CC BY
14
Санкт-Петербургская православная духовная академия
Архив журнала «Христианское чтение»
А.И. Миловидов
Судьба русской книги в северо-западном крае в связи с его культурной историей
Опубликовано:
Христианское чтение. 1903. № 10. С. 486-506.
@ Сканированій и создание электронного варианта: Санкт-Петербургская православная духовная академия (www.spbda.ru), 2009. Материал распространяется на основе некоммерческой лицензии Creative Commons 3.0 с указанием авторства без возможности изменений.
СПбПДА
Санкт-Петербург
2009
СУДЬБА РУССКОЙ КНИГИ
въ Сѣверо-Западномъ краѣ въ связи съ его культурной
исторіей *).
IV.
Послѣ столь плодотворной дѣятельности Франциска Ско-рпны типографскій станокъ въ Внльнѣ прекращаетъ свою работу па цѣлые 50 лѣтъ. Хотя Бандке утверждаетъ, что въ половинѣ XVI в. въ Внльнѣ работали двѣ православныя типографіи п одна радивиловская, но это надо отнести къ 70-мъ годамъ XVI в. Кромѣ того, но его свидѣтельству, были тлшографіи у магнатовъ въ Пинчовѣ, Любчѣ и друі’ихъ мѣстахъ, но эти типографіи не были постоянныя, а бродячій ’). Въ ото время печатная книга при ея дороговизнѣ все-таки представляетъ рѣдкость: въ церкви, обществѣ и школѣ продолжаетъ царить рукопись. Это налѵіидио доказываетъ опись самой богатой изъ западно-русскихъ библіотекъ,—библіотеки Суіфасльскаго монастыря 2). ІІо этой описи, составленной въ 1557 л', архимандритомъ Сергіемъ Кимбаромъ, въ библіотекѣ было 1'29 книгъ, изъ которыхъ только 5 были „битыя“, остальныя же рукописныя. По содержанію это были книги Си. Писанія, богослужебныя, толкованія, житія святыхъ. По инвентарю другого также весьма извѣстнаго и чтимаго въ западной Руси монастыря—Лещинскаго въ еі’О библіотекѣ въ 1595 г. било 15 книгъ—всѣ рукописныя 3). Книгопечатаніе западной
*) Окончаніе. См. сентябрь.
') Bandkc. History* druear kracow. W.-K.-Litew. T, JV. Wiliio. Также см. Kiicyklopcdja powczeclma VJI. 458.
-) Арх. Co. IX, ,\s 20, стр. ö6. Большинство этихъ книгъ вошло въ составъ Вилепскоіі ІІубл. библіотеки.
;|) Архивъ Пинскаго””Лещинскаго монастыря. Чтенія въ Общ. исторіи и др. рос. НЮО. .V» 2.
Руси усиливается въ послѣдней четверти XVI в. и идетъ crescendo въ первую половину XVII в. Этотъ періодъ справедливо можетъ быть названъ золотымъ вѣкомъ западно-русской книги. Въ ото время культурная борьба достигаетъ своего апогея и главнымъ образомъ сосредоточивается на религіозной почвѣ. Церковный соборч. 159(5 г. утвержденіемъ ѵпіи далъ перевѣсъ латинству и вмѣстѣ полонизму, но это не уменьшило интенсивность борьбы: православные еще съ большею ревностью продолжаютъ отстаивать свою вѣру, съ которой нераздѣльно мыслилась и русская народность. Центромъ борьбы продолжаетъ быть Ви.мьна, гдѣ главнымъ обра-зомъ и сосредоточивается книгопечатаніе. Въ 1575 г. открываетъ свою широкую типографскую дѣятельность „друкарня дому Мамошічовъ, Лукаша и сбратіею Мамоничи“. Друкарня братьевъ Мамоничей, пущенная въ ходъ московскимъ печатникомъ Петромъ Тимофеевымъ, котораго, кстати сказать, очень обидѣли его хозяева, существовала 50 лѣтъ и, по свидѣтельству Бачинскаго *), перешла ни» собственность Виленскаго уніатскаго Троицкаго братства. Но еще раньше этого перехода православное Троицкое братство въ силу привил-легіи Сигизмунда ІП (1589 г.) г) открыло свою типографію, которая впослѣдствіи носила названіе „сошественской“. Она первоначально очень широко развила свою дѣятельность, но вскорѣ подверглась гоненію за изданныя полемическія противъ уніатства сочиненія. По проискамъ уніатовъ, и по вліянію іезуитовъ, нъ маѣ 1610 г. Сигизмундъ поди, у грозою штрафа въ 5,000 золотыхъ запретилъ куплю и продажу русскихъ книгъ, выходившихъ изъ братской типографіи. Въ 1(511 г. послѣдовало новое распоряженіе короля: сдѣлать обыски, въ типографіи, которая печатаетъ возмутительныя книги и пасквили, подозрительныя вещи и книги забрать и сжечь, шрифтъ отобрать, рабочихч, типографіи взять поди, арестъ а). Этотъ приказъ были, исполненъ со всею строгостью, типографія была запечатана 4), были отобраны даже тѣ книги, которыя были у переплетчиковъ. Къ счастью, иноки монастыря и братчнки раньше свезли типографскія принадлежности вт> м. Евье, гдѣ подъ покровительствомъ владѣльца, подкоморія Богдана Огинскаго, открыли типографію, существовавшую до половины XVII в. Въ 20-хъ годахъ соше-ственская типографія снова появилась въ Вильнѣ. Кромѣ нея тамъ въ XVII в. работала Троицкая (уніатская) типографія и частныя типографіи, у православныхъ вельможи,. По составленному нами перечню, значительно пополняющему существующіе списки извѣстныхъ библіографій старопечатныхъ
’) Batinski. Historya miasta Vilny, t. II, pag. 122. •) Собраніе грамотъ г. Вильны, II, As 4, стр. 11. :і) Тамъ же, AsA» 24 и 26.
4) Ар. Сб. X., стр. 233.
з.-русскихъ книги, нъ шести впленскихъ тппографіяхь съ XVI до половины XVII в. было издано 92 книги. По своему содержанію книги итого періода значительно отличаются отъ предшествующихъ и послѣдующихъ: кромѣ книгъ Св. ІІасанія и богослужебныхъ, вч> ихъ число входитъ значительная часть полемическихъ сочиненій на з.-русскомъ языкѣ, учебныя книги и юридическія (Л.Статутч,). Изъ итого видно, что, какъ братства, такъ и отдѣльныя лица, владѣвшія типографіями, аристократы (кн. Острожскій, Воловичъ и др.), мѣщане (Бабичъ, Мамоничъ) были проникнуты одною мыслію отстаивать свою культуру, вѣру, просвѣщеніе, свой древній юридическій бытъ, покоившійся на русскихгь основахъ и въ письменныхъ памятникахъ представлявшій большое сходство съ Русской Правдой.
Въ техническомъ отношеніи указанныя виленскія типографіи почти но ушли дальше Скорины, который иногда прямо повторяется особенно в-ь орнаментѣ и гравюрах'ь. Сравнить ихъ изданія довольно затруднительно, какч> потому, что нѣкоторыя полемическія сочиненія братскими типографіями были изданы безъ выходного листа, такъ и потому, что типографіи заимствовали шрифты и орнаменты друг'ь у друга. Наибольшею простотою и изящностью, напоминающими московскій полууставъ того времени, отличаются книги, печатанныя Петромъ Мстпславцемъ, онъ же съ Иваномъ Ѳодо-ровымъ принеси болѣе исправленныя книги *).
Долѣе другихъ впленскихъ типографій съ церковно-славянскимъ шрпфтом'і» существовала Троицкая — уніатская, а потомъ базиліанская. Она печатала лишь церковно-славянскія книги, не издала ни одного сочиненія на западно-русскомъ языкѣ и была закрыта по распоряженію митрополита Іосифа вгь 1845 г. Всѣхъ книгъ, дошедшихъ до насъ, вгг> впленскихъ типографіяхъ по нашему перечню напечатано кириллицею 135.
Вмѣстѣ съ Вплыюй работали русскіе печатные станки и въ другихъ городахъ и мѣстечкахъ западной Руси. Съ 1011 до 1640-хъ годовъ существовала типографія вгь Евьѣ, гдѣ въ 1613 г. братчикп устроили свою папершо (бумажную фабрику) и напечатали церковно-слав. книгъ 22.
Въ Могилевѣ (съ 1616-1698) издано было 44 книги.
Кутеинская типографія, близъ Орши, основанная извѣстнымъ типографомъ Спиридономъ Соболемъ съ братіею монастыря въ 1630 г. издала 17 книгъ и существовала до 1655 г., послѣ чего перешла въ Ивйрскій патріарха Никона монастырь, гдѣ до 1665 г. издала 9 книги, а всего въ 35 лѣтъ напечатала 26 изданій.
Супрасльская типографія, извѣстная по своимъ изданіями» съ 1689 до 1797 г., выпустила вч> спѣть 58 изданіи.
Существовали также типографіи въ Несвижѣ, въ Минскѣ, въ Гроднѣ, въ Буйничахъ, въ ГІолоцкѣ *).
Таким ь образомъ, въ предѣлахъ нынѣшнихъ сѣверо-западныхъ 6 губерній существовало 15 постоянныхъ типографій, не считая такъ наз. бродячихъ. Изъ этихъ типографій вышло извѣстныхъ въ библіографіи 320 изданій. Если же взять западную Русь въ предѣлахъ XYII в., включая Черниговъ, юго-западный край и Галицію, тогда надо считать всего 34 русскихъ типографій съ 1136 изданіями. Послѣднія по шрифту и содержанію почти не отличались отъ Виленскихъ.
У.
Но приведенная цифра опредѣляетъ лишь жалкіе остатки книжнаго богатства западной Руси. Дошедшія до нас ь рукописи и книги это—слабая тѣнь творческой дѣятельности западно-русскаго народа, отразившаяся въ письмени и печати. Гдѣ напр., западно-русскія лѣтописи, которыми пользовались Стрмйковскіи и Нѣмцектіч'ь? Гдѣ не разч» упоминаемая пинская, митрофаніевская и слуцкая лѣтописи? Что онѣ существовали, кромѣ упоминаній за ото говоритъ изданіе Даниловича (Letopisoc I.iUvyl, изданная уже лѣтопись Авраамки и весь XVI т. полнаго собранія русскихъ лѣтописей. Куда дѣвались рукописи священныхъ книгъ, сборниковъ и акты на русскомъ языкѣ, данные польскими королями и литовскими великими князьями православному духовенству? О нѣкоторыхъ изъ нихъ сохранились упоминанія, большинство же исчезло безъ слѣда для памяти, а не сомнѣнію, что рукописное з—русское богатство было очень велико и очень цѣнно. Еще больше было печатныхъ книгъ. Многое, что вышло изъ заігадио-русскихъ типографій, не дошло до насъ. За пто говоритъ порожденная умственнымъ движеніемъ и борьбой усиленная дѣятельность этихъ типографій и широкое распространеніе книгъ. Возьмемъ хорошо обставленную и неподвергавшуюся преслѣдованіямъ типографію братьевъ Мамоннчей. Суди по сохранившимся изданіямъ, она работаетъ крайне нервно: съ 1609 по 1617 г. она, невидимому, не выпустила ни одного изданія, вгь этомъ году печатаетъ Двѣ книги, а слѣдующую книжку выпускаетъ черезъ два года, и т. д. Коммерческое предпріятіе такъ существовать не могло; поэтому естественно предположить, что выпущенныя за эти годы изданія и извѣстія о нихъ до насъ не дошли. С такихъ изданіяхъ мы узнаемъ случайно; напр., изъ Виленскихъ изданій, не дошедшнхч.> до шісрь, упоминаются неоднократно „Маргаритъ“ 2) и „Чинъ Виленскаго Братства“.
') Подробныя свѣдѣнія о я.-русскихъ древпихъ типографіяхъ мы по собраннымъ нами матеріаламъ дадимъ въ особой статьѣ.
■) А. Л. Р. IV, 4. А. В. А. К. VI. 243.
За болѣе широкое распространеніе книги въ XVII и. говорятъ потребность въ ней и сравнительно не высокая цѣнность. Не говоря уже о такомъ богатомъ человѣкѣ, какъ виленскій бурмистръ Стспанч, Лебедичь, въ имуществѣ котораго по описи 1649 г. находилось 03 латинскихъ, Г) польскихъ и 12 „русскихч,“ книгъ, даже вч, имуществѣ бресткаго мѣщанина Ѳедоровича, человѣка средняго достатка, упоминается 15 церковно-славянскихъ книгъ. Упоминаются также книги ВТ) завѣщаніяхъ и описяхъ имуществъ людей, прямо бѣдныхъ, особенно лицъ духовнаго сана. О количествѣ книги, того времени свидѣтельствуетъ и тотъ фактъ, что для ихъ переплета существовалъ вч. Вильнѣ отдѣльный цехч. переплетчиковъ.
Съ распространеніемъ книги падаетъ и ея цѣна: Октопхч. стоившій въ 1540 г. копу грошей (3 р. 89 к.), въ 1640 г. цѣнится въ 20 грошей (36 коп.), Апостолъ Скорины 10 грошей (18 коп.), цѣлая Острожская Библія 10 копь грошей (10 руб.) '). Судя но количеству страницч,, достоинству бумаги и самому изданію цѣны не высоки и для нашего времени, хотя тогда деиычі-то были дороже.
Сч. половины XVII в. ростъ р\-сской книги начинаетч. уменьшаться, такъ что съ 1645 до 1845 г., изданы были вч. теченіе 200 лѣтъ всего 43 церковно-славянскія книги, тогда какч. вч, предшествующее столѣтіе ііхъ вышло тамъ 92. Мало того, сь прекращеніемъ роста русской книги начинается ея уничтоженіе: исчезаютч, цѣлыя изданія прежней печати, исче-заютч, драгоцѣнныя рукописи. По описи Сутірас.чьской библіотеки 1557 г., въ архимандрптство упомянутаго выше Сергія Кимбора число ея кішгч, сч, 129 возросло до 211, изъ ко-торыхч, 7 были „битыя“. Вч, 1645 г. число кшггч, осталось тоже, но значительно измѣнился пхч, составъ, исчезли нѣкоторыя рукописи, явились hobt,ія печатныя книги •). По описи 1668 г. въ библіотекѣ числилось 190 книгъ, а вч, 1818 г. всего
15. Инвентарь Лещинскаго монастыря за 1620 г. показываетъ 30 книгъ, изъ нихч, 5 „битыхч,“, чрезъ столѣтіе, вч, томъ-же монастырѣ числилось книгъ только 10 печатныхч,. Чѣмъ ближе къ XVIII в., тѣмъ болѣе исчезаетъ ц.—славянская книга и рукопись, ее тѣснятъ польскія книги. Припомнимъ, что въ 1510 г. вч, велико-княжеской внленекой библіотекѣ изъ 33 кодексовъ только одинъ былъ польскій, а въ библіотекѣ, 1649 г. виленскаго бурмистра Лебедича ихъ было уже 5.
Бы.то-лн это слѣдствіемъ борьбы культурч., п означало-ли побѣду одной изъ нихъ? Какъ мы сказали, борьба началась на религіозной почвѣ. Наступавшій, болѣе сильный своею культурностію врагъ, находился при лучішгхч, условіяхъ, такъ
3 А. В. А. К. VI, 243; IX 481—483. Денежный курсъ литовскихъ грошей высчитанъ во „Словарю“ Горбачевскаго, стр. 146.
-) Дойряткііі. Рукописное отдѣленіе В. II. Библіотеки, стр. ХХХІП.
какъ имѣлъ на свое» сторонѣ правительство, т. е. матеріальную силу. Но умственное оживленіе среди западно-руескано народа, школа и книга помогли ему отстоять свой народный языкъ, вѣру, слѣдствіемъ чего, вмѣсто окончательной побѣды латинства, несшаго съ собою полонизмъ, вт» краѣ водворилась унія. Но всетаки введеніемъ ея была сдѣлана большая брешь въ церковной оградѣ з. - русскаго народа. Этимъ спѣшили воспользоваться іезуиты, отнимая важнѣйшее орудіе борьбы-—книгу и пользуясь для этого различными средствами. Въ ихъ рукахъ съ конца XVI в. находилось такое средство, какъ цензура, которая, но выраженію польскаго историка Ярошевича, произвела такое опустошеніе библіотекъ, какое не сдѣлали „pozogi kazackio і dvukrotnie Szwedow grabieze“. Все, что было не согласно съ образомъ мыслей іезуитовъ, или обнаруживало самостоятельность мышленія, хотя бы вовсе не еретическое, всѣ изданія и рукописи, говорившія о народномъ творчествѣ и самобытности, произведенія печати, выходившія изъ иновѣрных'ь типографій,—все это, говорить тотъ-же историкъ, подвергалось передѣлкѣ до неузнаваемости, пли же было сожжено руками палачей на площадяхъ Варшавы н Вильны *)• Первое такое публичное auto-da-fe къ Вплыіѣ происходило въ 1581 г., когда, по вліянію іезуитовъ, Сигизмундъ III издалъ приказъ сжечь всѣ ехизматскія книги, йодъ которыми разумѣлись, прежде всего, протестантскія, но въ костры попало не мало и православныхъ. Мы уже говорили, какъ по навѣту тѣхъ-же іезуитовъ, надзору которыхъ подлежали и типографіи, Сигизмундъ UI приказалъ въ 1610 г. закрыть братскую типографію, отнять всѣ ея изданіи и предать уничтоженію. Въ послѣдующее время позорную намять по себѣ оставили вплепскіе епископы Протасевнчъ Валеріанъ и Георгій Радзнвпллъ своимъ уничтоженіемъ и сожи-гапіемъ книгъ. Послѣдній истратилъ большую сумму денегъ па пріобрѣтеніе п сожженіе письменныхъ памятниковъ. Вгь дѣлѣ уничтоженій типографій прославился Маціевскііг, а епископъ Акакій Гроховскій всю жизнь собиралъ и скупала, рукописи и уничтожалъ ихъ 2). Конечно, все это дѣлалось ad maguaiu gloriam Dei и было вт. духѣ своего времени, така, кака, подобныя же явленія повторялись всюду, гдѣ происходила религіозная борьба, но сказанное достаточно оба.ясняет ь начало исчезновенія книжнаго и рукописнаго богатства западной Гуси.
Въ XVII в. дѣятельными, союзникомъ іезуитовъ въ борьбѣ са. русской книгой явился впленскій магистратъ, который также стремился захватить въ свои руки цензуру н быть защитшікомл, но только экономическихъ, но вмѣстѣ религіоз-ныха. н націопалыіыха. интересовъ католическаго населенія
*) Jarochcwic.г. Obraz Lit.wy t. III. pag. 107. -) Тамъ же, етр. 108.
Вплыіы. Онъ въ 1664 году по просьбѣ цеха переплетчиковъ далъ имъ привил.тегію, повидимому, неимѣющую ничего общаго съ ихъ ремесломъ: строжайшимъ образомъ запрещалось привозить въ Вильну диссидентскія и другія еретическія печатныя произведенія; запрещалось диссидентамъ и другимъ подобнымъ же еретикамъ открывать въ городѣ, библіотеки, или книжныя лавки и продавать въ нихъ не только свои запрещенныя еритичоскія книги, но даже и католическія. Подобныя сочиненія должны были подлежать конфискаціи, а лавки закрытію '). Этимъ распоряженіемъ, при строгомъ его выполненіи собственно полагался конецъ публичному обращенію вч> Вильнѣ русской книги, которая также входила въ разрядъ еретическнхч,.
Въ 1697 г. въ западной Руси послѣдовало запрещеніе употреблять въ судопроизводствѣ русскій языкъ и Статутъ въ подлинникѣ т. е, на русскомъ языкѣ, вслѣдствіе чего оффиціальнымъ языкомъ становился польскій, чрезъ 10— 15 лѣтъ окончательно вытѣснившій изъ переписки язык’ь русскій. Но послѣдній еще крѣпко держался въ устной рѣчи, особенно простого народа и въ русскихъ школахъ, пріютившихся около православныхъ церквей. Для русскихъ школьниковъ іезуиты, не преслѣдовавшіе собственно націоналистическихъ цѣлей, а стремившіеся прежде всего насадить латинство и нераздѣльную съ нимъ западно-европейскую культуру, въ цѣляхъ пропоганды еще вт> началѣ XVIII в. издавали на русскомъ языкѣ тенденціонныя учебныя книжки. Но на сеймѣ къ 1717 г. была прочитана записка, вгь которой говорилось, что наиболѣе непреклонны вч, схизмѣ крестьяне, умѣющіе читать по русски. По этому поводу состоялось запрещеніе обучать крестьянъ русской грамотѣ, а помѣщики приказали управляющимъ своихъ имѣній слѣдить „чтобы крестьянскія дѣти занимались не книгами, а плугомъ, сохою, бороною, цѣпомъ“ *)... Эти взгляды не измѣнились, не возвысились и чрезъ 60 лѣтъ. Когда вч, 1778 г. канцлеръ Андрей Эамойскій предложили, панамч, заняться образованіемч, гибнущаго вч, своОмъ невѣжествѣ народа, то встрѣтили, энергичный отпори,: „они хотѣли отнять у насъ хлоповъ“, говорили противники реформы, „обратить шляхту въ хлоповъ, а хлоповъ въ шляхту“ :|).
В слѣди, за гоненіемъ, воздвигнутымъ на русскую учебную книгу, та же участь постигаетъ и богослужебныя книги. Въ 1756 г. въ ІІочаевѣ, а черезъ десять лѣтъ (1767 г.) въ Вильнѣ переведены были на польскій языки, уніатскіе ака-онстники, молебны и нѣкоторыя другія книги, по которымъ уніатокъ заставляли отправлять церковныя службы.
’) А. В. Л. К. X. 83—86.
'■) lloniseiricz. Anales. К.ѣ Ruth. 100.
:1) Костомаровъ. Послѣдніе годы Рѣчи Поено литон, І.'етр. 478.
Вмѣстѣ съ сокращеніемъ паданій русской книги церковнославянской печати продолжается расхищеніе западно-рус-скаго рукописнаго и печатнаго богатства. Надъ, этимъ въ XVIII в. потрудились польскіе ученые, взявшіеся изобразить свою отечественную исторію (Нарушевичъ, Линде и др.) и такіе библіофилы, какч» Залусскій, Оссолинскііі и Свнд-линскій, собравшіе впослѣдствіи обширныя книгохранилища.
Наконецъ, въ 1794 г. на русскую книгу Западной Руси была воздвигнута десятая казнь: изданъ былъ универсалъ, касающійся не города Вильны, какъ прежде, а всего великаго княжества литовскаго. Имъ коммиссія полиціи, въ видахъ огражденія ..господствующей святой римско-католической религіи и для сохраненія чистоты общественных’ь нравовъ“ возлагала цензуру книгъ и сочиненій во всей странѣ на одно—римско-католическое духовенство. Въ силу универсала, всѣ содержатели библіотеки», книжныхъ складовъ и типографій должны были представить назначенный цензо-рамъ-ксендзамъ всѣ имѣющіяся у пихъ печатныя произведенія, изъ которыхъ могли поступить въ обращеніе только одобренныя цензоромъ, на другія же накладывалась печать, означающая ихъ безусловное запрещеніе. Нарушители универсала подвергались строгимъ взысканіямъ *). Зная направленіе и фанатизмъ латино-польскаго духовенства, нельзя допустить, чтобы чрезъ его руки прошли древнія или современныя русскія книги, которыя, такимъ образомъ, совершенно исключались изъ обращенія во всемъ краѣ, а вмѣстѣ и прекращали питаніе тамъ русской культуры.
Къ счастію, универсалъ 1794 г. былъ, можно сказать, послѣднимъ конвульсивнымъ движеніемъ предсмертной агоніи больного человѣка ХѴТІІ в., какъ называли тогда Рѣчь Пос политую.
VI.
Съ паденіемъ Польши, ея, такъ сказать, политическая національность потеряла свою государственную основу, но сохранилась ея духовная основа—возросшая на католической почвѣ—культура, не умерла и вѣра вч» ея историческую миссію. На прежней почвѣ іезуитскаго воспитанія образовался своеобразный патріотизмъ, любовь къ старой католической Польшѣ съ ея анархіей. Образованіе новаго политическаго организма вч» предѣлахъ 1772 г. сдѣлалось главнымъ жизненнымъ нервомъ польскаго правящаго класса. Лучшимъ средствомъ для осуществленія этой политической иллюзіи признано было окончательное культурное завоеваніе западнаго края. Этотъ новый натискъ вч» XIX в. значительно отличался отъ предшествующаго. Культурная борьба XVI в.
4 А. В. А. К. X, 553—556.
началась, какъ мы видѣли, на религіозной почвѣ. Главные руководители и передовые застрѣльщики ея іезуиты преслѣдовали, собственно, не націоналистическія цѣли и политическія, а прежде всего насажденіе латинства и нераздѣльной отчз него западно-европейской культуры, почему первоначально учебный языкъ и книги были у іезуитовъ латинскіе. Польскіе дѣятели начала XIX в. преслѣдуютъ цѣли исключительно политическія, орудіемъ для выполненія которыхъ въ ихч. рукахъ становится значительно упавшее кгь тому времени польское просвѣщеніе. Для поднятія его въ 4800 г. было основано варшавское общество любителей наукъ. При утвержденіи устава, оно давало обѣщаніе совершенно не заниматься политикой, но вскорѣ сдѣлалось связующимъ звѣ-номъ всѣхч. польскихъ патріотовъ и главнымъ невидимыми двигателемъ новаго культурнаго натиска на западную Русь. Одною изъ своихъ главныхъ задачъ общество ставило расширеніе литературнаго и книжнаго дѣла на польскомъ языкѣ и возможно широкое распространеніе польскаго языка, грамоты и книги въ „забраномі. краѣ1*. Въ этомъ случаѣ неоцѣненную услугу оказалъ обществу первый попечитель виленскаго учебнаго округа А. Чарторыйскій сгь своими сподвижниками Чацкимъ, Колонтаемъ и др. Задавшись цѣлію поднять польское національное самосознаніе, нравственно об'ьединить всѣ разрозненныя части бывшей Рѣчи Посполи-той посредствомъ школы и книги, ополячить весь сѣверо-западный край чрезъ польское воспитаніе такъ, чтобы сами русскіе признали себя поляками, оторванными отъ Польши, упомянутые дѣятели, воспользовавшись довѣріемъ императора Александра І-го, въ 20 лѣтъ успѣли вытѣснить русскій языки), книгу и русскаго учителя оттуда, гдѣ они въ царствованіе Екатерины II нашли было твердую почву. Такъ какь простой народъ все еще упорно называлъ себя русскимъ и говорилъ по-русски, то увеличено было число народныхъ школъ, получившихъ польскую организацію и онѣ отданы под7> непосредственный надзоръ ксендзовч), а право открывать ихъ предоставлено всякому помѣщику *). Изъ Варшавы въ западный край широкой волной полились польскіе тенденціозные учебники, популярныя изданія, восхвалявшія былое величіе Польши и ея дѣятелей. Кромѣ того, въ самомЧ) западномъ краѣ было усилено типографское и книжное дѣло. Въ Вильну білла переведена обширная гродненская іезуитская типографія; а въ 1818 г. крупные мѣстные землевладѣльцы образовали цѣлое типографское общество, имѣвшее цѣлью печатать и распространять ВЧ) народѣ исключительно польскія книги. Русская книга, привезенная 9
9 Лубровипъ. Русская жизнь въ началѣ XIX в. „Русская Старина“, 1902, М 1. Крачновскій. Сподвижники Адама Чарторійскаго. „Русское Обозрѣніе“, 1898 г.
изъ столицъ подвергалась изгнанію, или уничтоженію, если она говорила о давности просвѣщенія и русской письмени въ краѣ. Напротивъ, что говорило о польскомъ господствѣ въ западной Руси—это тщательно собиралось и сохранялось. Такому собиранію помогало то, что польскіе культуртрегеры считали своею обязанностью ревизовать всѣ библіотеки края, школьныя и церковныя, католическія и православныя, причемъ забиралось все, что не соотвѣтствовало проводимымъ ими идеямъ. По свидѣтельству польскихъ же писателей въ западномъ краѣ нѣтъ ни города, ни библіотеки, ни костела, ни церкви, гдѣ бы не былъ Ѳаддей Чацкій съ цѣлью собрать достопримѣчательныя польскія и русскія книги и рукописи *).
Не чуждъ былъ этой слабости и самъ Чарторыйскій, о чемъ сохранились любопытныя свѣдѣнія въ дневникѣ сопровождавшаго ого при объѣздѣ края ироф. Онацевича 2).
Мѣста исчезнувшихъ русскихъ старопечатных'ь книгъ занимали книги польскія. Высшую цензуру въ краѣ не только книгъ, но мыслей и чувствъ взялъ на себя виленскій университетъ. Онъ же былъ центромъ издательской, научной и пропагандической дѣятельности. „Провинціи, говоритъ одинъ польскій писатель, жили и питались тою нищею, которая исходила изъ центра Литвы—Вильны. Каждый годъ виленскій университетъ высѣвалъ созрѣвшія сѣмена свободы на провинціи. Вслѣдствіе этого вся Литва носила въ своихъ предѣлахъ тысячи удобовоспламеняющихся элементовъ :!). Послѣдніе вспыхнули въ 1831 г., озаривъ край пожарами городовъ и селъ, наполнивъ его стонами человѣческнхч. жертвъ. Послѣ мятежа университетъ был'ь закрытъ, равно р.-католическая академія и кременецкій лицей.
Эти распоряженія говорили о наступленіи новаго порядка вещей, теченіе культурной жизни какъ будто начало уклоняться въ сторону Россіи. Это еще болѣе становится замѣтно въ послѣдующее управленіе попечителя виленскаго учебнаго округа Г. И. Корташевскаго, когда по сѣверо-западному краю пронеслась свѣжая русская струя, оживившая просвѣтительную дѣятельность. Въ это время усиленно работаетъ при округѣ книжная комиссія, озабоченная выпиской учебныхъ русскихъ книгъ не только изъ столицъ, но даже изъ Бердичева. Среди русскаго общества мы встрѣчаемъ первую попытку открыть публичную библіотеку. Въ 1833 г. два вольноотпущенные крестьянина гр. Шереметева Ѳ. и Д. Кри- * 8
’) Encykl. Powszeehna. Czacki.
-) Напр.: „Въ Лавришовѣ (мы нашли) много книгъ XVI и XVII вв. Кураторъ (А. Чарторыйскій) взялъ изъ нихъ нѣсколько десятковъ, а я подъ роспйску взялъ только 4-е изданіе Литовскаго Статута 1693 г. „Сѣверный Архивъ“, 1822, Л» 4, стр. 474.
8) Mloda Polska, 1840, pag. 244.
вошеевы „собственнымъ иждивеніемъ заложили въ Минскѣ русскую библіотеку ')“ и просили учебное начальство дозволить пользоваться его ученикамъ гимназіи, что и было разрѣшено. Какая была судьба этого книгохранилища, не знаемъ подробно, но изъ архивныхъ дѣлъ 1863 г. видно, что вч> ISoö г. в'і> Минскѣ открыта публичная библіотека мѣстнымъ дворянствомъ, и о русской библіотекѣ свѣдѣній не имѣется, что заставляетъ думать, что она прекратила свое существованіе, или была продана и измѣнила своему знамени. Очевидно, что русское общество оказалось недостаточно подготовленными) къ культурной борьбѣ и не могло поддержать одну русскую библіотеку въ то время, какъ польскія публичныя библіотеки, книжные магазины и типографіи существовали во многихъ городахъ с.-западнаго края. Между прочима», по сообщенію Балтійскаго, въ Вильнѣ тогда (1835 г.) существовало девять типографій -), восемь библіотеки)3), заключавшихъ свыше 70,000 почти исключительно польскихъ книгъ, днѣ читальни и пять книжныхъ лавокъ.
Еще большій наклонъ культуры с.-западнаго края въ русскую сторону произошелъ съ возсоединеніемъ уніатовъ. Оно, возстановляя въ краѣ такую культурную силу, какъ православіе, считавшееся нераздѣльнымъ съ русскою народностью, ослабляло полонизмъ и подготовляло почву, въ которую съ успѣхомъ можно было бросать русскія сѣмена. Это важное событіе также оставило но себѣ особую страницу въ исторіи з.-русской книги.
Какъ извѣстно, возсоединеніе было не общенародными,, а церковнымъ, и далеко не все духовенство выразило свое согласіе на реформу: уніатская партія была очень сильна и долго боролась за усвоенные обряды и богослужебныя книги. Для изъятія послѣднихъ изъ употребленія послѣдовалъ притокъ книги, московской синодальной почати, а уніатскія книги отбирались и первое время свозились въ Жировицкій монастырь, — служившій центромъ епархіальнаго управленія и просвѣщенія. Тамъ ими топились первоначально печи, но такч, какч, такое еожиганіе было медленно, книги расхищались, а однажды отъ нихъ на монастырской кухнѣ произошелъ пожарь, то въ 1844 г. архіепископъ Іосифъ не задолго
’) Книга исходящихъ бумагъ Минской гимназіи, 1833, Л» 934.
2) Завадзскаго на Бернардинской улицѣ; Глюизберга, типографа Академіи; Марциновскаго, редактора періодическихъ изданій; Діесцезаль-пая миссіонерская; Базиліанская; Піарская; Ромма; Берки Неймана; Правительственная, въ домѣ губернскаго правленія по улицѣ Янской. Balinski. Historya Miasta Wilny. 1836 г. I, pag. 201.
;t) а) Библіотека академіи медицинской, въ которой числилось 16,000 томовъ; б) Академіи р.-католической — до 30,000 т.; в) Миссіонерская; г) Базиліанская; д) Вернардинская (до 4,000 т.); е) Доминиканская; ж) Піарская и з) Гимназическая. Тамъ-же.
до своого отъѣзда въ Петербургъ распорядился вынести ихъ изъ складовъ на площадку передъ колокольней и сжечь. „Стоялъ теплый и тихій августовскій день, передавалъ намъ очевидецъ этого событія, тогда еще 14 лѣтъ мальчикъ, пѣвчій архіепископа,—столбъ чернаго дыма высоко поднимался къ небу. Я стоялъ и смотрѣли, какъ всепожирающій огонь пробѣгалъ по листам'ь и переплетамъ старыхъ п новыхъ книгъ ц.-славянской и польской печати. Одинъ уніатскій служебникъ въ бархатномъ голубомъ переплетѣ очень привлекъ мое вниманіе и я выхватилъ его изъ костра; но моя похоть очесч> была тотчасъ-же наказана: ударъ архіепископской палки выбилъ книжку изъ моихъ рукъ и я при строгомъ окрикѣ пустился бѣжать *)“. Послѣ этого сожженія, когда безвозмездная присылка книгъ изъ Москвы прекратилась, а на покупку ихъ не было средствъ, уничтоженіе уніатскихъ книгъ временно было пріостановлено, потому что иначе и самое богослуженіе пришлось бы прекратить. Но въ 1852 г. митрополитъ Іосифъ строжайше предписалъ доставить въ Литовскую консисторію (въ Вилыгѣ) всѣ уніатскія книги, которыя и были сожжены въ присутствіи самого Іосифа. Всего въ теченіе 1852—55 г. сожжено до 2000 изданій 2). Эти auto-da-fe книгъ были, если не ошибаемся, послѣдними въ исторіи Европы, они были вызваны потребностью времени, но результатъ ихъ былъ тотъ, что мы лишены возможности воспроизвести полную статистику з.-русскихъ старопечатныхъ книгъ. Вмѣстѣ съ книгами въ огнѣ погибло много произведеній церковнаго искусства (иконы, статуи, гравюры и пр.), что почти вычеркиваетъ изъ русской церковной археологіи уніатскій ея періода,, занимавшій 2*/а столѣтія и не лишенный интереса.
VII.
Рѣшительный переломъ въ судьбѣ русской книги и культуры с.-западнаго края произошелъ вч, эпоху з.-русскаго возрожденія 00-хъ годовъ. Ему предшествовала нообычайно усилившаяся литературная и научная дѣятельность польскихъ писателей и ученыхъ: издаются новые журналы, газеты, археографическіе сборники и ученые труди, особенно по исторіи края. Въ Видьнѣ тогда жили и писали такіе выдающіеся польскіе литераторы и ученые, какъ Сырокомля, Одынецъ, гр. Е. Тышкевичъ, А. Киркоръ, Малиновскій и др. Главнымъ образомъ при ихъ сотрудничествѣ издавался оффиціальный
') Записано со словъ ІО. М. Новашевскаго, который 35 лѣтъ служитъ при Виленской библіотекѣ и хранитъ въ своей памяти много интересныхъ воспоминаній о митрополитѣ Іосифѣ Сѣмашкѣ и эпохѣ возсоединенія, а также о гр. Муравьевѣ.
-) Кипріяновичъ. Жизнь Іосифа Сѣмашки. ІІзд. 2, стр. 321 -322.
правительственный органъ края Kurier Wilenski—Виленскій Вѣстникъ, служившій по выраженію гр. М. Н. Муравьева „органомъ систематической латино-польской пропаганды“. Кромѣ того, въ Вильнѣ издавались еще 4 періодическія изданія *), которыя, какъ въ зеркалѣ, отражаютъ умственную и общественную жизнь Вильны и всего края. Изъ нихъ можно видѣть, какимъ полнымъ клюнемъ била тамъ въ то время общественная и умственная жизнь, какая масса вопросовъ въ области политики, литературы, педагогики и культуры въ обширномъ смыслѣ слова волновало мѣстное общество. Читая ..Виленскій Вѣстникъ“, чувствуешь себя въ атмосферѣ большого культурнаго центра, живущаго съ приподнятым и нервнымъ настроеніемъ. И только когда основательнѣе вникнешь въ ату кипучую интеллектуальную жизнь, то видишь, что она взвинчена и проникнута однимъ полонизмомъ, которымъ жила и во имя котораго работала мѣстная интеллигенція. Въ Вильнѣ, напр., существовала съ субсидіею русскаго правительства археологическая коммиссія, насчитывавшая свыше 200-тъ своихъ членовъ съ довольно громкими именами, располагавшая археологическимъ музеемъ и библіотекой; но, как'ь видно изъ протоколов'ь ея засѣданій и всей ея переписки * 2), она, игнорируя и скрывая старину русскую, исключительно занята была выставленіемъ на показъ литовской старины и подчеркиваніемъ всего того, что говорило о польскомъ владычествѣ вч> краѣ и могло свидѣтельствовать за историческія и. культурныя права Польши на западныя окраины. Это сказывалось и въ археографическихъ сборникахъ (напр. Даниловича—Skarbiec Diplomatow), вч-, рефератахъ и въ подборѣ древностей музея. При ознакомленіи с-ь дѣятельностью коммнссіи по ея архиву- становится очевиднымъ, что наука здѣсь была только ширмой, скрывавшей политику. Изъ органовъ виленекой печати узнаем'ь, что въ впленскомъ театрѣ работала тогда прекрасная польская труппа, но успѣхомъ пользуются и восхваляются тенденціозныя лишь пьесы Одынца и Сырокомли изъ древней литовской жизни 3). Общество виленское между другими вопросами общественной жизни интересуется народнымъ просвѣщеніемъ, а въ мѣстномъ органѣ удѣляется значительное мѣсто „освятѣ вейскего люду“, пишутся передовыя статьи, корреспонденціи, встрѣчаются призывы къ „складкѣ“ на открытіе сельскихъ школъ и библіотекъ, но при этомъ необ-
’) А. Киркоръ издавалъ въ 1880 г. „Dzienuik Wilenski“. онъ-же „Teka Wileuska“. Вильчинекій—свой многотомный Museum starozytnosei w Wil-nie, Янъ (тотъ же Киркоръ)—„Pzechodzkipo Wilnio і icgo okolicach“, Я. Оливинъ— „Pisma zbiorowe Wilenskic“.
2) Хранится въ Виленской библіотекѣ.
') Въ родѣ „Moznowfadcy і sicrota Zozja xiczniczka Sfucka“ Сырокомли.
ходимымъ условіемъ считается образованіе бѣлоруссовч» на польскомъ языкѣ, на который, между прочимъ, смотрятъ, как'ь на средство для удержанія въ повиновеніи крестьянъ панамъ ’).
Такою же тенденціею проникнуто было тогда книгоиздательское дѣло, получившее небывало широкое распространеніе. Въ рѣдкомъ уѣздномъ городѣ сѣверо-западнаго края не было типографіи, а въ губернскихъ городах'Ь ихъ было нѣсколько. Въ Вильнѣ центрѣ административной и культурной жизни края въ 1864 году числилось 12 типографій (9 „европейскихъ“ и 3 еврейскихъ). Въ. Минскѣ было 3, въ Гроднѣ 5 2). Многія изъ нихъ но ревизіи этого года оказались безъ разрѣшительныхъ свидѣтельствъ на существованіе. Между тѣмъ какъ единственная русская типографія при губернскомъ правленіи („ржондоваи“) занята была преимущественно печатаніемъ канцелярскихъ бланокъ, отчетовъ и распоряженій мѣстной администраціи, другія „европейскія“ типографіи, работая преимущественно польскимъ шрифтомъ, нѣсколько разъ издали Мицкевича, Леловеля и другихъ польскихъ тенденціозныхъ писателей, ежегодно выпускали тысячи бѣлорусскихъ и жмудскихъ букварей на польскомъ языкѣ. Лучшее представленіе о дѣятельности виленскихъ типографій даетъ слѣдующая оффиціальная таблица. Отъ 1854 г. по 1864 г. тамъ было напечатано 2.108 изданій, изъ коихъ только 152 русскія, и 1.216 латино-польскихъ изданій, остальныя иностранныя (30) и еврейскія (706) *). Польскихъ книгъ, слѣдовательно, нъ 8 разъ было издано больше, русскихъ.-—это по оффиціальному показанію, на самомъ же дѣлѣ, при отсутствіи надлежащаго правительственнаго контроля, цифра эта была гораздо крупнѣе. Еще съ большей энергіей и тенденціей работало книжное южное общество, въ теченіе двухъ, лѣтъ. (1858—1860) издавшее свыше 59.000 польскихъ книгъ. Въ своемъ завѣщаніи (послѣ закрытія) оно торжественно выражало надежды на признательность къ нему отчизны и призывало къ. продолженію 4) своей дѣятельности.
Громадное количество изданныхъ книгъ требовало не менѣе энергическаго ихъ распространенія, къ чему ревностное стараніе прилагали всѣ слои польскаго общества, покупая, жертвуя и собирая книги. Книжная торговля 60-хъ годовъ здѣсь была очевидно выгодна, потому что въ одной Вильнѣ было 15 книжныхъ магазиновъ (изъ. коихъ, ни одного русскаго). Кромѣ того былъ, обширный книжный складъ купца * 9
') Подробности въ нашей брошюрѣ „Первая русская газета въ Сѣверо-Западномъ краѣ“. Инд. Рус.-Библіогр. Общества, 1902 г.
9 Архивъ Вил. Геи. Губ. 1864, As 234.
:|) Виленскій Вѣстникъ, 1866, As 95.
9 Вѣстникъ Западной Россіи, 1868, кн. 1.
Неймана и большой существующій доселѣ магазинъ, для продажи р.-католііческихъ молитвенниковъ и эстамповъ. Оба эти заведенія не имѣли дозволительныхт, свпдѣтельетігь и были переполнены исключительно польскими книгами 1). Тѣже книги наполняли библіотеки учебныхъ заведеній, народныя библіотеки по селамъ и публичныя по городамъ. Послѣднія были очень распространены и носили иногда странныя названія: иапр., библіотека ..молодежи ошмянской“, -дворянская“ (въ Минскѣ), „общепомѣчшцья“ (въ Люцинѣ) и др. 2). Нѣкоторыя библіотеки (иапр. нгь Шавляхъ) носили названія „русскихъ“, но при ихъ разборѣ найдено было лишь нѣсколько книжекъ старинныхъ русскихъ журналовъ, ни къ чему негодныхъ, остальныя книги были польскія. Не забудемъ, что мѣстные помѣщики были большіе библіофилы, такъ что нѣкоторыя частныя библіотеки пользовались извѣстностью даже за границей (напр. въ Щорсахъ, Носвижѣ). Если присоединимъ къ перечисленнымъ библіотекамъ но-монастырскія, канитульныя, составившія впослѣдствіи главное содержаніе вилепской публичной библіотеки, то можно сказать, что край бы.’гь наполненъ польскими книгами.
О положеніи русской книги вч> еѣверо-западномчі краѣ въ началѣ 60-хъ годовъ даетъ ясное представленіе слѣдующая замѣтка современника, писавшаго вгь началѣ 1864 г. „До сего времени, благодаря стеченію всѣмъ извѣстныхъ обстоя-тельствч., русское слово, русская мысль и русская книга пользовались здѣсь весьма двусмысленною терпимостью, чтобы не сказать безусловными, презрѣніемъ. Въ мѣстных'ь книжныхъ магазинахъ мы могли находить разныя книги на всевозможныхъ европейскихъ языкахъ, кромѣ русскаго: русскимъ книгамъ почему-то не было мѣста не только на полкахъ блестящихъ магазиновъ, но даже въ грязныхъ лавочкахъ и въ ящикахъ букинистовъ. Для пріобрѣтенія русской книги, чуть не букваря каждый разъ приходилось обращаться въ Петербургъ, или Москву, что сопряжено было съ тратою времени и многими расходами, тѣмъ болѣе, что находились такіе рьяные книгопродавцы патріоты, которые и за деньги не соглашались выписать русскую книгу, отговариваясь тѣмъ, что они де не знаютъ какъ взяться за это дѣло. Не мудрено, что русская книга, за исключеніемъ газетъ и журналовъ, была здѣсь въ рѣдкость и попадала въ этотъ край не иначе, какъ вслѣдствіе какого-нибудь чрезвычайнаго случая: завезетъ студентъ, или что-либо въ этомъ родѣ“ 3).
Такимъ образом ъ, всѣ важнѣйшія орудія культуры: язык ъ, пресса, книга, школа, искусство были тогда вгь рукахъ полъ-
■) Арх. В. Ген. Губ. 1864, Л» 234.
-) Тамъ же, 1865, Л» 1790.
Виленскія Губерн. Вѣдомости, 1864, № 1.
скоіі партіи, стремившейся показать всему свѣту, что этотъ край есть литовско-польскій, неразрывно связанный съ Польшей единствомъ культуры, достигшей въ немъ зрѣлости и превосходящей культуру русскую. Сравнивая это національное культурное движеніе разсматриваемой эпохи съ подобными, же натискомъ'на западную Русь во вторую половину XIV' в., нельзя не признать, что тогда для борьбы у заиадно-руссовъ было болѣе средства,, чѣмъ въ началѣ (іО-хъ годовъ: тогда менѣе былъ подавленъ н приниженъ русскій элементъ, существовали русскія школы, русскія книгохранилища, братства. Теперь же съ преобладающимъ составомъ польскихъ учителей школу нельзя было считать русской. Затѣмъ, какъ мы сказали, во всемъ краѣ не было ни русскихъ публичныхъ библіотекъ, ни типографій, ни книжныхъ магазиновъ, ни русскихъ газетъ.
Несправедливо было бы во всемъ этомъ винить однихъ польскихъ націоналистовъ, какъ культуртрегеровъ. Значительная доля вины падаетъ на самое западно-русское общество, которое, признавая себя русскимъ, было инертно и не проявляло никакой активности противодѣйствія польской культурѣ, что можно сказать даже про такое сословіе, какч, духовенство, усвоившее польскій языкъ и польскую обстановку въ своемъ домашнемъ быту. Но еще болѣе въ культурномъ порабощеніи западно-русскаго народа была виновна центральная Россія, не заботившаяся о культурномъ возсоединеніи края и даже не знавшая его исторіи и этнографіи.
VIII.
Безучастное отношеніе Россіи къ Сѣверо-западному краю радикально измѣнилось въ началѣ 60-хъ годовъ, когда либеральныя реформы, большая свобода слова оказали дѣйствіе на развитіе гражданскихъ и общественныхъ понятій, подняли русское національное самосознаніе и расширили горизонты историческій и этнографическій *). До тѣхъ поръ неясно сознаваемая племенная связь съ западно-русскимъ народомъ со стороны Россіи внервые горячо выразилась въ 1862 году, когда польскіе дворяне въ своемъ адресѣ на Высочайшее имя заявили безусловное требованіечпрнсоединенія кч, царству польскому Бѣлоруссіи и Литвы. Смотря на этотъ вопросъ не только какч, па политическій, но прежде всего, какъ на земскій, національный, русское общество въ московскихъ органахъ печати прямо высказало, что сѣверо-западный край, искони русскій и долженъ принадлежать только Россіи. Съ номонышімъ воодушевленіемч, и готовностью пролить кровь за этотъ край отвѣтила Москва при самыхъ первыхъ про-явленіяхъ польскаго мятежа и заступничествѣ за Польшу
’) .4. Н. Лыпинъ. Исторія русской этнографіи, IV, стр. 87.
иностранныхъ державъ. Замѣчательно, что здѣсь общественное сознаніе по отношенію къ западно-русскому народу проявилось ранѣе сознанія академическаго. Въ то время, какъ наши люди науки колебались признать сѣверо-западный край русскимъ и пред'ьявить на него историческія нрава ‘), русское общество, вч, силу исторической связи, прямо заявило свою готовность постоять за каждую пядь западнорусской земли. Возбужденное патріотизмомъ и духомъ времени движеніе не улеглось и послѣ того, какъ репрессивными строгими мѣрами пожар'ь возстанія былъ потушенъ ВТ) его началѣ. Опасность отъ польскихъ притязаній, угрожавшая религіозной и политической независимости западно-русскаго народа побудила великорусское общество массами двинуться, какъ говорили тогда, для борьбы „съ латинствомъ и полыцизной“. Со времени мятежа на служеніе въ сѣверо-западномъ краѣ смотрѣли, какъ на миссіонерскій подвигъ и его искали проникнутые патріотизмомъ многіе истинно русскіе люди. Кромѣ того, въ Москвѣ проектировалось серединное братство, какъ центральное для объединенія братствъ западно русскихъ, собирались по подпискѣ деньги на западный край, посылались книги, иконы, церковная утварь и проч.
Это національное патріотическое движеніе центральной Россіи подкрѣпило и усилило подобное же движеніе въ самомъ Сѣверо-западномъ краѣ, гдѣ сознаніе угрожавшей опасности для національнаго существованія отъ усиленнаго культурнаго натиска и политической агитаціи, демонстративно проявлявшейся во-внѣ, пробудила дремавшія силы народнаго духа; кт> немъ прежде всего воскресла отмѣченная исторіей черта—въ виду грозящей опасности дѣйствовать единодушно, слившись въ братства. Судя по архивнымъ даннымъ, мысль объ открытіи центральнаго з.-русскаго братства съ обширной миссіонерской и политической программой явилась еще въ 1860 г., но она окрѣпла послѣ освободительнаго манифеста, возвѣстившаго начала братства н свободы, н когда мѣстная малочисленная интеллигенція нашла поддержку въ прибывшей изъ центральной Россіи. Тогда соединенное русское общество охватываетъ стремленіе отразить натискъ на той же культурной почвѣ, избирая орудіемъ для борьбы культурныя средства. Въ 1862 г. па имя начальника края посту иает'ь отъ русскихъ людей обработанный проектъ вышеуказаннаго з.-р. братства, проектъ учрежденія университета въ г. Вильнѣ, археографической комиссіи и народнаго журнала съ національно-патріотической программой, проявляются
’) Разумѣемъ отзывъ Совѣта Московскаго университета съ отказомъ его М. Н. Муравьеву объявить конкурсъ на учебникъ по исторіи Западной Россіи съ выясненіемъ ея русской и православной давности. Арх. Вил. Ген. Губ. 1864, № 1672.
особенныя заботы объ увеличеніи народныхъ школъ. Но всѣ эти проекты осуществились лишь послѣ мятежа I860 г. въ управленіе графа М. Н. Муравьева.
Сознавая недостаточность для западно-русскаго возрожденія однѣхъ административныхъ мѣръ, онъ предпринимаетъ рядъ мѣръ, какъ онъ выражался, „морально-политическихъ'', направленныхъ къ возрожденію и укрѣпленію въ краѣ русской культуры, въ чемъ онъ нашелъ большую поддержку со стороны попечителя Виленскаго учебнаго округа И. П. Корнилова и своихъ преемниковъ К. П. Кауфмана и Э. Т. Баранова. Они также были убѣждены, что въ дѣлѣ возрожденія з.-русской народности мѣры и средства духовныя преимуществуютъ предъ административными. „Для нашего нравственнаго авторитета, писалъ И. П. Корниловъ въ 1864 г., для достоинства русскаго имени, наконецъ, для очевиднаго доказательства, что здѣшній край дѣйствительно русскій, а не польскій, правительство всѣми мѣрами должно возбуждать и поощрять дѣятельность русской мысли и слова. Нечего вооружаться противъ полонизма только войсками, пушками, полиціей тайной и явной. Однѣ лишь административныя мѣры возбуждаютъ только протесты и озлобленія и усиливаютъ неуваженіе, вражду и ненависть“. „Необходимо, писалъ онъ въ другомъ письмѣ, чтобы русская мысль, русское слово, русская книга производили здѣсь нравственное завоеваніе повсемѣстно“ ’). Точно также смотрѣлъ на современное положеніе дѣлъ К. П. Кауфманъ: „борьба, которая ведется въ настоящее время въ западномъ краѣ, писалъ онъ въ 1865 г., есть борьба интеллигенціи польской съ русской. Всѣ мѣры, которыя привлекаютъ въ Вильну и, вообще, въ западный край русскій народъ, русское образованіе, русскіе капиталы, видимо полезны и необходимы для исполненія Высочайшей воли обрусенія края. Въ атомъ случаѣ Отдѣленіе Императорскаго географическаго общества для всесторонняго изслѣдованія края и Виленская публичная библіотека моглн-бы, по моему мнѣнію, послужить важнѣйшимъ пособіемъ, одной изъ дѣйствительнѣйшихъ мѣръ для одержанія побѣды русскаго ума и русскаго образованія надъ польскимъ, оказавшимъ много зла этому бѣдному краю“ * 2).
Такимъ образомъ, русская школа и типографія, книга и наука—вотъ главныя вѣхи, по которымъ мѣстная администрація при помощи общества намѣревалась провести и укрѣпить на почвѣ с.-западнаго края русскую культуру. Изъ всѣхъ мѣрч., предпринятыхъ для приведенія въ исполненіе этихъ намѣреній, укажемъ лишь относящіяся кгь книжному дѣлу.
Въ началѣ 1864 года типографіи и имъ подобныя заведенія были подчинены строгому правительственному контролю,
') II. II. Корниловъ. Русское дѣло въ сѣверо-западномъ краѣ. 1901 г.
2) Арх. Вил. Геи.-Губ. 1866, № 1544.
а существовавшія безъ разрѣшенія были закрыты. Точно также было постунлено съ книжными магазинами, въ которыхъ были конфискованы тысячи жмудскихъ и бѣлорусскихъ молитвенниковъ н бѵквареіі, напечатанныхъ по-польски. Дозволеннымъ шрифтомъ былъ признанъ русскій (и иностранные), польскій былъ запрещенъ, благодаря чему вскорѣ русская книга мѣстной печати начинаетъ занимать преобладающее положеніе въ краѣ: появились три русскихъ періодическихъ изданія, археографическіе сборники, русскіе учебники, книги для народа н школъ и т. п. Можно сказать, что съ 1864—69 г. русскихъ книгъ въ Вильнѣ было издано гораздо больше, нежели вч> слѣдующіе десять лѣтъ и всѣ онѣ носили отпечатокъ высокаго русскаго патріотизма и національной идеи, во имя которых'ь работало тогда руское правительство и общество.
Для прочной осѣдлости русской книги, въ началѣ 1864 г. былъ открытъ въ Внлыгѣ русскій книжный магазинъ Сень-ковскаго, послѣ чего и прежніе магазины, видя новый порядокъ вещей, начали обзаводиться русскими книгами * *). Въ томъ, же году изъ книжныхъ богатствъ, конфискованныхъ, помонастырскихъ и др. библіотекъ положено начало въ Вильнѣ центральной публичной библіотекѣ, которая по мысли ея учредителей должна была замѣнить университетъ. Въ нее пошло много старопечатныхъ книгъ и рукописей; для собиранія пхъ при общемъ стремленіи воскресить западно-русскую старину, снаряжались ученыя экспедиціи, командировались чиновники, благодаря чему теперь Виленская публичная библіотека по книжнымъ богатствами, занимаетъ 3 мѣсто между подобными учрежденіями Россіи 2). Пробудившееся вмѣстѣ съ подъемомч, національнаго самосознанія стремленіе ко всему русскому, въ частности кт, русской книгѣ, повлекло за собою открытіе публичныхъ библіотекъ не только въ губернскихъ, но и въ уѣздныхъ городахъ. Онѣ получали часто денежныя субсидіи отъ администраціи края, а мѣстное общество встрѣчало ихъ съ восторгомъ. „Мы за русскими книгами, пишетъ воинскій начальники, одного медвѣжьяго уголка, и въ карты теперь не играемъ, а наши дѣвицы день и ночь читаютъ русскіе романы, забыли и о женихахъ думать“. Корреспондентъ мѣстной газеты уже въ 1864 г. писалъ: „кто знаетъ, какую жалкую роль играла до сего времени въ здѣшнемъ краѣ русская книга, тотъ не можетъ не радоваться наступившей теперь перемѣнѣ, о которой годъ тому назадъ русское общество здѣшняго края и не мечтало даже 3)и.
’) Однимъ изъ первыхъ такихъ магазиновъ былъ купца Сыркнка, пользовавшагося довѣріемъ со стороны М. Н. Муравьева.
*) ('м. ііашу статью „Важнѣйшее просвѣтительное учрежденіе въ сѣверо-западномъ краѣ“. Журналъ Мин. Нар. Просвѣщ. 1903, Л» 2.
:і) Вил. Губ. Вѣд. 1S64, Л» 1.
Так'ь нъ эпоху з.-русскаго возрожденія 60-хъ годовъ было положено прочное начало осѣдлости и царственнаго положенія русской книги. Иногда это достигалось мѣрами не совсѣмъ соотвѣтствовавшими культурной борьбѣ, но надо замѣтить, что экстро-ординарныя событія требуютъ и такихъ же мѣръ.
IX.
Насколько позволили намъ размѣры папіего очерка, мы сообщили краткую и вмѣстѣ грустную лѣтопись з.-русской книги въ связи съ тремя главнѣйшими моментами исторіи мѣстной культуры. Мы видѣли, какъ нѣкогда процвѣтала здѣсь русская рукопись, перешедшая затѣмъ йодъ искусной рукой Франциска Скориньт въ печать. Короткій золотой вѣкъ западно-русской книги смѣнился для нея продолжительной эпохой гоненій. Она испытала строгость инквизиторской цензуры, побывала въ позорныхъ рукахъ палачей, прошла черезъ пылающіе костры, и всетаки помогла з.-русскому народу сохранить свою вѣру, языкъ, словомъ, національную личность, нашедшую крѣпкую защиту подъ эгидою могучаго русскаго орла.
Вспоминая, хотя и заднимъ числомъ праздникъ русской печати, мы подведемъ итоги 40-лѣтней здѣсь культурной работы русскихъ людей по книжному дѣлу. Вилыіа въ этомъ отношеніи сдѣлала большой успѣхъ. По отчету прошлаго года здѣсь было 65 типографій, 10 литографій, 15 скоропе-чатенъ. Около 200 типографскихъ машинъ и 700 рабочихъ день и ночь продолжали дѣло Франциска Скорины *). Благодаря типографскому станку, Вильна въ истекшемъ году получала 9 русскихъ періодическихъ изданій. Кромѣ того издано на русскомъ языкѣ 438 книги (въ 3,684,527 томахъ), въ то время какъ иностранныхъ книгъ было издано всего 200 въ 553,936 томахъ *). Принимая во вниманіе процентное отношеніе населенія города Вилыіы по національностямъ, приведенная статистика весьма утѣшительна и ясно говоритъ за царственное положеніе здѣсь русской книги. Тоже можно сказать и о мѣстныхъ 11 библіотекахъ, двухъ кабинетахъ для чтенія и 40 книжныхъ магазинахъ, гдѣ опять господствуетъ русская книга (за исключеніемч> публичной библіотеки). Для русской печати могутъ здѣсь открыться еще болѣе широкіе горизонты, если мѣстное интеллигентное общество, проникнутое сознаніемъ важности русскаго культурнаго преобладанія въ краѣ, возьметъ па себя заботы о распространеніи русской книги. Къ этому призываетъ и
обязываетъ его и скорбное прошлое этой книги, выдержавшей упорную борьбу и спасшейся благодаря поддержкѣ общества: и призывъ нашего правительства всѣхъ просвѣщенныхъ людей страны оказывать здоровое культурное воздѣйствіе на массы ') и, наконецъ, самое культурное значеніе книги. „Книга, говоритъ Теккерей, также теперь необходима, какъ воздухъ, свѣтъ, вода, она необходима какъ для богатыхъ, такъ и для бѣдняковъ, она возвышаетъ, питаетъ душу, пробуждаетъ въ упадшемъ лучшія стремленія“. Добавимъ, что книга представляетъ лучшее средство для просвѣщенія въ извѣстномъ направленіи, такъ какъ научаетъ не только говорить на языкѣ, которомъ написана, но также мыслить, молиться. Въ этомъ случаѣ дѣйствіе ея предшествуетъ школѣ. Примѣръ тому—наши сектанты, которые не знаютъ школы и почти всѣ, благодаря прежде всего книгѣ— грамотны, тогда какъ наши православные крестьяне, имѣя благоустроенныя правительственныя школы, даютъ большой процентъ безграмотныхъ.—Пути для распространенія русской книги общеизвѣстны н всякая дѣятельность на этомъ поприщѣ имѣетъ свое значеніе. Надо помнить, что культурное воздѣйствіе на массы совершается медленнымъ путемъ и всякая книжка, введенная въ народъ путемъ-ли ея изданія, открытія библіотеки, воскреснаго ли чтенія и такой же школы,—это культурныя искорки, совокупность которыхъ при взаимномъ дѣйствіи правительства и общества, мы вѣримъ, образуетъ современемъ широкое и яркое пламя, которое освѣтитъ и согрѣетъ бѣдный и темный западно-русскій народъ.
А. Миловидовъ.
‘) Разумѣемъ Высочайшій рескриптъ па имя министра нар. просвѣщенія 25 декабря 1873 г. ‘
САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКАЯ ПРАВОСЛАВНАЯ ДУХОВНАЯ АКАДЕМИЯ
Санкт-Петербургская православная духовная акаде-мия — высшее учебное заведение Русской Православной Церкви, готовящее священнослужителей, преподавателей духовных учебных заведений, специалистов в области бо-гословских и церковных наук. Учебные подразделения: академия, семинария, регентское отделение, иконописное отделение и факультет иностранных студентов.
Проект по созданию электронного архива журнала «Христианское чтение»
Проект осуществляется в рамках компьютеризации Санкт-Пе-тербургской православной духовной академии. В подготовке элек-тронных вариантов номеров журнала принимают участие студенты академии и семинарии. Руководитель проекта — ректор академии епископ Гатчинский Амвросий (Ермаков). Куратор проекта — про-ректор по научно-богословской работе священник Димитрий Юревич. Материалы журнала готовятся в формате pdf, распространяются на DVD-дисках и размещаются на академическом интернет-сайте.
На сайте академии
www.spbda.ru
> события в жизни академии
> сведения о структуре и подразделениях академии
> информация об учебном процессе и научной работе
> библиотека электронных книг для свободной загрузки
