CC BY
63
Библиографический список
1. Баранов А. Дескрипторная теория метафоры. Москва: «Языки славянских культур», 2014.
2. Гильденштедт И. Географическое и статистическое описание Грузии и Кавказа из Путешествия г-на академика чрез Россию и по Кавказским горам 1770 - 1773 гг. Санкт-Петербург: «Императорская Академия наук», 1809.
3. Услар П.К. О составлении азбук кавказских языков. Этнография Кавказа. Языкознание. Абхазский язык. Тифлис: Издательство «Тифпол», 1887.
4. Алексеев М.Е. Русские переводы Библии как основа для перевода на языки народов России. Сборник статей в честь Марианны Беерли-Моор. Под редакцией А.С. Десницкого и Д. Кларка. Москва: ИПБ, 2009: 9 - 19.
5. Шихалиева С.Х. Про лингвистические оппозиции национального и литературного языка. Кавказские языки: генетико-типологиче-ские общности и ареальные связи. Тезисы докладов V Международной научной конференции. Махачкала, 2016: 187 - 188.
References
1. Baranov A. Deskriptornaya teoriya metafory. Moskva: «Yazyki slavyanskih kul'tur», 2014.
2. Gil'denshtedt I. Geograficheskoe istatisticheskoe opisanie GruziiiKavkaza iz Puteshestviya g-na akademika chrez Rossiyu ipo Kavkazskim goram 1770 - 1773 gg. Sankt-Peterburg: «Imperatorskaya Akademiya nauk», 1809.
3. Uslar P.K. O sostavlenii azbuk kavkazskih yazykov. 'Etnografiya Kavkaza. Yazykoznanie. Abhazskijyazyk. Tiflis: Izdatel'stvo «Tifpol», 1887.
4. Alekseev M.E. Russkie perevody Biblii kak osnova dlya perevoda na yazyki narodov Rossii. Sbornikstatej vchest'MariannyBeerli-Moor. Pod redakciej A.S. Desnickogo i D. Klarka. Moskva: IPB, 2009: 9 - 19.
5. Shihalieva S.H. Pro lingvisticheskie oppozicii nacional'nogo i literaturnogo yazyka. Kavkazskie yazyki: genetiko-tipologicheskie obschnostii areal'nye svyazi. Tezisy dokladov V Mezhdunarodnoj nauchnoj konferencii. Mahachkala, 2016: 187 - 188.
Статья поступила в редакцию 28.02.18
УДК 482: 8.08
Glukhikh N.V., Doctor of Sciences (Philolgy), senior lecturer, South Ural State Humanitarian Pedagogical University
(Chelyabinsk, Russia), E-mail: [email protected]
Kazachuk I.G., Doctor of Sciences (Philolgy), senior lecturer, South Ural State Humanitarian Pedagogical University
(Chelyabinsk, Russia), E-mail: [email protected]
Safarova R.Kh., specialist, Children Development Center (Ozyorsk, Russia), E-mail: [email protected]
STEREOSCOPY AND PROMINENCE OF A HEROINE IN A DEPICTIVE TEXT (IN THE CONTEXT OF I.A. BUNIN'S SHORT STORY "CAMARGUE"). The article presents results of a language study in "Camargue", a short story by Ivan Alekseyevich Bunin. The language complexity of the novels is predetermined by the complexity of the writer's artistic world and the poetry of Bunin's late prose. The subject matter of the analysis is creative means of stereoscopy and prominence of the female character in this novel on different language levels: phonetic, word-forming, lexical, grammatical (morphological and syntactical). The phonetic expressivity of Bunin's prose is enhanced through the use of alliteration and assonance. On the lexical level there was determined a group of somatisms that create an opposition "external-internal/body-soul", a group of coloratives taking a special meaning in the character's portrait, animalistic lexis revealing the "naturalness" of images, etc. The principal tropes are epithets, metaphors and similes that take unusual interpretation in the author's texts. To show the attitude towards the heroine of the short novel the author uses units of the word-forming level that is the diminutive-hypocoristic suffixes, morphemes of semantics of a diminished feature, incomplete action, etc. On the grammatical level in the structure of the image there was determined the means of creation of the non-processual characteristics: visual appearance, the outer world (nouns, adjectives, adverbs), and the processual characteristics: behaviour pattern of the characters (verbal forms).
Key words: descriptive portrait, means of language, tropes, epithet, metaphor, euphony, text production function, individual style.
Н.В. Глухих, д-р филол. наук, доц. Южно-Уральского государственного гуманитарно-педагогического университета,
г. Челябинск, E-mail: [email protected]
И.Г. Казачук, д-р филол. наук, доц. Южно-Уральского государственного гуманитарно-педагогического университета,
г. Челябинск, E-mail: [email protected]
Р.Х. Сафарова, специалист Центра развития ребёнка, г. Озерск, E-mail: [email protected]
СТЕРЕОСКОПИЧНОСТЬ И РЕЛЬЕФНОСТЬ ОБРАЗА ГЕРОИНИ В ТЕКСТЕ-ПОРТРЕТЕ (НА МАТЕРИАЛЕ РАССКАЗА И.А.БУНИНА «КАМАРГ»)
В статье представлены результаты исследования языка рассказа «Камарг» И.А. Бунина. Сложность языковой стороны произведений предопределена сложностью художественного мира писателя, поэтичностью прозы позднего Бунина. Предметом анализа стали средства создания стереоскопичности и рельефности женского образа в данном рассказе на разных языковых уровнях: фонетическом, словообразовательном, лексическом, грамматическом (морфологическом и синтаксическом). Усиление фонетической выразительности прозы Бунина достигается с помощью аллитераций и ассонансов. На лексическом уровне выделена группа соматизмов, представляющих оппозицию «внешнее-внутреннее / тело-душа», группа колоративов, приобретающих особый смысл в характеристике персонажей, анималистическая лексика, раскрывающая «природность» образов и т. д. Основными тропами являются эпитеты, метафоры, сравнения, которые получают в авторском тексте необычное наполнение. Для передачи авторского отношения к героиням рассказов используются единицы словообразовательного уровня: уменьшительно-ласкательные суффиксы, морфемы с семантикой ослабленного признака, неполноты действия и др. На грамматическом уровне в структуре образов определены средства создания непроцессуальной характеристики: внешний вид, окружающий материальный мир (существительные, прилагательные, наречия); процессуальной характеристики: модели поведения персонажей (глагольные формы).
Ключевые слова: словесный портрет, языковые средства, тропы, эпитет, метафора, звукопись, текстообразующая функция, идиостиль.
И.А. Бунина по праву считают одним из величайших стилистов в отечественной литературе. В его произведениях воплощены такие черты русской литературы, которые сам писатель считал «драгоценнейшими» в ней, - «неуловимая художественная точность и свобода» [1, с. 589], «образная (чувственная)
память», знание народного языка, «изумительная изобразительность, словесная чувственность» [2, с. 51].
В рассказе «Камарг» мы видим героиню глазами рассказчика, вместе с ним восхищаемся ее красотой. Как только она входит в вагон, внимание находящихся там полностью переклю-
чается на нее. Автор описывает все, что ее окружает (где она села на поезд, как она прошла по вагону, куда села, что при этом делала и как отреагировали другие пассажиры на ее появление), мы можем разглядеть камаргианку детально, с головы до ног, от волос до ступни. Для Бунина важно запечатлеть ее извивающееся «цыганско-испанское» тело, каждую черту ее «тонкого», «смугло-темного», «древне-дикого» лица, «озаряемого блеском зубов». И каждая черта неповторима, важна, великолепна.
Детально прорисовывая образ героини, И. Бунин включает в речь, а точнее во внутренний монолог рассказчика, соматическую лексику. Он описывает каждую часть ее тела, для него важен и цвет этих частей. Как отмечает О.В. Старых: «Термин соматический используется в биологии и медицине в значении «связанный с телом человека, телесный» и противопоставляется понятию «психический» [3, с. 80]. Но в языке все иначе: «Там, где речь идет о движении души, мы особенно часто обращаемся к функциям тела и таким образом концептуализируем эмоции» [2, с. 100]. По мнению О.В. Старых, «к соматизмам можно отнести и такое слово, как душа, так как оно часто является синонимом к единице сердце, а слово сердце в церковнославянском языке в значении «душа человеческая» используется чаще, чем в своем прямом значении» [3, с.84]. Таким образом, в типологии соматиз-мов выделяется оппозиция «внешнее/внутреннее»: части тела и душа. В исследуемом рассказе «Камарг» представлены оба варианта соматизмов: описание частей тела героини (и в этом случае она представляет собой объект описания) и душа рассказчика, а точнее, что он испытывает, видя камаргианку (рассказчик выступает и субъектом, так как он испытывает чувства, и объектом (чувства рождаются при виде камаргианки). О субъек-тно-объектной стороне человека не только в языке, но и в мире писала и Е.А. Беличенко: «При помощи языка, слова человек не только отображает процессы реального мира и мира субъективной оценки, эмоций и чувств, но и сам выступает одним из звеньев этого мира» [4, с. 32].
В совокупности, если соединить все описанное в единую картину, получается очень необычный для нас образ, так как внешне героиня не похожа людей, которые окружают нас в повседневной жизни. Ее красота дика, неповторима, но в этом вся ее прелесть. Целью И. Бунина и было описать такую необычную красоту, присущую жительнице юга Франции (рассказ был написан им в эмиграции, во Франции). Это не Нина М.Ю. Лермонтова, не Татьяна Ларина А.С. Пушкина. Камаргианка - простая, небогатая девушка. И это вступает в контраст с ее дикой ослепительной красотой, с яркостью ее личности. Камаргианка из другого мира, другой культуры, привлекающей своей «непонятностью». Исследователи отмечают в камаргианке сочетание «разных, до противоположности, черт»: цыганско-испанское тело и индусские руки, «сближения образов человека и животного, живого и мертвого, темного и светлого» [5, с. 183.]
Свето-цветовые характеристики - отличительная черта творчества И.А. Бунина. Л.А. Смирнова так объясняет тягу И. Бунина к цветописи: «Еще в раннем детстве мальчик пережил «помешательство»: на мечте стать художником, на разглядывании неба, земли, освещения» [6, с. 9]. В статье «Функции цветообразов в портретах персонажей» Т.Ю. Зимина-Дырда анализирет приемы цветописи в творчестве И. Бунина. По мнению исследователя, цвет во внешности персонажей приобретает особый смысл и постепенно становится «визитной карточкой» И.А. Бунина [7].
Такой «визитной карточкой» становится у Бунина черный цвет. Среди вещей такого цвета на героине рассказа надеты черная юбка и черный чувяк. В художественном мире И. Бунина черный не есть символ смерти, зла и других негативных понятий. Героини Бунина, как правило, смуглые черноглазые и черноволосые женщины, часто наделены восточной красотой, шармом, сильным характером и некоторым упрямством. Черный цвет для писателя - это цвет силы, стойкого характера, необычности и женственности.
Особенно яркими в одежде камаргианки являются ленты -красные и синие. В произведениях Бунина красный цвет, особенно в сочетании с черным, чаще всего указывает на страстность героинь, плотское искушение. В страсти нашей героине не откажет никто, а плотское искушение она, возможно, вызывает у рассказчика (все же он мужчина) и, конечно, «измученного красотой» камаргианки провансальца, который «проводил ее глазами» в сторону выхода.
Синий или голубой цвет используется Буниным как при описании одежды («выцветший голубой платок»), так и при описании частей тела героини (сизые губы, синеватый пушок на верхней
губе). Это цвет неба и моря, символ высоты и глубины. К этому прибавляется и значение свободы. В романтизме образы моря и неба часто ассоциировались со свободой. Наша героиня как раз свободолюбивая птица высокого полета.
Из украшений на ней всего лишь серебряные серьги. Серебряный цвет близок серому. Серый в конце XIX - начале XX века считался самым практичным и самым спокойным в интерьере. Возможно, Бунин использовал этот цвет для передачи простоты своей героини в плане взглядов на жизнь и внешнего вида. Такая вещь, как серебряные серьги, не стоит больших денег, тем более без каких-либо драгоценных камней. Этим подчеркивается желание автора изобразить красоту даже в простых вещах.
Для описания частей тела И. Бунин выбрал неяркие цвета: белый, сизый (цвет между серым и синим), синий, золотой, коричневый и смольный. Принято считать, что белый - цвет чистоты и непорочности. Невозможно точно соотнести эти признаки с нашей героиней. Ей, скорее, подходит следующее значение: белый цвет как символ неизвестности, красоты и свободы. Герои сказок стремятся увидеть белый свет, то есть неизвестный им мир. Белый свет - это вся Вселенная. В народной традиции это воплощение миропорядка, красоты, справедливости, свободы. Все это абсолютно подходит камаргианке.
В героине есть близость к природе: весь ее образ натуральный, природный, «древне-дикий», «первобытный». Это тоже одна из черт, отличающих ее от остальных. Отсюда в ее описании цвета коричневый, смольный, желтый. Камаргианка словно солнце светится своей красотой, под властью которой оказывается рассказчик и попутчики героини.
Говоря о И. Бунине как о прозаике, мы не можем не учитывать поэтичность его натуры, которая проявлялась не только в его стихотворениях, но и в прозе. Одной из черт поэтичности является стереоскопичность. В рассказе «Камарг» мы не только видим героиню, но и слышим ее. В строке «стала шелушить и грызть жареные фисташки» - повторяющиеся согласные [ж], [ш] и [с] помогают «услышать» звуки, которые идут от героини.
Можно отметить, что в рассказе камаргианка ассоциируется со змеей и обезьяной. С первым образом ее сближает, во-первых, неслучайно использованное Буниным при ее описании деепричастие «извиваясь», во-вторых, аллитерация: повторяющиеся звуки [ш], [ж], [с] и [з] рождают ассоциацию со змеей, с ее шипением («вошла», «прошла», «извиваясь всем своим цыган-ско-испанским телом, села у окна на одноместную скамью», и локоны у нее «вьющиеся» - снова сравнение с извивающейся змеей), в-третьих, фривольное, свободное, вальяжное поведение героини, которая не обращает ни на кого внимания, напоминает медленно ползущую змею. Поза, в которую она садится: «она прикрыла глаза, положила нога на ногу и откинулась к спинке скамьи», - доказывает ее превосходство над остальными в глазах рассказчика, она как будто никого не замечает. Со вторым образом, образом обезьяны, героиню сближают строчки: «Руки, сухие, индусские, с мумийными пальцами и более светлыми ногтями, все шелушили и шелушили фисташки с обезьяньей быстротой и ловкостью». Таким образом, о камаргианке складывается впечатление как о самоуверенной, свободолюбивой, вальяжной, но в то же время ловкой, подвижной девушке.
Исследователи творчества И. Бунина, прежде всего А.А. Са-акянц, отмечают, что в некоторых рассказах этого писателя действия нет вообще, а рассказы «Камарг», «Сто рупий» - «это не что иное, как женские портреты во всей своей первобытной, дикой красоте» [8, с. 40]. Авторская идея часто находит воплощение в образе, точнее портрете героя. Причем портретное изображение человека в рамках художественного произведения может быть передано автором как эксплицитно (иллюстрация внешнего, материального), так и имплицитно (скрыто, через оценку других персонажей, через внутренние мысли самого героя, через его привычки и т. д.). В связи с этим, Л.В. Серикова выделяет три вида портретного представления персонажа: «внутренний человек (черты внутреннего мира героя), медиальный человек (форма взаимопритяжения внутреннего и внешнего человека) и внешний человек (материальная (телесная) сторона героя)» [9, с. 5].
Форма текста-портрета позволяет говорить о своеобразной коммуникативной природе данных произведений. На первый взгляд, это монолог-зарисовка с множеством статичных деталей. Однако автор постоянно чувствует сопричастность к диалогу с читателем, кроме того, читатель явно осознает присутствие автора в описываемой ситуации. Это передается так называемыми «метазнаками»: в данном случае это авторские оценки и ритори-
ческие фигуры («...лицо, озаряемое блеском зубов, было древне-дико», «К какому роду земных созданий можно было отнести ее?»). Как отмечают исследователи текста, «автор может специально рассчитывать на определенную динамику позиции читателя» [10, с. 73]. Поэтому читатель понимает, почему «очень грустно» стало провансальцу, когда вышла камаргианка. С каким-то сожалением читатель расстается с героиней: - девушка-змейка исчезла тихо и изящно, как и появилась.
При анализе словесного портрета традиционно большое внимание уделяется языковым средствам, которые используются для создания ярких образов. Основными стилистическими средствами являются эпитеты, метафоры, сравнения, которые дают наглядное представление о явлении, выраженном в художественной форме.
В рассказе «Камарг» И. Бунин использует метафору, сравнение, эпитеты.
Описывая фигуру девушки, рассказчик сравнивает кострецы (нижняя часть крестца, находится в основании позвоночника) с «твердыми бугорками», которые выступают из тела. На первый взгляд кажется, что это придает мужеподобность фигуре героини, но далее идущие слова смягчают ее: «кострецы выступали твердыми бугорками плавных очертаний», - и первоначальное впечатление исчезает, остается образ стройной, хорошо сложенной девушки. В описании волос героини И. Бунин использует именную метафору «шелк волос», основанную на переносе по сходству внешнего вида.
Важную роль в создании образа играют эпитеты. Автор рисует нам дикую красавицу. О диком, природном начале говорит весь ее образ, который выстраивается из отдельных черт. Так, описывая глаза камаргианки, И. Бунин использует необычные эпитеты: Глаза, долгие, золотисто-карие, полуприкрытые смугло-коричневыми веками, глядели как-то внутрь себя -с тусклой первобытной истомой. Особенно примечателен эпитет «первобытная». Первобытная - далекая, древняя, необычная для современников, и в то же время первобытность несет природное начало, а во взгляде «с первобытной истомой» есть что-то очень глубокое, чувственное, неповторимое, что-то вселенского масштаба.
«Природность» образа раскрывается также в конструкциях, в которых черты характера героини сравниваются с чертами представителей животного мира. Как уже было сказано выше, она сравнивается со змеей и обезьяной: Руки, сухие, индусские, с мумийными пальцами и более светлыми ногтями, все шелушили и шелушили фисташки с обезьяньей быстротой и ловкостью. Необычен эпитет при описании пальцев - «му-мийные». Образ мумии отсылает нас снова в древность: во-первых, мумифицирование было характерно для Древнего Египта; во-вторых, мумия - что-то старое, древнее.
Важным приемом, использованным И. Буниным при создании образа, является прием персонификации. Персонификация (лат. persona - «личность, лицо» и facere - «делать») - олицетворение, наделение животного, предметов, явлений природы и отвлеченных понятий человеческими свойствами [11]. В основном в рассказе этот прием используется при описании тела и одежды. Части тела или отдельно лица представлены так подробно и каждые автономно, что создается впечатление об их самостоятельном существовании, что они сами являются субъектами действий героини: «Руки, сухие, индусские, с мумийными пальцами и более светлыми ногтями, все шелушили и шелушили фисташки...».
В рассказе «Камарг» И. Бунин для создания образа девушки необычной, завораживающей красоты использует не только лексические, но и грамматические языковые средства.
Нельзя не заметить, что при бедности материальной (судя по ее одежде: «выцветший голубой платок», «тряпичный чувяк») главную героиню делает богатой ее красота, которая заметна всем (особенно мужчинам). Рассказчик восхищен девушкой, это проявляется в описании героини: детальном, точном, тщательном. Но он не один такой. Переведя взгляд на провансальца, который тоже был объектом притягивающей красоты камаргианки, рассказчик описывает его так: C'est une camarguiaise, - почему-то очень грустно сказал, проводив ее глазами, мой сосед, измученный ее красотой, мощный, как бык, провансалец.
Семантика наречий «очень грустно» и деепричастный оборот при глаголе «сказал» дают понять, какое сильное душевное волнение вызывает присутствие камаргианки у провансальца, как мысленно он тянется к ней.
Еще одним доказательством его тяжелого душевного состояния, отразившегося даже на внешности, является страдательное причастие «измученный». Провансалец (вместе с ним и рассказчик) и, возможно, остальные пассажиры были заворожены красотой героини, как будто находились под ее воздействием.
С «мечтательной наблюдательностью» рассказчик детально описывает внешность камаргианки. Для этого автором активно используются прилагательные и причастия, в составе текста они занимают четвертую часть. В основном это качественные прилагательные, представленные различными группами лексем, обозначающими признаки эмоционального состояния человека, внешние, физические или телесные, качества людей и физические признаки предметов, признаки размера и формы, свето-цве-товые признаки и т. д.
Преобладание качественных прилагательных, связанных с описанием героини, доказывает, что для автора было важно передать красоту героини, он хотел, чтобы читатель понял чувства рассказчика, его отношение к камаргианке. Не менее важным для И. Бунина являются колоративные прилагательные. Он, как художник, рисует яркую словесную картину, которую читатель легко воспринимает и представляет в своем сознании.
Относительные и притяжательные прилагательные в тексте единичны, к тому же и они развивают качественную семантику: «руки ... с мумийными пальцами», «с обезьяньей быстротой и ловкостью»
Попытку Бунина показать образ как можно рельефнее доказывают часто используемые им сложные прилагательные («смугло-темный», «древне-дикий», «золотисто-карий», «смугло-коричневый»). С их помощью читатель достраивает в воображении образ точнее, ярче (так как в большинстве случаев сложные прилагательные со значением цвета, оттенка) и конкретнее.
Морфемы прилагательных и существительных, глаголов также участвуют в создании женского образа: синеватый -суффикс -еват- с семантикой неполноты качества, смягчения и уменьшения его по отношению к тому, что называется мотивирующим словом, шейка, бугорки - уменьшительно-ласкательный суффикс -к-. Глагол «поблескивали» с приставкой по- со значением неполноты действия придает легкость, игривость поведению камаргианки (не блестели, а поблескивали). С помощью этих морфем автор смог передать (возможно, непреднамеренно) мягкость, утонченность образа девушки и свое трепетное отношение к ней.
Значение слова реализуется в конкретной синтаксической позиции. Позиция предиката для прилагательных и причастий представлена в составных именных сказуемых («губы были сизы», «лицо было древне-дико», «платок был завязан», «ступня была обута» и т.п.), что также служит описанию самой героини, частей ее тела, одежды.
Среди причастий, описывающих как саму героиню (точнее ее тело), так и одежду на ней, отмечены действительные и страдательные. Они выступают в качестве именной части составных сказуемых, являются частью обособленных определений или собственно согласованными определениями.
И. Бунин использует уточняюще-пояснительные конструкции: «с тусклой первобытной истомой», «ступня была <...> переплетена разноцветными лентами, - синими и красными». Обособленные обстоятельства, выраженные деепричастными оборотами («извиваясь всем своим цыганско-испанским телом», «будто никого не видя», «от времени до времени поднимая подол верхней черной юбки и запуская руку в карман нижней, заношенной белой» и др.), создают визуальность происходящего.
Исследуя данный рассказ, мы, конечно, говорим о непроцессуальном характере повествования (читателю дается статичная картина, в центре которой образ героини), этому посвящен почти весь текст произведения. Рассказчик заворожен красотой, поэтому входит в некий транс при описании камаргианки, когда она недвижима либо совершает повторяющиеся, цикличные действия («Руки, сухие, индусские, с мумийными пальцами и более светлыми ногтями, все шелушили и шелушили фисташки с обезьяньей быстротой и ловкостью») и лишь с началом движения героини «просыпается» и видит ее действия.
Мастер слова, И. Бунин тщательно подбирает слова, наиболее нужные и уместные. Так, например, в описании героини преобладают глаголы несовершенного вида, причем одновидовые: «синеватый пушок на верхней губе сгущался над углами рта», «глаза, долгие, золотисто-карие, полуприкрытые смугло-коричневыми веками, глядели как-то внутрь себя - с тусклой
первобытной истомой», «...поблескивали вдоль круглой шейки длинные серебряные серьги»). Такие единицы создают статичность повествования.
У камаргианки нет имени. Это сделано автором преднамеренно, чтобы освободить образ героини от возможных ассоциаций, параллелей, ярлыков. Девушка показана здесь и сейчас, без прошлого и будущего. Интересен и тот факт, что писатель лишил свою героиню не только имени, но и речи, несмотря на то что речь является важным средством характеристики персонажа, его
Библиографический список
внутреннего состояния. Автор ограничивается описанием внешнего вида и поведения героини - носительницы красоты.
И.А. Бунин, используя языковые средства разных уровней, смог передать необыкновенную красоту героини и «заразить» читателя восхищением ею. После прочтения в памяти остается образ девушки как яркое пятно в серой, скучной, повседневной жизни. Так в творчестве мастера русского слова тема красоты -такой мимолетной и бессмертной, знакомой и таинственной, похожей и разной...
1. Бунин И.А. Собрание сочинений: в 9 т. Под общей редакцией А.С. Мясникова, Б.С. Рюрикова, А.Т. Твардовского. Вступительная статья А.Т. Твардовского. Москва: Художественная литература, 1965: 7 - 49.
2. Николина Н.А. Филологический анализ текста: учеб. пособие для студ. высш. пед. учеб. заведений. Москва: Академия, 2003.
3. Старых О.В. Соматизмы как особый класс слов в лексической системе церковнославянского языка. Москва: Вестник ПСТГУ, 2011: 80 - 85.
4. Беличенко Е.А. Функционально-грамматическое варьирование лексем со значением частей тела человека (на примере существительных и глаголов back, hand, head и shoulder). Автореферат диссертации ...кандидата филологических наук. Санкт-Петербург, 1999.
5. Подковырин Ю.В. О двухмерности смысла литературного произведения (на материале рассказа и. А. Бунина «Камарг». Вестник Кемеровского государственного университета. 2015; Вып. № 4-4 (64): 181 - 184.
6. Смирнова А.А. Иван Бунин. Жизнь и творчество. Москва: Просвещение, 1991.
7. Зимина-Дырда Т.Ю. Функции цветообразов в портретах персонажей (на примере прозы Бунина). Астрахань: Вопросы лингвистики и литературоведения, 2009: 18 - 22.
8. Бунин И.А. Жизнь Арсеньева. Сост. и вст. ст. А.А. Саакянц. Москва: Правда, 1989.
9. Серикова Л.В. Портрет персонажа в прозе В.М. Шукшина: системное лексико-семантическое моделирование. Диссертация ... кандидата филологических наук. Бийск, 2004.
10. Земская Ю.Н. Теория текста: учеб. пособие. Ю.Н. Земская, И.Ю. Качесова, Л.М. Комиссарова, Н.В. Панченко, А.А. Чувакин. Москва: Флинта, Наука, 2010.
11. Веселовский Д.Н. Из истории эпитета. Историческая поэтика. Москва: Высшая школа, 1989: 82 - 84.
References
1. Bunin I.A. Sobranie sochinenij: v 9 t. Pod obschej redakciej A.S. Myasnikova, B.S. Ryurikova, A.T. Tvardovskogo. Vstupitel'naya stat'ya A.T. Tvardovskogo. Moskva: Hudozhestvennaya literatura, 1965: 7 - 49.
2. Nikolina N.A. Filologicheskijanaliz teksta: ucheb. posobie dlya stud. vyssh. ped. ucheb. zavedenij. Moskva: Akademiya, 2003.
3. Staryh O.V. Somatizmy kak osobyjklass slov vleksicheskojsisteme cerkovnoslavyanskogo yazyka. Moskva: Vestnik PSTGU, 2011: 80 - 85.
4. Belichenko E.A. Funkcional'no-grammaticheskoe var'irovanie leksem so znacheniem chastej tela cheloveka (na primere suschestvitel'nyh i glagolovback, hand, head ishoulder). Avtoreferat dissertacii ...kandidata filologicheskih nauk. Sankt-Peterburg, 1999.
5. Podkovyrin Yu.V. O dvuhmernosti smysla literaturnogo proizvedeniya (na materiale rasskaza i. A. Bunina «Kamarg». Vestnik Kemerovskogo gosudarstvennogo universiteta. 2015; Vyp. № 4-4 (64): 181 - 184.
6. Smirnova A.A. Ivan Bunin. Zhizn'i tvorchestvo. Moskva: Prosveschenie, 1991.
7. Zimina-Dyrda T.Yu. Funkciicvetoobrazovvportretahpersonazhej(naprimereprozyBunina). Astrahan': Voprosy lingvistiki i literaturovedeniya, 2009: 18 - 22.
8. Bunin I.A. Zhizn' Arsen'eva. Sost. i vst. st. A.A. Saakyanc. Moskva: Pravda, 1989.
9. Serikova L.V. Portret personazha v proze V.M. Shukshina: sistemnoe leksiko-semanticheskoe modelirovanie. Dissertaciya ... kandidata filologicheskih nauk. Bijsk, 2004.
10. Zemskaya Yu.N. Teoriya teksta: ucheb. posobie. Yu.N. Zemskaya, I.Yu. Kachesova, L.M. Komissarova, N.V. Panchenko, A.A. Chuvakin. Moskva: Flinta, Nauka, 2010.
11. Veselovskij D.N. Iz istorii 'epiteta. Istoricheskaya po'etika. Moskva: Vysshaya shkola, 1989: 82 - 84.
Статья поступила в редакцию 19.03.18
УДК 655.4
Dzhabrailova M.I., Cand. of Sciences (Philology), senior lecturer, Department of Printed Mass-Media, Dagestan State University (Makhachkala, Russia), E-mail: [email protected]
Gyulakhmedova E.D., MA student, Department of Printed Mass-Media, Dagestan State University (Makhachkala, Russia), E-mail: [email protected]
THE ROLE OF THE PRESS OF THE REPUBLIC OF DAGESTAN IN FORMATION OF DIALOGUE OF ETHNIC GROUPS. The
article studies the role of the press and mass media in the process of formation of cross-cultural dialogue. The conclusion is drawn that newspapers, magazines and all kinds of printing editions form consciousness of all ethnic group, distributing information on cultural values of ethnic group, promote formation of the tolerant attitude towards foreign culture. There is an urgent need in development of tolerant qualities in a person, who lives in multicultural society. A need of a complete study of informational space of mass-media is pointed out, the main purpose of which is a formation of dialogue of ethnic groups, definition of correlation of tolerance or intolerance in the multicultural dialogue. Media, taking up the most topical issues, helps to preserve the peace and territorial integrity of the republic.
Key words: press, media, tolerance, intolerance, Dagestan, cross-cultural dialogue.
М.И. Джабраилова, канд. филол. наук, доц. каф. печатных СМИ, Дагестанский государственный университет, г. Махачкала, E-mail: [email protected]
Э.Д. Гюлахмедова, магистр 2-го года обучения каф. печатных СМИ, Дагестанский государственный университет, г. Махачкала, E-mail: [email protected]
РОЛЬ ПРЕССЫ РЕСПУБЛИКИ ДАГЕСТАН В ФОРМИРОВАНИИ ДИАЛОГА ЭТНИЧЕСКИХ ГРУПП
Статья посвящена изучению масс-медиа в формировании межкультурного диалога. Выявлено, что газеты, журналы и все виды печатных изданий формируют самосознание целой этнической общности, распространяя информацию об их культурных ценностях, способствуют формированию толерантного отношения к чужой культуре. Появляется острая необходимость
