CC BY
47
8. Туркаев Х.В. Россия и Чечня: аспекты историко-культурных взаимосвязей до 1917 г. Культура Чечни: история и современные проблемы. Отв. ред. Х.Б. Туркаев; Ин-т этнологии и антропологии им. Н.Н. Миклухо-Маклая РАН. 2-е изд., перераб., доп. Москва: Наука, 2006.
References
1. Galkina-Fedoruk E.M. Ob 'ekspressivnosti i 'emocional'nosti v yazyke. Sbornikstatejpoyazykoznaniyu. Professoru Moskovskogo universiteta akademiku V.V. Vinogradovu v den' ego 60-letiya. Izd-vo MGU, 1958: 108.
2. Kostyukova T.A., Sajni Sonu Dokumental'naya proza: specifika zhanra. Nauchnye issledovaniya: ot teorii k praktike. 2015, 3: 242 - 244.
3. Mutushev A. K chitatelyam. Novaya Rus'. 1910; № 49; 19 fevralya.
4. Mutushev A. Ustroenie. Novaya Rus'. 1910; 56; 26 fevralya.
5. Mutushev I. Obraschenie k chechenskoj intelligencii. Terskie vedomosti. 1908. № 10; 12 yanvarya.
6. Nunuev S.-H.M. Chechency. Available at: https://litresp.ru/chitat/ru7N/nunuev-s-h-m/chechenci/10
7. Stepanova T.M., Autleva F.A. Transformaciya zhanra i mifologema leni, pokoya i sna v «Legende o Sonnoj Loschine» V. Irvinga. Vestnik Adygejskogo gosudarstvennogo universiteta. Seriya: Filologiya i iskusstvovedenie . 2016; 2: 119 - 124.
8. Turkaev H.V. Rossiya i Chechnya: aspekty istoriko-kul'turnyh vzaimosvyazej do 1917 g. Kultura Chechni: istoriya i sovremennye problemy. Otv. red. H.B. Turkaev; In-t 'etnologii i antropologii im. N.N. Mikluho-Maklaya RAN. 2-e izd., pererab., dop. Moskva: Nauka, 2006.
Статья поступила в редакцию 06.03.19
УДК 801. 52; 81'271: 82.085
Alieva P.G., Cand. of Sciences (Philology), senior lecturer, Dagestan State University (Makhachkala, Russia), E-mail: [email protected]
SPECIFICS OF FUNCTIONING OF SOMATIZM "HEART" IN THE PHRASEOLOGICAL SYSTEMS OF DIFFERENT LANGUAGES. The analysis of phraseological and paremiological units of various languages, containing in the structure a somatizm "heart", is presented. The general for Dagestan (Avarian, Dargwa, Lak, Lezghin, Tabasaran) and Indo-European (Russian, English, German) languages is perception of heart as a center of spiritual activity, and the use of phraseological and paremiological units following from here for expression of such emotional and mental conditions of the person as love, hatred, fear, grief, melancholy, joy, surprise, admiration, etc. In these meanings the somatizm "heart" correlates with a component "soul". Unlike Indo-European languages, in the Dagestan languages the somatizm "heart" gains metaphorical values not only as the center of spiritual activity, the center of interior, but also the center of intellectual cogitative activity of the center of the intellectual world of the person. On this level it correlates with the components "head" and "brain".
Key words: Dagestanian languages, phraseological units, proverbs, sentence structure.
П.Г. Алиева, канд. филол. наук, доц., Дагестанский государственный университет, г. Махачкала, E-mail: [email protected]
СПЕЦИФИКА ФУНКЦИОНИРОВАНИЯ СОМАТИЗМА 'СЕРДЦЕ' ВО ФРАЗЕОЛОГИЧЕСКИХ СИСТЕМАХ РАЗНЫХ ЯЗЫКОВ
В статье представлен анализ фразеологических и паремиологических единиц языков различных культур и традиций, содержащие в своем составе соматизм 'сердце'. Общим для дагестанских (аварского, даргинского, лакского, лезгинского, табасаранского) и индоевропейских (русского, английского, немецкого) языков является восприятие сердца как центра духовной деятельности, и вытекающее отсюда употребление фразеологических и паремиологических единиц для выражения таких эмоционально-психических состояний человека, как: любовь, ненависть, страх, печаль, грусть, тоска, радость, удивление, восхищение и т. д. В этих значениях соматизм 'сердце' коррелирует с компонентом 'душа'. В отличие от индоевропейских языков, в дагестанских языках соматизм 'сердце' приобретает метафорические значения не только центра духовной деятельности, средоточия внутреннего мира человека, но и центра интеллектуальной мыслительной деятельности средоточия интеллектуального мира человека. В этом значении соматизм 'сердце' корреллирует с компонентом 'голова', 'мозг'.
Ключевые слова: дагестанские языки, фразеологические единицы, паремии, семантическая структура.
Сопоставительные исследования фразеологических и паремиологических единиц нескольких языков приобретают особую актуальность в условиях глобализации, широкой интеграции и взаимообогащения культур. Знание фразеологизмов и паремий изучаемых языков относится к фоновым знаниям, на основе которых формируются социолингвистическая и социокультурная компетенции. Полноценное речевое общение коммуникантов возможно только при наличии фоновых знаний.
Термин «фоновые знания» (происходит от английского background knowledge) в зарубежной лингвистике охватывает все области знания об окружающем нас мире [1]. В отечественном языкознании мнения о содержании данного термина расходятся. Мы придерживаемся в данном исследовании точки зрения Е.М. Верещагина и В.Г. Костомарова, которые делают акцент на лингвострано-ведческом характере фоновых знаний [2].
Исследования в области фразеологии и паремиологии представляют интерес не только для языкознания, но и для культурологии, поскольку именно во фразеологических и паремиологических единицах наиболее рельефно проявляется своеобразие культуры народа - носителя языка. Без знания фразеологических и паремиологических единиц языка невозможно понять менталитет народа - носителя изучаемого языка.
В составе фразеологических и паремиологических единиц дагестанских языков большое место занимают соматизмы - лексемы обозначающие части тела и органы людей и животных. Степень применения того или иного соматизма в составе фразеологизмов и паремий зависит от важности функций, выполняемых соответствующим органом.
Во фразеологическом и паремиологическом фонде дагестанских языков наибольшее распространение получили соматизмы: ав. рак1, дарг. урк1и, лак. дак1, лезг. рик1, таб. юк1в 'сердце', 'душа'. Это обусловлено не только важностью и многообразием функций, выполняемых данным органом, но и легкостью его аллегорического осмысления. Этот соматизм характеризуется наибольшей фразообразовательной активностью во всех дагестанских языках.
Дагестанцы, как и древние народы античности, главную роль в духовной деятельности человека отводили именно сердцу, а не мозгу, как это принято в большинстве современных культур. Поэтому слово, обозначающее 'сердце' в дагестанских языках, естественно, является смысловым центром ряда словосочетаний и фразеологических единиц, выражающих такие важные понятия, как «запомнить», «забыть», «выучить» и т. д. [3, с. 146].
Поскольку сердце носителями дагестанских языков воспринимается как центр духовной деятельности, то с ним связаны такие эмоционально-психические состояния человека, как: любовь, ненависть, страх, печаль, грусть, тоска, радость, удивление, восхищение и т. д. В этих значениях соматизм 'сердце' коррелирует с компонентом 'душа'. В значении центра духовной деятельности функции соматизма 'сердце' в дагестанских языках не отличаются от соответствующих функций в индоевропейских языках. Например, выражение фразеологизмом с компонентом-соматизмом 'сердце' семантики 'любить кого-л.':
нем. j-n im Herzen tragen 'продолжать любить кого-л.', 'хранить память о ком-л.', букв. 'носить в сердце' = ав. рек1елъ ц1унизе 'продолжать любить кого-л.', 'хранить память о ком-л.', букв. 'хранить в сердце';
рус. покорить чьё-л. сердце = ав. рек1елъ восизе, рак1 сагьвил гьабизе. В немецком языке данному фразеологизму соответствуют две идиомы: j-s Herz gewinnen 'покорить чьё-л. сердце', 'добыть (завоевать) чьё-л. сердце' и j-s Herz und Hand gewinnen 'добыть (завоевать) чьё-л. сердце и руку'. Во втором фразеологизме наряду с соматизмом 'сердце' употребляется и соматизм 'рука'. В английском языке для выражения данной семантики употребляется фразеологизм с соматизмом 'рука': англ. win smb's hand /the hand of smb/'покорить чьё-л. сердце' (букв. 'руку').
Семантика грусти, тоски, горя актуализируется образом 'сломанной души', например: лак. дак1 гъаргъса , ав. рак1 бекарав 'со сломанной душой', 'убитый горем'; англ. to break smb.'s heart (или the heart of smb.) 'разбить чьё-л. сердце', 'сильно огорчить, расстроить кого-л.'.
Фразеологические единицы с компонентом - соматизмом 'сердце' применяются не только для выражения разнообразных эмоций, вызванных различными
эмоционально-психическими состояниями человека (ав. рак1 боххун 'радостно', букв. 'сердце радуясь', рак1 къваридго 'грустно', букв. 'сердце тесно', рак1 бух1ун 'сожалея', 'сострадая', букв. 'сердце сжигая, сгорая'), но и для качественной оценки лица. Фразеологизмы, содержащие соматизм 'сердце', репрезентируют такие качества человека как: доброта, порядочность, мягкость, сердечность, грубость, бессердечность и т. д.
Такое качество человека как доброта, мягкосердечность в языках различных культур актуализируется через образ англ. a soft heart 'мягкое сердце', например: рус. у кого-л. мягкое сердце = нем. j-d hat ein weiches Herz ; таб. гъюдли юк1в 'мягкое сердце', ав. рак1 тамахав чи 'добрый, мягкосердечный человек', букв. 'человек с мягким сердцем'; дарг урк1и к1ант1иси адам дебш х1едарибси ханжалгъуна сай 'человек с мягким сердцем - кинжал из не каленого металла'.
Противоположная семантика грубости, жестокости, жёсткости актуализируется через твердое, чаще всего, каменное сердце, например: рус. 'каменное сердце' = англ. a heart of stone, stony heart) = нем. ein steinernes Herz = ав. ганч1ил рак1 'каменное сердце', 'жестокость' = дарг къаркъала урк1и 'бессердечный человек' (букв. 'каменное сердце').
Высшая степень жестокости в дагестанских языках актуализируется через отсутствие души, например: ав. рак1 гьеч1ев инсан, дарг урк1и агарли инсан, лак. дак1 дакъасса инсан 'бессердечный человек', букв. 'сердца не имеющий человек', 'души не имеющий человек'; дарг урк1и агар 'грубый, бессердечный' (букв. 'без сердца'). Ср. также: англ. You are a heartless person; нем. Du bist eine herzlose Person. Du hast kein Herz 'Ты бессердечный (жестокий) человек', букв. 'У тебя нет сердца'.
Высшая степень доброты актуализируется через 'золотое' или 'большое' сердце, например: анг. to have heart of gold / big / soft / kind heart 'иметь золотое / доброе / большое сердце' = ав. рак1 меседил (чи) '(человек) с золотым сердцем'; дарг мургьила урк1и 'хороший человек' (букв. 'золотое сердце'); урк1и - мургьи-ла, някъби - арцла 'сердце - золотое, руки - серебряные'; таб. гъизилин юк1в 'золотое сердце'.
Чтобы передать значение 'всей душой', 'всем сердцем' в аварском и даргинском языках используется способ редупликации: ав. рак1-рак1алъ; дарг. ур-к1и-урк1илабад 'откровенно, чистосердечно' (букв. 'всей душой').
В немецком языке аналогичная семантика передается фразеологизмом mit Herz und Hand или von ganzem Herzen 'всей душой', 'всем сердцем', букв. 'сердцем и рукой', в анг with all one's heart 'от всего сердца', 'от всей души'.
В дагестанских языках понятия 'сердце' и 'душа' достаточно четко разграничены, но иногда наблюдается совмещение, слияние этих понятий, например: ав. Пайиб гьеч1еб рак1 мунагьалъулълъе кколаро 'Невинная душа непричастна греху'. Слово рак1 'сердце' в данной аварской пословице применено в значении рух1 'душа'.
Чистое сердце в дагестанских языках символизирует чистую совесть, порядочность, благородство, например: ав. рак1 бац!ц!адав инсан, лак. дак1 марц1сса инсан, лезг. михьи рик! авай инсан 'человек с чистой совестью', 'честный человек', 'порядочный человек; ав. рак! бац!ц!адго 'с чистой совестью', лезг рик!ин сидкьидай 'от чистого сердца'; дак. дак! марц!сса 'с чистой душой', 'чистосердечно' и т.д.
Наличие чистого сердца имеет большое значение и высоко ценится в горском этикете, что нашло отражение в паремиях всех дагестанских языков, ср. таб. Марцци юк1в айир ц1ихьанра ургуз даршул, хъа чиркинур шитухьанра марцц ап1уз даршул 'Чистое сердце даже огонь не сможет сжечь, грязное сердце даже вода не сможет очистить'. дарг урк1иличибси нясдешла къат шинни бир-цес х1ейрар 'темное пятно на сердце, нельзя смыть водой'.
Даже в языках различных культур и традиций, различной генетической и типологической принадлежности имеются фразеологические единицы полностью совпадающие как структурно, так и семантически: англ. to open one's heart to, ав. рак1 рагьизе 'открыть сердце'. Такие единицы называются тождественными эквивалентами. Внутри тождественных эквивалентов различаются единственно возможные соответствия (моноэквиваленты) и выборочные эквиваленты (фразеологические синонимы) [4, с. 2005]. В нашем случае, как нам представляется, имеют место фразеологические синонимы.
Если сходство структурной организации не поддается объяснению, то сходство семантической организации фразеологических единиц антропоцентри-
Библиографический список
ческой направленности с компонентом 'сердце' объясняется общностью окружающего нас мира и человеческого опыта, универсальностью категорий человеческого мышления. Совпадение образности является закономерным результатом одинакового восприятия и отражения картины мира. Эти данные, полученные в процессе сопоставительного анализа, подтверждают известный постулат об универсальности основных признаков, свойств, функций, присущих фразеологии разных языков [5, с. 226; 6, с. 3640].
В дагестанских языках соматизм 'сердце' приобретает метафорические значения не только центра духовной деятельности, средоточия внутреннего мира человека, но и центра интеллектуальной мыслительной деятельности средоточия интеллектуального мира человека. В этом значении соматизм 'сердце' корреллирует с компонентом 'голова', 'мозг'. Например:
лак. дак1нийн агьан, ав. рак1алде щеезе, лезг рик1ел акьалдарун, рик1ел хьун, дарг урк1иличи бак1ахъес, урк1илизи бак1ес 'вспомнить' (букв. 'прийти в сердце');
лезг рик1ел аламукьун, ае. рак1алда тезе, дарг урк1илаб калес 'помнить (ко-го-что-л.)', 'запоминаться'; дарг урк1илизи ат1ес «запомниться» (букв. 'в сердце вонзиться); урк1илизи буцили «не забывать» (буке. 'держа в сердце);
ав. рек1ехъе лъазабизе лак. дак1них лахьин, дарг урк1иличиб бурсиеирес 'выучить наизусть';
лак. дак1нияуккан, лезг рик1елайалатун, ае. рак1алдасса ине 'забыть'; лезг рикЯй акъатун 'забывать'.
Межъязыковая семантическая эквивалентность фразеологизмов и паремий дагестанских языков, содержащих компонент 'сердце', может служить одним из доказательств их генетического родства. Не подвергая сомнению приоритет языкового родства и социально-исторической общности народов Дагестана, нельзя забывать и о таком факторе, как сходство многих конкретно-исторических форм материального производства и производственных отношений. Одинаковые условия жизни и быта привели к тому, что целый ряд фразеологических и пареми-ологических единиц дагестанских языков обнаруживают полную или частичную семантическую эквивалентность [7, с. 101].
Примечательно, что в английском языке также имеется один фразеологизм с компонентом heart 'сердце', обозначающий мыслительный процесс: to learn by heart 'учить наизусть'.
Сам факт наличия в сопоставляемых языках значительного пласта соматических фразеологизмов, в том числе и с соматизмом 'сердце' можно квалифицировать как языковую универсалию.
Функционирование в одном из дагестанских языков - даргинском - более 250 фразеологизмов с компонентом урк1и 'сердце' М.-Ш.А. Исаев объясняет наличием у даргинского соматизма урк1и «уникальных периферийных сем, реализуемых в речи. В генетически неродственных языках обнаруживаются схождения, которые нельзя назвать заимствованиями: в каждом языке они могли возникнуть самостоятельно или любой язык мог непосредственно получить эти единицы из интернационального фонда. Заимствованными могут считаться отдельные лексемы или семы, проникнутые при конкретных условиях в инородную систему и обогатившие новыми возможностями её семантические потенции. При таких проникновениях некоторые чисто национальные качества приобретают интернациональные признаки, а они же с течением времени могут приобрести черты и национального» [8, с. 168].
Как показал сопоставительный анализ, посредством фразеологических единиц с соматизмом 'сердце' в сравниваемых языках выражаются общечеловеческие чувства, осложненные специфическими этнокультурными традициями.
Наличие в дагестанских и индоевропейских языках фразеологических единиц с соматизмом 'сердце' полной или частичной семантической эквивалентности объясняется не языковым родством или социально-исторической общностью народов - носителей этих языков, а тем обстоятельством, что совпадали некоторые формы материального производства и производственных отношений и универсальностью категорий человеческого мышления.
Сокращения: ав. - аварский язык; англ. - английский языка; дарг - даргинский язык; лак. - лакский язык; лезг - лезгинский язык; нем.- немецкий язык; рус. - русский язык; таб. - табасаранский язык.
1. Scollon R., Scollon S. Wong. Intercultural Communication: a Discourse Approach. 2nd ed. Maiden Mass: Blackwell, 2001.
2. Верещагин Е.М., Костомаров В.Г Язык и культура. Три лингвострановедческие концепции: лексического фона, речеповеденческих тактик и сапиентемы. Москва: Индрик, 2005.
3. Хайдаков С.М. Сравнительно-сопоставительный словарь дагестанских языков. Москва: Наука, 1973.
4. Кунин А.В. Курс фразеологии современного английского языка. Дубна: 'Феникс+', 2005.
5. Солодухо Э.М. Теория фразеологического сближения: на материале языков славянской, германской и романской групп. Казань, 1989.
6. Маллаева З.М., Джалалова А.М. Спорные вопросы сопоставительной фразеологии. Фундаментальные исследования. 2015; 2-16: 3639 - 3642. Available at: http:// fundamental-research.ru/ru/article/view?id=37836
7. Mallaeva Z.M. National-cultural specifity of paronyms of the dagestanian languages. Материалы Международной научно-практической конференции Культура как основной потенциал формирования позитивного имиджа Кавказа', Пятигорск. 2013: 98 - 102.
8. Исаев М.-Ш.А. Структурная организация и семантика фразеологических единиц даргинского языка. Махачкала, 1995.
References
1. Scollon R., Scollon S. Wong. Intercultural Communication: a Discourse Approach. 2nd ed. Maiden Mass: Blackwell, 2001.
2. Vereschagin E.M., Kostomarov V.G. Yazyk i kultura. Tri lingvostranovedcheskie koncepcii: leksicheskogo fona, rechepovedencheskih taktik i sapientemy. Moskva: Indrik, 2005.
3. Hajdakov S.M. Sravnitel'no-sopostavitel'nyjslovar'dagestanskih yazykov. Moskva: Nauka, 1973.
4. Kunin A.V. Kurs frazeologiisovremennogo anglijskogoyazyka. Dubna: 'Feniks+', 2005.
5. Soloduho 'E.M. Teoriya frazeologicheskogo sblizheniya: na materiale yazykov slavyanskoj, germanskoj iromanskojgrupp. Kazan', 1989.
6. Mallaeva Z.M., Dzhalalova A.M. Spornye voprosy sopostavitel'noj frazeologii. Fundamental'nye issledovaniya. 2015; 2-16: 3639 - 3642. Available at: http://fundamental-research. ru/ru/article/view?id=37836
7. Mallaeva Z.M. National-cultural specifity of paronyms of the dagestanian languages. Materialy Mezhdunarodnojnauchno-prakticheskoj konferencii 'Kultura kakosnovnojpotencial formirovaniya pozitivnogo imidzha Kavkaza', Pyatigorsk. 2013: 98 - 102.
8. Isaev M.-Sh.A. Strukturnaya organizaciya i semantika frazeologicheskih edinic darginskogo yazyka. Mahachkala, 1995.
Статья поступила в редакцию 10.01.19
УДК 070.1: 327 (470: 477)
Almashaqbeh Saddam Suleiman Salman, postgraduate, Department of Television and Radio Journalism, Voronezh State University (Voronezh, Russia),
E-mail: [email protected]
ARAB MEDIA COVERAGE OF THE SYRIAN CONFLICT. The article provides a reading of the stages of coverage of the Arab satellite channels of the conflict in Syria, where the early years of the conflict witnessed the great interest of the Arab and foreign media to the Syrian events, but this interest has decreased over the past four years. The article contains a critical study of the work of these channels and their commitment to media values, emphasizing the impact of this media coverage on the Arab audience and the audience, its role in the Syrian and Arab public opinion industry, the war in Syria entered the ninth year. The conflict forced more than 13 million Syrians to flee their homes, 4.8 million of whom are refugees outside Syria. During the conflict, media coverage of the crisis received harsh criticism due to the lack of much attention to human aspects.
Key words: Arab media, media strategies, Syrian conflict.
Алмашакбех Саддам Сулейман Салман, аспирант, каф. телевизионной и радиожурналистики, Воронежский государственный университет,
E-mail: [email protected]
ОСВЕЩЕНИЕ АРАБСКИМИ СМИ СИРИЙСКОГО КОНФЛИКТА
В статье дается анализ этапов освещения арабскими спутниковыми каналами конфликта в Сирии. Первые годы конфликта были свидетелями большого интереса арабских и зарубежных средств массовой информации к сирийским событиям, но этот интерес снизился за последние четыре года. В статье также содержится критическое исследование работы этих каналов и их приверженность ценностям СМИ. Подчеркивается влияние спутниковых каналов на арабскую аудиторию и зрителя, их роль в сирийской и арабской индустрии общественного мнения. Война в Сирии вошла в девятый год. Конфликт заставил более 13 миллионов сирийцев покинуть свои дома, 4,8 миллиона из которых являются беженцами за пределами Сирии. В течение конфликта освещение в СМИ кризиса получило резкую критику из-за отсутствия большого внимания к человеческим аспектам.
Ключевые слова: арабские медиа, медиа-стратегии, сирийский конфликт.
С началом конфликта в Сирии 15 марта 2011 года сирийские события стали центром внимания большинства мировых СМИ.
Сирийские власти предотвратили въезд западных и арабских корреспондентов в страну, сделав средства массовой информации зависимыми от местных активистов - они передавали сообщения с помощью фотографий, видео или информационных бюллетеней.
В начале 2012 года сирийская оппозиция начала вооружаться и взяла под контроль большие территории в Сирии. Международные СМИ начали отправлять своих корреспондентов в районы, находящиеся под контролем оппозиции. Появились более объективные сообщения о ситуации в Сирии.
Но эта ситуация длилась недолго, так как с появлением радикальных «джи-хадистских» организаций на этих территориях и с распространением практики похищений иностранных журналистов большинство средств массовой информации воздерживались от отправки своих кадров на сирийские территории.
Растущая опасность для журналистов в зонах контроля оппозиции сделала Сирию почти «свободной» от иностранных корреспондентов. События в Сирии оставались в заголовках новостей большинства СМИ до конца второго года конфликта в Сирии, когда западные агентства и СМИ сократили время трансляции освещения сирийского конфликта, потом новости не исчезли совсем.
СМИ на протяжении всего своего существования являются неотъемлемым элементом во взаимоотношении различных институтов (государственных, коммерческих, социальных и т. д.) с общественностью. Основной задачей остается воздействие на состояние общественного мнения: формирование общественного мнения, когда его нет; убеждение людей изменить свое мнение по какому-либо вопросу; усиление уже существующего мнения общественности. СМИ создали состояние глобальной симпатии к сирийской оппозиции в первые годы конфликта, но эта симпатия на много снизилась в последние годы.
Арабские каналы уменьшили внимание в третий год войны, а затем - в середине четвертого года - начали отменять программы по освещению сирийского конфликта, чтобы показать сирийские события как новости третьей или четвертой степени важности.
Сокращению освещения сирийского конфликта в большинстве средств массовой информации способствовал ряд факторов. Самое главное, что сирийские события превратились в «рутинные» - из-за ежедневных убийств, которые стали просто статистикой, уже не такой важной.
В начале конфликта в Сирии убийство пяти мирных жителей было бы главной новостью, но на четвертый год убийство 50 человек стало ежедневным обычным событием, которое не соблазняет средства массовой информации.
Сосредоточение активистов на передаче только боевых новостей, превратившихся в аналогичные новости, и пренебрежение новостями о гражданских лицах, затронутых войной, способствовало сокращению времени освещения конфликта.
Но главной его причиной является распространение радикальных исламских групп, преобладание радикального исламского «джихадизма» на общей сцене конфликта в Сирии.
Средства массовой информации, поддерживающие правительство Сирии, отрицали существование демонстраций и акций оппозиции в начале событий. Публиковались новости, в которых говорилось о безопасности, стабильности и нормальной жизни в разных сирийских регионах.
В то же время СМИ, поддерживающие сирийское правительство, пытались играть на ошибках других каналов, освещающих конфликт. С самого начала конфликта в Сирии активисты передавали информацию из Сирии, особенно через социальные сети. И большинство средств массовой информации, освещавших события, предпочитали полагаться на активистов, чем на профессиональных журналистов, несмотря на присутствие многих из них в Сирии, особенно в первые годы конфликта.
Многие из средств массовой информации вели политику, основанную на информационной зависимости от непрофессиональных граждан или медиа-активистов - по ряду причин, наиболее важной из которых является то, что медиа-активист не просит большую зарплату как профессиональный журналист, освещающий конфликт. Активистам платят в виде символических вознаграждений, а не зарплат, а иногда и просто средства, чтобы активисту хватило на оборудование, камеру или ноутбук [1].
Кроме того, средства массовой информации в случае медиа-активистами не несут ответственности за риски, с которыми сталкиваются их корреспонденты, СМИ не заботятся о предоставлении им средств профессиональной безопасности. Многие активисты СМИ подвергались риску, в том числе и те, кто умер из-за их высокой мотивации и отсутствия защиты.
С 2011 по начало 2019 года в Сирии был убит 141 журналист, Гражданская война в Сирии стала свидетелем исторического роста преднамеренного преследования журналистов.
