CC BY
51
6. Бугаева, И. В. Язык православной сферы: современное состояние, тенденции развития: автореф. дис. ... д-ра филол. наук / И. В. Бугаева. - М., 2010. - 48 с.
7. Боргояков, М. И. Этюды по топонимике Хакасии / М. И. Боргояков // Учёные записки ХакНИИЯЛИ. - Абакан, 1973. - Вып. XVIII. -С. 32-42.
8. Жевлов, М. А. Топонимика Хакасско-Минусинской котловины (лингвистический анализ): дис. ... канд. филол. наук / М. А. Жевлов. -Алма-Ата, 1984. - 255 с.
9. Сунчугашев, Р. Д. Оронимия Хакасии: дис. ... канд. филол. наук / Р. Д. Сунчугашев. - М., 1999. - 180 с.
10. Бутанаев, В. Я. Топонимический словарь Хакасско-Минусинского края / В. Я. Бутанаев. - Абакан: УПП «Хакасия», 1995. - 268 с.
11. Сунчугашев, Р. Д. Словарь оронимов Хакасии (географические названия) / Р. Д. Сунчугашев; под общ. ред. проф. С. П. Ултургашева [и др.]. - Абакан: Изд-во Хакасского государственного университета им. Н. Ф. Катанова, 2001. - 63 с.
© Мальцева В. М., 2017 УДК 811.161.1 '42:621.397.13
СОВРЕМЕННЫЙ ПУБЛИЦИСТИЧЕСКИЙ ДИСКУРС: ОТ ТИПА ЯЗЫКОВОЙ ЛИЧНОСТИ - К КОММУНИКАТИВНЫМ СТРАТЕГИЯМ И ТАКТИКАМ В ОРГАНИЗАЦИИ ЭФФЕКТИВНОЙ КОММУНИКАТИВНОЙ СРЕДЫ (НА МАТЕРИАЛЕ АВТОРСКОЙ ПРОГРАММЫ А. МАЛАХОВА «ПУСТЬ ГОВОРЯТ»)
В. Р. Монгуш
Научный руководитель — И. В. Пекарская, доктор филологических наук, профессор Хакасский государственный университет им. Н. Ф. Катанова
В статье представлен системный анализ специфики выбора коммуникативных стратегий и тактик при организации эффективной публицистической коммуникации. Этот анализ проведён на материале авторской передачи А. Малахова «Пусть говорят» (2017 год). Особенности выбора названных коммуникативных категорий определяются особенностями реализации типов языковой личности в поведении тележурналиста А. Малахова.
Ключевые слова: коммуникативная стратегия, коммуникативная тактика, тип языковой личности, эффективный публицистический дискурс, самопрезентация, манипуляция, солидаризация.
Любая речь предполагает наличие так называемой «сверхзадачи» - коммуникативной стратегии, которая достигается через выбор и использование набора коммуникативных тактик. С их помощью адресант пытается влиять на собеседника. И от того, насколько целесообразен выбор коммуникативных тактик, напрямую зависит достижение или недостижение заявленной коммуникативной стратегии.
Планирование речевой деятельности, отбор принципов, способов и приёмов, которые обеспечат достижение успеха, и называют коммуникативными тактиками.
Остановимся на соотносительной характеристике заявляемых коммуникативных стратегий и выбираемых в связи с их спецификой коммуникативных тактик в современном публицистическом дискурсе авторской программы, представив её на примере анализа программы А. Малахова «Пусть говорят». Однако прежде, чем описать коммуникативную специфику влияния телеведущего на аудиторию, охарактеризуем саму соотнесённость таких реалий, как «коммуникативная стратегия» и «коммуникативная тактика».
Понятие коммуникативной стратегии трактуется по-разному. Например, М. В. Юрина связывает его с понятиями языковой личности и речевого поведения. Под понятием языковой личностью понимается объединение характеристик человека и его коммуникативных способностей, которые позволяют осуществлять коммуникативную деятельность. Коммуникативная стратегия проявляется в моделях речевого поведения через коммуникативные тактики. Успешность коммуникативной стратегии зависит от тех или иных коммуникативных положений, которые характеризуют условия успешной коммуникации [1, с. 98].
По мнению Е. В. Клюева, коммуникативная стратегия - «часть коммуникативного поведения или коммуникативного взаимодействия, в которой серия различных вербальных и невербальных средств используется для достижения определённой коммуникативной цели, стратегический результат, на который направлен коммуникативный акт» [2, с. 3].
Существует справедливое мнение о том, что коммуникативную тактику по её масштабам нельзя уравнять с коммуникативной стратегией, но можно соотнести с набором коммуникативных задач и намерений. Тактика отличается от стратегии тем, что ей присущи практические действия в реальном процессе взаимодействия. Тактический ход, который является практическим средством достижения коммуникативной цели, выступает коммуникативным намерением [см. об этом, например: 3, с. 41].
С точки зрения Н. Б. Руженцевой, коммуникативная тактика в политическом дискурсе может рассматриваться одновременно как способ реализации локальной интенции в рамках интенции глобальной и как основной коммуникативный ход, связанный с выбором формы демонстрации суждения и его обоснования и направленный на то, чтобы мнение автора в максимальной степени стало достоянием адресата [4, с. 31].
Коммуникативную тактику, вслед за О. Н. Паршиной, можно определить как одно или несколько действий, которые способствуют реализации той или иной стратегии. Названный исследователь выделяет несколько тактик, через использование которых достигаются те или иные стратегии [5, с. 11].
Дадим краткую характеристику некоторым из них, ссылаясь на классификацию О. Н. Паршиной.
Стратегия самопрезентации создаёт положительное впечатление о говорящем, тем самым проецирует доверие аудитории к адресанту. Данная стратегия реализует себя через несколько тактик. Например, тактика отождествления представляет собой ненамеренную демонстрацию принадлежности к определённой социальной или политической группе. Как разновидность тактики отождествления можно представить тактику солидаризации,, с помощью которой создаётся впечатление взаимных интересов говорящего и аудитории.
В рамках стратегий дискредитации и нападения О. Н. Паршина выделяет тактику обвинения, с помощью которой можно разоблачить оппонента. Тактиками стратегии манипуляция названый учёный называет демагогические приёмы, которые характеризуются высокопарными рассуждениями.
К тактикам стратегии удержания власти относится тактика признания существования проблемы, которая используется в ответной реплике диалога, а также тактика разъяснения, суть которой в том, что адресант должен учитывать тот факт, что у собеседника могут отсутствовать фоновые знания, и сопровождать выступление дополнительной информацией.
Наиболее распространёнными тактиками, относящимися к стратегии убеждения, О. Н. Паршина называет тактику контрастивного (сопоставительного) анализа и тактику иллюстрирования (использование фактов и примеров) [5, с. 42-78].
В конкретном речевом акте целесообразность выбора тех или иных коммуникативных тактик, служащих для реализации той или иной коммуникативной стратегии и тем самым определяющих эффективность общения, будет зависеть ещё и от типов языковых личностей собеседников, а также и от соблюдения ими максим речевого общения [6, с. 38].
По свидетельству Т. Г. Винокура, речевое поведение коммуниканта выступает в роли его визитной карточки в обществе, оно отражает частотное взаимодействие лингвистических и экстралингвистических факторов. Также стоит заметить, что в коммуникативном поведении собеседников совместно с ситуативными и различными переменчивыми элементами может отражаться тип языковой личности [7, с. 24].
Понятие языковой личности сегодня не имеет строгой дефиниции, его интерпретация зависит от того аспекта, в котором проводится исследование. Как свидетельствует в своих работах Ю. Н. Караулов, данный термин понимается как «совокупность способностей и характеристик человека, обусловливающих создание и восприятие им речевых произведений, которые различаются: а) степенью структурно-языковой сложности, б) глубиной и точностью отражения действительности, в) определённой целевой направленностью» [8, с. 3], [9, с. 3].
Н. А. Купина считает, что разные уровни коммуникативной компетенции, выделяемые на основе гармонизации или дисгармонизации речевой интеракции, имеют разные возможности для дифференциации языковых форм построения дискурса [10, с. 301].
Типология языковых личностей, по мнению К. Ф. Седова, должна класть в свою основу коммуникативную компетенцию человека. Здесь будет важен главенствующий принцип, на основе которого выстраивается канва речевого поведения, а также установка по отношению к участникам общения [11, с. 6-12].
Рассмотрим подробнее дискурсную классификацию языковых личностей названного учёного. Конфликтный тип ориентирован на себя и против коммуникативного партнёра. Такой собеседник самоутверждается за счёт оппонента. Этот тип имеет две разновидности.
Конфликтно-агрессивный подтип направлен на то, чтобы доставить моральный дискомфорт адресату (оскорбление, унижение).
Второй подтип - конфликтно-манипуляторский. Конфликтный манипулятор самоутверждается за счёт манипуляций, которые он предпринимает относительно поведения адресата. В общении манипулятора прослеживаются поучения, советы, неуважение собеседника, навязывание своей точки зрения.
Вторым типом является центрированный тип (эгоцентрик). Суть его в том, что адресант игнорирует собеседника и полностью сосредоточивает внимание на себе. И здесь К. Ф. Седов называет два подтипа.
Активно-центрированный подтип может напоминать конфликтного манипулятора. Активный эгоцентрик принимает только свою точку зрения, самостоятельно определяет тему разговора, не давая собеседнику высказать его мнение.
Пассивные эгоцентрики, которые относятся к пассивно-центрированному подтипу, выглядят, как правило, равнодушными и безобидными. Данной личности сложно выйти из зоны своего комфорта, а речь наполнена коммуникативными неудачами, сам пассивный эгоцентрик этого не замечает.
Кооперативный тип называется К. Ф. Седовым как третий тип языковой личности, который тоже делится на подтипы.
Кооперативный конформист соглашается с любой точкой зрения собеседника, даже если он её не разделяет. Происходит это с целью подавления конфликта, либо конформист пытается угодить собеседнику, но часто с другой стороны это воспринимается как неискренность.
Кооперативный актуализатор, как отмечает К. Ф. Седов, пытается поставить себя на место собеседника и взглянуть на проблему его глазами. Актуализатор уважает мнение коммуникативного партнёра, сопереживает ему. Но нередко данный тип своими действиями и высказываниями может напоминать манипулятора и даже агрессора.
Описанные речевые действия не исчерпывают коммуникативные формы поведения разных типов языковой личности. Проявление речевых реакций зависит от личных особенностей индивида и ситуации, в которой происходит общение.
С целью показать, как соотносятся разные коммуникативные категории в «схеме эффективной коммуникации», которую в своё время предложила Е. В. Кобец [12, с. 7] («коммуникативная ситуация - тип языковой личности - коммуникативные стратегии и тактики - изобразительно-выразительные средства»), мы проанализировали те коммуникативные тактики, которые обеспечивают реализацию заявленных стратегий в авторской передаче «Пусть говорят» телеведущего Андрея Малахова.
Нами было просмотрено три эфира: от 15.02.2017, от 30.03.2017 и от 17.07.2017. Разберём подробнее коммуникативные стратегии и тактики, которые применяются ведущим. Сценарий данной телепередачи строится на конфликтности, которую должен поддерживать ведущий, участники противоборствуют друг с другом. Обратим внимание, что ведущий в конфликтных ситуациях не участвует, он задаёт участникам вопросы, беседует с ними, чем создаёт такую обстановку, которая вскрывает причины конфликта, переводит спор между двумя сторонами-оппонентами в дискуссию с залом-студией.
Тип языковой личности А. Малахова в основном кооперативный. Телеведущий искренне пытается помочь участникам, сопереживает их жизненным проблемам, что позволяет говорить, что он выступает в роли кооперативного актуализатора. Он всегда садится рядом с собеседником, кивает головой.
В речи использует коммуникативную тактику солидаризации, показывает, что согласен с точкой зрения коммуникативного партнёра, например: «Я понимаю вас.», «Я тоже считаю.», «Я соглашусь, это не очень. », «Трудно вспоминать, я понимаю вас. ».
Вместе с тем А. Малахов применяет и речевую тактику давления: «Тогда к вам такой вопрос», «Отвечайте, вас же спросили», «У нас к вам главный вопрос: Вячеслав пытался помочь вашей дочери?», «Послушайте, после четырёх бутылок коньяка, что он может осознавать, по-вашему?», «Объясните нам всем.». Использование этой тактики корректирует личностные ориентиры - телеведущий, оставаясь в поле активного кооператора (кооперативный актуализатор), становится «похожим» на конфликтного манипулятора (и даже агрессора): он имеет свою позицию, старается понять своего первого коммуникативного партнёра и возразить второму. Это ещё раз свидетельствует о том, что рассматриваемая типология К. Ф. Седова не линейна и связана с дискурсной спецификой общения: с одним собеседником адресант - один тип языковой личности, с другим - другой.
С помощью тактики прерывания телеведущий останавливает обсуждение между участниками программы, например: «Зал, успокоиться!», «Послушайте.», «Тише!», «Внимание!», «Секунду.», «Тихо, зал!», «Послушайте внимательно, друзья.», «Секундочку, все успокоились.», «Хорошо, стоп.». Здесь снова можно говорить о диффузности языковых приверженностей: А. Малахов контаминирует в своём поведении кооператора актуализатора и конфликтного манипулятора (и/или агрессора). Правомерность наших заключений характеризует и использование следующей стратегии.
Стратегия нападения представлена следующими речевыми тактиками: обвинения, упрека. Благодаря этим тактикам выражается косвенный смысл. Яркая реакция проявляется на фото- и видеоматериалы, ответы участников. «Вы согласны со мной, что поставить точку в этой истории для чести государства и чести этой семьи необходимо?». «То есть вы считаете, что это нормально?» (перебивает гостя программы). «Тогда вопрос к вам: кому насолили Роман и Лена? Или другой вопрос: с кем спит Ольга, что так за неё все борются?» (с интонационным упрёком). Ведущий поддерживает героев, пытается их успокоить, с помощью тактики поддержки и тактики указания на путь решения проблемы. Рассмотрим такие примеры. «Мы делаем такие передачи для вас, чтобы помочь, в данный момент доказать отсутствие алкоголя в крови вашего ребёнка». «Я хочу обратиться к неравнодушным жителям Балашихи, которые наверняка всё знают и видели, - обратитесь в редакцию, ваш звонок останется инкогнито».
Ситуативность речи позволяет использовать одни и те же тактики для достижения различных стратегий. В ток-шоу «Пусть говорят» Андрей Малахов поддерживает сценарий программы, напряжённую атмосферу с помощью избираемых тактик (солидаризации, давления, прерывания, обвинения, поддержки и указания на путь решения проблемы). Имея стержневой позицией своей языковой личности активного кооператора, он, как уже отмечалось, время от времени выступает в роли конфликтного манипулятора (и даже агрессора), что не мешает ему в следующий момент обсуждения проблемы вновь приобретать статус кооперативного актуализатора.
Проведённый нами анализ речевого материала позволил увидеть, что определённые композиционные элементы передачи (приветствие, представление гостей и экспертов) акцентируют внимание на сопереживании пострадавшим участникам. Кооперативные стратегии располагают публику к телеведущему, помогают довериться ему и «раскрыть» свои внутренние переживания.
Библиографический список
1. Юрина, М. В. Коммуникативные стратегии партнёров в политическом интервью: на материале современной прессы ФРГ: автореф. ... канд. филол. наук / М. В. Юрина. - Самара, 2006. - 187 с.
2. Клюев, Е. В. Речевая коммуникация / Е. В. Клюев. - М.: ПРИОР, 1998. - 224 с.
3. Грищева, Е. С. Современный политический дискурс в контексте коммуникативной и языковой прагматики / Е. С. Грищева [и др.]; под ред. И. В. Пекарской. - Абакан: Изд-во ФГБОУ ВПО «ХГУ им. Н. Ф. Катанова», 2012. - 283 с.
4. Руженцева, Н. Б. Дискредитирующие тактики и приёмы в российском политическом дискурсе / Н. Б. Руженцева. - Екатеринбург: Изд-во Урал. гос. пед. ун-та, 2004. - 294 с.
5. Паршина, О. Н. Российская политическая речь: Теория и практика / О. Н. Паршина. - М.: Изд-во ЛКИ, 2007. - 232 с.
6. Шпомер, Е. А. Коммуникативные неудачи в диалогическом общении в соотнесённости с коммуникативными законами и типами языковой личности (на материале немецкого языка) / Е. А. Шпомер. - Абакан: Изд-во ФГБОУ ВПО «ХГУ Н. Ф. Катанова», 2011. - 292 с.
7. Винокур, Т. Г. Говорящий и слушающий. Варианты речевого поведения / Т. Г. Винокур. - М.: Наука, 1993. - 171 с.
8. Караулов, Ю. Н. Русский язык и языковая личность / Ю. Н. Караулов. - М.: Наука, 1987. - 264 с.
9. Караулов, Ю. Н. Русская языковая личность и задачи её изучения / Ю. Н. Караулов // Язык и личность. - М.: Наука, 1989. - С. 3-8.
10. Купина, Н. А. Культурно-речевая ситуация в современной России / Н. А. Купина. - Екатеринбург: Изд-во Урал. гос. ун-та, 2000. -379 с.
11. Седов, К. Ф. Типы языковых личностей по способности к кооперации в речевом поведении / К. Ф. Седов // Проблемы речевой коммуникации: межвуз. сб. научных трудов. - Саратов: Изд-во Саратовского университета, 2000. - С. 6-12.
12. Кобец, Е. В. Коммуникативно-прагматическая специфика политического дискурса (на материале речей А. И. Лебедя) / Е. В. Кобец: автореф. дис. ... канд. наук / Е. В. Кобец. - Абакан, 2012. - 26 с.
© Монгуш В. Р., 2017
УДК 81'373.4
ПРОБЛЕМА РАЗДЕЛЕНИЯ КОНСТАТИВНЫХ И ПЕРФОРМАТИВНЫХ ВЫСКАЗЫВАНИЙ: НА ПРИМЕРЕ ВЫСКАЗЫВАНИЙ С ПРЕДИКАТОМ СТОИМОСТИ1
А. П. Никитин
Хакасский государственный университет им. Н. Ф. Катанова
В работе рассматривается проблема разделения констативных и перформативных высказываний. Отличие перформативов от кон-стативов в соответствии с теорией речевых актов Дж. Остина заключается в том, что констативное употребление является условием истинности слова, а перформативное употребление — условием действенности слова. Высказывания с предикатом стоимости формы «X стоит № денежных единиц» могут быть как констативными, так и перформативными. Субъективное намерение назначить цену выражается в перформативе «Это стоит столько-то». Принятие другими этой цены в ходе социальной коммуникации превращает это же высказывание в констатив.
Ключевые слова: констативные высказывания, бессмысленные высказывания, перформативные высказывания, иллокуция, предикат стоимости, субъективная интенция, коллективная интенция.
Концепция перформативных высказываний, возникшая в рамках теории речевых актов Дж. Остина, стала очередным шагом в направлении той эволюции, которую претерпевала аналитическая философия языка на протяжении всего XX века. Эта эволюция была связана с переходом от рассмотрения языка как символической системы, находящейся в строгом однозначном отношении к миру, к подходу, в котором язык анализировался как игра и целостный процесс. С позиции этого подхода слова могут свободно менять свое референтное значение, что не мешает считать их языковыми единицами. Примеры этому даны в работах У. Куайна, Н. Гудмена, Х. Патнема, в которых слово «кролик» может означать правый бок кролика или его цвет, предикат «зелёный» может быть приложим к вещам, которые в перспективе становятся голубыми, слово «вода» указывает на жидкость, идентичную воде во внешних свойствах, но имеющую иной химический состав, чем Н20 и т. д. Сторонниками этого подхода считалось, что «любое частное употребление языкового выражения может быть подведено под неограниченное количество правил употребления. Любое частное употребление может быть противопоставлено любому правилу. Следовательно, любое частное употребление языкового выражения не может быть с полной определенностью подведено под какое-либо правило» [1, с. 12].
В первоначальном варианте аналитической философии языка, представленном в учении логического атомизма (Б. Рассел, ранний Л. Витгенштейн), все высказывания были разделены на констативные (осмысленные) и неконстативные (бессмысленные). Констативность высказывания рассматривалось как условие его истинности или ложности. К примеру, фразы «Идёт дождь» и «Не идёт дождь» могут быть истинными или ложными в соответствии с наблюдаемой ситуацией, которая констатируется здесь и сейчас. Бессмысленность высказывания обнаруживается в двух случаях. С одной стороны, существует семантическая несогласованность составляющих предложения, как в высказывании «Дождь идёт на встречу с избирателями». С другой стороны, у составляющих предложения может отсутствовать конкретное значение, как в случае использования абстрактных понятий, имеющих метафизический характер. Так, фраза «Дождь вызывает экзистенциальное отчаяние» с позиции логического атомизма является бессмысленной из-за референтной неопределённости понятия «экзистенциальное отчаяние».
В языке как системе соединение простых высказываний, названных атомарными, дает сложные высказывания, названные молекулярными. Соединение происходит посредством логических связок конъюнкции, дизъюнкции, импликации и отрицания. Истинность молекулярных высказываний зависит от истинности атомарных. Предложение «Идёт дождь, и мир наполнен страданием» остаётся бессмысленным, высказывание «Идёт дождь, и дети играют в футбол» может быть истинным или ложным в зависимости от того, что нами фиксируется.
Распространённая среди аналитических философов аналогия гласит, что идея о жёстком соотношении структуры предложения и структуры факта соответствует идее о модели какого-либо механизма или макета строящегося квартала. Между моделью предмета и самим предметом существует строгое соответствие их частей, а количество наблюдаемых элементов тождественно. Макет строящегося квартала должен соответствовать выстраиваемой перспективе: если на макете четыре пятиэтажки, расположенные в ряд, то и в реальном квартале должно быть четыре пятиэтажки, расположенные в ряд. Точно так же атомарное высказывание (простое повествовательное предложение) изображает ситуацию, в которой столько же элементов, сколько в самом факте, и их положение аналогично. Например, предложение «Евгений Онегин стоит на коленях перед Татьяной» изо-
'Работа подготовлена при финансовой поддержке гранта Президента Российской Федерации № МК-7733. 2016. 6
81
