CC BY
86
СТРАТЕГИИ И ТАКТИКИ РЕЧЕВОГО ВОЗДЕЙСТВИЯ ПОЛИТИКА В СООТНЕСЕННОСТИ С ДИСКУРСИВНЫМИ ТИПАМИ ЯЗЫКОВОЙ ЛИЧНОСТИ (НА ПРИМЕРЕ РЕЧЕЙ АЛЕКСЕЯ ЛЕБЕДЯ)
И. В. Пекарская, Е. В. Кобец, Е. С. Грищева, Е. А. Шпомер
Хакасский государственный университет им. Н. Ф. Катанова
В статье рассматриваются особенности коммуникативного поведения языковой личности на пргимере политика Алексея Лебедя. Работа выполнена в рамках приоритетного в современной лингвистике направления — персонологии, в рамках которой языковая личность может быть описана в двух аспектах: 1) речеязыковом (изучение личности в её комплексных портретных характеристиках с включением языковых характеристик) и 2) в персонологическом (изучение языка сквозь призму характеристик личности). Рассмотрена специфика коммуникативного поведения А. И. Лебедя в соотнесенности с типом дискурсивной языковой личности: конфликтный, центрированный, кооперативный и выбираемых политиком стратегий и тактик общения.
Ключевые слова: лингвоперсонология, языковая личность, политический дискурс, коммуникативные стратегии, коммуникативные тактики, конфликтный тип языковой личности, центрированный тип языковой личности, кооперативный тип языковой личности.
Как известно, в современной лингвистике приоритеты расставлены таким образом, что ядерным становится антропоцентрический подход к описанию языковой действительности. Наблюдается пристальное внимание лингвистов к языковой личности и ее поведению в коммуникативном пространстве (Н. Д. Арутюнова, Ю. Д. Апресян,
A. Н. Баранов, Л. О. Бутакова, В. В. Богданов, Г. И. Богин, В. Я. Булохов, Т. Ван Дейк, А. Д. Васильев, С. Г. Вор-качёв, В. В. Воробьёв, В. Е. Гольдин, О. Б. Сиротинина, Е. Н. Гуц, В. Д. Девкин, В. И. Карасик, Ю. Н. Караулов, Г. Е. Крейдлин, А. Н. Леонтьев, Н. В. Орлова, К. Ф. Седов, Б. Я. Шарифуллин, Е. А. Шпомер и др.).
Понятие языковой личности может иметь разные степени абстрактности (Ю. Н. Караулов), что делает возможным её изучение в разных аспектах: языковая личность писателя с осмыслением идиостилистических характеристик - элитарная личность (О. Б. Сиротинина, Т. В. Кочеткова, Ю. С. Паули, Т. И. Суран и др.), рядовая личность (К. Ф. Седов), коллективная языковая личность, или языковая личность группы людей, например, в профессиональном аспекте (тележурналиста, политика и др.) (Т. Б. Соколовская) или языковая личность определенной социальной группы (например, языковая личность школьника, студента и под.) (С. В. Мамаева). Последний уровень абстрактности - языковая личность народа (например, русская национальная языковая личность) (И. С. Ким).
В связи с намеченными тенденциями, интересным, на наш взгляд, в век многоцветной политической палитры становится обращение к изучению не просто коллективной языковой личности политика с описанием особенностей политической речи, чему в настоящее время уделяется всё больше внимания (В. М. Базылев,
Н. А. Баландина, В. Бергсдорф, Д. А. Бокмельдер, О. Н. Быкова, И. Т. Вепрева, М. В. Гаврилова, К. С. Гаджиев,
B. З. Демьянков, А. М. Зимичёв, Ю. М. Иванова и др.), но и описанию индивидуальной языковой личности политика в двух аспектах персонологии: 1) речеязыковом (изучение личности в ее комплексных портретных характеристиках с включением языковых характеристик) и 2) в персонологическом (изучение языка сквозь призму характеристик личности) [1, с. 8-9].
Цель данной публикации - выявить и описать стратегии и тактики речевого воздействия политика в соотнесенности с дискурсивными типами языковой личности на примере анализа речей Алексея Лебедя.
Источником языкового материала послужили контексты, иллюстрирующие особенности использования коммуникативных стратегий и тактик. Для анализа было отобрано 806 контекстов из 60 публикаций (в 27 печатных СМИ, 33 Интернет-изданиях) с 2003 по 2011 гг.: 2003 г. - 36, 2004 г.- 122, 2006 г. - 90, 2007 г. - 200, 2008 г. - 208, 2009 г. - 58, 2010 г. - 92. Как видно из приведенной статистики, активными в речевой практике были 2004, 2006, 2007, 2008 и 2010 гг. Причины этой активности кроются в специфике событий, происходящих в политической жизни республики и России.
Статистический приём обработки данных был направлен на выявление доминирующих тенденций в процессе становления коммуникативной (в том числе языковой) личности политика.
Анализ коммуникативной практики показал, что коммуникативная специфика прагматики Алексея Лебедя чрезвычайно разветвлена в способах воздействия на аудиторию. Коммуникативными особенностями политического дискурса, как известно, являются институциональность, конвенциональность и публичность (официальность). Речь политика должна уметь затронуть нужную струну в массовом сознании, его высказывания должны укладываться во «вселенную» мнений и оценок (то есть, во все множество внутренних миров) его адресатов, «потребителей» политического дискурса [2; 4].
Вслед за О. Н. Паршиной, термин «стратегия» трактуем как «определенную направленность речевого поведения в данной ситуации в интересах достижения цели коммуникации» [3, с. 11]. Исследователь отмечает, что «стратегии в политическом дискурсе определяются целями, которые вызывает к жизни политическое общение. Как правило, политик желает:
а) побудить адресата проголосовать на выборах за определенного кандидата, партию, блок, движение и т. п.;
б) завоевать авторитет или укрепить свой имидж, «понравиться народу»;
в) убедить адресата согласиться с говорящим, его мнением, принять его точку зрения;
г) создать определенный эмоциональный настрой, вызвать определенное эмоциональное состояние адресата;
д) дать адресату новые знания, новые представления о предмете речи, информировать адресата о своей позиции по какому-либо вопросу [3, с. 12].
С точки зрения речевого воздействия, стратегию можно рассматривать только с помощью анализа тактик, поскольку стратегия (греч. stratos «войско» + ago «веду») - искусство планирования, основанного на правильных и далеко идущих прогнозах. Тактика (греч. «искусство построения войск») - это использование приемов, способов достижения какой-либо цели, линия поведения кого-либо. В этом контексте стратегия является комплексным феноменом, а тактика - аспектным. Таким образом, необходимо проанализировать аспектные феномены, чтобы рассмотреть целостную картину стратегии. О. Н. Паршиной выделены следующие коммуникативные стратегии политической речи: «стратегии самопрезентации, дискредитации, нападения, самозащиты, формирования эмоционального настроя адресата, а также информационно-интерпретационная, аргументативная, агитационная и мани-пулятивная стратегии [3, с. 13].
Целесообразно не только представить актуальные для дискурса А. И. Лебедя стратегии и тактики речевого взаимодействия, но и соотнести их с типом языковой личности политика. В нашем исследовании за основу взята классификация языковых личностей с точки зрения их способности к кооперации, предложенная К. Ф. Седовым [5]. Ученый говорит о трех типах языковой личности: конфликтном (направленном против партнера по коммуникации), центрированном (направленном на себя), кооперативном (направленном на партнера по коммуникации). Важно, что представленная типология постулирует мысль о том, что тип языковой личности коммуниканта может меняться в зависимости от условий коммуникации, то есть данная классификация является дискурсивной, привязанной к ситуации общения.
Анализ языкового материала в диахронии (за период с 2003 по 2010 гг.) показал, что, являясь разносторонней и яркой языковой личностью, Алексей Лебедь более проявился в своих высказываниях как политик харизматичный, прямолинейный, творческий и красноречивый, и в меньшей степени - как государственный служащий высокого ранга, обеспечивающий исполнение полномочий государственных органов власти, а потому не выражающий мнений, отличных от позиций федерального начальства. Этот дисбаланс -невозможность ужиться в одном руководителе двум ораторам - обусловил особенности языковой личности А. И. Лебедя.
Проанализировав языковой материал, мы установили, следуя типологии К. Ф. Седова, что в языковой личности А. И. Лебедя может быть представлен конфликтно-агрессивный подтип конфликтного типа лишь в редких случаях. Конфликтный агрессор проявляется в том, что демонстрирует в отношении коммуник а-тивного партнера негативную иллокуцию (агрессию), которая вызвана стремлением видеть в его повед е-нии враждебную или конкурирующую интенцию [5]. Прямолинейный губернатор с реальным военным прошлым, он может иногда повести себя недостаточно корректно и даже продемонстрировать в отношении собеседника агрессию. Характеризуя эти качества политика, логично по темпераменту причислить его к холерикам. В пользу этого говорят повышенная возбудимость, порывистость действий, резкость, импул ь-сивность, яркая выраженность эмоциональных переживаний. Имея общественные интересы, А. Лебедь-холерик проявляет свой темперамент в инициативности, энергичности, принципиальности. Холерик несдержан и вспыльчив.
Языковую личность Алексея Лебедя в ряде речевых реализаций вполне можно отнести к активно-центрированному подтипу, причем особенности данного подтипа не свойственны ему в полной мере. Активный эгоцентрик иногда по своим речевым проявлениям напоминает конфликтного манипулятора: тоже может перебивать собеседника, произвольно менять тему разговора и т. д. К. Ф. Седов констатирует следующую разницу в иллокутивных силах: если конфликтный манипулятор не уважает коммуникативного партнера, желая навязать ему свою точку зрения, то активный эгоцентрик просто не способен встать на точку зрения другого участника общения [5]. А. Лебедь в процессе коммуникации становится активным эгоцентриком «по настроению». Проявление этого подтипа языковой личности объясняется типом темперамента «сангвиник». Именно сангвиник быстро приспосабливается к новым условиям, общителен. Его чувства легко возникают, но и быстро меняются. Мимика сангвиника богата, подвижна, выразительна.
В силу того, что А. Лебедю присущи качества: общаться конструктивно, быть нацеленным на понимание, -его стопроцентно можно назвать кооперативным актуализатором. По замечанию К. Ф. Седова, кооперативный актуализатор в речевом взаимодействии руководствуется основным принципом, который можно определить как стремление поставить себя на точку зрения собеседника, взглянуть на изображаемую в речи ситуацию его глазами [5]. Кооперативно-актуализаторский подтип характеризуется позитивными качествами темперамента флегматика: выдержкой, глубиной мыслей, постоянством, основательностью, способностью доводить дело до конца, быть общительным, ровным в отношениях. Да, А. Лебедю в некоторых ситуациях присущи спокойствие в действиях, мимике и речи и, безусловно, постоянство, глубина чувств и настроений. В силу этих проявлений темперамента политик с наибольшей вероятностью проявляет себя как кооперативно-актуализаторский подтип языковой личности.
Отмечена тенденция «кольцевой композиции» в изменении специфики доминантных дискурсных реализаций политика от такого типа языковой личности, как кооператор (конформный и актуализаторский) к активному центристу (2003-2006 гг. - годы прихода к власти), а от последнего - к конфликтному манипулятору и даже агрессору (2007-2008 гг. - годы борьбы за сохранение власти и ее потеря). Затем вновь, - к кооператору (чаще кооперативно-конформному, чем кооперативно-актуализаторскому).
Анализ языкового материала позволил зафиксировать и системно описать основные стратегии и тактики речевого воздействия политика в соотнесённости с дискурсивными типами языковой личности (за период 20032010 гг.). Мы установили, что А. И. Лебедь реализует свои коммуникативные интенции в рамках следующих типов языковой личности:
I. Как кооператор (2003-2006 гг.) А. И. Лебедь предпочитает выбирать следующие стратегии:
1. Стратегию самопрезентации с выбором различных тактик:
1) тактики отождествления, в том числе тактики имитации политической идентичности (высказы-
вания о брате - Александре Лебеде, например: А. Лебедь сам признается: «Да, я брат того самого Лебедя и пользуюсь этим. Это помогало, конечно же. Например, во время выборной кампании» (Мужской журнал «Медведь», 2010). Отождествление себя с российскими воинами, защитниками, заметно по обилию военной лексики: «А потом все “отползли ” и сделали из него крайнего» [ИА REGNUM:
http://www.regnum.ru/allnews/89990.html (Дата обращения: 12.04.2011)]. «Я боевой офицер, человек, который привык отвечать за свои слова и поступки, поэтому, если за время своей деятельности на посту Председателя правительства допустил ошибки, не собираюсь их отрицать» [НИА - Красноярск: http://www.24rus.ru/more (27.05.2006) (Дата обращения: 04.04.2011)];
2) нейтрализации негативного представления о себе. Например: «Прогноз для проверяющих у меня пессимистичный: максимум одно-два дела дойдут до суда, остальные носят надуманный характер» [Кириченко. Два июня из жизни Хакасии. Шанс. 14.06.2007]. «Все слухи, которые распространялись недоброжелателями, несостоятельны» [Кириченко. Два июня из жизни Хакасии. Шанс. 14.06.2007];
3) акцентирования положительной информации, использование которой не только эмоционально окра-
шивает речь А. Лебедя, давая личную оценку происходящего, но и, что важно, способствует более активной самопрезентации политика: «Я приносил свои извинения, но, очевидно, их не захотели принять. Если им чего-то мало, я, конечно, как законопослушный гражданин дам необходимые пояснения. Ничего тут нового нет, конечно, кроме уголовного дела по мне самому» [Тайга.іпіо: http://www.newslab.ru/news/205715 (Дата обращения: 12.04.2011)]. «Ядумаю, что депутаты, которые захотят посчитать себя за быдло, по-другому сказать невозможно, проголосуют» [Тайга.іпіо: http://www.newslab.ru/news/205715 (Дата обращения:
12.04.2011)].
2. Информационно-интерпретационную стратегию (стратегию борьбы за власть), определяющуюся такими тактиками, как:
1) признание существования проблемы. Ее использование характеризует А. Лебедя как сильного политика, не замалчивающего «минусы», а открыто говорящего о них: «И надо признать, все те проекты, которые назывались социальными или какими-то рыночными, направленными на поддержку, на поднятие с колен, надо иметь смелость признать, что их придется отложить» [Кириченко. Я ушел с чистой совестью. Шанс. 12.03.2009];
2) акцентирование положительной информации. Обычно эта тактика А. Лебедем применяется благодаря использованию лексем с мелиоративной оценкой. В качестве предметов оценки выступают события, факты:
«Даже погода сегодня, накануне праздника, показывает, что уже все настроено на праздник, на весну, на радость, на счастье, на улыбки, на любовь, на процесс процветания, несмотря на всякие там разговоры о якобы грозящем нам кризисе» [Кириченко. Я ушел с чистой совестью. Шанс. 12.03.2009];
3) рассмотрение информации под новым углом зрения. Эта тактика характеризует непредсказуемость и харизму А. И. Лебедя, который достаточно часто озвучивает свой собственный, отличный от других, взгляд на существующие проблемы. «Вы же помните, мы эту власть, в безумной своей такой простоте, собственно, и не хотели никому и передавать. Поэтому никаких долгов мы специально не делали. Но вот прошло время, и сейчас я уже совершенно по-другому все воспринимаю. Я вижу, что американская демократия мудра, не допуская нахождения в одной должности более двух сроков. А я и так переборщил, честно говоря, один срок. И сгоряча как бы даже замахнулся и на еще большую работу [Кириченко. Алексей Лебедь: Лось. Просто лось. Шанс. 03.12.2009] и др.;
3. Стратегию убеждения (агитационную и аргументативную), вводящую в использование тактики:
1) указания на перспективу, которая обычно распознается в речах А. Лебедя наличием прогнозов развитий событий. Причем прогнозы могут указывать как на положительный результат чего-либо, так и на отрицательный: «Например, если в Саяногорске к власти придут здравомыслящие люди, город будет развиваться» [ИА REGNUM: http://www.regnum.ru/allnews/89990.html (Дата обращения: 12.04.2011)]. «Все эти негативные проблемы - коррупция, взяточничество - существовали тысячу лет назад и будут существовать, пока есть государство» [ИА REGNUM: http://www.regnum.ru/allnews/89990.html (Дата обращения:
12.04.2011)];
2) иллюстрирования, характеризующейся наличием в речи А. И. Лебедя примеров и фактов. Как известно, именно факты являются самым надежным аргументом доказательства, особенно, если они правильно поданы: «Все на поверхности. С формальной точки делалось все законно, но обманно: если уголь покупают за 79 рублей и тут же в котельные продают за 400, очевидно, что город искусственно загоняют в долги за тепло» [ИА REGNUM: http://www.regnum.ru/allnews/89990.html (Дата обращения: 12.04.2011)]. «Яокончательно понял, что из себя представляю как военный - после того, как 23 года прослужил в армии, чуть меньше трех лет в Афганистане, девять раз переезжал из региона в регион, служил в 15 военных округах, пять лет был командиром полка, закончил академию Фрунзе, то есть кое-что повидал» [ИА REGNUM: http://www.regnum.ru/allnews/89990.html (Дата обращения: 12.04.2011)];
3) сопоставительного анализа, которая в речевом воздействии А. И. Лебедя проявляется в сопоставлении фактов, событий, результатов, прогнозов. Сопоставления обычно воспринимаются аудиторией как убедительные аргументы: «Но не стоит забывать: что у нас по сравнению с другими регионами самые низкие тарифы. Считается, что население у нас платит 80 процентов услуг ЖКХ, а фактически - 67 процентов» [ИА REGNUM: http://www.regnum.ru/allnews/89990.html (Дата обращения: 12.04.2011)] и др.
Как кооператор (2009-2011 гг.) политик «работает» в рамках стратегии формирования эмоционального настроя адресата (удержание власти) с использованием тактик обращения к эмоциям, акцентирования и др.; стратегии самопрезентации с тактиками дистанцирования, нейтрализации негативного представления о себе, акцентирования положительной информации, эпатирования и др.
II. Как центрист в рамках стратегий борьбы за власть (дискредитации) и удержания власти (стратегия формирования эмоционального настроя адресата) А. И. Лебедь использует тактики дистанцирования, эпатирования, насмешки и др. в рамках манипулятивной стратегии - тактику манипулирования, демагогическую тактику и др. Например: тактика эпатирования: «Все мы без Путина проживем, так же, как и без Лебедя. Хотя я без Путина явно не проживу» [Шумский. Лебедь без Путина точно не проживет. Шанс. 15.11.2007]. «Я уйду через два месяца в отставку, а вы будете топить печки. Не нужно мне это кресло поганое!» [Кириченко. Два июня из жизни Хакасии. Шанс. 14.06.2007]. Тактика насмешки присуща самопрезентации политика как на заседаниях, так и в интервью: «Мало ли из нас шизофреники (из здесь сидящих), просто еще не поставлен диагноз!» [Шумский. Лебедь без Путина точно не проживёт. Шанс. 15.11.2007].
«Хабаров, Вы за? - вдруг спросил он у председателя госкомитета по лесу.
Хабаров молчал. Вы за лес или против вообще? - попробовал уточнить А. Лебедь. Молчание. Вы за медведя или кого? - предпринял еще одну попытку разговорить чиновника А. Лебедь. Однако все было тщетно. Молчит вообще! Хабаров хитрый, - сделал вывод Алексей Иванович» [Кириченко. Алексей Лебедь представил своим подчиненным будущего министра. Шанс. 24.01.2008].
III. Как конфликтный тип личности А. И. Лебедь выбирает тактики обвинения, обличения, предупреждения в рамках стратегий борьбы за власть во всех ее интерпретациях, в том числе и манипулятивной; стратегию самозащиты с тактиками оправдания, оспаривания, упрека, критики, «зеркального ответа», акцентирования, дистанцирования и др. Например: тактика оправдания: «Но, может быть, честнее просто на даче сидеть?
- Может. Я покаюсь через год, и вы поставите другого дурака, которому будет не скучно, который будет оправдываться: «Нет, я там очень влияю на принимаемые решения». Я не могу, как партийный человек, быть очень активным, потому что у нас там партия влияет на все. Костяк Государственной Думы составляют 315 депутатов фракции «Единая Россия» [Кириченко. Алексей Лебедь: Активная жизнь ведет к преждевременной смерти. Шанс. 13.01.2011], тактика оспаривания. Задача этой тактики состоит в том, чтобы не только не согласиться с предъявляемым обвинением, но и опровергнуть негативную оценку, обозначить свою позицию. «Знаете, Алексей Иванович, вот вы сейчас об этом говорите, но ведь это даже не изумляет! Как вы думаете, почему?
- Уже не изумляет. Но тогда это еще было в дикость. А сейчас уже изумляет не это, а то, какой подход в борьбе с этими людьми выбирает их руководство. Они просто спускают все на тормозах» [Кириченко. Алексей Лебедь: Активная жизнь ведет к преждевременной смерти. Шанс. 13.01.2011].
«То есть воля нужна? Тогда чья воля? Воля президента? Но президент уже сказал, давайте бороться с коррупцией, а оно как все шло, так и ехало.
- Вовсе нет, становится хуже. Президент уже сам констатирует, что за прошедшие два года ситуация ухудшилась. Чем больше он борется, тем хуже становится. Значит, что получается? Не хватает воли» [Кириченко. Алексей Лебедь: Активная жизнь ведет к преждевременной смерти. Шанс. 13.01.2011].
Нами отмечены случаи, когда в зависимости от коммуникативной цели и интенций (коммуникативных намерений) в той или иной ситуации по отношению к разным коммуникативным партнерам А. И. Лебедь может дискурсно проявлять себя в сфере коммуникативных стратегий и тактик разных типов языковой личности, одновременно оппозиционируя себя по отношению к разным оппонентам и как конфликтный агрессор (например, в отношении власти), и как кооперативный актуализатор (в отношении избирателей, народа); и как конфликтный манипулятор (в отношении отдельных чиновников), и как кооперативный конформист (в отношении государства, в коллективной личности которого он растворяет в конкретной коммуникативной ситуации свое инди-
видуальное начало); и как центрист, и как кооператор и т. д. Набор этих антитезных соотнесенностей может быть разным и зависит от особенностей коммуникативных взаимодействий.
Установлено, что в своем дискурсе при реализации стандартных стратегий А. И. Лебедь использовал как традиционные, так и индивидуальные (присущие только ему) тактики, которые выявлены и названы нами. Так, стратегия дискредитации вводит в действие наряду с традиционными тактиками оскорбления, акцентирования еще одну индивидуальную, нередко встречающуюся в речах А. Лебедя, тактику, которую мы называем «обличение-предупреждение». А стратегия самозащиты сопровождается свойственной исследуемому политику тактикой, определённой нами как «тактика зеркального ответа». Исследование реализации агитационной стратегии открыло нам наличие распространенной в речах А. И. Лебедя тактики указания на возможный неблагоприятный итог.
Выявленные и описанные нами особенности коммуникативного поведения отдельного политика с учетом типа его языковой личности, темперамента, избираемых в общении стратегий и тактик могут послужить базой для создания практических руководств политическим деятелям по формированию условий эффективной политической коммуникации.
Библиографический список
1. Голев, Н. Д. Лингвоперсонология: проблемы и перспективы / Н. Д. Голев, Н. В. Сайкова // Вопросы лингвоперсонологии: Межвузовский сборник научных трудов. Ч. 1. - Барнаул, 2007.
2. Грищева, Е. С. Деловое общение: учебно-методический комплекс по дисциплине: конспект лекций / Е. С. Грищева, М. С. Малецкая, Н. В. Сличная. - Абакан: Издательство Хакасского университета им. Н. Ф. Катанова, 2011. - 132 с.
3. Паршина, О. Н. Российская политическая речь: Теория и практика / О. Н. Паршина. - М.: Издательство ЛКИ, 2007. - 232 с.
4. Пекарская, И. В. Речь современного политика: к проблеме стилистических особенностей / И. В. Пекарская, Е. В. Кобец // Глобальный научный потенциал. - № 5. - 2012. - С. 13-17.
5. Седов, К. Ф. Типы языковых личностей по способности к кооперации в речевом поведении / К. Ф. Седов // Проблемы речевой коммуникации: межвузовский сборник научных трудов. - Саратов: изд-во Саратовского университета, 2000. - С. 6-12.
6. Шпомер, Е. А. Коммуникативные неудачи в диалогическом общении в соотнесенности с коммуникативными законами и типами языковой личности / Е. А. Шпомер. - Абакан: Издательство Хакасского университета им. Н. Ф. Катанова, 2011. - 292 с.
© Пекарская И. В., Кобец Е. В., Грищева Е. С., Шпомер Е. А., 2012
