CC BY
70Современные военные конфликты в контексте формирования новой геополитической картины мира
Генерал-полковник В.Б. ЗАРУДНИЦКИЙ, кандидат исторических наук
АННОТАЦИЯ
ABSTRACT
Рассматриваются происходящий в настоящее время процесс формирования новой геополитической картины мира и его влияние на место и роль военной силы и инструментов ненасильственного характера в достижении политических и экономических интересов мировых держав в рамках межгосударственного противоборства. На основе анализа последних достижений науки и современных технологий прогнозируются наиболее вероятные направления трансформации характера и содержания военных конфликтов на ближайшее будущее.
The author analyzes the present formation of the geopolitical landscape and its impact on the use of military force and nonviolent means to accomplish the political and economic interests of global powers during interstate conflicts. Based on the analysis of recent scientific and technological advancements, we can predict the probable developments in the nature and content of military conflicts in the near future.
КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА
KEYWORDS
Полицентричность, военный конфликт, межгосударственное противоборство, робототехнический комплекс, киберсфера.
Polycentricity, military conflict, interstate confrontation, robotic complex, cyber-sphere.
НАЧАЛО XXI века знаменуется масштабными социально-политическими изменениями, на фоне которых происходит болезненная трансформация геополитической картины мира. Биполярная модель, полюсами которой были СССР и США, прекратила свое существование. В настоящее время идет процесс формирования новой модели, которая пока далека от состояния завершенности и стабильности.
Соединенные Штаты Америки, стремясь к статусу единственного мирового гегемона, при всех своих ресурсах не обладают возможностью и желанием ограничить конфликтный потенциал и купировать его проявления в различных регионах мира. Анализ показывает, что их действия в последние годы скорее носили обратный характер. Отстаивая свои интересы, Вашингтон активно прибегает к санкциям и созданию искусственных кризисов, а также «во имя демократии» готов инициировать государственные перевороты на удалении за тысячи километров от своей страны.
В данных условиях происходит углубление антагонистических противоречий на уровне имущественных и идейных разногласий между богатыми и бедными странами, а также этническими группами и конфессиями. При этом рост конфликтности между странами в большинстве случаев обусловлен игнорированием США и их союзниками международного права и их вызывающим, беспринципным поведением во многих критических международных ситуациях.
Показателен тот факт, что международное сообщество после Второй мировой войны старательно избегает употребления термина «война», подменяя его такими понятиями, как «наведение конституционного порядка», «принуждение к миру», «антитеррористическая операция» и т. п., но от этого суть и значение применения военной силы не меняется.
Изучению военных конфликтов в Военной академии Генерального штаба Вооруженных Сил Российской Федерации уделяется особое внимание. Полученные результаты нашли свое отражение в ряде научных статей, в том числе опубликованных в настоящем журнале1-4. Вместе с тем стремительно меняющаяся геополитическая обстановка, характеризующаяся ростом напряженности в мире и все более широким вовлечением стран Запада в противостояние с Россией и другими центрами силы, свидетельствует о сохраняющейся актуальности продолжения подобных исследований.
В настоящее время наблюдается столкновение двух концепций мироустройства с разной методологической основой: с одной стороны — несостоявшегося однополярного мира Запада, а с другой — новой геополитической реальности многополярного мира, поддерживаемого Россией, Китаем, Индией и рядом других государств.
Полицентричность становится объективной истиной и вступает в конфронтацию с прежней методологией однополярного мироустройства, о чем достаточно определенно говорится в новой Стратегии национальной безопасности России: «Перераспределение мирового потенциала развития, формирование новых архитектуры, правил и принципов мироустройства сопровождаются нарастанием геополитической нестабильности, обострением межгосударственных противоречий и кон-фликтов»5.
Развертывание острой конкуренции за природные ресурсы, продовольствие, территории и даже за воду свидетельствует о том, что геополитическая борьба продолжается, но с применением качественно новых, изощренных средств, плохо поддающихся анализу и исследованию старыми методологическими приемами. Геополитическая реальность современного мира формируется сегодня в основном не географическими особенностями или условиями вероятного театра военных действий, а характером пространственного распределения очагов политической нестабильности, которые в определенных обстоятельствах могут быстро разрастаться до уровня международных конфликтов.
Сегодня можно утверждать, что в контексте формирования новой геополитической картины мира создаются условия для начала применения военной силы в ситуации, когда межгосударственные противоречия достигают предельной остроты.
Комплексный анализ возможных межгосударственных противоречий, предшествующих применению военной силы, показывает, что военные конфликты первой половины XXI века будут порождаться не каким-либо одним даже очень весомым фактором, а сложным переплетением различных социально-политических, экономических, национальных, религиозных и других противоречий и причин. В самом общем виде их основное содержание определяется двумя основными тенденциями.
Первая тенденция обусловлена активным продвижением западными странами с конца 1990-х годов нового подхода к функционированию международных отношений — избирательного признания или отрицания легитимности правительств суверенных государств и возможности «гуманитарных» интервенций («интер-
венций возмездия», «превентивного вмешательства») в рамках разработанной правящими кругами США так называемой стратегии смены режимов. Такой подход предполагает выделение из числа стран международного сообщества неблагонадежных, по мнению западных лидеров, государств, в отношении которых провозглашается необходимость смены политических режимов с использованием различных технологий, в том числе и военной силы. При этом, как правило, допускается реализация подобных действий в обход ООН6.
Очевидно, что данная тенденция идет вразрез с принципом невмешательства, на котором со времен Вестфальского мира строились отношения между государствами. Значительная часть стран мира отказывается признавать законность его нарушения, ссылаясь на ряд международных документов, включая Устав ООН7.
Кроме того, стремясь найти пути обхода международного права, США и их союзники на протяжении последних нескольких десятилетий, после неудач войны во Вьетнаме, настойчиво внедряют в международную военную теорию и практику такую категорию, как «конфликты различной степени интенсивности». С юридической точки зрения они, в отличие от войны, не имеют формального акта объявления об их начале и не предполагают перехода государства в особое состояние. Как показывает опыт, подобная форма достижения своих целей в современных условиях формирования новой геополитической картины мира вполне устраивает руководство стран НАТО и в ближайшей перспективе будет сохранять свою значимость.
Особенность такого подхода — появление новых участников (акторов) геополитических отношений, обусловленное не только расширением масштабов межгосударственного про-
тивоборства, но и усилением циви-лизационного противостояния. Экспертным сообществом приводится все больше аргументов причастности США и их союзников к материальной подпитке и политической поддержке различных экстремистов и сепаратистов, организации «управляемого хаоса», созданию зон нестабильности с участием деструктивных сил и координации их деятельности. Примерами тому могут служить события в Афганистане, Ираке, Ливии, Сирии, Венесуэле и некоторых других странах.
Вторая тенденция связана с пересмотром сущности термина «победа», который многие специалисты начинают не в полной мере ассоциировать непосредственно с успехом в битве или войне. В современных геополитических условиях полное поражение противника, разрушение его производственной и жизнеобеспечивающей инфраструктуры требуются не всегда. Иначе победителю придется вкладывать существенные ресурсы в их восстановление, что, естественно, для него нежелательно.
Поэтому наблюдается устойчивая тенденция все более широкого использования таких инструментов ненасильственного характера, как экономические, научно-технические, информационные и идеологические меры принуждения. В связи с этим
отличительная особенность конфликтов XXI века заключается в их «многослойности» — применении различных военных и невоенных методов воздействия на противника и средств ведения противоборства, которые в своей совокупности определяют их так называемое гибридное содержание. Такое воздействие в зависимости от степени обострения межгосударственных отношений может носить различные формы:
• косвенное — наглядно-впечатляющая демонстрация военной мощи и военных возможностей государства;
• прямое — непосредственное применение военной силы государства;
• скрытое — оказание военно-технической помощи поддерживаемой стороне конфликта.
При этом использование военной силы является обязательным.
В комплексе с военной силой применяются опосредованные формы насилия, нелетальные системы вооружений и ненасильственные действия, которые вместе с тем обладают высокими разрушительными возможностями. В первую очередь это касается новых сфер противоборства: когнитивной и информа-ционной8. Новая информационная парадигма геополитики означает, что в XXI веке перспективы отношений между государствами определяются прежде всего информационным превосходством в когнитивной среде.
Геополитическое измерение современных военных конфликтов проявляется в том, что на относительно небольшом пространстве сталкиваются интересы крупнейших держав мира. Прямо или косвенно в большинство современных военных конфликтов втягиваются несколько государств (коалиций) или военных блоков, которые привлекают для участия в них как регулярные, так и нерегулярные* вооруженные силы (ВС). Последние, ведя вооруженную борьбу,
* Нерегулярные вооруженные силы (нерегулярные армии и т. п.) — военные организации, не являющиеся частью государственных ВС, военизированные и полувоенные, партизанские, зачастую нелегальные формирования, в том числе террористические, созданные без соблюдения норм действующего законодательства, и неподконтрольные законному правительству.
Наблюдается устойчивая тенденция все более широкого использования
таких инструментов ненасильственного характера, как экономические, научно-технические, информационные и идеологические меры принуждения. В связи с этим отличительная особенность конфликтов XXI века заключается в их «многослойности» — применении различных военных и невоенных методов воздействия на противника и средств ведения противоборства, которые в своей совокупности определяют их так называемое гибридное содержание.
постепенно приобретают качества регулярной армии, переходя от партизанских форм к систематическим боевым действиям.
Исходя из этого, можно сделать вывод, что в современных условиях военная безопасность обеспечивается не только состоянием ВС и других органов государственной власти, поддерживающих обороноспособность государства на уровне, требуемом для недопущения военного конфликта, но и продвижением национальных интересов за пределы своих границ.
На наш взгляд, победу в современных военных конфликтах необходимо рассматривать с позиции нового содержания военной политики государств, предполагающей отстаивание собственного суверенитета или установление зависимости одного государства от другого как с помощью насилия или угрозы его применения, так и посредством убеждения, обещания различных выгод, введения всевозможных ограничений (санкций, эмбарго) и др.
На протяжении истории человечества практически все научные достижения, технические новшества и инновации находили свое место в межгосударственном противоборстве. Внедрение таких новых технологий, как искусственный интеллект (ИИ), квантовые вычисления, биоинженерия и ряд других, меняет геополитический ландшафт, создает новые возможности для государств и является одной из важных тенденций изменения характера и содержания военных конфликтов.
Бурное развитие науки и техники приводит к стремительному «рево-люционированию» средств военного насилия при смещении акцента в сторону бесконтактного противоборства с использованием высокоточных видов вооружения. В подобных условиях борьба за технологическое первенство возрастает по мере того как ускоряются темпы развития научно-практических знаний, а цепочки поставок технологий становятся все более сложными. Завоевание и удержание технологического превосходства являются одними из важнейших направлений обеспечения военной безопасности государства.
Необходимо отметить, что министерство обороны США в своем бюджете на 2023 финансовый год выделило рекордные 130,1 млрд долларов на проведение исследований и различные разработки, прежде всего в целях внедрения передовых технологий в киберпространстве, космосе и ИИ.
Представители Пентагона заявляют, что цифровизация превратила информационную и киберсферу в новый театр противоборства, не ограниченный географическими пределами. Критическая инфраструктура и высокотехнологичные компании рассматриваются как главные цели поражения для государственных и негосударственных субъектов — участников конфликта. Поэтому передовые страны мира принимают меры по совершенствованию киберзащиты и методов обнаружения кибервторже-ний, а также по повышению устойчи-
вости резервных сетей. Несмотря на это, информационная инфраструктура высокоразвитых государств остается еще довольно уязвимой: атаки хакеров на компьютерные сети, системы связи и коммуникации способны мгновенно парализовать общество и вызвать панику.
Также вызывает обеспокоенность устойчивая тенденция увеличения затрат на космические запуски и освоение связанных с ними технологий, что приводит к постепенному расширению круга стран и частных компаний, способных и готовых участвовать в освоении космоса. Милитаризация космического пространства, как и применение кибер-инструментов, позволяет атаковать военную и гражданскую инфраструктуру потенциального противника из любой точки мира.
Как показывает практика, в настоящее время робототехника и автономные системы становятся ключевыми средствами ведения вооруженного противоборства. На робототехниче-ские комплексы (РТК) возлагаются задачи по ведению боевых действий с высокой степенью автономности и эффективности без участия человека. Можно констатировать, что уже сейчас их широкое применение привело к уточнению основных принципов ведения военных действий с учетом не только военно-технических аспектов, но и психологических факторов.
В ближайшей перспективе следует ожидать интенсивную роботизацию вооружения, военной и специальной техники на основе создания безэкипажных машин в виде роботизированных систем и комплексов военного назначения, а также более широкое применение беспилотных летательных аппаратов различного типа. Успех их внедрения прежде всего обусловлен бурным развитием микропроцессорной вычислительной техники, систем управления, навигации, передачи
информации, ИИ. Прогресс в создании автономных РТК существенно повлияет на будущую структуру ВС высокотехнологичных в военном отношении государств.
Необходимо отметить, что сегодня ИИ определен как одна из наиболее значимых проблем для НАТО. Руководство альянса прогнозирует, что воздействие разработок с использованием ИИ на военный потенциал стран — участников блока будет происходить в основном за счет применения таких технологий, как виртуальная (дополненная) реальность, квантовые вычисления, автономия, моделирование и симуляция, исследование материалов, производство и логистика. Прогресс в области ИИ в ближайшие 5—10 лет создаст новые уязвимости и может привести к гонке вооружений в данной сфере.
Таким образом, продвижение технологических инноваций и их своевременное инкорпорирование в ВС будут играть важную роль в развитии военного потенциала многих государств. Следует ожидать, что эффективность новых технологий позволит разрабатывать и внедрять новые военные концепции.
В настоящее время формирование новой идеологии военных конфликтов, равно как и перспективных форм и способов ведения противоборства, происходит в рамках информационных, когнитивных и прокси-войн. По сути, государства переходят к войнам, ведущимся чужими руками. При этом активно применяются различные нерегулярные формирования, частные военные компании, добровольческие отряды и др.
Совершенствование уже существующих и появление новых методов противоборства обусловлено широким внедрением в практику военной деятельности информационно-коммуникационных технологий и ростом значимости их воздействия
на сознание личного состава ВС и населения противника. В последнем случае одним из вариантов практической реализации такого воздействия выступает организация и проведение так называемых бархатных или цветных революций, по своей форме и содержанию фактически являющихся разновидностью государственного переворота9.
Данные перевороты сопровождаются широко применяемой США теорией «управляемого хаоса» при поддержке комплексными мерами сдерживания потенциальных противников по следующим направлениям:
• цивилизационное сдерживание — ментальные войны и др.;
• политико-дипломатическое сдерживание — цветные революции, экологический терроризм и т. п.;
• экономическое сдерживание — протекционизм, санкционные войны, финансовые спекуляции и др.;
• силовое сдерживание — конвенциональная война, партизанская война, диверсии, терроризм и т. п.
Опыт показывает, что за последние годы страны НАТО уже выработали определенный сценарий подготовки и развязывания новых военных конфликтов в своих интересах. Вначале изобретаются, формируются и представляются мировому сообществу «убедительные» доказательства наличия угрозы мировой или региональной безопасности, исходящие от избранного государства-жертвы. Затем развертывается информационная кампания по обоснованию необходимости применения военной силы для ее купирования. В отношении объекта предстоящей агрессии вводятся санкции.
На государства, не согласные с данным сценарием, оказывается экономическое и политическое давление. Формируется коалиция заинтересованных стран, готовых применить
Как показывает практика, в настоящее время робототехника и автономные системы становятся ключевыми средствами ведения вооруженного противоборства. На робототехнические комплексы возлагаются задачи по ведению боевых действий с высокой степенью автономности
и эффективности без участия человека. Можно констатировать, что уже сейчас их широкое применение привело к уточнению основных принципов ведения военных действий с учетом не только военно-технических аспектов, но и психологических факторов.
оружие, создается группировка войск (сил) и осуществляется вторжение. Одним из последних примеров подобных действий является Ливия. Аналогичный план разрабатывался и для Сирийской Арабской Республики, а также ряда других стран10.
На протяжении последних лет предпринимаются попытки реализации подобного сценария и в отношении России в целях ослабления ее суверенитета и подчинения воле североамериканского военно-политического руководства. При этом курс правящих элит стран НАТО на сдерживание России (а также Китая) носит системный характер и обусловлен стремлением сохранить свои лидирующие экономические и геополитические позиции. Его формирование началось еще до украинского кризиса, а основными проявлениями стали разрыв экономических, культурных и политических связей, сколачивание антироссийской идеологической коалиции, приближение инфраструктуры НАТО к российским границам. Одним из инструментов реализации данных замыслов США
выступают военные конфликты, в которые они явно или опосредованно втягивают Россию в последние годы.
Необходимо отметить, что указанная тенденция в ближайшей перспективе сохранится. На этом фоне следует ожидать череды новых конфликтов, в том числе уже направленных не только против России, но и против других государств мира, отстаивающих свой суверенитет. Применение военной силы стало перманентным состоянием существования человечества и при агрессивности и безнаказанности одной из сторон может переходить от периодического обострения противостояния к пересечению «красных линий». Исторически ничего нового в этом нет, но есть одна важная особенность. Сегодня такое противоборство происходит в условиях отсутствия прежнего двухполюсного стратегического баланса сил, что существенно повышает опасность неуправляемого глобального военного столкновения.
На основании изложенного можно утверждать, что военные конфликты будущего все больше будут носить гибридный характер в условиях лицемерной интерпретации международного права коллективным Западом во главе с США. Скла-
В настоящее время формирование новой идеологии военных конфликтов, равно как и перспективных
форм и способов ведения противоборства, происходит в рамках информационных, когнитивных и прокси-войн. По сути, государства переходят к войнам, ведущимся чужими руками.
При этом активно применяются различные нерегулярные формирования, частные военные компании, добровольческие отряды и др.
дывающаяся новая геополитическая картина мира характеризуется высокой степенью нестабильности. Во многом это обусловлено стремлением руководства США сохранить свое доминирующее положение в мире любыми способами, что неминуемо ведет к обострению отношений с другими центрами силы — Россией, Китаем, Индией и рядом других крупных региональных держав. Сформировавшееся противоречие имеет тенденцию к своему углублению и дальнейшему обострению.
Анализ современной международной обстановки показывает, что правящие круги США продолжают использовать военные конфликты в качестве одного из главных инструментов достижения своего доминирования на всем геополитическом пространстве. При этом география их развязывания (провоцирования) практически совпадает со всей территорией земного шара, а давление на противников осуществляется в различных средах и разнообразными способами, но имеет одну конечную цель — подчинение их своему полному влиянию.
Наиболее активно разжигаются конфликты в важных в экономическом и стратегическом отношениях регионах в целях своего проникновения и последующего закрепления в них, в том числе посредством создания военных баз и вовлечения подконтрольных им режимов в различные союзы и военно-политические блоки под своим протекторатом. Происходящая глобализация человеческой жизни выступает в качестве обоснования необходимого и неизбежного господства коллективного Запада, его образа жизни и идеологии как якобы единственно «верных» и «полезных» для будущего всего человечества.
Меняющийся характер ведения войны в первую очередь обусловлен прогрессом в технологиях и доступом
Курс правящих элит стран НАТО на сдерживание России (а также Китая)
носит системный характер и обусловлен стремлением сохранить свои лидирующие экономические и геополитические позиции. Его формирование
началось еще до украинского кризиса, а основными проявлениями стали разрыв экономических, культурных и политических связей, сколачивание антироссийской идеологической коалиции, приближение инфраструктуры НАТО к российским границам. Одним из инструментов реализации данных замыслов США выступают военные конфликты, в которые они явно или опосредованно втягивают Россию в последние годы.
к ним. Продвижение технологических инноваций и их своевременное внедрение и применение в ВС будут играть важную роль в развитии военного потенциала государств.
Сегодня традиционные военные конфликты между государствами с масштабным применением исключительно военной силы становятся анахронизмом. Им на смену идут «новые войны», которые будут иметь глобальный характер и включать множество различных аспектов, таких как боевые, гуманитарные операции, миротворческие действия и т. п. В их основу положен принципиально иной тип организованного насилия, для которого характерна смесь военных действий, организованной преступности, террористических атак и массированного воздействия информационно-коммуникационных технологий.
Возрастает значение предшествующего периода, в ходе которого найдут широкое применение экономический и политический методы давления на оппонента. Существенное место будет отводиться информационному противоборству, направленному как на вывод из строя или постановку под свой контроль информационно-коммуникационных сетей противника, так и на воздействие на сознание личного состава ВС и населения страны-жертвы.
Обоснованно следует полагать, что та из сторон, которая сможет завоевать и удержать господство в вир-
туальной сфере, создаст оптимальные условия для успешного достижения своих целей в конфликте. Будут прилагаться активные усилия по разжиганию на территории противника искусственного политического кризиса и созданию ситуации «управляемого хаоса», используя для этого малейшее недовольство граждан своей властью, социальное расслоение общества, последствия природных и техногенных катастроф. Главная цель данных усилий — максимально ослабить противника, с тем чтобы при переходе к стадии применения военной силы минимизировать свои потери11.
Непосредственно сами боевые действия будут характеризоваться все большей динамичностью, возможным отсутствием единого фронта, решением значительной части задач автономными боевыми группами. Вооруженная борьба будет вестись во всех возможных сферах, как физических (суша, водное, воздушное и космическое пространства), так и виртуальных (киберпро-странство, когнитивная среда и т. п.). В данных обстоятельствах значительно возрастет роль своевременности принятия управленческих решений, что кардинально зависит от технологического превосходства и обеспечивается широким внедрением ИИ.
В заключение следует отметить, что государствам, стремящимся к сохранению своего суверенитета, для успешного противостояния в военном конфликте необходимо совершенствовать свои ВС и наращивать
оборонный потенциал, уделяя особое внимание следующим важнейшим вопросам:
• обеспечение экономической самостоятельности и самодостаточности для успешного противодействия возможным санкциям;
• развитие наукоемких технологий на собственной территории, включая производственную базу, чтобы в случае начала боевых действий оперативно обеспечивать свои ВС современным вооружением, военной техникой, боеприпасами и материальными средствами;
• активное освоение космического пространства, в том числе в целях повышения качества и устойчивости связи и расширения возможностей разведки;
• повышение информационной безопасности как в области защиты
каналов передачи данных, так и для предотвращения негативного информационного воздействия на население со стороны противника.
Мир вступил в полосу нового этапа силового противоборства, цель которого — не столько уничтожение противника, сколько подчинение своему влиянию с последующим использованием его ресурсов. Для этого оптимальной формой в настоящее время являются военные конфликты, которые позволяют без угрозы начала ядерной войны, с минимальными затратами и максимальной возможностью сохранения инфраструктуры «подчиняемого» добиться необходимых результатов. Ввиду этого в ближайшем будущем следует ожидать новой волны конфликтов, призванных сохранить доминирующее положение Запада.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Фадеев А.С., Ничипор В.И. Военные конфликты современности, перспективы развития способов их ведения. Прямые и непрямые действия в вооруженных конфликтах XXI века // Военная Мысль. 2019. № 9. С. 33—41.
2 Зарудницкий В.Б. Характер и содержание военных конфликтов в современных условиях и обозримой перспективе // Военная Мысль. 2021. № 1. С. 34—44.
3 Сержантов А.В., Смоловый А.В., Дол-гополов А.В. Трансформация содержания войны: от прошлого к настоящему — технологии «гибридных» войн // Военная Мысль. 2021. № 2. С. 20—27.
4 Сержантов А.В., Смоловый А.В., Те-рентьев И.А. Трансформация содержания войны: контуры военных конфликтов будущего // Военная Мысль. 2022. № 6. С. 19—30.
5 О Стратегии национальной безопасности Российской Федерации. Указ Президента Российской Федерации от 02.07.2021 г. № 400. URL: http://www.
kremlin.ru/acts/bank/47046 (дата обращения: 26.06.2023).
6 Военная сила в международных отношениях: учебное пособие / под общ. ред. профессора В.И. Анненкова. М.: Восток—Запад, 2009. С. 18—19.
7 Там же.
8 Петруня С.Н. Современные подходы к сущности войны и перспективный взгляд на ее содержание // Трансформация войны и перспективные направления развития содержания военных конфликтов. Сборник материалов круглого стола. М.: ВА ГШ ВС РФ, 2023. С. 16—17.
9 Сержантов А.В. Трансформация содержания войны: от прошлого к современному // Военная Мысль. 2021. № 1. С. 50—52.
10 Фадеев А.С., Ничипор В.И. Военные конфликты современности, перспективы развития способов их ведения... С. 34.
11 Сержантов А.В., Смоловый А.В., Те-рентьев И.А. Трансформация содержания войны: контуры военных конфликтов будущего. С. 20—21.
