CC BY
156Трансформация содержания войны: контуры военных конфликтов будущего
Генерал-лейтенант А.В. СЕРЖАНТОВ, доктор военных наук
Генерал-майор А.В. СМОЛОВЫЙ, кандидат военных наук
Полковник запаса И.А. ТЕРЕНТЬЕВ, кандидат военных наук
АННОТАЦИЯ ABSTRACT
Показаны трансформация характера и содержания военных конфликтов, будущая модель технологий смены власти, основные типы военных конфликтов, новизна будущих операций и пространство военных действий, классификация военных конфликтов будущего и их основные принципы.
Военные конфликты будущего, «гибридные» действия, трансформация, невоенные меры, военные действия, технологии, информационное противоборство, воздушно-космическо-морское пространство, театр войны, бесконтактная война, национальная безопасность.
The paper shows changes in the nature and content of military conflicts, the prospective model of power changing techniques, the main types of military conflicts, the novelty of future operations and the space of hostilities, classifying military conflicts of the future and their basic principles.
KEYWORDS
Military conflicts of the future, hybrid activity, transformation, non-military measures, military activity, technologies, informational confrontation, sea-air-space, theater of operations, noncontact warfare, national security.
КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА
ПРОИСХОДЯЩИЕ мировые процессы снова ставят под вопрос относительно мирное развитие человеческой цивилизации. В связи с этим в научно-исследовательских кругах активно обсуждается вопрос о трансформации военных конфликтов XXI века, что связано с увеличением использования невоенных мер и внедрением новых технологических решений.
Анализ взглядов военно-политического руководства ряда стран Запада в отношении «гибридных» инструментов позволяет говорить об их использовании при развитии кризисных ситуаций в своих интересах. При этом создается видимость беспристрастности, скрывается непосредственная вовлеченность в вооруженное противоборство.
Военные конфликты будущего скорее всего будут определяться политическими и экономическими интересами различных государств в условиях борьбы за ресурсы и геополитическое доминирование в стратегически важных регионах мира. От определения их характера зависит формирование военной политики, направленной на разработку параметров оптимального военного потенциала государства1.
Сегодня военное экспертное сообщество сходится во мнении, что в обозримой перспективе (до 2030 года) развязывание крупномасштабных войн маловероятно. Вместе с тем прогнозируются региональные, локальные войны и вооруженные конфликты с ограниченными целями, а также применение военной силы для нейтрализации возникших угроз.
В этих условиях совершенствуются взгляды военно-политического руководства ведущих государств мира на применение военной силы и развитие средств вооруженной борьбы. Все изменения находят свое воплощение в теоретических основах войн и вооруженных конфликтов и реализуются в концептуальных и доктри-нальных документах, определяющих вполне конкретного противника.
Прежде всего определяются государства, с которыми, вероятно, предстоит столкнуться при защите и реализации собственных национальных интересов, и оценивается степень их решимости в достижении своих целей. Учитывается их уровень развития науки, обеспечивающий создание новых и модернизацию существующих образцов вооружения, военной и специальной техники, а также экономические возможности государства.
В дальнейшем на основе анализа тенденций в изменении характера военных конфликтов формируется сценарная база развязывания и ведения военных действий на перспективу. Однако в условиях определенного стирания границ между миром и войной такого подхода явно недостаточно. Необходимо прорабатывать не только содержание войн и вооруженных конфликтов, но и применение военной силы в межгосударственном противостоянии в интересах сдерживания потенциального агрессора от военной эскалации и срыва его усилий в достижении своих целей путем проведения «гибридных» действий.
В будущем изменятся значение и временные интервалы начального, последующего и завершающего периодов войны и вооруженных конфликтов. Произойдет их трансформация.
При этом особая роль отводится периоду, предшествующему началу военного конфликта, который характеризуется крайним обострением межгосударственных отношений в различных сферах, нарастанием военной угрозы и возникновением условий для развязывания боевых действий.
В этот период активно и широко используются экономические, финансовые и дипломатические инструменты давления на противника. В войнах прошлого эти меры применялись фрагментарно и зачастую не оказывали существенного влияния на их исход. Сегодня же происходит их трансформация на новом качественном и технологическом уровне. Прежде всего это связано с развитием информационных технологий, реализуемых в виртуальном пространстве в формах поведенческих, когнитивных, ментальных и кибернетических войн. В будущем они приобретут первостепенное значение в интересах создания наиболее благоприятных условий для достижения стратегических целей.
Направленность развития информационного противоборства проявляется не только в информационно-техническом плане, но и в совершенствовании способов воздействия как на вооруженные силы, так и на население страны-противника. Возрастает его активность, масштабность и агрессивность. Та сторона, которой удастся завоевать и удержать господство в виртуальной сфере, создаст условия для реализации своих национальных интересов.
Прослеживается тенденция замещения периода нарастания агрессии фазой «управляемого хаоса», используемого для изменения главного геополитического потенциала государства — национального менталитета, культуры, морального состояния людей. Как пример, попытка государственного переворота в Казахстане в январе 2022 года.
В военных конфликтах будущего противоборствующая сторона будет стремиться применять военную силу против ослабленного противника, формируя искусственный кризис. Только так можно достичь своих целей без значительных потерь.
Для инспирирования* кризисов не исключается применение методов нелинейного воздействия на
политические и экономические процессы, вытекающие из неустойчивой (хаотической) ситуации.
* Инспирировать — вызывать (вызвать) что-либо внушением, подстрекательством, наущением (книжн.).
При «раскачивании» такой ситуации высока вероятность использования «усугубляющих» факторов: недовольство существующей властью, ущемление прав и свобод граждан, социальное расслоение общества, навязывание «новых демократических ценностей» вместо «неправильной» демократии, использование техногенных аварий и катастроф, распространение эпидемий, использование эффекта интернета, искусственное поддержание кризисных ситуаций и другие. Ведь стремление государства-агрессора к мировому господству основывается совсем не на желании углубления свободы и демократии, избавления стран от насилия и нищеты, а на превосходстве в экономике, политике и идеологии, а затем их полном контроле.
Следовательно, властные мировые элиты таким способом нацелены решить основную задачу своей внешней политики — устранение конкурентно способных государств, набирающих политический и экономический вес. Все это представляет собой мессианство внешней политики США, цель которого — полное доминирование в мире.
При этом главная ставка направлена на использование дестабилизирующих факторов в интересах искусственного создания кризисных
регионов с формированием подконтрольных правительств, действующих параллельно с законной властью. Кроме того, будущая модель технологий смены власти может сочетать как уже апробированные невоенные меры, так и военные решения, включающие мобилизацию протест-ного потенциала, «цветные» революции, действия в «серой зоне», «революции социальных сетей», создание и применение новых вооружений и военных стратегий.
Такой сценарий уже применялся в Ливии, предполагался в Сирии и Венесуэле.
Силовое вмешательство США и их союзников в Ливии привели к фактическому расколу общества и разрушению государственных основ. Однако повторение ливийских событий в Сирии сорвало своевременное появление российской группировки Вооруженных Сил.
Очевидно, что кризисные ситуации становятся элементом межгосударственного противоборства, искусственно создаются в интересах достижения своих интересов в стратегически важных регионах и преследуют сдерживание государства-соперника, способного вести независимую внешнюю политику и противостоять американской гегемонии.
Предполагается, что начало активной фазы может быть обусловлено степенью ослабления или утраты боевого потенциала вооруженных сил противника, прежде всего ударного. Оно представит собой непродолжительные по времени этапы массированного комплексно-избирательного воздействия, наносимого одновременно во всех сферах и по всей территории государства. Ведь появляются иные, не только физические сферы противоборства, другие виды оружия, для которых приоритетным становится не физическое, а функциональное поражение противника.
Например, государство, являющееся признанным лидером в области высоких технологий, создает на их основе сложную систему управления войсками и оружием для ведения военных действий. А чем сложнее система, тем больше в ней уязвимых элементов, уничтожение и подавление которых позволит достичь поставленной цели.
Следующее. Размываются границы между стратегическим, оперативным и тактическим уровнями, что предполагает ведение военных действий автономными, самодостаточными межвидовыми группировками войск (сил), способными успешно действовать в удаленных районах (зонах), использовать потенциальные возможности сил и средств в воздушно-космической сфере, на море и в киберпространстве с целью нанесения ударов по критически важным объектам, создания условий для дальнейшего развития успеха операции. При этом повышается роль сил специальных операций и специального назначения и расширяется спектр выполняемых ими задач.
В целом можно констатировать: военные угрозы для России в среднесрочной и долгосрочной перспективе будут нарастать. Россия может быть втянута (или против нее возможны) военные конфликты разнообразного масштаба, в том числе с применением ядерного оружия.
Прогнозируется, что в последующем любой военный конфликт завершится выполнением мероприятий по восстановлению мирной жизни гражданского общества, политических, экономических и социальных структур на территории, где проходили военные действия, периодом так называемого постконфликтного урегулирования.
В будущих геополитических условиях проблема урегулирования военных конфликтов будет неимоверно
Кризисные ситуации становятся элементом межгосударственного противоборства, искусственно создаются в интересах достижения
своих интересов в стратегически важных регионах и преследуют сдерживание государства-соперника, способного вести
независимую внешнюю политику и противостоять американской гегемонии.
трудной и потребует огромных усилий международного сообщества. Постконфликтное урегулирование станет важнейшим элементом дипломатии ведущих стран мира и международных политических объединений, которые будут рассматривать его как эффективный способ продвижения своих национальных интересов.
Вооруженные Силы в постконфликтном урегулировании могут решать широкий спектр задач — от нейтрализации источников угрозы возобновления военного конфликта до временной замены институтов гражданского общества (систем государственного управления). Одним из важных направлений является совершенствование гуманитарных действий в целях обеспечения гражданского населения конфликтующих сторон продуктами питания, одеждой, медикаментами и другими предметами первой необходимости. Другое актуальное направление связано с содействием в организации и проведении демократичных выборов в интересах волеизъявления населения.
Рассмотренные этапы (искусственный кризис; активная фаза, включающая возможность применения ядерного оружия; постконфликтное урегулирование) в той или иной вариации составят основное содер-
жание межгосударственного противоборства в военных конфликтах будущего. Вместе с тем прогнозируемый характер и их содержание показывают, что, несмотря на увеличение роли невоенных мер в межгосударственном противостоянии, главным остается достаточное и необходимое применение военной силы на всех этапах развития военно-политической обстановки.
Резюмируя, можно говорить о том, что изменение характера и содержания войны, определяющих существенное отличие идеологии их ведения от войн прошлого с точки зрения декларируемых целей, расширенного перечня участников, появления новых сфер противоборства, применяемых вооружения и военной техники, средств и методов противоборства, форм и способов ведения военных действий, собственно, и определяют контуры военных конфликтов будущего.
Причем при кажущемся одинаковом характере войн и вооруженных конфликтов их содержание может и будет коренным образом отличаться друг от друга. Прежде всего это определяется:
• уровнем развития противостоящих государств, экономического и как следствие технологического;
• уровнем подготовки и оснащения вооруженных сил противостоящих государств вооружением и военной техникой;
• планируемыми к достижению целями, как декларируемыми, так и скрытыми;
• привлекаемыми к достижению целей участниками ведения военных действий;
• избранной стратегией и способами ведения военных действий для достижения целей войны.
По этому поводу еще в 1926 году в своем труде «Стратегия» А. Свечин писал: «Для каждой войны надо вырабатывать особую линию страте-
гического поведения, каждая война представляет собой частный случай, требующий установления особой логики ...»2.
При этом следует учитывать, что, несмотря на такое различие, безусловно, для военных конфликтов любого типа и масштаба будет характерен ряд общих характерных черт, обусловливаемых стремлением военного руководства использовать в ходе военных действий наиболее удачные приемы и способы действий на основе анализа и обобщения военного опыта прошедших конфликтов. К числу таких особенностей относятся:
• широкое применение сил специальных операций;
• применение асимметричных, нестандартных приемов военных действий;
• активное информационно-психологическое воздействие на противника;
• активное применение беспилотных и роботизированных средств ведения вооруженной борьбы;
• ведение боевых действий небольшими автономными мобильными формированиями и др.
Однако, несмотря на наличие такого рода общих характерных особенностей, их реализация определяется, собственно, наличием соответствующих возможностей и прежде всего экономических, у государств и других субъектов, участвующих в военном конфликте.
Содержание военных конфликтов с участием государств, недостаточно развитых в экономическом и технологическом плане, будет основываться на противоборстве в сфере вооруженной борьбы с применением партизанских, диверсионных и террористических методов действий. При этом будет широко использоваться асимметричный подход как основа стратегии ведения военного конфликта.
Такого рода стратегия ведения военного конфликта активно применяется в настоящее время и с учетом существования в мире государств, диаметрально развитых в экономическом отношении, что определяет и их военную мощь, будет успешно применяться и в будущих военных конфликтах.
В качестве возможных участников в военных конфликтах такого рода могут быть и негосударственные образования (так называемые псевдогосударства, как, например, ИГИЛ в Сирии или «Талибан» в Афганистане — запрещены в России), не обладающие военным потенциалом, сравнимым с военной мощью более развитого государства.
В качестве цели войны у таких субъектов войн, как правило, формулируются политические лозунги, например, формирование единого государства на конфессиональном подходе — всемирного халифата, объединение территорий разных государств для воссоединения разделенных народностей, продвижение и защита своих национальных взглядов, не соотносимых с национальными особенностями развития других государств и т. д. Зачастую под этими лозунгами скрываются другие, истинные цели войны, прежде всего экономические. Однако в ряде случаев экономические цели могут игнорироваться и не браться в расчет в угоду взглядам на национальные особенности развития страны, сугубо субъективно декларируемым лидерами этих государств или объединений.
Основным средством достижения определенных целей в военных конфликтах такого рода будут как регулярные вооруженные силы государства, так и формируемые отряды повстанцев, наемники, вооруженная оппозиция, религиозные радикальные фанатики в псевдогосударственных структурах. Численность фор-
мируемых структур, как правило, достаточно небольшая, по сравнению с вооруженными силами развитых государств. Тяжелое вооружение, как правило, отсутствует или имеется в небольших количествах. Это определяет и стратегию их применения в конфликте — действия небольшими автономными мобильными группами, сочетая тактику партизанской, диверсионной и террористической войны: наскок, удар, отход с рассредоточением, сбор в назначенном районе. По сути это сухопутная трансформация морской тактики «волчьих стай» адмирала Деница во Второй мировой войне.
Однако такого рода тактика несет в себе и очевидный недостаток. Большая самостоятельность руководителей формирований зачастую ведет к появлению конфликтных ситуаций между ними, несогласованности действий и, как следствие, низкой эффективности их применения. Решить данную проблему можно в случае наличия достаточно мощного авторитарного центра, который должен осуществлять координацию действий самостоятельных формирований. Однако, с другой стороны, его наличие является слабым звеном в системе
Содержание военных конфликтов с участием государств, недостаточно развитых в экономическом и технологическом плане, будет основываться на противоборстве в сфере вооруженной борьбы с применением партизанских, диверсионных и террористических методов действий. При этом будет
широко использоваться асимметричный подход как основа стратегии ведения военного конфликта.
управления, так как уничтожение критически важного управляющего элемента приведет к полной дезорганизации управления и координации действий такого рода формирований.
Безусловно, это должно учитываться противоборствующей стороной при выработке стратегии противодействия в ходе военных действий.
При этом следует учитывать, что существующую определенную слабость в сфере вооруженной борьбы за счет экономической или политической невозможности приобретения современных и перспективных средств вооруженной борьбы данные государства будут стремиться нивелировать за счет применения стратегии асимметричных действий.
Военные действия с участием высокотехнологичных и экономически развитых государств, как правило, будут основываться на применении стратегии сокрушения. Их основу будут составлять бесконтактные действия.
Но и в такого рода действиях актуальным становится использование преимуществ новых сфер противоборства, особенно информационной сферы, действия в которой в эпоху современного стремительного технологического прорыва в ряде областей, ориентированных на производство информационных средств противоборства, становятся особенно востребованными. Их применение позволит разрушить ментальную составляющую противоборствующей стороны, снизить морально-психологическую устойчивость противника. Нельзя утверждать, что такого рода воздействие является чем-то абсолютно новым в сфере войны.
Еще Клаузевиц в своем труде «О войне» писал, что «уничтожение неприятельских вооруженных сил не должно ограничиваться уничтожением одних материальных сил, подразумевается уничтожение моральных сил»3. Ибо моральный элемент яв-
ляется наиболее подверженным воздействию и определяет устойчивость армии в целом.
В то же время прорывное развитие информационных технологий позволило выйти действиям в информационной сфере на принципиально новый уровень их реализации и стать практически самостоятельной сферой ведения противоборства, которая при определенных условиях может оказать существенное влияние на достижение целей войны.
Именно данные обстоятельства послужили основой для стремительного развития и обновления разных стратегий ведения войны. Если изначально в мире господствовали две известные стратегии: сокрушения и измора (их активными сторонниками в нашей стране являлись соответственно Тухачевский и Свечин), то к началу XX века появились другие, принципиально новые стратегии ведения войны, основывающиеся как на применении новых средств вооруженной борьбы, так и на комплексном сочетании различных видов сил в войне и реализуемых при этом способов противоборства в войне: глобального ядерного удара, ядерного сдерживания, превентивных действий, непрямых действий и т. д.
Причем основная цель такого рода стратегий ведения войны как раз и заключается не в уничтожении как можно большего количества военной силы противника, а в создании условий, когда их применение становится не эффективным, что и ведет в конечном итоге к поражению государства-противника в войне в целом.
Необходимость реализации таких обновленных стратегий потребует новых подходов к планированию и проведению операций. Изменятся их пространственные и временные параметры, состав привлекаемых войск (сил) и распределение функций между ними.
Новизна будущих операций будет определяться прежде всего переносом вооруженной борьбы в новые пространства — реальные и созданные искусственно («серые зоны», кризисные регионы).
Понятие театра войны утратит свое исключительно географическое значение и будет восприниматься как боевое пространство, объединяющее участки суши и акватории, часто разделенные сотнями километров, атмосферу, космос, а также информационную среду.
Главным театром войны станет воздушно-космическо-морское пространство4. Оно будет широко использоваться для нанесения ударов бесконтактным способом и обеспечения действий войск (сил). Без завоевания превосходства в воздухе и космосе станет невозможным достижение устойчивого преимущества на суше и на море. В ходе воздушно-космических операций противнику будет наноситься наибольший ущерб, поэтому по своему значению они начнут доминировать над действиями сухопутных войск.
Неотъемлемой частью боевых действий становится информационное противоборство. Без преимущества в этой сфере даже более сильная в военном плане сторона столкнется с серьезными трудностями при организации и ведении боевых действий. В техническом плане вывод из строя системы управления рассматривается в качестве важного условия нанесения противнику поражения. Еще до начала военных действий должно быть завоевано полное информационное превосходство, а с их началом ставится задача достичь молниеносного, малокровного стратегического и оперативного паралича управления. Нарушение работы линий связи, массовые сбои в работе компьютеров, отказы другого радиоэлектронного оборудования не позволят проти-
востоящей стороне организованно вести боевые действия. Массированному психологическому воздействию подвергнется в первую очередь военно-политическое руководство, военнослужащие и гражданское население противника для подталкивания их к сознательному или спонтанному совершению определенных действий. Активная пропаганда будет направлена и на свое население, и на жителей «третьих стран» для формирования выгодных внутри- и внешнеполитических условий для дальнейшего ведения войны.
Высокая эффективность средств поражения и динамика изменения обстановки в ходе вооруженной борьбы повысят цену управленческих ошибок, а в ряде случаев не оставят времени и ресурсов на их исправление, поэтому стремительно возрастет потребность в упреждающей разведывательной информации. Для снижения временной задержки между получением информации и ее реализацией средства разведки и поражения будут интегрироваться в единые системы телекоммуникационными сетями, связывающими пространственно распределенные элементы.
Высокую динамику военных действий и точность управленческих решений, соответствующих сложной стратегической и оперативной обстановке, позволят обеспечить системы, базирующиеся на искусственном интеллекте. Это — реальность завтрашнего дня. Существуют разработки, позволяющие рассматривать элементы искусственного интеллекта некоторых систем вооружения, способные сопрягать их со средствами управления, разведки и навигации. Первые шаги в данном направлении отечественными учеными уже совершены, и они основаны на современной технологической базе.
При этом изменится последовательность разгрома противника:
если раньше оно начиналось с решительного наступления на приграничные группировки сухопутных войск, то перспективные средства поражения позволят уже в ходе первой операции вывести из строя важнейшие элементы системы административного и военного управления, оборонно-промышленного комплекса, транспорта и энергетики на всей территории противника.
Военные действия в войнах будущего станет труднее классифицировать по признаку их принадлежности к стратегическому, оперативному или тактическому уровню, так как активность на каждом из них окажет прямое влияние на обстановку в целом. Такое встречалось и раньше, но сейчас тесная взаимосвязь событий на локальном, региональном и глобальном уровнях стала нормой.
Поле боя преобразуется в своеобразное стратегическое (операционное) пространство, раздробленное на малые «поля». При ведении боевых действий будет возникать эффект «малых» боев между полностью или частично автономными группами. Они могут быть разделены территорией, на которой находятся неком-батанты, потенциальные противники и объекты жизнеобеспечения населения. В результате исчезнет возможность и необходимость создания сплошной линии соприкосновения войск (сил), которые должны будут находиться в постоянной готовности к столкновению с противником, быстрому переходу от наступления к обороне и наоборот. Превосходство в каждом конкретном случае будет создаваться не численностью войск (сил), а их мобильностью и досягаемостью средств поражения.
Широкое распространение получат операции и систематические боевые действия по блокированию зоны военного конфликта, установлению режима эмбарго.
Военные действия в войнах будущего станет труднее классифицировать
по признаку их принадлежности к стратегическому, оперативному или тактическому уровню, так как активность на каждом из них окажет прямое влияние на обстановку в целом. Такое встречалось и раньше, но сейчас тесная взаимосвязь событий на локальном, региональном и глобальном уровнях стала нормой.
Возрастет значение операций по обеспечению безопасности территории и населения от различных разрушительных воздействий на объекты критической инфраструктуры. Ожидается, что такое воздействие будет осуществляться в форме диверсий, кибернетических атак и точечных ударов с использованием высокоточного оружия и оружия на новых физических принципах.
При этом формирование перспективных стратегий может основываться на следующей классификации военных конфликтов будущего:
• «классические» — с применением стратегий сокрушения противника;
• «асимметричные» — с использованием стратегии непрямых действий;
• «гибридные» — сочетающие применение классических и асимметричных способов5.
Формами военных действий, кроме классических общевойсковых операций и боев, станут городские мятежи, хорошо подготовленные восстания, поддержанные стратегией «управляемого» хаоса, террористические акты и инспирированные из-за рубежа тайные операции, воздействующие главным образом на социум как один из основных объектов государства-противника. При этом нарастающая тенденция перемещения военного противостояния в ин-
формационную сферу для манипулирования общественным мнением и воздействия на автоматизированные системы управления и компьютерные сети обусловливает необходимость разработки информационного оружия, способного оказывать опережающее и бескомпроматное воздействие на противника.
Весьма деликатный вопрос касается принципиально нового вида военных конфликтов — поведенческих, появление которых стало возможным лишь недавно в связи с накоплением огромных массивов объективной информации о человеческом поведении, в том числе поведении социальных и иных групп сколь угодно большой размерности. К тому же человеческое поведение в значительной мере не только зависит от наших представлений, ценностей, убеждений, но и базируется на стереотипах и привычках, а также складывается под воздействием формальных и неформальных институтов.
В их основе лежит манипулирование вложенными в нас социумом, а также собственной биографией и культурной средой алгоритмами поведения, привычками и стереотипами деятельности. Инструментарий поведенческих войн состоит в том, чтобы отделить привычку от сложившегося вида деятельности, сформировавшей ее ситуации и использовать поведенческие алгоритмы для достижения иных целей.
Поведенческое оружие является оружием завтрашнего дня. Именно под него «заточен» пущенный в эксплуатацию супергигантский по своей информационной емкости центр Агентства национальной безопасности в штате Юта6, аккумулирующий массивы поведенческой информации во всех странах мира и на всех континентах. На этот не только не афишируемый, но и засекреченный новый вид вооружений возлагаются частью
американской элиты наибольшие надежды в жестких противоборствах будущего.
Кроме поведенческого оружия, наметившаяся в передовых странах мира динамика развития технологий, реализующих ведение военных действий в космосе, требует ускорения процесса разработки космического оружия, которое будет выполнять как противоракетные функции, так и функции высокоточного оружия большой дальности. Космические технологии в дальнейшем, без сомнения, будут играть роль фактора стратегического сдерживания потенциального противника.
Таким образом, при уменьшении вероятности развязывания крупномасштабной войны военные конфликты будущего, вероятнее всего, будут связаны с борьбой с терроризмом, ведением «гибридных» действий в «серой зоне», асимметричных действий, локальных, региональных и других, пока еще недостаточно изученных войн и вооруженных конфликтов с реальной возможностью ограниченного применения ядерного оружия.
Для достижения политических и стратегических целей ставка будет сделана на «бесконтактную» войну, широкое применение различных систем высокоточного «умного» оружия различного назначения. При этом «бесконтактный» характер военных действий предполагает уничтожение или выведение противника из строя на дальних дистанциях задолго до боевого соприкосновения. В идеальном варианте войска противника вообще не должны выйти из мест постоянной дислокации или в крайнем случае они должны быть уничтожены на маршрутах выдвижения. Такое, естественно, возможно только при условии абсолютной информационной осведомленности прежде всего о противнике, его замыслах и намерениях.
Одним из ключевых факторов достижения победы в военном конфликте будущего является правильное распределение приоритетов воздействия на цели и объекты противника: первоначально воздействие осуществится на политическое руководство и лидеров государства, затем — на системы его жизнеобеспечения, в последующем — на инфраструктуру, экономику, население и, наконец, вооруженные силы. При этом противоборствующие стороны будут использовать различные, самые изощренные стратегии, методы, способы, тактику и новые технологии.
Перспективные боевые (ударные) системы смогут поражать противника нетрадиционными способами на дальностях, существенно превосходящих возможности существующих образцов вооружения противника, что, в свою очередь, расширит границы районов проведения операций.
В целом в среднесрочной и долгосрочной перспективах на первый план выйдет борьба непосредственно самих технологий и между технологиями. В военных конфликтах будущего победу одержит тот, у кого технологии окажутся более совершенные и доступные для широкого производства. Такие технологии позволят планировать и осуществлять их активное применение в новых военных стратегиях, формах и способах воздействия на агрессора.
Учитывая, что основная угроза национальной безопасности уже не ограничивается военной агрессией противника против географического пространства страны, следует «расширить» новую концепцию обеспечения безопасности государства (политическую, экономическую, информационную, культурную и другие безопасности).
Для победы необходим «выход за рамки» — совершенно новый метод ведения военного конфликта
будущего. При этом такому конфликту могут быть присущи следующие основные принципы:
• всенаправленность (всесторонняя оценка и комбинированное использование всех сопутствующих факторов);
• синхронность (одновременные действия в различных сферах);
• ограниченные цели (соответствие целей возможностям);
• неограниченные меры (тенденция к неограниченному применению мер, лимитированная достижением ограниченных целей);
• асимметрия (поиск основного места действия в противоположном направлении от контуров равновесия симметрии);
• минимальное потребление (использование наименьшего достаточного количества боевых ресурсов для достижения поставленной цели);
• всеобъемлющая координация (координация и сотрудничество различных сил в различных сферах для достижения определенной цели);
• контроль всего процесса (использование в течение всего конфликта получаемых сведений для своевременного внесения изменений в дальнейшие действия).
Главное правило военного конфликта будущего будет состоять в отсутствии всяких правил: нет ничего
запрещенного. Военный конфликт будущего будет представлять собой комбинационное сочетание способов, реализующихся силой оружия или без него, а также разноплановое использование способов межгосударственного противоборства с единственной целью — заставить противника подчиниться собственной воле.
При этом хотелось бы подчеркнуть, что военные конфликты будущего не будут ограничиваться только сферой вооруженной борьбы. Осуществление противоборства наряду с вооруженной борьбой в других сферах станет их непременным условием. Именно данное обстоятельство лежит в основе того факта, что мир вступает в полосу войн нового поколения, направленных не на непосредственное уничтожение противника, а на создание, путем реализации мер комплексного характера, условий, когда применение массовых армий будет не только неэффективно, но и нецелесообразно, что позволит достичь политических целей без глобальных военных сражений.
Именно данное обстоятельство лежит в основе принципиального изменения характера современных войн, накладывая отпечаток на трансформацию содержания войны при ее статичной сущности.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Сержантов А.В., Мажуга С.Н., Лой-ко В.В. Войны грядущего: какими они будут? // Независимое военное обозрение. 2019. 30 сентября.
2 Свечин А.А. Стратегия. 2-е изд. М.-Л.: Военный вестник, 1927. С. 8.
3 Клаузевиц К. О войне. М.: Госвоен-издат, 1934. // Сайт «Военная литература». URL: http://militera.lib.ru/science/ clausewitz/index.html (дата обращения: 22.02.2022).
4 Слипченко В.И. Войны шестого поколения. Оружие и военное искусство будущего. М.: Вече, 2002.
5 Смоловый А.В. Изменение характера вооруженной борьбы в военных конфликтах будущего и его влияние на направления развития вооружения, военной и специальной техники на перспективу до 2030 года / Доклад на военно-научной конференции ВАГШ ВС РФ, 2019.
6 Ларина Е., Овчинский В. Новая военная стратегия США и поведенческие войны // Информационные войны. 2015. № 3.
