CC BY
67
мание к «материальным основам» романа (его существованию в цифровой среде), она приходит к выводу, что наиболее продуктивным является риторический подход, основы которого заложены Дж. Феланом. Однако его модель должна быть дополнена средствами, учитывающими цифровые эпитексты в качестве ресурсов, на которые опирается автор, добиваясь определенной реакции аудитории. Синергичность текстовых и цифровых ресурсов приводит к тому, что риторический выбор не использовать какой-либо из них иногда приобретает большее значение, чем решение их использовать.
М. Фигеровиц исследует новую тенденцию в современной романистике - воспоминания и ощущения персонажа рисуются как получившие отражение во внешнем окружающем мире (запечатлены на камерах, сохранены в Интернете и т.п.). Жизнь человека подробно и постоянно «записывается на внешние носители», над которыми он почти не имеет контроля, и вместе с тем доступна для последующего извлечения им самим с целью самоанализа. Исследовательница анализирует эстетические и этические аспекты концепции личности в романах Б. Лернера и К.О. Кнаусгаарда и заключает, что их направленность скорее коллективистская, чем индивидуалистическая. Парадоксальным образом детальное самопознание приводит к выводу о типичности наиболее личного и, казалось бы, неповторимого жизненного опыта, который оказывается возможным разделить с другими.
Е.В. Лозинская
НАПРАВЛЕНИЯ И ТЕНДЕНЦИИ В ЛИТЕРАТУРОВЕДЕНИИ И ЛИТЕРАТУРНОЙ КРИТИКЕ
2019.01.004. ЕВ. ЛОЗИНСКАЯ. СОВРЕМЕННАЯ НАРРАТОЛО-ГИЯ В ЛИЦАХ: ДЖЕЙМС ФЕЛАН. (Статья).
Ключевые слова: Джеймс Фелан; неоаристотелианство; риторическая нарратология; нарративное движение; этика повествования; персонаж; синтетический, миметический; тематический аспекты текста; аудитория; автор; интенция.
Джеймс Фелан (р. 1951) - один из ведущих современных теоретиков нарратива и создателей нового направления в исследованиях повествований - риторической нарратологии. Дж. Фелан окончил Чикагский университет (1977), где учился у выдающихся представителей чикагской школы (неоаристотелианства) - У. Бута и Ш. Сакса. С 1977 г. работает в Университете штата Огайо, и во многом благодаря его деятельности это учебное заведение стало одним из ключевых центров современной нарратологии. Дж. Фелан - создатель и руководитель «Project Narrative», функционирующего при филологическом факультете (Department of English) Университета шт. Огайо с 2006 г. и имеющего своей целью развитие нарративной теории и пропаганду современных нарратоло-гических знаний1; главный редактор журнала «Нарратив», официального печатного органа Международного общества по изучению повествования (The International Society for the Study of Narrative), а также один из руководителей этого объединения. Дж. Фелан также является соредактором авторитетной книжной серии «Теория и интерпретация повествования» (Theory and Interpretation of Narrative), издаваемой Университетом Огайо. Лауреат многочисленных научных наград, почетный доктор Орхус-ского университета (Дания). Автор документальной автобиографической прозы «Помимо гонки за постоянной профессорской 2
должностью» .
Совместно с Р. Шоулзом Дж. Фелан подготовил юбилейное издание3 (в честь 40-летия публикации) «Природы нарратива» Р. Шоулза и Р. Кэллога - важнейшей американской теоретической работы о повествовании, вышедшей в 1966 г., но до сих пор не потерявшей значения для современной нарратологии. Для него
1 В частности, «Project Narrative» проводит регулярный «Летний институт» - двухнедельный курс для молодых исследователей. В 2019 г. он будет посвящен сериальным и визуальным нарративам. Проект также организует программы для visiting professors в области нарратологии, открытые лекции ведущих нарратологов, поддерживает исследовательские связи с центрами Канады, Норвегии, Великобритании, Китая и др.
2 Phelan J. Beyond the tenure track: Fifteen months in the life of an English professor. - Columbus, 1991.
3 Scholes R., Phelan J., Kellogg R. The nature of narrative. - 2 nd ed. rev., exp. -Oxford, 2006.
Дж. Фелан написал очерк развития нарративной теории после 1966 г. Подготовил к переизданию работы основоположника чикагского неоаристотелианства Р. Райдера1.
Дж. Фелан выступил в качестве редактора или соредактора многочисленных сборников научных трудов, включая основное американское пособие для преподавателей высшей школы по обучению студентов нарративной теории2, «Руководства по нарративной теории издательства Блэквелл»3 и др4.
Научные интересы Дж. Фелана лежат в области теории литературы, преимущественно художественной прозы, он не специализировался на конкретном периоде, хотя в последние годы отдает предпочтение изучению американской и английской литературы XX в. Работы Дж. Фелана, по мнению большинства рецензентов, даже не согласных с его теоретическими положениями, изобилуют тонкими критическими наблюдениями и убедительными интерпретациями. Для исследователя характерно пристрастие к «тщательному прочтению» («close reading») литературы, при этом анализируемые тексты не только служат иллюстрациями к общим положениям, но и интерпретируются в своей целостности.
Первая монография Дж. Фелана «Миры из слов: Теория языка художественной прозы»5 написана в духе установок чикагской школы (Дж. Фелан принадлежит к ее третьему поколению), дискутирующей с американской «новой критикой» в вопросе о месте и роли языка как средства выражения (medium) в литературе. Насколько важен стиль для восприятия художественного текста? Как получается, что «плохо написанные романы» (например, «Сестра
1 Rader R.W. Fact, fiction, and form: Selected essays of Ralph W. Rader / Ed. by Phelan J., Richter D.H. - Columbus, 2011.
2 Teaching narrative theory / Ed. by Phelan J., McHale B., Herman D. - N.Y.,
2010.
3 A companion to narrative theory / Ed. by Phelan J., Rabinowitz P.J. - Oxford,
2005.
4 After testimony: The future of Holocaust narratives / Ed. by Phelan J., Suleiman S.R., Lothe J. - Columbus, 2012; Joseph Conrad: Voice, sequence, history, genre / Ed. by Phelan J., Lothe J., Hawthorn J. - Columbus, 2008; Understanding narrative / Ed. by Phelan J., Rabinowitz P.J. - Columbus, 1994; Reading narrative: Form, ethics, ideology / Ed. by Phelan J. - Columbus, 1989.
5 Phelan J. Worlds from words: A theory of language in fiction. - Chicago,
1981.
Кэрри») имеют оглушительный успех и в конечном счете становятся частью литературного канона? Теоретические размышления и практический анализ текстов приводят исследователя к выводу о том, что «язык не всегда, но чаще всего является подчиненным элементом»1 по отношению к составляющим «художественные миры» «характерам, сюжету, чувствам и мыслям, которые выступают в качестве внеязыковых сущностей и в целом более важны для нашего восприятия этих миров, чем слова, их порождающие»2. Понимание романа - это в первую очередь понимание данных нелингвистических сущностей, имеющих объективную природу и в той или иной степени независимых от слов, их воплощающих.
Ключевым элементом для понимания художественной прозы является также уяснение авторской интенции (и здесь Дж. Фелан резко расходится с мейнстримом американского литературоведения, воспринявшим от «новой критики» идею «ошибки интенциональ-ности»). Исследователь проводит разграничение между интенцией
3
и значением , при этом подчеркивая, что множественность значений одного высказывания не означает неопределенности его значения (в противоположность идеям деконструктивизма), поскольку «наше знание о говорящем, аудитории, ситуации и интенции становится бастионом, разделяющим нас и пропасть неопределен-
4
ности» .
Стиль и язык в разных произведениях имеют различную важность: сложный синтаксис Джеймса в «Послах» призван сообщить читателю нечто об этических установках героя, эмфатические конструкции и нюансированная лексика Остен передают психологическую динамику характеров персонажей. В то же время небрежный синтаксис, неточный, временами ошибочный язык «Сестры Кэрри» не становится недостатком романа, поскольку Драйзер «умеет рассказать историю». Главным критическим приемом монографии является парафраза, совмещенная с анализом авторской интенции. Дж. Фелан, будучи опытным мастером «close reading», показывает, почему конкретные последовательно-
1 Phelan J. Worlds from words: A theory of language in fiction. - Chicago, 1981. - P. 220.
2 Ibid. - P. 116.
3 Ibid. - P. 88-90.
4 Ibid. - P. 134.
сти слов, способы выражения в одних произведениях (например, у Джеймса) имеют существенное значение, выражают авторский замысел, а в других (у Драйзера) только придают материальную форму невербальным элементам произведения.
Дж. Фелан по заветам одного из своих учителей (У. Бута) исходит из плюралистической научной установки: не существует одного наиболее подходящего для анализа любых текстов научного подхода. Он рассматривает взгляды других литературоведов в контексте анализа отрывков из исследованных ими произведений: «Послы» Г. Джеймса (С. Фиш), «Сестра Кэрри» Т. Драйзера (Д. Лодж), «Доводы рассудка» Дж. Остен (Дж.Х. Миллер), «Лолита» В. Набокова (Э. Олсон) и «Одинокая жена Вилли Мастерса» У.Г. Гэсса (У. Эко). И хотя в целом Дж. Фелан склоняется к тому, что неоаристотелианство дает наиболее адекватные авторской интенции толкования, в случае новеллы У.Г. Гэсса более продуктивным оказывается семиотический подход У. Эко. Это во многом объясняется тем, что «Одинокая жена» не является вымышленной прозой (fiction), а представляет собой «эстетический текст», в котором действие и персонаж занимают подчиненное положение по отношению к идеям о языке (сам У. Гэсс называл свое произведение «новеллой-эссе»).
В последующих книгах Дж. Фелан развивает свою теорию повествования, которая во многом исходит из положений чикагской школы. В научной практике это направление нарративной теории принято называть риторической нарратологией и считать одним из ответвлений нарратологии постклассической (классическая нарратология - структуралистская). Однако сам исследователь указывает, что постклассическая нарратология, «при всей ее интердисциплинарности и внимании к контекстам, идеологии и т.п. остается связанной фундаментальным концептом нарратоло-гии классической - идеей нарратива как структурированной системы знаков». Это приводит к тому, что «повествование понимается в терминах его составных элементов (персонаж, нарратор, событие, адресат наррации) и их структурных связей», и к «противопоставлению истории и дискурса как центральной теоретической конструкции». Дж. Фелан предпочитает этому статическому взгляду «более динамическую концепцию повествования, основанную на отношениях между авторами, ресурсами, используемы-
ми для рассказывания истории, и аудиторией». Повествование превращается из структурированной знаковой системы в риторический акт, акцент «смещается с компонентов и их возможных комбинаций на отношения автор / аудитория и то, как они определяют использование тех или иных компонентов»1.
Работы Дж. Фелана последовательно рассматривают отдельные аспекты риторической теории нарратива: персонаж и сюжет (точнее, нарративное движение - понятие, которое можно считать аналогом сюжета классической нарратологии, но существенно от-личающеесяся от него) в книге «Читая людей, читая сюжеты»2 (1989); повествовательные техники, этику и аудиторию («Повествование как риторика»3 (1996)); речь персонажей («Жизнь как рассказ о ней»4 (2005)); нарративное движение и читательские суждения («Воспринимая художественную прозу»5 (2007)). Практическое применение принципов риторической нарратологии к интерпретации десяти классических романов американской литературы XX в. продемонстрировано в книге «Читая американский роман»6 (2013).
Целостное изложение основных принципов риторической нарратологии можно найти в сжатом виде и в сопоставлении с другими постклассическими подходами в книге «Нарративная теория: Ключевые концепты и критические дискуссии»7 и в более развернутом - в свежей монографии Дж. Фелана «Кто-то рассказывает кому-то»8.
1 My narratology: An interview with James Phelan // Diegesis. - Wuppertal, 2015. - Vol. 4, N 2. - Mode of access: https://www.diegesis.uni-wuppertal.de/index. php/diegesis/article/view/200/273
2 Phelan J. Reading people, reading plots: Character, progression, and the interpretation of narrative. - Chicago, 1989.
3 Phelan J. Narrative as rhetoric: Technique, audiences, ethics, ideology. - Columbus, 1996.
4 Phelan J. Living to tell about it: A rhetoric and ethics of character narration. -Ithaca; N.Y., 2005.
5 Phelan J. Experiencing fiction: Judgments, progressions, and the rhetorical theory of narrative. - Columbus, 2007.
6 Phelan J. Reading the American novel, 1920-2010. - Oxford, 2013.
7 Narrative theory: Core concepts and critical debates / Ed. by Herman D. et al. -Columbus, 2012.
8 Phelan J. Somebody telling somebody else: A rhetorical poetics of narrative. -Columbus, 2017.
Ключевым тезисом риторического подхода является утверждение, что нарратив должен рассматриваться как риторический акт, а не как статический объект. Мы имеем дело с повествованием, когда «кто-то рассказывает кому-то другому по какому-то случаю и в каких-то целях о том, что нечто случилось с кем-то или чем-то»1. Повествование - это не последовательность взаимосвязанных событий, а «событие само по себе - точнее, акт многомерной и целенаправленной коммуникации говорящего с аудиторией»2. Поэтому любой ее элемент (персонаж, сюжет, мир произведения) имеет значение как инструмент достижения некоторых риторических целей. В этом контексте приобретает особое значение представление о взаимодействии авторской субъектности (authorial agency), текста как феномена (включая интертексты) и читательской реакции. Их связь рекурсивна: текст создается автором, чтобы каким-либо образом воздействовать на аудиторию посредством сюжета, характеров, приемов и т.п.; читательская реакция, с одной стороны, функция этих приемов, а с другой - определяет то, как авторские замыслы реализуются в текстуальных феноменах. Читатель по мере чтения постоянно выносит суждения (judgements) трех основных разновидностей: интерпретативные - о природе действия и других элементах нарратива, этические - о моральных качествах персонажей или их действий, эстетические - о художественном качестве повествования и его частей3. И это оказывает формообразующее воздействие на произведение: «Суждения, которые мы, читатели повествования, делаем о персонажах и рассказчиках (как нарраторах, так и авторах), принципиально важны для нашего восприятия и понимания нарративной формы», с их учетом автор формирует те или иные нарративные элементы, выбирает повествовательные техники, создает текстовые структуры, делая это ради определенного читательского взаимодействия с ними. И оно «ведет к конкретному финальному эффекту, оказы-
1 Phelan J., Rabinowitz P.J. Narrative as rhetoric // Narrative theory: Core concepts and critical debates / Ed. by Herman D. et al. - Columbus, 2012. - P. 3.
2 Phelan J. Somebody telling somebody else: A rhetorical poetics of narrative. -
P. 5.
3 Phelan J. Experiencing fiction: Judgments, progressions, and the rhetorical theory of narrative. - P. 9.
ваемому на имплицитную аудиторию»1. Читательские суждения представляют собой «точку пересечения нарративной формы, нарративной этики и нарративной эстетики» .
Реакция аудитории и направленность ее внимания на определенный аспект произведения принадлежат к «трем широким областям, каждая из которых соотносится с некоторым аспектом нарратива» , - к миметической, тематической или синтетической. Миметическая связана с интересом к персонажам как своего рода реальным людям и к миру произведения как подобию реального, совместимому с его законами и ограничениями. Тематическую область можно соотнести с идейным планом произведения - идеологическими, культурными, философскими, этическими вопросами, затрагиваемыми в тексте. Синтетический аспект произведения, будучи связанным с эстетическими суждениями, подразумевает интерес и внимание к персонажам и повествованию в целом как к артефактам, порождениям искусства.
Существенным компонентом нарративной теории Дж. Фела-на является разграничение нескольких аудиторий произведения, или, точнее, - позиций воспринимающего субъекта. Для художественной прозы он выделяет четыре типа, для документальной -три. Реальная (actual) аудитория - это живые читатели во всем их многообразии. Аукториальная (authorial) аудитория - гипотетическая группа, для которой пишет автор и которая объединяется такими «знаниями, ценностями, предубеждениями, опасениями, опытом, которые автор ожидает от своих читателей, что и определяет его выбор риторических средств»4. Еще одна коммуникативная позиция - адресат нарратора (narratee), который может либо получить воплощение в конкретном персонаже или образе, либо остаться не воплощенным (uncharacterized). В документальной прозе не получивший воплощения narratee обычно неотличим от аукториальной аудитории. Четвертый тип, существующий только в художественных произведениях, - нарративная аудитория, зани-
1 Phelan J. Experiencing fiction: Judgments, progressions, and the rhetorical theory of narrative. - P. 9. - P. 3.
2 Ibid. - P. 7.
3 Phelan J. Somebody telling somebody else: A rhetorical poetics of narrative. -
P. 7.
4 Ibid.
мающая внутри художественного мира позицию наблюдателя, воспринимающего этот мир как реальность. В процессе восприятия реальные читатели совершают два принципиально важных акта: они присоединяются к аудиториям, существующим на других уровнях коммуникации, - аукториальной и нарративной. Однако не все живые читатели желают или готовы это сделать, и тех, кто готовы, Дж. Фелан обозначает как риторических читателей, т.е. способных принять роль аукториальной аудитории (стать такими, какими видит их автор) и нарративной (временно отказаться от недоверия, по выражению Колриджа).
Риторическая теория нарратива является этически направленной, при этом в этике повествования Дж. Фелан разграничивает этику рассказа и этику рассказанного. Первая «относится к этическим измерениям взаимодействия автора, нарратора и аудитории, конструируемым всеми элементами повествования от фабулы до прямых обращений к читателю»1. Вторая - этика персонажей и событий: этика взаимодействия между героями, их решений вести себя так или иначе. Однако этический подход Дж. Фелан сочетает с апостериорным принципом анализа: этические принципы нарра-тива выявляются из текста, а не накладываются на него априорно.
Поскольку повествование мыслится как риторический акт, разворачивающееся во времени взаимодействие между субъектами коммуникации, то представление о фабуле и сюжете вытеснено концепцией нарративного (про)движения (progression) - «синтеза текстовой и читательской динамики»2. Внутреннее (фабульное и дискурсивное) движение от начала через середину нарратива к его завершению неотделимо от соответствующих когнитивных, этических и эстетических реакций аудитории. Внутритекстовая динамика осуществляется на уровне персонажей, событий, фактов (вписываясь в схему нестабильность - осложнение - разрешение) и на уровне наррации (отражая изменения в отношениях автора, нарра-тора, нарративной и аукториальной аудиторий в том, что касается знаний, интерпретаций, оценок). Наиболее ярким примером проявления нарраториальной динамики является недостоверная и достоверная наррация.
1 Phelan J. Somebody telling somebody else: A rhetorical poetics of narrative. -
P. 8.
2 Ibid. - P. 10.
Говоря о персонажах, Дж. Фелан подчеркивает, что любой из них имеет три аспекта - и миметический, и тематический, и синтетический, хотя в разных случаях та или иная сторона может акцентироваться в большей или меньшей степени1. В плане конструкции персонажа Дж. Фелан различает его «измерения» (dimension) и функции. Измерение - это любой атрибут персонажа, которым он обладает, будучи взят в отрыве от произведения в целом. Функция - конкретное применение атрибута, реализуемое текстом в своем развитии. Измерения преобразуются в функции через нарративное движение всего произведения. Любая функция основана на некотором измерении, но не все измерения имеют соответствующие им функции2.
В последние годы Дж. Фелан стал уделять серьезное внимание вопросу о (не)вероятном и (не)возможном - классическим концепциям аристотелевской поэтики. Во многом этот интерес определяется сближением риторической и «неестественной» (изучающей тексты, разрушающие миметическую иллюзию) наррато-логий. Неправдоподобные повествования Дж. Фелан анализировал уже в ранних работах «Повествование как риторика» и «Жизнь как рассказ о ней», а в последней из опубликованных дал классификацию правдоподобного и неправдоподобного с риторической точки
3
зрения , связав эти концепции с другими риторическими ресурсами, к которым прибегает автор.
2019.01.005. ЭПШТЕЙН М.Н. ТЕКСТОНИКА: ОБ ЭЛЕКТРОННЫХ ТЕКСТАХ И ИХ КОНФИГУРАЦИЯХ // Труды и дни: Памяти В.Е. Хализева: Сб. / Отв. ред. Чернец Л.В. - М.: Макс Пресс, 2017. - С. 408-416.
Ключевые слова: текстовика; высказывания и текстоиды; мегатекст и надтекст; синтекст и унитекст; перитекст; сквозное чтение и письмо; от интерпретации кретекстуализации.
1 Phelan J. Reading people, reading plots: Character, progression, and the interpretation of narrative. - P. 3.
2 Ibid. - P. 9.
3 Phelan J. Somebody telling somebody else: A rhetorical poetics of narrative. -P. 57-59.
