CC BY
21
Кашкаров Алексей Александрович
кандидат юридических наук, старший научный сотрудник, Краснодарский университет МВД России (e-mail: kashkarov79@ya.ru)
Социокультурные детерминанты должностной преступности в Крыму и городе Севастополе
В статье на основе материала, характеризующего состояние, тенденции развития и процессы детерминации должностной преступности в Республике Крым и городе Севастополе, проанализированы общие тезисы о взаимосвязи культуры и преступности. Рассмотрены социокультурные особенности крымского социума.
Ключевые слова: должностная преступность, общество, влияние, социокультурные детерминанты.
A.A. Kashkarov, Master of Law, Senior Researcher, Krasnodar University of the Ministry of the Interior of Russia; e-mail: kashkarov79@ya.ru
Sociocultural determinants of official criminality in the Crimea and the city of Sevastopol
In this article the general thesis of the relationship between culture and crime are analyzed on the basis of material, characterizing the state, development trends and processes of determination of official criminality in the Republic of Crimea and Sevastopol. Article examines sociocultural features of the Crimean society.
Key words: official criminality, society, impact, sociocultural determinants.
Современный этап развития криминологической и правовой науки закономерно отмечен повышенным вниманием к феномену культуры и его влиянию как на преступность, так и на практику противодействия ей. Взаимосвязь социокультурных процессов и преступности уже не раз была в центре исследовательского внимания таких наших современников, как М.М. Бабаев [1, с. 24-26; 2, с. 59-67] , А.В. Симоненко [3, с. 94-99; 4, с. 234; 5, с. 119-124], Я.И. Гилинский [6], С.Я. Лебедев [7, с. 34-38], О.Н. Бибик [8, с. 28-34], С.М. Ин-шаков [9, с. 9-21], М.П. Клейменов [10, с. 21-25], А.Н. Игнатов [11, с. 48-50; 12, с. 562-572] и др. Между тем, проблемы отражения этой связи в преломлении к конкретным преступным посягательствам и их отдельным видам все еще остаются недостаточно исследованным объектом.
В рамках настоящей работы общие тезисы о взаимосвязи культуры и преступности будут проанализированы на основе материала, характеризующего состояние, тенденции развития и процессы детерминации должностной преступности, причем лишь на уровне вновь принятых регионов России - Республики Крым и города Севастополя.
Как представляется, изучение различных вопросов, связанных с Крымом, не только является актуальной текущей задачей современной рос-
сийской науки, но и предоставляет уникальную возможность исследовать множество (если не все) обществоведческих проблем на этапе кардинальной социальной и политической трансформации социума, в период перенастройки (переналадки) социокультурных парадигм развития. Практически четверть века население полуострова противостояло мягкой экспансии, а в некоторых случаях и насильственному насаждению чуждых для большинства жителей культурных, социальных, политических и, что самое главное, исторических ценностей. С марта 2014 г. перед крымским обществом стала другая проблема, связанная с социальной, политической, правовой и экономической адаптацией к российской действительности, интеграцией в российскую социально-культурную и политическую среду. Такая интеграция затрагивает все без исключения сферы жизнедеятельности, включая криминальную и антикриминальную. В связи с чем Крым в настоящее время представляет уникальную площадку для проведения криминологических исследований.
Предлагаемая работа носит прикладной характер и ставит перед собой цель определить и проиллюстрировать взаимосвязь социокультурных особенностей региона и должностной преступности в органах публичной власти Крыма и Севастополя. Заметим также, что в
36
работе исследуются лишь наиболее важные и существенно значимые, по нашему мнению, социокультурные и социопсихологические факторы, которые влияют как на должностную преступность в Крыму, так и на всю криминологическую ситуацию на полуострове.
Комплекс социокультурных детерминант должностной преступности в Крыму условно можно разделить на четыре относительно самостоятельные, но взаимосвязанные между собой группы факторов: 1) культурные особенности формирования и развития крымского социума; 2) сплоченность крымского общества; 3) конъюнктурность политической и управленческой элит; 4) «украинское наследие».
Культурные особенности формирования и развития крымского социума. Крымское общество многообразно. На полуострове проживает более 2,4 млн человек. В конфессиональном смысле это около 120 национальностей и этносов, где превалируют русские, украинцы и крымские татары, которые в совокупности составляют 90,6% от общей массы населения [13, с. 119; 14, с. 6; 15, с. 8, 76]. По отношению к социокультурным ценностям крымское общество можно структурировать на следующие группы: ориентированы на русскую культуру (большинство жителей Крыма); привержены крымскотатарской этнокультурной общности (крымские татары - ялыбойлу (южане), таты (крымскотатарские горцы), ногаи (степняки), а также чингене (крымскотатарские цыгане)); сторонники майдановских ценностей (инкорпорированное меньшинство).
При этом в социокультурном плане большинство населения Крыма представляет единое сообщество, которое демонстрирует общность политических и исторических взглядов и установок. Это обусловлено различными факторами, в том числе и тем, что основы современного крымского сообщества сформированы во многом в бытность Советского Союза из населения, ориентированного на союзный центр - Москву. Здесь сыграли свою роль и особенности миграционных процессов, которые активизировались в послевоенные годы с целью восстановления и развития экономики региона. В подавляющем большинстве в Крым направлялись граждане, имеющие высшее образование или высокую квалификацию. Для организации производства в Крыму не задей-ствовались осужденные, что, например, практиковалось при организации работы в крупных производственныхцентрахСССР (исключение-северные регионы Крыма, где представлены химические предприятия). Это существенно
снижало криминогенные потенции населения и уменьшало влияние криминальной субкультуры на общественные процессы. Таким образом, крымский социум в советский период был в значительной мере огражден от влияния маргинальных и криминальных элементов, что существенно влияло и продолжает влиять на состояние социокультурной среды Крыма.
Еще одним фактором, который имеет значение для социокультурных процессов в Крыму, является языковой вопрос, также связанный с этническим составом населения и послевоенными миграционными процессами. До 2014 г. он стоял достаточно остро, поскольку украинская политика предполагала использование именно украинского языка в официальном документообороте и в простом обиходе, в то время как даже украинцы Крыма в повседневной жизни использовали и используют русский язык. Именно нежелание крымчан изучать и использовать украинский язык обусловливало тот факт, что большинство крымской молодежи не выезжало в Украину для получения высшего образования. Образование получали в крымских вузах и в некоторых вузах на территории юга Украины, где создавались специальные учебные группы для крымчан, что обусловливало сплочение молодежи Крыма из разных регионов. Трудоустройство в большинстве случаев также происходило на территории полуострова.
Пророссийскую направленность большей части населения Крыма и города Севастополя можно также продемонстрировать тем, что украинские и проукраинские крымские теле- и радиоканалы не пользовались особой популярностью на территории полуострова.
Таким образом, можно заключить, что во время украинского периода Крым представлял собой относительно замкнутую социокультурную систему, которая не была полностью интегрирована в украинский социум.
Сплоченность крымского общества. С учетом социокультурной общности населения Крыма, тесных служебно-профессиональных и лично-семейных связей крымчане представляют весьма сплоченное сообщество. Однако этот фактор при всей его позитивной политической (сплоченность при проведении референдума, отношение к различным блокадам Крыма) и очевидной антикриминальной значимости имеет и некоторые негативные проявления. В последнем случае речь идет о том, что лица, которые имеют общие или совпадающие криминальные интересы (особенно если вести речь о должностной преступности в органах публичной власти Крыма и
37
города Севастополя), получают дополнительные гарантии совместной деятельности и круговой поруки, обусловленные особенностями социально-культурной среды региона.
Конъюнктурность политической и управленческой элит Крыма. Транзитивность крымского общества как его генеральная социокультурная особенность обусловила еще один значимый фактор, влияющий на состояние должностной преступности. Речь идет о том, что некоторая часть должностных лиц прежних органов публичной власти, сохранивших свои должности или номенклатурные позиции и в условиях изменившегося политического режима, обладает особым качеством чрезвычайного конъюнктур-ского приспособленчества. Некоторые из представителей крымской политической элиты в бытность украинского периода в зависимости от политической конъюнктуры с легкостью меняли политические партии; эта же тенденция сохранилась и после 2014 г. В СМИ отмечается, что нынешняя крымская вертикаль подавляющей своей частью состоит из политических хамелеонов, которые вчера были членами «Партии регионов», «Блока Юлии Тимошенко», нацистской партии «Свобода», а теперь вдруг скопом входят в «Единую Россию» [16].
Ранее по тексту отмечалось, что крымский социум в бытность украинского периода был пророссийски настроенным, однако политические элиты Крыма после смещения Президента Крыма Ю. Мешкова в 1994 г. заняли скрытую, а в некоторых случаях и открытую прокиевскую позицию. С каждым годом про-украинская ориентация местной политической и управленческой элит усиливалась, что можно проиллюстрировать на примере одного из представителей крымского политического истеблишмента С. Куницына, который дважды был председателем Совета министров Автономной Республики Крым (с мая 1998 г. по июль 2001 г. и с апреля 2002 г. по апрель 2005 г.) и председателем Севастопольской городской государственной администрации (с июня 2006 г. по апрель 2010 г.). С. Куницын с 1993 по 1998 г. являлся председателем политической партии «Союз в поддержку Республики Крым» (Крымская региональная партия), с 2005 г. по 2008 г. -заместителем председателя Народно-демократической партии Украины (всеукраинская и проукраинская политические партии), с 2008 г. по 2010 г. - заместителем председателя политической партии «Единый центр», созданной в 2008 г. в поддержку Президента Украины В. Ющенко, в 2012 г. стал депутатом Верховной Рады Украины по партийным спискам партии «УДАР» В. Кличко.
Также украинское влияние в управленческом звене усиливалось посредством экспан-
сии руководителей более низкого звена в министерства и ведомства Крыма. Так, например, с сентября 2001 г. по январь 2003 г. министерство экономики Крыма возглавлял А. Яценюк.
Следует также указать, что в последние годы нахождения Крыма в составе Украины на руководящие должности различных уровней назначались лица, лояльно настроенные в отношении украинской правящей элиты (в период правления Л. Кучмы, В. Ющенко и В. Януковича), которые в большинстве случаев, не отстаивали интересов крымчан.
«Украинское наследие». На рост должностной преступности в органах публичной власти в Крыму существенным образом повлиял украинский период, во время которого у жителей полуострова сложился устойчивый психоповеденческий стереотип, согласно которому они полагали, что «все можно купить». По результатам проведенных нами в 2015 г. (1473 респондента) и 2016 г. (1569 респондента) опросов жителей полуострова на вопрос: «Оказывались ли Вы в ситуации при обращении за получением той или иной государственной услуги, когда для решения проблемы было необходимо или желательно осуществить неформальный платеж, дать взятку?» были получены следующие ответы: 9,2% (2015 г.) и 3,8% (2016 г.) респондентов отказались отвечать на вопрос; 20,2% (2015 г.) и 22,2% (2016 г.) ответили «нет» и 70,7% (2015 г.) и 74,0% (2016 г.) ответили «да». Вопрос направлен на уяснение степени склонности должностных лиц органов публичной власти создавать условия для получения взяток от населения. Население считает, что представители публичной власти намеренно создают различного рода формальные препятствия для имитации работы государственного или муниципального органа с целью получения взятки.
Следующий вопрос: «Были ли случаи, когда, попав в коррупционную ситуацию, Вы предпочли решить свою проблему путем дачи взятки?» раскрывает сущность коррупционной жертвы, отражает склонность потерпевшего к выполнению незаконных условий (требований) должностного лица органа публичной власти на дачу взятки.
Ответы на этот вопрос распределились следующим образом: «да» ответили 41,9% (2015 г.) и 42,4% (2016 г.); «нет» - 34,4% (2015 г.) и 34,8% (2016 г.); «отказались отвечать/не ответили на вопрос» - 23,8% (2015 г.) и 22,8% (2016 г.).
Анализ ответов свидетельствует, что более трети респондентов выбрали иной путь разрешения проблемы, не связанный с коррупционным механизмом, т.е. каждый третий респондент отказался от коррупционного способа решения своей проблемы, что свидетельствует
38
о достаточно высокой толерантности (терпимости) крымчан к проблеме должностной преступности в органах публичной власти.
Отсюда мы можем сделать вывод, что необходимо активизировать работу, направленную на профилактику виктимного коррупциогенно-го поведения населения. Виктимологическое предупреждение должностной преступности не только в Крыму, но и во всей России должно основываться на пропаганде правовой культуры среди населения. Однако, как отмечают современные исследователи, современное общество отличает высокая степень криминализации общественных отношений, в этих условиях правовая культура не развивается и не может полностью влиять на позитивные изменения криминогенной обстановки [17, с. 20]. Недостаток криминологических знаний, низкий уровень криминологической культуры на уровне профессиональных субъектов уголовной политики приводят к формированию дефектной уголовной политики [18, с. 63]. Неадекватная уголовная политика, как следствие, приводит к противоречивым и непоследовательным мерам по предупреждению преступности.
Правовая культура населения Крыма находится на низком уровне, это обусловлено рядом факторов, в частности «украинской наследственностью», которая закрепила в правосознании значительной части жителей Крыма убеждение, что многие вопросы, связанные с реализаций функций государственного управле-
ния, которые реализуются органами публичной власти в Крыму, можно разрешить (ускорить, замедлить, оказать содействие) с помощью дачи взятки, а это, в свою очередь, обусловливает деформацию правосознания общества и существование правового нигилизма в крымском социуме.
Продолжая анализ материалов проведенного нами социологического исследования, отметим, что используемые меры в сфере противодействия должностной преступности в крымских органах публичной власти носят слабый и неэффективный характер. Население полуострова не доверяет правоохранительным органам, хотя в последнее время наблюдается тенденция, связанная с усилением доверия крымского населения органам внутренних дел и государственной безопасности.
Приведенные данные социологического исследования о состоянии должностной преступности в Республике Крым свидетельствуют о необходимости повышения правовой культуры населения Крыма, формирования антикоррупционного поведения и нетерпимости к такого рода негативным проявлениям. С учетом вышеизложенного логически выверенным является предложение относительно того, что становление современной культуры противодействия преступности в деятельности органов внутренних дел требует увеличения доли предупредительной составляющей в их правоохранительной практике [5, с. 122-123].
1. Бабаев М.М. О культурологическом подходе к пониманию правовой культуры личности // Криминологический журн. 2003. № 1. С. 26-29.
2. Бабаев М.М. Духовная культура и преступность // Влияние социальных условий на преступность. М., 1983. С. 59-67.
3. Симоненко А. В. Криминологическое познание культуры в контексте теоретического наследия отечественной криминологии // Вестн. Нижегород. акад. МВД России. 2015. № 2(30). С. 94-99.
4. Симоненко А. В. Воспитание в криминологии / под ред. С.Я. Лебедева. М., 2003.
5. Симоненко А.В., Грибанов Е.В. Культура противодействия преступности в деятельности органов внутренних дел // Вестн. Моск. ун-та МВД России. 2015. № 4. С. 119-124.
6. Гилинский Я. И. Современные тенденции мировой криминологии. URL: http://www. crimpravo.ru/blog/1984.html (дата обращения: 13.07.2016).
7. Лебедев С.Я. Криминологическое просвещение в системе правового воспитания // Криминологический журн. 2003. № 1. С. 34-38.
1. Babayev M.M. About culturological approach to understanding of legal culture of the personality // Criminological magazine. 2003. № 1. P. 26-29.
2. Babayev M.M. Spiritual culture and crime // Influence of social conditions on crime. Moscow, 1983. P. 59-67.
3. Simonenko A.V. Criminological knowledge of culture in the context of theoretical heritage of domestic criminology // Bull. of Nizhny Novgorod academy of the Ministry of the Interior of Russia. 2015. № 2(30). P. 94-99.
4. Simonenko A.V. Education in criminology / ed. by S.Ya. Lebedev. Moscow, 2003.
5. Simonenko A.V., Gribanov E.V. Culture of counteraction of crime in activity of law-enforcement bodies // Bull. of Moscow university of the Ministry of the Interior of Russia. 2015. № 4. P. 119-124.
6. Gilinsky Ya.I. Current trends of world criminology. URL: http://www.crimpravo.ru/blog/1984. html (date of access: 13.07.2016).
7. Lebedev S.Ya. Criminological education in system of legal education // Criminological magazine. 2003. № 1. P. 34-38.
39
8. Бибик О.Н. Уголовная политика через призму культуры // Журн. рос. права. 2007. № 10. С. 28-34.
9. Иншаков С.М. Культура и воздействие на преступность // Преступность и культура /под ред. А.И. Долговой. М, 1999. С. 9-21.
10. Клейменов М.П. Криминализация общества в России: культурологический аспект // Преступность и культура /под ред. А.И. Долговой. М, 1999. С. 21-25.
11. Игнатов А.Н. Кризис духовной сферы как фактор детерминации экстремизма, терроризма и криминального насилия в целом // Вестн. Калининград. филиала С.-Петерб. унта МВД России. 2015. № 3(41). С. 48-50.
12. Игнатов А.Н. Социокультурный анализ эволюции феномена насилия // Рос. криминологический взгляд. 2015. № 4. С. 562-572.
13. Коноплева А.А. Детерминанты межкультурных взаимодействий в Республике Крым // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. 2015. № 8(58): в 3 ч. Ч. III. C. 118-121.
14. Межэтнические отношения и религиозная ситуация в Крымском федеральном округе: экспертный доклад за первое полугодие 2015 г. /ред. В.А. Тишков, А.Н. Мануйлов, В.В. Степанов. М.; Симферополь, 2015.
15. Межэтнические отношения и религиозная ситуация в Крымском федеральном округе: экспертный доклад 2015 г. / ред. В.А. Тишков, А.Н. Мануйлов, В.В. Степанов. М.; Симферополь, 2015.
16. «Крымский гамбит». ФСБ предполагает, что во власти Крыма находятся агенты, служащие киевскому режиму. URL: https://cont. ws/post/298317
17. Денисенко К. В. Влияние правовой культуры на преступность и ее предупреждение: автореф. дис.... канд. юрид. наук. М., 2008.
18. Бабаев М.М., Пудовочкин Ю.Е. Криминологическое мышление в контексте интеллектуального обеспечения уголовной политики //Журн. рос. права. 2013. № 8. С. 55-65.
8. Bibik O.N. Criminal policy through a culture prism // Journal of Russian law. 2007. № 10. P. 28-34.
9. Inshakov S.M. Culture and impact on crime // Crime and culture / ed. by A.I. Dolgova. Moscow, 1999. P. 9-21.
10. Kleymenov M.P. Criminalization of society in Russia: culturological aspect // Crime and culture / ed. by A.I. Dolgova. Moscow, 1999. P. 9-25.
11. Ignatov A.N. Crisis of the spiritual sphere as factor of determination of extremism, terrorism and criminal violence in general // Bull. of Kaliningrad branch of St. Petersburg university of the Ministry of the Interior of Russia. 2015. № 3(41) P. 48-50.
12. Ignatov A.N. Sociocultural analysis of evolution of a phenomenon of violence // Russian criminological look. 2015. № 4. P. 562-572.
13. Konopleva A.A. Determinants of cross-cultural interactions in the Republic of Crimea // Historical, philosophical, political and jurisprudence, cultural science and art criticism. Questions of the theory and practice. 2015. № 8(58): in 3 pt. Pt. III. P. 118-121.
14. The interethnic relations and a religious situation in the Crimea federal district: expert report for the first half of 2015 year / ed. by V.A. Tishkov, A.N. Manuylov, V.V. Stepanov Moscow; Simferopol, 2015.
15. The interethnic relations and a religious situation in the Crimea federal district: expert report of 2015 year / ed. by V.A. Tishkov, A.N. Manuylov, V.V. Stepanov. Moscow; Simferopol, 2015.
16. «The Crimean gambit». FSS assumes that in the power of the Crimea there are agents, employees to the Kiev mode. URL: https://cont. ws/post/298317
17. Denisenko K.V. Influence of legal culture on crime and its prevention: auth. abstr. ... Master of Law. Moscow, 2008.
18. Babayev M.M., Pudovochkin Yu.E. Criminological thinking in the context of intellectual providing criminal policy // Journal of Russian law. 2013. № 8. P. 55-65.
40
