1617. Telecons. Ambassador Dobrynin / Mr. Kissinger. March 16, 1971. 3:08 p.m. // U.S. National Archives and Records Administration. Kissinger Papers : Kissinger-Dobrynin Telecons. Box 27.
18. Telecons. Ambassador Dobrynin / Mr. Kissinger. March 26, 1971. 8:20 p.m. // U.S. National Archives and Records Administration. Kissinger Papers : Kissinger-Dobrynin Telecons. Box 27.
19. Telecons. Ambassador Dobrynin / Mr. Kissinger. January 16, 1973. 7:00 a.m. // U.S. National Archives and Records Administration. Kissinger Papers : Kissinger-Dobrynin Telecons. Box 27.
20. Telecons. Ambassador Dobrynin / Mr. Kissinger. January 16, 1973. 7:10 p.m. // U.S. National Archives and Records Administration. Kissinger Papers : Kissinger-Dobrynin Telecons. Box 27.
21. Telecons. Ambassador Dobrynin / Mr. Kissinger. January 25, 1973. 6:30 p.m. // U.S. National Archives and Records Administration. Kissinger Papers : Kissinger-Dobrynin Telecons. Box 27.
22. Telecons. Ambassador Dobrynin / Mr. Kissinger. January 27, 1973. // U.S. National Archives and Records Administration. Kissinger Papers : Kissinger-Dobrynin Tele-cons. Box 27.
23. Telecons. Ambassador Dobrynin / Mr. Kissinger. January ?, 1973. 10:30 a.m. // U.S. National Archives and Records Administration. Kissinger Papers : Kissinger-Dobrynin Telecons. Box 27.
24. Telecons. Ambassador Dobrynin / Mr. Kissinger. April 16, 1973. 9:50 a.m. // U.S. National Archives and Records Administration. Kissinger Papers : Kissinger-Dobrynin Telecons. Box 27.
25. Telecons. Ambassador Dobrynin / Mr. Kissinger. June 2, 1973. 2:05 p.m. // U.S. National Archives and Records Administration. Kissinger Papers : Kissinger-Dobrynin Telecons. Box 28.
26. Telecons. Ambassador Dobrynin / Mr. Kissinger. June 3, 1973. 12:15 p.m. // U.S. National Archives and Records Administration. Kissinger Papers : Kissinger-Dobrynin Telecons. Box 28.
27. Telecons. Ambassador Dobrynin / Mr. Kissinger. June 14, 1973. 9:57 a.m. // U.S. National Archives and Records Administration. Kissinger Papers : Kissinger-Dobrynin Telecons. Box 28.
28. Telecons. Ambassador Dobrynin / Mr. Kissinger. July 13, 1973. 4:37 p.m. // U.S. National Archives and Records Administration. Kissinger Papers : Kissinger-Dobrynin Telecons. Box 28.
ББК 63.3(0)4-91
А. В. Пикин
СОЦИАЛЬНЫЙ СТАТУС КАНДИДАТОВ ДЛЯ ПОСОЛЬСКОЙ МИССИИ ВОСТОЧНОЙ ИМПЕРИИ В 430—470-х гг.: (На материале Приска Панийского)
Статья посвящена проблеме социального статуса послов Восточной Римской империи, которые упоминаются у Приска Панийского. Рассматриваются биографии послов и потенциальных кандидатов в послы. Автор приходит к выводу, что высокий социальный статус с большей вероятностью приводил к получению должности посла.
Ключевые слова: посольства, Приск Панийский, социальный статус.
© Пикин А. В., 2015
The article is devoted to the problem of social status of envoys in the work of Priscus of Panium. The author has analyzed biographical evidence of real or potential envoys of the Eastern Empire and has come to the conclusion that the high social status lead to in the practice of forming of embassies.
Key words: embassies, Priscus of Panium, social status.
Восточная империя в период 430—470-х гг. часто предпочитала дипломатическое разрешение конфликта военному, порой не желая вступать в военное противостояние, или не имея для этого возможностей. Сведения о посольствах указанного периода сохранились преимущественно в «Извлечениях о посольствах» Константина Багрянородного [1, c. IV], куда вошли фрагменты сочинения Приска Панийского [7; 26, p. 275—352], написанного в V в. и порой называемого Готская история или Византийская история. Эти фрагменты повествуют о периоде с 433 по 474 г. Приск, описавший значительное число посольств, среди прочего упоминает конкретных послов, что позволяет на основе изучения биографий этих легатов сделать заключение о социальном статусе посланников Империи. Для этого нам необходимо проанализировать биографию потенциального кандидата до момента назначения послом.
Кандидатура посла выбиралась, вероятнее всего, императором. При совершении этого выбора властитель мог советоваться с магистром оффиций, руководителем императорской администрации [14]. Кроме того, вполне возможно, что кандидатуру посла мог предложить и Сенат. Но утверждение посланника являлось прерогативой императора. Каких-либо указаний на важность для посла специального образования или же опыта у Приска не имеется. Практически всегда, когда упоминается назначение посланника, мы лишены возможности определить, на основании каких критериев сделан выбор. Вероятно, по этой причине, как отмечает Ральф Матисен, причины выбора посла крайне редко интересовали исследователей [24, p. 227]. Исключением является просьба принимающей стороны отправить того или иного человека.
Всего у Приска упоминаются 13 человек, потенциальных и действительных руководителей посольств: Дионисий, Плинфа (или Плинта), Сенатор, Анатолий, Максимин, Ном, Аполлоний, Ардавур, Бледа, еще один Дионисий, Филарх, Татиан, Констанций (Приск не совсем точно называет его Констанцием, хотя речь идет о Константине [30, p. 317]). Кроме того, порой говорится и о спутниках послов, формально не имевших ранга посла. Таковыми были Эпиген и сам Приск. Рассмотрим каждого из них в отдельности.
Дионисий, по рождению фракиец, упоминаемый в первом фрагменте Приска, жаждал принять участие в посольстве к правителю гуннов Руа [7, § 1]. На момент совершения посольства (ок. 434 г. [31, p. 216—217; 23, p. 91—94]) он, возможно, имел какую-то почетную военную должность, неясно какую. Приск пишет о нем как об экс-консуле 429 г. Деяния III Вселенского собора говорят, что в 428—431 гг. он имел должность магистра обеих армий на Востоке (magister militum per Orientem) [2, с. 6—7]. Вероятно, с помощью совершения государственной миссии он хотел вернуться на политический Олимп после опалы 431 г.
Другим возможным послом к Руа являлся гот Плинфа [7, § 1]. Плинфа был старшим родственником Аспара — гота, достигшего высоких постов в римской армии. В 418 г. он был комитом [5, с. 58] и подавил восстание
в Палестине [30, p. 893]. За это в следующем году он был назначен консулом и получил должность magister militum praesentalis, которую точно занимал до момента совершения посольства. Плинфа стал, по свидетельству Созомена, одним из самых влиятельных людей при дворе Феодосия II [9, VII, 17]. Плинфа смог добиться своего назначения послом к Аттиле и Бледе, новым правителям гуннов. Дата посольства неясна, она находится в промежутке от 434 до 438 г. Ожидая, вероятно, заключения нового договора, он привлек себе в помощь юриста Эпигена (см. о нем ниже). Это посольство, по всей видимости, было одним из последних деяний Плинфы — в дальнейшем источники не сообщают о нем.
Следующим Приск упоминает посольство Сенатора, консула 436 г. [7, § 4]. Дата посольства неясна, ее относят к промежутку от 442 до 446 г. [11, с. 108; 21, p. 119]. В дальнейшем Сенатор рассматривался Аттилой как желательный кандидат на участие в посольстве к гуннам [7, § 8]. К тому моменту Сенатор будет не только экс-консулом, но и патрицием [11, 108].
Далее Приск упоминает Анатолия, личность для времени Феодосия II и Маркиана, бесспорно, выдающуюся. Консул 440 г. [30, p. 84], Анатолий совершил ряд посольских миссий к Аттиле [7, § 5, 10], добился его расположения. Кроме этого, он был военным, довольно хорошо известным на Востоке и имевшим титул magister utriusque militae per Orientem с 433 до 446 г. Армянские хроники упоминают его как одного из активных деятелей восточной политики Империи [30, p. 84—86]. Даже после своей отставки Анатолий был вовлечен в дела Востока. Вероятно, из-за осведомленности в проблемах восточных епископов, осужденных «разбойничьим» собором 449 г., Анатолий становится государственным председателем заседаний Халкидонского собора, где упоминается как магистр милитум, экс-консул и патриций [3, с. 54]. Магистром милитум, но уже презентальным, он стал около 449—450 г. [30, p. 85]. Хотя Мэнхен-Хелфен считает, что первый мир Анатолий заключал уже в этом качестве [23, p. 116], это несколько не соответствует сообщению Приска о том, что он был посланником, npsaPsuaa^evou [26, p. 282; 12, p. 32—37], без конкретизации места в иерархии чинов; Приск старался, когда это только возможно, конкретизировать чин посла. После 451 г. сведений об Анатолии нет.
Дата его первой миссии неясна и относится к промежутку от 442 до 447 г. [23, p. 112]. Мы склоняемся к более поздней дате. Из сообщения При-ска становится ясно, что Анатолий был готов заключить мир на любых условиях [31, p. 85—86]. Подобная уступчивость, вероятно, сыграла свою роль в отношении Аттилы к Анатолию, и в 449 (450) г. [6, прим. 87; 7, с. 74; 31, p. 123—124] он осуществляет еще одну миссию [7, § 10]. Она в целом видится более успешной, однако этому способствовала, скорее всего, щедрость коллеги Анатолия по посольству Нома. Но участие в этой миссии обеспечил не социальный статус патриция и экс-консула, а сговорчивость на предыдущих переговорах.
Следующий руководитель одного из посольств, Максимин, один из главных героев повествования Приска, до 449 г. практически не упоминается в источниках [30, p. 743]. Томпсон считает, что Максимин участвовал в кодификации законов, проведенной Феодосием [31, p. 102], однако это вряд ли возможно: если бы Максимин был уверен в своих силах, ему не потребовался бы такой помощник, как Приск. В 449 г. он отправлен послом к Аттиле как подставное лицо, прикрывающее заговор с целью убийства правителя гуннов
(подробнее о посольстве см. [31, p. 101—120]). В письмах к Аттиле от императора Феодосия, которые были у Максимина, говорилось, что посол «знатного происхождения и самый близкий к царю, был достоинством выше Виги-лы (одного из активных участников заговора. — А. П..)» [7, § 8]. Максимин явно чувствовал себя некомфортно, став посланником, потому он убеждает ритора Приска составить ему компанию в посольстве. Миссия в целом удалась, хотя и не все цели были достигнуты. В дальнейшем Максимин участвовал в ряде других посольств. В 450 г. он вел переговоры с исаврами [19, § 223.1], франками в Риме [7, § 13]. Возможно, что именно этот Максимин привез из Рима письмо папы Льва клирикам Константинополя [21, Col. 901— 902; 30, p. 742]. Если это так, то Максимин был комитом, что отчасти подтверждается чуть более поздним сообщением Приска — Максимин упоминается как полководец, отрат^уод [26, p. 331]. Следующее участие Максимина в переговорах относится к 453 г., когда он договаривается о мире с блеммиями и нубадами и, возможно, принимает участие в локальных переговорах о перемирии с сарацинами, которые вел командующий Ардавур [7, § 16—17]. На тот момент он был экс-консулом 447 г., magister militum per Orientem, и патрицием [30, p. 136]. В том же 453 г. Максимин скончался. Успех ему как руководителю посольств приносит не должность, а уровень подготовки и готовности к компромиссу.
Ном так же, как и Анатолий, был одним из крупных чиновников эпохи Феодосия Младшего. Он был магистром [7, § 10; 3. с. 53], скорее всего, магистром оффиций, а значит, входил в когорту высших придворных чиновников с 443 г. В том же году Ном для себя добивается привилегии надзора над пограничными городами по всей территории Восточной империи [14, p. 89]. В 445 г. он становится консулом, а в 448 г. — патрицием [30, p. 785—786]. В 449 г., возможно, при его участии был созван церковный собор в Эфесе, получивший в истории имя «разбойничьего». В последующем Нома напрямую обвиняли в сотрудничестве с Диоскором, александрийским епископом-монофизитом, и в вымогательстве [3, с. 244—246]. Ном был человеком евнуха Хрисанфия [7, § 10], также не отличавшегося моральной чистотой, но близкого к императору Феодосию Младшему. Тем не менее Аттила сам хотел, чтобы Ном был отправлен к нему послом, и когда переговоры состоялись (в 449 или 450 г.), то тот фактически купил мир для империи [7, § 11]. Однако после Халкидонского собора 451 г. сведений о Номе нет.
Аполлоний, следующий персонаж Приска, был военачальником, magister militae praesentalis, с 443 г. и в этом качестве совершил посольство к Аттиле [30, p. 121]. При описании этого посольства Приск замечает, что Аполлоний был связан дружбой с командующим исаврами Зеноном, вмешивавшимся в отношения Аттилы с константинопольским двором [7, § 8—9]. Посольство Аполлония было успешным с точки зрения укрепления авторитета самого посла, однако отношения гуннов и Восточной империи никак не изменились [7, § 14]. Дата посольства определяется 452 г. [30, p. 121], вероятно, уже после летней кампании в Италии. Аттила ожидал богатой дани, как было уговорено с Анатолием и Номом, однако Маркиан, новый император, отказал гуннам в этом. Владыка кочевников разгневался на посла, который приехал озвучивать подобную позицию, но ждал, что ему будут вновь принесены богатые дары. Аполлоний отказался выдавать подарки без переговоров.
Следующим послом, отмеченным Приском, был Бледа, о котором, кроме его участия в этой миссии, по сути, ничего неизвестно. Он был отправлен
послом к королю вандалов Гейзериху в 455 г. с целью убедить его даровать свободу Евдоксии, вдове Валентиниана III, и ее дочерям, захваченным вандалами в Риме в том же году [7, § 18]. Бледа был епископом-арианином [25, р. 676], и Маркиан, тогдашний император Востока, вероятнее всего, решил, что арианин-епископ сможет легче договориться с правителем вандалов, так же арианином, Гейзерихом. Вполне вероятно, что в данной ситуации на императора повлиял пример папы Льва I, который убедил Гейзериха не разрушать и не сжигать Рим [27, § 1367]: раз уступил епископу-ортодоксу, то тем более сможет уступить и епископу-арианину. Однако посольство Бледы не увенчалось успехом: епископ при встрече с правителем вандалов выступил сначала с убеждениями, затем с «дерзкими речами», но ни то, ни другое не произвело впечатления на Гейзериха, и римский посланник был вынужден уйти ни с чем.
Также в качестве посла был отмечен другой Дионисий [30, р. 364]. Нам неизвестно, в какой степени соотносятся оба Дионисия из сочинения Приска [6, прим. 98; 30, р. 364, 365—366], однако о втором говорится, что он был посланником только к лазам — племени, проживавшему на восточном берегу Черного моря. Других сведений о нем не имеется. Второй Дионисий был известен царю Говазу благодаря участию в предыдущих переговорах, дата которых неизвестна. Просьба царя лазов о гарантиях неприкосновенности и переговорах с Дионисием относится к 456 г. Спустя приблизительно 10 лет Говаз вместе с Дионисием прибывают в Константинополь. Непонятно, была ли миссия посольской или же Дионисий возвращался после десятилетнего пребывания у лазов в качестве заложника [17, р. 12]. Ничего неизвестно и о его должности при дворе на момент переговоров, но ясно, что он обладал определенным опытом посольской деятельности.
Среди послов также упоминается некий Филарх [30, р. 884]. Он был направлен с миссией к Марцеллину, правителю Далмации, а также к правителю вандалов Гейзериху [7, § 24, 34]. Кроме этих двух сообщений Приска сведений о нем нет, должность его также неизвестна. Возможно, что филарх не является именем собственным, а относится к какому-то племенному вождю [29, р. 1672]. Однако в таком случае непонятны его происхождение и причины использования в качестве посланника.
Первое посольство Филарха было успешным: удалось договорится с Марцеллином [10, с. 463—465; 20, р. 177—191], чтобы тот не нападал на Западную империю. Второе же, явно связанное со сменой власти в Западной империи, закончилось не столь хорошо. Гейзерих, сочтя мирный договор между вандалами и Восточной империей нарушенным, отказался признавать Антемия в качестве императора Запада. Вероятно, он слышал о военных приготовлениях Западной империи [18, § 236], теперь управлявшейся правителем, присланным из Константинополя, против него.
Одним из послов к Гейзериху был и Татиан [30, р. 1053—1054], довольно влиятельный чиновник, приближенный трех восточных императоров. Его карьера началась еще в IV в.: в 388 г. он был отправлен в Константинополь на попечение своего деда, также Татиана, для завершения образования. В дальнейшем он благодаря связям с императором Маркианом [11, с. 114— 115] стал префектом города Константинополя (praefectus urbis Constantinopo-leos) и в этом качестве присутствовал на заседаниях Халкидонского собора [3, с. 54]. Потом он был сделан патрицием, скорее всего, специально для исполнения посольской миссии к вандалам (см. схожий случай [4, с. 233—234]).
Это посольство, относящееся к 463 г., не было успешным — Гейзерих отказался принимать Татиана [7, § 25—26]. Несмотря на это, он был назначен консулом на 466 г., но значится лишь в некоторых списках [30, p. 1054]. Скорее всего, он скончался около 466 г.
Констанций [30, p. 317—318] был одним из последних послов, упоминаемых Приском, и единственным из них, кто совершил миссию к персам. Констанций был трижды префектом, скорее всего, претория Востока, хотя в этом и нет полной уверенности. Он восстанавливал стены Константинополя в 447 г. [5, с. 64], однако затем был смещен: Деяния Вселенских соборов упоминают его как бывшего префекта [3, с. 55]. Затем Констанций вновь префект претория в 456 г., консул 457 г. и вновь префект 459 г. [30, p. 317] (возможно, уже префект Константинополя). Вскоре после этого, но явно до совершения посольства в 465 г., он получает звание патриция [7, § 25—26], возможно, для повышения своего посольского статуса [30, p. 318]. Но это не сыграло никакой роли — персидский царь продержал его некоторое время у себя и, не дав определенного ответа, отправил восвояси [7, § 27]. О его дальнейшей деятельности ничего неизвестно.
Подводя итог по главам посольств, упоминаемых Приском, мы можем заключить, что из 13 послов Восточной империи пятеро были военными, пятеро отправляли гражданскую службу, один был представителем неортодоксальной церкви, а еще у двоих род деятельности до совершения посольства неизвестен. Мы включаем Максимина, имевшего на момент смерти звание комита, возможно, военных дел, в число гражданских чиновников, поскольку о его участии в военных операциях неизвестно. Лишь о двух из тринадцати мы с уверенностью можем сказать, что они обладали высоким для той эпохи уровнем образования. Чаще всего посланниками были бывшие или действующие консулы: восемь человек были консулами до отправления посольства. Таким образом, можно сделать вывод, что для представления Империи на международном уровне среди других держав необходимо было обладать высоким статусом и в самой Империи. Посольский опыт, накопленный при осуществлении миссий, также мог принести назначение на должность. Два посла, социальный статус которых нам неизвестен, но известен их опыт, так же возглавляли посольство, как и более статусные деятели.
Кроме руководителя в посольстве могли состоять и другие посланники, ранг которых был несколько ниже [12, p. 34—35]. Такими были, например, Эпиген и сам Приск.
Эпиген, находясь в разных должностях, участвовал в кодификации законов Феодосия Младшего (так называемый Кодекс Феодосия), работа над которым была завершена к 438 г. [30, p. 396]. Плинфа, вероятно, неуверенный в своих силах, решается попросить его себе в помощники [7, § 1]. Неясно, каким именно титулом обладал на момент совершения посольства Эпиген. Его звание квестора приводится как один из основных аргументов в пользу датировки посольства 438 годом, однако в первой новелле Феодосия, данной по случаю завершения кодекса 15 февраля 438 г., Эпиген упоминается как comes et magister memoriae, а квестором является Мартирий [22, § 1.7]. Однако функции magister memoriae были очень близки функциям квестора [14, p. 84; 15, p. 29; 16, p. 24], что могло являться причиной путаницы.
Плинфа, согласно Приску, объясняет, почему выбирает именно Эпиге-на. Вероятно, предстоящее заключение договора с гуннами предъявляло некоторые требования к помощнику, а Эпиген был известен «как человек,
славящийся благоразумием и имевший достоинство квестора», что автоматически свидетельствует о его определенной юридической подготовке. Кроме того, квестор того времени обычно получал риторское образование [24, р. 228]. Такой помощник сумел бы подготовить новое соглашение и выйти из сложного положения, если бы такое случилось при переговорах. Вероятно, от него исходила идея вести переговоры на конях, чтобы не умалять своего посольского достоинства [7, § 1]. Итак, мы видим, что Плинфа выбирает себе в спутники довольно широко образованного человека, разбиравшегося в законодательстве империи и участвовавшего в создании новых законов.
Сам Приск [30, р. 906] также участвовал в посольстве в качестве помощника посла. Он отмечает неравенство своего статуса и статуса Максими-на, с которым он отправился в посольство, приводя мнение одного из представителей гуннской администрации, Онигисия, что Приск может приходить к нему для переговоров, «ибо не было прилично, чтоб часто приходил к нему сам Максимин, облеченный в такое звание» [7, § 8]. О Приске сохранилось не так много сведений [8, с. 100—104; 13, р. 292—293; 28, р. 83—87]. Он был родом из Паниона, города во Фракии. Приск до начала посольства был знаком с Максимином, хотя неясно, где они познакомились. В отличие от Мак-симина Приск не состоял на императорской службе: его участие в посольстве не нужно было утверждать в сенате, как это было с другим помощником посла, Эпигеном [7, § 1]. Суда, византийская энциклопедия Х века, считает его софистом, т. е. учителем риторики, Евагрий Схоластик — ритором [30, р. 906]. Вообще, судя по рассказу о его путешествии к Аттиле, он стал одним из главных деятелей посольства, практически каждый раз находившим выход из затруднительного положения. Подобная находчивость позволила Приску оставаться советником Максимина и его помощником в посольствах до смерти последнего в 453 г. Затем Приск стал помощником магистра оффиций Евфимия. И здесь мы можем сказать, что привело его к этому положению, — образование и навыки ритора.
Проанализировав биографии послов, упоминаемых Приском, мы приходим к однозначным выводам. В силу отсутствия корпуса профессиональных послов, неких магистратов, занимавшихся посольской деятельностью, назначение посла было целиком и полностью решением императора и его ближайшего окружения. Поэтому зачастую посла назначали, отталкиваясь от конкретных обстоятельств, таких как запрос противоположной стороны, посольский опыт потенциального кандидата, различные религиозные особенности и т. п. Но были и определенные критерии, согласно которым потенциальный кандидат должен был иметь, в первую очередь, высокую должность или почетное звание, а затем уже особые навыки переговоров. Для участия в посольских миссиях важен опыт, приобретенный на государственной службе и/или в полевых условиях посольств. Посланник, представляющий державу, должен был обладать определенным, в первую очередь иерархическим статусом. Однако чтобы сложная миссия завершилась успехом, необходим посланник, обладающий довольно высоким, по меркам античной культуры, образованием. Образованные люди привлекались в конкретных условиях, когда руководитель посольства пытался привлечь все возможные средства на свою сторону, не надеясь на свои силы и опыт.
Библиографический список
1. Византийские историки Дексипп, Эвнапий, Олимпиодор, Малх, Петр Патриций, Менандр, Кандид, Ноннос и Феофан Византиец, переведенные с греческого Спи-ридоном Дестунисом. СПб. : Типография Леонида Демиса, 1860. 496 с.
2. Деяния Вселенских соборов. Т. 2. Казань : Типография Императорского университета, 1892. 199 с.
3. Деяния Вселенских соборов. Т. 3. Казань : Центральная Типография, 1908. 288 с.
4. Малх Филадельфиец. Византийская история в семи книгах // Византийские историки Дексипп, Эвнапий, Олимпиодор, Малх, Петр Патриций, Менандр, Кандид, Ноннос и Феофан Византиец, переведенные с греческого Спиридоном Дестуни-сом. СПб. : Типография Леонида Демиса, 1860. C. 217—278.
5. Марцеллин Комит. Хроника / пер. Н. Н. Болгова. Белгород : БелГУ, 2010. C. 45—95.
6. Приск Панийский. Готская история / пер. В. В. Латышева. URL: http://www.vostlit.info/Texts/rus/Prisc/frametext.htm. (дата обращения: 28.09.2015).
7. Сказания Приска Панийского / пер. С. Дестуниса, вступительная статья, комментарий Г. С. Дестуниса // Ученые записки второго отделения Императорской Академии наук. Кн. VII, вып. 1. СПб. : Типография Императорской Академии наук, 1861. С. 1—112.
8. Удальцова З. В. Идейно-политическая борьба в ранней Византии : (по данным историков IV—VII вв.). М. : Наука, 1974. 352 с.
9. Церковная история Эрмия Созомена Саламинского. СПб. : Типография Фишера, 1851. 670 с.
10. Циркин Ю. Б. «Генеральские государства» на территории Западной Римской империи // Мнемон : исследования и публикации по истории античного мира. Вып. 12 : Из истории античности и Нового времени : сборник статей : к 80-летию проф. Э. Д Фролова. СПб. : СПбГУ, 2013. C. 462—472.
11. Чекалова А. А. У истоков византийской государственности : сенат и сенаторская аристократия Константинополя IV — первой половины VII в. М. : КДУ, 2007. 258 с.
12. Becker A. La délégation de pouvoir dans la diplomatie romano-barbare au Ve siècle // Hiérarchie des pouvoirs, délégation du pouvoir et responsabilité des administrateurs dans l'Antiquité et au Moyen Âge. Metz, 2012. P. 51—78.
13. Blockley R. The Development of Greek Historiography: Priscus, Malchus, Candidus // Greek and Roman Historiography in Late Antiquity : Fourth to Sixth Century A.D. / ed. by G. Marasco. Leiden : Brill, 2003. P. 289—316.
14. Boak A.E.R. The Master of the Offices in the Later Roman and Byzantine Empires. London : Macmillan and Company, 1919. 160 р.
15. Bury J. B. History of the Late Roman Empire. Vol. 1. New York : Dover Publications, 1958. 525 р.
16. Bury J. B. Magistri Scriniorum, 0упурафП? and peфepev5ápюl // Harvard Studies in Classical Philology. Vol. 21. 1910. P. 23—29.
17. Gordon C. D. The Age of Attila. Fifth-Century Byzantium and the Barbarians. Ann Arbor : University of Michigan Press, 1960. 228 р.
18. Hydatius Lemicus. Continuatio chronicorum Hieronymianorum // Monumenta Germa-niae Historica. Auctores antiquissimi 11 / ed. T. Mommsen. Berlin : Apvd Weidman-nos, 1894. P. 14—34.
19. Ioannis Antiocheni. Fragmenta Quae Supersunt Omnia / ed. Sergei Mariev. Berlin : Walter de Gruyter, 2008. 656 р.
20. Kulikovski M. Marcellinus 'of Dalmatia' and the Dissolution of the Fifth-Century Empire // Byzantion. T. LXXII. Bruxelles, 2002. P. 177—191.
21. Leo Magnus. Epistola 75 Ad Faustam et Martinum presbyiteros // Patrologiae cursus completus, series Latina. Vol. 54 / ed. J.-P. Migne. Paris, 1846. Col. 901—904.
22. Liber legum novellarum d. Theodosii a. URL: http://ancientrome.ru/ius/library/novella/ theod.htm. (дата обращения: 02.10.2015).
23. Maenchen-Helfen O. J. The World of the Huns : Studies in their History and Culture. Berkeley : University of California Press, 1973. 630 р.
24. Mathisen R. W. Patricii, episcopi, et sapientes : le choix des ambassadeurs pendant l'antiquité tardive dans l'empire romain et les royaumes barbares // Ambassadeurs et ambassades au cœur des relations diplomatiques. Rome — Occident médiéval — Byzance. Metz, 2012. P. 227—238.
25. Mathisen R. W. Barbarian Bishops and the Churches «in Barbaricis Gentibus» During Late Antiquity // Speculum. Vol. 72, № 3, 1997. P. 664—697.
26. Prisci. Fragmenta // Historici Graeci Minores / ed. L. Dindorf. Leipzig : In aedibus B. G. Teubneri, 1870. P. 275—352.
27. Prosper Tiro. Epitoma chronicon // Monumenta Germaniae Historica. Auctores anti-quissimi 9 / ed. T. Mommsen. Berlin : Apvd Weidmannos, 1892. P. 385—485.
28. Rohrbacher D. The Historians of Late Antiquity. London, 2002. 332 р.
29. The Oxford Dictionary of Byzantium / ed. A. Kazhdan. New-York ; Oxford : Oxford University Press, 1991. 2283 р.
30. The Prosopography of the Later Roman Empire. Vol. II. A.D. 395—527 by Martin-dale J. R. Cambridge : Cambridge University Press, 1980. 1384 р.
31. Thompson E. A. A History of Attila and the Huns. Oxford : Clarendon Press, 1948. 240 р.
