2619 См.: Золотарев В. П. Указ. соч.
20 Марков В. На смерть Якова Михайловича Захера // Sonderdruck der Zeitschrift fur geschichtswissenschaft. XI Jahrgang. 1963. Heft 7. P. 1350—1352.
21 См.: Историк-марксист. 1930. № 18/19. С. 206—207.
22 Там же. С. 205.
23 Золотарев В. П. Указ. соч.
24 Цит. по: Там же.
25 Гордон А. В. Встречи с В. М. Далиным // Французский ежегодник, 2002. М., 2002. URL: http://annuaire-fr.narod.ru/statji/Gordon-2002.html (дата обращения: 20.11.2013)
26 Гордон А. В. Советские историки и «прогрессивные ученые» Запада : (история с Ричардом Коббом) // Французский ежегодник, 2007. М., 2007. URL: http://annuaire-fr.narod.ru/statji/Gordon-2007.html (дата обращения: 20.11.2013).
ББК 63.3(4)41-283.2
А. В. Пикин
РИМСКИЕ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЫ СЕРЕДИНЫ — КОНЦА
V ВЕКА НА СЛУЖБЕ ВАРВАРОВ: СОХРАНЯЯ ТРАДИЦИИ ВНЕШНЕПОЛИТИЧЕСКОГО ОБЩЕНИЯ
В течение V века Римская империя переживала один из глубочайших кризисов в своей истории. Проблемы преследовали римлян практически во всех сферах общественной жизни. Пожалуй, только в области культуры римляне не чувствовали своего
© Пикин А. В., 2015
Пикин Андрей Валентинович — аспирант кафедры всеобщей истории и международных отношений Ивановского государственного университета. andrewvpikin@gmail.com
Исследование выполнено в рамках проектной части государственного задания в сфере научной деятельности Министерства образования и науки Российской Федерации № 33.526.2014/К «Российская интеллигенция и европейские интеллектуалы в изменяющейся социально-политической действительности ХХ — начала XXI века: виртуальность и реальность».
упадка. Интеллектуальное наследие предыдущих веков античности в ту эпоху переосмыслялось, и находились новые идеи, новые вызовы для римлян. Одним из таких вызовов стало создание на землях, некогда принадлежавших Риму, варварских королевств.
Период образования варварских королевств грозил стать временем политического вакуума, когда старые правители уже не управляли территориями, а новые владыки еще только учились управлять землями, заселенными бывшими подданными Империи. Новые властители были зачастую совершенно некомпетентными в этом деле, и потому они решаются на привлечение к себе на службу римлян. Можно привести в качестве примера мнение Атаульфа, одного из первых королей готов, получивших от Рима земли в управление: «На большом опыте он [Атаульф] убедился, что ни готы не могут повиноваться законам из-за своей неукротимой дикости, ни государство не может быть лишено законов, ибо без них государство — не государство»1. Осознав это, Ата-ульф стремится «обрести себе славу человека, восстановившего в цветущем состоянии и укрепившего силами готов римское имя, и стать для потомков инициатором восстановления Римского государства, после того как не смог сделаться его преобразовате-лем»2. Вслед за Атаульфом и другие правители варваров стараются стать частью римского общества. Кроме того, короли варваров институализируются в Римском мире: происходит формальное принятие ими римских титулов. Варвары, всячески стремясь подчеркнуть римскую составляющую своей власти, старались походить на римлян3, сохраняя и укрепляя римские формы управления государством. Для этого варварские короли привлекали к себе на службу аристократов-интеллектуалов, знакомых с принципами управления государством4.
Римляне в свою очередь пытались «цивилизовать» варварские порядки, привнести в них элементы римской культуры. Римские аристократы той эпохи отдавали себе отчет, что им придется заниматься, по большей части, невоенными задачами. Ярче всего подобная мысль выражена у Эннодия, писателя конца V — начала VI века5. Однако на этом поприще они одерживают победы с помощью своей образованности. Риторское образование, полученное многими аристократами, делало из них подлинных интеллектуалов своего времени. Среди прочего, они занимались
и вопросами внешней политики варварских королевств и внешнеполитического общения.
Начиная с последней четверти IV века gentes, различные племена варваров, включаются в юридические отношения с римским государством6. Принимая на себя обязанности федератов, варвары также соглашаются с формой существования, принятой в Империи между центром и периферией. Однако для нормального взаимодействия с Империей варварам было необходимо знать, как устроена и функционирует римская государственная машина. И никто, кроме самих римлян, постоянно размышлявших как о природе государства, так и об искусстве управления, не мог дать на этот вопрос ответа.
Мы будем рассматривать тех государственных деятелей варварских королевств, римских аристократов по происхождению, которые либо не получили внимания в отечественной науке, либо крайне редко фигурировали в качестве руководителей внешней политики варваров. Однако прежде чем приступить к анализу и оценке деятельности римских интеллектуалов на службе у варваров, нам необходимо рассмотреть, кто в Империи занимался внешней политикой.
Этот вопрос довольно хорошо изучен в исторической науке, поэтому позволим себе дать лишь небольшой обзор. Основную роль во внешней политике Империи играл император. Он лично контролировал ход переговоров, встречался с послами, составлял дипломатические письма и пр. Однако более важной фигурой в некоторых случаях стоит признать magister officiorum (магистра оффиций). Будучи «главой придворной бюрократии»7, магистр должен был заниматься различными вопросами, начиная от контроля за содержанием приграничных гарнизонов и заканчивая согласованием писем императора и кандидатур посланников. Довольно подробный анализ деятельности этих придворных чиновников содержится в работе А. Э. Р. Боука, непосредственно посвященной должности магистра оффиций8. Мы перечислим лишь основные моменты, связанные с их участием во внешней политике.
Магистру подчинялись придворные писцы, а следовательно, через его ведомство проходила практически вся официальная придворная переписка9, в том числе и дипломатическая10. Кроме того, магистр контролировал иностранные посольства
с момента пересечения ими границы Империи11. Он обеспечивал безопасность послов, быстрое перемещение по землям римлян. Другой его важной обязанностью в отношении иностранных посланников была организация аудиенций послов у императора, раздача послам подарков и т. п.12 Магистр должен был утверждать состав посольства ромеев к иностранным властителям, и порой сам выступал в качестве посла13. Всё вышесказанное дает представление о том влиянии, которым обладал магистр оффиций в международных делах: по сути, он непосредственно контролировал всю внешнюю политику Империи.
Римлянином, достигшим наибольших результатов на службе у варварского правителя в качестве деятеля внешней политики необходимо признать Ореста14, придворного Аттилы и отца последнего императора Запада Ромула Августула15. Он родился в Паннонии в первой четверти V века. Орест, несомненно, принадлежал к высшему римскому обществу и практически наверняка имел лучшее образование, которое возможно было получить человеку такого уровня. Стоит отметить, что его отцом был Татул, о котором известно мало, а тестем — Ромул, который на момент 449 года «имел достоинство комита»16, довольно высокий в Империи ранг. Жизнь Ореста имеет много белых пятен, но мы с большой уверенностью можем судить о его карьере. Она была практически полностью связана с варварами. Согласно сообщению Анонима Валезия, Орест приглянулся Аттиле в период пребывания последнего в Италии17. Порой исследователи интерпретируют это сообщение в том смысле, что Орест присоединился к Аттиле в период его вторжения в Италию в 452 году18. Однако это плохо согласуется с сообщениями Приска Паннийского, утверждавшего, что Орест уже давно служил Аттиле и неоднократно бывал одним из посланников в Константинополь в 448— 449 годах19. Кроме того, Приск называет Ореста среди наиболее влиятельных людей гуннской державы20. Скорее всего, Орест попадает на службу к Аттиле в 432—434 годах. Он находился в Италии, где, вероятнее всего, и получал образование. В это время происходила война между западноримскими полководцами Бонифацием и Аэцием. Последний привлек на свою сторону гуннские отряды21, во главе которых мог стоять Аттила.
Чтобы иметь возможность быть посланником Атиллы, Орест должен был показать себя, некоторое время исполнять одну из высших должностей в державе гуннов. Хотя титул его и понимается римлянами как нотарий22, однако крайне трудно представить, чтобы он был лишь секретарем Аттилы. Когда Приск упоминает Ореста, он не сообщает о второстепенном статусе пан-нонца. Наоборот, Орест ставится в один ряд с Эдеконом и Ислой, совместно с которыми он осуществлял посольские миссии.
Для Империи характерна практика, согласно которой, чтобы иметь возможность быть послом, необходимо исполнять одну из высших должностей, либо стать консулом за несколько лет до назначения посланником23. О ней Аттила знал и сам руководствовался схожими соображениями. Все упоминаемые Приском по имени посланники Аттилы к Константинопольскому двору входили в его ближайшее окружение24. Но благодаря чему Орест столь возвысился при дворе гунна? Вигила, говоря о нем, отмечает, что «Орест был домочадцем и писцом Аттилы»25, причем никак или практически никак он не был связан с военным делом, столь высоко ценимым гуннами26. Это позволяет нам предполагать, что на службе у Аттилы паннонец занимался гражданскими и международными делами, причем занимался с успехом. В этом ему, несомненно, помогали знания и навыки, полученные еще в школе риторов.
Орест был хорошо известен при константинопольском дворе. Задумав убийство Аттилы, придворные Феодосия решили подкупать не Ореста, а Эдекона, его коллегу по посольской миссии: вполне возможно, что Орест был известной «величиной» и не согласился бы убивать правителя гуннов, а вот Эдекон точно не был известен двору Феодосия Младшего27, хотя и занимал довольно близкое к Аттиле положение.
Всё вышесказанное позволяет нам предположить, что Орест был фактически руководителем внешней политики, своеобразным «министром иностранных дел»28 гуннов. Практически вся деятельность Ореста на службе у Аттилы связана с внешней политикой: он сам был посланником, дошел до какого-то высокого ранга благодаря невоенным успехам, участвовал в пирах у Ат-тилы, где также присутствовали посланники других народов, и т. п. Вполне возможно, что Орест контролировал и саму процедуру
переговоров, стараясь перенести римские традиции приема послов на варварскую почву.
О дальнейшей судьбе Ореста мало что известно. Вполне возможно, что он принимал участие в западных походах Аттилы и конкретно в Итальянском походе, конец которого ознаменовался посольством папы Льва29. Источники говорят об участии в переговорах лишь Аттилы, не упоминая никого кроме правителя гуннов. После смерти Аттилы и падения его империи, Орест теряется из поля зрения и вновь появляется около 475 года, когда новый император Юлий Непот назначает его magister тШШт и дарует титул патриция. В конце концов Орест отстраняет Непота и ставит императором своего сына Ромула Августула. После восстания войск в 476 году Ореста вместе с братом убивают, Ромула же отправляют на юг Италии в почетную ссылку.
Кроме Ореста, связанного с гуннской державой, на Западе было еще несколько римских интеллектуалов, занимавших довольно значимое место в области внешней политики при королях-варварах. Наиболее широко известен пример Кассиодора Сенатора, одного из интеллектуальных светочей Остготского королевства и ближайших сподвижников короля Теодориха Велико-го30. Кассиодор оставил после себя знаменитые Variae, в которые, помимо всего прочего, включил также переписку короля с правителями других держав31. Кроме того, Кассиодор некоторое время исполнял должность магистра оффиций при дворе остготского правителя. Будучи магистром оффиций, Кассиодор проявлял себя как подлинный римский интеллектуал, стараясь сохранять все достижения римской мысли даже под властью варваров-остготов32. Должность эта, как уже отмечалось выше, предполагала участие в переговорах с иностранными послами и контроль
33
за международной перепиской . К сожалению, нам неизвестно, был ли посланником сам Кассиодор Сенатор, однако его дед34, бывший трибуном и нотарием при императоре Валентиниане III, совместно с сыном Аэция Карпилионом являлся послом к гуннам. По итогам миссии дед, которого звали также Кассиодором, получил титул illustris, что и позволило роду Кассиодоров закрепиться в политической верхушке западной империи.
Другим примером является деятельность Льва Нарбонского35, одного из советников правителя вестготов Эвриха. Представитель
галло-римской знати, получивший прекрасное юридическое образование, Лев довольно долгое время занимал высокие посты в королевстве вестготов. Так, Житие Епифания, повествующее о посольстве Епифания, епископа Тицина (совр. Павия) к Эвриху в 474 году36, сообщает, что Лев был руководителем советников. Григорий Турский упоминает Льва в качестве приближенного (consiliario) Алариха II37. Кроме того, Лев известен нам из писем Сидония Аполлинария, корреспондентом которого он был.
Сидоний называет Льва одним из влиятельнейших придворных Эвриха. По словам Аполлинария, Лев уже в 60-х годах V века был vir spectabilisii, т. е. обладал довольно высоким статусом. В письмах Льву, написанных в 477—478 годах, Сидоний говорит о его обязанностях при дворе. Лев должен был участвовать в советах Эвриха, где обсуждались вопросы войны и мира, переговоров со многими народами39. Так же Лев, известный своим красноречием, и даже получавший призы за этот свой талант, составлял речи для Эвриха, среди которых были и дипломатические: Сидоний упоминает некие заморские племена, адресаты этих речей40. Интересно отметить замечание Эннодия о том, что Эврих говорил на «неведомом наречии», а ответ этого короля Епифаний получил через переводчика41, которым, возможно, также был Лев. Мы предполагаем, что он контролировал процедуру непосредственного приема послов королем вестготов. Лев,
" 42
прославившийся на юридическом поприще и, вероятно, знавший процедуру приема и отправления посольств, должен был встречать посольства в качестве главы советников Эвриха, назначать день общения и заниматься организацией приема43. Также, согласно некоторым оговоркам Жития Епифания, Лев был одним из присутствующих при общении послов с правителем.
Как мы видим, функции Льва при дворе во многом схожи с обязанностями магистра оффиций44. Хотя формально этой должности при Эврихе Лев не занимал, даже описание его деятельности говорит о том, что подобный чиновник, знающий свое дело и готовый содействовать сохранению знаний, был необходим варварским правителям, и готам в частности. Однако стоит отметить, что Лев лично не участвует в посольских миссиях к другим народам (либо сведения об этом не сохранились), а ограничивается участием в посольствах в качестве советника принимающей стороны.
Еще одним римским интеллектуалом, выполнявшим функции, сходные с магистром оффиций, был Лаконий45, приближенный бургундского короля Гундобада. Бургундское королевство, как считается, сохранило значительно больше римских порядков и обычаев управления, чем иные королевства варваров46. Вообще, короли бургундов, можно сказать, разделяли взгляды, что образованная аристократия — залог прочности государства и сохранения законности47.
Но о самом Лаконии известно не так много, как о Кассио-доре, Оресте или Льве Нарбонском. Однако факты, о которых мы знаем, говорят о его высокой вовлеченности в дела бургундского двора, в том числе и связанные с внешней политикой. Лаконий был одним из близких советников короля бургундов, дававшим ему советы по вопросам религии и благочестивого поведения48. Житие Епифания сообщает, что епископ Тицина отправился в королевство бургундов освободить пленных, захваченных варварами во время их набега. С этой просьбой Епифаний обращается к королю Гундобаду. Некоторые замечания Жития позволяют предполагать, что в момент изложения послом вопроса Лаконий присутствовал в помещении, выбранном для переговоров49. Это свидетельствует о его высоком статусе при дворе — лишь немногие имели право присутствовать при непосредственном общении короля и посланника50. Детализировать решение правителя бургундов, т. е. составить списки пленных, подлежащих освобождению по итогам переговоров, должен был также Лаконий, как один из наиболее компетентных и знающих чиновников.
Итак, все рассмотренные нами римские интеллектуалы занимались чем-то схожим, в той или иной степени, с деятельностью магистра оффиций. Большее сходство, повторимся, мы наблюдаем у Ореста. Мы считаем, что римляне, поступая на службу к варварским правителям, старались воспроизводить те формы общественных отношений, которые были им близки и знакомы по предыдущему опыту существования в Империи. Пройдя обучение в риторских и юридических школах, они помогали сохранять формулы предыдущих эпох в дипломатической переписке, а также при личном общении между посланниками и правителями. Порой римлянам на варварской службе приходилось детализировать довольно краткие решения варваров. Однако рассматриваемые нами
персоны римских интеллектуалов не фигурируют в источниках в качестве полностью самостоятельных деятелей, они лишь доносят решения правителя варваров до посланников или адресатов писем в общепринятой для тех времен формулировке. По существу их деятельность в области внешней политики видится в контроле за соблюдением процедурных нюансов. Деятельность эта позволила римским обычаям и традициям, трансформируясь, пережить падение империи на Западе и встроиться в практики королевств варваров раннего Средневековья.
Примечания
1 См.: Павел Орозий. История против язычников : кн. VII. 43, 6 // Павел Орозий. История против язычников. СПб., 2003. Кн. VI—VII.
2 Там же.
3 Подробнее о форме и соотнесении «римского» и «варварского» в образе правителей варваров см.: БойцовМ.А. В шкурах или в пурпуре? : к облику варварских королей времен «падения» Римской империи // Искусство власти : сб. в честь проф. Н. А. Хачатурян. СПб., 2007. С. 46—87.
4 Heather P. The Emergence of Visigothic kingdom // Fifth-Century Gaul: a Crisis of Identity? Cambridge, 2002. Р. 89—94.
5 См. подробнее: Тюленев В. М. Слово против меча: новое содержание Romanitas у Эннодия // Antiquitas Aeterna. 2014. Вып. 4. С. 305—317.
6 Коростелин В. А. Договорные отношения позднеримской империи с варварами // Вопросы истории. 2006. № 8. C. 38—49.
7 Kelly Ch. Ruling the Late Roman Empire. Cambridge, 2004. P. 15.
8 BoakA. E. R. The Master of the Offices in the Later Roman and Byzantine Empires. London, 1919.
9 Bury J. B. Magistri Scriniorum, ávxiypa9ñ^ and рефереубарюг // Harvard Studies in Classical Philology. 1910. Vol. 21. Р. 29.
10 Boak A. E. R. Op. cit. P. 96.
11 Ibid. P. 93.
12 Ibid. P. 94—95.
13 Ibid. P. 9.
14 Orestes 2 // The Prosopography of the Later Roman Empire : vol. II. A.D. 395 — 527 by Martindale J. R. Cambridge, 1980. P. 811—812 (далее — PLRE II).
15 Romulus Augustus 4 // PLRE II. P. 949—950.
16 Приск Панийский. Сказания Приска Панийского. СПб., 1861 (далее — Prisc). Греческие термины сверены по изданию: Prisci fragmenta // Historici Graeci Minores. Leipzig, 1870. P. 275—352.
17 Anonymus Valesii. Pars posterior : Chronica Theodoricana, 8.38 // Monumenta Germaniae Historica : Auctores Antiquissimi 9. Berlin, 1892. P. 310 (далее — MGH AA).
18 Мэнхен-Хелфен критикует подобное разрешение вопроса. См.: Maen-chen-Helfen O. J. The World of the Huns: Studies in Their History and Culture. Berkeley, 1973. Р. 105—106.
19 Prisc. 8—9.
20 О влиянии Ореста при дворе см. : Maenchen-Helfen O. J. Op. cit. Р. 192—193 ; Шувалов П. В. У истоков средневековья: двор Arrrabi // Проблемы социальной истории и культуры Средних веков и Раннего нового времени. СПб., 2001. Вып. 3. С. 133.
21 Prosper Tiro. Epitoma chronicon, 1310 // MGH AA 9 ; Chronica Gallica 452. 112 // MGH AA 9.
22 Notarius (Anonymus Valesii. Op. cit.), таоурафш; (Prisc. 7).
23 Приск приводит нехарактерный пример Максимина, которого император выбирает на роль посланника к Aттиле в 448 году. Источник (Prisc. 8) приводит выдержку из послания Феодосия II к Aттиле (вполне возможно, это письмо по типу относится к верительным грамотам), где Максимина называют «самым близким к царю». Причем о самом Максимине до этого назначения неизвестно, чтобы он занимал должность консула или магистра милитум, или какой-либо равной этим двум по месту в табели о рангах Поздней империи. Фактически, это была афера с целью доказать, что Максимин имел более высокий ранг, чем Вигила, который согласно этому письму «был только переводчиком». Впрочем, есть и другое мнение. См.: Gracanin H. The Western Roman embassy to the court of Attila in A.D. 449 // Byzanti-noslavica. Prague, 2003. Vol. 61. Р. 54—55, n. 7.
24 Шувалов П. В. Указ. соч. С. 133.
25 Prisc. 8.
26 Ibid.
27 Prisc. 7.
28 Мы не называем его должность сходной с магистром оффиций хотя бы потому, что неизвестна его роль в гражданских делах, которыми магистр оффиций должен был заниматься так же плотно, как и международными.
29 Gillett A. Envoys and Political Communication in the Late Antique West, 411—533. Cambridge, 2003. P. 114—115.
30 Подробнее о нем и о его Variae см. : Уколова В. И. Aнтичное наследие и культура раннего средневековья. М., 1989. С. 73—109 ; Шкарен-ков П. П. Римская традиция в варварском мире : Флавий Кассиодор и его эпоха. М., 2004.
31 О международной переписке Кассиодора см.: Gillett A. Op. cit. P. 174—190.
32 Подробнее о его взглядах на сохранение римской идентичности и иной политической деятельности см.: Шкаренков П. П. Translatio Imperii : Флавий Кассиодор и римская традиция в остготской Италии // Новый исторический вестник . 2005. № 13. С. 5—22.
33 Boak A. E. R. Op. cit. P. 93—98.
34 Cassiodorus 2 // PLRE II. P. 264.
35 Leo 5 // PLRE II. Р. 662—663.
36 О дате посольства см.: Gillett A. Op. cit. P. 284—285.
37 Gregorius Turonensis. Liber in gloria martyrum. 91 // MGH : Scriptores Rerum Merovingicarum 1. Hannoverae, 1969. Отметим также, что у Энно-дия в Vita Epiphani Лев назван consiliorum principes moderator et arbiter.
38 Ссылки на Сидония здесь и далее приводятся по изданию его произведений в Monumenta Germaniae Historica: Sidonius Apollinaris. Epistu-lae et carmina // MGH AA 8. Berlin, 1887 (далее — Sid. Apol.). Определение Льва как спектабиля см.: Sid. Apol. Carmina XIV, 2.
39 Sid. Apol. Epist. IV, 22.3.
40 Sepone pauxillulum conclamatissimas declamationes, quas oris regii vice conficis, quibus ipse rex inclitus modo corda terrificat gentium transmarinarum... (Sid. Apol. Epist. VIII, 3.3).
41 Magnus Felix Ennodius. Vita Epiphani, 89 // MGH AA 7. Berlin, 1885 (далее — VE.).
42 Leo 5 // PLRE II.
43 По крайней мере, подобное говорится Эннодием при рассказе о посольстве Епифания в Тулузу (VE. 85).
44 Ешевский С. В. К. С. Аполлинарий Сидоний, эпизод из литературной и политической истории Галлии V века // Сочинения С. В. Ешевского. М., 1870. Ч. 3. С. 314.
45 Laconius // PLRE II. Р. 653.
46 ToddM. The Early Germans. Oxford, 2004. P. 200—201.
47 Тюленев В. М. Риторическое знание в системе взглядов Эннодия // Наука и школа. 2012. № 6. С. 157.
48 VE. 168.
49 VE. 169.
50 Бойцов М. А. Указ. соч. С. 58—60. Рассуждения М. А. Бойцова относятся, в первую очередь, к королю вестготов Теодориху II, однако мы считаем, что их можно экстраполировать и на других варварских властителей.
