CC BY
99
друга, и в основе решения этой задачи должно быть понимание главного - индивидуальность прирастает и развивается только в определённых условиях эмоционального комфорта и психологического благополучия.
Актуальность проблемы индивидуальности особенно остра в настоящее время, когда размываются грани между должным и сущим, и обращения к наследию прошлого, к тому, что накоплено русской культурой, русской философией и психологией позволят по - новому увидеть субъективный мир переживаний подрастающего человека, способствовать раскрытию его
Библиографический список
индивидуальных возможностей в соответствии с социальными вызовами времени.
Каждому человеку присуща уникальность и самостоятельность как индивидуальности и субъекту собственной деятельности, поэтому сложный мир особенного подрастающего человека - это хрупкая субстанция, и воздействие на неё взрослых людей должно основываться на фундаменте сотворчества и взаимопонимания, только тогда детско-взрослые отношения будут способствовать полноценному развитию природных свойств.
1. Кобылянский, В.А. Философия экологии. - М., 2010.
2. Куликов, В.Б. Педагогическая антропология: истоки, направления, проблемы. - Свердловск, 1988.
3. Розин, В.М. Философия образования: Этюды исследования. - М., 2007.
4. Кождаспирова, Г.И. Педагогическая антропология. - М., 2005.
Bibliography
1. Kobihlyanskiyj, V.A. Filosofiya ehkologii. - M., 2010.
2. Kulikov, V.B. Pedagogicheskaya antropologiya: istoki, napravleniya, problemih. - Sverdlovsk, 1988.
3. Rozin, V.M. Filosofiya obrazovaniya: Ehtyudih issledovaniya. - M., 2007.
4. Kozhdaspirova, G.I. Pedagogicheskaya antropologiya. - M., 2005.
Статья поступила в редакцию 19.07.14
УДК 130.2
Ivanov A.V., Fotieva I.V. SOCIAL AND PSYCHOLOGICAL PORTRAIT OF MODERN YOUTH: EVALUATION OF THE SYSTEM OF VALUES. The article analyzes the interdisciplinary works aimed at identifying traits, motives for action, values of today's youth. The authors noted a number of unresolved theoretical problems, primarily relating to the criteria for evaluating value orientations; justify the relevance and need for further development of ideas of leading psychologists of the XX century about the objective hierarchy of basic values. Key words: social and psychological portrait, youth, values.
А.В. Иванов, д-р филос. наук, проф., зав. каф. философии Алтайского гос. аграрного университета, г. Барнаул, E-mail: ivanov_a_v_58@mail.ru; И.В. Фотиева, д-р филос. наук, доц., проф. Алтайского гос. университета, г. Барнаул, E-mail: fotieva@bk.ru
СОЦИАЛЬНО-ПСИХОЛОГИЧЕСКИЙ ПОРТРЕТ СОВРЕМЕННОЙ МОЛОДЕЖИ: ОЦЕНКА СИСТЕМЫ ЦЕННОСТЕЙ*
Статья посвящена анализу междисциплинарных исследований, направленных на выявление черт характера, мотивов деятельности, ценностных ориентаций современной молодежи. Авторы отмечают нерешенность ряда теоретических проблем, в первую очередь касающихся критериев оценки выявленных ценностных ориентаций; обосновывают актуальность и необходимость дальнейшей разработки идей ведущих психологов XX века об объективной иерархии базовых ценностей.
Ключевые слова: социально-психологический портрет, молодежь, система ценностей.
Исследования, направленные на выявление доминирующих черт характера, мотивов деятельности, ценностных ориентаций современной молодежи, а также факторов их формирования, относятся к неизменно актуальным и ведутся в широком междисциплинарном поле, с использованием социологических, психологических, лингвистических методов. Соответственно, сегодня нет недостатка в фактических данных и в первичных обобщениях, касающихся молодежи, не только России, но и других стран. В особенности популярны исследования, в том числе компаративистские, проводимые в субъектах РФ и в близлежащих странах юго-восточной Азии - в Бурятии, Калмыкии, Республике Алтай, Тыве, Монголии, Казахстане; по-видимому, здесь сказывается растущий интерес к азиатскому вектору международного сотрудничества России, а также к идеям евразийства.
В то же время следует отметить, что обилие эмпирических данных и прогнозов контрастирует с недостатком углубленных теоретических обобщений и выводов. И прежде всего не решенной и даже мало обсуждаемой остается следующая фундаментальная проблема: как и по каким критериям оценивать те или иные полученные результаты и выявленные тенденции, в первую очередь, формирующиеся у молодежи системы ценностей. Это связано, на наш взгляд, прежде всего с определенным «страхом оценок», который вызван доминированием в гуманитарной мысли релятивистских подходов, прежде всего, постмодернист-
ской философии, с ее отрицанием базовых оппозиций (добро -зло, истина - ложь и др.).
Там же, где «оценка ценностей» так или иначе производится, можно наблюдать два традиционно противоположных подхода. С одной стороны, это социоцентричный подход, где различные системы ценностей оцениваются с позиций оптимального функционирования общества, а по отношению к личности
— с позиций ее успешной адаптации к социуму. При этом часто апеллируют к Л.С. Выготскому, согласно которому и сами ценности «проникают» в человека из сферы социального и закрепляются в нем в виде определенного уровня его организации: «Все высшие функции сложились в филогенезе не биологически, а социально... Они — перенесенные в личность, интериоризо-ванные отношения социального порядка, основа социальной структуры личности. Их состав, генез, функция (способ действия)
— одним словом их природа — социальны. Даже будучи в личности превращенными в психологические процессы, — они остаются quasi-социальными» [1, с. 54].
При противоположном, индивидоцентричным подходе, подчеркивается первоочередность личностной самореализации: «Процесс онтогенетического развития понимается здесь как постепенное усложнение системной организации, проявляющееся в возникновении и становлении многомерного мира человека. С появлением определенных мерностей в усложняющейся
психологической системе она (система) становится все более автономной, суверенной, иначе говоря, открытой навстречу новым изменениям. Самоорганизация не есть принятие чужого образа жизни, к которому надо только приспособиться, адаптироваться, она есть активное созидание нового образа жизни, включающее процесс конструирования [2, с. 299-300]. В рамках этого подхода ценности, в том числе моральные, плюралистически уравниваются. «Пострациональная (пострационализиро-ванная) мораль не вытесняет предшествующие типы морали... она определенным образом "надстраивается" над ними, обретает особые способы сосуществования на равных основаниях. по принципам дополнительности и аксиологического плюрализма. » [3, с. 332].
В целом, можно согласиться с тем, что «противопоставление адаптации и личностного развития является достаточно распространенным» [4]. В то же время не менее распространенными являются попытки как-то совместить оба полюса: «Подчеркивая сегодня продуктивность понимания молодого человека как субъекта социальной жизни, социологи отражают серьезные изменения в посттоталитарном обществе. Но. идеи свободы, самостоятельности, независимости и активности субъекта нельзя доводить до абсурда. Ведь их безграничность чревата индивидуализмом, асоциальным поведением. что порождает психологию вседозволенности. отрицания социально значимых ценностей» [5, с. 14].
Анализируя ситуацию, можно сделать ряд выводов. Во-первых, ориентация на ценностный плюрализм действительно чревата ростом антисоциальных проявлений. Как справедливо отмечает Дж. Грей, «.стабильное общество, для своего нормального существования должно иметь скрепляющую ткань общей культуры. Общая культура. требует следования определенным нормам и правилам поведения» [6, с. 55]. Более того, данная ориентация деструктивна и для самой личности. Грей подчеркивает, что сегодня исходный смысл понятия толерантности/ терпимости подменен нейтральностью, требующей уравнять все ценности и образы жизни; но «.жизнь пьющего человека можно назвать алкоголизмом, что является болезнью, а не образом жизни; жизнь домохозяйки можно охарактеризовать как форму угнетения, а не как воплощение какой-либо определенной концепции блага» [6, с. 49]. Плюрализм здесь по сути антагонистичен естественнонаучному ракурсу исследования человека, так как вынужден отрицать и такие очевидные оппозиции, как «польза - вред», которые можно применить не только к личности, но и к обществу, и к культуре в целом, как это сделал, скажем, К. Лоренц в своей известной работе «Восемь смертных грехов цивилизованного человечества». Показательно, что критики данного подхода не смогли привести сколько-нибудь состоятельных контраргументов, кроме во многом уже устаревшего тезиса о качественной несоизмеримости природного и социального бытия. Не вдаваясь в эту тему, отметим лишь, что естественно-природные критерии и детерминанты могли бы стать необходимым минимумом для оценки социокультурных тенденций. Постмодернистское отрицание природного «порядка бытия» уже привело к тому социальному и личностному распаду, который мы наблюдаем сегодня в ряде западных стран.
С другой стороны, социоцентричный подход чреват не менее серьезными проблемами. Прежде всего, если мы оцениваем системы ценностей с позиции обеспечения успешного функционирования общества, то с каких позиций оценивать саму эту успешность? Какие именно ценности, качества личности ее обеспечивают и почему? При этом следует подчеркнуть, что сама подобная постановка вопроса уже чревата серьезными этическими проблемами, так как подразумевает явный приоритет общества над личностью, более того, существование самого общества-системы как некоей самоцели, для которой можно пожертвовать интересами личности (прямое нарушение кантовс-кого императива). Простая же декларация «сочетания личных и общественных интересов» является по сути квазиответом, так как не проясняет, в чем именно должно заключаться это сочетание. Чаще всего оно сводится к утилитарной этике, «разумному эгоизму», который уже достаточно доказал свою теоретическую и практическую несостоятельность.
Выход из этого, казалось бы, замкнутого круга, на наш взгляд, должен лежать в русле междисциплинарных исследований, заново и с разных сторон поставивших проблему исследо-
вания природы человека, — психологических, социофилософс-ких, философско-антропологических, которые представлены именами прежде всего выдающихся психологов последнего столетия (уже упомянутый В. Франкл, Э. Фромм, Р. Ассаджиоли, А. Маслоу, а также представители весьма спорного, но интересного направления трансперсональной психологии); ученых-естественников, тяготеющих к философским обобщениям (К. Лоренц, Д. Бом, Ф. Капра и др.). В этом широком спектре исследований, которые, к сожалению, далеко еще не осмыслены и не обобщены, тем не менее можно уже сейчас вычленить ряд общих эвристичных идей. Прежде всего, это сама идея о наличии вполне определенной человеческой природы, со своими детерминантами, спецификой, закономерностями, - идея, противостоящая постмодернистским трактовкам и исключающая, в частности, практики произвольного переконструирования человеческого организма. Далее следует тезис о духовном измерении человека как особой реальности, не противопоставленной его психофизиологической природе, а неким образом связанной с ней, проявляющейся через нее и, соответственно, точно так же обладающей определенной внутренней структурой и подчиненной своим закономерностям. Здесь принципиально новым поворотом, как легко видеть, стало сближение гуманитарной (в первую очередь, философской) и естественнонаучной мысли, стимулом для которого послужили многие выдающиеся открытия XX века, в том числе в физике и биологии, повлекшие стирание онтологической грани между идеальным и материальным, психическим и физическим измерениями бытия. Мы не будем останавливаться на всех аспектах и выводах этого русла междисциплинарных исследований, отметим в заключение лишь еще одну, центральную для нашей статьи идею об объективном характере базовых духовных ценностей, более того, их объективной иерархии, задающей ordo amoris (порядок любви или порядок предпочтений), о котором говорили еще Августин Блаженный и Б. Паскаль. Эту идею среди западных философов развивали, как известно, Н. Гартман и М. Шелер.
Очевидно, что ее принятие сразу же задает четкие критерии оценки любой индивидуальной и коллективной системы ценностей. Возражения же против нее базируются, на наш взгляд, именно на уходящих в прошлое антагонизмах идеального и материального; природного мира с его детерминизмом и свободного мира духа; познавательного и ценностного отношения к миру. Сегодня, повторим, они встречаются с достаточным числом обоснованных контрдоводов. Так, известный аргумент Канта о том, что невозможно, чтобы в природе нечто должно было существовать иначе, чем оно существует, сегодня опровергнут фактами растущего вмешательства в природу со стороны человека, причем, именно «недолжного» вмешательства, меняющего сами природные процессы и влекущего тяжелые следствия. Познавательное и ценностное отношения к миру также, очевидно, не противоречат друг другу, если, с одной стороны, рассматривать само познание как «живое знание» в духе, скажем, русской философии, в единстве его граней, а, с другой стороны, если считать ценности идеальными детерминантами духовной реальности (как математические структуры), но с непрямой, опосредованной детерминацией, о чем и писали все сторонники данного подхода.
Конечно, не у всех авторов данного направления эта идея присутствует в явной форме. Тем не менее, она легко прочитывается, например, в таких высказываниях: «.Подобно тому, как существует донаучное и онтологически предшествующее ему дологическое познание бытия, так существует и доморальное постижение ценности, которое принципиально предшествует любой эксплицитной морали. Это и есть совесть. Это духовное предвосхищение проявляется в том, что называют интуицией; она осуществляется в акте созерцания» [7, с. 88]. И, разумеется, тезис об объективной иерархии ценностей нуждается в новом осмыслении и дальнейшей разработке, с учетом результатов научной и философской мысли последнего столетия.
* Работа выполнена по международному гранту РГНФ-Ми-нистерства образования, культуры и науки Монголии «Культурно-исторические особенности психологии личности современных студентов России и Монголии и социальные факторы их формирования» от 2014 года, №14-23-03002/14.
Библиографический список
1. Выготский, Л.С. Конкретная психология человека // Вестник МГУ. - 1956. - №1.
2. Некрасова, Е.В. Субъектность и обучение // Человек, субъект, личность в современной психологии: материалы межд. конф. - М., 2013.
3. Бакштановский, В.И. Моральный выбор журналиста / В.И. Бакштановский, Ю.В. Согомонов. - Тюмень, 2002.
4. Яницкий, М.С. Ценностные ориентации личности как динамическая система [Э/р]. - Р/д: // http://hpsy.ru/public/x2753.htm
5. Вишневский, Ю.Р. Актуальные проблемы социологии молодежи / Ю.Р. Вишневский, В.Т. Шапко // Актуальные проблемы социологии молодежи: сб.ст. - Екатеринбург, 2010.
6. Грей, Дж. Поминки по Просвещению: политика и культура на закате современности. - М., 2003.
7. Франкл, В. Человек в поисках смысла. - М., 1990.
Bibliography
1. Vihgotskiyj, L.S. Konkretnaya psikhologiya cheloveka // Vestnik MGU. - 1956. - №1.
2. Nekrasova, E.V. Subjhektnostj i obuchenie // Chelovek, subjhekt, lichnostj v sovremennoyj psikhologii: materialih mezhd. konf. - M., 2013.
3. Bakshtanovskiyj, V.I. Moraljnihyj vihbor zhurnalista / V.I. Bakshtanovskiyj, Yu.V. Sogomonov. - Tyumenj, 2002.
4. Yanickiyj, M.S. Cennostnihe orientacii lichnosti kak dinamicheskaya sistema [Eh/r]. - R/d: // http://hpsy.ru/public/x2753.htm
5. Vishnevskiyj, Yu.R. Aktualjnihe problemih sociologii molodezhi / Yu.R. Vishnevskiyj, V.T. Shapko // Aktualjnihe problemih sociologii molodezhi: sb.st. - Ekaterinburg, 2010.
6. Greyj, Dzh. Pominki po Prosvetheniyu: politika i kuljtura na zakate sovremennosti. - M., 2003.
7. Frankl, V. Chelovek v poiskakh smihsla. - M., 1990.
Статья поступила в редакцию 09.07.14
УДК 316.347
Petrova I.A. ABOUT PALPABLE POSITION OF "CULTURAL-NATIONAL IDENTITY" IN THE MODERN SOCIETY.
The article is devoted to philosophical judgment of a category "cultural-national identity". The author considers some approaches of understanding of identity, defines its main types and in more detail analyzes specifics cultural, national and other types of identity. In the conclusion the research result is summed up, and priority characteristics of this category are offered.
Key words: identity, national identity, cultural identity, сultural-national identity.
И.А. Петрова, аспирантка каф. «Философии и социологии» Калужского гос. университета им. К.Э. Циолковского, г. Калуга, E-mail: i3008@yandex.ru
О СУБСТАНЦИОНАЛЬНОМ ПОЛОЖЕНИИ
«КУЛЬТУРНО-НАЦИОНАЛЬНОЙ ИДЕНТИЧНОСТИ» В СОВРЕМЕННОМ ОБЩЕСТВЕ
Статья посвящена философскому осмыслению категории «культурно-национальная идентичность». Автор рассматривает несколько подходов понимания идентичности, определяет основные ее виды и более подробно анализирует специфику культурной, национальной и других видов идентичности. В заключении подводится итог исследования, и предлагаются приоритетные характеристики этой категории.
Ключевые слова: идентичность, национальная идентичность, культурная идентичность, культурно-национальная идентичность.
Сегодня вопросы идентичности человека в обществе приобретают все большую актуальность и становятся объектом исследования многих гуманитарных наук.
В современном динамично развивающемся мире, характеризующемся активно протекающими процессами глобализации и интеграции культур, отмечается размывание идентичности, а также возникновение определенных трудностей в ее формировании. В связи с чем автор предполагает, что определение категории «идентичность» и основных направлений ее формирования позволит обществу снять существующую сложность и напряженность внутренних социальных процессов.
Не смотря на большое число публикаций, связанных с исследованием категории «идентичность», сама она является достаточно молодым понятием, так как была введена в научный оборот в 50-х гг. XX в. американским психологом Э. Эриксоном, представляющим идентичность как «процесс, сосредоточенный в сущности человека и культуры, к которой данный индивид принадлежит» [1, с. 14]. Следовательно, в основе формирования идентичности он выделял не географические факторы, а биологические, психологические особенности человеческого рода и культурное своеобразие общества.
Другой представитель психоанализа З. Фрейд понимал под идентичностью механизм, способствующий уменьшению страха, возникающего у слабых людей перед реальностью. Но стоит отметить, что М.Н. Глубоко, выделил двоякое понимание идентичности в философии Фрейда. Кроме приведенного уже нами определения, он обнаружил трактовку идентификации как эмоционального механизма единения людей - «есть две вещи, удерживающие сообщество в единстве - силовое принуждение и эмо-
циональные привязанности (технически их называют идентификациями) его членов» [2, с. 34].
На сегодня, можно выделить следующие основные подходы понимания идентичности.
Первое, идентичность как национальное самосознание. Такое представление характерно для А.А. Кара-Мурза. Он представляет идентичность как некое смысловое ядро, позволяющее каждой нации разместить себя в истории. Подобного мнения придерживается И.Н. Сиземская, которая также полагает, что национальная идентичность есть, прежде всего, национальное самосознание народа, но в отличие от Кара-Мурзы, свою мысль она развивает дальше, и уточняет, что «зарождение и становление национального самосознания всегда происходит под влиянием встречи одного народа с другим» [3, с. 16], причем цель таких встреч может носить вариативный характер: экономический, культурный, военный и др.
Второе, идентичность как определенное знание. Такой точки зрения придерживается Дж. Г. Мид. Причем идентичности становится для него социальным образованием - «идентичность - изначально социальное образование; индивид видит (а значит, и формирует) себя таким, каким его видят другие» [4, с. 166], т.е. данные знание носят апостериорный характер. Согласно его воззрению это знание, образуется посредством взаимодействия между людьми, т.е. в процессе социального контакта.
Аналогичная позиция встречается и в работах Писаренко Н.В., обосновывающего существование идентичности в результате сравнения с кем-либо еще - «идентичность - это не свойство личности, а отношение между «чем-то» и «чем-то»...Прос-то говорить об идентичности, как таковой, нельзя, так она предпо-
