CC BY
24
ПРОБЛЕМЫ СТАНОВЛЕНИЯ И РАЗВИТИЯ ЛИЧНОСТИ
DOI:10.23888/humJ2022102167-178
СОЦИАЛЬНО-ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ ПРЕДИКТОРЫ ФОРМИРОВАНИЯ ОБРАЗА БУДУЩЕГО У ПРЕДСТАВИТЕЛЕЙ ПОКОЛЕНИЯ Я (НА МАТЕРИАЛЕ ИССЛЕДОВАНИЯ ПОДРОСТКОВ КУБАНИ)
SOCIO-PSYCHOLOGICAL PREDICTORS OF THE FORMATION OF THE IMAGE OF THE FUTURE AMONG REPRESENTATIVES OF GENERATION Z (BY THE MATERIAL OF THE STUDY OF TEENAGERS OF THE KUBAN)
Тучина О. Р.1, Бафанова В. Е.1, Чемулова А. В.2
1 Кубанский государственный технологический университет, Краснодар, Российская Федерация
2 University of Oxford, Oxford, United Kingdom
Tuchina O. R.1, Bafanova V. E.1, Chemulova A. V.2
1 Kuban State Technological University, Krasnodar, Russian Federation
2 University of Oxford, Oxford, United Kingdom
Аннотация:
Статья посвящена проблеме формирования образа будущего поколения Z, выявлению факторов, влияющих на представление о будущем современных подростков. В основу исследования легло представление об образе будущего как социально-психологической установке по отношению к будущему, которая включает когнитивный, эмоциональный и поведенческий аспект. Целью работы является теоретическое обоснование и эмпирическое исследование социально-психологических предикторов представлений о будущем представителей поколения Z в современных условиях. В качестве социально-психологических предикторов представления о будущем в исследовании были рассмотрены выраженность и
Abstract:
The article is devoted to the problem of forming the image of the future generation Z, identifying factors that influence the idea of the future of modern adolescents. The study was based on the idea of the image of the future as a socio-psychological attitude towards the future, including the cognitive, emotional, and behavioral aspects. The aim of the work is a theoretical substantiation and empirical study of socio-psychological predictors of ideas about the future of representatives of generation Z in conditions of uncertainty. As socio-psychological predictors of the idea of the future, the study examined the severity and characteristics of the respondents' patriotic identity, as well as the influence of social networks and instant messengers. Empirically, the
особенности патриотической идентичности респондентов, а также влияние социальных сетей и мессенджеров. Эмпирически выявлено влияние выраженности самооценки патриотической идентичности на когнитивный аспект образа будущего (снижение оценки социально-политических рисков и экономических рисков) и на поведенческий аспект (усиление готовности помогать другим в трудных жизненных ситуациях и готовность подростков к политической активности). Социально-психологическим предиктором образа будущего подростков является влияние социальных сетей и мессенджеров на когнитивный аспект (повышает оценку коллективных и личностных рисков); эмоциональный аспект (снижает оптимизм по отношению к будущему); поведенческий аспект (уменьшает готовность помогать другим в трудных жизненных ситуациях и повышает готовность к политической активности).
influence of the severity of self-esteem of patriotic identity on the cognitive aspect of the image of the future (decrease in the assessment of sociopolitical risks and economic risks) and on the behavioral aspect (increased readiness to help others in difficult life situations and adolescents' readiness for political activity) was empirically revealed. A socio-psychological predictor of the future image of adolescents is the influence of social networks and instant messengers on the cognitive aspect (increases the assessment of collective and personal risks); emotional aspect (reduces optimism about the future); behavioral aspect (reduces readiness to help others in difficult life situations and increases readiness for political activity).
Ключевые слова:
образ будущего; когнитивный, эмоциональный, поведенческий аспект представления о будущем; предикторы представлений о будущем; подростки; поколение Z; социальная идентичность; социальные сети
Keywords:
the image of the future; cognitive, emotional, behavioral aspect of the idea of the future; predictors of ideas about the future; adolescents; generation Z; social identity; social networks
Актуальность
Неопределенность будущего в транзитивном обществе является вызовом для всего социума, но особенно для подрастающего поколения, формируя новое отношение к планированию жизни. Фундаментальной научной задачей сегодняшней психологии является концептуализация, эмпирическое исследование и анализ социально-психологических предикторов репрезентации будущего подростками в современном мире. Решение данной задачи связано с исследованием ключевых социально-психологических факторов восприятия подростками глобальных, национальных, локальных рисков современного мира, поскольку именно представление об этом «фокусирует» образ ближайшего и отдаленного будущего [1].
На сегодняшний день очевидно, что активное использование социальных сетей влияет на картину мира человека и его установки. Особенно характерно это для подростков и молодежи, для которых социальные сети часто являются основным источником информации о событиях в стране и мире. Соответственно, активная вовлеченность в социальные сети влияет не только на представление человека о сегодняшнем мире, но и формирует образ будущего.
В рамках нашего исследования мы используем теорию поколений [2], адаптированную в России В. Радаевым [3]. Автор выделяет шесть поколений, отмечая периоды рождения и взросления. Шестое поколение — поколение Z (или центиниалы) — в данное время вступает в период своего взросления, его представители родились в начале 2000-х гг.
Цель
Обосновать с позиций субъектного подхода и эмпирически исследовать социально-психологические предикторы представлений о будущем представителей поколения Z в современных условиях.
Задачи
1. Обосновать с позиций субъектного подхода концепт «образ будущего».
2. Определить частоту пользования и мотивацию подростков при использовании интернет-ресурсов, а также их влияние на образ будущего респондентов.
3. Выявить социально-психологические особенности когнитивного, эмоционального и поведенческого аспектов образа будущего кубанских подростков.
Проблему исследования образа будущего в настоящее время рассматривают как с позиции психологии личности (в контексте исследования таких психологических феноменов как жизнестойкость, психологическая устойчивость, и психологическая безопасность) [4-6], так и социальной психологии (социально-экономического статуса, образа жизни семьи, ценностей, особенностей социальной идентичности) [7-9].
В нашем исследовании проблема формирования образа будущего рассматривается с позиций субъектного подхода, предполагающего рассмотрение причин активности в самом человеке (А. В. Брушлинский). Субъектно-бытийный подход, являющийся продолжением и развитием субъектного подхода, акцентирует внимание на способности человека изменять внешнее по законам внутреннего, переустраивать бытие в соответствии со структурой сложившихся личностных смыслов [10]. Категория «бытийное пространство личности» характеризует многомерность бытия человека, предполагает рассмотрение его как целостности, интегрирующей все аспекты и обусловленной целостностью личности, реализующей личностный смысл в создании и переустройстве бытия. Способность конструировать будущее, объединять различные временные перспективы является важным фактором бытийной устойчивости личности. Соответственно, проблема формирования образа будущего в рамках субъектно-бытийного подхода может рассматриваться как расширение бытийности личности, образ будущего является тем бытийным пространством личности, в котором она продолжает свое бытие [11].
Мы предлагаем рассматривать образ будущего как социально-психологическую установку по отношению к будущему, включающую когнитивный, эмоциональный и поведенческий аспект. Когнитивный аспект образа будущего включает представления о рисках коллективного и индивидуального будущего. Представление о будущем выступает в качестве объективной предпосылки развития личности и в то же время создается самим индивидом. Соответственно, риски современного мира
рассматриваются не только как объективный фактор, определяемый особенностями текущей ситуации, но и как субъективные представления респондентов, которые формируют предпосылки данных рисков. Эмоциональный аспект определяет оптимизм-пессимизм в отношении будущего. Как показали результаты исследований, позитивная установка в отношении будущего вносит весомый вклад в жизнеспособность поколения и его готовность к ответу на коллективные и индивидуальные риски современного мира [1]. Поведенческий аспект репрезентации будущего рассматривается как готовность человека к ответственному социальному поведению, что предполагает активное изменение социальной реальности в соответствии со структурой личностных смыслов индивида [11].
Рассматривая проблему формирования образа будущего в контексте субъектно-бытийного подхода, в качестве социально-психологических предикторов мы рассматриваем выраженность и особенности патриотической идентичности, а также влияние социальных сетей и мессенджеров. Результаты кросс-культурных исследований выявили существование культурно-универсальных социально-психологических предпосылок отношения личности к глобальным рискам: выраженность глобальной идентичности, ориентация на консервативные моральные ценности и уровень религиозности, убеждение в способности влиять на свое будущее [1]. В субъектно-бытийном подходе социальная идентичность определяет два вектора связи человека с миром: причастность к социальным группам и обособленность личности в своем пространстве бытия. Выраженность, особенности и взаимодействие глобальной, национальной и локальной идентичности рассматриваются как социально-психологические предикторы личностной самотождественности, определяющие представления человека о будущем тех общностей, с которыми он ощущает сущностную связь, и своего места в этих общностях. Как считает ряд исследователей, идентичность человека тесно связана с феноменом патриотизма [12-14]. Именно патриотизм, то есть желание защищать интересы общности, готовность приносить личные интересы в жертву общественным является одним из главных критериев социальной идентичности индивида. Соответственно, самооценка своей патриотической идентичности является важным критерием выраженности и значимости данного вида идентичности.
Представление о мире поколения Z формируются под влиянием значимых других, к которым в настоящее время относятся не только родители и сверстники, но и представители блогосферы [15]. С точки зрения формирования ценностей поколения и личностных смыслов представителей данного поколения наибольшее значение имеют события в стране и мире, о которых человек узнает в возрасте 11-17 лет. На интерпретацию этих событий представителями поколения Z значимое влияние оказывают социальные медиа и мессенджеры [16-19].
Материалы и методы
Выборку исследования — 185 человек в возрасте от 15 до 17 лет — составили старшеклассники и учащиеся колледжей г. Краснодара.
В качестве методов исследования представления о рисках коллективного и индивидуального будущего были использованы адаптированная авторская версия опросника «Отношение к глобальным рискам» [1]; эмоциональный и поведенческий аспект представления о будущем был исследован при помощи шкал методики «Жизнеспособность в условиях глобальных рисков» в авторской модификации [1]. На основании результатов факторного анализа были выделены следующие виды рисков [20]: риски, связанные с личностными проблемами и самореализацией (а = 0,836); социально-политические риски (а = 0,886); экономические риски (а = 0,901); глобальные риски, связанные с угрозой всему миру (а = 0,873). Эмоциональный аспект образа будущего можно охарактеризовать как «оптимизм-пессимизм в отношении будущего» (а = 0,834); поведенческий аспект включает шкалы «готовность помогать другим в трудных жизненных ситуациях» (а=0,841) и «готовность к политической активности» (а=0,852).
Для исследования особенностей воздействия социальных сетей был использован опросник проблемного использования социальных сетей [21], дополненный шкалой «влияние соцсетей на поведение» и несколькими вопросами авторской анкеты. Опросник включает шкалы: предпочтение онлайн-общения непосредственному общению (а=0,864); регуляция эмоций посредством общения в соцсетях (респонденты с высоким показателем по данной шкале используют соцсети, чтобы улучшить эмоциональное состояние) (а = 0,795); когнитивная поглощенность соцсетями (респонденты с высокими показателями постоянно думают, что происходит в соцсетях) (а = 0,834); компульсивное использование (высокие показатели связаны с неумением контролировать пребывание в соцсетях) (а=0,784); влияние на поведение респондентов через соцсети (а=0,891).
Для исследования особенностей социальной идентичности респондентов была использована методики «Самооценка патриотической идентичности» (А. Д. Карнышев, О. А. Карнышева), поскольку самооценка своей патриотической идентичности является важным критерием выраженности и значимости данного вида идентичности.
Для понимания целостной картины интегрированности пользователей в социальные сети был проведен анализ частоты пользования и мотивации подростков при использовании интернет-ресурсов, а также их влияния на поведенческие особенности респондентов с помощью авторской анкеты.
Методы обработки результатов: контент-анализ, метод анализа среднего, корреляционный анализ, регрессионный анализ.
Результаты и их обсуждение
Согласно результатам анализа частоты пользования и мотивации подростков при использовании Интернет-ресурсов, а также их влияния на поведенческие особенности респондентов с помощью авторской анкеты, большинство респондентов используют социальные сети для общения или в развлекательных целях (98,7%). Значительно меньшее количество подростков (23,5%) ориентировано на поиск и получение информации. При этом пользование социальными сетями в образовательном контексте не было отмечено никем из респондентов. По частоте использования социальных сетей и мессенджеров лидируют такие приложения, как WhatsApp (87%),
Вконтакте (57%), Telegram (49%), Instagram (49%). Значительно реже используются Twitter (22%) и Facebook (19%).
Результаты исследования самооценки патриотической идентичности респондентов показали, что наиболее значимой для подростков является европейская идентичность, а также принадлежность к региону и малой родине (рис. 1). Следует отметить, что слабее всего у подростков выражена «гедонистическая идентичность» («где хорошо, там и Родина»), что позволяет говорить о том, что принадлежность к социальной группе для данной категории респондентов является более значимым фактором, чем возможность удовлетворения собственных потребностей.
<5,0 5-0 4,0
3,0 2,0 1,0 0,0
4,5 1 4.S JTJ 5,0
4J 4,1
1
1 1 1 1 1 1
патриот страны
пагрпот малой родины (города, села)
патриот патриот патриот Кубани организации Земли б
целом
патриот мои девиз: не признаю Европы «где слова
хорошо, там «патриот» и родина:')
Рис. 1. Результаты исследования выраженности патриотической идентичности респондентов (средние значения).
Полученные результаты можно рассматривать в русле современной тенденции «глокализации», представляющей собой противоречивое переплетение тенденций унификации культурного мира, с одной стороны, и, с другой стороны, противодействия этой унификации с позиций отдельных культурных миров [22].
Проведенный нами линейный регрессионный анализ методом обратных шагов выявил предикторы когнитивного, эмоционального и поведенческого аспектов образа будущего у кубанских подростков.
Выраженность региональной патриотической идентичности оказывает отрицательное влияние на оценку социально-политических рисков ^ = 0,204; R2 = 0,042; F = 2,61; р < 0,05; |3 = -0,365; р < 0,001) и экономических рисков ^ = 0,232; R2 = 0,054; F = 3,42; р < 0,05; в = -0,234; р < 0,05). То есть чем большим патриотом Кубани чувствует себя подросток, тем ниже он оценивает данные риски.
Предикторами такого поведенческого аспекта образа будущего кубанских подростков, как готовность помогать другим в трудных жизненных ситуациях является оценка себя как патриота организации ^=0,313; R2 = 0,098; F=19,9; р < 0,001; в = 0,313; р < 0,001). Соответственно, подростки ориентированы на помощь в пределах своей школы (колледжа).
172
Предиктором готовности к политической активности является оценка себя как патриота страны ^ = 0,176; R2 = 0,031; F = 5,85; р = 0,016; | = 0,176; р < 0,05). Данный вид активности рассматривается подростками как неравнодушное отношение к проблемам страны.
Полученные нами результаты исследования подростков не согласуются с данными исследования социально-психологических предпосылок отношения к глобальным рискам в Китае, Франции и России. Так, предикторами готовности участвовать в общественных инициативах, направленных на предотвращение глобальных рисков, готовности к активным действиям для защиты от глобальных рисков себя и своих близких оказалась глобальная идентичность [1]. По мнению социологов, поколение Z можно назвать первым поколением глобалистов: они рассматривают границы между странами как пережиток прошлого [23].
Полученные результаты частично соответствуют данным исследований, согласно которым респонденты с позитивным восприятием будущего значительно чаще ассоциируют себя с россиянами, а респонденты с негативным восприятием будущего — с жителями города, села, поселка, района [24]. В нашем случае именно идентичность с малой Родиной уменьшает опасения подростка по поводу будущего, а оценка себя как патриота страны является фактором готовности к социальной и политической активности.
Результаты корреляционного анализа показали, что выраженность самооценки локальной, национальной, европейской и глобальной идентичности положительно связаны с оптимизмом по отношению к будущему (кроме глобальной идентичности) и стремлением помогать другим в трудных жизненных ситуациях. Готовность к политической активности положительно коррелирует с оценкой себя как патриота страны, малой Родины и организации (табл. 1).
Таким образом, выявлено, что самооценка патриотической идентичности не связана с когнитивным аспектом образа будущего, но положительно связана с эмоциональным и частично поведенческим аспектом.
Исследование влияния социальных сетей и мессенджеров на образ будущего выявило следующее. Предикторами когнитивного аспекта образа будущего является когнитивная поглощенность социальными сетями: для оценки глобальных рисков ^ = 0,227; R2 = 0,077; F = 15,2; р < 0,001; | = 0,227; р < 0,001), политических рисков ^=0,305; R2 = 0,093; F = 18,7; р < 0,001; | =0,305; р < 0,001), экономических рисков ^=0,316; R2=0,106; F=20,2; р < 0,001; | = 0,316; р < 0,001). Соответственно, если подросток получает информацию об окружающем мире в основном через соцсети, постоянно обращаясь к ним в течение дня, это способствует повышению тревожности по поводу коллективного будущего. Предикторами оценки личностных рисков ^ = 0,269; R2 = 0,136; F = 14,3; р < 0,001) являются регуляция эмоций посредством общения в соцсетях (| = 0,226; р < 0,005) и компульсивное использование соцсетей (| = ,198; р < 0,01). Таким образом, эмоциональная зависимость от соцсетей у подростков способствует снижению уверенности в собственном будущем, повышению страха и тревожности.
Предикторами эмоционального аспекта образа будущего у кубанских подростков ^ = 0,322; R2 = 0,104; F = 21,2; р < 0,001) является когнитивная поглощенность соцсетями и мессенджерами (| = -0,322; р < 0,001): постоянная потребность обращения к социальным сетям негативно влияет на оптимизм по отношению к будущему.
Таблица 1. Результаты корреляционного исследования самооценки социальной идентичности и особенностей образа будущего
Вццы патриотической идентичности Представление о будущем
Когнитивный аспект (оценка рисков) Эмоциональ ный аспект Поведенческий аспект
глобальные риски социально-политические риски экономические риски личностные риски оптимизм-пессимизм помогать другим политической активности
патриот страны -0,070 -0,039 -0,029 0,017 0,176* 0,288** 0,176*
патриот малой родины (города, села) -0,040 0,012 0,017 0,052 0,187* 0,297** 0,157*
патриот Кубани -0,066 -0,073 -0,059 0,021 0,222** 0,259** 0,107
патриот организации -0,077 -0,062 -0,056 -0,026 0,179* 0,313** 0,123
патриот Земли в целом -0,036 -0,027 0,011 0,059 0,142 0,256** 0,065
патриот Европы 0,064 0,057 0,100 0,111 0,160* 0,187* 0,149*
мой девиз: «где хорошо, там и родина» 0,071 0,082 0,123 0,119 0,216** 0,178* 0,075
не признаю слова «патриот» 0,080 0,073 0,142 0,111 0,114 0,085 0,042
Примечание: * отмечены значимые связи (р < 0,05); ** отмечены значимые связи (р < 0,01)
Также были выявлены предикторы поведенческого аспекта образа будущего у кубанских подростков. Предпочтение онлайн-общения непосредственному общению негативно влияет на готовность помогать другим в трудных жизненных ситуациях ^ = 0,68; R2 = 0,028; F = 5,3; р < 0,05; в = -0,168; р < 0,05): чем больше подросток погружен в виртуальное общение, тем меньше склонен помогать окружающим в реальной жизни. Влияние на поведение респондентов через социальные сети способствует повышению готовности к политической активности ^ = 0,175; R2 = 0,031; F = 5,7; р = 0,017; в = 0,175; р < 0,05). Соответственно, социальные сети и мессенджеры являются значимым фактором влияния на социально-политическую активность представителей поколения Z.
Результаты корреляционного исследования вовлеченности респондентов в социальные сети и особенностей образа будущего показали значимые положительные корреляции всех аспектов использования социальных сетей и оценки рисков коллективного и индивидуального будущего: чем больше респондент вовлечен в социальные сети, тем выше он оценивает данные риски. Были выявлены корреляции с эмоциональным аспектом образа будущего: вовлеченность в социальные сети связана с пессимизмом по отношению к будущему. Поведенческий аспект менее всего коррелирует с вовлеченностью в соцсети: предпочтение онлайн-общения отрицательно связано с готовностью помогать другим, а влияние на поведение положительно с готовностью к политической активности (табл. 2).
Таким образом, показатели вовлеченности в социальные сети положительно связаны с когнитивным аспектом образа будущего подростков (оценкой коллективных
и индивидуальных рисков) и отрицательно связаны с эмоциональным аспектом — оптимизмом по отношению к будущему. Корреляции с поведенческим аспектом образа будущего незначительны.
Таблица 2. Результаты корреляционного исследования вовлеченности респондентов в социальные сети и особенностей образа будущего
Шкалы опросника проблемного использовани я социальных сетей Представление о будущем
Когнитивный аспект (оценка рисков) Эмоциональный аспект Поведенческий аспект
глобальные риски социально-политические риски экономические риски личностные риски оптимизм-пессимизм помогать другим политической активности
Предпочтение онлайн- общения 0,158* 0,144 0,127 0,079 -0,194** -0,168* -0,003
регуляция эмоций 0,244** 0,276** 0,279** 0,328** -0,252** -0,066 0,018
когнитивная поглощенность 0,277** 0,305** 0,316** 0,315** -0,322** -0,060 0,043
компульсивное использование 0,243** 0,293** 0,288** 0,314** -0,263** 0,048 0,099
влияние на поведение 0,148* 0,137 0,165* 0,127 -0,232** -0,033 0,175*
Примечание: * отмечены значимые связи (р < 0,05); ** отмечены значимые связи (р < 0,01)
Выводы
В исследовании эмпирически подтверждено, что социально-психологическими предикторами образа будущего подростков являются выраженность патриотической идентичности и влияние социальных сетей и мессенджеров.
Результаты эмпирического исследования показали, что самооценка патриотической идентичности положительно связана с эмоциональным и частично поведенческим аспектом образа будущего поколения Z, а вовлеченность в социальные сети положительно связана с когнитивным аспектом образа будущего подростков (оценкой коллективных и индивидуальных рисков) и отрицательно — с эмоциональным аспектом (оптимизмом по отношению к будущему).
Эмпирически выявлено влияние выраженности самооценки патриотической идентичности на особенности образа будущего подростков: региональной патриотической идентичности — на когнитивный аспект (снижение оценки социально-политических рисков и экономических рисков); на поведенческий аспект влияет оценка себя как патриота организации (усиливает готовность помогать другим в трудных жизненных ситуациях) и оценка себя как патриота страны (усиливает готовность подростков к политической активности).
Социально-психологическим предиктором образа будущего подростков является влияние социальных сетей и мессенджеров: когнитивного аспекта образа будущего — когнитивная поглощенность социальными сетями (повышает оценку
коллективных рисков), регуляция эмоций посредством общения в соцсетях и компульсивное использование соцсетей (повышает оценку личностных рисков); эмоционального аспекта — также когнитивная поглощенность (постоянная потребность обращения к социальным сетям негативно влияет на оптимизм по отношению к будущему); поведенческого аспекта — предпочтение онлайн-общения непосредственному общению (уменьшает готовность помогать другим в трудных жизненных ситуациях) и влияние на поведение респондентов через соцсети способствует повышению готовности к политической активности поколения Z.
В качестве направлений дальнейших исследований формирования образа будущего можно рассмотреть влияние детско-родительских отношений, а также межпоколенную трансмиссию ценностей [25].
Конфликт интересов отсутствует.
Исследование выполнено при финансовой поддержке РФФИ и ЭИСИ в рамках научного проекта № 21-011-33011 Наставник_опн «Представление подростков и молодежи о будущем в условиях неопределенности».
СПИСОК ИСТОЧНИКОВ:
1. Нестик Т.А., Журавлева А.Л. Человек в условиях глобальных рисков: социально-психологический анализ. М.: Институт психологии РАН; 2020.
2. Strauss W., Howe N. Generations: The History of America's Future, 1584 to 2069. New York: William Morrow and Company; 1991.
3. Радаев В. Миллениалы: как меняется российское общество. М.: Издательский дом Высшей школы экономики; 2019.
4. Баева И.А., Тарасов С.В. Безопасная образовательная среда: теоретические психолого-педагогические основы формирования, сопровождения и оценки. СПб.: ЛОИРО; 2014.
5. Крупник Е.П., Лебедева Е.Н. Психологическая устойчивость личностных конструктов в период взрослости // Психологический журнал. 2000. Т. 21, № 6. С. 12-23.
6. Маклаков А.Г. Личностный адаптационный потенциал: его мобилизация и прогнозирование в экстремальных условиях // Психологический журнал. 2001. Т. 22, № 1. С. 16-24.
7. Thompson R., Holland J. Imagined adulthood: resources, plans and contradictions // Gender and Education. 2002. Vol. 14, № 4. P. 337-350. doi: 10.1080/0954025022000020072
8._Carabelli G., Lyon D. Young people's orientations to the future: navigating the present and imagining
REFERENCES:
1. Nestik TA, Zhuravleva AL. Chelovek v usloviyakh global'nykh riskov: sotsial'no-psikhologicheskiy analiz. Moscow: Institut Psikhologii RAS; 2020. (In Russ).
2. Strauss W, Howe N. Generations: The History of America's Future, 1584 to 2069. New York: William Morrow and Company; 1991.
3. Radayev V. Millenialy: kak menyayetsya rossiyskoye obshchestvo. Moscow: Izdatel'skiy dom Vysshey shkoly ekonomiki; 2019. (In Russ).
4. Bayeva IA, Tarasov SV. Bezopasnaya obrazovatel'naya sreda: teoreticheskiye psikhologo-pedagogicheskiye osnovy formirovaniya, soprovozhdeniya i otsenki. Saint-Petersburg: LOIRO; 2014. (In Russ).
5. Krupnik E.P., Lebedeva EN. Psychological stability of personal constructs in the period of adulthood. Psychological Journal. 2000;21(6):12-23. (In Russ).
6. Maklakov AG. The personal adaptive potential: its mobilization and prognostication in extreme conditions. Psychological Journal. 2001;22(1):16-24. (In Russ).
7. Thompson R, Holland J. Imagined adulthood: resources, plans and contradictions. Gender and Education. 2002;14(4):337-50. doi: 10.1080/ 0954025022000020072
8. Carabelli G, Lyon D. Young people's orientations to the future: navigating the present and imagining
the future // Journal of Youth Studies. 2016. Vol. 19, № 8. P. 1100-1127. doi: 10.1080/13676261.2016.1145641
9. Sica L.S., Crocetti E., Ragozini G., et al. Future-oriented or present-focused? The role of social support and identity styles on 'futuring' in Italian late adolescents and emerging adults // Journal of Youth Studies. 2015. Vol. 19, № 2. P. 183-203. doi: 10.1080/13676261.2015.1059925
10. Знаков В.В., Рябикина З.И. Психология человеческого бытия. М.: Смысл; 2017.
11. Тучина О.Р., Бафанова В.Е., Чемулова А.В. Представление молодежи о будущем в условиях неопределенности: возможности и перспективы исследований // Балтийский гуманитарный журнал. 2021. Т. 10, № 4 (37). С. 175-178. doi: 10.26140/bgz3-2021-1004-0041
12. Журавлев А.Л., Юревич А.В. Патриотизм как объект изучения психологической науки // Психологический журнал. 2016. Т. 37, № 3. С. 88-98.
13. Семенов В.Е. Российская идентичность и патриотизм в полиментальном обществе // Институт психологии Российской академии наук. Социальная и экономическая психология. 2017. Т. 2, № 3 (7). С. 116-142.
14. Карнышев А.Д., Карнышева О.А. Идентичность и патриотизм: этнопсихологические и региональные особенности и уровни проявления. В кн.: Социальная и экономическая психология. М.: Институт психологии РАН; 2018. С. 349-359.
15. Нестик Т.А., Ролдугина В.Н. Образ будущего в России у представителей поколения Z // Институт психологии Российской Академии Наук. Человек и мир. 2018. Т. 2, № 2. С. 75-87.
16. Пырма Р.В. Восстание поколения Z: новые политические радикалы // Гуманитарные науки. Вестник Финансового университета. 2017. Т. 7, № 2 (26). C. 43-50.
17. Doornwaard S.M., Moreno M.A., van den Eijnden R.J.J.M., et al. Young adolescents' sexual and romantic reference displays on Facebook // The Journal of Adolescent Health. 2014. Vol. 55, № 4. P. 535-541. doi: 10.1016/j.jadohealth.2014.04.002
18. Kross E., Verduyn P., Demiralp E., et al. Facebook use predicts declines in subjective well-being in young adults // PLoS One. 2013. Vol. 8, № 8. P. e69841. doi: 10.1371/journal.pone.0069841
19. Gerashchenko A.M., Shaposhnikova T.L., Tuchina O.R., et al. Psychological and pedagogical research of the axiosphere of the younger generation as one of the activities of the technopark // Revista Tempos e Espagos em Educagao. 2021. Vol. 14, № 33. P. 165-174. doi: 10.20952/revtee.v14i33.15620
20. Тучина О.Р., Тарасова В.В. Исследование восприятия подростками и молодежью глобаль-
the future. Journal of Youth Studies. 2016;19(8): 1100-27. doi: 10.1080/13676261.2016.1145641
9. Sica LS, Crocetti E, Ragozini G, et al. Future-oriented or present-focused? The role of social support and identity styles on 'futuring' in Italian late adolescents and emerging adults. Journal of Youth Studies. 20 16; 19(2): 1 83-203. doi: 10.1080/13676261.2015.1059925
10. Znakov VV, Ryabikina ZI. Psikhologiya chelovecheskogo bytiya. Moscow: Smysl; 2017. (In Russ).
11. Tuchina OR, Bafanova VE, Chemulova AV. Young people's vision of the future in conditions of uncertainty: research opportunities and prospects. Baltic Humanitarian Journal. 2021;(4): 175-8. (In Russ). doi: 10.26140/bgz3-2021-1004-0041
12. Zhuravlev AL, Yurevich AV. Patriotism as an object of psychological research. Psychological Journal. 2016;37(3):88-98. (In Russ).
13. Semenov VE. Russian identity and patriotism in a polymental society. Institute of psychology Russian Academy of Sciences. Social and economic psychology. 2017;2(3):116-42. (In Russ).
14. Karnyshev AD, Karnysheva OA. Identity and patriotism: ethnopsychological and regional features and levels of manifestation. In: Social and economic psychology. Moscow: Institut Psikhologii RAS; 2018. P. 349-59. (In Russ).
15. Nestik TA, Roldugina VN. Image of Russia's future among representatives of Russian generation Z. Institute of psychology Russian Academy of Sciences. Man and the World. 2018; 2(2):75-87. (In Russ).
16. Pyrma RV. Rebellion of the generation z: new political radicals. Humanities. Bulletin of the Financial University. 2017;7(26):43-50. (In Russ).
17. Doornwaard SM, Moreno MA, van den Eijnden RJJM, et al. Young adolescents' sexual and romantic reference displays on Facebook. The Journal of Adolescent Health. 2014;55(4):535-41. doi: 10.1016/j.jadohealth.2014.04.002
18. Kross E, Verduyn P, Demiralp E, et al. Facebook use predicts declines in subjective well-being in young adults. PLoS One. 2013;8(8):e69841. doi: 10.1371/joumal.pone.0069841
19. Gerashchenko AM, Shaposhnikova TL, Tuchina OR, et al. Psychological and pedagogical research of the axiosphere of the younger generation as one of the activities of the Technopark. Revista Tempos e Espagos em Educagao. 2021;14(33):165-74. doi: 10.20952/revtee.v14i33.15620
20. Tuchina OR, Tarasova VV. The study of the reception of global, national, local risks of the
177
ных, национальных, локальных рисков современного мира // Гуманизация образования. 2021. № 6. С. 101-112. doi: 10.24411/1029-3388-2020-10207
21. Сирота Н.А., Московченко Д.В., Ялтонский В.М., и др. Разработка русскоязычной версии опросника проблемного использования социальных сетей // Консультативная психология и психотерапия. 2018. Т. 26, № 3. С. 33-55. doi: 10.17759/cpp.2018260303
22. Robertson R. Globalization: Social Theory and Global Culture. London: Sage; 1992.
23. Шамис Е., Антипов А. Теория поколений // Маркетинг. Менеджмент. 2007. № 6. С. 42-46.
24. Емельянова Т.П., Нестик Т.А., Белых Т.В. Социально-психологические факторы надежды и оптимизма в условиях глобальных рисков: поколенческий подход // Вопросы психологии. 2020. № 4. С. 28-39.
25. Лесин А.М. Определение личностной значимости и содержания ценностей // Личность в меняющемся мире: здоровье, адаптация, развитие. 2020. Т. 8, № 4 (31). С. 445-455. Доступно по ссылке: http://humjournal.rzgmu.ru/art&id=460. Ссылка активна на 27.01.2022. doi: 10.23888/humT20204445-455
modern world by adolescents and young people. Humanization of Education. 2021;(6):101-12. (In Russ). doi: 10.24411/1029-3388-2020-10207
21. Sirota NA, Moskovchenko DV, Yaltonsky VM, et al. Development of the Russian version of the problematic social networks use scale. Counseling Psychology and Psychotherapy. 2018; 26(3):33-55. (In Russ). doi: 10.17759/cpp.2018260303
22. Robertson R. Globalization: Social Theory and Global Culture. London: Sage; 1992.
23. Shamis E, Antipov A. Theory of generations. Marketing. Management. 2007;(6):42-6. (In Russ).
24. Emelyanova TP, Nestik TA, Belykh TV. Socio-psychological factors of hope and optimism in the conditions of global risks: a generation approach. Voprosy Psychologii. 2020;(4):28-39. (In Russ).
25. Lesin AM. Determination of personal significance and content of values. Personality in a changing world: health, adaptation, development. 2020;8(4):445-55. Available at: http://humjournal.rzgmu.ru/art&id =460. Accessed: 2022 January 27. (In Russ). doi: 10.23888/humT20204445-455
СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРАХ:
Тучина Оксана Роальдовна — д-р психологических наук, доцент кафедры истории, философии и психологии, ORCID: https://orcid.org/0000-0001-5525-7645. E-mail: [email protected]
INFORMATION ABOUT AUTHORS:
Oksana R. Tuchina — Dr. Sci. (Psych.), Associate Professor_of the Department of History, Philosophy and Psychology. ORCID: https://orcid.org/0000-0001-5525-7645. E-mail: [email protected]
Бафанова Валентина Евгеньевна — студент. ORCID: https://orcid.org/0000-0001-6015-7390. E-mail: [email protected]
Чемулова Алёна Валерьевна — студент, ORCID: https://orcid.org/0000-0002-1759-2757. E-mail: [email protected]
Valentina E. Bafanova — Student. ORCID: https://orcid.org/0000-0001-6015-7390. E-mail: [email protected]
Alena V. Chemulova — Student.
ORCID: https://orcid.org/0000-0002-1759-2757.
E-mail: [email protected]
ДАТА ПОСТУПЛЕНИЯ: 27.01.2022. ДАТА ОДОБРЕНИЯ: 15.04.2022. ДАТА ПРИНЯТИЯ: 01.06.2022.
ДЛЯ ЦИТИРОВАНИЯ:
Тучина О.Р., Бафанова В.Е., Чемулова А.В. Социально-психологические предикторы формирования образа будущего у представителей поколения Z (на материале исследования подростков Кубани) // Личность в меняющемся мире: здоровье, адаптация, развитие. 2022. Т. 10, № 2 (37). С. 167-178. Доступно по: htttp://humjournal.rzgmu.ш/art&id=529. Ссылка активна на чч.мм.гггг. doi: 10.23888/Ьит12022102167-178
PAPER RECEIVED: 27.01.2022. PAPER REVISED: 15.04.2022. PAPER ACCEPTED: 01.06.2022.
FOR CITATION:
Tuchina OR, Bafanova VE, Chemulova AV. Socio-psychological predictors of the formation of the image of the future among representatives of generation Z (by the material of the study of teenagers of the Kuban). Personality in a changing world: health, adaptation, development. 2022;10(2):167-178. Available at: http://humjournal.rzgmu.ru/art&:id=529. Accessed: dd Month yyyy. doi: 10.23888/humJ2022102167-178
