CC BY
36
Вестник Восточно-Сибирского института МВД России. 2022. № 2 (101). С.19—28. Vestnik of the East Siberian Institute of the Ministry of Internal Affairs of Russia. 2022. Vol. no. 2 (101). P. 19—28.
12.00.02. Конституционное право; конституционный судебный процесс; муниципальное право
Научная статья УДК 342.72/.73
DOI: 10.55001/2312-3184.2022.43.35.002
СОЦИАЛЬНАЯ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ ЧЕРЕЗ ПРИЗМУ ИДЕИ СОЦИАЛЬНОГО ГОСУДАРСТВА
Шаламова Алиса Наильевна
Восточно-Сибирский институт МВД России, Российская Федерация, Иркутск, [email protected]
Введение: в статье отражены основные концептуальные положения социальной ответственности как правовой категории через призму идеи социального государства. В работе осуществлен анализ дефиниции социальности через конвергенцию сопряжения идеи социального государства с объективной реальностью правового регулирования и значимостью государственных институтов в жизни обычных граждан. В сфере реализации принципа социальной ответственности государства статья раскрывает основные направления деятельности государственных органов в сфере социального обеспечения и качественных критериев оценки государственного механизма в аспекте создания условий для гармоничного и всестороннего развития личности.
Материалы и методы: нормативную основу исследования составляют Конституция Российской Федерации, а также международные акты и нормативный материал зарубежных государств, регулирующий сферу социального обеспечения. Методологическим фундаментом исследования выступает общий диалектический метод научного познания, а также методы дедукции, сравнительно-правовой метод, анализ, синтез и другой инструментарий, посредством которого можно познать правовое регулирование в проблематике социальной ответственности как непременного долженствования государственных институтов, бенефициаром которого выступают простые граждане государства.
Результаты исследования дают возможность пересмотреть государственную политику перераспределения ресурсов, осуществив дрейф из патерналистской парадигмы в социально-партнерскую сферу. В статье предпринята попытка выявить характерные свойства социальной ответственности как амбивалентного правового феномена.
Выводы и заключения: выявлены основные компоненты теоретического и практического концепта категории «социальная ответственность».
Ключевые слова: социальная ответственность, социальное государство, государственный патернализм, социальное партнерство.
© Шаламова А. Н., 2022
Для цитирования: Шаламова А. Н. Социальная ответственность через призму идеи социального государства // Вестник Восточно-Сибирского института МВД России. —2022. № 2 (101). — С. 19—28.
DOI: 10.55001/2312-3184.2022.43.35.002
12.00.02. Constitutional law; constitutional judicial process; municipal law Original article
SOCIAL RESPONSIBILITY THROUGH THE PRISM OF THE IDEA
OF A WELFARE STATE
Alisa N. Shalamova
East Siberian Institute of the Ministry of Internal Affairs of Russia, Russian Federation, Irkutsk, [email protected]
Introduction: the article reflects the main conceptual provisions of social responsibility as a legal category through the prism of the idea of a welfare state. The paper analyzes the definition of sociality through the convergence of the coupling of the idea of a social state with the objective reality of legal regulation and the importance of state institutions in the lives of ordinary citizens. In the sphere of implementation of the principle of social responsibility of the state, the article reveals the main activities of state bodies in the field of social security and qualitative criteria for assessing the state mechanism in the aspect of creating conditions for harmonious and comprehensive personal development.
Materials and Methods: the normative basis of the study is the Constitution of the Russian Federation, as well as international acts and normative material of foreign states regulating the sphere of social security. The methodological foundation of the research is the general dialectical method of scientific cognition, as well as methods of deduction, comparative legal method, analysis, synthesis and other tools through which it is possible to learn legal regulation in the field of social responsibility as an indispensable duty of state institutions, the beneficiary of which are ordinary citizens of the state.
The result of the study: they provide an opportunity to revise the state policy of redistribution of resources, having carried out a drift from the paternalistic paradigm to the social partnership sphere. The article attempts to identify the characteristic properties of social responsibility as an ambivalent legal phenomenon.
Findings and conclusions: the main components of the theoretical and practical concept of the category «social responsibility» are identified.
Key words: social responsibility, social state, state paternalism, social partnership.
For citation: Shalamova A.N. Social'naja otvetstvennost' cherez prizmu idei social'nogo gosudarstva [Social responsibility through the prism of the idea of a social state]. Vestnik Vos-tochno-Sibirskogo instituta MVD Rossii — Vestnik of the East Siberian Institute of the Ministry of Internal Affairs of Russia. 2022, vol. no, 2 (101) pp. 18—28 (in Russ.).
DOI: 10.55001/2312-3184.2022.43.35.002
Анализируя природу социального государства, вдумчивый исследователь непременно сталкивается с проблематикой социальной ответственности, которая коренным образом сопряжена с такими категориями, как сущность государства, политическая жизнь страны, гражданское общество и его роль в структуре социальных связей. Так или иначе, в указанном аспекте исследователи уясняют дефиницию социальности, сопрягая указанную категорию с объективной реальностью правового регулирования и значимостью государственных институтов в жизни простых граждан. Именно указанные три понятия — социальность, социальная ответственность и государство — являются тем ключом к концептуальному уяснению идеи социального государства через призму социальной солидаризации.
Эволюция взглядов на проблематику идеи социального государства транслировала диспозитивный подход в плане отказа от благотворительности и тех, крайне субъективистских, воззрений на социальное государство, которое осуществляет заботу о своих гражданах. Тем не менее государство, провозгласившее себя социальным, выступает явлением индивидуально-определенным, детерминируемым в системе функционирования государственных институтов различного ранга, которые и призваны реализовывать идею социальной солидарности и взаимозависимости гражданина, государства и гражданского общества в плоскости социальной ответственности и основополагающих начал гуманизма.
Анализируя сущность социального государства, необходимо заострить внимание на двух аспектах:
— социально обусловленных обязанностях государства перед гражданином и обществом, которые базируются на диспозитивных началах;
— государстве, как основном интересанте в реализации программы исполнения обязательств перед обществом, которая основана на императивных принципах.
В рамках указанных выше амбивалентных позиций, затрагивающих сущность социального государства, можно узреть не только теоретические дефиниции в виде привычных юридических клише, транслирующих принцип социальной ответственности, но и ярко выраженную конкретику в виде нормативно-правового массива, который закрепляет права и обязанности субъектов конкретных правоотношений. Другими словами, государственные институты не только могут, но и должны осуществлять заботу о своих гражданах, т. к. только это и оправдывает факт существования государства как юридического феномена. Государство существует не для того, чтобы обеспечивать свои интересы, его главная цель — сделать жизнь своих граждан комфортней и безопасней.
Вместе с тем одним из концептуальных истоков социального государства выступает идея гуманизма как непременного атрибута демократической государственности, сущность которой расположена в плоскости движения к достойной жизни граждан, эффективным механизмам социальной защиты, концепции минимизации социальных рисков, полному раскрытию человеческого потенциала [1, с. 21—24].
Основной задачей здесь видится реальное стремление государства к воплощению в жизнь вышеуказанных принципов.
С позиции методологического синтеза принципиальных положений, затрагивающих идею социального государства, можно детерминировать его сущностную характеристику, которая выражается в закреплении функции социального обеспечения
за государственными институтами, в рамках которой реализуются принципы социальной ответственности публичной власти перед гражданами, с параллельной реализацией программы создания условий для роста экономики в целом.
Анализируя идею социального государства через призму международного права, можно назвать ряд позиций, которые могут определить то или иное государство как социальное. Во-первых, таковыми признается любое государство, которое реализует норму ст. 25 Всеобщей декларации прав человека. Во-вторых, социальным государством выступает то государство, которое нормирует обязанность публичной власти реализовы-вать программы социальной поддержки материально уязвимых категорий граждан. В-третьих, государство признается социальным в случае фактического обеспечения прав и свобод граждан, генерируя различные финансовые активы и иной инструментарий в целях достижения указанной цели. Вместе с тем государство, стремящееся быть социальным, определенным образом распределяет ресурсы, направленные на социальную поддержку граждан, которая, в свою очередь, зависит от материального благополучия конкретного физического лица или экономическое состояния предприятия или иного субъекта хозяйственной деятельности.
Подвергая анализу круг социальных обязательств государства, необходимо вычленить и те аспекты, которые оптимально влияют на оценку его эффективности в указанном направлении, а точнее: перечень государственных программ, объем финансирования сферы социального обеспечения, уровень коррупции, степень развития социального партнерства [2, с. 124].
Стоит отметить, что основным идейным стержнем социального государства выступает претворенный в жизнь принцип социального партнерства, который обладает собственным механизмом действия, прямо коррелирующимся с нормативным, субъективным и поведенческим аспектами.
Важно подчеркнуть, что нормативная составляющая идеологической основы социального государства расположена в плоскости правотворческой деятельности органов государства. В этой связи важную роль в реализации идей социального государства играет основной закон страны как фундамент всего нормативно-правового массива государства. Концепция социального государства транслируется именно в конституции, и в этом аспекте не только отечественная конституционная доктрина отстаивает указанную позицию, но и доктрины многих передовых демократических государств находятся в этой идеологической плоскости.
Тем не менее основной закон не предусматривает, в связи со своей фундаментальностью, детализации всех алгоритмов перераспределительного механизма и нюансов социальной политики государства, т. к. в конституции превалируют принципиальные положения, выступающие базой для обширного нормативного материала. Мало того, ключевая роль конституционного нормирования не расположена в плоскости облаченных в правовую форму деклараций, затрагивающих взаимные права и обязанности субъектов конституционных правоотношений, но их значимость функционально отнесена к тому, что конституция прямо влияет на всю нормативно-правовую базу государства, выступая точкой отсчета правового регулирования.
Примечательно, что нормативный материал, нормирующий сферу социального обеспечения, обычно не кодифицирован. Однако в случае наличия социальных кодексов,
можно увидеть то, что они крайне фрагментарны и не обладают свойствами детализиро-ванности, располагаясь в плоскости разнообразных инициатив в социальных и экономических кластерах. Мало того, социальные кодексы попадают в зависимость от иных нормативных инструментов, которые регулирую те или иные сферы жизни страны.
Анализируя международно-правовой механизм регламентирующий сферу социального обеспечения и направления, связанные с социальной ответственностью государства, следует указать на то, что он сконцентрирован прежде всего в Европейской социальной хартии 1961 г., Международном пакте об экономических, социальных и культурных правах 1966 г., Всеобщей декларация прав человека, Кодексе социального обеспечения 1990 г., Декларации о целях развития тысячелетия ООН 1999 г. и ряде других соглашений.
Вполне объяснимо и то, что международное право, как правовой феномен, обладает своей особой спецификой, ключевым свойством которой выступает отсутствие императивности в аспекте регулирования внутригосударственных правоотношений. В этой связи массив международных норм попадает в зависимость от их признания государствами-участниками соглашения, да и сама имплементация и её контроль также крайне затруднены по причине существования государственного суверенитета и принципа невмешательства во внутренние дела государств. Регулирование сферы социального обеспечения осложняется еще и тем, что юридически суверенное государство вправе вести независимую внутреннюю политику в экономическом кластере и сфере перераспределения ресурсов, а принципы, зафиксированные в международных соглашениях, выступают не более чем ориентирами, не обладая свойством прямого действия. Мало того, сам факт существования свободного рынка несет в себе детерминанту неравномерности экономического развития в сфере потребления, а нормы международного права так или иначе ориентированы на достаточно высокие стандарты в сфере социального обеспечения, которые часто не под силу реализовать в странах третьего мира, нередко обладающих стагнирующей или депрессивной экономикой.
Затронув проблему социальных стандартов, нельзя обойти вниманием категорию социальной солидарности, которая выступает наиболее действенным инструментом, способным разрешить проблему социального неравенства в плоскости потребления, и могущим быть имплицитно выраженным в закреплении минимального размера оплаты труда и прожиточного минимума для различных возрастных категорий граждан.
Применительно к России проблема социального обеспечения населения и социально-экономической стандартизации находится в русле недостаточности финансирования. В связи с недостатком ресурсов уровень жизни российских граждан, в сравнении со странами Западной и даже Восточной Европы, остается на неудовлетворительном уровне. В этой связи сам аспект правотворчества попадает в зависимость от бюджетной составляющей, а нарастающее санкционное давление Запада и геополитическая напряженность все более ухудшают покупательную способность россиян. Следовательно, основной правотворческий упор, полагаем, нужно осуществлять в регулировании и финансировании определенных кластеров социальных отношений, которые отвечают за рост российской экономики и поддержание экономических инициатив граждан в сфере малого бизнеса и самозанятости. Это особенно актуально
в период пандемии коронавируса, когда многие предприятия сферы обслуживания получили существенный урон из-за самоизоляции граждан.
Примечательно, что сущность социальной ответственности достаточно амбивалентна и затрагивает не только обязательства государства в сфере социального обеспечения, но и спектр долженствований простых граждан, которые должны отойти от патерналистских позиций, уяснив, что «нередко в том, что ты беден, виноват только ты сам». В связи с уязвимостью отечественной экономики часто целые экономические кластеры оказываются в регрессе, а сама образовательная модель не подразумевает стабильное существование компетентной образовательной среды, которая бы позволила сохранять стабильные экономические знания без постоянного переобучения. В этой связи реформа отечественного образования и цифровизация российской экономики (которая невозможна без внедрения актуальных знаний в широкие слои населения) должны быть первичны на повестке правотворческих органов государства.
Тем не менее реформирование лишь системы образования явно недостаточно для того, чтобы сдвинуть правосознание россиян с патерналистских позиций и внедрить тезис о том, что государство не опекун, а партнер. Значимым здесь должно выступать то, что допустимы любые программы, которые могли бы повысить благосостояние населения посредством точечной адресной помощи и реорганизации сферы социального обеспечения в русле самопомощи, и партнерских отношений между личностью и государством. Недопустимыми, по мнению автора статьи, выступают лишь те программы, которые лишь имитируют стремление государства повысить благосостояние населения, т. к. это прямой путь к масштабной коррупционности не только в экономике, но и в обществе в целом.
В целом социальная ответственность граждан выражается в стремлении своими силами выйти из бедности и нищеты, притом что государственное долженствование здесь видится в осуществлении четкой политики экономической помощи населению посредством выстраивания партнерских отношений с гражданами. Ресурсы, которые выделяет государство в сфере социального обеспечения, должны не просто поднимать благосостояние граждан, они должны развивать саму личность, дабы она повышала свою экономическую ценность.
Исследуя концептуальную эволюцию реформистских идей и воззрений, затрагивающих проблематику социальной ответственности, так или иначе заостряем внимание на аспекте привлечения граждан к решению социально-экономических вопросов. Постулируя тезис о том, что интересы граждан выступают основным государственным ориентиром, нельзя забывать о существенном многообразии и формах выражения частного интереса. В связи с этим механизм народовластия направлен не только на выработку программ защиты малого и среднего бизнеса и поддержку малоимущих граждан, но и на обеспечение общественного, коллективного интереса, который выражается не столько в субъективных правах, сколько в обязанностях граждан в отношении общества и государства [3, с. 11].
Стоит подчеркнуть, что социальное государство обладает большим массивом разнообразных моделей. В частности, одни ученые осуществляют теоретическую и практическую корреляцию социального государства через призму нивелирования свободного рыночного хозяйствования, отстаивая принципы относительного равенства воз-
можностей, реализация которых в либеральной экономике часто затруднена в связи с тенденцией неравномерного её развития и неизбежного социального расслоения. В этой связи дрейф расширения полномочий государства в экономической сфере вступает процессом объективным и в некотором роде наделен положительными свойствами [4; 5; 6; 7].
Тем не менее либеральная экономика при всей своей противоречивости позволят осуществлять рост ВВП, в отличие от тех экономических систем, где доминирует административный способ управления, и государственные органы осуществляют масштабное регулирование экономических процессов. Само по себе имущественное расслоение — это процесс достаточно нормальный и обусловленный существующей моделью свободного рынка. В этой связи важным фактором для реализации идей социального государства должны выступать программы по борьбе с бедностью и динамика развития различных национальных экономик демонстрирует позитивные сдвиги в этом направлении.
Ведя речь о социальной ответственности государства то необходимыми позициями, которые бы способствовали реализации указанного принципа выступает качественный и количественный критерии. К качественным характеристикам принципа социальной ответственности государства относятся рост благосостояния населения и создание предпосылок для гармоничного развития личности. В этой связи количественный критерий указанного принципа расположен в русле следующих показателей: потребительских и бюджетных величинах; доходов и расходов граждан в аспекте их целевой направленности; характеристиках инвестиционных портфелей в сфере реализации социальных программ; размера ВВП; соотношения ВВП и заработных плат граждан различных экономических кластеров; уровне безработицы, в том числе латентной; смертности, в том числе суицидов; оттоке капиталов; миграционных потоках; ключевых позиций в сфере здравоохранения и образования [8, с. 36].
Тем не менее материальная составляющая не должна обладать бесспорным приоритетом в показателях социальности государства, по причине того, что даже развитые и благополучные в экономическом плане государства страдают от высоких показателей самоубийств и уровня насильственной преступности [9, с. 10].
В качестве примера можно привести статистику самоубийств в экономически развитых странах, таких как, например, Швейцария, где фиксируется более 20 самоубийств на 100 тыс. населения, в то время как экономически отсталые государства имеют более низкую динамику суицидов. В частности, в Парагвае менее 7 случаев суицида на 100 тыс. населения [10, с. 42].
Подобные показатели в сфере самоубийств наглядно демонстрируют то, что материальное благосостояние еще не означает полного раскрытия потенциала личности, который необходим для счастливой и полноценной жизни.
В концепте социального государства имеет место и проблематика государственного патернализма. В этом случае можно наблюдать негативную тенденцию в аспекте свобод личности, когда наблюдается вмешательство государства в сферу морально нравственных категорий, когда человек превращается в субъект государственной опеки.
Государственный патернализм делает излишним стремление человека лично решать свои экономические проблемы, параллельно развивая социальное иждивенчество в обществе.
Применительно к России идея государственного патернализма пронизывает практически все слои общества, поскольку она исторически взращена опытом царской России и СССР. Стоит отметить, что масштабное насаждение идеологии государственного патернализма мешает развиваться экономике и, в конечном счете, тормозит развитие личности как самостоятельной и самодостаточной единицы общества. Мало того, политика чрезмерного патернализма увеличивает объем социальных расходов, увеличивает налогообложение на доходы экономически успешных граждан, сокращает конкурентоспособность, увеличивает расходы на содержание государственного аппарата, снижает предпринимательскую активность. Кроме того, патернализм государства может спровоцировать негативную тенденцию, связанную с миграционными потоками, когда иностранные граждане приезжают в благополучную страну с целью социального иждивенчества [11, с. 52].
В заключение статьи необходимо подчеркнуть, что такая категория, как социальная ответственность, расположена в плоскости двух основных фигурантов — государства и личности. В плоскости социальной ответственности политика государственного патернализма бывает не столь эффективна как, например, реализация принципа социального партнерства, который предусматривает имплементацию политики социальной ответственности частного бизнеса и граждан в отношении коллективного интереса. Все эти аспекты социального ответственности сводятся к идее социальной солидарности и взаимных обязанностях личности, общества и государства. В свою очередь, тенденция масштабного социально-экономического регулирования со стороны государства может спровоцировать снижение экономического роста и возрастание социальной напряженности, в связи с невозможностью экономически активных граждан реализовать свой потенциал. Материальный аспект социального государства не является основным показателем его развития, т. к. сфера культуры и нравственности не менее важна в определении качества его развития. Сама концепция социального государства выражается в многоплановости моделей, которые прямо коррелируются с культурной, правовой, экономической составляющей страны и общества. Кроме того, идея социальной ответственности обладает амбивалентными свойствами, затрагивая не только доминанту государственных долженствований, но и кластер обязанностей граждан, без которых немыслима эффективная перераспределительная политика государства в сфере социального обеспечения граждан.
СПИСОК ИСТО ЧНИКОВ:
1. Саудаханов М. В. Социальная солидарность как основа взаимной ответственности личности и государства / М. В. Саудаханов // Государственная служба и кадры. — 2021. — № 3. — С. 21—24.
2. Колесникова Н. А. Социальное партнерство в современной России / Н. А. Колесникова, Ю. А. Нестеров // Социально-экономический и гуманитарный журнал Красноярского ГАУ. — 2018. — № 1 (7). — С. 119—128.
3. Грошев С. Н. Право собственности через призму идей Джона Локка. К вопросу о разнообразии форм собственности / С. Н. Грошев // Вестник Московского университета МВД России. — 2021. — № 1. — С. 11—13.
4. Кочеткова Л. Н. Социальное государство: опыт философского исследования / Л. Н. Кочеткова. — М.: Книжный дом «ЛИБРОКОМ», 2009. — 160 с.
5. Калашников С. В. Функциональная теория социального государства / С. В. Калашников. — М.: Экономика, 2002. — 190 с.
6. Социальная экономика: теория и практика / Под ред. А. В. Бузгалина, К. В. Маркаря-на. — М.: ТЕИС, 2009. — 315 с.
7. Экономика и общественная среда: неосознанное взаимовлияние: научные записки и очерки / Науч. ред. О. Т. Богомолов. — М.: Институт экономических стратегий, 2008. — 440 с.
8. Шаламова А. Н. Социальное государство: теория и практика / А. Н. Шаламова // Вестник Восточно-Сибирского института МВД России. — 2021. — № 4 (99). — С. 31—38.
9. Квашис В. Е. Основные показатели и тенденции преступности в США / В. Е. Квашис // Виктимология. — 2019. — № 1 (19). — С. 9—13.
10. Гилинский Я. И. Самоубийство как социальный феномен / Я. И. Гилинский // Социологический журнал. — 2011. — № 2. — С. 39—48.
11. Бистрина М. Г. Миграционная политика Европейского союза / М. Г. Бистрина // PolitBook. — 2019. — № 1. — С. 49—60.
REFERENCES
1. Saudakhanov, M. V. Social solidarity as the basis of mutual responsibility of the individual and the state . Public service and personnel. 2021, no. 3. pp. 21-24.
2. Kolesnikova, N. A. Social partnership in modern Russia . The Socio-economic and humanitarian log Krasnoyarsk GAU. 2018. № 1 (7). pp. 119-128.
3. Groshev, S. N. The right of ownership through the prism of the ideas of John Locke. On the question of the diversity of forms of ownership. Vestnik of the Moscow University of the Ministry of Internal Affairs of Russia. 2021, no. 1. pp. 11-13.
4. Kochetkova, L. N. The social state: the experience of philosophical research / L. N. Kochetkova. — M.: Book House «LIBROCOM», 2009. — 160 p.
5. Kalashnikov, S. V. Functional theory of the social state / S. V. Kalashnikov. — M.: Ekonomika, 2002. — 190 p.
6. Social Economics: theory and practice / Edited by A. V. Buzgalin, K. V. Markar-yan. — M.: TEIS, 2009. — 315 p.
7. Economics and social environment: unconscious mutual influence: scientific notes and essays / Scientific ed. O. T. Bogomolov. — M.: Institute of Economic Strategies, 2008. — 440 p.
8. Shalamova, A. N. Social state: theory and practice / A. N. Shalamova // Bulletin of the East Siberian Institute of the Ministry of Internal Affairs of Russia. — 2021. — № 4(99). — pp. 31-38.
9. Kvashis, V. E. Main indicators and trends of crime in the USA / V. E. Kvashis // Victimology. — 2019. — № 1 (19). — pp. 9-13.
10. Gilinskiy, Y. I. Suicide as a social phenomenon / J. I. Gilinsky // Sociological journal. — 2011. — No. 2. — pp. 39-48.
11. Bistrina, M. G. Migration policy of the European Union / Bistrina, M. G. // PolitBook. — 2019. — No. 1. — pp. 49-60.
ИНФОРМАЦИЯ ОБ АВТОРЕ
Шаламова Алиса Наильевна, кандидат юридических наук, доцент, начальник кафедры государственно-правовых дисциплин. Восточно-Сибирский институт МВД России, 664074, Россия, г. Иркутск, ул. Лермонтова, 110. ORCID: 0000-0003-3818-9120
INFORMATION ABOUT THE AUTHOR
Shalamova Alisa Nailyevna, Candidate of Law, Associate Professor, Head of the Department of State and Legal Disciplines. East Siberian Institute of the Ministry of Internal Affairs of the Russia. 110, Lermontov St, Irkutsk, Russia. 664074. ORCID: 0000-0003-3818-9120
Статья поступила в редакцию 20.12.2021; одобрена после рецензирования 27.12.2021; принята к публикации 10.06.2022.
The article was submitted 20.12.2021; approved after reviewing 27.12.2021; accepted for publication 10.06.2022.
