CC BY
64
УДК 342.4
DOI: 10.24412/2312-3184-2021-2-24-30
Шаламова Алиса Наильевна
начальник кафедры государственно-правовых дисциплин ВосточноСибирского института МВД России кандидат юридических наук, доцент E-mail: alisa.shalamova@yandex.ru
Shalamova Alisa Nailyevna
Head of the Department of State and Legal Disciplines of the East Siberian Institute of the Ministry of Internal Affairs of Russia Candidate of Law, Associate Professor E-mail: alisa.shalamova@yandex.ru
РЕАЛИЗАЦИЯ ПРИНЦИПОВ СОЦИАЛЬНОГО ГОСУДАРСТВА В АСПЕКТЕ КОНСТИТУЦИОННО-ПРАВОВОГО РЕГУЛИРОВАНИЯ
Введение: в статье последовательно рассмотрены основные положения, характеризующие социальное государство как правовую и социальную реальность. В работе осуществлен анализ воззрений отечественных и зарубежных ученых на проблематику и теоретический концепт социального государства. Сравнительный анализ генезиса правового феномена «социального государства» позволил автору выявить ряд закономерностей, демонстрирующих конституционно-правовой аспект государства социальной направленности. Положения статьи, затрагивающие проблематику социального государства, позволят существенно улучшить сферу социального обеспечения в случае реализации их на практике.
Материалы и методы: нормативную основу работы составляют Конституция Российской Федерации, а также основные законы других государств, регулирующих сферу социального обеспечения. Методологическим фундаментом исследования выступает общий диалектический метод научного познания, а также методы логической дедукции, сравнительно-правовой метод, анализ, синтез и другой инструментарий, позволяющий эффективно исследовать правовую реальность в сфере социальной ориентированности государства.
Результаты исследования позволили исследовать конституционные правоотношения в социальной сфере и в аспектах принципов перераспределения на государственном уровне. Осуществлена попытка познать характерные черты социального государства как правовой категории.
Выводы и заключения: выявлены основные принципы построения социального государства как правовой и социальной реальности.
Ключевые слова: социальное государство, Конституция, перераспределение, пособия, справедливость, социальное партнерство, равноправие, социальная ответственность.
IMPLEMENTATION OF THE PRINCIPLES OF THE SOCIAL STATE IN TERMS OF CONSTITUTIONAL AND LEGAL REGULATION
Introduction: the article consistently considers the main provisions that characterize the social state as a legal and social reality. The paper analyzes the views of scientists on the problems and theoretical concept of the social state. Comparative analysis of the genesis of the legal phenomenon of the "social state" allowed the author to identify a number of patterns that demonstrate the constitutional and legal aspect of the state of social orientation. The provisions of the article, that address the problems of the social state, will significantly improve the sphere of social security if they are implemented in practice.
Materials and Methods: the normative basis of the work is the Constitution of the Russian Federation, as well as the basic laws of other states regulating the sphere of social security. The methodological basis of the research is the general dialectical method of scientific knowledge, as well as methods of logical deduction, comparative legal method, analysis, synthesis and other tools that allow us to investigate the legal reality effectively in the sphere of social orientation of the state.
Results of the Study: allowed us to study the constitutional legal relations in the social sphere and in the aspects of the principles of redistribution at the state level. An attempt is made to identify the characteristic features of the social state as a legal category.
Findings and Conclusions: the basic principles of building a social state as a legal and social reality are revealed.
Key words: social state, Constitution, redistribution, benefits, justice, social partnership, equality, social responsibility.
Любое государство в той или иной мере имеет социальную направленность. Государство, постепенно проявляющееся на фундаменте протогосударственных образований, берет на себя функции арбитра, разрешая споры различных социальных групп, противодействует анархии, стремясь сохранить стабильность и целостность всего сообщества. У любого государства, даже самого недемократичного, можно наблюдать функциональные элементы общесоциальной пользы и принципов патернализма. Например, в азиатских деспотиях осуществлялось широкое строительство оросительных сооружений, а в мусульманских странах существовал закят — пятипроцентный налог с имущества обеспеченных людей в пользу беднейших слоев населения. В странах Запада исторически также наблюдались зачатки социальной политики. Так, в Великобритании существует восходящая к XIII в. традиция, согласно которой в обязанность правящего монарха входит раздача милостыни на церковной паперти один раз в год в Чистый четверг. Тем не менее стоит отметить, что такая социальная политика ставилась в обязанность скорее общества, а не государства.
По прошествии длительного времени идея социального государства всё же постепенно сформировалась в логическую и стройную концепцию, которую связывают, прежде всего, с воззрениями немецких гегельянцев левого толка. Некоторые из этой плеяды мыслителей пришли к концептуальной модели, предполагающей диктатуру пролетариата и социализм (К. Маркс, Ф. Энгельс и др.), иные же опираясь
на религиозные постулаты, обосновали необходимость построения государства, которое будет иметь целью использовать властные ресурсы для борьбы с социально-экономическим неравенством. К числу последних, в частности, принадлежит выдающийся немецкий ученый Лоренц фон Штейн [9, с. 60].
Среди российских ученых одним из первых сформулировал идею социального государства П. И. Новгородцев, который подчеркнул, что социальные права человека обладают особой важностью и значением для устойчивого существования и развития государства [6].
Стоит отметить, что, невзирая на длительную дискуссию в среде ученых, понятие социального государства в нормативной интерпретации появилось лишь в 1949 г. в Конституции ФРГ (ст. 20 и 28). Безусловно, та или иная функциональная составляющая социального государства отражалась и в Конституции Веймарской республики 1919 г. (ст. 158), и в Конституции Мексиканских Соединенных Штатов 1917 г. (ст. 3, 25), и в Конституции Ирландии 1937 г. (ст. 45) [10, с. 25] и иных основных законах различных государств.
В настоящее время социальные функции государства нормативно закреплены в большинстве конституций мира. Стоит отметить, что в исламских странах конституционно-правовое регулирование в сфере государственного патернализма обладает своими особенностями. В странах мусульманской правовой семьи социальная функция государства выражается, прежде всего, в определении правительственной политики, а не прямых обязанностях государства. Разница здесь в том, что, например, в Европе социальные права человека напрямую защищаются судами, а в странах ислама, таких как ОАЭ, Саудовская Аравия и др., социальная сфера находится больше в плоскости этических норм, и суды защищают не права индивида, а производные от этих прав. Возможно, это связано с тем, что священное право собственности в мусульманских странах признаётся не за человеком, а за общиной (уммой), и подлинной конституцией там является Коран, а производный закон (Основной низам) выступает в форме октроированного монархом акта [3].
Применительно к Российской Федерации термин «социальное государство» раскрывается посредством принципиального определения в Конституции целей социальной политики государства, и прежде всего, создания условий для достойной жизни человека и обеспечения его свободного развития (ст. 7).
Стоит отметить, что отечественные и зарубежные ученые в вопросах анализа сущности социального государства не пришли к единому мнению. Дискуссионным также остается вопрос отождествления понятий «социальное государство и «государство всеобщего благоденствия». Так, В. А. Торлопов полагает, что указанные понятия тождественны [8, с. 8]. В свою очередь, И. А. Честнов усматривает в проблематике социального государства ярко выраженный дрейф социальной составляющей государства в плоскость легитимной государственности [9, с. 62—63]. Также имеется мнение о том, что «государство всеобщего благоденствия» завершило свое развитие, и наступает эпоха государства «селективного», настроенного на внедрении элементов народовластия в сферу экономики [7, с. 70, 85, 90].
Стоит отметить, что концепция социальной функции государства посредством позиционирования государства как поставщика услуг и социальных благ для населения
приобретает всё большую популярность в зарубежной научной среде [4, с. 161]. Тем не менее отечественные ученые склонны концепцию социального государства отождествлять с идеей демократического правового государства [2, с. 20], совершая, по нашему мнению, методологическую ошибку. Полагаем, что сущность социального государства как правовой конструкции находится, прежде всего, в сфере масштабов государственного регулирования социально-экономической сферы и механизмов финансового перераспределения через сферу налогообложения. Как правило, любое государство, даже самое демократическое, выражает политическую волю экономически доминирующих в нем социальных групп. В связи с этим указанные группы обладают сильным влиянием в правовой и политической сферах государства. В этом аспекте основной задачей государства в направлении борьбы с социально-экономическим неравенством должна выступать продуманная политика государственно регулирования экономики и механизма перераспределения. В этом контексте не идет речь о силовом регулировании экономических процессов, например, в кластере ценообразования и вливаний огромных средств в социальный сектор, собранных посредством налогообложения. Государственное вмешательство в экономику в целях сглаживания фактического социально-экономического неравенства должно основываться на стимулировании граждан к активной трудовой и экономической деятельности, поощрению предпринимательства, введению прогрессивной шкалы налогообложения, внедрению широкого спектра пособий и т. д. В целом социальное государство видится не только правовым и демократическим, но и социально ориентированным, создающим условия для достижения всеми гражданами минимально-допустимого объема потребления, достаточного для удовлетворения всех необходимых потребностей, обеспечивающих достойную жизнь индивида. При этом речь не идет о примитивном государственном патернализме, а, прежде всего, о партнерстве государства и личности.
Осуществляя анализ правовой конструкции «социального государства», можно выделить ряд его характерных признаков.
Первым положением, которое характеризует государство как социальное, выступает пересмотр тезиса о незыблемости права частной собственности. Закрепление в Конституции Веймарской республики 1919 г. и ФРГ 1949 г. принципа социальной ориентированности права частной собственности заложило основу для воплощения в жизнь принципов социального государства. С указанными конституционными принципами теперь стали возможны и борьба с монополиями, и национализация частной собственности, и тарифное регулирование. В настоящее время принцип социальной ориентации частной собственности успешно применяется в США, в странах Западной Европы, и частично в Российской Федерации.
Второе положение, характеризующее государство как социальное, демонстрирует практическую реализацию принципа социального партнерства. Создание на государственном уровне условий для диалога между работниками и работодателями выступает непременным условием социального консенсуса и устойчивого развития экономической, социальной и правовой сфер. В аспекте конституционно-правового регулирования социальное партнерство понимается еще шире. Так, в социальный диалог и сотрудничество включаются не только работодатели и наемные работники, но и политические партии и движения, профсоюзы, религиозные конфессии,
организации, представляющие интересы различных национальных групп. Социальное партнерство выражается, прежде всего, в заключенных и, главное, реализованных на практике соглашениях. В частности, на основе принципов социальной солидарности была принята Конституция Королевства Испания 1978 г. Проблема национального характера в Македонии также была успешно нивелирована в начале 2000-х с помощью реализации политики консенсуса. Посредством предоставления права религиозным конфессиям заседать в парламенте и замещать важнейшие государственные должности была решена проблема политической нестабильности в Ливане в конце 80-х. Принцип социального партнерства реализуется на практике, прежде всего, через политику мирного разрешения конфликтов, не исключая при этом элемента состязательности
и и _ т-\ _
различных партий, движений и социально-экономических групп. В частности, норма о состязательности закреплена в ст. 5 Конституции Чехии 1992 г.
Третье положение, демонстрирующее в государстве элемент социальной направленности, выражается в принципе социально-экономического равноправия и минимально-допустимых размеров экономического потребления. Ведя речь о равенстве, необходимо четко понимать, что фактическое равенство в обществе невозможно, но достижение равенства возможностей, так называемого формального равенства, — это вполне реальная и достижимая цель, которую и обязано преследовать социальное государство. Весь спектр льгот и пособий социально уязвимым и нуждающимся категориям граждан государство должно направлять лишь с одной целью — поддержания минимального, но достаточного уровня жизни людей. Мало того, цель, выраженная в принципе равноправия, должна обозреваться и в аспектах поддержания динамики развития экономической активности населения [5]. В любом случае потакание желаниям индивидов получать доходы, ничего не производя, не приводит к процветанию общества, а напротив, стимулирует в личности пассивность и безответственность перед собой, обществом и государством.
Четвертое положение — конституционно-правовое закрепление и фактическая реализация принципа социальной справедливости. Указанный принцип подразумевает определенные минимальные гарантии в сфере оплаты труда, позволяющие человеку реализовать свое право на достойную жизнь. Социальная справедливость, как принцип, в плане реализации также зависит и от определения так называемой черты бедности и введения понятия «потребительская корзина». В случае же объективной невозможности у гражданина получить минимальные блага, социальное государство обязано оказать ему материальную помощь. Необходимо подчеркнуть, что реализация принципов социальной справедливости теснейшим образом связана с государственным регулированием трудовых, пенсионных, образовательных, медицинских и жилищных
и т-ч ______и _
правоотношений. В целом же реализовать принцип социальной справедливости возможно лишь в том государстве, где существует социально ориентированная экономика [10, с. 34].
Пятое положение, характеризующее государство как социальное, укладывается в тезис о взаимной ответственности личности, общества и государства. Без активных взаимных связей, основанных на принципе социальной ответственности, невозможна эффективная экономическая деятельность, а политический диалог между властью и гражданским обществом уходит в плоскость конфронтации и попытки решения той
или иной проблемы с помощью силовых, не правовых методов. В рамки указанного положения о взаимной социальной ответственности входит и проблематика борьбы с коррупцией, которая в России приобрела угрожающие масштабы.
В заключение полагаем необходимым сделать ряд выводов.
Ведя речь о социальном государстве, мы подразумеваем всестороннюю заботу государства о личности, ведь именно человек в положениях Конституции Российской Федерации признан высшей ценностью. Достойная жизнь и свободное развитие личности в социальном государстве выступают нормой, а не исключением. Социальное иждивенчество и примитивный государственный патернализм не являются признаком социального государства, т. к. целью всего государственного механизма видится развитие трудовой, экономической и творческой активности гражданина. Именно в этих аспектах содержатся основные признаки социально ориентированного государства, которым и должна стать Россия в обозримом будущем.
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЕ ССЫЛКИ
1. Вейт-Уилсон Дж. Государство благосостояния: проблема в самом понятии // Pro et Contra. — 2001. — Том 6. — № 3. — С. 128—157.
2. Волгин И. А. Социальное государство: учеб. / И. А. Волгин, Н. Н. Гриценко, Ф. И. Шарков. — М., 2003. — 416 с.
3. Евстратов А. Э. Генезис идеи социального государства: историко-теоретические проблемы: дис. ... канд. юрид. наук. — Омск, 2005. — 234 c.
4. Каслс Ф. Дж. Собака, которая не залаяла: экономическое развитие и послевоенное государство благосостояния / Ф. Дж. Каслс // Pro et Contra. — 2001. — Т. 6. — № 3. — С. 158—186.
5. Мацонашвили Т. Проблемы перестройки социального государства в Западной Европе // Pro et Contra. — 2001. — Т. 6. — № 3. — С. 105—106.
6. Новгородцев П. И. Кризис современного правосознания / [соч.] П. Новгородцева. — М.: Типо-лит. Т-ва И. Н. Кушнерев и К°, 1909. — XII. — 393 с.
7. Розанваллон П. Новый социальный вопрос. Переосмысливая государство всеобщего благосостояния: пер. с фр. — М., 1997. — 188 с.
8. Торлопов В. А. Социальное государство в России: анализ социально-политических аспектов: дис. ... д-ра социол. наук. — СПб., 1999. — 362 с.
9. Честнов И. Л. Легитимность как критерий социального государства в эпоху постмодернизма // Социальное правовое государство. Вопросы теории и практики: мат-лы межвуз. науч.-практ. конф. 21 июня 2003 г. — СПб., 2003. — С. 59—65.
10. Чиркин В. Е. Конституция и социальное государство: юридические и фактические индикаторы // Журнал российского права. — № 12. — 2008. — С. 24—37.
BIBLIOGRAPHIC REFERENCES
1. Veit-Wilson J. The welfare state: the problem is in the concept itself // Pro et Contra. -2001, Volume 6, No. 3, pp. 128-157.
2. Volgin I. A., Gritsenko N. N., Sharkov F. I. Social state: textbook. M., 2003. 416 p.
3. Evstratov A. E. Genesis of the idea of the social state: Historical and theoretical problems: thesis for a Candidate Degree in Law Sciences: 12.00.01: Omsk, 2005. 234 p.
4. Castles F. J. The Dog that didn't bark: economic Development and the post-war welfare state // Pro et Contra. - 2001, Volume 6, No. 3, pp. 158-186.
5. Matsonashvili T. Problems of perestroika of the social state in Western Europe. // Pro et Contra. - 2001, Volume 6, No. 3, pp. 105-127.
6. Novgorodtsev P. I. The crisis of modern legal consciousness / [Op.] P. Novgorodtseva. -M.: Tipo-lit. T-va I. N. Kushnerev and Co., 1909 - - XII. 393 p.
7. Rozanvallon P. A new social question. Revisiting the welfare state: per. s fr. M., 1997.
188 p.
8. Torlopov V. A. Social state in Russia: analysis of socio-political aspects. Doctoral thesis for a Degree in Social Sciences: 22.00.01: St. Petersburg, 1999. 362 p.
9. Chestnov I. L. Legitimacy as a criterion of the social state in the era of postmodernism. Voprosy teorii i praktiki: Materialy mezhvuzovskoy nauchno-prakticheskoy konferentsii 21 jun 2003. SPb., 2003. p. 59-65.
10. Chirkin V. E. Kontsutsiya i sotsialnoe gosudarstvo: yuridicheskie i dektivnye pokazateli [The Constitution and the social state: legal and factual indicators]. No. 12, 2008. pp. 24-37.
