CC BY
59
СОЦИАЛЬНАЯ ОБУСЛОВЛЕННОСТЬ УСТАНОВЛЕНИЯ УГОЛОВНОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ ЗА ВОЗБУЖДЕНИЕ НЕНАВИСТИ ЛИБО ВРАЖДЫ, А РАВНО УНИЖЕНИЕ ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО ДОСТОИНСТВА
А. В. Жеребченко
Аннотация: в материалах статьи аргументируется вывод о том, что установление уголовной ответственности за возбуждение ненависти и вражды по признакам национальности, расы, отношения к религии социально обусловлено, так как это преступление полностью соответствует общепризнанным научным критериям криминализации деяний.
Ключевые слова: уголовная ответственность, социальная обусловленность, научные критерии, криминализация деяний, возбуждение ненависти и вражды, раса, национальность, отношение к религии.
The summary: the paper argues the conclusion that establishing criminal responsibility for the fomenting of national, race or religious hatred and enmity is socially caused, because this criminal completely meets the generally recognized criteria of criminalization of acts.
Keywords: criminal responsibility, social causation, scientific criteria, criminalization of acts, fomenting hatred and enmity, race, ethnic nationality, attitude towards religion.
Одним из видов преступных деяний, предусмотренных в Уголовном кодексе Российской Федерации (УК РФ) 1996 г., является возбуждение ненависти либо вражды, а равно унижение человеческого достоинства (ст. 282).
Действующая редакция этой статьи устанавливает ответственность за дей-
ствия, направленные на возбуждение ненависти либо вражды, а также унижение достоинства человека либо группы лиц по признакам пола, расы, национальности, языка, происхождения, отношения к религии, а равно принадлежности к какой-либо социальной группе, совершенные публично или с использованием средств массовой информации.
В правовой науке под криминализацией понимается признание общественно опасного деяния преступным и уголовно наказуемым, а под социальной обусловленностью установления уголовной ответственности (уголовного запрета) — наличие общественно важных факторов или предпосылок, делающих криминализацию деяния возможным, необходимым.
Этому положению вполне соответствуют мнения таких ученых, как В.Н. Кудрявцев, Г.А. Злобин, Л.М. Прозумен-тов, А.В. Шеслер, А.Д. Антонов, которые определяют основания криминализации (уголовно-правового запрета) как обстоятельства и процессы материальной и духовной жизни общества, порождающие объективную необходимость уголовно-правовой охраны тех или иных ценностей, как действительные предпосылки, социальные причины возникновения или изменения уголовноправовой нормы [1, с. 17; 17, с. 205, 207; 19, с. 246].
Существо проблемы обусловленности установления уголовной ответ-
ственности за возбуждение ненависти и вражды по различным признакам заключается в определении допустимости, целесообразности установления уголовно-правового запрета, а также критериев, при наличии которых поведение субъектов общественных отношений объявляется преступным.
В авторитетной научной литературе выделяются следующие принципы (кри-терии)криминализации деяний:
а) криминализируемое деяние должно быть общественно опасным;
б) оно должно иметь достаточную степень распространенности;
в) ожидаемые положительные последствия криминализации должны превышать ее отрицательные последствия;
г) криминализация не должна противоречить Конституции РФ, действующему праву и международным соглашениям РФ;
д) она не должна противоречить нормам нравственности;
е) криминализация должна быть осуществима в процессуальном и криминалистическом аспектах (то есть запрещенное деяние будет возможно раскрыть и расследовать законными правовыми средствами);
ж)криминализация не должна производиться, если борьба с данным вредным для общества деянием возможна и эффективна при помощи иных, более мягких мер [12, с. 22].
Как справедливо указывал Ю.И. Ляпунов, для того чтобы отнести то или иное деяние к категории преступлений, необходимо прежде всего выявить, установить и оценить, представляет ли оно существенную опасность для интересов государства, общества и личности. При
этом объектом познания и оценки является материальное свойство, антисоциальная направленность и вредоносная сущность человеческого поведения определенного рода или вида, изначально заключающего в себе опасность причинения вреда (ущерба) правоохраняемым благам [13, с. 4].
Исходя из подобного понимания общественной опасности, возбуждение ненависти и вражды, а равно унижение человеческого достоинства как деяние, посягает на саму целостность общества, социальную гармонию и согласие в России, единство многонационального народа Российской Федерации [24, с. 555], и без всяких сомнений, являются объективно общественно опасными. Причем общественная опасность состоит в одной лишь возможности последствий, заключающихся в социальных столкновениях. Деяния в виде возбуждения ненависти и вражды влекут реальную опасность перерастания отдельных очагов социальной напряженности в длительные и кровопролитные массовые вооруженные конфликты.
Ученые, анализируя причины обострения межнациональной, межрели-гиозной напряженности в России и на постсоветском пространстве, не без оснований утверждают, что когда этнорелигиозный конфликт начинает разворачиваться, происходят два взаимосвязанных явления: 1) актуализация «исторической памяти» народа, религиозной группы, которая хранит национальные, религиозные традиции и легенды, перечень исторических врагов и исторических обид... Актуализация «исторической памяти» приводит не только к возрождению патриотических чувств и настроений, но и к усилению нарциссизма и
историческим демонстрациям, нередко унижающим другие народы, конфессии; 2) появление лидеров, которые всячески подогревают уровень актуализированной «исторической памяти», способствуя массовому заражению. [2, с. 28, 32]. Мы считаем, что эти положения применимы не только к национальнорелигиозной дифференциации населения, но и к социальным группам людей, объединенным по другим признакам.
Возбуждение ненависти и вражды между представителями различных национальных, расовых, религиозных групп выступает катализатором агрессивности, форсирует активные действия, делает их ожесточеннее.
Возбуждение ненависти и вражды представляет собой явление, провоцирующее и усугубляющее конфликтную ситуацию, способное «приводить к крайне трагичным и разрушительным последствиям, вплоть до гражданских войн и революций» [20, с. 14].
Важнейшее место в развитии любого современного социума занимает право, которое в самом простом смысле упорядочивает и регулирует существующие связи и отношения. Объектом преступления, предусмотренного ст. 282 УК РФ, выступают базовые ценности, которые остаются константными вне зависимости от исторической корреляции.
Возбуждение ненависти и вражды, унижение человеческого достоинства детерминируют рост преступлений как против государственной власти, так и против личности. При отсутствии своевременного уголовно-правового реагирования на действия, возбуждающие ненависть и вражду, динамика междоусобиц перекрывает целесообразность привлечения виновных лиц к уголовной ответ-
ственности за подобные деяния совершением более тяжких преступлений.
Установление уголовной ответственности за возбуждение ненависти и вражды, унижение человеческого достоинства по признакам национальности, расы, отношения к религии определяет необходимость пресечь конфликт на ранних стадиях его созревания, не допустить его перерастание в межконфес-сиональные, межнациональные и другие межгрупповые стычки, массовые беспорядки и т. д.
Высокая общественная опасность внутренних противоречий и конфликтов находит свое отражение в том числе в религиозных источниках: «.всякое царство, разделившееся само в себе, опустеет; и всякий город или дом, разделившийся сам в себе, не устоит» [7]; «Если царство разделится само в себе, не может устоять царство то; И если дом разделится сам в себе, не может устоять дом тот.» [6]. В данных словах усматривается предостережение от проявлений сепаратизма, порождаемого внутренними разногласиями. Относительно единого государства это означает его распад на части или полное исчезновение как такового.
У науки нет меры измерения ненависти и вражды, эти категории условны, они строго индивидуальны и пребывают лишь в умах и сердцах людей. Реакция на возбуждение ненависти и вражды может быть различна. В одних случаях негативные проявления могут сдерживаться индивидом, а в других — он способен на самые жестокие и даже безрассудные поступки. В связи с этим повышенная общественная опасность действий, направленных на возбуждение ненависти и вражды, очевидна.
Н.И. Ветров справедливо отмечал, что «преступления, направленные на возбуждение национальной, расовой или религиозной вражды, являются наиболее опасными формами нарушения конституционного запрета, подрывают основы нормального развития национальных, расовых и религиозных отношений в РФ, приводят к вооруженным конфликтам и столкновениям насильственного характера, длительной вражде, религиозной розни, которые колеблют основы государственной власти, приводят к ее ослаблению, затрудняют выполнение своих функций всеми ветвями государственного и общественного управления» [4, с. 388-389].
Таким образом, социологическим признаком общественной опасности преступления в виде возбуждения ненависти и вражды выступает его явное несоответствие законам развития такого социального организма, как Российская Федерация, потребностям российского общества с дифференциацией населения по множеству признаков на различные социальные группы и слои. В подобных условиях следует стремиться к гармонизации социальных отношений, не дозволяя возбуждать ненависть и вражду по различным основаниям.
Общественная опасность действий, направленных на возбуждение ненависти и вражды и унижение человеческого достоинства по различным признакам, по мнению автора, характеризуется наличием угрозы внутренней целостности России и тем, что подобные деяния оказывают негативное влияние на внешний статус (международное положение) нашей страны в мировом сообществе, иными словами, ослабляют внутренние
и внешние позиции Российской Федерации.
Как отмечалось, в уголовно-правовой литературе считается, что важным условием криминализации какого-либо общественно опасного деяния является его достаточная степень распространенности [5, с. 69; 17, с. 149].
Между тем статистические сведения МВД России свидетельствуют о том, что уголовно-правовые нормы о возбуждении ненависти и вражды и унижении человеческого достоинства применяются на практике относительно редко, однако все же имеется тенденция увеличения числа возбужденных уголовных дел по ст. 282 УК РФ начиная с 2004. Если в 2004 г. на всей территории Российской Федерации по ст. 282 УК РФ было возбуждено 59 уголовных дел, в 2005 — 80, в 2006 — 173, в 2007 — 170, то в 2008 г. их количество достигло 182 [23].
Однако представляется, что статистические данные об относительно редкой применяемости ст. 282 УК РФ не могут служить основанием для категоричного вывода о незначительной степени фактической распространенности возбуждения ненависти и вражды.
Надо признать, что статистические данные о преступлениях в сфере меж-групповых конфликтов в российском обществе в целом и о преступлениях, предусмотренных ст. 282 УК РФ, в частности адекватно не отражают реальное положение вещей. Так, например, по результатам социологических исследований Л.С. Рубан приходит к выводу, что «в современном российском обществе имеют место межнациональные конфликты.» [21, с. 288]. Результаты опроса, проведенного в Москве, свидетельствуют о том, что 45 % респон-
дентов на момент опроса испытывали ту или иную национальную неприязнь, тогда как ранее в аналогичном исследовании таких было менее 20 % [22, с. 61 ]. Аналогичные данные получены в Санкт-Петербурге и других регионах [15, с. 107, 108, 113, 123; 18, с. 287-288; 25, с. 78]. Приведенные социологические исследования свидетельствуют о реальности существования межгруп-повой напряженности в современной России. Это свидетельствует об актуальности привлечения к уголовной ответственности лиц, своими действиями сталкивающих представителей различных национальных, религиозных и других групп между собой.
Представляется, что большая латентность преступлений, связанных с возбуждением ненависти и вражды, связана со стремлением органов власти различного уровня, в том числе правоохранительных органов, избегать упоминания о межнациональных, меж-религиозных мотивах совершения преступлений, вызывающих межгрупповое недовольство и противостояние с тем, чтобы не дискредитировать себя в глазах российской и мировой общественности. На наш взгляд, нередко происходит замалчивание подобных фактов и доминирование в таких случаях «бытовых» версий.
Результаты изучения эмпирических материалов показывают отсутствие возбужденных уголовных дел по ст. 282 УК РФ по признакам пола, языка, происхождения; уголовные дела, возбужденные по признаку принадлежности к какой-либо социальной группе, единичны, что подтверждает недостаточный уровень распространенности как важнейший критерий криминализации деяний.
Опубликованная следственная и судебная практика свидетельствует, что несмотря на некоторые сложности по установлению обстоятельств, подлежащих доказыванию в соответствии с диспозицией ст. 282 УК РФ, криминализация деяния перспективна в процессуальном и криминалистическом аспектах, то есть возбуждение ненависти и вражды возможно раскрыть и расследовать правовыми средствами. Только следует оговориться, что определенные проблемы возникают при получении экспертных оценок на предмет установления экстремистского содержания соответствующих материалов [9, с. 42]. Так, В. Бурковская небезосновательно отмечает нарушение принципа неотвратимости наказания в отношении эффективности применения ст. 282 УК РФ в связи с тем, что «всестороннее и полное расследование подобных уголовных дел, как правило, невозможно без применения специальных познаний в психологии, психолингвистике, социальной психологии. Компетентное исследование материалов о возбуждении ненависти и вражды нередко подменяется философскими рассуждениями о той или иной проблеме, экспертные заключения противоречат друг другу. Зачастую не исполняются требования УПК РФ относительно наличия специальных познаний у лица, производящего исследование. В результате чего социальнопсихологические экспертизы направленности текстов проводят политологи, историки, филологи, а не психологи или психолингвисты» [3, с. 13].
Криминализация действий, направленных на возбуждение ненависти и вражды и унижение человеческого достоинства по указанным признакам, не
только не противоречит Конституции РФ, федеральному законодательству и нормам международного права, имеющим обязательную силу для России, но и, напротив, осуществлена во исполнение их предписаний и в полном соответствии с ними.
Фундаментальное значение здесь имеют нормы как международного, так и внутригосударственного права. Равенство прав и свобод человека и гражданина, независимо от пола, расы, языка, национальной и религиозной принадлежности, социального положения, убеждений и ряда других признаков, предусматривают международные правовые акты, а также нормы российского законодательства. Данные положения основываются на общечеловеческих ценностях и находят свое отражение в основном законе страны — Конституции Российской Федерации (ч. 2 ст. 29), что подчеркивает исключительно высокую значимость и ценность указанного правового принципа.
К числу первых и основных международных документов универсального характера, нормативно провозгласивших равенство людей, независимо от расы, национальности, религии, социального происхождения и положения и других признаков, можно отнести: Устав организации объединенных наций (1945), Всеобщую декларацию прав человека (1948), Международный пакт о гражданских и политических правах (1966), Декларацию о ликвидации всех форм нетерпимости и дискриминации на основе религии или убеждений (1981) и др. [14]. Устав Организации Объединенных Наций содержит следующие слова: «Мы, народы Объединенных Наций, преисполненные реши-
мости. проявлять терпимость и жить вместе, в мире друг с другом, как добрые соседи, и объединить наши силы для поддержания международного мира и безопасности.». Статья 1 Всеобщей декларации прав человека провозглашает, что «все люди рождаются свободными и равными в своем достоинстве и правах. Они наделены разумом и совестью и должны поступать в отношении друг друга в духе братства». Статья 20 Международного пакта о гражданских и политических правах устанавливает, что «всякое выступление в пользу национальной, расовой или религиозной ненависти, представляющее собой подстрекательство к дискриминации, вражде или насилию должно быть запрещено законом».
Кроме международных документов универсального характера особое место занимают межгосударственные документы регионального характера (Совета Европы, Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе, Организации африканского единства, Содружества Независимых Государств), которые также провозглашают недопустимость нетерпимости и дискриминации по расовой, этнической, принадлежности, цвету кожи, полу, языку, религии и ряду других признаков [14].
Уголовная ответственность является наиболее строгим видом юридической ответственности, так как в наибольшей степени ограничивает права и свободы лиц, к которым она применяется. В связи с этим в теории уголовного права считается, что если существует возможность урегулировать сложившиеся в обществе противоречия, не прибегая к введению мер уголовной ответственности, то нужно постараться ограничиться
использованием в этих целях других отраслей права [8, с. 15].
Общественная опасность как основное условие криминализации деяний — необходимое свойство не только для преступлений, но и для административных правонарушений. Однако повышенная общественная опасность возбуждения ненависти и вражды и унижения человеческого достоинства по указанным в ст. 282 УК РФ признакам, а также ценность охраняемых нормой общественных отношений может служить основанием для вывода о неэффективности административно-правовых средств противодействия рассматриваемым преступным проявлениям и необходимости применения уголовной ответственности за указанные деяния. Меры административной ответственности оказываются явно неспособными адекватно отразить общественную опасность действий, указанных в диспозиции ст. 282 УК РФ. С мнением о недостаточности установления административной ответственности за действия, предусмотренные ст. 282 УК РФ, согласилось 88 % опрошенных респондентов.
Установление административной, дисциплинарной и иной юридической ответственности, исключая уголовную, за деяния, предусмотренные ст. 282 УК РФ, может лишь породить чувство безнаказанности у преступников и побуждать их к совершению новых правонарушений данного вида. Действия, направленные на возбуждение ненависти и вражды, с учетом их высокой общественной опасности должны получать соответствующую юридическую оценку, при этом, безусловно, требуется соразмерность санкции с тяжестью совершенного деяния.
Еще одним обязательным условием криминализации деяний является то, что она не должна противоречить нормам нравственности. Как справедливо писал И.И. Карпец, общественно опасное есть одновременно безнравственное, так как оно мешает достижению тех целей, которые стоят перед государством [10, с. 91].
Современная Россия предстает не как нечто однородное и монолитное, а как внутренне расчлененное на фоне своей мультикультурной (полинацио-нальной) структуры. Жителей России разделяют различия в культуре, внешнем облике, вероисповедании, но объединяют гражданство и необходимость соблюдения единого для всей страны закона [11, с. 86-88].
Социальная обусловленность норм уголовного права характеризуется степенью адекватности отражения в уголовном законе потребностей общества в уголовно-правовой охране наиболее важных отношений с учетом всех тенденций исторического развития [16, с. 12]. Установление уголовной ответственности за возбуждение ненависти и вражды представляет собой потребность российского общества в уголовноправовой охране при наличии реальной ксенофобии как социально опасного явления. 90 % опрошенных работников правоохранительных органов поддерживают криминализацию деяния в виде возбуждения ненависти и вражды, считая ее обоснованной.
Подводя итог проведенному исследованию, можно заключить, что установление уголовной ответственности за возбуждение ненависти и вражды, унижение человеческого достоинства по указанным признакам национальности,
расы, отношения к религии соответствует общепризнанным научным критериям криминализации деяний, а следовательно, социально обусловлено.
Отказ от криминализации деяния, запрещенного ст. 282 УК РФ, может означать лишь его декриминализацию, что чревато индифферентным отношением со стороны российского общества и государства к такой острой для нашей страны проблеме, как гармония и согласие в межгрупповых отношениях. В связи с этим, если исключить уголовноправовой запрет на совершение действий, направленных на возбуждение ненависти и вражды по признакам, например, национальности, расы, отношения к религии, будет ли существовать Россия как единое мультикультурное, многонациональное, многоконфессиональное государство, будет ли она сильной и стабильной? Данные конституционные и международно-правовые императивы должны неукоснительно соблюдаться, а их нарушение должно влечь за собой именно уголовную ответственность.
Литература
1. Антонов А.Д. Теоретические основы криминализации и декриминализации: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. — М., 2001.
2. Антонян Ю.М, Давитадзе М.Д. Этнорелигиозные конфликты: проблемы, решения. — М., 2004.
3. Бурковская В. Новая редакция статьи 282 УК РФ «Возбуждение ненависти либо вражды, а равно унижение человеческого достоинства»: старые проблемы // Уголовное право. — 2004. — № 2.
4. Ветров НИ. Уголовное право. — М., 2002.
5. Дагель П.С. Условия установления уголовной наказуемости // Правоведение. 1975. № 4.
6. Евангелие от Марка. 3:24-25.
7. Евангелие от Матфея. 12:25.
8. Жуков ЕВ. Уголовная ответственность за монополистические действия и ограничение конкуренции: дис. ... канд. юрид. наук. — Ростов н/Д, 2003.
9. Залужный А.Г. Проблемы реализации законов, направленных на противодействие экстремистской деятельности //Государственная власть и местное самоуправление. — 2003. — № 4.
10. Карпец И.И. Уголовное право и этика. — М., 1985.
11. Кочетыгова Н.И. Многокультурность как характерная черта российской государственности // Гос-во и право. — 2006. — № 11.
12. Курс российского уголовного права. Общая часть / под ред. В.Н. Кудрявцева, А.В. Наумова. — М., 2001.
13. Ляпунов Ю.И. Общественная опасность как универсальная категория советского уголовного
права. — М., 1989.
14. Международные акты о правах человека: сб. док. — М., 1999.
15. Нетерпимость в России: старые и новые фобии / под ред. Г. Витковской, А. Малашенко. — М., 1999.
16. Орехов В.В. Социология уголовного права. — Л., 1985.
17. Основания уголовно-правового запрета: Криминализация и декриминализация / В.Н. Кудрявцев, П.С. Дагель, ГА. Злобин и др.; отв. ред. В.Н. Кудрявцев, А.М. Яковлев. — М., 1982.
18. Попов А. Причины возникновения и динамика развития межнациональных конфликтов // Идентичность и конфликт в постсоветских государствах. — М., 1997.
19. ПрозументовЛ.М., Шеслер А.В. Криминология. Общая часть. — Красноярск, 1997.
20. Ратинов А.Р., Кроз М.В., Ратинова Н.А. Ответственность за разжигание вражды и ненависти. Психолого-правовая характеристика / под ред. А.Р. Ратинова. — М., 2005.
21. РубанЛ.С. Как разрешать конфликты и формировать толерантность. — М.: Моск. бюро по правам человека; МосУ МВД России, 2007.
22. Соколов В.М. Толерантность: состояние и тенденции // Социол. исслед. — 2003. — № 6.
23. Статистические сведения ГИАЦ МВД Российской Федерации 2004-2008 гг.
24. Уголовное право. Особенная часть / под ред. Л.Д. Гаухмана и С.В. Максимова. — М., 2004.
25. Шадже А.Ю. Кавказский фактор в современной России // Социол. исслед. — 2001. — № 3.
