CC BY
176
УДК 343.1+343.9 DOI: 10.24412/2071-6184-2021-2-139-144
СООТНОШЕНИЕ ТЕРМИНОВ «УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС», «СУДОПРОИЗВОДСТВО» И «ПРАВОСУДИЕ» СКВОЗЬ ПРИЗМУ КРИМИНАЛИСТИЧЕСКОГО АНАЛИЗА
А.А. Светличный
Обосновывается мнение автора о том, что формирование и развитие криминалистической терминологии напрямую связано с терминологическим аппаратом уголовно-процессуального права. В связи с этим наличие терминологических неточностей в понятийном аппарате уголовно-процессуального права, связанных, например, с регламентацией предварительного расследования, производства следственных действий, судебного разбирательства, оказывает непосредственное влияние на разработку и использование криминалистических терминов. Терминологические противоречия приводят не только к проблемам понимания и взаимодействия субъектов предварительного расследования, но в целом негативно отражаются на процессе раскрытия и расследования преступлений, что, соответственно, требует их скорейшего разрешения.
Ключевые слова: терминология, криминалистика, уголовный процесс, правосудие, судопроизводство, предварительное следствие, дознание.
В настоящий момент тезис о том, что криминалистика представляет собой самостоятельную научную категорию знаний не вызывает сомнений, однако, мы не можем оспорить тот факт, что развитие она получила на базе и под непосредственным влиянием и воздействием иных различных наук уголовно-правового цикла, в частности, уголовно-процессуального права, уголовного права и т.д. Именно поэтому формирование и развитие криминалистической терминологии напрямую связано с терминологическим аппаратом этих базовых наук уголовно-правового блока. Следовательно, наличие терминологических неточностей и дискуссионных вопросов, например, в уголовно-процессуальном праве, соответственно, способствует возникновению определенных сложностей и в криминалистике.
Вместе с тем, анализируя терминологическое пространство уголовного процесса, мы вынуждены отметить, что в данной сфере, на сегодняшний день, существуют терминологические неопределенности даже в базовых понятиях данной дисциплины. Так, например, как синонимы в действующем законодательстве используются термины «уголовный процесс» и «уголовное судопроизводство», что, естественно, с точки зрения терминоведения не совсем корректно. Вероятно, в данном случае логика законодателя заключалась в намерении подчеркнуть особую важность и значимость именно стадии судебного разбирательства, так как досудебное производство по уголовным делам носит подготовительный характер и, образуя с судебным разбирательством единую систему действий, полностью подчинено задачам последнего. Действительно, на досудебных стадиях уголовного судопроизводства деятельность правоохранительных органов по расследованию уголовных дел направлена на обеспечение вынесения законного, обоснованного и справедливого судебного решения, а также на его
исполнение. Позиция законодателя, в частности, подкрепляется еще и положениями ряда статей Конституции РФ (например, ст.ст. 22, 23, 25), в соответствии с которыми над предварительным расследованием осуществляется судебный контроль.
Однако, по нашему мнению, данная позиция является не совсем правильной. Подобная трактовка понятия «судопроизводство» применительно к уголовному процессу породила еще больше проблем, поставив современный российский уголовный процесс в состояние концептуального противоречия, поскольку в исходных положениях он заявлен как полностью состязательный, а фактически является смешанным (досудебное производство реализуется в розыскной форме, а судебное - в состязательной).
В связи с этим мы полагаем, что для приведения УПК РФ в соответствие с конституционным требованием состязательности судопроизводства необходимо перейти к понятию уголовного судопроизводства только в отношении уголовно-процессуальной деятельности в судебных стадиях и закрепить требование состязательности только к этой части уголовного процесса.
Содержание термина «судопроизводство» тесно связано с содержанием терминов «правосудие» и «судебная власть», поскольку некоторые авторы рассматривают судопроизводство как деятельность по отправлению правосудия [1, с. 15]. Эти вопросы были предметом обсуждения в теории уголовного процесса, однако дискуссия продолжается по настоящее время, поскольку единая позиция относительно содержания термина «правосудие» до настоящего времени не сформирована [2, с. 36; 3, с. 193; 4, с. 17]. На необходимость четкого определения термина «правосудие» указывают многие ученые, считающие, что без этого ключевого понятия невозможно исследовать проблему эффективности судопроизводства [5, с. 17]. Правильное понимание сущности термина «правосудие» имеет как теоретическое, так и практическое значение, поскольку придание того или иного толкования данному термину позволит более четко определить видовой объект гл. 31 УК РФ «Преступления против правосудия» и квалифицировать данные преступления.
Данный термин рассматривается учеными в «широком» смысле как деятельность всей сферы юстиции, включая досудебную и исполнительную деятельность, и в «узком» смысле - только как судебная деятельность по рассмотрению и разрешению различных категорий дел. В этой связи возник научный спор об отнесении к сфере правосудия всего судопроизводства либо только стадии самого судебного разбирательства.
В «широком» смысле под правосудием понимается система политико-правовых отношений, норм, идей, взглядов и понятий, реализуемых в процессуальных формах деятельности его субъектов по расследованию преступлений, разрешению конституционных, гражданских, административных и уголовных дел, исполнению наказаний в целях достижения социальной справедливости, охраны законных прав, свобод и интересов личности, общества и государства, обеспечения законности, борьбы с преступностью, ее
ограничения, нейтрализации. Функции суда не ограничивают правосудие как сложный и системный институт; помимо суда субъектами правосудия являются государственные органы, в той или иной мере реализующие функции правосудия, а именно: органы расследования (дознания и предварительного следствия); органы прокурорского надзора и контроля за осуществлением правосудия; органы, реализующие исполнение решений и приговоров суда [6, с. 57]. Подобную позицию разделяют и другие авторы [1, с. 16].
Согласно ч.1 ст. 118 Конституции РФ, имеющей высшую юридическую силу (ч.1 ст.15), правосудие в РФ осуществляется только судом. Поэтому формально деятельность правоохранительных органов (дознания, следственных, прокуратуры, органов, исполняющих судебные решения) к правосудию относить нельзя. Это подтверждается и той же нормой Основного Закона, отметившей, что любое судебное решение, а также связанную с ним деятельность следует относить к правосудию. Сторонники трактовки правосудия в «узком» смысле полагают, что «правосудие - это одна из форм государственной деятельности, заключающаяся в рассмотрении и разрешении судами общей юрисдикции, а также арбитражными судами дел в порядке гражданского, уголовного, административного и арбитражного судопроизводства» [7, с. 21, 22]. Наиболее точно данный термин определила Т.В. Наделяева: «Правосудие в современной России - это направленная на разрешение правового конфликта и осуществляемая в форме уголовного, гражданского, административного, арбитражного и конституционного судопроизводства процессуальная правоприменительная деятельность органов судебной власти» [8, с. 63].
В этой связи, на наш взгляд, некорректно толковать правосудие в широком и узком смысле. Данный термин может иметь согласно Конституции РФ одно значение. А.М. Яковлев отметил, что «термином «правосудие» не охватываются управление в области юстиции и управление в области внутренних дел. При этом некоторые структуры Минюста и МВД выполняют задачу обеспечения правосудия (Минюст управляет местами заключения, в структуру МВД входят органы дознания и следствия)» [9]. По этим же основаниям отождествляются понятия правосудия и судебного процесса. Некоторые авторы отмечают, что «правосудие является составляющим звеном судебной власти, которая может быть реализована только органами судебной власти» [1, с. 17].
Однако существуют и другие точки зрения, в частности, Р.П.Чернов отмечает: «Такого рода определения свидетельствуют о том, что мы до сих пор находимся в плену мифологического мышления; в данном определении закреплен принцип: правосудием считается то, что исходит от суда; ссылка на процессуальную форму и законность - не более, чем соблюдение ритуала. Правосудие же всегда является внешней функцией власти, направленной на тех, кто властью не обладает» [10, с. 29]. Такой подход, возможно, обусловлен положением п. 50 ст. 5 УПК РФ, в котором указывается на то, что судебное
заседание представляет собой процессуальную форму осуществления правосудия в ходе досудебного и судебного производства по уголовному делу.
Нам представляется, что термин «правосудие», используемый для конструирования норм права, некорректно рассматривать на основе универсальных методов познания, а необходимо исходить из формально-юридического подхода к оценке термина «правосудие». На наш взгляд, правосудие необходимо ограничить процессуальной судебной деятельностью. Такая позиция будет согласована с требованиями ст. 118 Конституции РФ, ч. 1 ст. 5 Федерального конституционного закона от 7.02.2011 № 1-ФКЗ «О судах общей юрисдикции в Российской Федерации», ч.1 ст.1 Федерального конституционного закона от 31.12.1996 № 1-ФКЗ «О судебной системе Российской Федерации».
Однако, исходя из расширительного толкования термина «правосудие», возникают понятийные проблемы в отношении термина «ювенальная юстиция». Одни авторы по объему отождествляют понятие ювенальной юстиции с уголовным судопроизводством по делам о преступлениях несовершеннолетних [11, с. 5, 6], другие - с уголовным и административным [12, с. 42]. С другой стороны, Е.Л. Воронова и Ю.Д. Мацкевич предлагают включить в содержание понятия ювенальной юстиции законов, норм уголовного и уголовно-исполнительного, материального и процессуального права, предназначенных для работы с детьми, преступившими закон [11, с. 6, 7], необоснованно расширяя содержание данного термина.
Тем не менее, известно, что «в зависимости от сферы и вида судопроизводства различают уголовную, гражданскую, административную, конституционную, международную, военную, электоральную, ювенальную и другие виды юстиции» [13, с. 697]. Поэтому ошибочно отождествлять ювенальную юстицию только с уголовным или административным судопроизводством либо расширять ее содержание, включая социальную среду, самого несовершеннолетнего и т.п.
Надо сказать, что законодатель с принятием УПК РФ 2001г., дознание регламентировал как упрощенную форму досудебного расследования по делам, по которым предварительное следствие не обязательно [14, с. 3]. Данное нововведение вобрало в себя элементы протокольного производства и дознания, однако, задуманная задача не была реализована. Изначально дознание проводилось в 15-дневный срок, затем срок был увеличен до 20 дней, а позднее до 30 суток с возможностью продления до 6 или 12 месяцев (ч. 5 ст. 150 УПК РФ в ред. 06.06.2007). Тогда же закон наделил дознавателей полномочиями расследовать не только очевидные, как было задумано изначально, но и неочевидные преступления, а также ввел аналог института предъявления обвинения - институт уведомления о подозрении в совершении преступления (ст.2231 УПК РФ в ред. 06.06.2007). В 2010 г. был внесен ряд дополнений, которые максимально уравняли процессуальные формы предварительного следствия и дознания. Фактически дознание больше не
являлось ускоренным производством, став ухудшенной копией предварительного следствия [15, с. 109, 110].
Подобной точки зрения придерживается и Н.Н. Апостолова, отметившая: «... дознание от следствия существенно не отличается и, даже напротив, дознание может быть более длительным и сложным, чем предварительное следствие, да и проводить его вправе не только дознаватель, но и следователь (п. 8 ст. 5 УПК РФ, в настоящее время - следователь Следственного комитета Российской Федерации)» [16, с. 25]. Такую точку зрения высказывают и другие ученые: «. в качестве ускоренной формы предварительного расследования следует считать предварительное следствие, а не дознание, поскольку, в большинстве случаев, за некоторым исключением, срок предварительного следствия обычно составляет лишь три месяца, а дознания часто шесть» [17, с.
5].
Таким образом, очередная попытка законодателя упростить процесс расследования разбилась о рифы правоприменительной практики. Поэтому позиция о дифференциации процессуальной формы в направлении упрощения явилась ошибочным решением и требует объективной оценки.
Список литературы
1. Судебная власть. Правоохранительные органы Российской Федерации: Учеб. пособие / Под ред. В.М.Семенова. Екатеринбург, 2002. 319 с.
2. Беспалько В.Г. Современное правосудие как элемент правовой культуры и объект уголовно-правовой охраны // Российская юстиция. 2008. №3. С. 36-40.
3. Шейфер С.А., Яблоков В.А. Понятие судебной власти и ее функции // Проблемы судебно-правовой реформы в России: история и современность. Сб. трудов. Самара, 1999. Вып. 6. С. 189-198.
4. Асликян С.Э. Уголовно-правовое обеспечение реализации конституционных принципов осуществления правосудия: автореф. дис. ... канд. юрид. Наук. М., 2003. 26 с.
5. Петрухин И.Л., Батуров Г.П., Морщакова Т.Г. Теоретические основы эффективности правосудия (по уголовным делам). М.: Наука, 1979. 391 с.
6. Хачароев Х.Д. К вопросу о понятии и сущности правосудия // Российская юстиция. 2012. №4. С.57-60.
7. Преступления против правосудия / под ред. А.В.Галаховой. М.: Норма, 2005. 416 с.
8. Наделяева Т.В. Современное понятие и сущность правосудия в Российской Федерации // Российский журнал. 2011. №6. С. 60-65.
9. Материалы по классификации от 5 января 1998г. № МКПА-6 «Заключение на раздел 11 «Правосудие и охрана правопорядка» проекта Общей схемы системы классификации» (д.ю.н., профессор А.М.Яковлев) // Справочно-правовая система «Консультант Плюс: ЭкспертПриложение».
10. Чернов Р.П. К вопросу о сущности правосудия // Адвокат. 2006. №3. С. 27-31.
11. Воронова Е.Л., Мацкевич Ю.Д. К вопросу о необходимости создания специализированной судебной по делам несовершеннолетних в Российской Федерации // Вопросы ювенальной юстиции. 2012. №3. С. 3-6.
12. Мельникова Э.Б., Ветрова Г.Н. Закон о ювенальной юстиции в Российской Федерации (проект) // Правозащитник. 1996. № 2. С. 41-44.
13. Большой юридический словарь / Под ред. А.Я.Сухарева, В.Е.Крутских. 2-е изд., перераб. и доп. М.: Инфра-М, 2004. 858 с.
14. Дифференциация процессуальной формы дознания в Российской Федерации: монография / под редакцией О.В.Химичевой. М.: Юрлитинформ, 2019. 172 с.
15. Савельев К.А., Трещева Е.А. Дознание как излишнее звено отечественного уголовного процесса // Юридический вестник Самарского университета. Том 4. № 3. 2018. С.107-112.
16. Апостолова Н.Н. Реформа досудебного производства в России // Российская юстиция. 2013. № 11. С.24-27.
17. Бурнос Е.Н. Новый этап развития форм предварительного расследования // Российский следователь. 2007. № 16. С. 3-5.
Светличный Александр Алексеевич, канд. юрид. наук, доц., и.о. зав. кафедрой, alexandrsvetlaramhler. ru, Россия, Тула, Тульский государственный университет
RELATIONSHIP OF THE TERMS «CRIMINAL PROCEDURE» «LEGAL PROCEEDINGS» AND «JUSTICE» THROUGH THE PRISM OF CRIMINALISTIC ANALYSIS
A.A. Svetlichny
The article substantiates the author's opinion that the formation and development of criminalistic terminology is directly related to the terminological apparatus of criminal procedure law. In this regard, the presence of terminological inaccuracies in the conceptual apparatus of criminal procedure law, associated, for example, with the regulation of the preliminary investigation, the production of investigative actions, the trial, has a direct impact on the development and use of forensic terms. Terminological contradictions lead not only to problems of understanding and interaction of the subjects of preliminary investigation, but in general negatively affect the process of disclosing and investigating crimes, which, accordingly, requires their prompt resolution.
Key words: terminology, forensics, criminal procedure, justice, legal proceedings, preliminary investigation, inquiry.
Svetlichny Alexander Alekseevich, Cand. of Legal Science, Ass. Professor, Acting head department, alexandrsvetl@rambler.ru, Russia, Tula, Tula State University
