CC BY
74
Предлагается:
— активизировать деятельность всех лиц, принимающих участие в работе с молодыми сотрудниками в период их адаптации;
— развивать собственную активность молодых сотрудников, те качества их личности, от которых в наибольшей мере зависит успешность адаптации;
— придать работе с молодыми сотрудниками системный, комплексный характер;
— усовершенствовать систему управления процессом адаптации;
— сформировать систему наиболее эффективных методов и психотехнологий, направленных на ускорение адаптационных процессов;
— специализировать методики работы с молодыми сотрудниками по видам и этапам адаптации с учетом индивидуальных трудностей адаптационного периода.
Для того чтобы активизировать деятельность всех лиц, участвующих в работе с молодыми сотрудниками в период их профессиональной адаптации, рекомендуется решать вопрос о назначении наставников, учитывая их психологическую совместимость с молодыми сотрудниками, психолого-педагогическую подготовленность, умение устанавливать психологический контакт с подшефным, педагогический такт, общительность и культуру, а также повышать уровень психологической и педагогической подготовленности всех лиц, участвующих в работе с молодыми сотрудниками.
К первоочередным задачам, стоящим перед сотрудниками кадровых аппаратов, относятся:
— изучение сущности и содержания процесса адаптации, специфики этапов его протекания;
— обучение кадров воспитателей молодых сотрудников конкретным способам изучения и учета психологических особенностей личности молодого сотрудника;
— расширение подготовки всех категорий лиц, работающих с молодыми сотрудниками в период их адаптации, развитие их коммуникативных способностей как ведущего компонента педагогического мастерства;
—расширение практики материального стимулирования наставников за успешную работу по профессиональной адаптации молодых сотрудников;
— пропаганда опыта успешной работы конкретных сотрудников.
Первостепенной задачей по снижению уровня текучести кадров выпускников образовательных учреждений МВД России является разработка программы их социально-психологической адаптации к службе в органах внутренних дел. Принятие этой Программы позволит скоординировать в одном направлении деятельность всех субъектов этого процесса. На завершающем этапе профессиональной адаптации необходимо создавать условия для выявления перспектив роста молодого сотрудника. Этот период является периодом профессионального саморазвития и должен сопровождаться постепенным повышением социального статуса молодых сотрудников, улучшением, по возможности, материально-бытовых условий и др.
Успешное прохождение процесса адаптации молодым сотрудником позволит ему перейти к этапу профессионального становления, приобрести боль-
шую самостоятельность, уверенно совершенствоваться в избранной профессии, приобрести заинтересованность в самом процессе работы. В конечном итоге все указанные психолого-педагогические приемы позволят закрепить молодого специалиста в ОВД, снизить текучесть кадров выпускников образовательных учреждений МВД России, будут способствовать дальнейшей стабилизации кадрового состава ОВД.
СООТНОШЕНИЕ СОЗНАТЕЛЬНОГО И БЕССОЗНАТЕЛЬНОГО Б ВИНОВНОМ ПОВЕДЕНИИ
Канд. юрид. наук, доцент C.B. Векленко
Омская академия МВД России Со времен Рене Декарта представление о «homo sapiens» (человеке разумном) было неразрывно связано с его сознанием: «Мыслю, следовательно, существую» (3,169). По мнению А.Ф. Зелинского, сознание относится к той категории понятий, которые мы понимаем до тех пор, пока никто не спрашивает нас, как их определить (6,9).
Представители различных наук трактуют сознание неодинаково. В философской литературе господствует широкое толкование сознания, которое сводится, в конечном счете, к идеальному. Большинство психологов, наоборот, рассматривают сознание как одну из двух основных сфер внутренней духовной жизни человека, присущую только ему, его личности. Некоторые авторы считают возможным исходить из двоякого понимания сознания — общефилософского и психологического (19,119).
Известный отечественный философ А.Г. Спиркин, используя достижения психологии, предлагает следующее определение данного понятия: «Сознание — это высшая, свойственная только человеку и связанная с речью функция мозга, заключающаяся в обобщенном, оценочном и целенаправленном отражении и конст-руктивно-творческом преобразовании действительности, в предварительном мысленном построении действий и предвидении их результатов, в разумном регулировании и самоконтролировании поведения человека» (15, 83).
Для того чтобы постигнуть природу человеческого сознания, необходимо изучить его структуру, анализ которой издавна принято начинать с созерцания, т.е. с ощущений и восприятий. Ощущение — это отражение отдельных свойств предметов объективного мира во время их непосредственного воздействия на органы чувств; это элементарное, далее психологически неразложимое, не имеющее структуры познавательное явление. Восприятие — это уже структурированный образ, состоящий из комплекса ощущений (15,91-94).
После того как тот или иной предмет перестает воздействовать на органы чувств человека, образ этого предмета не исчезает бесследно, а запечатлевается и сохраняется в памяти. Память — это форма познавательной деятельности, направленная на запечат-
ление, сохранение, воспроизведение и переработку поступающей в мозг информации (15,95).
В результате восприятия внешних воздействий и сохранения их памятью возникают представления, как мысленные образы тех предметов или явлений, которые когда-то воздействовали на органы чувств человека, а потом восстанавливаются по сохранившимся в мозгу следам при отсутствии этих предметов. Представлениями могут также выступать образы, созданные усилиями продуктивного воображения: когда представления и мысленные ситуации в действительности субъектом непосредственно не воспринимались.
В отличие от психики животных сознание человека имеет следующие существенные особенности. Во-первых, наряду с наследственно и эмпирически приобретенными формами поведения человек владеет принципиально новым средством ориентировки в окружающей действительности — знаниями, которые представляют собой концентрированный опыт человечества, передаваемый посредством слова («сознание» буквально и означает «совместное, совокупное знание») (7,86). Коммуникативные возможности есть у многих высших животных, но только человек может передавать другим людям не только сообщения о своих внутренних состояниях (именно это является главным в языке и общении животных), но и о том, что знает, видит, понимает, представляет, т.е. объективную информацию об окружающем мире. Процесс общения осуществляется в форме взаимного материального воздействия словами, за которым скрывается обмен мыслями. По мнению Л.С. Выготского, слово относится к сознанию как «малый мир к большому. как живая клетка к организму, как атом к космосу. Оно и есть малый мир сознания» (2,384).
Во-вторых, сознание человека отличается способностям и мысленно представлять существующую и воображаемую действительность, контролировать собственные психические и поведенческие состояния, управлять ими, видеть и воспринимать в форме образов существенные стороны и закономерные взаимосвязи окружающего мира. Представление действительности, отсутствующей в данный момент или вовсе не существующей (воображение, грезы, мечты, фантазия), по мнению некоторых ученых, выступает как одна из важнейших психологических характеристик сознания (13,114).
Наконец, сознание тесно связано с самосознанием (саморефлексией) как системой ценностно-смысловых, личностных отношений человека к миру, которая определяет уровень самоорганизации индивида, принципы его поведенческой саморегуляции, самопостроения и самоутверждения. Успех жизнедеятельности индивида непосредственно зависит от его способности к самоанализу, от приведения его внутреннего мира в соответствие с объективными внешними условиями, от вычленения в них существенного и несущественного, социально санкционированного, полезного и вредного (7,87-88).
Сущность и особенности сознания как побудителя и регулятора деятельности состоят в том, что оно есть соотнесение лица с объективной реальностью в процессе предметной деятельности человека. Применительно к конкретному акту поведения сознание представляет собой мысленное (интеллектуальное) соотнесение побудительных факторов с целью действия,
самими актами деятельности, их социальной и правовой значимостью и теми последствиями, которые наступили или могли наступить как результат этой деятельности. Но соотнесение лица с объективной реальностью в процессе деятельности есть не только выделение его из окружающей среды, не только отражение мира в определенных образах, но и отношение (желание, переживание, внутреннее стремление к чему-то) лица к действительности (12,109).
При конструировании уголовно-правовых норм о видах умышленной вины (чч. 2 и 3 ст. 25 УК РФ) законодатель использует термин «осознание». Несмотря на терминологическое сходство данного термина с термином «сознание», между ними существуют определенные отличия. По заслуживающему внимания мнению В.Д. Филимонова, «осознание лицом объективной действительности означает возникновение в его сознании того или иного представления о сложившихся в данных условиях общественных отношениях, т.е. представления о социальном содержании объективной действительности» (17,101). Иными словами, если сознание подразумевает знание о внешнем и внутреннем мире, о самом себе, то осознание предполагает обязательное формирование собственного ценностного отношения к тем или иным явлениям или событиям, возникающего на фоне устоявшихся идеалов и признаваемых субъектом норм поведения. «Человек осознает то, что воспринимает, когда понимает смысл воспринятого в контексте реальных событий, когда он учитывает возможные последствия своих поступков» (15, 82).
Субъект осознает предметы и явления окружающего мира не только сами по себе, их структуру, свойства и взаимосвязи, но и определяет значимость, ценность данных предметов и явлений для себя или для других людей. Таким образом, оценка выступает моментом взаимодействия познающего субъекта и объекта, акт осознания ценности предметов, явлений, событий, их свойств и отношений. Оценка отражает объект в его бытии для субъекта и предполагает сравнение объектов познания с ранее сложившимися нормами, идеалами, представлениями о желаемом и должном, которые выполняют в процессе оценки функцию основания, критерия, ценностного эквивалента (1,116).
При этом в обязательном порядке необходимо учитывать, что «мысль об объекте никогда не исчерпывает всего богатства его свойств и отношений с другими объектами; оригинал богаче своей копии... Субъективность означает также неполноту отражения: образ отражает свойства вещей лишь с большей или меньшей степенью приближения. Воспринимаемое никогда не воспринимается полностью. Всегда имеет место различие и отбор» (15,70-71).
Принимая во внимание, что субъект любого (умышленного либо неосторожного) преступления должен привлекаться к уголовной ответственности лишь за те деяния и тот вред, который так или иначе охватывался его сознанием, следует заключить, что сознание является обязательным и неотъемлемым признаком интеллектуального момента виновного поведения. Однако, в зависимости от формы психического отношения субъекта, сознание в конкретном преступном деянии может варьироваться, от осознания, включающего личностную оценку происходящего и
будущего, до простой возможности при должной внимательности предвидеть последствия своего деяния.
Несмотря на бесспорность позиции о необходимости привлечения к ответственности лишь лиц, действующих сознательно, в теории отечественного уголовного права долгое время большие разногласия вызывал и вызывает вопрос о предмете сознания преступника. Так, например, А.Н. Трайнин указывал, что «... осуждение поведения лица немыслимо, если в психике этого лица не было сознания общественной опасности своего поведения, это сознание является одним из признаков вины, как элемента состава и как основания уголовной ответственности» (16, 126). Б.С. Маньковский пришел к выводу, что «исходя из сущности виновности, следует признать, что сознание противоправности является одним из моментов понятия вины» (10, 111). А.И. Рарог считает, что «... предметом сознания как элемента умысла является: 1) общественная опасность деяния, т.е. характеристика (хотя бы в общих чертах) объекта преступления, фактическое содержание и социальные свойства всех составных элементов действия или бездействия; 2) противоправность совершаемого деяния, т.е. его противоречие советскому социалистическому порядку» (14, 31-32). Такой же позиции придерживается А.И. Марцев: «Осознание общественной опасности своего деяния предполагает осознание противоправности (запрещенности) деяния, поскольку противоправность выступает юридическим выражением общественной опасности» (11,39).
Уголовный закон (ст.ст. 25,26 и 28 УК РФ) попытался решить данные разногласия путем прямого указания на необходимость сознавать общественно опасный характер действий либо общественно опасный характер неизбежных или возможных последствий. Исходя из того, что противоправность является на основании ст. 14 УК РФ юридическим выражением общественной опасности преступления, можно заключить, что преступник, сознавая общественную опасность совершаемого им деяния, должен в полном либо усеченном объеме сознавать и его противоправность.
Однако в судебно-следственной практике дело обстоит далеко не так гладко. Проблема состоит не только в том, что дать понятие термина «общественная опасность» затрудняются даже многие сотрудники правоохранительных органов, не говоря уже о лицах, не обладающих специальными познаниями в области юриспруденции. Например, по данным А.Ф. Зелинского и Н.И. Коржанского, на вопрос о сознании общественной опасности своего деяния утвердительный ответ дали лишь 14% осужденных, 4% — уклонились от ответа, 82% — ответили отрицательно. При этом 14,3% осужденных пояснили, что решаясь на преступление, они вообще ни о чем не думали, а 31,7% сказали, что мысль об общественной опасности не приходила им в голову (5, 27). Такие же данные получили А.Э. Жалинский и A.A. Герасун, изучавшие архивные уголовные дела об умышленных убийствах, изнасилованиях, разбойных нападениях и грабежах,— большинство этих преступлений были «непредумышленными», и у преступников не только в момент их совершения, но и после «отсутствовала внутренняя оценка собственного поведения как общественно опасного, аморального, недопустимого (4, 10). Более того, многие лица, совершающие преступ-
ления, не только не осознают общественной опасности своих деяний, но, наоборот, уверены в общественной полезности своего поведения. Примером подобных преступлений могут выступить и самоуправство (ст. 330 УК РФ), и так называемое убийство из сострадания или по просьбе потерпевшего (ч. 1 ст. 105 УК РФ).
Основная сложность состоит в том, что в связи со стремительным изменением жизни общества социальная и моральная оценка отдельными лицами многих взятых под охрану уголовного закона ценностей (например, в сфере экологии или компьютерной информации) существенно отличается от их значимости и важности для государства и общества в целом.
Что же касается сознания противоправности, то вряд ли разумно, на наш взгляд, требовать от граждан знания всех статей уголовного закона, тем более, что подобное требование фактически означает знание содержания бланкетных норм и постановлений Пленума Верховного суда РФ, а также предполагает знание не только писаного права, но и права неписаного, например, заключения специалистов по тому или иному вопросу (скажем, что считать порнографическим предметом), сложившейся практики при толковании оценочных понятий и т.п.
В связи с этим обоснованность существования в современном уголовном праве презумпции знания закона в последнее время вызывает все больше нареканий и возражений со стороны ученых. Разделяем позицию Н.М. Кропачева, который считает, что «... суждение «незнание закона не освобождает от ответственности» вовсе не юридическая презумпция, а фикция, т.е. юридический прием, противоречащий конкретной естественной реальности, однако используемый для достижения юридических последствий. В настоящее время, когда это «правило» является фикцией даже для самих правоприменителей, от него, безусловно, необходимо отказаться» (8, 22-23).
Вопрос о предмете сознания имеет, на наш взгляд, очень важное практическое значение, так как от его решения зависят и комплекс требований, предъявляемых государством и обществом к человеку по соблюдению предписаний закона, и, соответственно, величина упрека или негативной реакции властных структур в случае нарушения данных предписаний.
Нам видится наиболее эффективным следующий путь решения данной проблемы. Принимая во внимание, что любое преступление по своей социальной сути представляет собой конфликт интересов (преступника и жертвы, преступника и государства), считаем вполне допустимым со стороны государства и общества требование о сознании того, что деяние лица, нарушающего уголовно-правовой запрет, вступает в конфликт с чьим-то интересом. Причем, совсем не обязательно, чтобы данное лицо осознавало, что посягает на охраняемый законом интерес. Достаточно сознания лицом того, что подвергшемуся преступному воздействию интересу может быть причинен какой-либо ущерб. Для того, чтобы это положение получило законодательное закрепление, также совсем не обязательно в тексте закона использовать термин «конфликт интересов», вполне, на наш взгляд, достаточно будет заменить в ст. 25 УК РФ слово «опасность» на слово «значимость», которое в самом общем смысле и означает непосредственное затрагива-
ние тех или иных интересов членов социума. Одним из аргументов является заслуживающая внимания позиция В.А. Якушина, который вполне обоснованно считает, что «осознание социальной и правовой значимости совершаемого деяния есть тот признак, который должен быть положен в основу отграничения преступления от иных волевых действий. Ибо именно он является тем признаком, который выражает субъективный аспект сущности преступного деяния. Такой подход, на наш взгляд, позволит сделать требования уголовного законодательства более доступными для лиц, не обладающих специальными юридическими познаниями, а также облегчить работу правоприменителей по установлению и доказыванию субъективной стороны состава преступления.
Сознание, безусловно, занимает центральное место в жизнедеятельности членов общества. Однако не следует абсолютизировать роль сознательного начала в регуляции противоправного поведения. Как свидетельствует судебная практика, многие умышленные преступления представляют собой своеобразные «парадоксы душевной жизни», далеко не всегда и не в полной мере осознаваемые виновными лицами. Это обусловлено психическими перегрузками, невротиза-цией и психопатизацией человека. Общеизвестна провоцирующая роль употребления алкоголя, ослабляющего сознательный самоконтроль поведения. В связи с этим становится очевидной актуальность проблемы неосознаваемой психической деятельности для теории и практики борьбы с преступностью (5,3).
Еще Зигмунд Фрейд пришел к выводу, что «психоанализ не может считать сознательное сущностью психического, но должен рассматривать сознание как качество психического, которое может присоединяться или не присоединяться к другим его качествам (18,841).
В современной психологии принято в психике человека выделять три взаимосвязанных уровня — сознательный. подсознательный и бессознательный (7,91).
Подсознательный уровень психической деятельности включает обобщенные, автоматизированные в опыте индивида стереотипы его поведения в различных ситуациях (фобии, страхи, истерические фантазии, спонтанная тревожность и радостное предчувствие), умения, навыки, привычки, интуицию (процесс мгновенных озарений, комплексного охвата проблемной ситуации, всплывания неожиданных решений, неосознанное предвидение развития событий на основе спонтанного обобщения предшествующег о опыта). Поведенческие акты на бессознательном уровне регулируются неосознаваемыми биологическими механизмами (инстинктами и рефлексами), которые направлены на самосохранение организма и продолжение рода (7,91-92).
Процессы, начинающиеся в неосознаваемой сфере, могут иметь место и в сознании. И наоборот, сознательное может вытесняться в подсознательную сферу. Взаимодействие сознательного и внесознательного может осуществляться согласованно—синергично или антагонистично, противоречиво, проявляясь в разнообразных несовместимых поступках человека, внут-риличностной конфликтности. Наличие указанных уровней психической деятельности обусловливает относительную самостоятельность следующих разновидностей человеческих реакций и действий: 1) бессознательно-инстинктивные, врожденные реакции; 2) им-
пульсивно-реактивные, малоосознанные эмоциональные реакции; 3) привычно-автоматизированные действия; 4) сознательно-волевые действия (7,93-95).
Обозначенные реакции и действия, в свою очередь, способны привести к нарушению предписаний уголовного закона. Решая вопрос о привлечении лица, нарушившего уголовно-правовой запрет, к ответственности, определяя пределы этой ответственности, и законодатель, и правоприменитель в целях достижения максимального эффекта карательного воздействия должны в полной мере учитывать все особенности психики субъекта. Поэтому современное уголовное законодательство и судебно-следственная практика должны иметь чегкие критерии психического содержания виновного поведения.
Применительно к сознательно-волевым действиям таким критерием, на наш взгляд, следует признать отмеченное выше осознание конфликта интересов (социальной значимости своих действий или бездействия). Что же касается трех других разновидностей человеческих реакций, то в этом случае мы разделяем позицию А.Ф. Зелинского, который вполне обоснованно считает, что «виновен не только тот, кто преднамеренно совершил преступление, но и тот, кто не мобилизовал свое сознание и волю, действовал по первому побуждению, бездумно. Ведь это первое побуждение — его собственное, отражающее его личность. Если при этом лицо не предвидит фактического развития событий и их общественно опасный результат, может наступить ответственность за неосторожность. Неумение или нежелание понять истинный социальный смысл совершаемого при осознанности всех иных элементов объективной стороны состава преступления влечет ответственность за умышленное преступление» (5,69). К аналогичным выводам пришел и В Н. Кудрявцев: «Бессознательный элемент поведения имеет правовое значение только в тех случаях и в тех пределах, в каких он поддается возможному контролю со стороны сознания и воли лица, т.е. может потенциально быть в надлежащий момент осознанным. Именно в этих пределах и возможна ответственность человека за свои действия» (9,85).
Резюмируя изложенное, следует еще раз отметить, что сознание является неотъемлемой частью содержания вины субъекта в совершении преступления. Государство и общество вправе привлекать к ответственности и наказывать нарушившее уголовно-правовой запрет лицо, если будет установлено, что предметом сознания данного лица является конфликт совершаемого деяния с чьим либо интересом, которое, в свою очередь, может варьироваться от осознания (формирования личностной оценки происходящего) общественной значимости совершаемого до отсутствия должной и требуемой от вменяемого лица мобилизации сознания и воли. Именно такой подход, на наш взгляд, позволит избежать разночтений при установлении наличия и особенностей психического отношения субъекта к совершаемому им деянию.
ЛИТЕРАТУРА
1. Батурина Г.И. Ценностный аспект сознания // Сознание и диалектика познавательной деятельности: Меж-вуз. сб. науч. трудов. — Иваново, 1984.
2. Выготский Л.С. Избранные психологические исследования.— М., 1956.
3. Диоген JIаэртский. О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов. — М.,1979.
4. Еникеев М.И. Общая и юридическая психология. В 2 ч. Ч. I: Общая психология: Учебник. — М., 1996.
5. Жалинский А.И., Герасун A.A. Криминологические аспекты непредумышленных преступлений // Вопросы борьбы с преступностью. 1972. Вып. 15.
6. Зелинский А.Ф. Осознаваемое и неосознаваемое в преступном поведении. — Харьков, 1986.
I. Зелинский А.Ф., Коржанский Н И. Психологическое содержание умышленной вины // Проблемы совершенствования уголовного законодательства на современном этапе: Сб. науч. тр. — Свердловск, 1985.
8. Кропачев Н.М. Механизм уголовно-правового регулирования: Дисс... д-ра юрид. наук в форме научного доклада. — СПб., 2000.
9. Кудрявцев В Н. Правовое поведение: норма и пата-логия. — М., 1982.
10. Маньковский Б.С. Проблема ответственности в уголовном праве. — M.-JL, 1949.
II. Марцев А.И. Общие вопросы учения о преступлении. — Омск, 2000.
12. Мясищев В.Н. Личность и неврозы. — Д., 1960.
13. Немое P.C. Психология:Учеб. для студентов высш. пед. учеб. заведений. В 3 кн. Кн. 1: Общие основы психологии. — 2-е изд. — М., 1995.
14. Рарог А.И. Общая теория вины в уголовном праве. — М„ 1980.
15. Спиркин А.Г. Сознание и самосознание. — М., 1972.
16. Трайнин А.Н. Состав преступления по советскому уголовному праву. — М., 1951.
17. Филимонов В.Д. Общественная опасность личности преступника. — Томск, 1970.
18. Фрейд 3. Я и ОНО: Сочинения, — М., 1998.
19. Чванчихия В.М. Бессознательное в структуре психической деятельности // Социологические исследования. — 1981. №2.
20. Якушин В.А. Ошибка и ее уголовно-правовое значение.— Казань, 1988.
| ИСКУССТВО БЫТЬ ПОДЧИНЕННЫМ
H.A. Зиновьева, психолог УГПИБД
УВД ЯНАО
г. Салехард
Korga-mo Петр I с присущей ему прямотой издал указ, гласивший: «Подчиненный перед начальствующим должен иметь вид лихой и придурковатый, дабы разумением своим не смущать начальство». Многое изменилось в нашей жизни за прошедшие триста лет. Большинство современных руководителей наверняка постараются от вас избавиться, если вы, следуя этому совету, будете неистово изображать из себя такового. Однако суть отношений «начальник — подчиненный» вскрыта Петром абсолютно точно. Дело в том, что начальник и подчиненный изначально неравны, и конфликт между ними неизбежен. Весь вопрос в том, как сделать этот конфликт продуктивным (то есть полезным для обеих сторон и, главное, для общего дела!) и не тратить энергию на подсчет промахов или на тайную (или явную) ненависть.
Поступая на работу, мы соглашаемся на определенную роль. В данном случае — на роль подчиненного. Мы можем внутренне соглашаться или не со-
глашаться с нашей ролью в конкретном служебном коллективе, но мы обязаны хорошо ее выполнять либо следует сменить место работы (кстати, столкнувшись с теми же проблемами в новом коллективе).
Так что же представляет собой искусство быть подчиненным? Прежде всего, вам необходимо... полюбить своего руководителя. Предвижу гнев и возмущение. Как это «полюбить»? И как вообще можно его полюбить, вечно недовольного всеми и особенно — вами? Да, конечно. Не здоровается, смотрит мимо вас, швыряет телефонную трубку, хлопает дверью... Но это его проблемы, а не ваши. Может быть, он думает, что только так и должен вести себя «настоящий начальник»? А во-вторых, навсегда решите для себя: не стоит фиксировать внимание на том, что вам так неприятно. Поищите в характере и привычках руководителя то, в чем он хоть чуть-чуть похож на вас. Ведь друзей и любимых мы выбираем среди тех, у кого есть что-то общее с нами.
Итак, приглядитесь к своему начальнику. Его форма всегда чиста и отглажена?
Для того, чтобы проникнуться антипатией к человеку, нам часто достаточно одной детали в его внешности или неприятной манере говорить по телефону. А чтобы его полюбить, нужно затратить время и силы. Но поверьте, игра стоит свеч: однажды, придя на работу, вы увидите в своем начальнике весьма симпатичного человека.
Может возникнуть ситуация, когда ваш руководитель относится с неприязнью не ко всем подчиненным, а только к вам. Это более чем неприятно Что делать в таком случае? Давайте разберемся. Если в вашем служебном коллективе сменилось руководство, то, весьма вероятно, дают понять, что вам лучше уйти. В этом случае действительно придется сменить работу или должность. Каждый новый руководитель назначает на новые посты своих людей. Если же вы впали в немилость у своего прежнего начальника, с которым раньше были в нормальных отношениях, то вам необходимо добиться беседы с глазу на глаз и выяснить, что вы делаете неправильно, уточнить критерии оценки вашей работы. Масса конфликтов возникает из-за недоговоренностей. Вы должны быть уверены, что точно знаете, какую работу ваш начальник считает хорошей.
Прямой путь к конфликту между начальником и подчиненным — неформальные отношения между ними, когда одна из сторон забывает о необходимости играть определенную роль.
В нашей стране весьма распространен тип руко-водителя-«отца». Подчиненные за таким как за каменной стеной. Одному «отец родной» выхлопочет присвоение досрочного звания, другому квартиру, третьему — престижную путевку для детей. И сотрудники у него устроены, и дети сотрудников. Проблемы начинаются, когда вы решили покинуть «родительский дом». В этом случае бывший подчиненный рискует приобрести врага на всю оставшуюся жизнь. Ведь мы имеем дело с руководителем-собственником, который зациклен на обладании. Ваш уход для него не просто побег, это предательство. А единственный способ борьбы с предателем — «кровная месть».
Для начала определитесь, действительно вы решили уйти или просто немного устали от опеки? Если ваше решение непоколебимо, ведите себя так, как
