CC BY
1225
С.В. Дубовиченко
ПОНЯТИЕ УМЫШЛЕННОЙ ВИНЫ И ЕЕ СУЩНОСТЬ
Ключевые слова: вина, умысел, неосторожность, осознание общественной опасности, психическое отношение, воля, эмоции.
Аннотация
В статье анализируется сущность умысла как психолого-правового понятия, в основе которого лежит единство интеллектуальных, волевых и эмоциональных моментов психики.
Действующее уголовное законодательство понятие умысла не дает. В ст. 25 УК РФ указываются и раскрываются его виды. В законе сказано:
«1. Преступлением, совершенным умышленно, признается деяние, совершенное с прямым или косвенным умыслом.
2. Преступление признается совершенным с прямым умыслом, если лицо осознавало общественную опасность своих действий (бездействия), предвидело возможность или неизбежность наступления общественно опасных последствий и желало их наступления.
3. Преступление признается совершенным с косвенным умыслом, если лицо осознавало общественную опасность своих действий (бездействия), предвидело возможность наступления общественно опасных последствий, не желало, но сознательно допускало эти последствия либо относилось к ним безразлично».
Именно потому, что закон не дает понятие умысла, в самом названии статьи 25 УК РФ использован оборот «преступление, совершенное умышленно», а не «понятие умысла», что было бы логично, если бы названная норма содержала дефиницию умысла, подобно тому, как это сделано применительно к понятию преступления ст. 14 УК РФ («Понятие преступления»).
Этот подход, то есть характеристика умысла через его виды, имел место как в дореволюционном, так и в советском уголовном законодательстве. Справедливости ради следует отметить, что единственное определение умысла (без указания на его виды) содержалось в Уставе Благочиния: «Умышленное преступление определяется по произвольному намерению и решительному со стороны преступника стремлению к нарушению Закона»1. Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г. (в редакции 1885 г. положения, относящиеся к вине, не изменились) преступления и проступки разделяло на умышленные и неумышленные (ст. 3) и согласно ст. 4 различало 2 степени умышленных преступлений и проступков: «первое - когда противозаконное деяние учинено вследствие не внезапного, а заранее обдуманного намерения или умысла; вторая - когда оно было учинено хотя и с намерением, но по внезапному побуждению, без предумышления»2. Не давали определения умысла и уголовные законы большинства государств Европы того времени3.
1 Гуляев П. Российское уголовное право, составленное из российских государственных узаконений. - М.: Типография П. Кузнецова, 1826. С.17; с определенной долей условности можно признать определением умысла положения, относящиеся к убийству, в Артикуле Воинском Петра 1: «Кто кого волею и нарочно без нужды и без смертного страху умертвит...» (Арт. 154).
2 Таганцев Н.С. Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1885. - Спб., 1892. С. 4, 5.
3 См.: Фойницкий И.Я. На досуге: Сборник юридических статей и исследований с 1870 года. Т.1. - Спб.: Тип. М. Стасюлевича, 1898. С. 27.
Уголовное Уложение 1903 года отказалось от деления умысла на заранее обдуманный и внезапный и ввело его разделение на прямой и непрямой: «... преступное деяние почитается умышленным не только когда виновный желал его учинения, но также когда он сознательно допускал наступление последствий, обусловливающих преступность сего деяния
(ст. 48)»4. В первых советских уголовных кодексах, по существу, воспроизводились формулировки Уголовного Уложения 1903 г., однако в них содержалось важное уточнение применительно к интеллектуальному элементу - включение указания на предвидение общественно опасного характера последствий своих действий (ст. 10 УК РСФСР 1926 г)5. УК РСФСР 1960 г. также давал только понятие прямого и косвенного умысла (ст. 8. Совершение преступления умышленно)6.
Аналогичные нынешнему УК положения об умысле содержатся, например, в ст. 20
7 8
УК Республики Казахстан , в ст. 25 УК Азербайджанской Республики , в ст. 24 УК Украины9, в ст. 9 УК Польши10 и в ст. 9 УК Латвийской Республики11.
Уголовные законы ряда стран Западной Европы ограничиваются лишь указанием
12
на отсутствие преступления или проступка без умысла их совершить . Очень лаконичная дефиниция содержится в УК Швейцарии, согласно ч. 2 ст. 18 умысел налицо лишь тогда,
13 тт
когда виновный «совершает деяние сознательно и намеренно» . Не регламентирован законодательно институт вины в УК ФРГ, в литературе это объясняется спорностью проблемы и отсутствием общепризнанной дефиниции14.
Следует отметить, что учение о вине насчитывает не одно тысячелетие и своими корнями восходит к римскому понятию - dolus (злой умысел). Это же касается и определения умысла. Так, например, римский юрист Лабеон определял злой умысел как «лукавство, обман, хитрость, совершенные для того, чтобы обойти, обмануть, опутать другого»15. Термин «злой умысел» часто встречается в текстах Дигест и Институций. Тем не менее основы современной концепции вины, в том числе и умышленной вины, довольно ясно формулируются только в 17 в. представителями доктрины естественного права. Кстати, именно в это время С. Пуфендорф ввел в науку уголовного права термин «вменение» (лат. imputation) для обозначения юридического отнесения преступления на счет преступника16.
Данииль Неттельбладт, автор одного из самых первых руководств по праву, которым пользовались студенты Московского университета, изучавшие уголовное право, dolus понимал в смысле «коварства» лица «знающего и хотящего»17.
4 Гернет М.Н. Уголовное право. Часть общая: Лекции, читанные в Народном Университете Московского общества Народных Университетов. - Херсон: Изд. Н. А. Ходушина, 1913. - С.174-175.
5 Уголовный кодекс РСФСР 1926 г. // Источники права: Учеб. пособие. Вып. 13/ Сост. Р.Л. Хачатуров. -Тольятти: ВУиТ, 2000. С. 43.
6 Уголовный кодекс РСФСР: С постатейными материалами. - М.: Юрид. лит., 1985. - С. 7.
7 См.: Уголовный кодекс Республики Казахстан. - СПб.: Юридический центр Пресс, 2001. - С. 43.
8 См.: Уголовный кодекс Азербайджанской Республики. - СПб.: Юридический центр Пресс, 2001. - С. 52.
9 См.: Уголовный кодекс Украины. - СПб.: Юридический центр Пресс, 2001. - С. 28.
10 См.: Уголовный кодекс Республики Польша. - СПб.: Юридический центр Пресс, 2001. - С. 48.
11 См.: Уголовный кодекс Латвийской Республики. - СПб.: Юридический центр Пресс, 2001. - С. 54.
12 См.: Новый Уголовный кодекс Франции. - М.: Юридический колледж МГУ, 1993. С. 9; Уголовный кодекс Испании. - М.: ЗЕРЦАЛО, 1998. - С. 14.
13 Современное зарубежное уголовное право. Финляндия. Швейцария / Под ред. А.А. Пионтковского. - М.: Изд-во иностранной литературы, 1958. - С. 327.
14 См.: Дубовик О.Л. Вина в немецком уголовном праве // Правоведение. 1993. № 3. С. 101.
15 Памятники римского права: Законы XII таблиц. Институции Гая. Дигесты Юстиниана. - М.: 3ерцало,1997.
- С. 225.
16 См.: Большая советская энциклопедия / Гл. ред. О.Ю. Шмидт. - М.: Советская энциклопедия, 1930. Т. 11. С. 38-39.
17 Неттельбладт Д. Начальное основание всеобщей естественной юриспруденции, принаправленное к употреблению основания положительной юриспруденции. - М., 1770. - 37. С. 25. Цит. по: Фельдштейн Г.С. Главные течения в истории науки уголовного права в России. - М.: Зерцало, 2003. - С. 71.
Основоположник классической школы уголовного права П.И.А. Фейербах считал умыслом побуждение «воли (силы желания) к нарушению права как цели при уверенности в противозаконности желания .. ,»18.
В.Д. Спасович называл умыслом: «... то настроение воли преступной, когда субъект действовал намеренно, не только произвольно, но и с предвидением последствий, иными словами, когда он решился на злое дело, заведомо зная о последствиях»19. По мнению
И.Я. Фойницкого, «... если виновный желает преступные последствия или допускает их как один из возможных результатов своей деятельности, мы говорим о деянии умышленном»20. Н.С. Таганцев определял умысел как «... такое направление воли виновного, при котором он не только предвидит те последствия, которые могут возникнуть из его действий, но желал их наступления и действовал ради осуществления
этого желания»21. Н.Д. Сергеевский под умыслом понимал «сознание совершаемого,
22
предвидение последствий и сознание противозаконности деяния» . Г.С. Фельдштейн для признания наличности умысла полагал достаточным «ограничиться констатированием предвидения.. .субъектом наказуемого деяния, осуществляемого или
23
невоспрепятствуемого им при помощи реализации воли» .
Что касается современных авторов, то большинство из них при определении умысла лишь повторяют законодательную формулировку24. Д.П. Потапов, автор диссертационного исследования, посвященного интеллектуальному содержанию умысла, в своей редакции определения умышленного преступления также говорит только о видах умысла: «Преступление признается совершенным умышленно, если лицо, его
совершившее, предвидело преступные изменения в общественных отношениях,
25
вызванные его деянием, желало их (изменений) либо сознательно допускало» .
Отдельные криминалисты пытаются дать понятие умысла через сознание,
отождествляя его с осознанием лицом общественной опасности совершаемых им
деяний26. Например, по мнению Н. Иванова, «преступление признается совершенным
умышленно, если субъект, его совершивший, сознавал общественно опасный и
противоправный характер своего действия и бездействия»27. С.В. Скляров делает
заключение, что лицо действует умышленно в том случае, если сознает характер своих
28
действий (бездействия) и предвидит их возможные последствия28. Д.А. Чанышев также
18 Фейербах П.А. Уголовное право. - СПб.: Медицинская типография, 1810. - Кн. 1. - С. 51.
19 Спасович В. Учебник уголовного права. - Спб.: Тип. Иосафата Огризко, 1863. Т. 1. С. 153.
20 Фойницкий И.Я. Программа русского уголовного права. - Б.Г. С. 305.
21 Таганцев Н.С. О преступлениях против жизни по русскому праву. - 2-е изд., испр. - Спб.: Тип. И. Мордуховского, 1873. Ч. 1. С. 138.
22 Сергеевский Н.Д. Русское уголовное право: Пособия к лекциям. Часть Общая. - СПб.: Типография М. М. Стасюлевича, 1911. - С. 254.
23 Фельдштейн Г.С. Природа умысла. - М.: Тип. А.И. Мамонтова, 1898. С. 13.
24 См.: Селезнев М. Умысел как форма вины // Российская юстиция. 1997. № 3; Назаренко Г.В. Вина в уголовном праве. - Орел: Орл. ВШ., 1996. С. 38-39 и др.; Рарог А.И. Субъективная сторона и квалификация преступлений. - М.: Профобразование, 2001 и др.
25 Потапов Д.П. Содержание интеллектуального момента умышленной вины: Дис. ...канд. юрид. наук. -Волгоград, 1992. С. 108.
26 См.: Энциклопедический юридический словарь / Под общ. ред. В.Е. Крутских. - М.: ИНФРА-М., 1999. С. 336.
27 Иванов Н. Умысел в уголовном праве России // Российская юстиция. 1995. № 12. С. 18.
28 См.: Скляров С.В. Вина и мотивы преступного поведения. - СПб.: Юридический центр Пресс, 2004. С. 24-
25, 38; Е.В. Ворошилин признает преступление совершенным умышленно, «если лицо, его совершившее, сознавало общественно опасный характер совершаемого деяния». См.: Ворошилин Е.В. Вопросы вины в проектах нового уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик // Вестник МГУ. Серия 11. «Право». 1988. № 5. С. 33; Б. Хорнабуджели исходя из учения Д. Узнадзе писал, что лишено научной определенности утверждение о том, что преступление - это проявление воли, поэтому из определения умысла он полностью исключил волевой момент, заменив его характером предвидения. См.: Хорнабуджели Б. Психологическая сторона
признает наличие умысела, если лицо «осознавало общественную опасность своих действий (бездействия), то есть, приступая к их выполнению, не исключало, что результатом их совершения станет преступление»29. Такая позиция не является новой, более половины века назад В.Я. Лившиц в своей статье по проблемам эвентуального умысла определял умысел через интеллектуальный элемент. «Умысел, - отмечал автор, -может быть определен как предвидение субъектом возможности причинения его действиями преступных последствий, при отсутствии расчета на какое-либо конкретное обстоятельство, достаточное, по мнению субъекта, для предотвращения этих последствий»30. Вряд ли такой подход можно считать правильным. Он основан на искусственном разрыве интеллектуальных, волевых и эмоциональных моментов психики. Последовательное проведение этого взгляда может привести к расширению границ умысла за счет неосторожности, поскольку сознание общественной опасности и предвидение общественно опасных последствий характеризует легкомыслие. В толковом словаре русского языка С.И. Ожегова и Н.Ю. Шведовой умысел определяется как заранее обдуманное намерение (обычно предосудительное)31, а намерение, в свою очередь, как предположение сделать что-нибудь, желание, замысел32. То есть даже согласно этимологическому значению слова «умысел» его составляющими компонентами должны быть сознание и воля.
Другой крайностью является определение умысла исключительно через волю. И если в современной российской уголовно-правовой доктрине эта теза практически изжита, то в европейских уголовно-правовых концепциях она представлена. Например, в финальной теории. Ее основоположник Вельцель писал, что «умысел является разновидностью финального волеосуществления. Умысел - это воля (намерение),
33
направленная на осуществление социально нежелательных целей» .
Резко отличную от принятых подходов трактовку умысла предлагает М.И. Еникеев: «Умысел - форма вины, характеризующаяся преступными целями, способами и результатами деяния»34. Здесь происходит смешение объективных и субъективным моментов, разрушаются критерии разграничения умышленной и неосторожной форм вины. А это, как нам представляется, отрицательно скажется на практике и приведет к увеличению судебных ошибок при квалификации преступлений.
Философия ориентирует исследователя, что в понятии находит свое выражение
35
сущность явления, обобщаются его существенные стороны и признаки35. Вот почему, предлагая понятие умысла, прежде всего необходимо исходить из его родового образования - вины. В науке уголовного права существует множество определений вины. Наиболее полное определение предложил, на наш взгляд, В.А. Якушин: «Вина есть психическое отношение лица к совершаемому им общественно опасному и уголовнопротивоправному деянию, выраженное в определенных законом формах, раскрывающих связь интеллектуальных, волевых и чувственных процессов психики лица с деянием и
вины. - Тбилиси: Ганатлеба, 1981. С. 3, 51,107. Это положение его работы было подвергнуто очень жесткой критике. См.: Отзыв на книгу Б. Хорнабуджели. Психологическая сторона вины // Социалистическая законность. 1983. № 8. С. 77.
29 Чанышев Д.А. Вопросы дифференциации вины в российском уголовном праве: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. - Владивосток, 2009. С. 10.
30 Лившиц В.Я. К вопросу о понятии эвентуального умысла // Советское государство и право. 1947. № 7. С. 41.
31 См.: Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка: 80 000 слов и фразеологических выражений. - М.: А ТЕМП, 2004. С. 833.
32 См.: Там же. С. 386.
33 Лясс Н.В.Г. Рец. на кн.: Велцель. Актуальные проблемы уголовного права в свете финальной теории действия. Карлсруэ, 1953. 20 с. // Правоведение. 1958. № 4. С. 127.
34 Еникеев М.И. Психолого-правовая сущность вины и вменяемости // Советское государство и право. 1989. № 12. С. 79; Еникеев М.И. Юридическая психология: Учебник для вузов. - М.: НОРМА (Издательская группа НОРМА-ИНФРА-М), 2002. - С. 440.
35 См.: Философский словарь / Под ред. М.М. Розенталя. - М.: Полит. лит., 1972. - С. 321.
являющихся в силу этого основанием для субъективного вменения, квалификации содеянного и определения пределов уголовной ответственности»36. Понятие умысла должно основываться на общем определении вины и в то же время следует учитывать, что «умысел», хотя и является видовым понятием по отношению к родовому понятию «вина», сам выступает в качестве рода для отдельных видов умысла.
Если с учетом этих общих положений подойти к понятию умысла, то можно определить его так: умысел, являясь формой вины, есть осознание лицом характера и степени общественной опасности и уголовной противоправности своих действий (бездействия) и наступивших общественно опасных последствий, определяющее положительно-волевое и эмоциональное отношение к названным действиям (бездействиям) и наступившим последствиям.
В этом определении находят свое отражение качественные и количественные характеристики сознания общественной опасности совершенного лицом деяния и его последствий, а также отношение к противоправности и, что не менее важно, характеру этой противоправности. Указание на предвидение и его характер опущено, поскольку оно полностью охватывается сознанием. Такой подход созвучен определению сознания в философии: «Сознание - это высшая, свойственная только людям и связанная с речью функция мозга, заключающаяся в обобщенном и целенаправленном отражении действительности, в предварительном построении действия и предвидении их результатов (выделено нами. - С.Д.), в разумном регулировании и самоконтролировании
37
поведения человека» .
В приведенном определении также подчеркивается ведущая роль интеллектуальных моментов, что абсолютно оправданно, поскольку преступное поведение является разновидностью волевого поведения.
Позитивность волевого психического компонента умысла обусловлена тем, что преступное действие или общественно опасный результат непосредственно или опосредованно обслуживают цели лица. Это положение правомерно и по отношению к косвенному умыслу, хотя его наличие указывает на побочность преступного результата. Однако отсутствие расчета на какие-либо обстоятельства, которые должны были бы и по
38
своему характеру реально могли бы предотвратить наступление преступного результата , может означать только одобрительное отношение к наступлению общественно опасных
39
последствий39. Положительное отношение к общественно опасным последствиям в косвенном умысле связано с тем, что лицо заинтересовано в совершении общественно опасных действий, поскольку они позволяют достичь личностно значимых результатов, лежащих за пределами состава преступления.
Вина предполагает не только связь сознания и воли, но и единство трех компонентов психики: интеллекта, воли и эмоций40. Эмоции оказывают существенное влияние на течение интеллектуальных и волевых процессов. Последовательное проведение принципа виновной ответственности требует учета всех важнейших психологических моментов, которые оказывают воздействие на формирование и характер психического отношения к совершаемым действиям и преступным последствиям. Вот почему представляется правомерным включение в понятие умысла и эмоций.
Мы полагаем, что это определение умысла можно рассматривать в качестве родового при выделении отдельных видов умысла.
36 Якушин В.А. Субъективное вменение и его значение в уголовном праве. - Тольятти: ТолПИ, 1998. - С. 122.
37 Спиркин Г.А. Философия: Учебник. - М.: Гардарики, 2004. - С. 350.
38 См.: Злобин Г.А., Никифоров Б.С. Умысел и его формы. - М.: Юрид. лит.,1972. - С. 92.
39 См.: Якушин В.А., Каштанов К.Ф. Вина как основа субъективного вменения. - Ульяновск: Средневолжский научный центр, 1997. - С. 30.
40 См.: Якушин В.А. Субъективное вменение и его значение в уголовном праве. - С. 122.
Общеизвестно, что научное понимание и научное определение какого-либо понятия не всегда вписывается в формулировку закона. В уголовном законодательстве при определении умысла необходимо закрепить самые существенные признаки. Для уголовного закона целесообразно более лаконичное определение умысла, чем приводимое нами выше. Мы полагаем, что первый абзац ч. 1 ст. 25 УК РФ должен отразить понятие умысла и гласить: «Умысел - это осознание лицом характера и степени общественной опасности и уголовной противоправности своего деяния, определяющее положительноволевое отношение к нему». Кроме того, должно быть изменено название статьи 25 УК РФ: «Понятие и виды умысла». В приведенной дефиниции отсутствует указание на действие (бездействие) и общественно опасные последствия. На наш взгляд, они включаются в понятие деяния. В пользу такой позиции свидетельствует положение ч. 1 ст. 14 УК РФ, в которой понятие преступления дается через указание на деяние без уточнения его форм и общественно опасных последствий. Эмоциональное отношение не включено в предлагаемую новеллу, поскольку положительно-волевое отношение к общественно опасному деянию уже содержит указание на позитивную эмоциональную индикацию.
Законодательное закрепление понятия умысла необходимо для более полного отражения в законе признаков субъективной стороны преступления, как известно, наибольшее число судебных ошибок связано с неправильным установлением данных признаков состава преступления. Это позволит провести более четкую границу между умыслом и неосторожностью. Предложенное определение может выступать в качестве основы для выделения отдельных видов умысла.
Различные определения вины и умысла, предлагаемые в науке уголовного права, объединяет то, что авторы пытаются дать характеристику этим понятиям посредством указания на юридическое значение психического отношения лица к своему действию. Это
41
говорит о том, что вина и умысел являются юридико-психологической категорией, поэтому можно говорить о двуединой сущности умышленной вины как уголовноправового понятия, имеющего психологическое содержание, несмотря на то что само понятие умысла не входит в категориальный аппарат психологии42. Психические процессы, образующие содержание вины, имеют значение постольку, поскольку позволяют дать правовую оценку действиям субъекта. Однако общее понятие умысла, поскольку оно является базовым, должно максимально полно отражать связь и взаимодействие психических процессов - интеллектуальных, волевых, эмоциональных, образующих психическое отношение. При характеристике отдельных видов умысла необязательно отражать все компоненты психического отношения, достаточно указать те, которые определяют юридическую оценку действий лица. Поэтому, несмотря на то что интеллектуальные процессы немыслимы без эмоциональной индикации, указание на эмоции излишне в характеристике прямого, косвенного, определенного и неопределенного умысла. Для их правовой оценки достаточно использование категории аффектированного умысла.
Итак, умысел можно рассматривать как понятие, имеющее двуединую сущность: правовую и психологическую. В таком аспекте сущность умысла выражена в личностно-
41 См.: Козлов А.П. Понятие преступления. - С. 602; Лунеев В.В. Субъективное вменение. - М.: Спарк, 2000.
С. 7; Ситковская О.Д. Психологический комментарий к УК РФ. - М.: Зерцало, 1999. - С. 39.
42 В юридической литературе часто наряду с понятием умысла используется понятие намерение, которое рассматривается обычно как синоним умысла. Данное понятие известно психологии и используется для объяснения механизма поведения, не имеющего собственной побудительной силы. Намерение в данном случае выступит в качестве сознательного решения, выполняющего функцию побуждения и планирования поведения и деятельности человека, с этой точки зрения намерение предшествует появлению умысла, оно лежит в основе психических процессов, образующих умышленную вину. См.: Психологический словарь / Под ред. В.П. Зинченко, Б.Г. Мещерякова. - М.: Астрель; АСТ; Транзиткнига, 2004. - С. 236; Изучение мотивации поведения детей и подростков / Под ред. Л.И. Божович, Л.В. Благонадежиной. - М.: Педагогика, 1972. - С. 35-36.
позитивном отношении к общественно опасному действию (бездействию) и его
43
результату . С точки зрения психологии личностно-позитивное отношение свидетельствует о том, что для действующего с умыслом приобретают личностный смысл действия и последствия, причиняющие вред другим людям, обществу или государству, иными словами, преступное деяние обеспечивает реализацию мотивов и целей лица. В уголовно-правовом аспекте личностно-позитивное отношение преступника к своему деянию выражается в сознательном противопоставлении своих интересов интересам других людей, общества и государства. Личностно-позитивное отношение к преступному деянию характеризует умысел как более опасную форму вины по сравнению с неосторожностью, оно показывает отрицательное отношение лица к основным социальным ценностям44. Неосторожная форма вины, напротив, характеризуется личностно-негативным отношением к преступным последствиям.
Характеристика умысла как позитивного отношения субъекта к преступному результату раскрывает онтологический аспект умысла как категории субъективной реальности. Кроме онтологического, можно выделить гносеологический45 и аксеологический аспекты умысла.
С позиции гносеологии вина - объект изучения, о ней мы можем судить, проанализировав обстоятельства совершения преступления, предшествующее преступлению поведение, посткриминальное поведение, то есть посредством характеристики деятельности лица. Субъектами познавательной деятельности выступает дознаватель, следователь, суд и другие участники уголовного процесса. Для них вина -объективно-субъективная категория, содержание которой необходимо установить для решения вопроса об ответственности. Изучение вины с гносеологической точки зрения перспективно в рамках уголовного процесса и криминалистики.
Аксеологический аспект вины связан с ее оценкой, хотелось бы подчеркнуть, что оценочный момент присущ и самой вине, в умысле он проявляется в виде осознания лицом общественной опасности своих действий, вероятности наступления общественно опасных последствий и других моментах, но они составляют не аксеологическую, а онтологическую характеристику умысла.
Аксеологическому аспекту вины соответствует оценочная теория вины. Так, Б.С. Утевский писал: «вина как общее основание уголовной ответственности - это совокупность обстоятельств, заслуживающих, по убеждению советского суда, отрицательной общественной (морально-политической) оценки от имени социалистического государства и требующих уголовной ответственности подсудимого»46.
43 См.: Козлов А.П. Понятие преступления. - СПб.: Юридический центр Пресс, 2004. - С. 564, 598; автор предложил дополнить УК РФ следующей формулировкой умысла: «Умыслом признается субъективно положительное отношение лица к совершаемому им общественно опасному деянию и его результату». См.: Там же. - С. 603; Еще Н.С. Таганцев в свое время писал, что в умысле выражается «положительная злая воля». См.: Таганцев Н.С. Русское уголовное право. Часть Общая. - Спб., 1902. Т. 1. - С. 619; известный советский юрист Н. Дурманов писал, что умысел - это «такое отношение вменяемого лица к своей преступной деятельности, при котором оно осознает результаты последней и относится положительно к наступлению этого результата». См.: Большая советская энциклопедия / Гл. ред. О.Ю. Шмидт. - М.: Советская энциклопедия, 1936. Т. 56. - С. 71.
44 Тихонов К.Ф. Принцип ответственности за вину в советском уголовном праве: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. - Л., 1963. С. 11, 14; Рарог А.И. Теория вины в советском уголовном праве: (Общие и специальные вопросы): Автореф. ...д-ра юрид. наук. - М., 1988. - С.12, 22; Тяжкова И.М. Неосторожные преступления с использованием источников повышенной опасности. - СПб.: Юридический центр Пресс, 2002. - С. 14; Стрилец О.В. Принцип вины и проблемы его реализации в уголовном праве: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. - Саратов, 2007. - С. 8.
45 См.: Козаченко И.Я., Сухарев Е.А., Горбуза А. Д. Понятие вины в уголовном праве (исторический и психолого-правовой анализ). - Екатеринбург: УЮА, 1993. - С. 8.
46 Утевский Б.С. Вина в советском уголовном праве. - М.: Юриздат, 1950. - С. 103; С.В. Скляров считает возможным определить вину «как оценку правоприменителем субъективных особенностей совершения преступления» См.: Скляров С.В. Указ. соч. - С. 11. Однако определение умысла и неосторожности, которые он дает при спорности отдельных положений в целом, к оценочной теории никакого отношения не имеют,
Здесь вина выступает основой для оценки действий лица со стороны суда. Сходная трактовка вины имеется в зарубежном уголовном праве. Так, в германской уголовноправовой доктрине и правоприменительной практике вина определяется как внутреннее
47
отношение исполнителя к своему деянию, характеризующееся упречностью47. В этом определении нашли свое отражение и онтологические и аксеологические аспекты вины. Правда, при более детальном изучении нормативной теории вины в немецком уголовном праве видно, что аксеологические аспекты подменяют онтологические.
Каждый из рассмотренных аспектов имеет самостоятельное значение, но наиболее важным является онтологический аспект, который, с одной стороны, определяет познавательную деятельность правоприменителя по установлению вины (гносеологический аспект), с другой стороны, является основанием для оценки действий лица (аксеологический аспект). Недопустима подмена онтологических аспектов аксеологическими. При таком смешении вина отождествляется с оценкой действий лица со стороны суда без отнесения с реальным психическим отношением лица к содеянному. К чему может привести подобное смешение, нетрудно догадаться. Говоря словами великого немецкого философа, «судебное вменение не должно основываться на том, что кто-либо считает соответствующим или не соответствующим своему разуму, на субъективном разумении правомерности или неправомерности.. .то, что говорят судьи, не должно отличаться от того, что содержится в сознании (преступника. - С.Д.)»48.
В современной науке уголовного права вновь стал подниматься вопрос о необходимости расширения границ умысла за счет легкомыслия49. Позиция эта не отличается новизной, подобные теории широко разрабатывались в уголовно-правовой доктрине XIX века50. Современные ее представители С.В. Векленко и С.В. Скляров исходят из одинаковой посылки, что в легкомыслии есть сознание общественной значимости своего действия (бездействия)51, или осознание лицом, что его действия
52
(бездействие) нарушают определенные правила поведения52,что полностью соответствует характеристике верхней интеллектуальной границы умысла, следовательно, легкомыслие - часть умысла. Но если следовать этой логике, то С.В. Склярову следовало бы отнести к умыслу и небрежность, так как он допускал сознание нарушения правил поведения при
поэтому заявление автора, что вина является оценочным понятием, вызывает недоумение. Там же. - С. 38, 39; С.В. Веклекно вносит элементы упречности в вину, хотя признает сознательно-волевой характер умысла, но сущностную основу умысла видит в моральной и правовой оценке общественно опасных действий (бездействий) и общественно опасных последствий. См.: Векленко С.В. Сущность, содержание и формы вины в уголовном
праве // Правоведение. 2002. № 6. С. 130, 132, 140; Н.Г. Иванов полагает, что оценочное понимание вины позволяет эффективно учитывать оттенки субъективного отношения лица к содеянному. См.: Иванов Н.Г. Принцип субъективного вменения и его реализация в УК // Государство и право. 1999. № 10. С. 57.
47 См.: Уголовное право зарубежных государств. Общая часть: Учебное пособие / Под ред. и с предисл. И.Д. Козочкина. - М.: Омега-Л, Институт международного права и экономики им. А.С. Грибоедова, 2003. -С. 388.
48 Гегель Г.В.Ф. Философия права. - М.: Мысль, 1990. С. 174, 262.
49 См.: Скляров С.В. Вина и мотивы преступного поведения как основание дифференциации и индивидуализации уголовной ответственности: Дис. ...д-ра юрид. наук. - М., 2004. - С. 74; Скляров С.В. Вина и мотивы преступного поведения как основание дифференциации и индивидуализации уголовной ответственности: Автореф. дис. ...д-ра юрид. наук. - М., 2004. С. 10, 19-20; Векленко С. В. Указ. статья // Правоведение. 2002. № 6. С. 139; Он же. Законодательное определение умышленной вины нуждается в совершенствовании // Уголовное право. 2003. № 1. С. 17.
50 Наиболее известна концепция вины, предложенная Миржичкой, он выделял два основные вида вины -вину сознательную и бессознательную, первая форма кроме умысла включала легкомыслие, вторая -небрежность. См.: Познышев С.В. Основные начала науки уголовного права. Общая часть уголовного права.
- М.: Издание А.В. Карцева, 1912. С. 275, 276.
51 См.: Векленко С.В. Понятие, сущность, содержание и формы вины в уголовном прав. - Омск: Омская академия МВД России, 2002. С. 150.
52 См.: Скляров С.В. Указ. соч. С. 42.
этой разновидности неосторожности53. С.В. Векленко более последователен при разграничении умысла и неосторожности, автор пытается доказать, что в небрежности вообще нет реального сознательно-волевого отношения к совершаемому, поэтому небрежность - это только упрек со стороны общества и государства54. Наличие или отсутствие сознания общественной опасности не может выступать в качестве критерия разграничения умысла и неосторожности. Сознание общественной опасности является сущностным моментом вины в целом, небрежность не является исключением, поскольку образует вид неосторожной формы вины. Включение в сферу умысла легкомыслия основывается на верной, но неправильно истолкованной посылке - наличия сознания социального значения своих действий (бездействия) (мы пока не затрагиваем содержательных аспектов этого сознания). Связь психики с действием или бездействием существует как при легкомыслии, так и при небрежности55, иначе нам пришлось бы сделать вывод, аналогичный тому, к которому приходит С.В. Векленко. Мы полностью поддерживаем высказанное в литературе мнение, что «сознание упречности, недозволенности, запрещенности совершаемых действий существует и при небрежности»56. Косвенно об этом свидетельствуют нормы уголовного закона. В частности, системное толкование ч. 1 ст. 28 и ч. 3 ст. 26 УК РФ. Эти положения тесно связаны, корреспондируются друг другу, поскольку небрежность находится на границе с невиновным причинением вреда (случаем). В ч. 1 ст. 28 УК РФ указывается: «Деяние признается совершенным невиновно, если лицо, его совершившее, не осознавало и по обстоятельствам
53 См.: Там же. С. 49.
54 См.: Векленко С. В. Указ. ст. // Правоведение. 2002. № 6. С. 139.
55 Даже те авторы, которые отрицают сознание общественной опасности при небрежности, не исключают осознанного нарушения правил предосторожности. См.: Тяжкова И.М. Указ. соч. - С. 28, 44, 230; И.Г. Филановский предлагал выделить в качестве вида неосторожной формы вины «беспечность», суть которой заключается в сознании общественной опасности своих действий при непредвидении, но при наличии возможности предвидения наступления общественной опасности этих действий. См.: Филановский И.Г. Социально-психо-логическое отношение субъекта к преступлению. - Л.: ЛГУ, 1970. С. 144.
56 Якушин В.А. Субъективное вменение и его значение в уголовном праве. - С. 198; В.В. Лунеев для преодоления элементов объективного вменения предлагает привлекать к уголовной ответственности за небрежность только при наличии сознания общественной опасности (противоправности), то есть только при действительном психическом отношении к деянию. См.: Лунеев В.В. Субъективное вменение. - С. 48; Л.И. Шаталова считает возможным дополнить ч. 3 ст. 26 УК РФ указанием на сознание недозволенности и запрещенности своих действий. См.: Шаталова Л.И. Правовые, психологические и этические аспекты субъективного вменения в уголовном праве РФ: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. - Самара, 2002. - С. 7, 18; в УК ГДР различались два вида небрежности - «связанной с сознательным нарушением своих обязанностей и не связанной с сознательным нарушением своих обязанностей». См.: Дьерди К. Учение о вине в социалистическом уголовном праве // Современные тенденции развития социалистического уголовного права. - М.: Наука, 1983. - С. 53-54, 55; требование сознания противоправности неуголовно-правового характера для неосторожной вины выдвигал М.Г. Угрехелидзе. См.: Угрехелидзе М.Г. Психическое отношение к противоправности при неосторожной вине // Правовые исследования. - Тбилиси, 1977. - С. 107; А.Н. Ильхамов в качестве позитивных моментов интеллектуального содержания небрежности включил «сознательное нарушение правил предосторожности». См.: Ильхамов А.Н. Преступная неосторожность (проблемы ответственности и предупреждения неосторожных преступлений): Автореф. дис. ...канд. юрид. наук. - М., 1983. - С. 17, 27; И. Бикеев полагает, что для признания небрежности необходимо не только осознание опасности (противоправности) действия (бездействий), но и «осознание вменяемых последствий, личного отношения к ним». См.: Бикеев И. Актуальные проблемы учения о субъективной стороне преступления // Уголовное право. 2002. № 3. С. 12-13; В.В. Питецкий делает вывод, что «интеллектуальный момент небрежности выражается в осознании предназначения правил предосторожности и факта их нарушения. В «деликтах упущения» интеллектуальный момент выражается в осознании своей роли во взаимодействии с источниками опасности, в осознании своей правовой обязанности противостоять вредоносному действию этих источников» // Питецкий В.В. Об интеллектуальном и волевом моменте преступной небрежности // Государство и право. 2006. № 7. С. 107-108; «Противозаконность, - писал П.И.А. Фейербах, - побуждений при неосмотрительности предполагает.бытие обязанности.убеждение в сей обязанности.признание, что предпринятое деяние или неисполнение состоит под сею обязанностью.» См.: Фейербах П.А. Указ. соч. - С. 52.
дела не могло осознавать общественной опасности своих действий (бездействия) (выделено нами. - С.Д.)...» Для вывода о наличии невиновного причинения вреда нужно доказывать отсутствие психического отношения к действию (бездействию), а для установления небрежности, напротив, его существование, далее по тексту закона для признания случая необходимо отсутствие возможности предвидения, а для небрежности -наличие такой возможности. Не думаю, что кто-то будет оспаривать факт осознания своих действий при небрежном отношении к последствиям в случае совершения преступления с двойной формой вины, ввиду того что основное преступление совершается умышленно.
Таким образом, доводы сторонников расширения сферы умысла за счет легкомыслия нуждаются в более весомых аргументах. На наш взгляд, это предложение ошибочно, поскольку оно игнорирует качественное отличие форм вины: умысла, для которого характерно личностно-позитивное отношение к преступному деянию, и неосторожности, которой свойственно личностно-негативное отношение к общественно опасному деянию, выраженное в сознании и деятельности.
