CC BY
164
Вопросы уголовного, уголовно-исполнительного права и криминологии
УДК 343.01; 343.851.3
субъективная сторона преступлений, связанных с нарушением специальных правил
безопасности
© Гармышев Я. В., 2016
Иркутский государственный университет, г. Иркутск
Рассмотрены особенности установления формы вины на примере неосторожных преступлений в сфере общественной безопасности при выполнении каких-либо работ. Обращается внимание на коллизии уголовного законодательства при определении критериев сочетания сознания и воли в психическом отношении. Предлагается системный подход к определению интеллектуальных и волевых процессов, характеризующих психическое состояние лица. Делается вывод о необходимости последовательного пересмотра ряда позиций с целью их воплощения в уголовно-правовой доктрине.
Ключевые слова: неосторожность; квалификация; уголовный закон; нарушение специальных правил безопасности.
Вина составляет психический процесс, происходящий в сознании человека при совершении преступления, и заключается в определенном психическом отношении лица к деянию и его последствиям. Однако сложности в формулировании норм и в правоприменительной практике вызваны недооценкой значения вины как принципа уголовного права и как обязательного признака состава преступления. В центре внимания специалистов при анализе субъективной стороны преступлений в сфере нарушений каких-либо специальных правил безопасности выступает институт вины. Однако не во всех статьях (частях статей) Особенной части УК РФ присутствует указание на форму вины. Например, в ч. 2 и ч. 3 ст. 217 УК РФ указывается на неосторожное отношение к наступившим последствиям, в ч. 1 ст. 217 УК РФ такого указания нет. В связи с этим может возникнуть вопрос о том, какими — умышленными или неосторожными — следует признать преступления, связанные с нарушениями специальных правил безопасности.
Так, например, Б. В. Волженкин указывал, что вина должна устанавливаться не иначе как путем толкования уголовного закона с учетом особенностей объективной стороны преступления, включенных в число признаков состава характеристик
мотива и цели деяния и иных обстоятельств [1]. Специфика волевого содержания преступления, совершенного по неосторожности, состоит в том, что оно имеет собственные мотив и цель. В теории уголовного права мотивы и цели называются «мотивами и целью поведения лица», совершившего неосторожное преступление. В правоприменительной деятельности сформировался подход, в соответствии с которым анализируемая группа неосторожных преступлений совершается по неосторожности. Пленум Верховного Суда РФ в Постановлении от 23 апреля 1991 г. № 1 «О судебной практике по делам о нарушениях правил охраны труда и безопасности при ведении горных, строительных или иных работ» определил в п. 4 относительно ст. 216, 217 УК РФ, что «в случае, когда умысел виновного был направлен на достижение преступного результата, а способом реализации такого умысла явилось нарушение правил охраны труда и безопасности работ, содеянное следует квалифицировать по соответствующей статье УК... предусматривающей ответственность за совершение умышленного преступления. Если же виновный путем нарушения указанных правил преследовал цель причинить одни последствия, а отношение его к наступлению других последствий выступало в форме неосторожной
вины, содеянное следует квалифицировать по совокупности преступлений, совершенных умышленно и по неосторожности» [2].
Тем не менее в научной литературе высказывается мнение как о неосторожном, так и умышленном характере преступлений, и в обоснование указывается, что в уголовном законодательстве отсутствует указание на неосторожное отношение к возможности наступления преступных последствий. Исследователи отмечают, что умысел может быть только косвенным, указание на прямой умысел свидетельствует о совершении иного умышленного преступления. Однако при рассмотрении вопросов о квалифицирующих признаках преступления, связанных с источниками повышенной опасности, исследователи допускают только неосторожную форму вины, аргументируя такой вывод прямым указанием законодателя на неосторожное отношение к наступившим последствиям [3]. Так, например, Р. В. Закомолдин указывает, что при установлении субъективной стороны применительно к ч. 2 и 3 ст. 217 УК РФ имеют место две формы вины: косвенный умысел по отношению к деянию и неосторожность по отношению к последствиям. В целом применительно к ч. 2 и 3 ст. 217 УК РФ следует констатировать неосторожную форму вины [4].
Некоторые авторы полагают, что преступления, связанные с нарушением специальных правил безопасности, возможны со смешанной формой вины: с умыслом по отношению к нарушениям правил безопасности и с неосторожностью по отношению к последствиям [5]. Тем не менее не решен полностью вопрос о том, какими в целом являются такие деяния — умышленными или неосторожными. Специалисты, занимающиеся проблемами преступных нарушений специальных правил, утверждают, что при умышленном отношении к нарушению этих правил и неосторожном отношении к последствиям как результату нарушения этих правил в целом преступление является неосторожным [6]. Квалификация преступного деяния с умышленной формы вины предопределяется осознанностью факта нарушения соответствующих специальных правил. Относительно ситуации, когда умышленно нарушаются какие-либо правила безопасности, что создает общественную опасность, при неосторожном отношении к реально наступившим последствиям, пре-
ступление, по мнению некоторых авторов, следует определить умышленным, так как оно представляет разновидность деяния, совершенного с двумя формами вины.
Примером неоднозначного толкования уголовного законодательства может служить ст. 2631 УК РФ «Нарушение требований в области транспортной безопасности». Анализ диспозиции ч. 1 и 2 вышеуказанной статьи предопределяет вывод о том, что предусмотренные в этих двух случаях преступления являются неосторожными, поскольку именно на такое отношение к последствиям нарушения требований в области транспортной безопасности указывает законодатель, при этом само по себе нарушение названных требований уголовно ненаказуемо, а потому отношение лица к ним вообще нельзя назвать ни умышленным, ни неосторожным. Однако в ч. 3 и 4 ст. 2631 УК РФ в числе квалифицированных признаков допускается соучастие в форме группы лиц по предварительному сговору (или организованной группой).
Анализ судебной практики показывает, что приговоры по фактам нарушений правил безопасности отменялись из-за того, что правоприменители не всегда полно изучают и оценивают доказательства, добытые в процессе доказывания [7]. Современными исследованиями установлено, что в 40 % случаев не был выяснен весь комплекс обстоятельств, влияющих на форму вины [8].
Традиционный подход к квалификации преступлений, связанных с нарушением правил техники безопасности, не всегда верно учитывает психическое отношение лица, использующего источник повышенной опасности, к характеру своих деяний и к вероятным последствиям нарушений. «Сама природа неосторожных деяний такова, что эти последствия зачастую не зависят от воли и "качества" поведения причините-ля вреда и потому носят во многом случайный характер» [9]. Следует отметить, что преступная небрежность является спорной с позиции осознания лицом осуществляемых им действий, что в свою очередь лежит в основе психологической теории вины. Вина как юридическая категория предполагает не вообще психическое отношение человека к чему-либо, а его отношение к строго определенным в законе обстоятельствам — последствиям. Действенное психическое отношение субъекта к последствиям отсутствует. Сформировавшееся в совре-
менной теории уголовного права субъективистское представление об институте вины не позволяет рассматривать в его рамках преступную небрежность, необходимым условием реализации которой является объективность критериев, лежащих в ее основе [10].
Психологическая сторона неосторожного поведения заключается в сознательной и целенаправленной волевой активности человека. Сознание и воля связаны с самим деянием, а не с наступившими вредными последствиями. Мотив и цель являются важными показателями психического отношения лица к преступному деянию и его последствиям, хотя выступают факультативными признаками субъективной стороны преступления. «Установление вины вне мотивации, целеполагания и состояния субъекта в момент совершения преступления может носить лишь формальный оценочный поверхностный характер», — отмечает В. В. Лунеев [11].
При легкомысленной вине субъект, совершая противоправное деяние, как и при косвенном умысле, предвидит возможность наступления общественно опасных последствий. При косвенном умысле у виновного лица отсутствует желание их наступления либо наблюдается безразличие к их появлению, однако при легкомысленной вине субъект рассчитывает на их предотвращение, хотя и самонадеянно. Преступная самонадеянность субъекта свидетельствует о том, что его предвидение было абстрактным и неопределенным, без системной оценки причинных связей [12]. С. В. Бородин указывал, что если установлено, что виновный рассчитывал на счастливый случай или на «авось», он действовал с косвенным умыслом [13].
В основе определения такого понятия, как «лицо осознавало» или «лицо предвидело», законодатель исходил из того, что осознание характера деяния или предвидение возможности наступления определенных последствий характерно для любого среднестатистического человека, не обладающего какими-то специальными знаниями в какой-либо области. При неосторожном поведении существует реальная возможность должного внимания, сознания и воли. Любому современному человеку, даже не обладающему определенной подготовкой в области использования источников повышенной опасности, понятно, что существенные ошибки при их использовании приво-
дят к смерти или, по крайней мере, влекут какие-либо тяжкие последствия.
В тех случаях, когда установлено не просто осознание нарушения соответствующих правил техники безопасности, но и осознание общественной опасности их нарушения в связи с предвидением неизбежности или реальной возможности наступления общественно опасных последствий, имеет место не преступление, связанное с нарушением специальных правил безопасности, а иное преступление, например убийство, диверсия и др.
Лицо, грубо нарушающее правила предосторожности, не может не осознавать опасных последствий своих действий, и если даже сознательно не допускает возможности наступления общественно опасных последствий, тем не менее относится к ним безразлично, а это признак косвенного умысла. При решении вопроса о разграничении умысла и неосторожности правоприменителю также следует определить, как бы поступил обвиняемый, если бы считал, что в результате его деятельности преступное последствие наступит неизбежно.
Таким образом, если человек осознает нарушение каких-либо правил безопасности, предвидит возможность наступления последствий, указанных в соответствующей статье УК РФ, однако в некоторой абстрактной форме, деяние включается в состав анализируемой группы преступлений как совершенное по легкомыслию. В отличие от умысла легкомыслие характеризуется отсутствием предвидения неизбежности или реальной возможности наступления последствий. Именно отсутствие такого предвидения дает лицу основания для самонадеянного расчета на предотвращение общественно опасных последствий и исключает осознание лицом общественной опасности нарушения правил безопасности. В том случае, когда лицо осознает нарушение специальных правил безопасности, однако не предвидит возможности наступления последствий, указанных в соответствующей статье уголовного закона в случае подобных нарушений, деяние квалифицируется как совершенное по небрежности. По своей психологической сути само деяние по небрежности, в результате которой нарушаются правила предосторожности, является мотивированным, целенаправленным, волевым и сознательным, что, однако, не в полной мере согласуется с принципом субъ-
ективного вменения. Для сглаживания проблемы преступную небрежность следует понимать как психологическую характеристику личности вообще. Примечателен тот факт, что большинство преступлений в сфере техники безопасности чаще совершаются по небрежности. Виновное лицо обязано соблюдать определенные правила и за их нарушение подлежит уголовной ответственности. Однако обязанность в данном случае имеет потенциальный характер. У виновного в момент совершения деяния обычно отсутствует психическое отношение к нарушаемой им обязанности.
Достаточно интересной представляется точка зрения Г. В. Назаренко, который обращает внимание на тот факт, что всякое действие, вытекающее из потребностей человека, направляется на осознанную цель [14]. Однако при определении небрежности сложно говорить о наличии какой-либо цели, когда в момент совершения деяния отсутствует отношение лица как к деянию, так и к последствию. Двойственность правовой природы нормы за небрежность предопределяется, с одной стороны, невозможностью ее обоснования в контексте общефилософского понимания вины, а с другой — необходимостью ее существования, поддержания стабильности правовой охраны общественных отношений. Учитывая инновационный путь развития современного общества, рост преступлений, вызываемых нарушением различных правил безопасности, неизбежен.
При рассмотрении вопроса о субъективных признаках составов нарушений специальных правил в юридический литературе возникает вопрос о наличии признаков соучастия в контексте ст. 24 УК РФ. Вполне возможно, что нарушение специальных правил безопасности может стать следствием упущений нескольких лиц, вовлеченных в производственный процесс. Тем не менее правоприменительная практика сложилась таким образом, что к уголовной ответственности привлекают лишь работника, с чьим деянием последствия находятся в ближайшей причинно-следственной связи. Следует отметить, что «в результате, с одной стороны, оказываются безнаказанными лица, пренебрежение правилами предосторожности которых в значительной мере обусловило причинение вреда, а с другой стороны, необоснованно
определяется суровое наказание (за всех) одному лицу» [15].
«Судебная практика свидетельствует о возрастающей актуальности проблемы неосторожного сопричинения... невозможность соучастия в неосторожных преступлениях не снимает вопроса об уголовно-правовой оценке действий лиц, совместно причинивших преступное последствие по неосторожности» [16]. Институт неосторожного сопричинения представляет собой единое неосторожное преступление, в котором участвуют несколько лиц, и характер их поведения, обусловившего наступление результата, взаимосвязан и взаимообусловлен. При этом создается угроза наступления или наступает единый для всех субъектов преступный результат, предусмотренный соответствующей нормой уголовного закона, где установлена причинная связь в механизме преступного поведения. Следует отметить, что критерий неизбежности делает невозможным «вертикальное» неосторожное сопричинение, т. е. привлечение к ответственности всех лиц, чьи деяния составляют единую причинно-следственную цепь в неосторожном преступлении [17]. Однако привлечение к уголовной ответственности должно касаться не только рядовых работников, но и тех лиц, которые, например, не разработали должностные инструкции по технике безопасности, допустили к производству работ неквалифицированный персонал, не выполнили необходимых организационных мероприятий по технике безопасности.
Серьезной трудностью для квалификации неосторожного сопричинения является соответствие критерия «должен предвидеть» критерию «предвидение», если оно является нормативным по своему характеру. Наличие нормативно установленной обязанности предвидеть связывается с содержанием соответствующего нормативного акта, и правоприменитель должен установить общий или конкретный характер нарушенных правил. Тем не менее чрезмерное внимание к нормативно установленной обязанности предвидеть одновременно противоречит правовой природе неосторожности и затрудняет становление института неосторожного сопричинения.
Для преступлений, связанных с источниками повышенной опасности, характерны случаи, когда деяние одного лица лишь создает опасную ситуацию и становится причи-
ной нарушения правил безопасности со стороны другого лица. Установленная причинная связь в преступном деянии носит ярко выраженный опосредованный характер. Однако факт ее появления следует дополнительно соотнести с другими обстоятельствами для достаточного обоснования уголовной ответственности. Кроме этого, следует поменять подход к формальному критерию неосторожности — проигнорированному пункту правил техники безопасности. Установление должностного лица, на которое была возложена обязанность по контролю за соблюдением правил техники безопасности, еще предопределяет считать его единственным ответственным за их нарушение.
В теории уголовного права также все чаще звучит предложение о необходимости учета в вине факта осознания противоправности совершенного преступления; особенно это актуально для преступлений, совершаемых по неосторожности. Так, например, Л. И. Шаталова предлагает видоизменить законодательные дефиниции неосторожной формы вины, включив в понятие легкомыслия указание на осознание противоправности преступления, а понятие небрежности изложив следующим образом: «Преступление признается совершенным по небрежности, если лицо, сознавая недозволенность, запрещенность своих действий, хотя и не предвидело возможности наступления общественно опасных последствий своих действий (бездействия), но при необходимой внимательности и предусмотрительности должно было и могло предвидеть эти последствия» [18]. В одних анализируемых ситуациях пренебрежительное отношение к правилам может не повлечь причинения уголовно наказуемого преступления, в других случаях, наоборот, гораздо меньшая неосмотрительность виновного лица может стать основанием для его привлечения к уголовной ответственности.
Указанная точка зрения имеет право на существование, так как в сфере безопасности государства действует великое множество нормативных правовых актов, в том числе ведомственных. Требовать от конкретного должностного лица безусловного познания всех их на уровне презумпции — значит допускать объективное вменение, запрещенное уголовным законом; положения, содержащиеся в указанных законодательных актах, далеко не всегда формули-
руют очевидные правила безопасности; иногда возникают ситуации, когда для того, чтобы понять конкретное правило поведения, необходимо ознакомиться со всем нормативным актом подробно [19]. В случае совершения преступлений вышеуказанной группы необходимо вести речь об ответственности, которая базируется не на субъективном, а на объективном вменении. Профессиональная вменяемость, полагаем, должна полностью строиться на началах целесообразности.
Таким образом, субъективные элементы вины в составах преступлений, связанных с нарушением специальных правил безопасности, достаточно сложны для уголовно-правового анализа, в силу чего на практике возникают проблемы при их установлении. Рассмотренная проблема и предложенные подходы к ее решению могут быть полезны сотрудникам правоохранительных органов, которые занимаются расследованием неосторожных преступлений. ^
1. Волженкин Б. В. Экономические преступления. СПб., 1999. С. 59.
2. Есаков Г. А. Сборник постановлений Пленумов Верховного Суда РФ (РСФСР) и Верховного Суда СССР по уголовным делам. М., 2010. С. 124.
3. Тяжкова И. М. Неосторожные преступления с использованием источников повышенной опасности. СПб., 2002. С. 55.
4. Закомолдин Р. В. Преступные нарушения специальных правил и требований безопасности. Тольятти, 2013. С. 59.
5. Уголовное право. Особенная часть : учебник / отв. ред. И. Я. Козаченко, З. А. Незнамова, Г. П. Новоселов. М., 2001. С. 527.
6. Коробеев А. И. Уголовно-правовая охрана мореплавания в СССР / науч. ред. П. С. Дагель. Владивосток, 1984. С. 40; Шеслер А. В. Субъективная сторона преступного нарушения правил безопасности на взрывоопасных объектах // Уголовное право. 2014. № 3. С. 98.
7. Обзор надзорной практики Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации за 2005 г. [Электронный ресурс]. URL: http:// www.vsrf.ru/ print_page .php?id=4602
8. Бохан А. П. Нарушение правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств: уголовно-правовой и криминологический аспекты. Ростов н/Д, 2013. С. 75.
9. Квашис В. Е. Преступная неосторожность: социально-правовые и криминологические проблемы. Владивосток, 1986. С. 8.
10. Векленко С. В., Бавсун М. В., Фаткуллина М. Б. Объективность и целесообразность некоторых форм виновного вменения в уголовном праве // Изв. вузов. Правоведение. 2006. № 4. С. 125.
11. Лунеев В. В. Курс мировой и российской криминологии. Т. 2. Особенная часть. М., 2011. С. 647.
12. Уголовное право. Актуальные проблемы теории и практики : сб. очерков / под ред. В. В. Лунеева. М., 2010. С. 436.
13. Бородин С. В. Квалификация преступлений против жизни. М., 1977. С. 45.
14. Назаренко Г. В. Вина в уголовном праве // Изв. вузов. Правоведение. 1998. № 3. С. 157.
15. Тяжкова И. М. Указ. соч. С. 57.
16. Нерсесян В. А. Ответственность за неосторожные преступления. СПб. : Юрид. центр Пресс, 2002. С. 179.
17. Кораблева С. Ю. Вопросы квалификации деяний неосторожных сопричинителей // Рос. следователь. 2013. № 24. С. 18.
18. Шаталова Л. И. Правовые, психологические и этические аспекты субъективного вменения в уголовном праве Российской Федерации : автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Самара, 2002. С. 4.
19. Гармышев Я. В. Уголовно-правовая характеристика нарушений правил пожарной безопасности : автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Иркутск, 2009. С. 7.
список литературы
Бородин С. В. Квалификация преступлений против жизни / С. В. Бородин. — М. : Юрид. лит., 1977. - 245 с.
Бохан А. П. Нарушение правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств: уголовно-правовой и криминологический аспекты /
A. П. Бохан. - Ростов н/Д, 2013. - 169 с.
Векленко С. В. Объективность и целесообразность некоторых форм виновного вменения в уголовном праве / М. В. Бавсун, С. В. Векленко, М. Б. Фаткуллина // Изв. вузов. Правоведение. — 2006. - № 4. - С. 125-134.
Волженкин Б. В. Экономические преступления / Б. В. Волженкин. - СПб. : Юрид. центр Пресс, 1999. - 312 с.
Гармышев Я. В. Уголовно-правовая характеристика нарушений правил пожарной безопасности : автореф. дис. ... канд. юрид. наук / Я. В. Гармышев. - Иркутск, 2009. - 23 с.
Есаков Г. А. Сборник постановлений Пленумов Верховного Суда РФ (РСФСР) и Верховного Суда СССР по уголовным делам / Г. А. Есаков. - М. : Проспект, 2010. - 241 с.
Закомолдин Р. В. Преступные нарушения специальных правил и требований безопасности : монография / Р. В. Закомолдин. - Тольятти : [Б. и.], 2013. - 168 с.
Квашис В. Е. Преступная неосторожность: социально-правовые и криминологические проблемы /
B. Е. Квашис. - Владивосток : Юрид. лит., 1986. -144 с.
Кораблева С. Ю. Вопросы квалификации деяний неосторожных сопричинителей // Рос. следователь. - 2013. - № 24. - С. 18-21.
Коробеев А. И. Уголовно-правовая охрана мореплавания в СССР / А. И. Коробеев ; науч. ред. П. С. Дагель. - Владивосток : Изд-во Дальневост. ун-та,1984. - 196 с.
Лунеев В. В. Курс мировой и российской криминологии : учебник. В 2 т. Т. 2. Особенная часть / В. В. Лунеев. - М. : Юрайт, 2011. - 1003 с.
Назаренко Г. В. Вина в уголовном праве // Изв. вузов. Правоведение. - 1998. - № 3. - С. 157-158.
Нерсесян В. А. Ответственность за неосторожные преступления / В. А. Нерсесян. - СПб. : Юрид. центр Пресс, 2002. - 223 с.
Обзор надзорной практики Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации за 2005 г. [Электронный ресурс]. - URL: http://www.vsrf.ru/print_page.php?id=4602.
Тяжкова И. М. Неосторожные преступления с использованием источников повышенной опасности / И. М. Тяжкова. - СПб. : Юрид. центр Пресс, 2002. - 278 с.
Уголовное право. Актуальные проблемы теории и практики : сб. очерков / под ред. В. В. Лунеева. -М. : Юрайт, 2010. - 779 с.
Уголовное право. Особенная часть : учебник / отв. ред. И. Я. Козаченко, З. А. Незнамова, Г. П. Новоселов. - М. : Проспект, 2001. - 789 с.
Шаталова Л. И. Правовые, психологические и этические аспекты субъективного вменения в уголовном праве Российской Федерации : автореф. дис. ... канд. юрид. наук / Л. И. Шаталова. - Самара, 2002. - 24 с.
Шеслер А. В. Субъективная сторона преступного нарушения правил безопасности на взрывоопасных объектах // Уголовное право. - 2014. - № 3. -С. 98-102.
The Subjective Side of the Crimes Connected with Infringement of Special Safety Rules
© Garmyshev Y., 2016
The article features of the establishment of a form of guilt-for example, reckless of crime in the field of public safety when performing any work. Drawn is attention on the conflict of criminal law in determining the criteria for the combination of consciousness and freedom in the mental attitude. The system approach to the definition of intellectual and volitional processes that characterize the mental state of the person. The conclusion about the need for a consistent revision of a number of positions with a view to their implementation in criminal law doctrine.
Key words: carelessness; qualification; criminal law; violation of special safety rules.
