CC BY
121
НАУКА. ТЕОРИЯ. ПРАКТИКА
КВАЛИФИКАЦИЯ НАРУШЕНИЯ ПРАВИЛ БЕЗОПАСНОСТИ НА ВЗРЫВООПАСНЫХ ОБЪЕКТАХ (СТАТЬЯ 217 УК РФ) ПО
СУБЪЕКТИВНОЙ СТОРОНЕ
QUALIFICATION OF VIOLATION OF SAFETY RULES ON EXPLOSIVE OBJECTS (ARTICLE 217 OF THE CRIMINAL CODE OF THE RUSSIAN FEDERATION) ON THE SUBJECTIVE SIDE
УДК 343.34
А.В.КУРСАЕВ,
кандидат юридических наук (Договорно-правовой департамент МВД России, Россия, Москва) kursaev@list.ru
ALEKSANDER V. KURSAEV,
Candidate of Law (The MIA Treaty and Law Department, Moscow, Russia)
Аннотация: статья посвящена изучению содержания формы вины в статье 217 УК РФ. Уголовное законодательство в основной своей массе направлено на борьбу с умышленными преступлениями и в связи с этим не учитывает особенности преступной неосторожности. Если форма вины в частях 2 и 3 статьи 217 УК РФ вопросов в целом не вызывает, то субъективная сторона основного состава нарушения правил безопасности на взрывоопасных объектах требует дополнительного толкования. Анализируя различные точки зрения и судебную практику, автор приходит к выводу о том, что нарушение правил безопасности на взрывоопасных объектах, в составе преступления, сконструированного по типу материального состава, совершается с неосторожной формой вины, а по типу состава поставления в опасность - может совершаться и с косвенным умыслом. Обращается внимание на несовершенство правил юридической техники при разграничении умышленных и неосторожных преступлений в уголовном законе. В исследовании нуждается не только субъективная сторона отдельных неосторожных преступлений, но и сама природа неосторожной формы вины, в том числе и применительно к преступлениям с источником повышенной опасности. Предлагаются рекомендации по совершенствованию как части 2 статьи 24 УК РФ, так и законодательного конструирования преступной неосторожности.
Ключевые слова: нарушение правил безопасности на взрывоопасных объектах, форма вины, субъективное вменение, юридическая техника.
Для цитирования: Курсаев А. В. Квалификация нарушения правил безопасности на взрывоопасных объектах (статья 217 УК РФ) по субъективной стороне // Проблемы правоохранительной деятельности. 2018. № 2. С. 6.
Abstract: the article is devoted to the study of the content of the form of guilt in Article 217 of the Criminal Code of the Russian Federation. Criminal law is mainly aimed at combating intentional crimes and therefore does not take into account the peculiarities of criminal negligence. If the form of guilt in parts 2 and 3 of Article 217 of the Criminal Code of the Russian Federation does not cause any questions in general, then the subjective side of the basic structure of the violation of safety rules on explosive objects requires additional interpretation. Analyzing various points of view and judicial practice, the author comes to the conclusion that the violation of safety rules on explosive objects, as
^^^^^^^^^^^^^^ Проблемы правоохранительной деятельности 2'18 ^^^^^^^^^^^^^^ 6
part of the crime, designed by the type of material composition, is committed with careless form of guilt, and by the type of composition of danger - can be committed with indirect intent. Attention is drawn to the imperfection of the rules of legal writing in the differentiation of intentional and negligent crimes in the criminal law. Not only the subjective side of individual negligent crimes, but also the nature of the careless form of guilt, including in relation to crimes with a source of increased danger, should be studied. The recommendations on improving both Part 2 of Article 24 of the Criminal Code of the Russian Federation and the legislative construction of criminal negligence are offered.
Keywords: violation of safety rules on explosive objects, form of guilt, subjective imputation, legal writing.
For citation: Kursaev A.V. Qualification of violation of safety rules on explosive objects (Article 217 of the Criminal Code of the Russian Federation) // Problems of Law Enforcement Activity. 2018. № 2. P. 6.
В статье 5 УК РФ установлено, что лицо подлежит уголовной ответственности только за те общественно опасные действия (бездействие) и наступившие общественно опасные последствия, в отношении которых установлена его вина. Объективное вменение, то есть уголовная ответственность за невиновное причинение вреда, не допускается
Указанное положение является законодательным залогом принципа субъективного вменения, исключающего привлечение к уголовной ответственности невиновных лиц.
Квалификация всех без исключения общественно опасных деяний требует установления психического отношения виновного к содеянному.
В то же время, как отмечает А.И. Рарог, действующий УК РФ допускает возможность конструирования некоторых составов преступлений таким образом, чтобы их субъективная сторона могла характеризоваться как умышленной, так и неосторожной формой вины. Поэтому зачастую возникают проблемы определения формы вины в отдельных видах преступлений, из законодательного описания которых не очевидно, с какой формой вины они могут совершаться. Однако из-за сложности этой задачи правоприменитель нередко уклоняется от ее решения и оставляет без рассмотрения вопрос о том, умышленным или неосторожным было преступление в конкретном случае. Следствием этого является возможность назначения наказания без учета формы вины, возникают неразрешимые сложности в определении вида режима отбывания наказания в виде лишения свободы, остаются нерешенными и некоторые другие, весьма важные с практической точки зрения, вопросы применения уголовно-правовых норм [1, с. 59].
Подтверждением этому являются споры относительно субъективной стороны преступления в статье 217 УК РФ.
В статье 217 УК РФ установлена уголовная ответственность за нарушение правил безопасности на взрывоопасных объектах или во взрыво-
опасных цехах, если это могло повлечь смерть человека либо повлекло причинение крупного ущерба, причинение по неосторожности смерти одного человека (часть 2) или смерти двух или более лиц (часть 3).
Если форма вины в частях 2 и 3 статьи 217 УК РФ вопросов в целом не вызывает, то субъективная сторона основного состава нарушения правил безопасности на взрывоопасных объектах требует дополнительного толкования.
Так, относительно формы вины рассматриваемого преступления в юридической литературе высказываются разные точки зрения.
В.С. Комиссаров отмечает, что с субъективной стороны нарушение правил безопасности на взрывоопасных объектах характеризуется только неосторожной формой вины. Умышленное причинение вреда при нарушении соответствующих правил безопасности, по его мнению, влечет ответственность по статьям о преступлениях против личности или собственности [2, с. 188].
А.В. Бриллиантов с данной точкой зрения соглашается и отмечает, что субъективная сторона преступления характеризуется неосторожной формой вины [3, с. 856].
Солидарны с ними Г.А. Есаков [4, с. 364] и Р.Л. Габдрахманов [5, с. 568].
А.В. Наумов придерживается той точки зрения, что прямое указание законодателя на неосторожную вину по отношению к фактически наступившим последствиям нарушения правил безопасности на взрывоопасных объектах (часть 2) позволяет предположить, что и в отношении возможного наступления таких последствий (часть 1) законодатель имел ввиду также неосторожную форму вины. Требуемая в статье 24 УК РФ необходимая оговорка насчет этого не сделана, по-видимому, лишь по причине погрешности законодательной техники. Таким образом, субъективная сторона преступления характеризуется тем, что лицо предвидит, что в результате нарушения им правил безопасности на взрывоопасных объектах может наступить смерть человека или иные тяжкие последствия, но без
достаточных к тому оснований самонадеянно рассчитывает на предотвращение этих последствий либо не предвидит возможности их наступления, хотя при необходимой внимательности и предусмотрительности должно было и могло предвидеть эти последствия [6, с. 80-81].
О возможном нарушении правил безопасности на взрывоопасных объектах только с неосторожной формой вины пишет и А.А. Евдокимов. Указанный автор выражает мнение о том, что умышленное причинение вреда при нарушении соответствующих правил безопасности означает осознание тех последствий, которые могут наступить в результате взрыва. Желание их наступления означает направленность вины на причинение вреда личности и влечет ответственность по соответствующим статьям о преступлениях против личности, собственности и т.п. Иной взгляд на содержание вины, как отмечает А.А. Евдокимов, грубо нарушает выработанную в доктрине отечественного уголовного права концепцию вины в преступных нарушениях порядка обращения с источниками повышенной опасности. Неосторожность возможна как в виде легкомыслия, так и в виде небрежности [7, с. 114-115].
И.Я. Белецкий по результатам проведенного им диссертационного исследования приходит к выводу, что субъективная сторона преступного нарушения всех без исключения правил безопасности, в том числе и применительно к статье 217 УК РФ, характеризуется неосторожностью, особенностью которой являются заложенные в ее основание элементы объективного вменения [8, с. 144].
Т.И. Похлеба также доказывает, что в диспозиции части 1 статьи 217 УК РФ нужно указывать исключительно на неосторожную форму вины. За такое решение выступили и 54% проанкетированных ею респондентов, что свидетельствует о том, что в правосознании правоприменителя данный состав толкуется как неосторожный [9, с. 25].
На неосторожную форму вины в преступлениях в сфере применения источника повышенной опасности (к ним она относит и деяние, предусмотренное статьей 217 УК РФ) указывает и С.А. Зенцова [10, с. 153-165].
Противоположное мнение относительно озвученных точек зрения занимает И.М. Тяжкова. Указанный автор отмечает, что преступление, предусмотренное частью 1 статьи 217 УК РФ, может быть совершено как умышленно, так и по неосторожности. Исключается только возможность прямого умысла, так как желание причинения указанных в статье последствий свидетельствует о наличии иного преступления, например, диверсии. При косвенном умыс-
ле лицо осознает опасность нарушения правил, предвидит возможность наступления указанных в статье последствий и безразлично относится к их наступлению. Исключение применительно к части 1 статьи 217 УК РФ возможности умышленного нарушения соответствующих правил будет означать, что такие нарушения, представляющие повышенную общественную опасность, окажутся ненаказанными. К тому же в данной правовой норме отсутствует указание законодателя на неосторожное отношение к возможности смерти человека. Неосторожность возможна как в виде легкомыслия, так и в виде небрежности [11, с. 246-247].
Р.В. Закомолдин соглашается с данной точкой зрения, так как в части 1 стати 217 УК РФ отсутствует указание законодателя на неосторожное отношение субъекта преступления к последствиям, как это имеет место в частях 2 и 3 статьи 217 УК РФ. Прямой умысел исключается, поскольку желание причинения указанных в законе последствий свидетельствует об иных умышленных преступлениях (например, предусмотренных статьями 105 и 281 УК РФ). Неосторожность возможна в формах легкомыслия и небрежности [12, с. 795].
B.В. Сверчков также отмечает, что субъективная сторона рассматриваемого состава преступления в части 1 статьи 217 УК РФ характеризуется виной в форме умысла или неосторожности. В частях 2 и 3 статьи 217 УК РФ вина может характеризоваться двум формами [13, с. 766].
C.В. Максимов придерживается точки зрения, согласно которой субъективная сторона основного состава рассматриваемого преступления характеризуется виной в форме умысла или неосторожности (по отношению к причинению крупного ущерба), а квалифицированных составов (частей 2 и 3 статьи 217 УК РФ) - неосторожностью или двумя формами вины - умыслом по отношению к первичному последствию, предусмотренному в части 1 статьи 217 УК РФ, и неосторожностью по отношению к смерти человека или нескольких людей [14, с. 373].
Л.В. Иногамова-Хегай поддерживает названную точку зрения и считает, что субъективная сторона нарушения правил безопасности на взрывоопасных объектах предполагает умышленную и неосторожную вину [15, с. 350].
По мнению М.Н. Голоднюк, субъективная сторона нарушения правил безопасности на взрывоопасных объектах предусматривает вину в виде косвенного умысла либо в форме неосторожности в двух его видах - легкомыслия и небрежности [16, с. 551].
Своеобразную точку зрения относительно формы вины в статье 217 УК РФ занимает О.Л. Дубовик. Так, она полагает, что в части 1
вина выражена в форме косвенного умысла, а в частях 2 и 3 - двойная форма вины: по отношению к деянию - умысел, а к последствиям -неосторожность [17, с. 653].
И.Я. Козаченко считает, что субъективная сторона преступления чаще проявляется в форме неосторожности (преступная небрежность или преступное легкомыслие). Вина в форме умысла может относиться только к нарушениям правил безопасности [18, с. 521].
В определенной степени данная точка зрения опирается и на судебную практику.
Так, Конституционный Суд Российской Федерации при рассмотрении жалобы Ф. на нарушение его конституционных прав частью 3 статьи 217 УК РФ установил, что Новокузнецкий районный суд Кемеровской области, рассмотрев уголовное дело в отношении ряда лиц, включая Ф., пришел к выводу, что тот, будучи директором филиала «Шахта «Ульяновская», нарушил правила безопасности на взрывоопасном объекте, вследствие чего в подземных выработках шахты сложилась взрывоопасная обстановка, ставшая причиной аварии 19 марта 2007 года со взрывами метановоздушной смеси и угольной пыли.Авария повлекла по неосторожности смерть 110 человек и причинение крупного ущерба. Полагая, что Ф. совершил неосторожное преступление, которое согласно части 3 статьи 15 УК РФ относится к преступлениям средней тяжести, суд постановлением от 18 февраля 2014 года прекратил уголовное дело по обвинению Ф. ввиду истечения шестилетнего срока давности уголовного преследования.
Данное постановление однако было отменено апелляционным определением судебной коллегии по уголовным делам Кемеровского областного суда от 15 мая 2014 года. При этом суд сослался на то, что субъективную сторону преступления, предусмотренного частью 3 статьи 217 УК РФ, образует умышленная вина в нарушении правил безопасности на взрывоопасных объектах, а неосторожная вина относится к его последствиям в виде причинения крупного ущерба и смерти двух или более лиц, а значит, такое деяние признается преступлением с двумя формами вины и, соответственно, совершенным в целом умышленно тяжким преступлением, для которого часть 1 статьи 78 УК РФ предусматривает срок давности длительностью десять лет (определение Конституционного Суда Российской Федерации от 9 февраля 2017 г. № 218-О).
Однако имеется и противоположная судебная практика по данному вопросу (апелляционные постановления Московского городского суда от 7 ноября 2016 г. № 10-16366/2016 и от 22 мая 2017 г. № 10-8113/2017).
Наоборот, В.М. Кузнецов приходит к мнению, что субъективная сторона представляет собой умысел, включающий осознание возможности наступления последствий в виде смерти человека или крупного ущерба. Неосторожность присутствует в частях 2 и 3 статьи 217 УК РФ [19, с. 564].
В.И. Волгарева, анализируя субъективную сторону преступления, предусмотренного частью 1 статьи 217 УК РФ, полагает, что он имеет сложную конструкцию. В случае нарушения правил безопасности на взрывоопасном объекте, которое могло повлечь смерть человека, деяние может быть совершено только умышленно: это состав создания опасности, формальный по конструкции. Соответственно, предполагается умышленная вина. Нарушение правил безопасности, повлекшее причинение крупного ущерба, предполагает как умышленную, так и неосторожную вину. Предполагается, что прямой умысел при этом следует исключить: если лицо желает причинить крупный ущерб, нарушение правил безопасности является способом совершения другого преступления (против собственности, против общественной безопасности, против безопасности государства); соответственно, и уголовно-правовая оценка содеянного должна быть иной. Части 2 и 3 статьи 217 УК РФ характеризуются виной в форме неосторожности [20, с. 419-420].
Таким образом, форма вины в части 1 статьи 217 УК РФ является не просто спорной категорией. В данном случае диаметрально противоположны взгляды относительно того, каким же образом характеризуется субъективная сторона нарушения правил безопасности на взрывоопасных объектах.
С нашей точки зрения, форма вины в преступном нарушении правил безопасности на взрывоопасных объектах зависит от того, применительно о наступлении (угрозы наступления) каких последствий идет речь в зависимости от конструкции состава преступления.
В частности, статья 217 УК РФ содержит как материальный состав - причинение крупного ущерба (часть 1), причинение по неосторожности смерти одного человека (часть 2) или смерти двух или более лиц (часть 3), так и состав по-ставления в опасность - создание угрозы причинения смерти человеку.
Материальный состав, характеризующийся наступлением указанных в уголовном законе последствий, может быть совершен только с неосторожной формой вины. Умысел, как прямой, так и косвенный, в данном случае исключается. В противном случае невозможно будет разграничить, например, деяние, предусмотренное статьей 217 УК РФ, и умышленные уничтожение или повреждение имущества (статья 167 УК РФ).
Аналогичная ситуация возникает и при отграничении нарушения правил безопасности на взрывоопасных объектах от убийства, которое, как указано в пункте 2 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27 января 1999 г. № 1 «О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)», может совершаться как с прямым, так и косвенным умыслом.
Если мы отвергаем косвенный умысел, то тем более нельзя говорить и о возможности совершения анализируемого преступления с прямым умыслом. В противном случае непонятны будут критерии разграничения деяний, предусмотренные статьями 281 (диверсия) УК РФ и 217 УК РФ.
Приведенные нами на частных примерах критерии разграничения статьи 217 УК РФ с иными составами преступлений убедительно свидетельствуют, что нарушение правил безопасности на взрывоопасных объектах с материальным составом может совершаться только с неосторожной формой вины.
По этому же пути идет и судебная практика. В частности, в ранее действовавшем абзаце первом пункта 4 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23 апреля 1991 г. № 1 «О судебной практике по делам о нарушениях правил охраны труда и безопасности при ведении горных, строительных или иных работ» было разъяснено, что преступление, предусмотренное статьей 216 УК РСФСР (статья 217 УК РФ - А.К.), совершается по неосторожности, так как субъективную сторону этого противоправного действия определяет неосторожное отношение виновного к возможности наступления вредных последствий при нарушении им правил охраны труда или безопасности работ. Впоследствии Постановлением Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 6 февраля 2007 г. № 7 «Об изменении и дополнении некоторых Постановлений Пленума Верховного Суда Российской Федерации по уголовным делам» данная правовая норма как вполне очевидная и не требующая дополнительных разъяснений была исключена.
Однако в пункте 4 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23 апреля 1991 г. № 1 «О судебной практике по делам о нарушениях правил охраны труда и безопасности при ведении горных, строительных или иных работ» сохранилось положение, согласно которому в случае, когда умысел виновного был направлен на достижение преступного результата, а способом реализации такого умысла явилось нарушение правил охраны труда и безопасности работ, содеянное надлежит квалифицировать по соответствующей статье УК РФ, предусматривающей ответственность за совершение умышленного преступления.
Таким образом, исходя из анализа статьи 217 УК РФ и акта толкования Верховного Суда Российской Федерации, следует, что вина в составе нарушения правил безопасности на взрывоопасных объектах выражена в форме преступной неосторожности.
Например, М.Б. признан виновным в нарушении правил безопасности на взрывоопасных объектах - складе готовой продукции установки по производству концентрированного формалина, в результате чего произошел взрыв емкости товарного формалина, который привел к частичному ее разрушению, причинению ущерба юридическому лицу в крупном размере, погиб слесарь-ремонтник М.Л., а Л.А., К.Д., Д.В., Б.Д., Б.В., Т.А., С.А. получили травмы различной степени тяжести, при этом существовала реальная опасность наступления смерти как указанных лиц, так и иных работников данной организации. М.Б. привлечен к уголовной ответственности по части 2 статьи 217 УК РФ. По данному делу суд установил неосторожную форму вины в действиях виновного (определение Пермского краевого суда от 20 августа 2009 года по делу № 22-5135).
Что же касается умышленного нарушения специальных правил, то оно, безусловно, имеет место, так как практически любое поведение является осознанным. В то же время критерием криминализации рассматриваемого преступления является не само деяние, а наступившие последствия, которые характеризуются неосторожным отношением субъекта преступления к их возможному наступлению.
При квалификации преступления по статье 217 УК РФ важно отграничить возможность совершения названного преступления по легкомыслию от косвенного умысла.
При самонадеянности виновный рассчитывает на наличие в данной конкретной ситуации определенных факторов, препятствующих наступлению преступных последствий.
С.А. Зенцова верно отмечает, что обстоятельства, на которые рассчитывает субъект преступного легкомыслия, носят самый различный характер и могут возникать из отличающихся источников:
1) обстоятельства, относящиеся к личности и деятельности самого виновного. Лицо может рассчитывать на свои знания, опыт, навыки, умение, мастерство, силу, ловкость и т.д., которые, по его мнению, позволят ему избежать вредных последствий;
2) обстоятельства, относящиеся к обстановке, в которой объект совершает общественно опасное деяние: отсутствие вблизи людей, взрывоопасного объекта, ночное время суток;
3) обстоятельства, относящиеся к действиям других лиц, в частности потерпевшего. Например, водитель автомобиля, приближаясь к пешеходу, рассчитывает, что тот успеет перебежать дорогу;
4) виновный может рассчитывать на особенности используемых им орудий, механизмов, средств. Например, расчет водителя на высокое качество тормозной системы, рулевого управления и прочее [10, с. 158].
Следует признать правоту В.А. Нерсесяна, который также полагает, что все эти «факторы не обязательно должны существовать в объективной действительности. Они могут вообще отсутствовать либо не обладать теми свойствами, какие им приписывает виновный. Речь идет только о субъективном представлении виновным наличия указанных обстоятельств» [21, с. 84].
Состав же поставления в опасность в статье 217 УК РФ более сложен. Проиллюстрируем это следующим примером из судебной практики.
В частности, Т.Т.Р., А.А.Б. и К.А.Н., действуя в составе организованной группы под руководством Г.А.А., зная об особом режиме производства земляных и строительных работ в охранной зоне магистрального нефтепровода, не имея технических условий и специальных разрешений от эксплуатирующей организации, производили работы в охранной зоне и на оси нефтепровода с использованием тяжёлой строительной техники, что представляло реальную опасность для жизни и здоровья находящихся в месте производства работ и на строительном рынке лиц. Т.Т.Р., А.А.Б., К.А.Н. и Г.А.А. были осуждены по части 1 статьи 217 УК РФ. В качестве отягчающего наказание обстоятельства по делу суд учёл совершение деяния организованной группой при отсутствии такого признака в соответствующей статье Особенной части УК РФ (приговор Реутовского суда Московской области от 14 февраля 2012 года по делу № 1-8/2012).
Приведенный конкретный случай характеризуется тем, что преступление было совершено с косвенным умыслом (по отношению к находящимся в месте производства работ и на строительном рынке лицам). В данном случае виновные лица осознавали общественную опасность своих действий (бездействия), предвидели возможность наступления общественно опасных последствий, не желали, но сознательно допускали эти последствия либо относились к ним безразлично (часть 3 статьи 25 УК РФ).
С учетом указанного примера М.В. Мухорто-ва приходит к выводу, что для преступлений, связанных с нарушением специальных правил, свойственна конструкция субъективной стороны со смешанной формой вины, которая не тождественна двойной форме вины, указанной
законодателем в статье 27 УК РФ. Смешанная форма вины, в отличие от понятия двойной формы, обозначает сочетание вины в административно-правовом нарушении (а также в дисциплинарном или гражданско-правовом) и вины в преступлении в целом [22, с. 158].
Полагаем, что указанная частная проблема определения формы вины в статье 217 УК РФ вытекает из общей проблемы противоречия Общей и Особенной частей УК РФ.
Законодатель в части 2 статьи 24 УК РФ установил, что «деяние, совершенное только по неосторожности, признается преступлением лишь в случае, когда это специально предусмотрено соответствующей статьей Особенной части настоящего Кодекса».
Введение данной нормы следует оценивать только положительно. Солидарно с А.Э. Жалин-ским считаем, что цель данной законодательной новеллы состоит в установлении особого формализованного статуса неосторожности, который проявляется в том, что ответственность за неосторожность устанавливается не во всех случаях ее физической возможности, а лишь тогда, когда она, по мнению законодателя, достигает определенной степени общественной опасности. Во избежание уголовно-правовых рисков неправильной квалификации и определения признаков преступного и непреступного и установлено такое правило своеобразного «клеймения» норм с неосторожной формой вины уголовным законом [17, с. 94-95].
Таким образом, содержательный смысл и предназначение части 2 статьи 24 УК РФ заключается как раз в том, чтобы ограничить привлечение к уголовной ответственности за преступную неосторожность.
В то же время мы полагаем, что закрепленный законодателем механизм правового регулирования является недостаточным. Указанная проблема должна решаться комплексно с учетом изменения не только Общей, но и Особенной части УК РФ.
Так, часть 2 статьи 24 УК РФ признает, что в преступлениях, в которых законодатель прямо не указывает, что они могут совершаться только по неосторожности, допустима как умышленная, так и неосторожная форма вины. И действительно, в УК РФ существует целая группа преступлений, которые могут совершаться как умышленно, так и по неосторожности.
Это не может не вызывать нареканий по двум обстоятельствам.
Во-первых, по-прежнему остается открытым вопрос, какая форма вины имеется в отношении преступлений, в которых указание на признаки субъективной стороны в диспозиции отсутству-
ют. Речь идет о целой группе преступлений, ответственность за которые предусмотрена в статьях 110, 246 - 248, 250, 252, 254, 255, 257 УК, 283 УК РФ. Это создает существенные затруднения в установлении наличия в деянии признаков состава преступления [23, с. 199-202].
Во-вторых, наличие в УК РФ преступлений, совершаемых как умышленно, так и неосторожно, означает возможность их наказания одинаково (у них общая санкция), либо чрезмерно мягко (для умысла), либо слишком строго (для неосторожности). Между тем «пределы санкции должны быть прямо пропорциональны конкретности и точности признаков состава, описанных в диспозиции. Чем определеннее и конкретнее описана объективная сторона преступления, тем уже могут быть максимальные и минимальные пределы санкций» [24, с. 145]. Нельзя не согласиться с В.Е. Квашисом, который считает, что минимальные и максимальные пределы отдельных санкций столь значительны, а оценочные критерии диспозиций столь неопределенны, что в ряде случаев суждение о том, что за одни и те же преступления, совершенные в одинаковых условиях и аналогичными субъектами, должна быть назначена одинаковая мера наказания, в действительности является не правилом, а исключением [25, с. 161].
В целях устранения подобного нарушения принципа справедливости (статьи 6 УК) мы предлагаем, во-первых, исключить объединение в одной статье Особенной части УК РФ возможность совершения преступления как умышленно, так и неосторожно. Данные деяния должны располагаться в разных статьях УК (преступления с двойной формой вины располагаются в квалифицированных составах). Это позволит также более тонко подходить к основанию уголовно-правового запрета, так как зачастую для признания неосторожного деяния преступным требуется также его совершение определенным способом либо наступление вреда в повышенном размере (сравни статьи 167 и 168 УК). Для этого необходимо провести ревизию Особенной части УК и развести умышленные и неосторожные преступления в разные статьи (части статьи).
Во-вторых, в целях законодательного закрепления данного принципа построения уголовного закона считаем необходимым закрепить в ст. 24 УК РФ норму следующего содержания: «11. Соединение умышленных и неосторожных деяний в одной статье (части статьи) Особенной части настоящего Кодекса не допускается». Это позволит отказаться от употребления в части 2 статьи 24 УК РФ слово «только» и вернуться к первоначальной редакции: «Деяние, совершенное по неосторожности, признается преступлением только в том случае, когда это специально предусмотрено соответствующей статьей Особенной части настоящего Кодекса» [23].
Приведенный нами частный пример сложностей в определении субъективной стороны в статье 217 УК РФ заставляет задуматься не только о проблемах разграничения форм вины и важности этого процесса для квалификации деяния, но и о недостаточности мер современного уголовного законодательства Российской Федерации по противодействию неосторожным преступлениям [21].
Уголовное законодательство в основной своей массе направлено на борьбу с умышленными преступлениями и в связи с этим не учитывает особенности преступной неосторожности. Самостоятельные уголовно-правовые средства регулирования неосторожных преступлений до сих пор не выработаны, а имеющиеся институты уголовного права носят подчиненный по отношению к умышленным преступлениям характер и направлены на их обслуживание. К сожалению, тезис об уголовно-правовом ограничении криминализации неосторожности (безусловно, правильный по существу) был перенесен на сам механизм уголовно-правового регулирования данного явления, что в современных условиях развивающейся научно-технической революции представляется нам абсолютно неприемлемым.
В связи с этим в исследовании нуждается не только субъективная сторона отдельных неосторожных преступлений, но и сама природа неосторожной формы вины, в том числе и применительно к преступлениям с источником повышенной опасности.
- Литература -
1. Качество уголовного закона: проблемы Общей части / отв. ред. А.И. Рарог. - Москва, 2018. 288 с.
2. Полный курс уголовного права. Т. IV: Преступления против общественной безопасности / под ред. А.И. Коробеева. -Санкт-Петербург, 2008. 674 с.
3. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / под ред. А.В. Бриллиантова. - Москва,2010. 1392 с.
4. Есаков Г.А., Рарог А.И., Чучаев А.И. Настольная книга судьи по уголовным делам / отв. ред. А.И. Рарог. - Москва, 2008. 576 с.
5. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / под ред. Н.Г. Кадникова. - Москва, 2004. 888 с.
6. Наумов А.В. Российское уголовное право. Т. 3: Особенная часть (главы XI - XXI). - Москва, 2016. 704 с.
7. Евдокимов А.А. Нарушение специальных правил безопасности в уголовном праве России / отв. ред. А.И. Чучаев. -Москва, 2012. 152 с.
8. Белецкий И.Я. Уголовная ответственность за нарушение правил безопасности при производстве работ или оказании услуг. - Омск, 2017. 23 с.
9. Похлеба Т.И. Техника конструирования составов нарушения правил безопасности при ведении работ (ст. 143, 216, 217 УК РФ). - Саратов, 2013. 28 с.
10. Зенцова С.В. Источник повышенной опасности и его уголовно-правовое значение. - Санкт-Петербург, 2011. 224 с.
11. Тяжкова И.М. Неосторожные преступления с использованием источника повышенной опасности. - Санкт-Петербург, 2002. 278 с.
12. Энциклопедия уголовного права. Т. 21. Преступления против общественной безопасности и общественного порядка.
- Санкт-Петербург, 2013. 1072 с.
13. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / отв. ред. А.А. Чекалин; под ред. В.Т. Томина, В.В. Сверч-кова. - Москва, 2007. 1264 с.
14. Уголовное право. Особенная часть / под ред. Л.Д. Гаухмана, С.В. Максимова. - Москва, 2004. 704 с.
15. Российское уголовное право. Т. 2. Особенная часть / под ред. Л.В. Иногамой-Хегай, В.С. Комиссарова, А.И. Рарога.
- Москва, 2009. 672 с.
16. Особенная часть Уголовного кодекса Российской Федерации: комментарий, судебная практика, статистика / под общ.ред. В.М. Лебедева; отв. ред. А.В. Галахова. - Москва, 2009. 1168 с.
17. Учебный комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / отв. ред. А.Э. Жалинский. - Москва, 2005. 1088 с.
18. Уголовное право. Особенная часть / отв. ред. И.Я. Козаченко, Г.П. Новоселов. - Москва, 2008. 1008 с.
19. Уголовное право России: практический курс / под общ.ред. А.И. Бастрыкина; под науч. ред. А.В. Наумова. - Москва, 2007. 808 с.
20. Уголовное право России. Особенная часть / под ред. В.Н. Бурлакова, В.В. Лукьянова, В.Ф. Щепелькова. - Санкт-Петербург, 2014. 765 с.
21. Нерсесян В.А. Ответственность за неосторожные преступления. - Санкт-Петербург, 2002. 223 с.
22. Мухортова М.В. Преступления, связанные с нарушением специальных правил: природа и особенности элементов состава. - Москва, 2016. 32 с.
23. Осокин Р.Б., Курсаев А.В. Разграничение форм вины в статьях Особенной части Уголовного кодекса Российской Федерации: проблемы и пути их решения / Уголовное право: стратегия развития в XXI веке: материалы Восьмой Международной научно-практической конференции 27-28 января 2011 г. - Москва, 2011. С. 199-202.
24. Ковалев М.И. О технике уголовного законодательства // Правоведение. 1962. № 3. С. 142-146.
25. Квашис В.Е. Преступная неосторожность. Социально-правовые и криминологические проблемы. - Владиво-сток.1986. 192 с.
References
1. Kachestvo ugolovnogo zakona: problemy Obshchej chasti / otv. red. A.I. Rarog. - Moskva, 2018. 288 c.
2. Polnyj kurs ugolovnogo prava. T. IV: Prestupleniya protiv obshchestvennoj bezopasnosti / pod red. A.I. Korobeeva. - Sankt-Peterburg, 2008. 674 s.
3. Kommentarij k Ugolovnomu kodeksu Rossijskoj Federacii / pod red. A.V. Brilliantova. - Moskva, 2010. 1392 s.
4. Esakov G.A., Rarog A.I., Chuchaev A.I. Nastol'naya kniga sud'i po ugolovnym delam / otv. red. A.I. Rarog. - Moskva, 2008. 576 s.
5. Kommentarij k Ugolovnomu kodeksu Rossijskoj Federacii / pod red. N.G. Kadnikova. - Moskva, 2004. 888 s.
6. Naumov A.V. Rossijskoe ugolovnoe pravo. T. 3: Osobennaya chast' (glavy XI - XXI). - Moskva, 2016. 704 s.
7. Evdokimov A.A. Narushenie special'nyh pravil bezopasnosti v ugolovnom prave Rossii / otv. red. A.I. CHuchaev. - Moskva, 2012. 152 s.
8. Beleckij I.Ya. Ugolovnaya otvetstvennost' za narushenie pravil bezopasnosti pri proizvodstve rabot ili okazanii uslug. - Omsk, 2017. 23 s.
9. Pohleba T.I. Tekhnika konstruirovaniya sostavov narusheniya pravil bezopasnosti pri vedenii rabot (st. 143, 216, 217 UK RF). - Saratov, 2013. 28 s.
10. Zencova S.V. Istochnik povyshennoj opasnosti i ego ugolovno-pravovoe znachenie. - Sankt-Peterburg, 2011. 224 s.
11. Tyazhkova I.M. Neostorozhnye prestupleniya s ispol'zovaniem istochnika povyshennoj opasnosti. - Sankt-Peterburg, 2002. 278 s.
12. Enciklopediya ugolovnogo prava. T. 21. Prestupleniya protiv obshchestvennoj bezopasnosti i obshchestvennogo poryadka. -Sankt-Peterburg, 2013. 1072 s.
13. Kommentarij k Ugolovnomu kodeksu Rossijskoj Federacii / otv. red. A.A. CHekalin; pod red. V.T. Tomina, V.V. Sverchkova. -Moskva, 2007. 1264 s.
14. Ugolovnoe pravo. Osobennaya chast' / pod red. L.D. Gauhmana, S.V. Maksimova. - Moskva, 2004. 704 s.
15. Rossijskoe ugolovnoe pravo. T. 2. Osobennaya chast' / pod red. L.V. Inogamoj-Hegaj, V.S. Komissarova, A.I. Raroga. -Moskva, 2009. 672 s.
16. Osobennaya chast' Ugolovnogo kodeksa Rossijskoj Federacii: kommentarij, sudebnaya praktika, statistika / pod obshch. red. V.M. Lebedeva; otv. red. A.V. Galahova. - Moskva, 2009. 1168 s.
17. Uchebnyj kommentarij k Ugolovnomu kodeksu Rossijskoj Federacii / otv. red. A.E. Zhalinskij. - Moskva, 2005. 1088 s.
18. Ugolovnoe pravo. Osobennaya chast' / otv. red. I.YA. Kozachenko, G.P. Novoselov. - Moskva, 2008. 1008 s.
19. Ugolovnoe pravo Rossii: prakticheskij kurs / pod obshch. red. A.I. Bastrykina; pod nauch. red. A.V. Naumova. - Moskva, 2007. 808 s.
20. Ugolovnoe pravo Rossii. Osobennaya chast' / pod red. V.N. Burlakova, V.V. Luk'yanova, V.F. Shchepel'kova. - Sankt-Peterburg, 2014. 765 s.
21. Nersesyan V.A. Otvetstvennost' za neostorozhnye prestupleniya. - Sankt-Peterburg, 2002. 223 s.
22. Muhortova M.V. Prestupleniya, svyazannye s narusheniem special'nyh pravil: priroda i osobennosti elementov sostava. -Moskva, 2016. 32 s.
23. Osokin R.B., KursaevA.V. Razgranichenie form viny v stat'yah Osobennoj chasti Ugolovnogo kodeksa Rossijskoj Federacii: problemy i puti ih resheniya / Ugolovnoe pravo: strategiya razvitiya v XXI veke: materialy Vos'moj Mezhdunarodnoj nauchno-prakticheskoj konferencii 27-28 yanvarya 2011 g. - Moskva, 2011. S. 199-202.
24. Kovalev M.I. O tekhnike ugolovnogo zakonodatel'stva // Pravovedenie. 1962. № 3. S. 142-146.
25. Kvashis V.E. Prestupnaya neostorozhnost'. Social'no-pravovye i kriminologicheskie problemy. - Vladivostok. 1986. 192 s.
(статья сдана в редакцию 23.04.2018)
