CC BY
6
УДК 343.9 Б01: 10.24412/2071-6184-2023-2-120-128
СООТНОШЕНИЕ ПОНЯТИЙ «ЧАСТНАЯ КРИМИНАЛИСТИЧЕСКАЯ ТЕОРИЯ» И «КРИМИНАЛИСТИЧЕСКОЕ УЧЕНИЕ»: ТЕРМИНОЛОГИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ
А. А. Светличный
Затронуты некоторые терминологические проблемы криминалистики, в частности, рассмотрены различные авторские подходы относительно соотношения понятий «частная криминалистическая теория» и «криминалистическое учение». Обосновывается важность уровня развития языка криминалистики, так как он является показателем разработанности и совершенства ее методологии, свидетельством ее зрелости и готовности к дальнейшему закономерному и планомерному эволюционированию. Аргументируется позиция, что язык науки, будучи формой выражения результатов научного познания, должен ясно, точно отражать содержание, результаты проведенных научных исследований, сущность предлагаемых научных рекомендаций. Предлагается взглянуть на проблемы терминологии криминалистики под иным взглядом, а именно, в контексте произошедшей реформы объединения научных специальностей и образовавшегося в результате единого терминологического пространства. Сделан вывод о том, что употребление терминов «теория» и «учение» в качестве синонимов не допустимо, кроме того не следует ставить знак равенства между частной теорией и разделом криминалистической техники. Также обосновывается позиция о том, что выделение новых научных формирований и придание им статуса «теория» или «учение» не всегда обосновано, так как не соответствует содержательным критериям совокупности знаний, позволяющим говорить о них как об отдельном теоретическом обособленном образовании, призванном разрешать фундаментальные криминалистические проблемы.
Ключевые слова: частная криминалистическая теория, криминалистическое учение, терминология, криминалистика, терминологический аппарат, единое терминологическое поле, уголовно-правовые науки.
Для передачи накопленных знаний в науке используются термины, которые складываются в терминологический аппарат науки, представляющий собой особую систему языкового выражения специальных понятий. Вполне очевидно, что непрерывно происходящий научно-технический прогресс, появление новых знаний и открытий делает терминологический аппарат той или иной науки неким динамичным образованием, постоянно меняющимся вследствие прирастания новыми терминами.
Ученые справедливо отмечают, что «каждая наука имеет свои терминологию и понятийно-категориальный аппарат, усвоение и пользование которых является свидетельством профессионализма в той или иной области знания» [1, с. 20; 2, с. 101]. В зависимости от того, насколько сформирован терминологический аппарат науки, можно судить о степени совершенства ее теоретических положений, разработанности ее методологии, а в совокупности -науки в целом. Но при этом не следует забывать, как подчеркивает И.Ф. Пантелеев, язык науки должен быть ярким, точным, определенным, однозначным, экономным, но в то же время прочно связанным со своей
основой - естественным литературным языком, иначе он не сможет успешно выполнять свою познавательную и информационную роль, а также функцию профессионального общения [3, с. 106].
Язык криминалистики, как отмечал Р.С. Белкин, представляет собой систему понятий и их определений, а также обозначающих их терминов и знаков [4, с. 43]. Как показывает история формирования и развития криминалистики, современное состояние ее терминологического аппарата образовалось в результате сложных и многосторонних процессов. Язык криминалистики постоянно пополнялся и развивался параллельно с самой наукой, активно продолжается этот процесс и в настоящее время. Связано это отчасти с тем, что криминалистика, как мы отмечали ранее, является наукой интеграционной [5, с. 36-41; 6, с. 146-150; 7, с. 102-113], успешно сочетающей в себе достижения технических, естественных, экономических и иных наук. Практически все современные изобретения и открытия с успехом внедрены и активно используются в процессе раскрытия и расследования преступлений, взяты на вооружение для более эффективного поиска, закрепления и изъятия доказательственной информации. Однако пополнение и развитие языка криминалистики не всегда происходило закономерно и с учетом существующих специально разработанных правил терминологии как самостоятельной области знания, что повлекло за собой возникновение ряда проблем. Например, некоторые термины были введены без должного научного обсуждения («цифровая криминалистика») [8, с. 175; 9, с. 25; 10, с. 206], появились и закрепились в обороте термины, имеющие разное содержание, но тем не менее используемые как в теории, так и на практике в качестве синонимов, тем самым создавая благоприятную почву для неоднозначности их восприятия.
Произошедшая на основании Приказа Минобрнауки России от 24.02.2021 № 118 [11] реформа объединения всех научных специальностей уголовно-правового цикла в единую структуру «уголовно-правовые науки» заставляет нас несколько иначе смотреть на проблемы терминологии криминалистики. Как мы уже отмечали ранее [5, с. 37-38; 6, с. 147-148; 7, с. 105-106], все уголовно-правовые науки (уголовное право, криминалистика, судебная экспертология, уголовно-исполнительное право, криминология, уголовный процесс, теория оперативно-розыскной деятельности) преследуют единую общую цель -противодействие преступной деятельности, однако двигаются к ее достижению с различных сторон, но тем не менее при совместном выполнении ряда промежуточных задач, что предполагает необходимость четкого понимания решаемых задач между всеми участниками правоохранительной деятельности, то есть единого восприятия всех терминов, используемых во всех этих науках [12, с. 182-183].
Обозначенные особенности формирования терминологического аппарата криминалистики обуславливают необходимость стремления к системности, единообразию и однозначности восприятия всеми субъектами всех используемых терминов как в теории, так и на практике, что будет
способствовать взаимопониманию и повышению эффективности их взаимодействия. Безусловно, особенно важно это в рамках единого терминологического пространства, образуемого всеми науками уголовно -правового блока, предполагающего выработку унифицированного подхода ко всем элементам терминологического аппарата, который в нем используется. Это тоже является достаточно серьезной проблемой, вызывает трудности не только в теории, но и в правоприменительной практике, и требует повышенного внимания со стороны ученых для анализа и обсуждения этих вопросов, поиска соответствующих путей решения, так как в настоящий момент далеко не все используемые термины одинаково трактуются и воспринимаются не только в рамках одной дисциплины, но и тем более на образуемом междисциплинарном пространстве.
Как показывает анализ научной и учебной литературы, многие ведущие ученые в своих трудах уже довольно давно рассматривали вопросы разработки терминологии криминалистики, отмечая при этом необходимость решения существующих понятийных и терминологических проблем в качестве первостепенных задач [13, с. 21; 14, с. 23; 15, с. 412].
Важность и актуальность проблемных аспектов терминологического аппарата криминалистики подчеркивается повышенным вниманием ученых к данному вопросу. Так, например, отдельным проблемам в этой области были посвящены публикации Т.В. Аверьяновой, О.Я. Баева, А.Р. Белкина, Р.С. Белкина, А.И. Винберга, Т.С. Волчецкой, А.Ю. Головина, Е.А. Зайцевой, А.М. Зинина, Н.П. Майлис, Е.Р. Россинской, А.А. Эйсмана, Н.П. Яблокова и других ученых.
Особо хотелось бы обратить внимание на следующую терминологическую проблему: многие авторы отождествляют частную криминалистическую теорию с учением, а также ставят знак равенства между частной теорией и разделом криминалистической техники. Вызвано это тем, что на сегодняшний день четких и общепризнанных критериев разграничения между терминами «теория» и «учение» нет, также нет единого мнения и о том, на какой именно ступени развития и накопления научного знания можно уже однозначно говорить о возможности их формирования. Эта терминологическая неопределенность и дает возможность некоторым ученым свободно оперировать данными дефинициями в научных исследованиях и массово создавать различные учения и теории, что, на наш взгляд, недопустимо и свидетельствует о недоработках в методологии криминалистики.
О важности криминалистических теорий говорил еще Р.С. Белкин. Посвятив им второй том своего трёхтомного «Курса криминалистики», он заложил основу для дальнейшей теоретической работы по данному направлению на долгие годы. Но и в его трудах понятия «учение» и «теория» также используются в качестве синонимов [16, с. 5-15; 17, с. 136-145]. С точки зрения Р.С. Белкина, каждая из этих частных теорий (учений) отражает, как и вся их система в целом, результаты познания объективных закономерностей действительности, составляющих предмет науки криминалистики [16, с. 5-6].
Профессор А.А. Эксархопуло отмечал, что криминалистическая теория (он выделял только три: теории идентификации, диагностики и принятия решений) - это всегда высшая ступень познания криминалистической науки, разрешающая фундаментальные криминалистические проблемы [18, с. 69].
В.П. Лавров под частной криминалистической теорией предлагал понимать совокупность научных положений, отражающих одну или несколько неразрывно связанных между собой наиболее важных сторон предмета криминалистики. Данный автор выделял уже двенадцать частных криминалистических теорий [19, с. 85-90; 20, с. 225-229].
Анализ научной и учебной литературы за последние годы показывает, что количество предлагаемых некоторыми авторами частных криминалистических теорий (учений) существенно возросло. Так, например, помимо указанных выше в нашей работе теорий и учений в сфере «информационно -цифровой криминалистики», различными авторами предлагаются следующие: частное криминалистическое учение о видеозаписи следственных действий [21, с. 4144], криминалистическое учение о борьбе с преступностью несовершеннолетних [22, с. 120-125], общие положения методик расследования преступлений экономической направленности как частная криминалистическая теория [23, с. 441-446], криминалистический учет как частная криминалистическая теория [24, с. 160-166] и др.
Как правило, выделение той или иной теории или учения представляется авторами как поступательное развитие и совершенствование знаний в криминалистике, развитии ее методологических основ. Но, на наш взгляд, это поверхностный взгляд, он не всегда соответствует действительности.
При более глубинном изучении сущности данных учений (теорий) возникает вопрос: а насколько предлагаемые для выделения новые «научные формирования» обоснованы и соответствуют ли они содержательным критериям совокупности знаний, позволяющим говорить о них, как об отдельном теоретическом обособленном образовании, призванном разрешать фундаментальные криминалистические проблемы?
Справедливо отмечает Н.И. Малыхина, что значимость многих тематических направлений в современной криминалистике и придание им статуса теории (учения) далеко не бесспорны [25, с. 195]. По мнению указанного автора, любая криминалистическая теория (учение) - это выраженный в теоретических положениях результат научно-исследовательской деятельности, ее методология должна корреспондироваться с методологией криминалистической науки как области научного знания, а не с методологией ведения научного исследования как разновидности практической деятельности (перечень этих методов в сравнении с методами науки шире) [26, с. 71-73]. Поддерживаем отчасти данную позицию относительно актуальности постановки вопроса о целесообразности и обоснованности выделения теории, но все же это не позволяет нам провести параллели между терминами «теория» и «учение», скорее наоборот, способствует выработке позиции об их
отождествлении, а это, еще раз подчеркнем, на наш взгляд, терминологически не корректно.
В этой связи заслуживает внимания позиция А.М. Кустова, который в своих трудах, проанализировав многие научные работы, пришел к выводу о необходимости отличать в криминалистике частные теории от учений как самостоятельных категорий и систем, формирующихся на двух уровнях: 1) которые являются составными частями общей теории криминалистики; 2) которые обозначают самостоятельные отрасли различных разделов науки.
А.М. Кустов справедливо и обосновано полагает, что криминалистические учения существуют как совокупность теоретических положений, обеспечивая следственную и экспертную практику новыми методическими разработками. В свою очередь, частные теории - это стройные криминалистические системы, которые выступают в качестве наиболее сложной и развитой формы научного криминалистического знания, формирующегося на основе теоретических положений и криминалистических учений [27, с. 51-54].
Следует отметить, что данная терминологическая проблема разграничения понятий «теория» и «учение» свойственна не только криминалистике. Во многих других областях знания в научной и учебной литературе термины «теория» и «учение» также не имеют однозначного понятия и довольно часто аналогично используются в качестве синонимов.
Обратившись к некоторым словарям и энциклопедиям, можно найти несколько вариантов, когда термин «теория» рассматривается в качестве синонима термина «учение», а именно, как «учение, являющееся отражением действительности, обобщением практики, человеческого опыта» [28, с. 673]. Более того, иногда даже встречается двухаспектное толкование термина «теория»: «в широком смысле - комплекс взглядов, представлений, идей, направленных на истолкование и объяснение какого-либо явления; в более узком и специальном смысле - высшая, самая развитая форма организации научного знания, дающая целостное представление о закономерностях и существующих связях определенной области действительности - объекта данной теории» [29, с. 434]. Мы полагаем, что подобного рода трактовки недопустимы и в корне противоречат нормам и правилам терминоведения. Не может быть у одного термина более одного значения.
На наш взгляд, следует придерживаться другой позиции ученых -науковедов, согласно которой, теория - это наиболее сложная форма выражения научных знаний, которая возникает лишь на достаточно высокой ступени развития познания определенной совокупности явлений, и включает в себя целый ряд элементов, представляющих собой более простые формы выражения знаний [30, с. 10]. Учение является структурным элементом любой теории и рассматривается учеными как совокупность теоретических положений (системы воззрений) о какой-либо области явлений или процессов действительности [31, с. 20; 2, с. 1101]. Следовательно, учения, наряду с классификациями, законами и частными теориями, составляют общую теорию
любой науки, в том числе и криминалистики. Поэтому и в криминалистике учение следует рассматривать как структурный элемент любой как общей, так и частной теории. Причем, Т.С. Волчецкая, отмечает, что «...зрелая теория должна не только являться суммой взаимосвязанных между собой учений, но и содержать в себе определенный механизм построения знания, воплощать некоторые программы исследования. Все это и создает целостность теории как единой системы знания» [32, с. 11].
Частная теория, являясь подсистемой общей теории криминалистики, своим предметом считает «.определенные закономерности объективной действительности из числа тех, которые изучает наука в целом» [13, с. 19]. Мы считаем это определение очень ценным и глубоко отражающим структуру и развитие классификационной системы криминалистики. Любая частная теория, являясь подсистемой общей системы науки, отражает лишь определенную сторону общей теории науки, имея свой предмет, объект, цель, задачи. Когда эти элементы не определены, соответственно можно считать не сформированной и частную теорию в виде системного знания в определенной области.
Таким образом, на наш взгляд, употребление терминов «теория» и «учение» в качестве синонимов не допустимо, тем более не нужно ставить знак равенства между частной теорией и разделом криминалистической техники. Это разные понятия, каждое из которых занимает свое место в методологии и других разделах криминалистики, судебной экспертологии и иных науках.
Список литературы
1. Павленок П.Д. О понятийно-категориальном аппарате социологии // Социологические исследования. 2003. № 4. С. 19-24.
2. Саламатов А.А. Проектирование понятийно-категориального аппарата диссертационного исследования // Педагогическое образование и наука. 2012. № 12. С. 100-103.
3. Пантелеев И.Ф. О понятийном аппарате и языке криминалистических наук // Советское государство и право. 1985. № 4. С. 3-20.
4. Криминалистика: учебник для вузов / Под ред. Р. С. Белкина. М.: Изд -во НОРМА, 2001. 990 с.
5. Светличный А. А. Интеграция научных знаний как фактор унификации и оптимизации формирования единой терминоведческой системы дисциплин уголовно-правового блока // Юридическое образование и наука. 2022. № 3. С. 36-41.
6. Светличный А. А. Интегрирование терминологических моделей смежных дисциплин уголовно-правового блока в единую терминологическую систему // Бизнес. Образование. Право. 2022. № 2 (59). С. 146-150.
7. Светличный А. А. Современные интеграционные процессы терминологического аппарата уголовно-правовых наук // Известия Тульского
государственного университета. Экономические и юридические науки. 2022. № 1. С. 102-113.
8. Кустов А.М. «Цифровая криминалистика» или «цифровые технологии в криминалистике» // Современные технологии и подходы в юридической науке и образовании: сборник матер. международ. науч.-практич. форума. Калининград: изд-во Балтийского федерального ун -та им. И. Канта, 2021. С.173 -181.
9. Толстухина Т.В., Светличный А.А. Некоторые проблемы соотношения терминологии уголовно-процессуального права в системе наук о противодействии преступлениям // Известия Тульского государственного университета. Экономические и юридические науки. 2021. № 4. С. 51 -59.
10. Гарифуллин И.Р. Некоторые проблемы цифровой криминалистики // Современные технологии и подходы в юридической науке и образовании: сборник матер. международ. науч.-практич. форума. Калининград: изд-во Балтийского федерального ун-та им. И. Канта, 2021. С. 205-212.
11. Приказ Минобрнауки России от 24.02.2021 № 118 (ред. от 30.03.2023) «Об утверждении номенклатуры научных специальностей, по которым присуждаются ученые степени, и внесении изменения в Положение о совете по защите диссертаций на соискание ученой степени кандидата наук, на соискание ученой степени доктора наук, утвержденное приказом Министерства образования и науки Российской Федерации от 10 ноября 2017 г. № 1093» [Электронный ресурс] // Официальный интернет-портал правовой информации. URL: http://pravo.gov.ru (дата обращения: 06.04.2021).
12. Светличный А.А. Интеграционные процессы в криминалистике и судебной экспертологии (терминологические аспекты) // Вестник экономической безопасности. 2022. № 5. С. 179-184.
13. Белкин Р.С. Курс криминалистики: в 3 т. Т.1. Общая теория криминалистики. М.: Юрист, 1997. 408 с.
14. Селиванов Н.А. Советская криминалистика: система понятий. М.: Юрид. лит., 1982. 152 с.
15. Гаврилов Б.Я. Проблемы совершенствования законодательства о производстве судебных экспертиз // Юридическая техника. 2022. № 16. С. 411419.
16. Белкин Р.С. Курс криминалистики: В 3-х т. Т. 2: Частные криминалистические теории. М.: Юрист, 1997. 464 с.
17. Белкин Р.С. Криминалистика: проблемы, тенденции, перспективы. Общая и частные теории. М.: Юрид. лит-ра, 1987. 272 с.
18. Экспархопуло А. А. Криминалистика: учебник. Спб.: Б.и., 2009. 902 с.
19. Лавров В.П. Частные криминалистические теории: современное состояние и тенденции развития // Известия Тульского государственного университета. Экономические и юридические науки. 2016. № 3-3. С. 85-90.
20. Лавров В.П. Частные криминалистические теории как элемент криминалистического обеспечения уголовного судопроизводства // Современное уголовно-процессуальное право России: уроки истории и
проблемы дальнейшего реформирования: сборник материалов Международной конференции к 60-летию доктора юридических наук, профессора, заслуженного деятеля науки РФ В.В. Николюка. Орел: Орловский ЮИ МВД РФ им. В.В. Лукьянова, 2016. С. 225-229.
21. Глушков М.Р. К вопросу о развитии системы частных криминалистических теорий // Правда и закон. 2019. № 3 (9). С. 41-44.
22. Шматов М.А., Шматов В.М., Дмитриенко С.А. Борьба с преступностью несовершеннолетних как частная криминалистическая теория // Вестник Волгоградской академии МВД России. 2015. № 2 (33). С. 120-125.
23. Шмонин А. В. Общие положения методик расследования преступлений экономической направленности как частная криминалистическая теория // Криминалистика и новые вызовы современности (58-е криминалистические чтения) : сб. статей Всерос. научн.-практ. конф. М.: Академия управления МВД РФ, 2018. С. 441-446.
24. Перебаскин И. В. Криминалистический учет как частная криминалистическая теория // Библиотека криминалиста. 2016. № 4 (27). С. 160-166.
25. Малыхина Н.И. Криминалистические учения и теории: проблемы формирования и определения места в системе криминалистики // Правовая политика и правовая жизнь. 2021. № 2. С. 193-199.
26. Малыхина Н.И. Методология криминалистического учения: соотношение с методологией науки и научной деятельности // Актуальные вопросы борьбы с преступностью: сб. матер. Второй заочной междунар. научн. -практ. конф. М., 2020. С. 71-73.
27. Кустов А.М. Соотношение учений и частных теорий криминалистики // Уголовное производство: процессуальная теория и криминалистическая практика: сб. матер. VII Междунар. научн.-практ. конф. / отв. ред. М.А. Михайлов, Т.В. Омельченко. Симферополь: Ариал, 2019. С. 51-54.
28. Ушаков Д.Н. Толковый словарь современного русского языка. М.: Аделант, 2013. 800 с.
29. Большая советская энциклопедия: в 30 т. / Гл. ред. А.М. Прохоров. 3-е изд. М.: Советская энциклопедия, 1976. Т. 25. 600 с.
30. Андреев И.Д. Теория как форма организации научного знания. М.: Наука, 1979. 303 с.
31. Большой энциклопедический словарь / Гл. ред. А. М. Прохоров. М.: Советская энциклопедия; СПб: Фонд «Ленингр. Галерея», 2002. 1628 с.
32. Волчецкая Т.С. Криминалистическая ситуалогия. М.: МГУ им. Ломоносова; Калиниград: КГУ, 1997. 245 с.
Светличный Александр Алексеевич, канд. юрид. наук, доцент, зав. кафедрой, alexandrsvetl@rambler. ru, Россия, Тула, Тульский государственный университет
RELATIONSHIP OF THE CONCEPTS «PARTICULAR CRIMINALISTIC THEORY» AND «CRIMINALISTIC DOCTRINE»: TERMINOLOGICAL ASPECTS
A.A. Svetlichny
Some terminological problems of criminology are touched upon, in particular, various author's approaches regarding the correlation of the concepts of «private criminalistic theory» and «criminalistic doctrine» are considered. The importance of the level of development of the language of criminology is substantiated, since it is an indicator of the development and perfection of its methodology, evidence of its maturity and readiness for further regular and systematic evolution. The position is argued that the language of science, being a form of expression of the results of scientific knowledge, should clearly and accurately reflect the content, the results of scientific research, the essence of the proposed scientific recommendations. It is proposed to look at the problems of criminology terminology from a different perspective, namely, in the context of the reform of the unification of scientific specialties and the resulting unified terminological space. It is concluded that the use of the terms «theory» and «teaching» as synonyms is not permissible, in addition, one should not put an equal sign between a particular theory and a section of forensic technology. The position is also substantiated that the allocation of new scientific formations and giving them the status of «theory» or «teaching» is not always justified, since it does not meet the substantive criteria of the body of knowledge that allows us to talk about them as a separate theoretical separate entity designed to solve fundamental forensic problems.
Key words: private criminalistic theory, criminalistic teaching, terminology, criminology, terminological apparatus, unified terminological field, criminal law sciences.
Svetlichny Alexander Alekseevich, Cand. of Legal Sci., Аssociate Professor., Head of the Department, alexandrsvetl aramhler. ru, Russia, Tula, Tula State University
