CC BY
13
Зле^ронный научно-шт.о()ич£сху.й леурнал «^ifo
Омского ТЯУHfl
Сакаева З. Л. Соотношение феномена правосознания и нормативно-правового письма// Электронный научно-методический журнал Омского ГАУ. - 2019. - №2 (17) апрель - июнь. - URL http://e-journal.omgau.ru/images/issues/2019/2/00738.pdf. - ISSN 2413-4066
УДК 101.1: 141: 316.334: 316.37
Сакаева Зарема Лаврентьевна
Аспирант
ФГБОУ ВО Омский государственный университет им. Ф.М. Достоевского Старший преподаватель ФГБОУ ВО Омский ГАУ, г. Омск [email protected]
Соотношение феномена правосознания и нормативно-правового письма
Аннотация. Осуществляется философский анализ феномена правосознания. Исследуется один из модусов правосознания - нормативная правовая текстуальность. Вне классических представлений юриспруденции и философии проведена рефлексия категорий: правосознание, нормативно-правовой язык. Под нормативно-правовым письмом понимается сложный комплексный феномен, включающий: юридический язык, индивидуальный опыт носителя правосознания, душевные состояние человека (чувства, ощущения) и интеллектуальные включения (понятия, суждения, рассуждения). Нормативно-правовое письмо восполняет правосознание, объективирует продуцируемые правосознанием индивидуума означаемые.
Ключевые слова: правосознание, нормативно-правовое письмо, нормативно-правовой язык, означающее, означаемое
Содержание правосознания человека является тайной для окружающих до тех пор, пока оно не начнёт объективироваться на вербальном (словесном, устном) уровне, либо на уровне нормативно-правового письма.
Целью данной статьи является рассмотрение соотношения феномена правосознания и нормативно-правового письма.
Понимание нормативно-правового письма основано на различении понятий письма и языка Деррида. Для Деррида [1, с. 122] понятие письма шире понятия языка, язык -разновидность письма. При этом, письмо - это не только «физические жесты буквенной, пиктографической или идеографической записи», но и всё то, что делает их возможными, даже, если «в пространстве распределяется вовсе не голос». Он называет письмо ликом означаемого «по ту сторону лика означающего». Отсюда следует, что сознание, бессознательное, мысль, акт (действие), индивидуальный опыт, настроение, всё это находит себя в письме. В свою очередь правовое письмо - это не только система записи, которая является вторичной, не только терминосистема, но феномен, причастный к сути и содержанию правотворческой, правоприменительной деятельности носителя правосознания. На наш взгляд, нормативно-правовое письмо включает в себя: юридический язык, индивидуальный опыт носителя правосознания, состояние его души (чувства, ощущения), суждения, рассуждения, понятия. Оно обнаруживает себя в тексте нормативно-правового акта или в ином правовом тексте. Нормативно-правовое письмо всегда содержит в себе нормы права или ссылки на них.
Если логос - это смысл, то голос обозначает состояние души [1, с. 125]. Деррида указывает на необходимую связь логоса и звука, причём эта связь существует внутри логоса. Отсюда, голос ближе к смыслу, нежели к вещи, при этом и вещь и смысл являются означаемым у Деррида. Поскольку голос выражает душу человека, а душа отражает вещи, то голос порождает первичное означающее. Между вещами и эмоциями, бытием и душой устанавливается отношение перевода (отношение «естественного означения»). Между душой и логосом - отношение «условной символизации». Устная речь - первичная условность, непосредственно связанная с порядком естественного и всеобщего обозначения. Письменная речь - изображение условностей, связывающих между собой другие условности. Правосознание выражает себя через непрерывную сущностную связь смысла со звуком. Первичной условностью для правосознания является правовой обычай. Нормативно-правовой акт, судебный прецедент и другие источники права - вторичные условности.
Нормативно-правовое письмо, как и устная речь, отражает индивидуальный опыт людей, также состояния души (отношение к вещам), эмоции, связанные с определёнными вещами, то есть всё то, что обобщается в юридической науке категорией «правовая психология», поскольку их чувства, представления, суждения формируются в ходе определённых правовых ситуаций, в которых они были участниками либо очевидцами. Деррида пишет: душевная эмоция суть естественное выражение вещей. Они образуют своего рода всеобщий язык, который способен самоустраняться» [1, с. 125]. Страдание человека, подвергшегося преступному посягательству не перепутать с какими-либо другими эмоциями, оно понятно всем, способным к состраданию, всем, кто способен его помыслить и сопереживать. Отсюда, означаемое для Дерриды [1, с. 134] - это смысл, вещь, ноэма, реальность.
Мы ориентируемся на Соссюровское различие речи и письма1 как двух отдельных системах знаков, при этом вторая изображает первую. Нормативно-правовое письмо -означающее (представитель) первичного означающего (устной традиции языка), представляет и обозначает определённые смыслы, концепты, идеи, ценности, права, свободы, обязанности, принципы, цели закона и т.д. Поскольку люди мыслят посредством знаков, то результатом мышления становятся знаковые системы: воспроизведённые прежние, либо новые (например, новые правовые концепты).
Нормативно-правовой язык имеет две формы выражения: устная речь (естественное выражение мысли, естественная форма обозначения мысли) и письмо (в узком смысле: как добавка к речи, демонстрирует процесс и результат перевода самоналичной в речи мысли в представление, образ на письме; в широком же смысле письмо объемлет язык). Акустические означающие (в силу «слышимости», возможности их услышать) выражают себя как через устную речь (например: судебные прения, взаимодействие в рамках правоотношений), так и через нормативно-правовое письмо, при этом означающие развёртываются во времени и придают письму также временной характер, тем самым задавая нормативно-правовому письму два измерения: линейное (во времени) - линейная система записи правила, мысли, и пространственное (три уровня нормативно-правовых актов: федеральные, региональные, муниципальные; нормативно-правовые тексты: тексты нормативно-правовых актов и другие тексты, сопровождающие все возможные правоотношения). Следует отметить важную особенность нормативно-правовых текстов современных правовых систем: они обладают большей значимостью для участников дискурса, нежели устная речь.
Ж.Ж. Руссо пишет: «речь, обращённая к зрению, убедительнее, чем речь, обращённая к слуху» [1, с. 415]. Это объясняет письменность судебных процессов и закрепление нормативно-правовых правил в текстах нормативно-правовых актов. В основном нормативно-правовое письмо - это линейное письмо. Устное слово в юриспруденции затмевается властью письма. Современное государство немыслимо без нормативно-правового линейного письма, а его возможность и необходимость определяется
политическими, идеологическими, экономическими причинами. Ж.Ж. Руссо отмечает: «не будь у нас иных потребностей, кроме телесных, мы прекрасно могли бы обойтись без слов и вполне понимали бы друг друга, прибегая лишь к языку жестов. Мы смогли бы основать общество, мало отличающееся от существующего ныне, и оно даже лучше бы продвигалось к своей цели. Мы умели бы учреждать свои законы, избирать вождей, изобретать ремёсла, торговать, короче - делать почти всё, что мы делаем, при помощи слов...» [1, с. 417]. Отсюда следует, что именно духовные причины, чувства вызвали к жизни речь, а также нормативно-правовое письмо как условный язык.
Интересен вопрос где и как возникает нормативно-правовое письмо, но для разрешения этой онтофеноменологической проблемы нужно исходить из выяснения сущности нормативно-правового письма, а также учитывать его виды.
Если абстрагироваться от понимания нормативно-правового письма в узком смысле, как линейной фонетической записи, то не существует такой правовой реальности в современном мире, в которой не было бы нормативно-правового письма, поскольку даже правовой обычай репрезентирует себя как текст, разъясняющий порядок, процедуру, права и обязанности.
Правосознание, нормативно-правовое письмо, нормативно-правовой язык, речь возникают одновременно. В этих отношениях: правосознание (означаемое, концепт, чувства, идея, смысл) - нормативно-правовой язык (в узком смысле, как терминосистема); правосознание - нормативно-правовое письмо (означающее) - обозначается роль правосознания в формировании нормативно-правового текста. Не существует объективного права без возможности «следа», то есть без записи. Правосознание как источник концептов может оставить их без системы означающих, но право, в современном обществе и государстве, всегда оставляет свой «след». Текст нормативно-правового акта представляет собой зафиксированную, остановившуюся речь.
Как указывает Деррида [1, с. 222] возможность зарождения и закрепления традиции линейного письма была обусловлена процессами тезавризации, осёдлости, иерархии (классового разделения общества (возникновение рабства)), идеологизации общества, развития капитализма (аграрного), развития экономики. В связи с чем нужно понимать, что нормативно-правовое письмо является не только источником просвещения правосознания общества, неся в себе концепты, представления, но могло и может служить средством эксплуатации и угнетения. Процесс рождения письма совпадает с зарождением металлургии, а это означает, что первоначально нормативно-правовое письмо рождалось в правящей верхушке, в классе, в руках которого были средства производства. Таким образом, первоначально источником речи, упакованной в письме были управленцы, правящие классы, монархи, дарующие законы.
Деррида вслед за Ж.Ж.Руссо именует акт письма глаголом «восполнять», «заменять» [1, с. 468]. Систематически изменяющиеся тексты нормативно-правовых актов воплощают в себе игру восполнений. Отсылочные нормы статей нормативно-правовых актов также поддерживают эту игру. Письмо, как указывает Деррида [1, с. 468], определено задачей донести информацию вне поля (помимо) зрения и слуха лиц, участвующих в дискурсе. Для правовой реальности это более чем важное условие, гарантирующее правопорядок. Кондильяк пишет: «факты, законы и все предметы человеческого познания размножаются столь быстро, что память оказывается не в силах справиться с такой нагрузкой; общества разрастаются настолько, что обнародованные законы едва могут дойти до каждого гражданина» [1, с. 470]. Именно тогда и изобретают письмо. Нормативно-правовое письмо не претендует на первое письмо в истории человечества, ведь первое было пиктографическим (писаные образы) и, самое главное, естественным, без привнесённых в него человеком смыслов и символов, человек рисовал сообщение, отображая действительные объекты окружающего мира. Нормативно-правовое письмо является восполнением правосознания, в той мере, в какой является его продолжением «вовне».
Таким образом, правосознание обращается к нормативно-правовому письму, создаёт его, транслирует, с тем, чтобы со временем найти в нём опору, видит в нём критерий
правопорядка, развития объективного права и защиты субъективного права. В этом состоит восполняющая, «замещающая» функция нормативно-правового письма, оно как бы гарантирует носителю правосознания объективацию его замыслов, его надежд, опасений и иных душевных проявлений, достоверность знаковых систем, суждений, концептов и в этом оно является означающим.
Закон и в целом позитивное право сложно представить и понять вне письма. Примечательно то, что развитие нормативно-правового письма происходит одновременно, параллельно с развитием грамотности, ведь учиться читать нужно, дабы знать, помимо всего прочего, закон. По мнению Леви-Строса [1, с. 280], письмо есть средство контроля над гражданами государства. И всё же нормативно-правовое письмо не есть лишь средство контроля и подавления. Как указывает Деррида письмо - «единственное средство сохранить или даже вновь взять слово, поскольку оно даётся лишь в отказе от самого себя» [1, с. 292]. Несомненно, нормативно-правовое письмо обеспечивает упорядоченность политико-правовой мысли, позволяет непосредственно воспринимать и понимать правило поведения нормативного и обязательного характера, кроме того нормативно-правовое письмо в виде договора обеспечивает защиту от одностороннего отказа от договора (его исполнения).
Таким образом, мы приходим к следующим выводам.
Под нормативно-правовым письмом мы понимаем сложный комплексный феномен, включающий: юридический язык, индивидуальный опыт носителя правосознания, душевные состояние человека (чувства, ощущения) и интеллектуальные включения (понятия, суждения, рассуждения).
Нормативно-правовое письмо и правосознание возникают одновременно, при этом, если между правовыми явлениями и правосознанием возникает отношение естественного означения, то между правосознанием и нормативно-правовым письмом - отношение условной символизации. Первичной условностью для правосознания является правовой обычай. Нормативно-правовой акт, судебный прецедент и другие источники права -вторичные условности.
Именно духовные причины, а именно направленность на континуум нравственных ценностей, таких как: свобода, справедливость и др. вызвали появление нормативно-правового письма как условного языка.
Правосознание и нормативно-правовое письмо мы соотносим как дуаду «означаемое -означающее». Нормативно-правовое письмо - это знаковая система, продуцируемая правосознанием и имеет два измерения: линейное (во времени) и пространственное. Нормативно-правовое письмо восполняет правосознание, объективирует продуцируемые правосознанием индивидуума означаемые. Кроме того, нормативно-правовое письмо является условием развёртывания профессионального правосознания (а значит и развития юридической доктрины).
Нормативно-правовой текст - результат развития, закрепления потребностей и защиты интересов человека и общества. В нашем сегодняшнем государстве нормативно-правовое письмо обладает большей значимостью чем устная речь, ведь сказанная вслух истина очень часто беззащитна без дальнейшей её формализации, объективизации в тексте и подкрепления её дополнительными текстами (письменными доказательствами). Нормативно-правовое письмо - это оставленное слово, самое одинокое из возможного письма, самое ненавистное для одних и спасительное для других носителей правосознания.
Ссылки на источники:
[1] Деррида Ж. О грамматологии. - М. : Ad Ма^тет, 2000. - 511 с.
Zarema Sakaeva
Post-graduate Student FSBEI HE Omsk State University, Omsk
Senior Instructor
FSBEI HE Omsk SA U, Omsk
The correlation between legal consciousness and legal writing
Abstract. The philosophical analysis of the phenomenon of legal consciousness is carried out. One of the modes of legal consciousness - normative legal textuality - is investigated. We had carried out the reflection of categories: legal consciousness, legal language outside the classical concepts of jurisprudence and philosophy. The normative-legal letter is understood as a complex phenomenon wich including: legal language, individual experience of the bearer of legal consciousness, mental state of a person (feelings, sensations) and intellectual inclusions (concepts, judgments, reasoning). Legal consciousness is replenished by normative-legal letter, objectifies the meaning produced by the legal consciousness of the individual.
Keywords: legal consciousness, normative legal letter, normative legal language, meaning,
signified
