CC BY
19
Зле^ронный научно-шт.о()ич£сху.й леурнал
Омского ТЯУHfl
Сакаева З. Л. Смыслы, функции, цели нормативных правовых текстов// Электронный научно-методический журнал Омского ГАУ. - 2019. - № 3 (18) июль - сентябрь. - URL http://e-journal.omgau.ru/images/issues/2019/3/00740.pdf. - ISSN 2413-4066
УДК 101.1: 141: 316.334: 316.37
Сакаева Зарема Лаврентьевна
Старший преподаватель ФГБОУВО Омский ГАУ, г. Омск [email protected]
Смыслы, функции, цели нормативных правовых текстов
Аннотация: осуществляется философский анализ феномена правосознания. Исследуется один из модусов правосознания - нормативная правовая текстуальность. Вне классических представлений юриспруденции и философии проведена рефлексия категорий: правосознание, нормативно-правовой текст. Нормативно-правовой текст осуществляет кумулятивную функцию по отношению к правосознанию, то есть закрепляет правовые идеи, понятия, представления, эмоции правосознания и связывает правовую реальность и правосознание крепкой, необходимой связью.
Ключевые слова: правосознание, нормативно-правовой текст, означающее, означаемое, носитель правосознания
Нормативно-правовой текст является знаковой системой, а значит системой, формирующей правовую культуру общества. Р. Барт писал, что мы живём в цивилизации письма, которое имеет функцию передачи информации [1, с. 259]. Нормативно-правовой текст всегда выражен в письменной форме, даже устные сообщения (обращения, ходатайства и пр.), со ссылками на нормативно-правовой акт, совершённые сторонами в судебном процессе подлежат обязательному протоколированию. В большинстве случаев правоотношение подтверждается письменным текстом, который служит доказательством его реальности. Таким образом, нормативно-правовой текст осуществляет не только функцию передачи информации, но и кумулятивную, фундирующую функцию по отношению к правосознанию, то есть закрепляет правовые идеи, понятия, представления, эмоции правосознания и связывает правовую реальность и правосознание крепкой, необходимой связью, тем самым осуществляя посредствующую функцию.
Цель данной статьи: обозначить функции, цели и смыслы нормативно-правовых текстов; задача: обосновать кумулятивное, посредствующее значение нормативно-правового текста для правосознания и правовой реальности.
Участники нормативно-правового дискурса выражают в нём свои позиции и намерения посредством закрепления в ткани нормативно-правового текста (означающем) определённых смыслов, относящихся к слою означаемых. Р. Барт соотносит означающее и означаемое следующим образом: означающее следует представлять себе не как «видимую часть смысла», не как его материальное преддверие, а наоборот, как его вторичный продукт» [2, с. 416]. На наш взгляд, нормативно-правовой текст - это ткань означающих, формирующих правовую реальность. Соотношение (отношение эквивалентности, но не тождества) двух разнопорядковых объектов: означающего и означаемого является для семиологии базовым. С точки зрения семиологии - это отношение демонстрирует наличие трёх элементов:
означаемого, означающего и знака [3, с. 237]. Означаемое - это нечто подразумеваемое субъектом и соотносится с означающим как понятие и форма, при этом форма свободна от смысла, понятие же наполнено исторически детерминированным содержанием, смыслом [3, с. 244]. Между смыслом и формой нет противоречий, они взаимонеобходимы, поскольку демонстрируют себя друг через друга [3, с. 257]. Означаемое содержит план содержания, а означающее план выражения, как две составляющие знака, и имеют четыре уровня (по Р. Барту): 1) субстанция выражения (звуковая, артикуляционная - фонетика); 2) форма выражения (парадигаматические и синтагматические последовательности); 3) субстанция содержания (эмотивный, идеологический, понятийный аспект означаемого); 4) форма содержания (формальная организация отношений между означаемыми).
Язык нормативно-правового дискурса является искусственным, а значит отношение между означаемым и означающим в языке нормативно-правового текста носит произвольный характер, то есть он основан на коллективной договорённости, длящейся и изменяющейся во времени. Совокупности означающих, представляющих содержание нормативно-правовых текстов как семиологических систем и их дешифровки, требуют от актанта определённого уровня правосознания и правовой культуры. Люди могут находиться в рамках одной культуры (например, российской) и одного языка (например, русского), но не понимать значения отдельных понятий, высказываний, этим объясняется требование к уровню правосознания и правовой культуры, достижение которого позволяет носителю правосознания ориентироваться в пространстве означающих.
Означающее и означаемое имеют свои субстанции выражения. Р. Барт отмечает, что субстанция может быть как материальной, так и нематериальной [4, с. 306]. Если речь идёт о субстанции означаемого - она нематериальная, а если о субстанции означающего - всегда материальная (звуки, предметы, изображения, письмо). Коннотативные и денотативные смыслы поселяются в знаках юридического языка и материальных предметах; они подразумеваются, проявляют себя в сознании воспринимающего и могут покидать знак с изменением контекста, примеры: цензура, спекулянт, вексель, крепостное право, подать и т.д. Возьмём понятие «тунеядство», всем известно его словарное значение: тунеядство вызывает моральное осуждение обществом, но до 1991 года тунеядство не просто осуждалось в российском обществе, но и преследовалось по закону (статья 209 УК РСФСР). Таким образом, смыслы юридических понятий могут изменять своё содержание во времени, но тем не менее, один материальный объект или знак юридического языка может иметь только одно коннотативное означаемое и наоборот одному означаемому может соответствовать один денотативный знак. Коннотативные означаемые формируют идеологический уровень дискурса, что предполагает возможность изменения денотативного значения слова, привнесения в него вторичных смыслов (так, знак © коннотирует идею охраны авторского права, представляющего антитезу плагиату).
Нарративная ткань нормативно-правового акта соткана из логических связей, объединяющих все её элементы. Письмо - это знаковый сигнал, ведь оно используется как естественная, биологическая, техническая информация, как переход от одного сущего к другому, от означающего к означаемому [7, с. 28].
Если законодатель при построении текста нормативно-правового акта двигается от означаемого к означающему, то правоприменитель, участник правоприменительной деятельности - от означающего к означаемому.
Любой нормативно-правовой текст содержит в себе непосредственное сообщение и топику культурных кодов. Означаемые нормативно-правового текста тяготеют к его смысловым кодам. Нормативно-правовой текст - это пространство, наполненное смысловыми кодами, в котором носитель правосознания помещается в срединное место в основной антитезе (место трансгрессии, ситуация выбора): «преступное и законопослушное». Преодоление антитезы осуществляется через выбор одного из её элементов.
Правовое сознание продуцирует: лексии, семы, культурные коды, антитезы, которые в дальнейшем находят воплощение в нормативно-правовых текстах. Как указывает Р. Барт, означаемое выполняет герменевтическую функцию, так как через означаемые в тексте закрепляются смыслы, а «смысловой процесс-это процесс движения к истине» [5, с. 119]. Поскольку область коннотативных означаемых - это область идеологии, единая для конкретного общества в конкретный исторический период своего существования [6, с. 271], то, на наш взгляд, путь к познанию этой области лежит через правосознание и идиолекты конкретного человека.
Правовая реальность - это текстовая реальность, которая наполняется правосознанием, то есть посредством продуцирования нормативно-правовых текстов. Семы, закреплённые в тексте нормативно-правового акта - это отражение идеологии, государственной политики в определённой области законодательства и правовой реальности; эти семы являются индукторами правосознания. Р. Барт [5, с. 158] указывал на то, что значимость семы зависит от её повторяемости в тексте. Под значимостью мы понимаем способность семы творить смысл, устанавливать и развивать тему текста.
К. Леви-Стросс отмечает, что система наименований (терминов) всегда сопряжена с психологической и социальной системой установок [8, с. 48-49]. Система социальных установок включает в себя два типа установок: «установки неясные, неотстоявшиеся и лишённые характера определённых институтов» и установки, «фиксируемые ритуалом, обязательные, санкционированные посредством табу или привилегий и выражающиеся с помощью определённого церемониала». Безусловно, что в основном нормативно-правовые установки являются устоявшимися, но нормативно-правовые установки в эпоху координальных изменений основ конституционного строя, введения нормативно-правового акта в действие, в связи с качественными и значительными изменениями социальной действительности являются неустоявшимися. Примеры устоявшихся установок: взаимной ответственности личности и государства (установка «равенства»), заботы о нетрудоспособных родителях, несовершеннолетних детях, совершеннолетних нетрудоспособных детях (установка «обязанности»), взаимной поддержки супругов (установка «равенства»); правомочия кредитора (установка «права»).
Помимо сем, социальных установок нормативно-правовой текст изобилует кодами. Любой нормативно-правовой текст содержит в себе герменевтический код [5, с. 61] как совокупность единиц, формулирующая ответ на него. Культурные коды являются фрагментами правовой идеологии и являются естественными референциями (презумпция невиновности, презумпция авторства патента и т.д.). Нормативно-правовой текст пронизан акциональным (проайретическим) [5, с. 40], хронологическим и гномическим (кодом референции) культурными кодами. Акциональный код - это код действий и поступков, основанный на зависимости между праксисом и проайресисом. В нормативно-правовом тексте нередко описываются альтернативные и императивные последовательности действий субъектов правоотношений, основанные на мотивированности человеческого поведения. Гномический код заключается в том, что через нормативно-правовой текст высказывается анонимный голос, источником которого может быть народ, государство и т.д.; то, что высказывается и повторяется по тексту - есть гномический код. Хронологический код (срок давности, срок действия патента на изобретение и т.д.) выражается в установлении времени продолжительности документа, процесса, состояния и т.п. При этом у данного кода имеется функциональное и информативное значение. Функциональное значение характеризует цели кода, например, отвечает на вопросы почему срок действия исключительного права на изобретение составляет 20 лет, а не имеет иной продолжительности.
Нормативно-правовой текст всегда несёт в себе двойственность. О двойственности письма говорил ещё Р. Барт1 [9, с. 63]. Это свойство письма прослеживается и в нормативно-правовом тексте. Двойственность заключена в том, что нормативно-правовой текст - это
1 Р. Барт. Нулевая степень письма. С. 63.
форма языкового выражения и помимо языкового выражения, имеющего целью ясное выражение смысла, текст имеет и внеязыковую цель: установление определённого порядка вещей в правовой реальности. Кроме того, через анализ нормативно-правового текста мы обнаруживаем образ государственной власти, который присутствует в тексте нормативно-правового акта. Так, несмотря на то, что конституция РФ принята на референдуме - является народной, проект её всё же был разработан органами государственной власти. Конституция РФ не может не нести в себе образа государственной власти, поскольку она является не только нормативно-правовым текстом, но и политическим документом, результатом работы политического и правового сознания.
На наш взгляд, положения текста нормативно-правового акта обладают не только денотативным смыслом, но и коннотативным (вторичным, дополнительным), который отсылает к правовой реальности и правовой культуре общества. В рамках этих смыслов закладываются функции нормативно-правового текста, к примеру, такие важные функции как внушение и констотация. Любой нормативно-правовой текст содержит в себе идеологический компонент (корреляции с государственными программами); юридический язык основан на повторении вводимых и санкционируемых категорий, «энкратический язык по своей сути является языком повторения...» [10, с. 495] и несёт отпечаток субъектности (отражение индивидуальных сем).
Нормативно-правовой текст может содержать предписание, основанное на угрозе и силе (подобные фразы, являясь замкнутыми синтаксическими структурами, представляющие собой форму предписаний Р. Барт называет «боевым оружием» [11, с. 538]), либо на защите, предостережении, рекомендации, либо на разъяснении правовых категорий или раскрытии порядка действий (повествование в чистом виде).
Семы нормативно-правового текста структурируют правосознание, так, понятие «долг» структурирует само правосознание, правопорядок и многие другие явления правовой реальности.
Правосознание не является статичным феноменом, оно реагирует на изменения правовой реальности, посредством изменения социальных установок и соответствующих им системы терминов, нормативно-правовых текстов. Посредствующая функция нормативно-правового текста заключается в том, что нормативно-правовой текст находится между правосознанием индивида и правовой реальностью, как идеологическая и понятийно-категориальная сеть.
Таким образом, можно сделать следующие выводы.
Нормативно-правовое письмо и правосознание возникают одновременно, при этом, если между правовыми явлениями и правосознанием возникает отношение естественного означения, то между правосознанием и нормативно-правовым письмом - отношение условной символизации. Нормативно-правовое письмо - это знаковая система, продуцируемая правосознанием. Нормативно-правовое письмо имеет два измерения: линейное (во времени) и пространственное.
Именно духовные причины, а именно: направленность на континуум нравственных ценностей (справедливость, свобода и др.) вызвали к жизни нормативно-правовое письмо как условный язык.
Правосознание и нормативно-правовое письмо мы соотносим как дуаду: означаемое и означающее. Нормативно-правовое письмо восполняет правосознание, объективирует продуцируемые правосознанием означаемые.
Нормативно-правовой текст рассматривается нами как ткань означающих, формирующих правовую реальность. Кумулятивная функция нормативно-правового текста заключается в том, что в нём закрепляются правовые идеи, понятия, представления, эмоции правосознания, тем самым обеспечивается посредничество между правовой реальностью и правосознанием. Кумулятивная, фундирующая функция успешно выполняется при условии развитого, здорового правосознания субъектов правоотношений, поскольку только развитое правосознание позволяет свободно ориентироваться в нарративной ткани нормативно-правовых актов. Эта функция объясняет природу юридического языка как искусственного,
благодаря ей мы включаем в нормативно-правовые тексты свои, и обнаруживаем множественные чужие семы как отражения идеологии, государственной политики; мы подключаем герменевтическую функцию правосознания и осуществляем бесчисленные переходы от означающих к означаемым, к кодам нормативно-правовых текстов. Система нормативно-правовых установок, транслируемых через нормативно-правовые тексты состоит, в основном, из устоявшихся в обществе установок: равенства, обязанности, права и др. Нами установлено, что нормативно-правовой текст пронизан акциональным (пройаретическим), хронологическим и гномическим (кодом референции) культурными кодами. Нормативно-правовой текст содержит коннотативные и деннотативные смыслы, в рамках которых выполняются такие функции нормативно-правового текста как внушение смыслов и констотация положения вещей.
Ссылки на источники:
1. Барт Р. Риторика образа. Нулевая степень письма. - М. : Академический проект, 2008. С. 252-274.
2. Барт Р. От произведения к тексту. Избранные работы: Семиотика: Поэтика. - М. : Прогресс, 1989. С. 413-423.
3. Барт Р. Мифологии. - М. : Издательство имени Сабашниковых, 2000. - 320 с. С. 237.
4. Барт Р. Основы семиологии. Нулевая степень письма. - М. : Академический проект, 2008. С. 275-352.
5. Барт Р. S/Z. - М. : Академический проект, 2009. - 373 с.
6. Деррида. Письмо и различие. - М. : Академический проект, 2007. - 495 с.
7. Леви-Строс К. О структурном характере социальных явлений. Структурная антропология. - М. : Академический проект, 2008. - 555 с.
8. Барт Р. Нулевая степень письма. Нулевая степень письма. - М. : Академический проект, 2008. С. 51-114.
9. Барт Р. Удовольствие от текста. Избранные работы: Семиотика: Поэтика. - М. : Прогресс, 1989. С. 462-518.
10. Барт Р. Война языков. Избранные работы: Семиотика: Поэтика. - М. : Прогресс, 1989. С. 535-540.
Zarema Sakaeva
Senior Instructor
FSBEI HE Omsk SA U, Omsk
Meanings, Functions, Purposes of Normative Legal Texts
Annotation: the philosophical analysis of the phenomenon of legal consciousness is carried out. One of the modes of legal consciousness - normative legal textuality - is investigated. We had carried out the reflection of categories: legal consciousness, normative legal texts outside the classical concepts of jurisprudence and philosophy. Regulatory text implementing the cumulative function with respect to the legal consciousness, that is, establishes the legal ideas, concepts, ideas, emotions, legal consciousness and the ties of close, necessary relationship of legal reality and legal consciousness .
Keywords: legal consciousness, normative-legal text, meaning, signified, carrier of legal consciousness
