CC BY
107
ЮРИДИЧЕСКИЕ НАУКИ
Вестн. Ом. ун-та. I007. № I. С. 10I-106.
УДК 347
Е.Л. Невзгодина
Омский государственный университет им. Ф. М. Достоевского
СОБЛЮДЕНИЕ ПРАВ И ИНТЕРЕСОВ УСЫНОВЛЯЕМОГО РЕБЕНКА ПО СЕМЕЙНОМУ КОДЕКСУ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
Problems of rights and interests protection of adoptive child in the case of adoption are under investigation.
Усыновление обычно квалифицируется либо как форма устройства детей, оставшихся без попечения родителей; либо как юридический акт; либо как факт, имеющий юридическое значение, либо как установление между усыновителем (и его родственниками) и усыновленным ребенком (и его потомством) правоотношений (личных и имущественных), аналогичных существующим между кровными родителями; либо как способ реализации права ребенка жить и воспитываться в семье; либо как сложный юридический акт, включающий в свой состав правоподготавливающие и правообразующие юридические факты [1]; либо, наконец, как способ судебной защиты прав ребенка [2].
Представляется, что каждое из приведенных определений усыновления имеет право на существование и все они не противоречат друг другу. Термин «усыновление» многозначен. Им может определяться и юридический факт (юридический акт) - установление усыновления судом, в силу которого возникает правоотношение усыновления, приравненное законом к «родительскому» правоотношению, и само это правоотношение (которое одновременно тоже может рассматриваться в качестве юридического факта - состояния), и способ судебной защиты прав ребенка, и форма воспитания (устройства) детей.
В любом случае очевидно, что установление усыновления в судебном порядке является оптимальным способом реализации права ребенка, оставшегося без родительского попечения, жить и воспитываться в семье и одновременно действенным способом защиты прав и интересов ребенка судом, который, решая вопрос об установлении усыновления, с одной стороны, обеспечивает реализацию вышеназванного права ребенка, а с другой - тщательно проверяет соответствие усыновления ребенка его интересам и отказывает в установлении усыновления, когда такого соответствия нет.
Судебный порядок усыновления, впервые предусмотренный действующим Семейным кодексом РФ (и отраженный в нормах ГПК РСФСР, а затем ГПК РФ), представляется более предпочтительным, чем существовавший ранее административный, что обусловлено и регламентированной законом особой процессуальной формой рассмотрения вопроса, и общим положением суда в системе правоохранительных органов. При этом органы опеки и попечительства с введением судебной формы
© Е.Л. Невзгодина, 2007
установления усыновления вовсе не отстранены от участия в решении данного вопроса, а напротив, действующее законодательство возлагает на них всю подготовительную работу, начиная с учета детей, оставшихся без попечения родителей, представления в суд мотивированного заключения о целесообразности усыновления ребенка в каждом конкретном случае и кончая непосредственным обязательным участием в судебном процессе.
Представляется, что именно суд наилучшим образом может решить вопрос, соответствует ли усыновление интересам ребенка, всесторонне оценив это на основании представленных документов и личного контакта с соискателями в усыновители (а при возможности - и с ребенком). Для этого суд всесторонне оценивает возможность обеспечения в семье конкретных усыновителей (усыновителя) необходимых условий для полноценного физического, психического и духовного развития ребенка, получения им образования. При этом, кроме выяснения жилищных и материальных условий жизни возможных усыновителей, состояния их здоровья, нравственных качеств, а также согласия родителей (родителя) ребенка на усыновление (кроме тех случаев, когда такое согласие не требуется), суд обязательно должен выяснить, насколько сложились личные отношения между этими лицами и усыновляемым ими ребенком, если, конечно, возраст ребенка позволяет определить наличие и «качество» духовного контакта их с ребенком. В этом вопросе суду может оказать существенную помощь как орган опеки и попечительства, так и то детское учреждение, где ребенок воспитывается на момент усыновления и где обычно происходят встречи (контакты) ребенка с будущим усыновителем.
Семейный кодекс РФ (далее - СК РФ), впервые в отечественном законодательстве столь подробно урегулировавший усыновление как приоритетную форму устройства детей, оставшихся без попечения родителей, тем не менее не решил всех проблем, связанных с правовым обеспечением усыновления и правоприменительной практикой. Ниже предпринята попытка осветить некоторые из таких проблем, наиболее актуальных, и предложить пути их решения.
Усыновление осуществляется в интересах прежде всего усыновляемого ребенка. С этой целью нормы СК РФ и ряда подзаконных актов, специально посвященных условиям и процедуре усыновления, предусматривают необходимость не только «подробного» медицинского обследования усыновителей и усыновляемого, но и учета иных обстоятельств, позволяющих принять суду решение, соответствующее интересам ребенка. Обстоятельства эти разносторонние - от жилищных условий и материального положения усыновителя до согласия ребенка на усыновление и предполагаемой «совместимости» усыновляемого и усыновителей, их действительной готовности и способности взять на себя нелегкое бремя воспитания чужого ребенка и при этом относиться к нему, как к родному. По сути дела речь идет о способности усыновителей полюбить ребенка.
Очевидно, что для положительного ответа на этот вопрос и суду, и прежде всего самим усыновителям необходимо время, т. е. более или менее продолжительный период времени, в течение которого усыновители (а иногда и ребенок) могли бы практически проверить своё желание создать семью, время для того, чтобы и суд, и сами усыновители могли убедиться, что решение усыновить ребенка не было сиюминутным движением души, вызванным жалостью или, например, потерей собственного ребенка и связанным с этим стремлением заполнить образовавшуюся пустоту и т. п. мотивами. Практика показывает, что нередки случаи, когда усыновители по тем или иным причинам возвращают усыновленного ребенка органам опеки и попечительства, в детское учреждение.
Причины могут быть самые различные. Это и сложности с лечением ребенка и уходом за ним, даже если усыновители были своевременно осведомлены о наличии заболевания, и невозможность установить контакт с ребенком, и материальные трудности.
В одном случае бездетная семья усыновила ребенка по инициативе жены, надеявшейся, что ребенок привяжет мужа к дому, и он перестанет проводить все вечера в клубе за игрой в бильярд. Результат получился прямо противоположный: избегая хлопот, связанных с по-
явлением в квартире полуторагодовалого малыша, муж почти перестал бывать дома, женщина через год после усыновления привезла ребенка обратно в дом ребенка.
В другом случае родители, потерявшие единственного восемнадцатилетнего сына, усыновили ребенка в надежде, что он поможет справиться со страшным горем. И опять результат был обратный: ребенок всё время напоминал о погибшем сыне, кроме того, у немолодых уже супругов, к тому же «придавленных» обрушившейся на них бедой, не нашлось ни физических, ни моральных сил для воспитания чужого ребенка. Через год после усыновления супруги, сославшись на нездоровье, вернули семилетнего мальчика в детский дом, а суд отменил усыновление. Для ребенка это было трагедией.
Приведенные ситуации свидетельствуют о том, что для усыновления необходим определенный переходный период. Установленный в п. 3 ст. 122 СК РФ месячный срок со дня поступления в орган опеки и попечительства сведений о детях, оставшихся без попечения родителей, для устройства ребенка, в том числе путем усыновления, представляется крайне недостаточным. За столь короткий срок невозможно с должной достоверностью (а не формально) выяснить все обстоятельства, необходимые для решения вопроса о соответствии усыновления интересам ребенка; невозможно установить достаточно близкие отношения между лицами, желающими усыновить ребенка, и ребенком, а стало быть, невозможно принять достаточно продуманное решение об усыновлении как этим лицам, так и ребенку, когда он по возрасту в принципе способен это сделать.
В этой связи представляется целесообразным установить в законе обязательный переходный период между подачей заявления об усыновлении конкретного ребенка и установлением усыновления судом. Этот переходный период мог бы быть установлен продолжительностью в один год, и на это время ребенок мог бы быть помещен в семью будущих усыновителей с соблюдением, конечно, всех требований, предъявляемых к усыновителям (состояние здоровья на основе медицинского заключения, выяснение жилищных, материальных условий и т. д.), и норм ГК, регулирующих опеку и попечительство.
Иными словами, оформленные юридически опека или попечительство (в зависимости от возраста ребенка) должны, на наш взгляд, стать обязательным промежуточным этапом усыновления и тем самым барьером на пути усыновлений, не соответствующих интересам ребенка, а также противоречащих закону. По истечении этого периода при наличии соответствующего заявления в суд опекуна (опекунов), с приложением всех предусмотренных законодательством документов, с учетом получения согласия ребенка, когда это необходимо и возможно (ст.132 СК РФ), и при положительном заключении органа опеки и попечительства о целесообразности усыновления суд мог бы объективно решить вопрос об установлении усыновления.
В качестве исключения этот промежуточный период опеки (попечительства) мог бы не применяться (при соответствующем заключении органов опеки и попечительства) при усыновлении ребенка лицом, в семье которого ребенок до усыновления уже проживает не менее одного года (обычно речь идет об отчиме или мачехе ребенка или ином близком родственнике) на фактическом положении сына или дочери.
Очевидно, что предлагаемые изменения в СК РФ помогут предотвратить значительное количество и незаконных, и нецелесообразных усыновлений, тем самым будут способствовать достижению главной цели усыновления - соответствия его интересам ребенка.
Весьма острым для конкретных семей нередко становится вопрос, связанный с необходимостью получить согласие родителя на усыновление его ребенка. Типичная ситуация: супруги расторгли брак, ребенок младшего возраста остался проживать с матерью, отца же, который живет в другом городе (или даже стране) и не проявляет к нему никакого интереса, практически не знает. Мать ребенка вновь вступает в брак, и её супруг желает усыновить ребенка, чтобы ребенок даже не знал, что он ему неродной. Однако отец ребенка не дает согласия на усыновление (иногда это делается из чувства мести, ревности, желания причинить неприятность бывшей супруге и её мужу, а отнюдь не из любви к ребенку). При этом с отца ребенка (в соответствии с решени-
ем суда) исправно взыскиваются алименты или не взыскиваются в связи с тем, что их удерживает, но не перечисляет получательнице администрация по месту работы плательщика, либо по причинам болезни плательщика, отсутствия у него работы, нахождения его в местах лишения свободы, где у него тоже нет заработка, и т. п.
Во всех этих случаях нет оснований считать, что плательщик умышленно, по неуважительной причине, уклоняется от воспитания и содержания ребенка (ст. 130 СК РФ), а следовательно, по смыслу ст. 129 СК РФ согласие отца является необходимым условием усыновления.
В юридической литературе вопрос о целесообразности допущения усыновления в приведенной ситуации без согласия отца ребенка является дискуссионным. Одни авторы полагают, что и в данной ситуации условие получения согласия отца на усыновление должно быть обязательным [3], другие же считают, что следует разрешить усыновление, предусмотрев в законе такого рода ситуацию как основание для усыновления без согласия отца ребенка [4]. Так, И.М. Кузнецова пишет, что «если, например, отдельно проживающий отец исправно платит алименты, но не принимает личного участия в воспитании ребенка и не общается с ним, имея для этого реальную возможность, усыновление может быть произведено без его согласия» [5]. Ту же точку зрения отстаивает В.В. Рязанцев, полагающий, что «только уплата алиментов не является свидетельством выполнения родителями своих обязанностей» [6].
Представляется, что, несмотря на кажущуюся целесообразность допущения усыновления ребенка, отец которого живет отдельно от него, не общается с ребенком и никогда не будет жить с ним вместе, тогда как новый муж его матери мог бы не только фактически, но и юридически стать отцом ребенку, всё-таки безоговорочное игнорирование согласия отца на усыновление не должно быть воспринято законом. Оптимальной, наиболее отвечающей интересам ребенка, на наш взгляд, могла бы стать формулировка ст. 130 СК РФ в редакции, допускающей в такого рода ситуациях судебный спор между матерью и отчимом ребенка в качестве истцов и отцом ребенка, расторг-
нувшим брак с его матерью, проживающим отдельно и не дающим согласия на усыновление ребенка его отчимом. Такой спор мог бы квалифицироваться как разновидность судебных споров, связанных с воспитанием детей, с соответствующим подчинением его правилам рассмотрения этой категории судебных споров (в том числе при обязательном участии в рассмотрении спора органа опеки и попечительства, и с получением от последнего предварительного заключения о целесообразности или нецелесообразности разрешения усыновления в каждом подобном случае). При положительном решении вопроса, т. е. при условии удовлетворения иска судом, руководствующимся исключительно интересами ребенка, суд может рассматривать по существу вопрос об установлении усыновления.
Перечень условий допущения или недопущения усыновления, которые целесообразно было бы (в интересах ребенка) оставить на усмотрение суда, а не устанавливать императивно в нормах СК РФ, как это имеет место в настоящее время, на наш взгляд, не ограничивается рассмотренным выше вопросом о возможности (по решению суда) усыновления ребенка без согласия его отдельно проживающего отца. Представляется, что на усмотрение суда следует отдать решение вопроса о возможности усыновления ребенка лицом, супруг которого признан по суду недееспособным. В юридической литературе уже высказывалось мнение о том, что не закон в императивной форме, а именно суд должен решать вопрос о возможности усыновления ребенка лицом, супруг которого признан судом ограниченно дееспособным или недееспособным [7].
Представляется, что с предложением о возможности усыновления ребенка лицом, имеющим ограниченного в дееспособности супруга, согласиться нельзя. Поскольку этот супруг - лицо, злоупотребляющее спиртными напитками или наркотическими веществами (ст. 30 ГК РФ), а речь идет о совместно проживающих супругах, то помещение ребенка в такую семью никогда не может соответствовать его интересам. Соответственно, императивный запрет в ст. 127 СК РФ на усыновление ребенка лицом, супруг которого признан ограниченно дееспособным, вполне обоснован.
Когда же речь идет об усыновлении ребенка лицом, супруг которого признан судом полностью недееспособным (ст. 29 ГК РФ), то такой запрет, установленный в п.1 ст. 127 СК РФ, на наш взгляд, не во всех случаях, может соответствовать интересам ребенка.
Так, суд в полном соответствии со ст. 127 СК РФ отказал в просьбе об усыновлении Ш-ной, желавшей усыновить годовалого сына своей трагически погибшей младшей сестры. Отец ребенка погиб вместе с его матерью в автомобильной аварии. Причиной отказа суда в установлении усыновления явилось наличие у заявительницы супруга, признанного судом недееспособным. Суд принял решение в полном соответствии с действующим законодательством и не мог поступить иначе. Между тем отказ в установлении усыновления в этом случае вряд ли соответствовал интересам ребенка. Как было выяснено в судебном заседании, недееспособный супруг заявительницы постоянно находится в психиатрическом стационаре для больных-хроников и по состоянию здоровья (о чем свидетельствовали представленные в суд медицинские документы), скорее всего, будет находиться там в течение всей своей жизни, т. е. контакт его с ребенком практически исключен. По всем остальным «параметрам» заявительница вполне могла бы быть усыновителем, усыновление в данном
случае, несомненно, соответствовало бы интересам ребенка [8].
Перечень примеров подобного рода можно было бы продолжить, и они являются свидетельством целесообразности изменения действующего закона в части замены безусловного запрета усыновления лицом, имеющим недееспособного супруга, передачей решения этого вопроса на усмотрение суда.
ЛИТЕРАТУРА
[1] См.: Рязанцев В.В. Сущность отношений, по-
рождаемых усыновлением (новые аспекты) // Актуальные проблемы права: Сб. науч. работ. М.: Международный независимый экологополитологический университет, 1999. С. 124.
[2] Обзор соответствующих концепций усыновле-
ния см.: Беспалов Ю. Усыновление как способ судебной защиты прав ребенка // Российская юстиция. 1997. № 7.
[3] См.: Нечаева А. Отмена усыновления // Соц. законность. 1974. № 6. С. 5; Азизова А.Ю. Отмена усыновления и признание его недействительным // Вестник МГУ. Серия «Право». 1978. № 6. С. 60-61.
[4] См.: Юрбургский Ю. Усыновление по советско-
му семейному праву // Советская юстиция. 1963. № 12. С. 6.
[5] Семейный кодекс Российской Федерации. Ком-
ментарий. М., 1996. С. 329.
[6] Рязанцев В.В. Правоотношения усыновления в
российском семейном праве: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2001. С. 7.
[7] См.: Антокольская М.В. Семейное право: Учебник. М., 1996. С. 315.
[8] Архив суда Заельцовского района г. Новосибир-
ска за 1997 г.
