CC BY
32УДК 902/930 https://doi.Org/10.24852/2587-6112.2022.6.85.96
ОСНОВНЫЕ ИТОГИ АРХЕОЛОГИЧЕСКОГО ИЗУЧЕНИЯ НАРОВЧАТСКОГО ГОРОДИЩА (Г. МОХШИ) И ЕГО ОКРЕСТНОСТЕЙ
© 2022 г. Г.Н. Белорыбкин, Ю.А. Зеленеев, А.Г. Ситдиков
Изучение территории Наровчатского городища (г. Мохши) (с. Наровчат Пензенской области) продолжается уже более 130 лет, но до сих пор полноценной картины о том, что представляет собой средневековый город нет. Изучением Наровчатского городища занимались помимо авторов статьи такие известные ученые, как А.А. Кротков, А.Е. Алихова, М.Р. Полесских, В.И. Лебедев, Э.Д. Зиливинская. Большое внимание изучению памятника уделяли и краеведы. Среди них можно выделить В.М. Терехина, И.Ф. Садина, О.В. Голубева, А.Г. Сохрякова, каждый из которых внес свой вклад в изучение отдельных аспектов г. Мохши. В настоящее время результаты исследований выставлены в музеях с. Наровчат и г. Саратов, опубликованы как в отдельных статьях, так и в нескольких монографиях. Планируется музеефикация архитектурных сооружений.
Ключевые слова: археологические раскопки, Золотая Орда, Наровчатское городище, Мохши, история изучения, могильник, мавзолеи, архитектурные сооружения, нумизматика.
THE MAIN RESULTS OF THE ARCHAEOLOGICAL STUDY OF NAROVCHAT SETTLEMENT (THE CITY OF MUKHSHI)
AND ITS OUTSKIRTS
G.N. Belorybkin, Yu.A. Zeleneyev, A.G. Sitdikov
The study of the territory of the Narovchat settlement (the city of Mukhshi) (the village of Narovchat, Penza region) has been going on for more than 130 years, but there is still no complete picture of this medieval city. In addition to the authors of the article, such well-known scientists as A.A. Krotkov, A.Ye. Alikhova, M.R. Polesskikh, V.I. Lebedev, and Ye.D. Zilivinskaya studied the Narovchat settlement. Local historians also paid great attention to the study of the site. Among them are V.M. Terekhin, I.F. Sadin, O.V. Golubev, A.G. Sokh-ryakov, each of them made a contribution to the study of certain aspects of Mukhshi city. Nowadays the results of the studies are exhibited in the museums of the village of Narovchat and the city of Saratov, published both in articles and in several monographs. Museumification of architectural structures is planned.
Keywords: archaeological excavation, Golden Horde, Narovchat settlement, Mukhshi, history of study, burial ground, mausoleums, architectural structures, numismatics.
Город Мохши занимал обширную территорию. С археологической точки зрения здесь мы имеем дело не с одним Наровчатским городищем, а с Наровчатским археологическим комплексом, локализируемым при слиянии рек Шелдаис (левого притока Мокши) и Большой Лапыжовки. Протяженность Наровчатского городища с юго-запада - запада на северо-восток - восток - около 2400 м, с северо-запада - запада на юго-восток - восток - около 1500 м. В настоящее время большая часть территории средневекового Наров-чатского городища покрыта современной застройкой с. Наровчата, районного центра Пензенской области.
Впервые археологические материалы Наровчатского городища стали попадать в поле зрения исследователей в XIX в. Первые сведения о монетах с чеканом Мохши (Мухши) появились в 1830-х гг. Такие монеты
были описаны Х.Д. Френом в работе «Монеты ханов улуса Джучиева» в 1832 г. (Френ, 1832, № 55, 92, 147). Монеты, описанные в этой работе, были обнаружены за пределами города Мохши, место нахождения которого тогда еще не было известно.
В конце XIX в. в поле зрения исследователей попадают материалы, обнаруженные непосредственно на Наровчатском городище. Так В. М. Терехин, член Пензенского статистического комитета (его принято называть первым пензенским археологом), в 1892 г. писал в одной из газетных статей: «.. .На юго-западе от г. Наровчата сохранились признаки городища длиною более версты. Это городище. было, быть может, становищем того самого татарского князя Тогая, от Бездежа, который, по свидетельству летописи, отвоевал «Наровчатскую сторону у ордынского царевича Абдула... Были находки. и медных
и серебряных монет, одни по виду татарские, другие напоминают болгарские с изображением на лицевой стороне каких-то животных» (Терехин, 1893, № 4).
В 1901 г. В.М. Терехин в статье «Город Наровчат в археологическом отношении» (Пензенские губернские ведомости, № 142-143) характеризует находки с территории памятника. В частности, он отмечает: «На этом же городище и на самом том месте, где стоит в настоящее время г. Наровчат, при рытье колодцев и погребов, на аршин глубины, некоторыми местными жителями были не раз находимы целые стены, выложенные из каких-то твердых квадратной формы кирпичей - все говорит о будущей большой находке» (Терехин, 1901, № 143).
Кроме того, В.М. Терехин в числе первых обратил внимание на важную находку - большую группу каменных плит, обнаруженных во время строительства Покровского собора в центральной части Наровчата. Строительные работы на Соборной (ныне Советской) площади были обусловлены тем, что в 1870 г. во время большого пожара старый собор полностью выгорел, в связи с чем на его месте решено было построить новое здание.
Как впоследствии сообщил А. А. Кроткову старец Инсарский, прежний соборный протоиерей, бывший в 1870 г. членом комиссии по постройке собора, «при рытье канав для фундамента в средине храма - котлованов для установки 4 каменных столбов, рабочие на глубине 3-4 аршин начали натыкаться на какие-то белые камни, гладки (опечатка в тексте А.А. Кроткова, следует читать «гладко») обсеченные и с хорошим узором» (Крот-ков, 1939, с. 9). Кроме каменных плит было встречено и большое число погребений, как христианских, так и нехристианских.
9 сентября 1902 года В.М. Терехин совместно с В.П. Семечкиным на заседании Пензенской архивной комиссии сделал заявление о том, что древние каменные плиты, имеющие большое историческое значение, находятся при соборном храме Наровчата и не пользуются заслуженным вниманием. Известно, что на заседании Учёной комиссии было постановлено ходатайствовать перед епархиальным начальством об осмотре белокаменных плит. Нет точных сведений о том, как дальше развивались события, но есть основания считать, что осмотр плит действительно был произведён. Одна плита даже была доставлена в музей Пензенской учёной архивной комиссии. Изделие выглядело следующим образом: «На
известковом камне была изображена барельефом птица, не то павлин, не то петух, а может быть и одна из мифических птиц: Алконост или Сирин. Аксессуары, окружавшие изображение, были явно восточного характера» (Кротков, 1939, с. 7).
Важной вехой в изучении Наровчатско-го городища и его окрестностей является деятельность И.Ф. Садина. О жизни И.Ф. Садина известно крайне мало. По происхождению он был крестьянином Мокшанского уезда Пензенской губернии. Некоторое время он работал в Саратовском археологическом музее. По словам А. А. Кроткова, И. Ф. Садин был большим любителем и собирателем старины (Кротков, 1939, с. 2). Во время Первой мировой войны И.Ф. Садин был призван в армию и некоторое время отбывал службу в составе запасной команды в Самарканде, что позволило ему более близко познакомиться с материальной культурой Востока. Позднее И.Ф. Садин для продолжения службы был переведён в Наровчат. Здесь в ходе рытья канав для обустройства военного лагеря в районе урочища Красный Ключ запасная команда солдат, в число которой входил И.Ф. Садин, натолкнулась на кирпичную кладку золотоордынского времени, а также на следы водопровода и фонтана. Золотоор-дынские материалы вызвали у И. Ф. Садина живой интерес и в сравнительно короткий срок он совместно с К.К. Пошатским и другими товарищами из состава запасной команды солдат собрал значительную коллекцию золо-тоордынских предметов. В состав коллекции входило около 200 золотоордынских монет, бронзовая шестилепестковая накладка с изображением геральдического животного в средней части, серебряная сюльгама, декорированная зернью, стеклянные бусы, бронзовые кольцевые застёжки и т. д. (Кротков, 1939, с. 2, 7). Коллекция И.Ф. Садина была доставлена в Саратовский археологический музей, где её изучением занялся А. А. Крот-ков. И. Ф. Садиным также впервые была записана легенда о Нарчатке, что во многом определило роль этого фольклорного памятника в изучении истории Наровчата. О дальнейшей судьбе И.Ф. Садина известно только то, что он вместе с военной частью был отправлен во Францию (вероятней всего, в составе русского экспедиционного корпуса) (Кротков, 1939, с. 7).
Материалы, собранные И.Ф. Садиным, были подробно изучены А.А. Кротковым. По результатам этого изучения А. А. Крот-
ков сделал доклад в татарской комиссии при Саратовском губернском исполкоме и получил ассигнование на разведочные работы в Наровчате. Приехав в Наровчат, А.А. Крот-ков после долгих поисков нашёл двух людей, которые имели представление об археологических материалах, встреченных на городище и в его окрестностях: А. П. Павловича (учитель средней школы, археолог-любитель) и Пошатского (военный, ранее совместно с И.Ф. Садиным принимавший участие в сборе археологических материалов). Павлович и Пошатский приняли участие в разведочных работах А.А. Кроткова и указали на то место, где в ходе рытья траншей в урочище Бугры была обнаружена золотоордынская кирпичная кладка. Поскольку в тот год Мелюков-ская коммуна, которой принадлежало поле, где находились остатки сооружений, не дала разрешения на проведение раскопочных работ, раскопки пришлось отложить до 1925 г. В ходе тех же разведочных работ А. А. Крот-кову было показано Скановское городище, расположенное примерно в 2 км к востоку от Наровчата (Кротков, 1939, с. 8-9).
Первые раскопочные работы на территории города Мохши были проведены в 1925 г. А.А. Кротков проводил их во время своего отпуска на средства Пензенского общества краеведения при активном участии его членов, в частности краеведа Б.Н. Гвоздева (Кротков, 1939, с. 9-10). Раскопки проводились за пределами застройки Наровчата, в районе урочищ Красный Ключ и Бугры, с разрешения руководства Мелюковской коммуны. В ходе этих раскопок было вскрыто сооружение размерами 6*3,3 м, рядом с которым было выявлено большое количество битого кирпича без следов обмазки. Предположительно кирпичи ещё не были пущены в дело, а были только заготовительным материалом. А.А. Кротков в общих чертах реконструировал внешний облик этого сооружения.
Тогда же было вскрыто другое сооружение, ранее, в 1916 году, потревоженное во время рытья траншей солдатами запасной команды. А. А. Кротков составил подробное описание этой постройки (Кротков, 1939, с. 10-11). Это строение в дальнейшем было вскрыто вторично экспедицией под руководством А.Е. Алиховой, которая интерпретировала его как общественную баню. В пяти метрах к западу от северной стенки сооружения был обнаружен глинобитный очаг.
После проведения археологических работ в районе Красного Ключа было осмотре-
но урочище Мизгить, где были выявлены бугрообразные возвышения, среди которых особенно выделялись величиной один курга-нообразный бугор и круглая яма, находившаяся в 60 метрах к западу от курганообразного возвышения, в заполнении которой встречался золотоордынский кирпич. Эта яма, предположительно, образовалась во время выборки местным населением кирпичного фундамента. Возможно, здесь находился минарет мусульманской мечети. Курганообразный бугор, по сообщению местных жителей, носил название «Мизгить», причём ещё в конце XIX в. на бугре можно было видеть остатки кирпичной стены, которую впоследствии разрушили дети, игравшие здесь (Кротков, 1939, с. 12). В 1925 г. в урочище Мизгить не производилось широкомасштабных раскопочных работ, так как Мизгитное (Круглое) поле было засеяно просом.
Раскопки в этом районе были произведены в 1926 г., когда район курганообразно-го возвышения находился под парами. При раскопках данного возвышения было выявлено «здание золотоордынского времени в 2 комнаты с сенцами или навесом с южной стороны» (Кротков, 1939, с. 12). А.А. Кротков составил подробное описание этого сооружения и охарактеризовал строительные материалы, применявшиеся при его возведении.
В том же году А.А. Кротков осмотрел кирпичные сооружения, которые были выявлены во время возведения дамбы на улице Спасской в зоне современной застройки с. Наровчата и провёл раскопки «караван-сарая» на площади одной из частных усадеб (здание было вскрыто в 1926 г. лишь частично, полностью оно было раскопано в 1928 г. В.П. Росси-ным).
Раскопки и разведки в зоне современной застройки Наровчатского городища были продолжены в 1927 г. Тогда были очерчены границы торгово-административного центра города. Была найдена торговая площадь города Мохши и несколько сооружений из золо-тоордынского кирпича. Было заложено также несколько разведочных траншей в районе Наровчатского могильника.
А.А. Кротков произвел в районе Соборной (ныне Советской) площади четыре пробных раскопа. Один из них располагался напротив северных дверей собора, второй, в виде траншеи, был протянут вдоль ограды городского сада с внешней стороны, напротив северо-западного угла церкви, третий - напротив западных ее дверей (близ колокольни), также
примыкая к ограде городского сада, четвёртый - напротив южных дверей здания (Кротков, 1927, с. 49). Все раскопы дали сходный материал, на основе которого был сделан вывод о том, что в центральной и южной части современной Советской площади в золотоордын-ское время находилось мусульманское кладбище.
Как показали исследования А. А. Кроткова, культурный слой Наровчатского археологического комплекса в разных местах пострадал неодинаково. Наиболее сильно был разрушен культурный слой в пределах современной застройки Наровчата, поскольку здесь проводились позднейшие строительные работы. Значительная часть Наровчата состоит из земельных участков усадебного типа со сравнительно небольшой по своей площади застройкой, состоящей из дома и подсобных хозяйственных сооружений (современные улицы Куприна, Куйбышева, Интернациональная и т. д.). В таких местах культурный слой был разрушен сравнительно слабо. Зона частной застройки изучалась только в 1920-х гг. А. А. Кротковым и В.П. Россиным. Раскопки в этой зоне были проведены лишь в усадьбах близ перекрёстка современных улиц Горького (бывшей Полянской) (Сохряков, 2007, с. 10) и Красноармейской (бывшей Солдатской) (Сохряков, 2007, с. 17).
В отчётах А.А. Кроткова нет точных сведений о стратиграфии и состоянии культурного слоя в зоне частных усадеб Наровчата. Но очевидно, что культурный слой в этом районе характеризовался сравнительно высокой степенью сохранности. Золотоордынские сооружения слабо углублены в землю, следовательно, культурный слой ХШ-Х1У вв. был сравнительно слабо засорен позднейшими наслоениями.
Благодаря этим работам А.А. Кротков очертил границу города Мохши. По мнению археолога, на территории, занятой современными застройками Наровчата, находился торговый и административный центр. Здесь были караван-сарай и торговая площадь, а в восточной части городища находился Наров-чатский грунтовой могильник. Промышленный район города А. А. Кротков размещал в районе урочища Красный Ключ, а на месте Мизгитного поля, по его мнению, располагался район, где возвышались жилища местной знати и зажиточной части населения (Кротков, 1939, с. 13). Таким образом, первая археологическая карта Наровчатского городища и его окрестностей была составлена А. А. Крот-
ковым. Кроме того, А.А. Кротков обобщил не только археологические, но и этнографические, топонимические и письменные данные по истории города Мохши (Кротков, 1939).
Материалы, полученные в ходе изучения Наровчатского городища и его окрестностей, были изложены А.А. Кротковым в статьях «К вопросу о северных улусах Золотоордынско-го ханства» (1928), «Собрание джучидских монет с Наровчатского городища» (1929), «Наровчат и его окрестности в его историко-археологическом отношении» (1939).
А.А. Кротков, опираясь на нумизматические материалы, восстановил историю монетной чеканки города Мохши. По мнению исследователя, ее начало следует относить к 1313 г. (по наиболее ранним монетам с чеканом Мохши). Он предположил, что начало монетной чеканки в Примокшанье следует связывать с переносом столицы улуса из Укека в Мохши, которое произошло в начале правления хана Узбека. Чеканка монет в Мохши продолжалась по крайней мере до правления князя Тагая, чье имя упоминается в русских летописях (Полесских, 1956, с. 91).
После археологических работ, проведённых А.А. Кротковым, на Наровчатском городище длительное время не производились раскопки. В конце 1920-х - 1930-х гг. раскопки осуществлялись только на Старосотенском могильнике. Старосотенский могильник был открыт в 1925 г. А.А. Кротковым. Благодаря раскопочным работам 1925-1927 гг. и 19371938 гг. была собрана масса археологических материалов. Однако даже в настоящее время границы могильника определены только приблизительно. На востоке и юго-востоке Старосотенский могильник ограничивался поймой Шелдаиса, с юго-запада - небольшой промоиной, которая фактически отделяет мордовский могильник от мусульманского Мизгитного могильника. Северная граница могильника до настоящего времени не определена, известно только то, что она проходила сравнительно недалеко от оборонительных сооружений Наровчатского городища, защищавших его с юго-западной стороны. Особенности погребального обряда и инвентаря указывают на мордовскую языческую погребальную традицию.
Впервые археологические материалы со Старосотенского могильника начали вводиться в научный оборот А.Е. Алиховой. В 1948 г. она опубликовала статью «Старосотенский могильник», где рассмотрела материалы, полученные в ходе раскопок 1927 г. Однако
материалы, полученные в ходе раскопок на Старосотенском могильнике, до настоящего времени введены в научный оборот неполно.
В 1951 и 1954 гг. А.Е. Алихова продолжила раскопки Старосотенского могильника. Позднее, в 1957-1959 гг. на Советской (Соборной) площади был заложен раскоп с целью обнаружить гончарный горн, частично разрушенный строительными работами в 1956 г. (экспедиция проводилась усилиями Института археологии Академии наук СССР и Мордовского научно-исследовательского института языкознания, литературы, истории и этнографии под руководством А.Е. Алиховой). В ходе этих работ были вскрыты остатки двух золотоор-дынских гончарных горнов и околотопочная яма (Алихова, 1959).
В 1959-1960 гг. на Мизгитном поле были проведены раскопочные работы экспедицией под руководством А. Е. Алиховой. В ходе этих работ было вскрыто несколько золотоордын-ских мавзолеев.
А. Е. Алихова отмечала, что золотоор-дынские мавзолеи на Мизгитном поле были опущены в слой чернозёма мощностью до 90 см. Стратиграфия пластов земли в районе здесь выглядит довольно просто: верхний слой (мощностью от 30 до 50 см) представлен пашней, ниже идёт слой гумуса, который отличается более тёмным цветом. Чернозём подстилается материком из коричневой глины. Как правило, между материком и чёрным гумусом прослеживается полоса, в которой перемешаны материковая глина и чернозём.
Верхние слои культурного слоя оказались уничтожены или повреждены длительной распашкой, так что верхняя часть сооружений не сохранилась. Неплохую сохранность можно отметить в тех случаях, когда археологические материалы залегали сравнительно глубоко, в нижних слоях чернозёма или в ямах в материковой глине. Но многие фундаменты оказались повреждены в результате выборки кирпича и бутового камня местным населением. Большая часть сооружений «имели более или менее заметные признаки в виде щебня или бутового камня» (Алихова, 1973, с. 227), поэтому легко обнаруживались. Менее всего был поврежден фундамент мавзолея № 5, который не имел внешних признаков на поверхности. В других случаях повреждения были весьма существенны. Так, у мавзолея № 1 почти полностью оказалась выбрана южная стена портала и фундамент восточной и западной стен (Алихова, 1973, с. 229). Было потре-
вожено южное погребальное место (Алихова, 1973, с. 233).
При изучении мавзолея № 2 «в восточной половине вначале обрисовались две взаимно перпендикулярные ямы. Одна из них подходила вплотную к северной стене, перерезая желтое пятно суглинка, расположенного с северной стороны. Очевидно, это была грабительская траншея. Вторая яма, вытянутая с запада на восток, оказалась могилой» (Алихо-ва, 1973, с. 234). Таким образом, мавзолей № 2 также был подвергнут разграблению. Мавзолей № 3 тоже был разграблен, хотя и в меньшей степени.
Сильную деформацию испытал фундамент мавзолея № 4. В нём было встречено два погребения, в одном из которых не оказалось костяка, в то время как фрагменты человеческого черепа были разбросаны по дну мавзолея. Над разграбленной погребальной ямой был обнаружен грабительский вкоп, засыпанный щебнем, чернозёмом и известью (Алихо-ва, 1973, с. 235). Второе погребение также оказалось потревоженным (Алихова, 1973, с. 236).
Культурный слой Мизгитного поля был сравнительно слабо засорен позднейшими наслоениями. В то же время золотоордынские сооружения здесь были повреждены выборкой кирпича, что было связано с тем, что большинство кирпичных сооружений имело внешние признаки на поверхности.
На основе материалов раскопок А.Е. Алихова сделала вывод, что в золотоордын-ское время на Мизгитном поле располагалось мусульманское кладбище, где хоронили местную знать, что видно из того, что над некоторыми погребениями возводились мавзолеи, а сами погребения нередко осуществлялись в деревянных гробах (Алихова, 1960). В двух погребениях были обнаружены обрывки дорогой парчовой ткани, попавший туда вопреки запрету ислама класть в могилу посторонние предметы. О том, что именно здесь хоронили население, исповедавшее ислам, говорит название урочища - Мизгить (иначе - «мечеть»). Скорее всего, минарет мечети следует локализовать в районе круглой ямы, располагавшейся в центре поля. Яма была описана А.Е. Алиховой: сооружение имело 11 м в диаметре, оно располагалось в 100 м к востоку от современной дороги на Вьюнки и в 200 м к западу от ложбины, ограничивающей Старосотенский могильник (Алихова, 1973, с. 227). Согласно сообщениям старожилов, яма образовалась в результате выборки золо-
тоордынских кирпичей и поливных изразцов местным населением (Алихова, 1973, с. 227).
В 1959-1963 гг. раскопки проводились в районе Красного Ключа. В ходе этих работ в левобережье пересыхающего ручья было вскрыто более десятка кирпичных сооружений золотоордынского времени. Большая часть этих сооружений интерпретируется как бани (одна общественная, остальные - частные). В то же время встречены горны для обжига кирпича (Алихова, Отчёт..., 1963, с. 3-6) и чайхана (Алихова, 1976).
Стратиграфия урочища Красный Ключ характеризуется мощным слоем чернозема (до 80-90 см), подстилаемым слоем материковой жёлтой глины. Верхняя часть чернозёмного слоя представлена сравнительно светлым слоем пашни, нижняя прослойка - слоем погребённой почвы, более тёмной. Как правило, между прослойкой чернозёма и материком залегала промежуточная прослойка, в которой перемешивалась жёлтая глина и чернозём. Мощность этой прослойки достигает местами 40 см. В местах, где сохраняются остатки построек, слой чернозема оказывается перемешанным с кирпичной крошкой, жёлтым песком и т. д. А.Е. Алихова отмечала, что вокруг большей части построек урочища нет культурного слоя (Алихова, 1963). Площадь между вскрытыми сооружениями не была исследована.
К югу от бань располагались горны для обжига кирпича, глиняный карьер, где добывалось сырьё для кирпичей и площадка, где предположительно осуществлялась формовка и просушка кирпича (Алихова, 1963, с. 3-7).
Печи для обжига кирпича, расположенные в южной части урочища, подверглись деформации. Первая печь, находилась в том месте, где во время сельскохозяйственных работ было обнаружено большое количество кирпича. Значительная его часть была вывезена с поля для хозяйственных нужд (Алихова, 1963, с. 3). Вторая печь для обжига кирпича пострадала меньше, чем первая.
Археологические работы были также проведены в районе, располагавшемся к юго-востоку от урочища Бугры (в 1963 г.). Планировка этого района была частично реконструирована благодаря раскопкам экспедиции под руководством А.Е. Алиховой, произведённым в 1963 г. Первоначально на правом берегу ложбины с пересыхающим ручьём (правым притоком Малой Лапыжовки) была заложена разведочная траншея шириной 1 м и длиной 30 м. Место расположения этой траншеи в
настоящее время можно восстановить только приблизительно. Она позволила обнаружить две глубокие ямы, расположенные на расстоянии 11 м друг от друга (Алихова, 1963, с. 7). Кроме материалов, обнаруженных в заполнении обеих ям, в траншее не было встречено заметного культурного слоя. По замечанию А.Е. Алиховой, здесь встречались «лишь единичные крайне редкие находки на I и II штыках (Алихова, 1963, с. 11).
Ещё две разведочных траншеи были заложены к северу от строившейся нефтебазы. Траншея № 1 была сориентирована с северо-запада на юго-восток, имела длину 17 м при ширине 1 м. В заполнении траншеи были обнаружены отдельные осколки золотоор-дынской керамики и обломки костей животных. Находки встречались не глубже 40 см от современной поверхности. Индивидуальных находок в заполнении траншеи не было выявлено (Алихова, 1963, с. 11).
Траншея № 2 была заложена рядом с траншеей № 1 и соединялась с ней под прямым углом. Длина траншеи составляла 29 м при ширине 1 м, она была сориентирована с юго-запада на северо-восток. При раскопках траншеи были обнаружены две хозяйственные ямы. В заполнении самой траншеи были встречены фрагменты костей животных и осколки керамической красноглиняной посуды. В заполнении траншеи найдено несколько индивидуальных находок. На втором штыке (глубина 20-40 см от современной поверхности) были обнаружены бронзовое коромысло весов и фрагмент наконечника стрелы. На третьем штыке (глубина 41-60 см) были встречены фрагмент железного ножа, железный ключ и три глиняных пряслица. На четвертом штыке (глубина 61-80 см) была обнаружена железная щеколда от небольшого ларца, железный гвоздь и глиняный шарик (Алихова, 1963, с. 11).
Мы подробно описываем материалы, которые были обнаружены в ходе закладки разведочных траншей, поскольку эти материалы указывают на то, что застройка района в золо-тоордынское время была незначительной. По-видимому, здесь находилась периферийная часть поселения, где располагались хозяйственные постройки и мусорные ямы (Алихо-ва, 1963, с. 7-11). Стратиграфия района к юго-востоку от Бугров совпадает со стратиграфией Бугров и Красного Ключа. Мощный слой чернозема до 80-100 см подстилался здесь материком из коричневой глины (Алихо-ва, 1963, с. 11).
Раскопки показали, что золотоордынские сооружения урочищ Красный Ключ, Бугры и Мизгить понесли ущерб от распашки и систематических разграблений со стороны местного населения, добывавшего здесь кирпич. По сообщениям старожилов, местные жители длительное время изымали из земли кирпичи и изразцы, покрытые поливой (Алихова, 1973, с. 227).
В центральной части посёлка раскопки проводились на территории Советской площади и городского сада. В 1957 и 1959 гг. здесь проводились раскопки гончарных горнов № 1 и 2 (Алихова, 1959, с. 3-6). Экспедицией А.Е. Алиховой в это время была вскрыта большая околотопочная яма, в которую выходили жерла топок двух горнов (Алихова, 1959, с. 3). Верхние слои культурного слоя были сильно засорены позднейшими материалами: в верхних слоях ямы был обнаружен фундамент больничной изгороди XIX - начала ХХ в., ниже (до глубины 195-200 см от современной поверхности) шёл слой, насыщенный углями и шлаками, в котором встречалась русская керамика. Только с глубины 200 см от современной поверхности начали встречаться золо-тоордынские предметы (Алихова, 1959, с. 6). Таким образом, в бывшей околотопочной яме позднейшие наслоения составляли около 50% всего культурного слоя.
По материалам раскопок вышли статьи А. Е. Алиховой «Мавзолеи города Мохши - Наров-чата» (1973) и «Постройки города Мохши» (1976). В первой статье А.Е. Алихова характеризует пять раскопанных мавзолеев (Алихова, 1973, с. 228) и подразделяет их на три типа (Алихова, 1973, с. 228, 230, 234-236). Во второй статье А.Е. Алихова подробно описывает восемь разнообразных построек (общественную баню, чайхану и несколько частных бань) (Алихова, 1976).
В 1950-е гг. появляются научно-популярные работы М.Р. Полесских и В. И. Лебедева, в которых также рассматривалась материальная культура города Мохши.
М.Р. Полесских, пензенский археолог и краевед, уделял большое внимание материалам Наровчатского городища. В своих работах он нередко упоминал о таких находках, которые свидетельствуют о развитом кузнечном ремесле в поселении (Полесских, 1970а, с. 95), а также о керамических материалах (в том числе о водопроводных трубах и кирпичах) (Полесских, 1956, с. 95; 1970а, с. 95). М.Р. Полесских внес вклад и в изучение этнокультурного состава местного населе-
ния. Он отмечал многоэтничность населения края (Полесских, 1956, с. 79) и процесс культурного взаимодействия между различными народами в золотоордынское время. В частности, исследователь писал: «Не будучи одной культурой единого народа, культура Золотой Орды не могла оказать серьезного воздействия на культуру местных племен. Все же в материальной культуре мордвы имеются следы общения с золотоордынскими татарами; прослеживаются, например, татарские элементы в мордовских вещах того времени, предполагается, что часть мордвы приняла мусульманскую религию» (Полесских, 1956, с. 81). М.Р Полесских предполагал, что городище появилось ещё в домонгольское время и было основано пришлым населением. М.Р. Полесских писал о нём: «Можно предположить, что насельники городищ были в какой-то мере родственны волжским болгарам, которые корнями своего происхождения уходили к сармато-аланскимплеменам» (Полесских, 1956, с. 96).
В.И. Лебедев также внес существенный вклад в изучение истории Наровчатского городища. Его научно-популярная брошюра «Загадочный город Мохши» (1958) стала первой обобщающей работой о памятнике. Ее автор считал Мохши крупным торгово-ремесленным центром. Местное население, по его мнению, владело деревообрабатывающим, кузнечным, кожевенным, ювелирным ремеслами, техникой обработки камня и т. д. (Лебедев, 1958, с. 43). В.И. Лебедев отмечал, что на Наровчатском городище нередко встречаются черепки глиняной посуды (Лебедев. 1958, с. 10, 24). Красноглиняную керамику В.И. Лебедев датировал золотоордын-ским временем (Лебедев, 1958, с. 31) и создал типологию орнамента посуды (Лебедев, 1958, с. 31-32). Исследователь уделил внимание архитектурным сооружениям города Мохши (Лебедев 1958, с. 22-23, 26-27), а также строительным материалам, которые использовались при возведении золотоордынских зданий (Лебедев, 1958, с. 21-22). В.И. Лебедев сделал также ряд замечаний по этнокультурной истории края. По его мнению, основную часть населения Мохши составляла мордва, но сказывалось и влияние Востока (Лебедев, 1958, с. 33, 42-43).
В 1976 г. вышла в свет статья Н.М. Булатова «Классификация красноглиняной поливной керамики золотоордынских городов», в которой анализировался химический состав поливы золотоордынской посуды. В том числе
были привлечены материалы с Наровчатского городища (Булатов, 1976, с. 99).
В конце 1980-х гг. на памятнике были продолжены раскопки. Экспедиция под руководством Ю.А. Зеленеева в 1989-1990 гг. раскопала крупный участок в центральной части городища. Близко к предполагаемому месту расположения белокаменной мечети подходил раскоп 1990 г. При этом в раскопе не было обнаружено погребений. Так была приблизительно выявлена северная граница Наровчатского могильника. В 1993 г. также были проведены раскопочные работы в районе строительных работ у детского сада «Солнышко» (Зеленеев, 1993, с. 2).
В ходе исследований были выявлены производственные и хозяйственные сооружения золотоордынского времени, в том числе ещё один гончарный горн с околотопочной ямой. Мощность культурного слоя здесь достигала 160 см и более (Зеленеев, 1990, с. 3). Однако значительная часть культурного слоя в этом районе датируется позднейшим временем. Ю. А. Зеленеев выделял в районе раскопок от трёх до четырёх строительных периодов, из которых только один-два датируются золото-ордынским временем (Зеленеев, 1989, 1990). Культурный слой золотоордынского времени преимущественно связан со слоем черного гумуса, который подстилался слоем жёлтой материковой глины.
Материалы, полученные в ходе раскопок, опубликованы только частично (Зеленеев, Румянцев, 1994, с. 45).
Ю. А. Зеленеев писал в своих отчётах о сильной засорённости и деформации культурного слоя позднейшими строительными работами. Состав культурного слоя был довольно сложным. Верхнюю часть почвы составлял дёрн. Его толщина колеблется от 2 до 12 см. Преимущественно мощность слоя составляет 3-5 см. Ниже дёрна нередко залегает слой балласта из песка или глины толщиной от 4 до 28 см. Однако ещё чаще сразу под слоем дёрна начинается слой серой супеси, часто смешанный с обломками кирпичей, извести и другим современным строительным мусором. Как правило, толщина этого слоя колеблется от 6 до 20 см, но местами доходит до 48 см. Ниже залегает слой серого гумуса. В основном этот слой достаточно мощен и доходит до 60-66 см, хотя иногда понижается до 6-20 см. Как правило, этот слой составляет 30-40 см. Слой супеси и слой серого гумуса нередко прорезаются линзами песка, глины и строительного мусора, в обоих слоях очень
часто встречаются осколки кирпичей и штукатурки, а также другого строительного мусора. В гумусированном слое нередко встречаются фрагменты сероглиняной русской керамики.
Ниже слоя серого гумуса, как правило, идёт прослойка чёрного гумуса, также нередко насыщенная строительным мусором. В этом слое встречается красноглиняная золотоор-дынская керамика. Мощность слоя колеблется от 2 до 96 см. Несмотря на то, что именно этот слой преимущественно связан с золотоордын-ским временем, он также был сильно потревожен во время позднейших строительных работ, так что и сюда могли попадать позднейшие материалы. Черный гумус внизу подстилается коричневой материковой глиной.
В целом культурный слой центральной части городища был весьма мощным. Иногда он достигает 222-223 см, преимущественно составляя от 100 до 200 см (Зеленеев, 1989, с. 3-5; 1990, с. 2-5). При этом золотоордын-ский культурный слой составляет довольно незначительную часть. Ю.А. Зеленеев разделил обнаруженные в ходе раскопочных работ 1989-1990 гг. сооружения на 3-4 строительных периода, из которых к золотоордынско-му времени относятся только 1-2 (Зеленеев, 1989, с. 5-8; 1990, с. 5-7).
В 1997 г. экспедиция Марийского государственного университета совместно с Пензенским государственным педагогическим университетом начала раскопки фундамента кирпичной бани. Раскопки этого объекта продолжались до 2000-2001 гг. и были завершены экспедицией ПГПУ под руководством Г. Н. Белорыбкина. В ходе работ был исследован фундамент бани с подпольным отоплением и печью снаружи, сложенным как из сырцового, так и из обожженного кирпича. При обследовании водопроводных траншей, проложенных по улицам Наровчата, удалось установить, что культурный слой распределен по территории городища неравномерно. Структура застройки городища выглядит в виде хуторов или усадеб, между которыми были пустые территории, и только центральная часть имела сплошную застройку жилыми и производственными сооружениями.
В 1990-2000 гг. вышли также несколько статей разных исследователей, освещавших различные аспекты истории Наровчатского городища. В 1995 г. увидела свет статья С.В. Белоусова «Монетный двор города Мохши», где автор предполагает, что начало чеканки медной монеты на Наровчатском городище относится к 1290 гг., на что, предположитель-
но, указывают находки медных монет с чеканом Нуриджана или Бузинкара (Белоусов, 1995, с. 118). В 1998 г. вышла статья С В. Бело-усова и О.В. Голубева «Типы мохшинских монет», в которой авторы создают наиболее полную типологию нумизматических материалов с чеканом Мохши.
Типология монет с чеканом Мохши, обнаруженных в Булгаре, была подготовлена в статье Д.Г. Мухамедшина «Монеты Мохши из фондов Болгарского государственного исто-рико-архитектурного заповедника» (2000). Автор предполагает, что после прекращения чеканки монеты на Болгарском монетном дворе в 734 г. по х. жители Болгара стремились погасить дефицит монет за счет поступлений из Мохши (Мухамедшин, 2000, с. 53-54).
Данные, полученные при раскопках А. Е. Алиховой, были использованы Э.Д. Зиливин-ской при исследовании архитектуры Золотой Орды (2001, 2011, 2014). Э.Д. Зиливинская создала типологию мавзолеев и бань Золотой Орды, рассматривая в частности и наровчат-ские сооружения. В этих трудах наровчатская архитектура исследуется как составная часть культуры Золотой Орды.
В 2010 г. в Наровчате состоялась Всероссийская научная конференция, по результатам которой был издан сборник «Средневековый город Мохши и Наручатская земля». В материалах сборника были отражены такие темы, как топография Наровчатского городища, керамика и монеты как самого городища, так и его окрестностей. Особое внимание было уделено вопросам ремесла и антропологии местного населения. Наибольшую дискуссию вызвал вопрос о том, к чему относится название Мохши - к городу или улусу.
В настоящее время материалы раскопок Наровчатского городища выставлены в Наров-чатском краеведческом музее, на базе которого создан музей-заповедник. В 2021 г. вышла коллективная монография «Средневековый город Мохши» (Белорыбкин, Иконников и др., 2021), где подведены итоги исследований за 100 лет и определены проблемы, над которыми необходимо продолжать работать.
Одним из основных и наиболее перспективных направлений обозначено создание и развитие заповедника, в рамках которого намечена музеефикация архитектурных сооружений города Мохши и организация планомерных археологических исследований.
ЛИТЕРАТУРА
Алихова А.Е. Отчет об археологических работах Мордовской археологической экспедиции в Наровчате. М., 1959 / Архив ИА РАН. Р-1. № 1910.
Алихова А.Е. Отчет о раскопках Наровчатской археологической экспедиции в с. Наровчат Пензенской области. М., 1960 / Архив ИА РАН. Р-1. № 2102.
Алихова А.Е. Отчет о раскопках Наровчатской археологической экспедиции. М., 1961 / Архив ИА РАН. Р-1. № 2318.
Алихова А.Е. Отчет о раскопках в с. Наровчат Пензенской области. М., 1962 / Архив ИА РАН. Р-1. № 2570.
Алихова А.Е. Отчет о раскопках Наровчатской археологической экспедиции в с. Наровчат Пензенской области. М., 1963 // Архив ИА РАН. Р-1. № 2770.
Алихова А.Е. Мавзолеи города Мохши-Наровчата // СА. 1973. № 2. С. 226-237.
Алихова А.Е. Постройки древнего города Мохши // СА. 1976. № 4. С. 166-179.
Белоусов С.В. Монетный двор города Мохши // Страницы истории Волго-Донья / Отв. ред. А С. Касимов. Пенза: Изд-во ПГПУ, 1995. С. 114-119.
Белорыбкин Г.Н., Иконников Д.С., Мельниченко О.В., Винничек В.А., Лебедев В.П., Гумаюнов С.В., Голубев О.В. Средневековый город Мохши. Пенза, 2021. 250 с.
Булатов Н.М. Классификация красноглиняной поливной керамики золотоордынских городов // Средневековые памятники Поволжья / Отв. ред. А.П. Смирнов. М.: Наука, 1976. С. 73-107.
Голубев О.В. Чекан монет Мохши (каталог). Пенза, 2021. 48 с.
Зеленеев Ю.А. Отчет об археологических исследованиях в Наровчатском районе Пензенской области. М., 1989 / Архив ИА РАН. Р-1. № 13631.
Зеленеев Ю.А. Отчет о раскопках на Наровчатском водохранилище (г. Мохши) в 1990 г. М., 1990 / Архив ИА РАН. Р-1. № 16508.
Зеленеев Ю.А. Отчет об археологических исследованиях в Наровчатском районе в 1993 г. М., 1993 / Архив ИА РАН. Р-1. № 18384.
Зеленеев Ю.А., Румянцев Г.Г. Исследования Наровчатского городища // Археологические открытия Урала и Поволжья / Отв. ред. В.В. Никитин. Йошкар-Ола: МарГУ, 1994. С. 45-46.
Зиливинская Э.Д. Бани Золотой Орды // Практика и теория археологических исследований / Отв. ред. А С. Смирнов. М.: ИА РАН, 2001. С. 174-226.
Зиливинская Э.Д. Очерки культового и гражданского зодчества Золотой Орды. Астрахань: Изд. дом «Астраханский ун-т», 2011. 252 с.
Зиливинская Э.Д. Архитектура Золотой Орды. Ч. I. Культовое зодчество. Казань, 2014. М.; Казань: Отечество, 2014. 448 с.
Кротков А.А. К вопросу о северных улусах золотоордынского ханства (Посвящается наровчатско-му кружку краеведения) // Известия Общества обследования и изучения Азербайджана. 1928. № 5. С. 71-79.
Кротков А.А. Наровчат и его окрестности в историко-археологическом отношении. Наровчат, 1939 // Архив Наровчатского краеведческого музея-заповедника. папка № 74.
Лебедев В.И. Загадочный город Мохши. Пенза: Пензен. книжн. изд-во, 1958. 48 с.
Мухаметшин Д.Г. Монеты Мохши из фондов БГИАМЗ // Древности Поволжья и других регионов. Вып. III / Нумизматический сборник. T. 2 / Гл. ред. П.Н. Петров. М.: ИПР «Информэлектро», 2000, С. 50-55.
ПолесскихМ.Р. В недрах времен. Пенза: Кн. изд-во, 1956. 103 с.
Полесских М.Р. Археологические памятники Пензенской области. Путеводитель. Пенза: Приволж. кн. изд-во, 1970. 55 с.
Сохряков А.Г. Улицы Наровчата. Наровчат: Наровчатское землячество. Музей-заповедник Наровчатского р-на Пензенской обл., 2007. 28 с.
Терехин В.М. Археологические раскопки и розыскания в уездах Краснослободском и Наровчатском // Пензенские Губернские ведомости. 1893. № 4. С. 2-3
Терехин В. М. Город Наровчат в археологическом отношении // Пензенские губернские ведомости. 1901. № 142. С. 2
Френ Х.М. Монеты ханов Улуса Джучиева или Золотой Орды с монетами разных иных мухамме-данских династий в прибавлении. Из прежнего собрания г-на профессора, статского советника и кавалера К. Фукса в Казани, принадлежащего ныне тамошнему Императорскому Университету, с краткими объяснениями и указаниями Х.М. Френа. СПб., 1832. 80 с.
Информация об авторах:
Белорыбкин Геннадий Николаевич, доктор исторических наук, профессор, ректор, Институт регионального развития Пензенской области (г. Пенза, Россия); [email protected]
Зеленеев Юрий Анатольевич, доктор исторических наук, профессор, заведующий кафедрой всеобщей истории, Марийский государственный университет (г. Йошкар-Ола, Россия); y_zeleneev@ mail.ru
Ситдиков Айрат Габитович, доктор исторических наук, декан, Казанский (Приволжский) федеральный университет (г. Казань, Россия); директор, Институт археологии им. А.Х. Халикова АН РТ (г. Казань, Россия); [email protected]
REFERENCES
Alikhova, A. E. 1959. Otchet ob arkheologicheskikh rabotakh Mordovskoy arkheologicheskoy ekspeditsii v Narovchate (Report on the archaeological work of the Mordovia archaeological expedition at Narovchat). Moscow. Archive of the Institute of Archaeology of the Russian Academy of Sciences. R-1, no. 1910 (in Russian).
Alikhova, A. E. 1960. Otchet o raskopkakh Narovchatskoy arkheologicheskoy ekspeditsii v s. Narovchat Penzenskoi oblasti (Report on the excavations of the Narovchat archaeological expedition in the Narovchat village of the Penza Region). Moscow. Archive of the Institute of Archaeology of the Russian Academy of Sciences. R-1, no. 2102 (in Russian).
Alikhova, A. E. 1961. Otchet o raskopkakh Narovchatskoy arkheologicheskoy ekspeditsii (Report on the excavations of the Narovchat archaeological expedition). Moscow. Archive of the Institute of Archaeology of the Russian Academy of Sciences. R-1, no. 2318 (in Russian).
Alikhova, A. E. 1962. Otchet o raskopkakh v s. Narovchat Penzenskoi oblasti (Report on the excavations in the Narovchat village of the Penza Region. Moscow. Archive of the Institute of Archaeology of the Russian Academy of Sciences. R-1, no. 2570 (in Russian).
Alikhova, A. E. 1963. Otchet o raskopkakh Narovchatskoy arkheologicheskoy ekspeditsii v s. Narovchat Penzenskoi oblasti (Report on the excavations of the Narovchat archaeological expedition in the Narovchat village of the Penza Region). Moscow. Archive of the Institute of Archaeology of the Russian Academy of Sciences. R-1, no. 2770 (in Russian).
Alikhova, A. E. 1973. In Sovetskaia Arkheologiia (SovietArchaeology) (2), 226-237 (in Russian).
Alikhova, A. E. 1976. In Sovetskaia Arkheologiia (Soviet Archaeology) (4), 166-179 (in Russian).
Belousov, S. V. 1995. In Kasimov, A. S. (ed.). Stranitsy istorii Volgo-Don'ya (Pages of the History of the Volga-Don Region). Penza: Penza State Pedagogical University Publ., 114-119 (in Russian).
Belorybkin, G. A., Ikonnikov, D. S., Melnichenko, O. V., Vinnichek, V. A., Lebedev, V. P., Gumayunov, S. V., Golubev, O. V. 2021. Srednevekovyi gorodMokhshi (The Medieval City of Mokhshi). Penza (in Russian).
Bulatov, M. N. 1976. In Smirnov, A. P. (ed.). Srednevekovye pamiatniki Povolzh'ia (Medieval Sites in the Volga Region). Moscow: "Nauka" Publ., 73-107 (in Russian).
Golubev, O. V. 2021. Chekan monetMokhshi (Mintage of Mukhshi). Penza: (in Russian).
Zeleneev, Yu. A. 1989. Otchet ob arkheologicheskikh issledovaniyakh v Narovchatskom rayone Penzenskoy oblasti (Report on archaeological investigation in the Narovchatsky District of the Penza Region). Moscow. Archive of the Institute of Archaeology of the Russian Academy of Sciences. R. 1, no. 13631 (in Russian).
Zeleneev, Yu. A. 1990. Otchet o raskopkakh na Narovchatskom vodokhranilishche (g. Mokhshi) v 1990 g.). (Report on excavations at the Narovchat reservoir (city of Mukhshi) in 1990). Moscow. Archive of the Institute of Archaeology of the Russian Academy of Sciences. R. 1, no. 16508 (in Russian).
Zeleneev, Yu. A. 1993. Otchet ob arkheologicheskikh issledovaniyakh v Narovchatskom rayone Penzenskoy oblasti (Report on archaeological investigation in the Narovchatsky District of the Penza Region). Moscow. Archive of the Institute of Archaeology of the Russian Academy of Sciences. R. 1, no. 18384 (in Russian).
Zeleneev, Yu. A., Rumyantseva, G. G. 1994. In Nikitin, V. V. (ed.). Arkheologicheskie otkrytiia Urala i Povolzh'ia (Archaeological Discoveries in the Urals and Volga Region). Yoshkar-Ola: Mari State University, 45-46 (in Russian).
Zilivinskaya, E. D. 2001. In Smirnov, A. S. (ed.). Praktika i teoriya arkheologicheskikh issledovanii (Practice and Theory of Archaeological Studies). Moscow: Institute of Archaeology, Russian Academy of Sciences, 174-226 (in Russian).
Zilivinskaia, E. D. 2011. Ocherki kul'tovogo i grazhdanskogo zodchestva Zolotoi Ordy (Sketches on the Golden Horde Ritual and Civil Architecture). Astrakhan: Astrakhan University Publishing House (in Russian).
Zilivinskaya, E. D. 2014. Arkhitektura Zolotoi Ordy (Architecture of the Golden Horde) 1. KuFtovoe zodchestvo (RitualArchitecture). Moscow; Kazan: "Otechestvo" Publ. (in Russian).
Krotkov, A. A. 1928. In Izvestiya Obshchestva obsledovaniya i izucheniya Azerbaydzhana (Communications of the Society for Survey and Study of Azerbaijan) (5), 71-79 (in Russian).
Krotkov, A. A. 1939. Narovchat i ego okrestnosti v istoriko-arkheologicheskom otnoshenii (Narovchat and its environs in historical and archaeological respect.). Narovchat. ( Archive of the Narovchat local history museum-reserve. Dossier No 74) (in Russian).
Lebedev, V. I. 1958. Zagadochniy gorod Mokhshi (Mysterious city of Mokhshi). Penza: "Penza book publishing house" Publ. (in Russian).
Mukhametshin, D. G. 2000. In Petrov, P. N. (ed.-in-chief). Drevnosti Povolzh 'ia i drugikh regionov (Antiquities of the Volga River Region and Other Areas) III = Numizmaticheskii sbornik (Numismatic Proceedings) 2. Moscow: "Informelektro" Publ., 50-55 (in Russian).
Polesskikh, M. R. 1956. V nedrakh vremen (In the Depths of Time). Penza: "Penzenskoe knizhnoe izdatel'stvo" Publ. (in Russian).
Polesskikh, M. R. 1970. Arkheologicheskie pamiatniki Penzenskoi oblasti (Archaeological Sites of Penza Oblast). Penza: "Privolzhskoe knizhnoe izdatel'stvo" Publ. (in Russian).
Sokhryakov, A. G. 2007. Ulitsy Narovchata (Narovchat streets). Narovchat: "Narovchatovskoe zemlyachestvo" Publ. (in Russian).
Terekhin, V. M. 1893. In Penzenskie gubernskie vedomosti (Penzaprovincial news) (4), 2-3 (in Russian).
Terekhin, V. M. 1901. In Penzenskie gubernskie vedomosti (Penzaprovincial news) (142), 2 (in Russian).
Fraehn, Ch. M. J. 1832.Monety khanov Ulusa Dzhuchieva ili Zolotoi Ordy, s monetami inykh mukhammed-anskikh dinastii (The Coins of the Khans of Ulus Jochi or Golden Horde, and the Coins of other Muslim Dynasties). Saint Petersburg (in Russian).
About the Authors:
Belorybkin Gennady N. Doctor of Historical Sciences, Professor, Rector. Institute for Regional Development of the Penza Region. Popova St., 40, Penza, 440049, Russian Federation; belorybkingn@gmail.
Zeleneev Yuri A. Doctor of Historical Sciences, Head of the Department of General History. Mari State University. Lenin Square, 1, Yoshkar-Ola, 424000, Republic of Mari El, Russian Federation; y_zeleneev@ mail.ru
Sitdikov Airat G. TAS Corresponding Member. Doctor of Historical Sciences. Head of department, Kazan (Volga Region) Federal University. Kremlyovskaya St., 18, Kazan, 420000, the Republic of Tatarstan, Russian Federation; Institute of Archaeology named after A. Kh. Khalikov, Tatarstan Academy of Sciences. Butlerov Str., 30, Kazan, 420012, the Republic of Tatarstan, Russian Federation; [email protected]
IS
Статья поступила в журнал 01.10.2022 г. Статья принята к публикации 01.12.2022 г. Авторы внесли равноценный вклад в работу.
