CC BY
6
ЮРИДИЧЕСКИЕ НАУКИ
Научная статья УДК 34
https://doi.org/10.24412/2073-0454-2023-6-176-180 EDN: https://elibrary.ru/pryjzn NIION: 2003-0059-6/23-858 MOSURED: 77/27-003-2023-06-057
Системность как свойство права
Валерий Петрович Малахов
Московский университет МВД России имени В.Я. Кикотя, Москва, Россия, valery-malakhov@mail.ru
Аннотация. Рассматриваются основания и параметры, в силу которых право предстает как в теории, так и на практике в качестве системы. Особое внимание уделено выявлению тех пределов и ограничений, которые должны учитываться при определении права как системы, вне которых системная характеристика права имеет нестрогий смысл и неадекватную функциональную нагрузку.
Ключевые слова: система, системность, самоорганизация, правовая система, тип системы, целое, нормативная подсистема
Для цитирования: Малахов В. П. Системность как свойство права // Вестник Московского университета МВД России. 2023. № 6. С. 176-180. https://doi.org/10.24412/2073-0454-2023-6-176-180. EDN: PRYJZN.
Original article
Consistency as a property of law
Valery P. Malakhov
Moscow University of the Ministry of Internal affairs of Russia named after V.Ya. Kikot', Moscow, Russia, valery-malakhov@mail.ru
Abstract. The grounds and parameters by virtue of which the law appears both in theory and in practice as a system are being considered. Special attention is paid to the identification of those limits and limitations that should be taken into account when defining law as a system, outside of which the system characteristic of law has a weak meaning and inadequate functional load.
Keywords: system, consistency, self-organization, legal system, type of system, whole, normative subsystem For citation: Malakhov V. P. Consistency as a property of law. Bulletin of the Moscow University of the Ministry of Internal Affairs of Russia. 2023;(6):176-180. (In Russ.). https://doi.org/10.24412/2073-0454-2023-6-176-180. EDN: PRYJZN.
1. Право как система: основные параметры
Нет систем вообще, существуют только системы определенных типов, видов и т. д. Каждый тип систем, более того, каждая конкретная система характеризуется своим сочетанием свойств и параметров, на основании которых эта система в теории получает адекватное выражение.
Сказанное в полной мере относится и к праву. Обращение к системе как к характеристике действительного права призвано утвердить в правовой жизни начала разумности и целесообразности.
Чтобы понять, в чем специфика права как системы, необходимо выделить из всей совокупности признаков, сводимых в общее абстрактное понятие системы, т. е., которые (ко всему прочему, в определенной кон-
фигурации) характеризуют право в его действительности, конкретности. К таковым, как минимум, можно отнести следующие параметры.
1. Цельность. Если право - система, то оно возможно только в целом, как явление реальности. Целое не имеет назначения, будь то человек, право, мораль, до тех пор, пока они не оказываются элементами какого-то другого целого. Восхождение к целому может быть неоднократным, но не беспредельным. Думается, только мир, природа, общество есть такое целое. Целое состоит из множества элементов, каждый из которых потому и элемент, что имеет свое назначение в целом. Поэтому можно говорить о многозначности (многоназначенности) целого.
Система - то, ради чего сцеплены ее элементы (т.е.
© Малахов В. П., 2023
JURISPRUDENCE
система - то же, что и сущность в научном понимании). Это не вопрос о его структуре, а о том, ради чего это структурировано, на что направлено, чему служит.
Функция целого - взаимодействие частей. Части реализуют свои функции, связанные со средой, целое в своем функционировании направлено на само целое, на целостность частей, их согласованность, системность. Поэтому право в целом направлено на само себя, и только в своих элементах оно выполняет социальные задачи.
2. Самообоснованность. Следует согласиться с С. Жижеком, что «система возникает полностью тогда, когда она начинает быть основанием для самой себя» [4, с. 184]. Рассмотрение права как системы предполагает, что все его механизмы могут быть поняты и раскрыты из себя самих. Право как система становится правовой реальностью, когда оказывается самообоснованной, и «ссылка на «окружающий мир», - полагает Н. Луман, - ничего не добавляет к системным операциям» [7, с. 23].
Право является системой, в которой саморазвитие не исчерпывает его изменений. Оно представляет собой сложное сочетание управляемых, целенаправленно порождаемых процессов. При этом важно иметь в виду, что право существует по своим собственным законам, т. е. оно саморазвивается, а саморазвитие -это необратимый процесс. Сочетание обратимых и необратимых процессов создает сложную картину правовой реальности, и имеем дело и с такими результатами, которые порой не ожидали и не желали. Как следствие, право не вполне равновесная система; оно постоянно нуждается в корреляциях.
А. А. Зиновьев сформулировал вопрос, «можно ли указать некоторое небольшое число фундаментальных правил (в пределе - одно такое правило), из которых логически следуют все остальные? Я утверждаю, - писал он, - что эта задача не является формально-логической» [5, с. 447]. Хотя такая задача в сфере права, вроде, имеет алгоритм своего решения, тем не менее, такая система - скорее, предположение, чем наличность.
3. Самоорганизация. Право вполне может быть рассмотрено как саморепродуктивная система, не особенно зависимо от того, формальное оно (например, юридическое) или содержательное (например, обычное). Самовоспроизводство в любом случае - коренное свойство права. Другое дело, каков характер и механизм такого самовоспроизводства. Решение социальных задач вторично и не может приводить к саморазрушению права, если оно существует на основе самоорганизации.
Следует согласиться с теми учеными, которые не преувеличивают позитивные возможности самоорганизации. В реальности ни одна система (а в соци-
альной сфере тем более) не строится только на механизмах самоорганизации. Это было бы возможным только по отношению к закрытым, самодостаточным системам. Но таковых в общественной жизни нет.
Применительно к социальным системам действительный интерес вызывает проблема сочетания организации и самоорганизации. Вообще они существуют только в своей взаимосвязи. Настаивание на самоор-ганизуемости права или гражданского общества есть следствие, прежде всего, оценки результатов организующих процессов. Дозировка организации и самоорганизации качественно характеризует гражданское общество и право. Доминирование организационных процессов негативно сказывается на них.
Немалое число правоведов высказывают мнение, что надо давать больше простора для самоорганизующихся процессов в тех или иных сферах. В частности, законодателю рекомендуют воздерживаться от вмешательства в определенные сферы общественных отношений. В целом положительно оценивая данную позицию, необходимо отметить, что, во-первых, в общественной жизни нет чисто самоорганизующихся процессов, они всегда представляют собой различное сочетание самоорганизации и организации. Поэтому относительно проблемы вмешательства (невмешательства) вернее было бы сказать так: не вмешиваться - значит не делать индифферентным для права, а лишь оставлять в покое существующее и уже определенные правом состояния, отношения. Т. е. не вмешиваться - не значит только давать совершенно самостоятельно существовать, только саморегулироваться. Надо ограничиваться существующим инструментарием, пытаться обходиться минимальными правовыми средствами. Не вмешиваться - значит не менять, а сохранять сложившиеся правовые условия и механизмы. Это самостоятельная важная задача самого права по отношению к законодателю.
2. Право как система: необходимые ограничения
Системность права - преимущественно методологическое допущение, во многом способствующее пониманию феномена права. И оно - допущение рационализированного правосознания. Системность права - скорее, плод аргументации, а не практики. Если к тому же понятие системы, включенное в решение проблемы системы права, по своему содержанию и существу не отличается от понятия системы, используемого в других науках, тогда проблема системы права не является, в сущности, юридической, правовой же материал играет роль лишь иллюстративной, содержательной составляющей исследования.
Если подходить к праву как к системе с точки зрения ее организации и самоорганизации, в таком случае право предстает как объективно существующая система, способная существовать по своим внутрен-
ЮРИДИЧЕСКИЕ НАУКИ
ним законам. Но тогда юридическое понимание права явно не годится. С юридической точки зрения, речь идет о системе отношений, обладающих правовыми свойствами. Само же право в юридическом смысле может представлять собой только логическую систему.
Системность права - базовое предположение, приводящее в единство, функциональное или формальное, множество законов, норм, правовых практик и т. д., что вполне значимо в практическом смысле, но ее предположение для самой теории все же мало что дает. Вопрос о системности действующего права возникает лишь эпизодически и не по отношению к системе права в целом, а только к связи (устойчивой или разовой) нескольких элементов права и фрагментов практики.
Право действует на самом деле вовсе не системно, в строгом смысле слова, а массированно, однообразно. Скорее, можно говорить о системе законодательства, поскольку это самостоятельный процесс конструирования правопорядка, а также, хотя и не всегда, о системе смыслов (установок) правовой жизни. Но нередко, как только право приходит в действие - а оно действует не в целом, только элементно, - проблема его внутренней согласованности возникает практически всегда, и рассогласования обнаруживаются сплошь и рядом.
«Системность, как отмечает А. И. Пригожин, означает непротиворечивость, но ценностные ориентации в организации и даже у одного ее участника иногда противоречивы до несовместимости и никакой системы не образуют» [2, с. 172]. Сказанное в полной мере касается законотворчества, то в этом целенаправленном процессе чаще всего не учитывается то, что совершенствование одних норм ведет к ограничиванию и проблематизации, «утяжелению» других норм. Попытка так называемого системного изменения нормативной массы в рамках определенных отношений и сфер есть лишь более интенсивное воспроизводство и развитие противоречий в этой системе. «В итоге не действительность, а представления о политике, государстве, праве и других объектах выступают источником взглядов на соответствующие целостности. На деле, таким образом, реализуется чисто догматический вариант их развития. Рассуждения о целостности формируются при помощи простых логических операций, в направлении от понятия «системы» к понятию «права», а затем уже к определению понятия «системы права» [2, с. 174].
В понятии система законов логична и формальна, в действительности эта система согласована другим образом. Противоречия все время лезут на поверхность, а их убирают иллюзорным образом. «Как только возникает забота о логической последовательности, о системе, дух истины слабеет и в больших системах совершенно сходит на нет» [8, с. 206].
За каждым отдельным требованием, обязанностью, конечно, всегда ощущается или предполагается право в целом, что придает отдельным требованиям дополнительную силу. И в этом предположении - основное назначение и основная интенция правосознания. Апелляция к целому, к системе, к единому началу, авторитету, силе выполняет роль не только принудительного, но и мотивирующего фактора.
Юридическая теория соединяет до отождествления то, что на самом деле разъединено, различено: речь о различении права действительного и конструированного.
Если принять во внимание все сказанное, то нельзя не согласиться с И. Г. Гаманом: «Системы -это темницы духа», в которых рождаются чудовищные бюрократические механизмы, создаваемые в соответствии с правилами, игнорирующими живое многообразие мира, разрушающие внутренний мир человека, подавляющие его ради идеологической химеры» [6, с. 163].
3. Правовая система
Понятие системы в сочетаниях «правовая система» и «система права» не имеет прямого, основного значения. В действительности это преимущественно конгломераты (если это система права) или совокупности частей (если это правовые системы), связи между которыми очевидны, устойчивы и неслучайны, но носят не только и не столько системный, сколько сетевой характер (особенно в системе права). Сведение их в систему, во-первых, упрощает реальность, во-вторых, создает возможности для появления иллюзорных связей, в-третьих, является искусственным приемом для упорядочивания познавательного процесса.
Только в узком понимании право - часть, элемент правовой системы. Если же понимать право широко -не только как совокупность норм и предписаний, но и правотворчество (и иные практики) и правосознание, тогда право и есть правовая система, эти понятия синонимичны.
В правовой системе должно быть то, что придает ей единство, является таким свойством, которое не присуще ее элементам, но единит их. Системообразующий признак кроется в правосознании, а не в праве. Правовая система как культурный феномен складывается в многолетней практике законодательствования, правосудия, правоприменения на основе актуализированного правосознания. Но это не означает, что правосознание входит в эту систему. Правосознание связано с ней и участвуют в ее формировании, поддержании и развитии, но не как элементы этой системы.
Правовая система является ядром правового бытия общества, стягивающим к себе все остальные его формы. Но сама система, в свою очередь, - продукт воздействия этих форм. Правовая система оказыва-
JURISPRUDENCE
ет формирующее воздействие на все, что ее саму порождает.
Правовая система является дифференцированной, а не просто структурированной. «В дифференцированных системах не существует равновесия - различие колеблется от абсолютного максимума до нуля. Умеренное управление отличиями и различиями -утопия» [1, с. 190]. В действительности правовая система представляет собой множество микросистем, функционирующих вполне автономно, хотя эти автономии непрерывно подправляются необходимостью обобщения и коррекции практики.
Также правовую систему образует свод источников права. Поскольку право существует не только как юридическое, постольку такую правовую систему образуют своды источников государственного и негосударственного права. Если учитывается только свод источников юридического права, тогда следует говорить о правовой системе государства. Если при этом в правовом смысле общество ничего собой не представляет, то правовая система государства и правовая система общества - одно и то же.
Сегодня различия между правовыми системами заложены не в содержании и структуре юридического права, а в содержании так называемого естественного права (права, в современном понимании, морального). Без опоры на последнее юридическое право превращается в форму, технику, догму. С практической точки зрения, этого вполне достаточно; в них уже естественное право «будто бы» присутствует.
4. Основные типы систем в праве
1. Можно различить системы, основанные на взаимодействии, и системы, основанные на сосуществовании. Первые - механизмы, организмы, программы, вторые - общество, право и т. п.
2. Правовая система не чисто органичная, не только механическая. Она представляет собой сложное сочетание, имеющее историко-культурную конкретику, этих двух типов систем. При этом общественное (обычное, социальное и т. п.) право - органичная система, а право юридическое представляет собой очевидную систему механического типа. В обществах, в которых правовая система в качестве своего ядра имеет юридическое право, не полностью сбалансированная, и в своем воспроизводстве должна полагаться (опираться) на внешние силы, государственно-властные, прежде всего. Таковы правовые системы, характерные для так называемых современных обществ. В обществах, в которых правовая система в качестве ядра имеет свое, общественное право, гораздо сбалансированнее, и в своем воспроизводстве опирается на внутренние силы; она самовоспроизводящаяся. Таковы в большей степени правовые системы обществ, существующих на традиционной основе.
3. Нормативная система (подсистема) права - одна из центральных, определяющих в любой правовой системе. Такая система живет по законам формальной логики.
Лишь с точки зрения теории, система норм должна быть непротиворечивой, внутренне согласованной или, по крайней мере, совместимой. На практике эта система в целом не функционирует, их общая ось в основном во временном аспекте.
Нормативно-правовая система имеет двойственный характер: с одной стороны, она является открытой (разомкнутой), в том смысле, что она неразрывно связана с правотворчеством. С другой стороны, она является закрытой, в том смысле, что она отделена мембраной запретов от ненормативной области.
Н. В. Варламова формулирует два принципа: «все, что не запрещено, разрешено, а запрещено может быть лишь то, что нарушает права других лиц или публичный порядок, в рамках которого обеспечиваются права человека» и «все, что не разрешено, запрещено, а разрешено может быть лишь то, что необходимо для защиты прав человека...» [3, с. 49]. Если традиционные принципы «запрещено все, что не разрешено» и «разрешено все, что не запрещено» оставляют право открытой системой (совокупностью) норм, то сформулированные Н. В. Варламовой принципы замыкают систему норм права, делают право закрытой системой. Это означает, что в такой системе все должно быть оговорено, (чего сделать, однако, нельзя), а роль принципов фактически обнуляется. Гуманистический пафос указанных принципов заслуживает уважения, но он губит право как область, в которой вообще возможна свобода.
4. Система правоотношений (как порядок правовой реальности) - также одна из центральных подсистем - является материальной и не поглощается сознанием целиком, логика ее существования не формальная. Ядро этой подсистемы - системы стратегий и механизмов воспроизводства отношений. Система стратегий, в свою очередь, представляет собой единство идеологии и законотворчества(правотворчества).
Элементом данной подсистемы является система дисциплины отношений и их воспроизводства формальным способом (как правил).
Взаимодействие системы норм и системы правоотношений, идеальной и реальной, является умозрительным. Правоотношение нельзя рассматривать исключительно как следствие норм, и наоборот. Это значит, в числе прочего, что речь может идти о третьей системе - о системе корреляций нормативной системы и системы отношений.
5. Наконец, существует право как самостоятельная и центральная подсистема общей правовой системы? Степень ее самостоятельности зависит от ряда усло-
вий. Во-первых, многое зависит от того, в рамках какой страны и культуры это право рассматривается; во-вторых, степень самостоятельности права неодинакова в его связи с разными подсистемами. Видимо, исторически эти доминирующие связи прошли три этапа: связь с религиозной подсистемой, затем - с моральной подсистемой и теперь - с политической подсистемой.
Список источников
1. Бодрийяр Ж. Прозрачность зла. М. : Добро-свет, КДУ, 2006. 258 с.
2. Бочкарев С. А. Философия уголовного права: постановка вопроса. М. : Норма, 2019. 424 с.
3. Варламова Н. В. Нормативность права : проблемы интерпретации // Правовая коммуникация и правовые системы. Труды Института государства и права Российской академии наук. № 4/2013. М., 2013. С. 41-57.
4. Жижек С. Событие. Философское путешествие по концепту. М. : РИПОЛ-КЛАССИК, 2018. 240 с.
5. Зиновьев А. А. Логическая социология. М. : Алкатель, 2008. 606 с.
6. Исаев И. А. Мифологемы закона: право и литература. М. : Проспект, 2021. 304 с.
7. Луман Н. Дифференциация. М. : Логос, 2006. 320 с.
8. Померанц Г. Тринитарное мышление и современность. М. : Фантом Пресс, 2000. 316 с.
References
1. Baudrillard J. Transparency of evil. M. : Dobrosvet, KDU, 2006. 258 p.
2. Bochkarev S. A. Philosophy of criminal law : posing the question. M. : Norm, 2019. 424 p.
3. Varlamova N. V. Normativity of law : problems of interpretation // Legal communication and legal systems. Proceedings of the Institute of State and Law of the Russian Academy of Sciences. № 4/2013. Moscow, 2013. P. 41-57.
4. Zizek S. Event. Philosophical journey through the concept. M. : RIPOLL-CLASSIC, 2018. 240 p.
5. Zinoviev A. A. Logical sociology. M. : Alkatel, 2008. 606 p.
6. Isaev I. A. Mythologems of the law : law and literature. Moscow : Prospect, 2021. 304 p.
7. Luhman N. Differentiation. M. : Logos, 2006.320 p.
8. Pomerants G. Trinitarian thinking and modernity. M. : Phantom Press. Pomerants G. Trinitarian thinking and modernity. Moscow : Phantom Press, 2000. 316 p.
ЮРИДИЧЕСКИЕ НАУКИ
Информация об авторе
В. П. Малахов - профессор кафедры теории государства и права Московского университета МВД России имени В.Я. Кикотя, доктор юридических наук, профессор, заслуженный работник высшей школы Российской Федерации.
Information about the author
V. P. Malakhov - Professor of the Department of Theory of State and Law of the Moscow University of the Ministry of Internal affairs of Russia named after V.Ya. Kikot', Doctor of Legal Sciences, Professor, Honored Worker of the Higher School of Russia.
Статья поступила в редакцию 30.06.2023; одобрена после рецензирования 31.08.2023; принята к публикации 23.10.2023.
The article was submitted 30.06.2023; approved after reviewing 31.08.2023; accepted for publication 23.10.2023.
