CC BY
9Научная статья УДК 159.9; ББК 88
https://doi.org/10.24412/2658-638X-2022-4-16-22 NIION: 2018-0077-4/22-213 MOSURED: 77/27-024-2022-04-412
Область науки: 5. Специальные и гуманитарные науки Группа научных специальностей: 5.3. Психология
Шифр научной специальности: 5.3.3. Психология труда, инженерная психология, когнитивная эргономика
Системная методология в практике исследований Я-концепции субъектов служебной деятельности
Валерий Сергеевич Агапов1, Ирина Евгеньевна Смирнова2, Наталья Николаевна Красноштанова3, Мария Олеговна Титова4
1 Московский университет МВД России имени В.Я. Кикотя, Москва, Россия, agapov.vs@mail.ru
2 Министерство внутренних дел Российской Федерации, контрольно-ревизионное управление, Москва, Россия, irinaandrianova@mail.ru
3 ВНИИ МВД России, НИЦ № 2, Москва, Россия; krasnoshtanova_n@bk.ru
4 Московский университет МВД России имени В.Я. Кикотя, Москва, Россия, mashka_17.5@mail.ru
Аннотация. Статья посвящена обоснованию и раскрытию основных положений оригинальной версии творческой реализации системной методологии в практике исследований Я-концепции субъектов служебной деятельности. Рассмотрены общие вопросы системной методологии в практике исследований Я-концепции. Анализируется совокупность методологических представлений современной постнеклассической науки и ее постулаты. Рассмотрены методологические посылки принципа системности. Представлены результаты методологической рефлексии решаемой проблемы Я-концепции субъектов служебной деятельности. Показан методологический способ движения исследователя от методологической неопределенности к методологическому самоопределению и формированию авторской методологической позиции.
Ключевые слова: субъект, самоорганизация субъекта, системная методология, Я-концепция, служебная деятельность, подход, теоретизация, идеализация, абстрагирование, научное творчество
Для цитирования: Агапов В. С., Смирнова И. Е., Красноштанова Н. Н., Титова М. О. Системная методология в практике исследований Я-концепции субъектов служебной деятельности // Психология и педагогика служебной деятельности. 2022. № 4. С. 16-22. https://doi.org/10.24412/2658-638Х-2022-4-16-22.
Original article
System methodology in the practice of Self-concept research
of subjects of official activity
Valery S. Agapov1, Irina E. Smirnova2, Natalia N. Krasnoshtanova3, Maria O. Titova4
1 Moscow University of the Ministry of Internal Affairs of Russia named after VYa. Kikot', Moscow, Russia, agapov.vs@mail.ru
2 Ministry of Internal Affairs of the Russian Federation, Control and Audit Department, Moscow, Russia, irinaandrianova@mail.ru
3 Research Institute of the Ministry of Internal Affairs of Russia, SIC No. 2, Moscow, Russia; krasnoshtanova_n@bk.ru
4 Moscow University of the Ministry of Internal Affairs of Russia named after VYa. Kikot', Moscow, Russia, mashka_17.5@mail.ru
Abstract. The article is devoted to the substantiation and disclosure of the main provisions of the original version of the creative implementation of the system methodology in the practice of Self-concept research of subjects of official activity. The general issues of system methodology in the practice of Self-concept research are considered. The article analyzes the set of methodological concepts of modern post-nonclassical science and its postulates. The methodological premises of the principle of consistency are considered. The results of methodological reflection of the solved problem of the Self-concept of subjects of official activity are presented. The methodological way of the researcher's movement from methodological uncertainty to methodological self-determination and the formation of the author's methodological position is shown.
© Агапов В. С., Смирнова И. Е., Красноштанова Н. Н., Титова М. О., 2022 16 PSYCHOLOGICAL SCIENCES
Keywords: subject, self-organization of the subject, system methodology, self-concept, service activity, approach, theorization, idealization, abstraction, scientific creativity
For citation: Agapov V. S., Smirnova I. E., Krasnoshtanova N. N., Titova M. O. System methodology in the practice of Self-concept research of subjects of official activity // Psychology and pedagogy of service activity. 2022;(4):16-22. (In Russ.). https://doi.org/10.24412/2658-638X-2022-4-16-22.
Методологическое осмысление исследовательской практики решения исключительно сложной междисциплинарной проблемы проявления Я-концепции субъектов служебной деятельности обнаруживает наличие множества расхождений в методологических позициях, теоретических построениях и эмпирических верификациях ученых. В ряде научных работ подчеркивается отсутствие единой области исследований Я-концепции, разобщенность ее многочисленных конструктов; фрагментарность методологической оптики; терминологическая путаница феноменов Я-концепции; недостаток четких оснований для структурного моделирования Я-концепции.
Мало того, нет обязательного минимума компонентов Я-концепции, образующих иерархически организованную структуру, что осложняет разработку психодиагностического инструмента.
В этой связи важным становится рассмотрение общих вопросов системной методологии в практике исследований Я-концепции субъектов служебной деятельности. Решаемая проблема разделяется на методологическое, теоретическое, эмпирическое и прикладное разветвления, каждое из которых имеет ценность для практики исследований Я-концепции. Их взаимосвязанность и синтез обеспечивает продуктивность научного психологического исследования. В свою очередь, «взаимосвязь теории, эксперимента и практики составляет огромное преимущество науки и вместе с тем одну из ее «вечных» проблем, выступающих по-новому на каждом этапе исторического развития человечества и прежде всего научного познания» (А. В. Брушлинский [6, с. 191]). При этом важно иметь в виду, что «познание других «Я» начинается с общей проблемы познания реальности бытия, сущего» (С. Л. Рубинштейн [20, с. 79]).
Методологический уровень исследований Я-кон-цепции субъектов служебной деятельности основан на методологическом арсенале современной психологической науки. Следует заметить, что совокупность методологических представлений современной постне-классической науки в своем развитии имеет следующие тенденции (по С. А. Лебедеву [11, с. 169-170]):
1) дальнейшая плюрализация методологического арсенала науки с привязкой его к качественной специфике отдельных научных дисциплин;
2) рост значения и особой роли «гибридной» методологии для развивающихся областей комплексных и междисциплинарных исследований;
3) реабилитация во всех науках целевого подхода и телеологического способа описания и объяснения;
4) стирание резких граней между естествознанием и социально-гуманитарными науками и появление возможности переноса их методов из одной области в другую;
5) возрастание роли системных методов описания и поведения любых объектов на синергетической онтологической основе;
6) реабилитация в науке неоднозначных и даже метафорических способов описания и моделирования изучаемых объектов;
7) востребованность философских методов при оценке обоснования и интерпретации научного знания.
По мнению М. С. Гусельцевой [17, с. 53] «в постне-классической парадигме отмечается повышенная рефлексивность, субъективность, ситуативность и аксиологическая обусловленность знания. Постнеклассическая парадигма создает особые возможности для междисциплинарного синтеза.... Изучаемые объекты все чаще предстают как различные варианты процессов самоорганизации, становления и функционирования исторически развивающихся систем».
Далее обратим внимание на постулаты постнеклас-сической общенаучной картины мира (по С. А. Лебедеву [11, с. 322-333]):
- в мире не существует абсолютно изолированных и абсолютно самодостаточных (закрытых) объектов систем; все реальные объекты и системы являются открытыми и постоянно обмениваются веществом энергией и информацией с окружающей средой и другими объектами;
- все объекты и системы в мире не просто изменяются, их изменения всегда носят эволюционный, то есть направленный характер;
- все объекты и системы ведут себя однозначно (линейно) только тогда, когда они устойчивы и способны полностью себя самовоспроизводить в некотором временном интервале;
- рано или поздно все системы становятся неустойчивы, а со временем и сильно не устойчивыми, и раз-балансированными; в этом интервале их дальнейшее существование и поведение в значительной степени определяется случайностью; проходя точку бифуркации все объекты либо погибают, подпадают под действие новой структуры, вновь придающую им устойчивость;
- все сверхсложные системы (состоящие из нескольких десятков, или более, элементов) ведут себя вероятностным образом; они потенциально готовы откликнуться (с разной степенью вероятности) на разные внутренние и внешние вызовы; в целом их поведение имеет нелинейный характер (они способны эволюционировать в разных направлениях, отправляясь от одного конкретного состояния);
- общество, человек, биосфера, техносфера, являющиеся главным предметом изучения постнекласси-ческой науки, суть сверхсложная, открытые и диссипа-
ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ
17
тивные системы, устойчивость которых в значительной степени определяется не причинным взаимодействием между составляющими их элементами, а кооперативными и резонансными связями между ними, которые со временем то усиливаются, то ослабляются;
- прогрессивное развитие объектов и систем в течение длительного времени возможно только за счет «подкачки» для них энергии извне, из среды, окружающей эти объекты и системы.
Перечисленные выше постулаты могут быть реализованы в ходе структурирования Я-концепции субъектов служебной деятельности, тем самым обосновывается синергия компонентов или подсистем моделируемого теоретического конструкта.
В решении проблемы проявления Я-концепции субъектов служебной деятельности обращение к системной методологии, к ее основным идеям и исходным понятиям открывает существенные исследовательские возможности. Принцип системности охватывает следующие методологические посылки, изложенные в работах В. Д. Балина [4], В. А. Барабанщикова [5], Н. Е. Вераксы [7], Б. Ф. Ломова [12; 13], Д. В. Лубов-ского [14], В. В. Никандрова [16], С. Л. Рубинштейна [18; 19], А. М. Столяренко [21], В. Д. Шадрикова [22].
Первая - «система есть некоторая целостность, взаимодействующая с окружающей средой и состоящая из множества элементов и частей, находящихся между собой в некоторых отношениях и связях. ...Организация связей между элементами и частями называется структурой системы» [16, с. 106]. «Структура есть принцип организации единиц содержания» Я - концепции как целого [7, с. 74]. Это требует «раскрытия компонентного состава системы и взаимосвязи отдельных компонентов, образующих данную систему, - пишет В. Д. Шадриков [22, с. 9] - что дает представление о структуре системы, о ее внутренней организации». Следует признать, что «благодаря структурной организации свойства каждого элемента определяются его местом в структуре» [14, с. 210].
Вторая - «система как целое синтезирует (объединяет и обобщает) свойства частей элементов, в результате чего она обладает свойствами более высокого уровня организации, которые во взаимодействии с другими системами могут представать как ее функции» [16, с. 107]. При этом «структурные связи и образуют внутренние условия, через которые преломляются действия внутренних причин» (С. Л. Рубинштейн [20, с. 32]).
Третья - сложная саморазвивающаяся система с присущей ей способностью к самодетерминации образует целостностную систему свойств, которыми не обладает ни одна из ее подсистем [9; 16]. Закономерное усложнение структурной организации Я-концепции субъектов служебной деятельности происходит в процессах ее внутрисистемных и межсистемных взаимодействий. Примечательно, что «такой процесс является предельно гибким, пластичным, изменчивым, развивающимся, непрерывным» (А. В. Брушлинский [6, с. 25]). Следовательно, главные признаки системы Я-концепции (со-
став, структура, функции) «должны рассматриваться с акцентом на процессуальность, то есть в контексте непрерывных изменений целого во времени» (В. В. Ни-кандров [16, с. 123]).
В методологическом плане здесь ценным является континуально-генетический (недизъюнктивный) метод исследования Я-концепции, разработанный А. В. Бруш-линским [6]. Автор полагает, что «непрерывность (не-дизъюнктивность) психического как процесса означает, что все его компоненты, стадии, уровни и т.д. онтологически (точнее, онтически) нераздельны, но различны» [6, с. 26]. Согласно континуально-генетической логике исследования проявления структуры Я-концепции «выявляются различия между компонентами даже тогда, когда последнее онтически нераздельны» [6, с. 26].
Обосновывая методологическую базу, способную направить исследователя на продуктивную разработку концептуальных оснований для объяснения проблемы Я-концепции субъектов служебной деятельности, мы полагаем, что:
- использование принципа системности в качестве методологического основоположения необходимо в единстве с принципами детерминизма, субъекта, развития, самоорганизации, а также с интегративным, дея-тельностным и ресурсным подходами. Данное единство убедительного показал Б. Ф. Ломов [12; 13];
- представление о системной детерминации Я-концепции субъектов должно включать прежде всего понимание специфики служебной деятельности, противоречивого единства внутреннего и внешнего, где «внутренние условия выступают как причины (проблема саморазвития, самодвижения, движущие силы развития, источники развития находятся в самом процессе развития как его внутренние причины), а внешние причины выступают как условия, как обстоятельства» (С. Л. Рубинштейн [20, с. 34]);
- существенное продвижение в концептуализации проблемы Я-концепции субъектов служебной деятельности во многом зависит от преодоления методологической неопределенности, односторонности методологических суждений, абсолютизации одних методов научного познания в ущерб другим и игнорирования достижений современного развития методологии, теории и практики психологии.
Методологическая рефлексия проблемы Я-концепции субъектов служебной деятельности показывает, что вся сложность ее исследований заключается в следующем. Во-первых, проблема Я-концепции сопряжена с решением научной проблемы соотношения сознания и мозга личности, ее внутреннего, субъективного, идеального мира и внешнего, объективного, материального мира. Поэтому в систему исследований проблемы Я-концепции включается анализ сознательности, самопознания и рефлексии; самости, идентичности и самоидентификации; самопознания, самопонимания и самоотношения; самореализации, саморегуляции и самоорганизации; автономности, аутентичности и ответственности; смыслов, ценностей и установок; переживаний высших эмоциональных состояний.
Во-вторых, психологические исследования Я-кон-цепции неразрывно сплетаются с изучением становления реального самосознающего субъекта служебной деятельности [2; 3]. В этом плане Я-концепция не только принадлежит субъекту служебной деятельности, но и является ядром его субъективной реальности [1].
При этом за основу мы принимаем два важных методологических утверждения А. В. Брушлинского [6, с. 22]:
- субъективное - это принадлежащее субъекту, субъектное;
- у человека психическое объективно существует только как субъективное и психология изучает объективные закономерности субъективного. Следует признать, что «в каждый момент бытия осознаваемая субъектом самость, собственное Я творится им как нечто уникально индивидуальное и в то же самое время -как всеобщезначимое» (В. В. Знаков [38, с. 72]).
Рассмотренные утверждения соответствуют методологическому взгляду С. Л. Рубинштейна [20, с. 80]: «Я» - это общая формула, выражающая структуру сущих, являющихся личностями, субъектами. В эту общую формулу должны подставляться частные значения. Каждый конкретный индивид - это частное значение этого общего «Я».
В-третьих, изучаемые феномены субъективной реальности и бытия личности «обладают исключительной вариативностью, динамизмом, тесно связаны друг с другом и онтологически неразрывны» [5, с. 97].
Здесь стоит признать положение Б. Ф. Ломова [12] о том, что любая отдельная категория фиксирует лишь один из аспектов исследуемой реальности и имеет ограниченную сферу применения. Попытки рассмотреть все многообразие психических явлений через «призму единственной категории неизбежно ведут к смазыванию различий между ними; закрывается возможность исследования реальных взаимосвязей и взаимопереходов».
В связи с этим В. А. Барабанщиков [5, с. 97] пишет: «Главная трудность состоит в том, чтобы изучать то или иное явление, не теряя, а учитывая его системные (интегральные) качества, связи с другими явлениями жизни и деятельности субъекта, целостный характер их развертывания во времени, разноу-ровневость организации. Это условие предполагает разработку концептуальных схем, позволяющих интегрировать эмпирические данные, методы исследования и понятия, принадлежащие к разным научным парадигмам».
Итак, мы считаем понятие Я-концепции ядерным феноменом субъективной реальности личности. Согласно Л. В. Куликову [10, с. 13-14], для того чтобы феномен мог считаться ядерным, он должен: 1) быть отражен в понятийном аппарате не только психологии, но и пересекающихся с ней областей знания; 2) иметь интуитивно понятную количественную характеристику (иметь объемные, числовые характеристики - уровень или нечто подобное); 3) быть осознаваемым хотя бы в отдельной степени и включать в себя когнитивные,
эмоциональные, деятельные/поведенческие компоненты. Как видим, изучаемый феномен Я-концепции отвечает перечисленным требованиям.
Практика решения проблемы Я-концепции субъектов служебной деятельности предусматривает методологическое самоопределение исследователя в вопросах:
- формулирования авторской методологической позиции в результате обобщения итогов научно-категориального анализа Я-концепции;
- нахождения адекватного методологического подхода, при чем «адекватным является такой подход, в котором все аспекты способствуют успешной поисковой деятельности» [15, с. 59];
- выбора методологических принципов, методов и средств, которые могут быть взяты за исходно методологическую основу при решении проблемы Я-концепции.
Авторская методологическая позиция складывается путем анализа через синтез имеющегося методологического арсенала принципов, подходов, идей и опыта научных исследований Я-концепции и феноменов субъективной реальности. Характерно, что «при поиске нового подхода исследователь, как правило, отталкивается от старого модифицируя его, действуя противоположным образом, обращаясь к другим данным или средствам, переходя на другую позицию... (А. С. Майданов [15, с. 64]).
По утверждению Б. Ф. Ломова [13, с. 81] «четкость методологических позиций является важнейшим условием разработки добротных и конструктивных теорий, ответственности их постулатов, их доказательности и прогностической ценности».
Исходя из методологии научного творчества, А. С. Майданов [15, с. 64-71] предлагает комплекс операций, помогающих исследователю найти необходимый для решения проблемы подход. Данный комплекс включает следующие операции:
1) переход к другой стороне, к другому аспекту исследуемого явления (во вновь выбранной для исследования стороне или аспекте вполне могут быть выявлены крайне важные соотношения, зависимости и закономерности; это возможно потому, что данная сторона или аспект как раз и могут быть более тесно и непосредственно связаны с актуальностью явления);
2) использование других исходных данных, допущений и представлений (эти данные уже находились в имеющейся совокупности знаний, но им не уделялось должного внимания; они игнорировались вследствие влияния господствовавших и в то же время неадекватных подходов, установок, представлений; но теперь, оказывается, что именно в них находится ключ к проблеме, благодаря им удается получить искомое; новый подход может опираться на новые общие представления, которых еще не было в период применения прежнего подхода);
3) поиск новых характеристик исследуемого явления (в явлении может быть обнаружен иной, чем считалось раньше, способ организации, иной тип струк-
ЕСКИЕ НАУКИ 19
туры; это может дать возможность по-новому и более адекватно объединить имеющиеся данные, представить явления в принципиально новом виде);
4) суждение исследуемого содержания (целесообразно в интересах успеха временно отказаться от изучения каких-либо сторон или видов этих явлений и сосредоточить усилия на какой-либо одной стороне или одном виде; такой подход сделает поиск более продуктивным и создаст условие для последующего изучения других сторон и видов);
5) перевод исследуемого явления в другой предметный класс (такой перевод целесообразно осуществлять тогда, когда данное явление не удается изучит и понять с позиции преставления о первоначально выбранном классе явлений; вновь выбранные представления могут выступать в качестве адекватной концептуальной модели, схемы исследования проблемного явления);
6) поиск решения с более общей точки зрения (необходимость такой операции возникает тогда, когда первоначальные решения проблемы основывались на менее существенных данных, вследствие чего эти решения носили частичный характер, отвечали лишь на некоторые проблемы; выход из этой ситуации дает переход к исходным предпосылкам более фундаментального характера, обладающим более общей значительностью);
7) расширение области изучаемого явления (удовлетворительного решения какой-либо проблемы часто не удается достичь из-за того, что она рассматривается в ограниченном поисковом поле; анализ проблемы и имеющихся данных может показать, что релевантные сведения могут быть получены и из других предметных областей, что в этих областях имеют место явления, факторы, закономерности, вполне созвучные имеющимся данным, в связи с этим поле исследования расширяется, возникает более широкое видение самой проблемы, искомое решение приобретает более общий характер);
8) расширение области приложения того или иного понятия (проблема может быть решена путем приложения к связанному с нею кругу явлений понятия, ранее имевшего другую и при этом более узкую область применения);
9) новая трактовка явлений (если какое-либо понятие или представление оказалось неудовлетворительным, то выход из этого состояния ученые находят в выработке нового понимания, новой трактовки природы проблемного явления, его сущности, управляющих им закономерностей, обусловливающих это явление детерминацией; на основе новых трактовок формируются новые понятия и определяются новые стратегии, направления и цели исследования);
10) переоценка значимости явлений, их элементов и других характеристик (от того, какое явление выбрано в качестве определяющего, системообразующего, базисного зависит характер оценки роли и значимости в других явлениях, способ представления, подачи явления, способ его интерпретации, отображения в понятиях; под влиянием вновь выбранного явления
или элемента в качестве более значимого, определяющего происходит перестройка всей концептуальной модели явления или системы явлений);
11) изменение основ теории (когда с позиции существующей теории не удается решить какую-либо проблему или этому не помогают частичные модификации теории, то выходом может быть изменение самих основ теории - и ее базисных понятий, положений, допущений; введение новых понятий и положений осуществляется с учетом новых факторов, новых идей из других релевантных теорий);
1 2) использование новой теории из другой области знания (в случае, когда для решения той или иной проблемы в данной области знаний нет достаточно сильной и адекватной теории, тогда ученые обращаются к другой области знания, как правило более фундаментальной; там может оказаться теория, способная обеспечить исследователя продуктивным подходом, прежде всего эффективными концептуальными и методологическими средствами);
1 3 ) выбор нового объекта исследования (такую операцию применяют в тех случаях, когда выясняется, что первоначально избранный для изучения объект оказывается недостаточно репрезентативным, не позволяющим получить в значительном объеме искомую информацию);
14) изменение цели исследования (по мере развития исследовательского процесса может выясниться, что первоначально сформированное представление об искомом является ошибочным и что такого искомого или вовсе не существует, или оно не является важным и значительным для данной предметной области).
Таким образом, предложенный нами методологический способ исходит из творческой реализации положений системной методологии и является основой для одного из вариантов решения проблемы проявления Я-концепции субъектов служебной деятельности. Данный способ предлагает движение исследователя от методологической неопределенности к методологическому самоопределению, рефлексии и формированию авторской методологической позиции.
Библиографический список
1. Абульханова, К. А. Принцип субъекта в отечественной психологии / К. А. Абульханова // Психология. Журнал высшей школы экономики. 2005. Т. 2. № 4. С. 3-21.
2. Агапов, В. С. Становление профессиональной Я-концепции руководителя системы образования: монография / В. С. Агапов, Т. И. Салимова. М. : АПК и ППРО, 2006. 135 с.
3. Агапов, В. С. Стратегия исследования профессионального Я субъектов правоохранительной деятельности / В. С. Агапов, В. Л. Цветков, Т. А. Хрусталева // Высшее образование сегодня. 2018. № 6. С. 47-50.
4. Балин, В. Д. Введение в теоретическую психологию / В. Д. Балин. СПб. : СПбГУ, 2012. 232 с.
5. Барабанщиков, В. А. Системный подход в структуре психологического познания / В. А. Барабанщи-
ков // Методология и история психологии. 2007. Т. 2. № 1. С. 86-99.
6. Брушлинский, А. В. Психология субъекта /
A. В. Брушлинский. М. : ИПРАН ; СПб : Алетейя, 2003. 272 с.
7. Веракса, Н. Е. Методологические основы психологии : учебное пособие / Н. Е. Веракса. М. : Академия, 2008. 240 с.
8. Знаков, В. В. Самосознание, самопонимание и понимающее себя бытие / В. В. Знаков // Методология и история психологии. 2007. Т. 2. № 3. С. 65-74.
9. Клочко, В. Е. Закономерности движения психологического познания и проблема метода науки /
B. Е. Клочко // Методология и история психологии. 2007. Т. 2. № 1. С. 5-19.
10. Куликов, Л. В. Общенаучные категории в отечественной психологии / Л. В. Куликов. СПб. : СПбГУУ 2013. 176 с.
11. Лебедев, С. А. Научный метод: история и теория : монография / C. А. Лебедев. М. : Проспект, 2018. 448 с.
12. Ломов, Б. Ф. Методологические и теоретические проблемы психологии / Б. Ф. Ломов. М. : Наука, 1999. 350 с.
13. Ломов, Б. Ф. Системность в психологии / Б. Ф. Ломов. М. : ИПП, Воронеж : НПО «МОДЭК», 1996. 384 с.
14. Лубовский, Д. В. Введение в методологические основы психологии / Д. В. Лубовский. М. : МПСИ ; Воронеж : НПО «МОДЭК», 2005. 224 с.
15. Майданов, А. С. Методология научного творчества / А. С. Майданов. М. : Книжный дом; ЛИБРОКОМ. 2019. 512 с.
16. Никандров, В. В. Методологические основы психологии: учебное пособие / В. В. Никандров. СПб. : Речь, 2008. 235 с.
17. Парадигмы в психологии: науковедческий анализ / отв. ред. А. Л. Журавлев, Т. В. Корнилова, А. В. Юревич. М. : ИПРАН, 2012. 468 с.
18. Рубинштейн, С. Л. Бытие и сознание / C. Л. Рубинштейн. СПб. : Питер, 2012. 288 с.
19. Рубинштейн, С. Л. Основы общей психологии /
C. Л. Рубинштейн. СПб. : Питер, 1999. 720 с.
20. Рубинштейн, С. Л. Человек и мир / С. Л. Рубинштейн. СПб. : Питер, 2012. 224 с.
21. Столяренко, А. М. Психологическая системо-логия. Теория, исследования, практика: монография / А. М. Столяренко. М. : ЮНИТИ-ДАНА, 2011. 391 с.
22. Шадриков, В. Д. Проблемы системогенеза профессиональной деятельности / В. Д. Шадриков. М. : Логос, 2007. 192 с.
Bibliographic list
1. Abulkhanova, K. A. The principle of the subject in Russian psychology / K. A. Abulkhanova // Psychology. Journal of the Higher School of Economics. 2005. Vol. 2. No. 4. PP. 3-21.
2. Agapov, V. S. Formation of the professional Self-concept of the head of the education system: monograph /
V. S. Agapov, T. I. Salimova. M. : APK and PPRO, 2006. 135 p.
3. Agapov, V. S. Strategy of research of professional self of subjects of law enforcement activity / V. S. Agapov, V. L. Tsvetkov, T. A. Khrustaleva // Higher education today.
2018. No. 6. PP. 47-50.
4. Balin, V. D. Introduction to theoretical psychology / V. D. Balin. St. Petersburg: St. Petersburg State University, 2012. 232 p.
5. Barabanshchikov, V. A. System approach in the structure of psychological cognition / V. A. Barabansh-chikov // Methodology and history of psychology. 2007. Vol. 2. No. 1. PP. 86-99.
6. Brushlinsky, A. V. Psychology of the subject / A. V. Brushlinsky. M. : IPRAN; St. Petersburg : Aleteya, 2003. 272 p.
7. Veraxa, N. E. Methodological foundations of psychology : textbook / N. E. Veraxa. M. : Academy, 2008. 240 p.
8. Znakov, V V Self-awareness, self-understanding and self-understanding being / V. V. Znakov // Methodology and history of psychology. 2007. Vol. 2. No. 3. PP. 65-74.
9. Klochko, V. E. Patterns of movement of psychological cognition and the problem of the method of science / V. E. Klochko // Methodology and history of psychology. 2007. Vol. 2. No. 1. PP. 5-19.
10. Kulikov, L. V General scientific categories in domestic psychology / L. V. Kulikov. St. Petersburg: St. Petersburg State University, 2013. 176 p.
11. Lebedev, S. A. Scientific method: history and theory: monograph / C. A. Lebedev. M. : Prospect, 2018. 448 p.
12. Lomov, B. F. Methodological and theoretical problems of psychology / B. F. Lomov. M. : Nauka, 1999. 350 p.
13. Lomov, B. F. Systemicity in psychology / B. F. Lomov. M. : IPP, Voronezh: NGO «MODEK», 1996. 384 p.
14. Lubovsky, D. V. Introduction to the methodological foundations of psychology / D. V Lubovsky. M. : MPSI; Voronezh: NGO «MODEK», 2005. 224 p.
15. Maydanov, A. S. Methodology of scientific creativity / A. S. Maydanov. M. : Book House ; LIBROCOM.
2019. 512 p.
1 6. Nikandrov, V. V. Methodological foundations of psychology: textbook / V. V. Nikandrov. St. Petersburg: Speech, 2008. 235 p.
17. Paradigms in psychology: a scientific analysis / ed. A. L. Zhuravlev, T. V. Kornilova, A. V. Yurevich. M. : IP-RAN, 2012. 468 p.
18. Rubinstein, S. L. Being and consciousness / C. L. Rubinstein. St. Petersburg: Peter, 2012. 288 p.
19. Rubinstein, S.L. Fundamentals of general psychology / S. L. Rubinstein. St. Petersburg : Peter, 1999. 720 p.
20. Rubinstein, S. L. Man and the world / S. L. Rubinstein. St. Petersburg: Peter, 2012. 224 p.
21. Stolyarenko, A. M. Psychological systemology. Theory, research, practice: monograph / A. M. Stolyarenko. M. : UNITY-DANA, 2011. 391 p.
22. Shadrikov, VD. Problems of systemogenesis of professional activity / V. D. Shadrikov. M. : Logos, 2007. 192 p.
ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ
21
Информация об авторах
В. С. Агапов - профессор кафедры юридической психологии служебной деятельности Московского университета МВД России имени В.Я. Кикотя, доктор психологических наук;
И. Е. Смирнова - старший инспектор по особым поручениям контрольно-ревизионного управления МВД России;
H. Н. Красноштанова - ведущий научный сотрудник НИЦ № 2 Всероссийского научно-исследовательского института МВД России, кандидат педагогических наук;
М. О. Титова - адьюнкт, Московский университет МВД России имени В.Я. Кикотя.
Information about the authors
V. S. Agapov - Professor of the Department of Legal Psychology of Official Activity of the Moscow University of the Ministry of Internal Affairs of Russia named after V. Ya. Kikot', Doctor of Psychological Sciences;
I. E. Smirnova - Senior Inspector on special assignments of the Control and Audit Department of the Ministry of Internal Affairs of Russia;
N. N. Krasnoshtanova - leading researcher of the SIC. No. 2 of the All-Russian Research Institute of the Ministry of Internal Affairs of Russia, Candidate pedagogical sciences;
M. O. Titova - Associate Professor of the Moscow University of the Ministry of Internal Affairs of Russia named after VYa. Kikot'.
Вклад авторов: все авторы сделали эквивалентный вклад в подготовку публикации. Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов.
Contribution of the authors: the authors contributed equally to this article. The authors declare no conflicts of interests.
Статья поступила в редакцию 05.09.2022; одобрена после рецензирования 22.11.2022; принята к публикации 12.12.2022.
The article was submitted 05.09.2022; approved after reviewing 22.11.2022; accepted for publication 12.12.2022.
' ^fw?^ 1 Московский университет МВД России имени В.Я. Кикотя
Теория и практика судебной экспертизы в доказывании. Спецкурс :
учебное пособие / Н. П. Майлис. 2-е изд., перераб. и доп. М. : ЮНИТИ-ДАНА. 255 с. Гриф МУМЦ «Профессиональный учебник». Гриф НИИ образования и науки.
ISBN: 978-5-238-03155-2
Изложены истоки формирования и развития теории судебной экспертизы, основные теоретические понятия. Рассмотрены теория идентификации и диагностики, современная классификация судебных экспертиз, субъекты судебно-экспертной деятельности и система государственных экспертных учреждений. Раскрыто правовое обеспечение судебно-экспертной деятельности. В соответствии с процессуальным уголовным, гражданским, арбитражным и административным законодательством рассмотрены основные виды экспертиз, назначаемых правоохранительными органами.
Подробно изложены технологическое обеспечение производства судебных экспертиз, их доказательственное значение в раскрытии и расследовании преступлений. Должное внимание уделено информационному обеспечению судебно-экспертной деятельности, комплексным исследованиям, экспертной этике и экспертным ошибкам.
Для студентов, аспирантов, преподавателей высших учебных заведений, практических работников, назначающих судебные экспертизы, и специалистов, которые их проводят.
