CC BY
43
ДИСКУССИИ И ОБСУЖДЕНИЯ
УДК 801.001
О. В. Магировская
Тамбовский государственный университет им. Г. Р. Державина ул. Интернациональная, 33, Тамбов, 392000, Россия E-mail: magirovskaya@rambler.ru
СИСТЕМА АНТРОПОЦЕНТРИЧЕСКОЙ ОРГАНИЗАЦИИ ЯЗЫКА
В статье представлена система антропоцентрических координат языка. Каждая из них характеризуется относительно основной выполняемой функции и особенностей языковой репрезентации. Ключевые слова: антропоцентрические координаты языка, языковая репрезентация.
Начало XXI века в лингвистике, как и во всей науке в целом, характеризуется особым интересом к человеку. Это в значительной степени объясняет смену главной научной парадигмы в сторону антропоцентризма.
Признание антропоцентрического принципа привело к созданию единой методологической основы многих отдельных направлений. Прежде всего, это этнолингвистика, лингвокультурология, психолингвистика, когнитивная лингвистика и др. Каждое из них по-своему раскрывает ту или иную сторону проблемы и, тем самым, значительно расширяет ракурс ее рассмотрения. Так, когнитивная лингвистика, в рамках которой осуществляется наше научное исследование, концентрирует внимание на человеке как субъекте познания. Она решает большое количество проблем, а именно: 1) проблему репрезентации ментального мира человека в языке; 2) проблему содержательной стороны языка, в формировании которой особую роль играет человек со всей совокупностью присущих ему знаний и когнитивных способностей; 3) проблему выявления механизмов языкового взаимодействия человека с миром окружающей его действительности; 4) проблему функциональной представленности субъекта познания в языке; 5) проблему взаимодействия субъекта познания с субъектом речи в едином рече-мыслительном процессе и др.
Необходимость системного исследования языка как особого антропоцентрического пространства, которое формируется и функционирует в процессе интеграции нескольких типов когнитивной деятельности, обусловила актуальность разработки теории
концептуального конфигурирования. Ее суть заключается в том, чтобы выявить основные принципы и особенности языковой репрезентации субъекта познания как носителя всей концептуальной системы, включающей различные типы знания. Одновременно с этим она призвана объяснить, каким образом языковая система обеспечивает актуализацию лежащей в ее основе сложно-структурированной когнитивной деятельности, осуществляемой в рамках концептуализации и категоризации мира.
В качестве исходного положения теории было выбрано положение о многоаспектной деятельности человека в языке. Его аксио-матичность является следствием длительного развития лингвистической мысли, касающейся проблемы языковой субъективности.
Первоначально в лингвистике господствовала мысль, что человек в языке - это говорящий. Данная точка зрения была обусловлена несколькими наблюдениями. Во-первых, как отмечает Ю. С. Степанов, говорящий обладает способностью «присваивать себе язык в процессе его применения» [Степанов, 2003. С. 50]. Он является единственной сущностью, которая воспроизводит речь и, тем самым, выступает в роли ее обязательного компонента. Во-вторых, говорящий активен. В большинстве случаев именно он определяет центр ориентации для всех участников коммуникативного акта. На эту особенность указывает А. В. Бон-дарко: «То или иное отношение к лицу устанавливается с точки зрения говорящего и ориентируется прежде всего на говорящее лицо как центральную фигуру рече-
ISSN 1818-7935. Вестник НГУ. Серия: Лингвистика и межкультурная коммуникация. 2008. Том 6, выпуск 2 © О. В. Магировская, 2008
вого акта» [Бондарко, 2002. С. 544]. В-третьих, говорящий обеспечивает возможность и полноту репрезентации мысли. Ориентируясь на ситуацию высказывания, он выбирает стратегию подачи информации.
В подтверждение приведенных аргументов были найдены языковые маркеры говорящего. (Ю. С. Степанов называет их ауто-референционными словами [Степанов, 1985. С. 93].) Первым был Э. Бенвенист. Он указал на наличие в языке нескольких классов слов, репрезентирующих говорящего. Это, прежде всего, личное местоимение первого лица единственного числа 'я' и целый ряд глаголов антропоцентрической семантики ('обещаю', 'обязуюсь , 'клянусь' и т. п.) [Бенвенист, 1974].
Возникновение теории указательности позволило утвердиться мнению о том, что основные референционные точки языка как семиотической системы соотнесены именно с говорящим [Степанов, 1985]. Основатели данной теории - К. Бругман и К. Бюлер - на фоне символического поля, представляющего собой совокупность элементов, которые определяются элементами окружающими, а, следовательно, разнородными и часто несопоставимыми и самостоятельными, выделили поле указательное [Бюлер, 2000]. Это поле системно организовано. Оно имеет свою точку отсчета - Origo. Относительно нее определяется значение всех элементов системы. К. Бюлер соотносит ее с говорящим и помещает в ее пространство три группы указательных слов. Первая является показателем говорящего ('ich'), вторая и третья - места ('hier') и времени ('jetzt'), в рамках которых он находится.
Будучи во многом обоснованными и правильными, эти и многие другие теории, акцентирующие ведущую роль говорящего в языке, тем не менее, не могут решить проблему языковой антропоцентричности. Причин этому несколько. Во-первых, чаще всего они не охватывают всей языковой системы. В качестве предмета исследования они выбирают только те языковые единицы, которые материализуют в речи роль говорящего. Соответственно целый ряд языковых явлений остается без объяснения, так как с помощью фигуры говорящего объяснен быть не может. Во-вторых, признание говорящего единственной точкой отсчета речемыслитель-ного процесса не учитывает включенности в него мыслительной деятельности. Следова-
тельно, не принимаются во внимание ни тот факт, что данная деятельность является неотъемлемым условием целостности рече-мыслительного процесса, ни то, что она предшествует порождению речи и поэтому накладывает особый отпечаток на нее.
Современная точка зрения на проблему языковой антропоцентричности может быть сформулирована следующим образом: язык ориентирован на человека в рамках всей его когнитивной деятельности, в языке человек представлен во всем многообразии выполняемых им функций [Арутюнова, 1988; Кравченко, 1995; Болдырев, 2000]. Такой подход кардинально отличается от всех предыдущих. Прежде всего, он предполагает включенность, наряду с говорящим, целого ряда других координат функциональной представленности человека в языке. В результате акцентируются многие неотъемлемые характеристики речемыслительной деятельности: определенный уровень познания и мышления, способность сознания получать знания и отбирать их для выражения мыслей и др. Более того, учитывается факт первичности мышления, что указывает на приоритетность субъекта познания в языке. Это приводит к значительному расширению диапазона исследований. Соответственно возникает необходимость выделения и систематизации всех ролей человека в языке и, следовательно, репрезентирующих их координат.
Е. В. Падучева, например, выделяет четыре основные функциональные роли человека в языке, а именно: роли субъекта речи, субъекта дейксиса, субъекта сознания и субъекта восприятия [Падучева, 2006]. Все их она приписывает говорящему субъекту. Роль субъекта речи, под которым ею понимается создатель высказывания и агенс соответствующего речевого действия, она рассматривает в качестве основной. Такой подход возможен, если анализировать говорящего как конечную (материализующую) фигуру речемыслительного процесса. Тем не менее, он не всегда является оправданным, так как координаты, связанные с мышлением, требуют выхода за пределы собственно речевой деятельности. Поэтому более точным представляется говорить не о совмещении различных функциональных ролей с фигурой говорящего, а об одновременной активизации различных видов когнитивной деятельности.
Системная классификация координатной представленности человека в языке предполагает два основных этапа. Первый этап заключается в выделении и четком разграничении основных координат, второй - в их дальнейшем членении.
Основными координатами речемысли-тельного процесса, как следует из его определения, являются говорящий и субъект познания. Каждой из них присущи свои особенности, что определяет невозможность их отождествления.
Первое различие объясняется когнитивными способностями сравниваемых координат, которые обусловлены их принадлежностью двум различным концептуальным пространствам: мысли и речи. Субъект познания как точка отсчета мыслительного пространства осуществляет отбор, формирование и конфигурирование знаний. В свою очередь, говорящий обеспечивает возможность их вербализации. Одновременно с этим он материализует целостность когнитивной деятельности субъекта познания, которая достигается за счет интеграции нескольких когнитивных функций. Тем самым он маркирует целый ряд ключевых когнитивных моментов, а именно: 1) факт совершения мыслительной деятельности, 2) ее результат (саму мысль) и 3) собственно фигуру субъекта познания в рамках одной или нескольких ведущих когнитивных функций.
Второе отличие продиктовано условной иерархичностью мыслительной и речевой деятельности. Оно заключается в определенной зависимости деятельности говорящего от деятельности субъекта познания и проявляется в ориентации говорящего на степень сформированности мысли: несфор-мированность мысли приводит к невозможности ее речевой репрезентации, обеспечивающей ее понимание.
Вышеуказанная зависимость, тем не менее, не отрицает самостоятельности и активности говорящего. Это проявляется в целом ряде стратегий и действий, которые осуществляются в рамках основной деятельности говорящего - деятельности коммуникативной. Факт абсолютной коммуникативности говорящего рассматривается как еще одно отличие данной координаты от субъекта познания, основной деятельностью которого является деятельность когнитивная.
В связи с этим представляется целесообразным рассмотреть действия, которые осуществляет говорящий, как точка отсчета коммуникативной ситуации. К ним относятся, прежде всего, ориентация на адресата (слушающего, читающего) как второго обязательного участника ситуации, учет прагматической пресуппозиции, выбор функционального стиля высказывания. Иными словами, говорящий в рамках коммуникативной ситуации обеспечивает успешность речевого акта, который Е. С. Кубрякова характеризует как «особую языковую форму», объективирующую «не столько знание о мире, сколько - по своей функции и предназначению - знания языка, знания возможностей его использования в процессах коммуникации», «знания об УПОТРЕБЛЕНИИ языка, о правилах речевого общения и речевого поведения» (выделено автором. -О. М.) [Кубрякова, 2005. С. 28]. Учитывая особенности коммуникативной ситуации, соотношение между ее участниками, их социально-психологические характеристики, именно говорящий обеспечивает соответствие / несоответствие вербализованной мысли всем этикетным требованиям.
Другой обязательной и важной способностью говорящего, которая необходима ему для осуществления коммуникативной функции, является языковая компетентность. Она предполагает владение системой языка, ее правилами и нормами, прежде всего, структурности и сочетаемости. Собственно категориальная организация языка и ее универсальная корреляция с типами репрезентируемого знания и, как следствие, основными видами когнитивной деятельности субъекта познания говорящим не осознаются. Для ситуации общения данная информация неактуальна. Основным ориентиром для говорящего выступает адресат, связанный с ним единым пространственно-временным отрезком коммуникативной ситуации.
Вышеперечисленные особенности (наряду со спецификой произношения и манерой речи) обусловливают индивидуальность речевой деятельности и ее активность. Они позволяют дать следующее определение говорящего: говорящий - обязательная координата речемыслительного процесса, функциональная специфика которой заключается в физической способности субъекта озвучивать мысль, выстраивая ее в процес-
се коммуникативного акта согласно требованиям коммуникативной ситуации и правилам языка.
Основные отмеченные различия двух обязательных точек отсчета речемысли-тельной деятельности позволяют пересмотреть распространенное в лингвистике утверждение о том, что именно носитель языка (говорящий, субъект речи) сталкивается с проблемой выбора языковых единиц, категорий и структур для вербализации мысли, и констатировать следующее. Все многообразие окружающей действительности преломляется (концептуализируется и категоризуется) в сознании субъекта познания в рамках присущих ему возможностей восприятия, общественного языкового знания и индивидуальной системы мнения и оценки. Соответственно языковая репрезентация мысли (как ее возможность и предполагаемая форма) - результат когнитивной деятельности субъекта познания. Функция говорящего заключается в осуществлении языковой репрезентации мысли, понимаемой как ее речевая материализация, с учетом коммуникативной стратегии поведения. Данная характеристика речемыслительного процесса относительно субъекта познания и говорящего позволяет одновременно указать на особенности их интеграции, которая, в свою очередь, проявляется в двух основных способах взаимодействия.
Один способ заключается в несовпадении координат. В этом случае субъект познания не является говорящим. Соответственно говорящий выражает мнение другого лица или группы лиц, присоединяясь либо не присоединяясь к нему (например, They say it's rather interesting;, I also think it's rather interesting; I don't think it's rather interesting; etc.). Другой способ предполагает наложение координат. Он наиболее распространен. В его рамках субъект познания сам выражает сформированную мысль (например, They left Europe behind, How beautiful she was, Peter is an American, etc.). В данной связи представляется необходимым отметить, что факт наложения координат говорящего и познающего субъектов не может служить основанием для их рассмотрения в качестве тождественных друг другу. Он свидетельствует об одновременной активизации одним индивидом различных видов деятельности.
Активность и обязательность репрезентации в языке обеих координат предполага-
ют наличие у них свойства эгоцентрично-сти. Тип эгоцентричности, тем не менее, у каждой координаты различный, что еще раз подтверждает специфику каждой из них и нетождественность друг другу. Так, субъекту познания данное свойство присуще перманентно (в смысле ориентации высказывания на деятельность данной координаты независимо от степени языковой экспликации собственно фигуры субъекта познания). Для говорящего данное свойство в большей степени характерно, но, тем не менее, необязательно, так как его эгоцентричность проявляется только в высказываниях о самом себе и относится к различным типам его поведения [Чахоян, Дедикова, 1990].
В отличие от говорящего субъект познания - это сложноорганизованная сущность. Его деятельность осуществляется на нескольких уровнях познания. Каждому уровню соответствует определенная когнитивная функция. Их количество, в свою очередь, обусловливает набор обязательных координат, в своей совокупности репрезентирующих субъекта познания.
В качестве начального уровня когнитивной деятельности выступает восприятие. Перцеп-тивность и ограниченность физическими возможностями индивида объясняют его отражательно-созерцательную специфику. На данном уровне осуществляется познание объективного мира как совокупности множества единичных и конкретных образов предметов и явлений в рамках их основных (бытийных) характеристик. Иными словами, регистрируется основная информация о мире, которая в дальнейшем используется для осмысления. По точному определению С. Л. Рубинштейна, восприятие является «необходимой предпосылкой осмысленного человеческого действия» [Рубинштейн, 2000. С. 226], но в качестве собственно мыслительного уровня рассматриваться не может.
В общей системе классификации данный уровень представлен координатой субъекта эмпирического познания, или наблюдателя, как это принято в лингвистической терминологии. Она определяется как начальная координата процесса познания, основным свойством которой является перцептивная способность индивида взаимодействовать с окружающей действительностью посредством органов чувств.
В системе языка субъект эмпирического познания представлен двумя группами лек-
сических единиц. Первая группа указывает на тот или иной тип и способ восприятия. В нее входят, прежде всего, глаголы восприятия (например, to look, to gaze, to stare, to watch, to focus, to glance, to peer, etc.), а также единицы других частеречных категорий, семантическое значение которых профилирует тот или иной тип физического контакта субъекта познания с миром (например, noise, silence, distant, near, loud, slow, red, white, colourless, etc.). Вторая группа довольно многочисленна и образует ядро словарного состава языка. Она включает в себя слова - наименования конкретных предметов и явлений. Денотативное значение этих слов репрезентирует непосредственно воспринимаемые свойства и характеристики как ядерные концептуальные признаки номинируемого концепта. Тем самым лексическая единица выступает в роли основного актуализатора когнитивной деятельности субъекта эмпирического познания, так как предполагает его непосредственное участие в их порождении. Например, значение слова 'lemon' в толковом словаре "Collins Cobuilt English Dictionary for Advanced Learners" определяется следующим образом: a yellow oval fruit having juicy acidic flesh rich in vitamin C. В нем выделяются такие перцептивные характеристики фрукта, как цвет, форма, вкус и качество субстанции, из которой он состоит.
Второй уровень когнитивной деятельности субъекта познания - уровень первичного (понятийного) осмысления. Он системен и охватывает все концептуальное пространство реальной действительности. На этом уровне раскрываются наиболее важные характеристики, связи и отношения как эмпирически воспринимаемых сущностей, так и сущностей, свойств и признаков, непосредственно органами чувств не воспринимаемых. В результате формируется целостная классификационная система, которая позволяет осмысливать мир во всей его целостности.
В качестве антропоцентрической координаты, репрезентирующей данный уровень когнитивной деятельности, выступает субъект понятийного (первичного) осмысления. Данная координата была выявлена в процессе систематизации основных функциональных ролей субъекта познания (подробнее см.: [Магировская, 2007а; 2007б; 2007в]). Она восполняет недостающий элемент в общей системе антропоцентрических коор-
динат и позволяет разграничить восприятие, когницию, интерпретацию и оценку.
Субъект понятийного осмысления определяется нами как базовая координата процесса познания, в рамках деятельности которой осуществляется отбор наиболее существенных знаний для концептуализации и категоризации и формируется стратегия их конфигурирования. В результате создается языковая система классификации. Она находит свою репрезентацию на уровне грамматики. Система морфологических категорий репрезентирует особенности концептуализации области предметного мира и области действия. Система базовых синтаксических конструкций актуализирует особенности концептуализации события.
Обе системы включают в себя определенный набор моделей базового конфигурирования знаний о той или иной концептуальной области. Он конечен и фиксирован в сознании представителей определенной лингвокультурной общности. Это свидетельствует о том, что каждый язык характеризуется своим набором базовых моделей конфигурирования и, следовательно, выступает в качестве особой антропоцентрической системы концептуализации и категоризации мира. Так, в качестве базовых моделей конфигурирования знаний о предметной области в современном английском языке выступают модели единственного и множественного числа, а также модели обобщения, абстрагирования и конкретизации. Первые две модели задаются в рамках морфологической категории числа имени существительного, остальные - в рамках частеречной категории артикля.
Именно эти модели используются в рамках дальнейшей (субъективной) концептуализации. В результате создаются необходимые концептуальные смыслы. Они часто отличаются от тех, которые заданы в рамках системы первичного знания. Так, уже базовый категориальный статус артикля обусловливает высокую степень субъективности. Это объясняется тем, что он изначально задает конфигурирование знаний о мире относительно референциальной отнесенности предметной сущности, а не одной из ее объективных характеристик. Функционирование артиклей в речи позволяет им передавать большое количество дополнительных смыслов. Прежде всего, это включенность в область знаний субъекта в качестве нового
либо известного для него. Новое знание актуализируется неопределенным артиклем. В отличие от известного оно не входит в личное пространство индивида и концептуализируется как невключенное в его опыт взаимодействия с миром. Известное, в свою очередь, актуализируется определенным артиклем и предполагает связь концептуализируемого предметного пространства с определенным индивидуальным когнитивным опытом. Примеры, представленные ниже, приведены с целью указания на высокий конфигурирующий потенциал артикля как одного из языковых средств актуализации базовых моделей, сформированных в языке:
On the evening of my arrival they gave a dinner-party ... At the dinner-party the guests had brought their house-boys to help (S. Maugham. A Casual Affair).
'It is extraordinary to me, Dorian,' said Hallward, 'that you should have seen it in the portrait (O. Wild. The Picture of Dorian Grey) - There is something fatal about a portrait (O. Wild. The Picture of Dorian Grey).
Конфигурирование знаний о предметной области в рамках объективной категории количества, морфологически репрезентируемой в языке категорией числа имени существительного, также может приобретать субъективный характер. Это происходит по отношению к тем сущностям, которые не входят в прототипический лексико-грамма-тический класс нарицательных исчисляемых существительных. В этом случае имеет место концептуализация знаний относительно любых сформированных на базовом уровне параметров, а не только тех, которые заданы для данных сущностей в языке. Это значительно расширяет возможности осмысления мира предметной действительности.
В качестве примера, иллюстрирующего возможности формирования дополнительных смыслов на основе базовых моделей конфигурирования знаний, можно привести случаи концептуализации вещественных и абстрактных категориальных областей в рамках множественного числа. Прототипи-чески заданной грамматической категорией репрезентации данных областей является категория единственного числа. Конфигурирование знаний о них в рамках нетипичной модели, которой является категория множественного числа, позволяет передавать тот или иной дополнительный смысл.
Оно приводит к тому, что в области знаний о вещественно однородных предметах акцентируются различные стороны предметного мира, например, его качественное разнообразие (например: Silks and people have gone out of style (M. Laurence. The Stone Angel), He had ordered an excellent wine but she drank little (F.A. Bond. Darling Lady), пространственная протяженность (I send an expedition to the snows every second day (C. McCullough. The Grass Grown)) и т.д.
Выражение необходимого смысла становится возможным в результате создания определенного системного противоречия. Оно заключается в несовпадении прототипиче-ских лексико-грамматических характеристик выбранной лексической единицы и базовой модели конфигурирования.
Описанная выше когнитивная деятельность является ведущей на уровне вторичного (субъективного) осмысления. Она основана на индивидуальном, ситуативном характере восприятия мира. В качестве основных координат ее репрезентации выступают интерпретатор и субъект оценки.
Интерпретативно-оценочный уровень сознания иерархически замыкает целостный процесс когнитивной деятельности. Он репрезентирован на функциональном уровне языка, который, в свою очередь, предполагает создание конкретных концептуальных смыслов в рамках интеграции определенных лексических значений и организующих их грамматических моделей. Иными словами, именно на данном уровне когнитивной деятельности проявляются как способность языка к различным способам концептуализации, так и его потенциал обеспечивать передачу любого необходимого смысла.
Приведенная классификация координатной представленности человека в языке позволяет сделать несколько основных выводов.
1. Процесс языковой репрезентации мысли представляет собой интегративное взаимодействие двух основных типов деятельности: мыслительной и речевой. Соответственно лингвистические исследования, касающиеся проблемы человека в языке, должны одновременно ориентироваться как на специфику каждого из них, так и на обязательный и сложный характер их интеграции.
2. Особенности когнитивной организации сознания, а также выделенные различия между когнитивной и коммуникативной функциями языка подтверждают, что человек в
языке - это, прежде всего, активный субъект речемыслительного процесса, формулирующий мысль, с одной стороны, и оформляющий ее с учетом определенной коммуникативной ситуации, с другой.
3. Выделение 5 основных координат ре-чемыслительной деятельности (субъект эмпирического познания, субъект первичного осмысления, интерпретатор, субъект оценки и говорящий) позволяет показать, что человек в языке - это не абстрактная универсальная точка отсчета, а сложно организованная антропологическая категория.
Список литературы
Арутюнова Н. Д. Типы языковых значений: Оценка. Событие. Факт. М.: Наука, 1988. 338 с.
Бенвенист Э. Общая лингвистика. М.: Прогресс, 1974. 448 с.
Болдырев Н. Н. Когнитивная семантика: Курс лекций по английской филологии. Тамбов: Изд-во Тамбов. гос. ун-та, 2000. 123 с.
Бондарко А. В. Теория значения в системе функциональной грамматики: на материале русского языка. М.: Языки славянской культуры, 2002. 736 с.
Бюлер К. Теория языка. М.: Прогресс, 2000. 504 с.
Кравченко А. В. Принципы теории указа-тельности: Дис. ... д-ра филол. наук. Иркутск, 1995. 335 с.
Кубрякова Е. С. Эволюция лингвистических идей во второй половине ХХ века (опыт парадигмального анализа) // Язык и наука конца ХХ века. М., 1995. С. 144-238.
Кубрякова Е. С. О речевых актах с когнитивной точки зрения // Когнитивная лингвистика: ментальные основы и языковая реализация / Отв. ред. Н. А. Абиева, Е. А. Бе-личенко. СПб., 2005. Ч. 1: Лексикология и грамматика с когнитивной точки зрения. С.26-30.
Магировская О. В. Человек в языке: в поисках функциональной представленности // Филология и культура / Отв. ред. Н. Н. Болдырев. Тамбов, 2007а. С. 156-158.
Магировская О. В. Когнитивная деятельность субъекта познания: базовые и производные функции // Языки профессиональной коммуникации / Отв. ред. Е. И. Голованова. Челябинск, 2007б. Т. 1. С. 68-71.
Магировская О. В. Интеграция основных видов когнитивной деятельности в рамках процесса познания // Вопр. когнитивной лингвистики. 2007в. № 4. С. 119-127.
Падучева Е. В. Наблюдатель: типология и возможные трактовки // Диалог 2006. М., 2006. С.403-413.
Рубинштейн С. Л. Основы общей психологии. СПб.: Питер, 2000. 720 с.
Степанов Ю. С. В трехмерном пространстве языка. Семиотические проблемы лингвистики, философии, искусства. М.: Наука, 1985. 335 с.
Степанов Ю. С. Методы и принципы современной лингвистики. М.: Эдиториал УРСС, 2003. 312 с.
Чахоян Л. П., Дедикова О. Е. Личность адресанта в высказываниях о самом себе // Язык, Дискурс и Личность. Тверь, 1990. С. 73-79.
Список источников примеров
Bond F. A. Darling Lady. L.: Headline, 1992.442 p.
Laurence M. The Stone Angel. Toronto: The Canadian Publishers, 1984. 314 p.
Maugham W. S. A Casual Affair // English Story. М.: Менеджер, 1995. P. 185-211.
McCullough C. The Grass Grown. N. Y.: Avon Books, 1992. 1077 p.
Wild O. The Picture of Dorian Gray. Har-mondsworth: Penguin Books, 1994. 256 p.
Материал поступил в редколлегию 01.10.2008
O. V. Magirovskaya
The System of Anthropological Language Organization
The article presents a systemic view on the main anthropocentric language coordinates. Each coordinate is characterized according to its leading function and peculiarities of language representation. Keywords: anthropocentric language coordinates, language representation.
