CC BY
199
Вестник Челябинского государственного университета. 2014. № 10 (339). Филология. Искусствоведение. Вып. 90. С. 133-138.
СИМВОЛИКА В БАШКИРСКОЙ НАРОДНОЙ ПЕСЕННОЙ ТРАДИЦИИ
Доминирующим методом изображения жизни, души человека и окружающего мира в песенной поэзии народа является символика. Она способствует яркой образной выразительности, тонкому лиризму и эмоциональной глубине изображения. Освещается ее место, функции и специфика в башкирских народных песнях.
Ключевые слова: фольклор, жанр, башкирская народная песня, поэтическая символика.
Среди поэтических средств, используемых для раскрытия чувств и переживаний лирического героя, важное место занимает песенная символика.
Проблемы возникновения, функциональной специфики такого распространенного художественного средства изображения, как поэтическая символика, привлекли к себе внимание многих ученых. С середины XIX в. появляется целый ряд работ крупных ученых по указанной теме (Н. Гнедича, Н. Цертелева, А. Куба-рева и др.), однако начало научного изучения народной песенной символики положено в трудах Н. И. Костомарова1. Системному изучению народно-песенной символики посвящены также труды А. А. Потебни, А. Н. Веселов-ского и их последователей. По утверждению
A. А. Потебни, главным содержанием народной песни является человек, который постигает себя с помощью первоначального познания явлений внешнего мира: «Человек обращается внутрь себя только от внешних предметов, познает себя сначала только вне себя; внутренняя жизнь всегда имеет для человека непосредственную цену, но сознается и уясняется исподволь и посредственно»2. Он справедливо признает символизм одним из главных эстетических достижений народной песни.
Большой интерес в изучении поэтической символики представляют работы Т. М. Акимовой, Н. П. Колпаковой и С. Г. Лазутина, в которых рассматривается система русской народной песенной символики3. Символика народной поэзии рассматривается в работе
B. М. Бердникова и Е. А. Тудоровской по поэтике марийских народных песен4, в трудах татарских исследователей Р. Бикмухаметова, И. Надирова, М. Магдеева, К. Миннулина, Л. Замалиевой5, в исследованиях чувашских ученых М. Сироткина, Е. Сидоровой6 и др. Вопросы жанрового своеобразия, поэтико-стиле-вых особенностей и средств художественно-
го изображения башкирской народной песни системно исследованы в трудах С. А. Галина, Р. С. Сулейманова, Г. С. Галиной7. Вместе с тем необходимо отметить, что символ как основной художественный концепт лирических песен в башкирской науке еще не рассматривался. Данная работа представляет собой первый опыт изучения этой проблемы.
Непосредственное общение человека с природой, очарование и личные наблюдения над ее различными явлениями давали богатый материал для сопоставления их с жизнью человека, способствовали возникновению поэтических сравнений. По мнению ряда исследователей, песенная символика зародилась и оформилась в законченную поэтическую систему в связи с возникновением и формированием лирической песни. Символика, как утверждают исследователи, «служит средством выражения отвлеченных понятий и восходит, видимо, к очень ранним этапам развития поэтического мышления; <...> поэтический символ всегда использовался для того, чтобы конкретнее, ярче выразить чувства лирического героя»8; «система символических образов была способна выразить сложную и разнообразную гамму чувств человека, осознавшего себя частью большого мира природы, подчиняющегося ее законам»9.
Щедрая и многокрасочная природа Башкортостана явилась источником творческого вдохновения башкирского народа, сформировала чуткое восприятие гармонии живой природы и чувство слитности с нею. Все это нашло свое художественное переосмысление в устно-поэтическом творчестве народа. Большое место занимает она и в башкирских народных песнях. Реальное и поэтико-художественное включение природы в песенную традицию обеспечивает многогранное раскрытие внутреннего мира лирического героя и воссоздание облика самой природы, обстановки, в которой развертывается сюжет.
У каждого народа есть традиционные образы-символы, связанные с понятием Родины. В большинстве песен башкиры воспевают как родное пристанище опоэтизированный в разных жанрах фольклора бескрайний Урал с его величавыми горами, обширными долинами, полноводными реками, глубокими озерами. Многообразен в песнях образ Урала. Он олицетворяет в себе и природу как таковую, и понятие Родины целого народа. С ним башкир общается, разговаривает, как с живым, олицетворяет, персонифицирует его, наделяя его своими, присущими лишь человеку свойствами. Песни утверждают, что «хорош тот край, где злато-серебро, но родина, она всего дороже». Любовь к Родине выражена не только в песнях о родном крае, этот мотив характерен для всего песеннного творчества башкир. Очень часто в лирических песнях повествуется о судьбах женщин и мужчин, по разным причинам разлученных с родной землей, с отчим домом, отчего они тосковали по ней и свою жизнь считали постылой и потерянной. Именно такая сюже-тика обусловила в песнях устойчивую символику родного края, родной земли. Так, например, в лирической песне «Таштугай» символ горы, с одной стороны, передает прощание с гордой девичьей волей и свободой, а с другой - реальное родное пространство и место, по которым тоскует девушка. После обозначения своего состояния словом «Лагынамын» (тоскую) следуют третья и четвертая строки, в которых в самой пронзительной, острой форме достигается передача душевной горести и тоски: каменные скалы родной горы готова молодая невестка периною постелить себе! Иртэнсэккэй тороп, бер Встаю я утром и смо-караhам, трю на мир,
Ьагынамын Урал Тоскую по птицам род-
коштарын. ного я Урала.
Тушэктэй ук куреп Как на перинах я спала йоклар инем бы
Кыркты таузьщ кая На каменных Кыркты таштарын. горы на скалах.
(«Таштугай»)10 («Таштугай»)
Порою даже обыкновенный камень становится символом родной земли. «Камни Урала в песнях - алмаз и жемчуг, на них кровью написаны и история, и проклятие. Для многих они служили и колыбелью, и очагом. Родные камни - свидетели былых событий, впитавшие в себя кровь и слезы, и славу наших предков»11.
Судя по песням, мир состоит из двух пространств - «своего» и «чужого». «Свое» про-
странство характеризуется обилием высоких гор, полноводных рек, благоухающих лесов с певчими птицами и разнообразными животными, в «чужой» стороне вместо рек болота и стоячие воды:
Таштугай за буйы, ай, В долинах Таштугая
кулэуек, озерки,
Кулэуек тэ тугел, Иаз Даже не озерки, а топь
икэн. болот.
Ьаззарында Иайрар Нет птиц, поющих на
коштары юк, болоте,
Моцло кошкайзары каз Печалится-поет там
икэн. только гусь.
(«Таштугай») («Таштугай»)
В песне <^илмияза» «чужая» сторона для героини видится степью безжизненной: Уз илемдэй тYгел илкэйзэре,Ком бураны уйнай, елле икэн. / Не похожа на мою эта страна: Бури песчаные и ветры веют. За описанием этой страны подразумевается зеленый, цветущий край - родной край Гильмиязы. Такой символ можно выделить как психологический.
Мир природных стихий является изначально традиционным для художественных образов песен. Главными в нем считаются огонь и вода. Так, огонь в народных представлениях является одной из основных стихий мироздания (наряду с водой, землей, воздухом). В лирических песнях через символику огня и ее признаки: горение, пылание, горящая свеча и т. д. передается чувство любви. Огонь в сердце зачастую передает страсть, мучение от переживаний: Кыскырмасы, кэкук, Не зови, кукушка, ай, ай,. якында, рядом,
Кэкук есен тугел тал- Не для кукушек ивы с тирэк, тополями.
Яна гына тиИэц, Кажется, горит, да пла-
ялкыны юк, мени нет,
Ялкынкыз ук яна был Без пламени горит это йерэк. сердце.
(«Кыскырмасы, кэкук») («Не кричи, кукушка») Такое же значение получают и образы, производные от огня: кипящая вода, кипящий котел и т. д. В символике огня отчетливо проявляется не только его позитивная сторона, но и негативная - разрушительная сила. Например, в песне «Кыйыу кыз» («Дерзкая девушка») страдание лирического героя передается символикой огня, героиня песни в отчаянии призывает уничтожающую силу огня: Хыялдагы малыц утка ян^т, hвйгэн йэнэшецде алмагас! / Пусть сгорит добро, что в мечтах, Коль на любимой жениться не можешь!
В сознании человека вода ассоциируется с жизнью, а ее теченье - с безвозвратно ушед-
шим временем. Течение воды в языке соединяется с понятием быстроты, отсюда в символическом мышлении башкир жизнь сравнивается с водным потоком: Йэш гYмеркэйемдец, ай, Yткзнен Окшатамын ^1удыц агышына. / Жизнь минувшую сравнил бы Я с текучею водой. Разлив символизирует разлуку: затопляя берега, вода препятствует свиданию, тоска девушки широка, как безбрежье разлившейся реки: Агиделкэй буйы тугайдардан Тып-тып бадып килэ юргалар. Ьагынган да сакта карар инем, Арабыдда киц-киц даръялар. / Вдоль по Агидели бродят кони И ступают по траве легко. Унимая тоску, глядела бы на тебя, Но между нами реки и моря. Мотив перехода через реку маркирует преодоление препятствия: Яд кимэле еткэс, бадма hалдым, Уйдан-уйга аккан кар ^гуга. / Весна пришла, и сделал я мосточек Над талою текучею водой. В песнях о любви берег реки (озера), как правило, является местом встречи молодых: по воду идет девушка и там встречается со своим возлюбленным:
Соран йылга^шан иртэ Поутру к Суран-реке
менэн спускалась
Бер кылыу кыд тешеп По воду девица молода.
ала. Воды набирает, следы
Ьыудар ала, бадкан эде оставляет, кала, На сердце от того огонь-
Йерэгемэ hаFыш-ут тоска. hала.
(«ФэYЗиэкэй») («Фаузиякай»)
Вода омывает слезы, облегчает страдания: Ьыу буйына барып та битен йыуа, Звлхизэ, Йвдвндэге йэшле лэ таптарын, Звлхизэ. /Идет к воде, чтобы умыть лицо, Зюльхизя, Омыть кровавые слезы на лице, Зюльхизя. «Стихия воды - реки, озера, родники, а также облака, туман - появляются в народной песне всякий раз, когда возникает стремление передать внутреннее состояние человека, сердечную грусть, душевную тоску»12. Пространство реки, сфера водной стихии в башкирских лирических песнях традиционно участвуют как маркеры «живых» сопереживателей горя и людской печали. Так, в песне «Ашкадар» женщина оплакивает своего мужа, утонувшего во время охоты в реке, а в песне «Камалик» девушка тоскует по утовнувшему во время половодья возлюбленному. В песнях реки символизируют вечную разлуку и горе.
В своем поэтическом воображении человек общается и со стихией воздуха. Наиболее подвижное из всех ее проявлений - ветер - часто
оказывается воображаемым другом и помощником человека13. В башкирских песнях ветер помогает развеять печаль, доставляет вести разлученным влюбленным или же сопереживает лирическому герою. В текстах песен лирический герой часто обращается к нему и просит у него помощи или же просит оставить его в покое: Ьыдгырма ел, ыжгырма ел, Иртэн hалкын былай да, шул. Яр^1улатма куцелемде, Мин яр^гулы былай да. /Не свисти, не вой ты, ветер, Прохладно поутру и так. Не тревожь ты мою душу, Беспокоен я и так.
Солнце, Луна, звезды в песнях также имеют символические значения. Они «в песнях окутаны особой любовью и теплотой, тексты глубоко содержательны, отличаются особой выразительностью. Солнце, луна и звезды одушевлены, персонифицированы»14. В песнях солнцу и луне уподобляет егет свою возлюбленную: Бер битец ай hинец, Бер битец нурлы квн Кашы битец элек тэ, Fэйнифэрхэт, Yбэйем? / Одна щека - луна, Другая солнцем светит. Какую прежде щечку, Гайнифархат, целовать? Прекрасной девушке завидуют даже сами небесные светила: Сэлимэкэй ^гуга барган сакта Елдэр ^шпап Yтэ башынан. Сэлимэкэй твндэ йоклаганда Ай квнлэшэ кыйгас кашынан. / Салимакай идет по воду, И гладит ветер по ее голове. Когда же спит Салимакай, Бровям ее завидует и месяц. Месяц и звезды в песнях обычно олицетворяют мужчину: Етегэн дэ тигэн ете йондод Олкэрдэрен ташлап китэ алмай. Ирмен генэ тигэн, ай, ирдэр шул 7д илдэрен ташлап китэ алмай. / Етегэн - семь звезд на небесах, Свое созвездие оставить не может. Мужчины, настоящие мужчины Своей Отчизны не покинут.
Тематико-сюжетную основу многих башкирских песен составляют различные печальные моменты жизни: несчастная судьба, неразделенная любовь, вынужденная разлука, смерть возлюбленного и т. д. В связи с этим в них значительно больше символов горестного значения, нежели счастливого. Все объекты живой и неживой природы, встречающиеся в символике счастья, в символике горя имеют обратное функциональное значение: растения не цветут, солнце не светит, между возлюбленными - непреодолимое пространство.
Символом несчастной любви и разлуки служит все то, что определяет расстояние, препятствия: пустынное море, горы, реки, лес, пустое широкое поле, широкая долина15. Горы стесняют свободу движения; трудный путь непре-
менно лежит через реки и горы, поэтому горы тоже являются символом неволи, горя: Алыдтарзан карайып, Что-то впереди, ой, за-ай куренгэн чернело
Кара телке тигэн тау Может, Кара телке* это микэн? та гора?
Тац тургайы, талда Малиновка, скажи hайраhана, своей трелью:
Кемешэй ^щыу идэн- Кумушай здорова ли, hау микэн. жива?
(«Кемешэй менэн («Кумушай и Идрис») Изрис») [Кара телке - букв.
Черная лиса - название горы]
Место, куда уехала девушка замуж, представляется как далекое, недоступное пространство, а горы - как преграда для встречи. Парень беспокоится, тоскует по девушке, отданной замуж за высокие горы. Горы, облака черного цвета передают значения горя, неизвестности, опасности, зла:
Анау яктан килгэн, Вон туча идет вновь, э^эй, кара болот, эй-гей, черная,
Боз булып та тагы Неужто град опять
яуырмы? упадет?
Язгы ташкын аккан да, Словно разливы, эгей э^э-й, кеуек, вешние воды,
Кыззар йэше шулай Уж ли девица слезы агырмы? льет?
(«Кэмэлек») («Камалик»)
В качестве символов в лирических песнях башкир широко представлен растительный мир. Одним из центральных образов является береза. Судя по материалу, она не только олицетворяет красивую, стройную девушку, но и выступает символом печали, грусти, горя. Береза приносит горе, считали у башкир, поэтому ее нельзя было сажать возле дома. Обычно ее сажают на моги-ле16. Образ горя усиливается и тем, что слово «кайын» (береза) созвучно со словом «кайгы» (горе): Кыскырмасы, кжук, ай, тYбзмдз, Кыскъ^ацсы кжере кайында. Егет кенэ кеше сер белдермэд, Кайгылары арткан шйын да. / Не кричи, кукушка, ай, надо мной, Кричала бы ты на кривой березе. Егет секрета не выдаст, Даже когда беды его все растут.
Символом девушки в песнях выступают яблоня, черемуха, разнообразные цветы, камыш, кудрявый тальник, спелые красные ягоды, зрелые яблоки:
Буйгынайыц, гуйэ, алма Вся ты словно яблоня агасы, весною,
Куйынкайыц, йэннэт А твои объятья - словно бакса^1! рай!
(«Француз яулык») («Французский платок»)
Среди прочих деревьев выделяется сосна, символизирующая силу. Благодаря твердости своей древесины она издревле считалась символом бессмертия и прочности. В башкирских народных песнях образ сосны является поэтическим средством раскрытия непоколебимой силы, могущества представителей сильного пола:
Карагайкай тигэн бейек Под любым напором атас злого ветра
Ызгыр елдэргэ лэ Устоит могучая сосна.
бирешмэй; Мужчине,
Ирмен дэ генэ тигэн называющему себя ир-егеткэ мужчиной,
Башты тубэн эйеу Не пристало склонять
килешмэй. голову.
(«Карагай») («Сосна»)
«Фольклорная символика чрезвычайно разнообразна, для выражения одного глубинного фольклорного смысла может использоваться множество слов-символов, и наоборот - одно и то же слово может быть выразителем разных символических смыслов»17. Если в приведенном ранее примере образ сосны символизирует силу, стойкость мужчины, то в следующей песне образ крепких сосновых ворот показывает безысходность жизни героини, насильно выданной замуж за старика, вселяет сомнение. Карагай за капка, башы Сосновые ворота крыты такта, доской,
Серер микэн бер сакта. Сгниют ли они когда-Ьеймэгэн дэ йэрзец нибудь? хэсерэте Тоска гнетущая от не-
Бетер генэ микэн бер любимого мужа сакта. Закончится ли уж когда-
нибудь?
(«Зэгифэ») («Загифа»)
В своей работе Т. В. Клюева, рассматривая символическую роль названий растений в русских народных песнях, отмечает, что названия растений, употребляясь не только в песнях, но и в пословицах, сказках, заговорах, загадках, поговорках, сказаниях, могут приобретать символическое, обобщенное значение, трансформируясь под влиянием различных воззрений18. Растения в песнях символизируют какое-либо состояние, то или иное чувство или настроение. Цветущие растения в песнях обычно воплощают молодость, жизненный расцвет, достаток, хорошую жизнь, а время увядания цветов и трав перекликается с тоской, печалью, утратой любви или изменой.
Наряду с образами из растительного мира в песнях в роли символов выступают образы из животного мира и образы птиц.
Сильный и могущественный егет на коне во всем великолепии боевого убранства - любимый и очень распространенный образ в башкирском фольклоре. В башкирской мифологии Толпар (Тулпар) - сказочный крылатый конь; Акбудат (Акбузат) - небесный крылатый конь, который играет важную роль в башкирских эпосах «Урал-батыр» и «Акбузат». В башкирских народных сказаниях «А^ак кола» («Хромой буланый»), «Кара юрга» («Чёрный иноходец») лошадь выступает верным товарищем и помощником батыра.
Образ коня традиционен и почти обязателен для башкирской поэзии, и это неудивительно, потому что конь - гордость башкира, его радость, предмет неусыпных забот. О чем бы не думал и не пел наездник, он обязательно вспомнит о коне и любовно расскажет о нем или прямо обратится к нему, как к самому близкому существу:
Ерэнсэй дэ атым, Рыжий конь мой, скачи
елhэцсе, До восхода утренней
Тандьщ сулпандары звезды. калккансы. Домчи, скакун мой,
Еткерер дэ ергэ покрываясь потом,
еткерhэцсе, Унеси от бедности-
Тамсылап та тирец беды. аккансы.
(«Ир-егет») («Егет»)
По мнению К. М. Миннулина, в башкирской песенной поэзии образ коня является самым распространенным и наиболее полно и тонко разработанным образом19. Основным мотивом песен с образом коня является мотив дружбы и единства коня и мужчины: Кад канаткайдары кат- Белые перья, перья кат булыр, гусиные,
Ир канаткайдары ат А конь быстрый -булыр. крылья мужчины.
(«Кад канаты») («Вороной иноходец») В башкирских народных песнях отражается особое, трепетное отношение и к образам птиц. Символами егета выступают орел, беркут, соловей, ястреб, кречет и голубь, а символами девушки - белая лебедь, серая утка, кукушка, ласточка и т. д.:
Ьары ла була hандуFас, Желтым бывает певучий Кара муйын була соловей,
карлугас. А с черной шейкою -
Ьин Иандугас булЪац, мин ласточка она. карлугас, Коль ты соловушек, то
Ьайрашырбыд икэY, пар я - ласточка, булгас. Будем вместе петь всег-
да.
(«Ьары Иандугас») («Сизый соловей»)
В башкирских народных песнях некоторые символы полисемантичны, т. е. являются символами и егета, и девушки. Для передачи чувства единения, любовного союза птицы символизируют как девушку, так и егета, в данном примере ласточка - мужчина. В песнях особо выделяются образы соловья и кукушки. Образ кукушки традиционно символизирует одиночество, печаль, горе. Печальная судьба человека сравнивается с судьбой кукушки, у которой природа отняла возможность высиживать своих птенцов. В одном из вариантов песни о кукушке используется поэтический прием параллелизма образов: Кэкук тидэр, кэ^к Кукушка, говорят, тидэр, кукушка,
Кэкук тэ ялан кошо. Она ведь тоже птица Моцло тидэр, зарлы полевая. тидэр, Поет жалобно, говорят,
Зарлы - бэхеАед кеше20. печально,
Печален несчастный человек.
Проводится параллель между несчастной птицей - кукушкой и несчастным человеком. К. М. Миннулин отмечает, что «в лирических песнях как башкир, так и татар кукушка является символом быстротекущей земной жизни»21. Следует отметить, что в башкирских лирических песнях кукушка также является символом счета жизни:
Кэкук кенэ сакырhа, Коль зовет кукушка -
яддар була, идет весна,
Йэш FYмердец YтеYе йэл Жаль бывает жизни
була. проходящей.
ЬиЛэн генэ тукЬан, йед Восемьдесят, девяносто,
йыл FYмер сто лет жизни
Бер минуткайдардан ад Короче кажутся одной
була. минутки.
Несмотря на то что hандугас (соловей) и былбыл - названия одной и той же птицы, в песнях башкир они используются одинаково ровно. Образ соловья олицетворяет любимую девушку, а также выступает спутником одиноких, тоскующих людей.
Таким образом, символические образы в народной лирике имеют древние корни и возникли как отражение миропонимания человека, познания им окружающего мира и мира своих душевных переживаний. В народных лирических песнях символы постепенно оформились как поэтические средства песенной лирики, способствующие яркой образной выразительности, тонкому лиризму и эмоциональной глубине изображения.
Примечания
1 См.: Костомаров, Н. И. Об историческом значении русской народной поэзии. Харьков, 1843.
2 Потебня, А. А. Символ и миф в народной культуре. М., 2007. С. 174.
3 См.: Акимова, Т. М. О поэтической природе народной лирической песни. Саратов, 1966. 172 с.; Колпакова, Н. П. Русская народная бытовая песня. М. ; Л., 1962. 282 е.; Лазутин, С. Г. Поэтика русского фольклора. М., 1989. 208 с.
4 См.: Бердников, В. М. Поэтика марийских народных песен / В. М. Бердников, Е. А. Тудо-ровская. Йошкар-Ола, 1945.
5 См.: Бикмехэмэт, Р. Поэзиябезнец сулмас чэчэклэре. Казан, 1960; Магдеев, М. С. Поэтика татарских народных песен // Опыт системного изучения народных произведений. Казань, 1982 (на тат. яз.); Миннулин, К. М. Поэзия и песенное творчество. Казань, 1998; Надиров, И. Н. Традиционные образы татарской народной лирики // Развитие гуманитарных наук в Татарии. Казань, 1977; Замалиева, Л. Ф. Генетическая и типологическая общность в тематике и образной системе татарских, башкирских, чувашских народных песен : автореф. дис. ... канд. филол. наук. Казань, 2004. 24 с.
6 См.: Сироткин, М. Я. Чувашский фольклор. Чебоксары, 1965; Сидорова, Е. С. Возникновение и развитие жанра частушек в чувашском фольклоре // Исследования по чувашскому фольклору. Чебоксары, 1984.
7 См.: Галин, С. А. Башкорт халкыныц йыр поэзия^1. Эфе, 1979; Галин, С. А. Тарих hэм халык поэзия^1. Эфе, 1996; Сулейманов, Р. С. Жемчужины народного творчества Урала. Уфа, 1995; Галина, Г. С. Башкирские баиты и мунажаты. Тематика, поэтика, мелодика. Уфа, 2006.
8 Хайбуллаев, С. М. Поэтика аварской народной лирики. Махачкала, 1967. С. 35.
9 Акимова, Т. М. Указ. соч. С. 102.
10 Примеры взяты из научного свода: Башкирское народное творчество. Песня / сост., авт. вступ. ст. и коммент. С. А. Галин; отв. ред. К. А. Ахмедьянов. Уфа, 1974. 386 с. (на башк. яз).
11Галин, С. А. Народной мудрости источник. Уфа, 2007. С. 182.
12 Яцковская, С. Н. Народные песни монголов. М., 1988. С. 70.
13 См.: Колпакова, Н. П. Русская народная бытовая песня. М. ; Л., 1962. С. 195.
14 Гафиуллина, К. Н. Национально-мифологические основы поэтики татарской народной песни : автореф. дис. ... канд. филол. наук. Казань, 2005.С. 16.
15 См.: Колпакова, Н. П. Указ. соч. С. 219.
16 Записано в 2010 г. от Хунафиной Гафифы Халиулловны (1926 г. р.), жительницы деревни Байгускарово Хайбуллинского района Республики Башкортостан.
17 Никитина, С. Е. Тезаурусное описание языка народной поэзии: общий подход и структура словаря // Устная народная культура и языковое сознание. М., 1993. С. 67.
18 См.: Клюева, Т. В. О символической роли названий растений в русских и немецких народных песнях. М., 2004. С. 4.
19 См.: Миннулин, К. М. Общая символика в песеннной поэзии народов Поволжья и При-уралья // Типология татарского фольклора. Казань, 1999. С. 42.
20 Записано в 2012 году от Илимбетовой За-вхиямал Маннафовны (1932 г.р.), жительницы дер. Акъяр Хайбуллинского района Республики Башкортостан.
21 Миннулин, К. М. Указ. соч. С. 44.
