CC BY
98
Вестник Челябинского государственного университета. 2013. № 14 (305).
Филология. Искусствоведение. Вып. 77. С. 109-113.
А. М. Хакимьянова
ОТРАЖЕНИЕ КОНЦЕПТА «М0ХЭББЭТ» (ЛЮБОВЬ)
В БАШКИРСКОЙ НАРОДНОЙ ЛИРИКЕ
Исследуется один из эмоциональных концептов в поэтических текстах башкирских народных лирических песен. Доказывается, что концепт «Мехэббэт» (любовь) является важным компонентом при описании соответствующих фрагментов национальной картины мира башкир.
Ключевые слова: башкирский фольклор, народные лирические песни, национальная картина мира, концепт «любовь».
В последние десятилетия значительно увеличился интерес к исследованию эмоций человека самыми разными сферами науки. Многими исследователями установлено, что наиболее богаты и своеобразны в плане отражения духовной культуры, ее образов, символов запечатленные в семантике языков образы эмоций человека. Исследованию эмоциональных концептов посвящены труды таких ученых, как Ю. Д. Апресян1, Н. Д. Арутюнова2, Ю. С. Степанов3, Е. С. Кубрякова4, Л. Г. Бабенко5, Н. А. Красавский6 и др. Лингвисты Л. Г. Бабенко и З. Е. Фомина7 признают особую важность изучения эмоций в языке и выделяют отдельное направление в лингвистике, занимающееся этой проблемой - эмотиологию (лингвистику эмоций). Как наиболее богато представленный в языке феномен эмоциональной сферы, концепт любовь стал привлекать внимание языковедов относительно недавно. В лингвистических исследованиях, посвященных языковым репрезентациям этого чувства, реализуются самые разные подходы и методы анализа материала. Так А. Д. Шмелев анализирует словарные значения слова «любовь»8, в работе Ю. С. Степанова реализуется историкоэтимологический подход, И. Левова и Л. Паш-нина производят этимологический, историкокультурный, аксиологический анализ концепта любовь9. С. Г. Воркачев описывает этносеман-тику телеономных концептов любовь, счастье в русском и английском языках10. Эмоциональные концепты на материале английского языка изучались также А. Вежбицкой11.
Выбор именно этого эмоционального концепта в качестве объекта исследования обусловлен рядом причин. Во-первых, сфера чувств и эмоций является той областью, где наиболее четко проявляется духовная культура народа, и изучение семантики лексических единиц, отображающих их в языке, дает
возможность выявить и оценить национальнокультурную специфику языкового сознания. Во-вторых, на данный момент в башкирской фольклористике нет работ, посвященных изучению лингвокультурных концептов в поэтических текстах башкирских народных песен. Песни любви характерны для фольклора всех народов мира. Они составляют большой раздел и в национальной поэзии башкир. Исследователь башкирских народных песен С. А. Галин, анализируя любовные песни башкирского народа, отмечает, что «по отточенности языка, образности и высоким гуманистическим идеалам большинство из них относится к лучшим образцам народной песенной классики»12. Поющая в сердце радость, встречи и расставанья, сомнения и тревоги, мечты и разочарования, ревность, нежность, чувство вины, грусть - в каких только гранях не опоэтизирована любовь в песнях.
Занимая особое место среди лингвокультурных концептов, концепт любовь имеет собственное языковое выражение, специфическое для различных этнокультур. В башкирских лирических песнях ключевой лексемой анализируемого концепта является мехэббэт, но в текстах песен кроме этой ключевой лексемы в план выражения концепта входят также близкие друг другу по семантическому значению варианты: яратыу, hейеY, гашик булыу (влюбиться) и др.
В лирических песнях башкир любовь уподобляется стихиям огня, воды, бури и т. п. Чувство любви в них чаще всего передается символикой огня в его различных проявлениях (пожар, горение, пылание, тление и так далее): Тибрэтмэ, ел, бакса кайындарын, Моцландырма мине юк менэн.
Минец эсем тулы кайгы-хэсрэт,
Йэш йерэгем яна ут менэн.
«Хэлимэ йыры» 13
Ветер, не качай в саду березу,
Не томи тоскою душу мне.
Душа моя объята грусть-тоскою,
Сердце молодое все в огне.
«Песня Халимы»
Огонь в сердце зачастую передает страсть, мучение от переживаний. В противопоставлении разных состояний души (равнодушие или любовное горение) огонь наиболее полно представляет их в своей символике: Ьин матур^ыц куцеле hалкынына Минец йерэгем яна ут-ялкын / У тебя душа - холодна, У меня - огня любви полна.
Любовь, как огонь, заставляет душу гореть, человека - жить, чувствовать и волноваться. Любовь внезапна, не подвластна никаким правилам, она развивается по собственным законам. Если любовь разгорается, то она обладает такой силой, что огонь этот уже не погасить: Кемеш кенэ кашык, hабы нэ^ек, Тотмаhана - кулыц бешерер. Fашиклыктьщ хэле яман икэн,
Янып торган утка тешерер.
(БХИ 1977, № 804) Серебрянная ложка с тонкой ручкой Не трогай - руки обожжешь.
Хуже некуда влюбиться В горящее пламя упадешь.
Сильный огонь может подарить тепло, но может и обжечь:
Моцло итеп бер йыр йырланым,
Йэш йерэгем янып барганга.
«Йэш йерэк»
Задушевную песню затянул я,
От того, что сердце молодое жжет огонь.
«Сердце молодое»
Герой башкирской лирической песни -влюбленный человек, живущий страстями, бурными эмоциями, острыми переживаниями. Неслучайно его состояние влюбленности, сила его страсти передается через образ горящего, пылающего огнем сердца. Удивительно тонко, глубоко описывается эмоциональная реакция влюбленного человека (героя/ героини), когда он испытывает боль неразделенной любви. И в этом случае сердце пылает огнем! Сравнение с огнем страстей, переживаний героя приобретает не поверхностный, а глубинный характер.
Вода в народной культуре так же обладает рядом символических значений. Разлив символизирует разлуку, затопляя берега, вода пре-
пятствует свиданию; тоска девушки широка, как безбрежье разлившейся реки: hагынган да сакта карар инем, Арабъц^а киц-киц дарья-лар / Глядела бы на тебя, когда в тоске, Но между нами реки и моря. Мотив перехода через реку маркирует преодоление препятствия: Яз кимэле еткэс, бадма hалдым, Уй^ан-уйга аккан кар ^іуга / Весна пришла, и сделал я мосточек Над талою текучею водой. Свои чувства любви к девушке егет сравнивает с бездонным морем:
КYрэhецме, гелдэр баш эйэлэр,
Нэфис кульщ менэн е^эцсе.
Мехэббэтем тэрэн, дицгез кеуек,
Аккош булып шунда йе^эцсе.
«Егет гишкы» Видишь, цветы головки клонят,
Сорвала б ты нежными руками.
Глубока любовь моя, как море,
Стань лебедушкой и плыви.
«Любовь егета»
В любовных песнях берег реки, озера, как правило, являются местом встречи влюбленных (за водой идет девушка и там встречается со своим возлюбленным: Ебэрhэнэ, Йомагол, белэккэйемде, ^іу сайкалып тYгелэ кунэктэн / Отпусти же, Юмагул, мне руки, Воду расплескаю из ведра; девушка или егет идут к реке, когда тоскуют или размышляют
о своей судьбе: Ъыу буйына барып та битен йыуа, Звлхизэ, Йв^вндэге йэшле лэ таптарын, Звлхизэ / Идет к воде, чтобы умыть лицо, Зюльхизя, Омыть кровавые слезы на лице, Зюльхизя).
Как известно, одним из наиболее важных элементов, определяющих влечение людей друг к другу, является внешность. В связи с этим в песнях в лексико-семантическое поле концепта любовь включается лексическая единица матурлык (красота). Внешняя красота признается источником возникновения любви. Возлюбленный (возлюбленная) лирического героя, сумевший (сумевшая) разжечь огонь в сердце егета или девушки, является воплощением красоты:
Сэлимэкэй менгэн дэ тау башына,
Бадып кына вак-вак ташына.
Сэлимэкэй ^шыу, бик матур^щ,
Fашик булдым кара ла кашыца.
«Сэлимэкэй»
Салимакай взобралась на вершину горы, Наступая на мелкие камушки.
Салимакай, милая, ты так красива,
Влюблен я в твои черные брови.
«Салимакай» Поэтизация женских образов - характерная черта лирических песен: Бер битец ай hинец, Бер битец нурлы кен / Одна щечка - луна, Другая солнцем светит; Йезец кояшмы ни, балкып яна, Дицге3 кеYек зэцгэр куз^эрец / Лик твой словно солнце, сиянием горит, Как море твои голубые глаза. Стан молодой девушки будто стройная березка, яблоня, камыш, курай (Буйгынайыц, гYйэ, алма агасы; Буйкайзары Изел камышы); ее ресницы -камыши, обрамляющие озеро (глаза); губки -спелые ягоды; зубки словно жемчужины (Бармактарыц - камыш, йезец кояш; Ынйы гына кеYек аппак тешец и так далее); у нее тонкая талия, как у пчелы (бал кортондай нескэ билле), как мед уста ее (ауыззарыц шэкэр, телдэрец бал) и так далее.
Герой лирической песни благороден. Он проникнут любовью ко всему тому, что его окружает, особенно к своим родным, близким. Однако главная его любовь -любовь к возлюбленной. В песне «Ьейгэн йэр» («Возлюбленная») егет сравнивает своих родителей с медом и сахаром (Атакайым -шэкэр, эсэйем - бал / Мне родители - что мед и сахар), но слаще его любовь к девушке своей (Бал-шэкэрзэн татлы hейгэн йэр / Слаще меда с сахаром - любовь!).
Большинство лирических песен о любви названы именами девушек («Салимакай», «Мадинакай», «Кусьбикя», «Зюльхизя», «Гайнифархат» и пр.). Эти имена собственные имеют уменьшительно-ласкательные формы, что придает песням необычайную сердечность, позволяет тонко выразить лирические чувства. Говоря о лиризме башкирских народных песен, Ф. А. Надршина пишет: «Глубоким лиризмом проникнуты любовные песни. Удивительная гармония поэтического текста и задушевной мелодии придает этим песням неповторимое великолепие, порою поднимая их до уровня музыкально-поэтических шедевров («Салима-кай», «Кукушечка»). Творческая фантазия носителей фольклора особенно сильна (неогра-ничена) в создании образа любимой девушки, описании ее красоты («Салимакай», «Ханская дочь»). Какую возвышенность духа, глубину чувств должен иметь лирический герой песни, понявший великий смысл любви, и способный
выразить это чувство словами...»14.
Куктэ лэ болот, эй, йерейзер,
Ерзэ лэ генэ кырау ирейзер. Йеремэсе, йэнем, куз алдымда,
Куз алмакайзарым ирейзер.
«Куктэ генэ болот» По небу, ой да, облачко летит,
А на земле тает роса.
Не ходи, родная, пред глазами,
Мой взор огнем палит твоя краса.
«Облачко на небе»
В текстах песен для обозначения объекта любви - любимого человека используются такие лексемы, как йэнем, йэн кщэгем (дорогая), йэнекэй (душечка), йэнкэй-йэнэш, hвйгэн йэр, йэрекэй (любимый / любимая, возлюбленный / возлюбленная), куз нурым (свет очей моих), бэгерем (родимый, сердечко мое) и пр.
В песнях упоминается и о том, что любовь может быть мимолетной, но при этом она одаривает счастьем. Когда же любовь взаимна и лирический герой счастлив, время летит быстро, а когда он в разлуке с милой - наоборот, медленно:
Ьин йэнекэйемде кетэ-кетэ,
Тен буйзары була йыл кеуек (БХИ 1977, № 758)
Тебя, душенька, я жду,
Ночи протекают словно год.
Передача этих чувств в песнях связывается с пространственно-временными представлениями, характерными именно для жанра лирической песни.
В лирических песнях башкир чистая, настоящая любовь и воссоединение с любимым человеком является самой большой земной радостью и счастьем: hвйгэн генэ йэрзец, эй, бер коне - hвймэгэн дэ йэрзец гYмере / С миленьким один денечек - Лучше жизни нелюбви; Буйгынайыц, гYйэ, алма агасы, 'Куйынкайыц, йэннэт бакса^і! / Вся ты словно яблоня [весною], А твои объятья - словно рай!
Для влюбленных тяжело скрывать свою любовь, и они из-за этого страдают: hейэм, тиер инем, кыйыулык юк, Эйтер hYзем hейлэп беткеhез / Признаться в любви не хватает смелости, А мне так много нужно рассказать. Чувство любви трудно выразить словами: Эйтер hYЗец барзай була, Телец ситкэ эйлэнэ / Вроде, есть о чем мне молвить - Да
язык застрял в зубах; Эйтер hYЗЗэремде эйтэ алманым, hеззе кургэс, телдэрем бэйлэнде / Не смог я высказать слова, Увидев Вас, потерял дар речи.
Как описывается в песнях, Любовь в одних случаях вносит в жизнь лирического героя свет, в других - обладает негативным действием. В песне «Сэлимэкэй», например, сказано, как от тоски по любимой на лице лирического героя появляется болезненная желтизна:
Иртэн генэ тороп, бер караhам,
Сэлимэкэй килэ ^іу буйлап.
Иаргайзы ла йезем, ай, hарFайзы,
Сэлимэкэй, hине куп уйлап.
«Сэлимэкэй» Встану рано поутру, вокруг гляну я, Салимакай идет вдоль реки.
Пожелтел я весь, ай, пожелтел, Салимакай, о тебе много думая.
«Салимакай»
или:
Yлэмен дэ, йэнем, ай, улэмен,
<^лэм»дэргэ дарыу тарана.
<^лэм»дэргэ дарыу табалмаЬац,
Косаклап та алып я^ана.
«Кушъяулык» От любви к тебе умру, наверно,
Ты лекарств от смерти мне найди.
Коли не найдешь того лекарства,
Ляг со мной и крепко обними.
«Кушьяулык»
При односторонней любви причина страданий или печали влюбленного героя чаще всего кроется в том, что любимый или любимая не ценит любовь, которую герой (героиня) испытывает, смеется над ней, насмехается над сильными чувствами: ^нец генэ ^целец, ай, hалкынга, Ай-шй за, Бибикамилэ, Йерэгемдэ яна ут-ялкын / У тебя душа - холодный камень, Эй-гей, Бибикамиля, А моя душа - огня полна. Безразличие любимого человека или безответность любви рождает тягостное ощущение пустоты.
Порожденные патриархально-родовыми порядками многоженство, калым, распространенный у многих народов брачный обычай левират, также становились преградой для любви молодых. Так, в песне «Шаура» наиболее полно раскрываются чувства и переживания героев:
Алтын гына булып, ай, агайым,
Кемеш кенэ булып та тамайым.
Шэурэ ^шыу, hинец алдарыцда Шэм филтэhе булып та янайым.
«Шэурэ килен» Перед тобой растекусь я златом,
Серебром по капле изойду.
Перед тобой, красавица Шаура,
Как фитиль свечи, я сгорю и счастье в том найду.
«Шаура-сноха»
В данной песне, сочиненной в форме диалога любящих друг друга людей, с одной стороны, раскрывается чистота, искренность и естественность их чувств, с другой -безысходность их положения.
Герои лирических песен - земные люди, жизнь которых связана с реальной действительностью со всеми ее проблемами, в том числе социально-бытовыми. Конечно, это обстоятельство не могло не отразиться в песнях, даже в лирических. Очень часто, позарившись на богатый выкуп за невесту, башкирских девушек выдавали за старых или же слишком юных женихов. В песнях отражаются судьбы девушек, разлученных со своими возлюбленными и выданных за нелюбимых: Илле йэшлек карка кеслэп бирзец, Ьейэ алмайым уны ла тиц итеп / Выдал ты меня за пятидесятилетнего старца, Не полюблю его как ровню; Йэн hеймэгэн йYHhез генэ малай, Ьырына бит минец куйыныма / Ненавистный и никчемный мальчик, Лезет ведь ко мне в объятья; Ьеймэгэн дэ йэргэ дэл иткэнсе, Fазраил да йэнем алhа икэн / Чем сводить меня, ой, с нелюбимым, Лучше б душу вынул Газраил. Подобный минорный тон характерен прежде всего для традиционных песен, созданных в условиях феодальнопатриархального общества.
В песнях любовь связана не только со страданием, но и с разлукой, которой она проверяется. Как свидетельствуют песни, разлука у кого-то убивает чувство любви, у кого-то -усиливает: Ьагынам узен, юлда кузем, Озелеп кетэмен узен / Скучаю по нему, смотрю на дорогу, С нетерпением жду его.
В песнях мир лирических героев раскрывается на фоне природы. Отражение эмоции распространяется не только на те части текста, которые непосредственно выражают душевное состояние лирического героя, но и на зарисовку природы.
Иртэ лэ томан, кис тэ томан,
Был томанкайзарга ни булган?
Тауга ла менеп, ташка ба^ып,
Ьин карар^щ, йэнем, мин булмам.
«Томан»
Поутру туман, туман под вечер,
Отчего же не расходится этот туман? Взобравшись на гору и наступив на камень, Посмотришь, любимый, меня не найдешь.
«Туман»
Песня «Туман» начинается с описания тумана, символизирующего тяжелое настроение героя. Здесь туман играет не только роль поэтического сравнения, но и вводит в реальную обстановку жизни героя: туман застилает всю окрестность, в которой еще недавно герой песни надеялся на счастье, но судьба так распорядилась, что влюбленные разлучены навек. Природа в реальности нейтральна по отношению к переживаниям человека. Однако в лирических песнях она соответствует эмоциональному состоянию героя.
Таким образом, обобщенное представление концепта мехэббэт (любовь) в текстах башкирских лирических песен позволяет сделать следующие выводы: чувство любви является самой большой земной радостью, счастьем. Любовь внезапна, не подвластна никаким правилам и развивается по собственным законам. Ее нельзя скрыть и трудно выразить словами. Любовь нельзя купить, но она зависит от материального достатка и возраста.
Примечания
1 Апресян, Ю. Д. Образ человека по данным языка: попытка системного описния // Вопр. языкознания. 1995. № 1. С. 37-67.
2 Арутюнова, Н. Д. Язык и мир человека. М.,
1999. 896 с.
3 Степанов, Ю. С. Константы. Словарь русской культуры: опыт исследования. М., 1997. 824 с.
4 Кубрякова, Е. С. Концепт // Краткий сло-
варь когнитивных терминов / под общ. ред. Е. С. Кубряковой. М., 1997.
5 Бабенко, Л. Г. Обозначение эмоций в языке и речи. Свердловск, 1983.
6 Красавский, Н. А. Концепт ‘ZORN’ в пословично-поговорочном фонде немецкого языка // Теоретическая и прикладная лингвистика. Вып. 2. Язык и социальная среда. Воронеж,
2000.
7 Фомина, З. Е. Лексико-семантические группы глаголов действия с эмоционально-оценочным действием // Контрастивные исследования лексики и фразеологии русского языка. Воронеж, 1996. С. 45-54.
8 Шмелев, А. Д. Русский язык и внеязыковая действительность. М., 2002.
9 Левова, И. Анализ проблемы любви: этимологический, историко-культурный, аксиологический [Электронный ресурс] / И. Левова, Л. Пашнина. URL: http://www.gumer.mfo/bib-liotek_Buks /Linguist/Article/lev_anprobl.php.
10 См.: Воркачев, С. Г. Любовь как лингвокультурный концепт : монография. М., 2007; Его же. Счастье как лингвокультурный концепт : монография. М., 2004.
11 Вежбицкая, А. Семантические универсалии и описание языков. М., 1999.
12 Галин, С. А. Народной мудрости источник : толковый словарь башкирского фольклора Уфа, 2007. С. 185.
13 Примеры взяты из научного свода: Башкирское народное творчество. Песня / сост., авт. вступ. ст. и коммент. С. Галин; отв. ред. К. А. Ахмедьянов. Кн. 1. Уфа, 1974. 386 с. (на башк. яз). Песни, отмеченные номером (№), взяты из научного свода: Башкирское народное творчество. Песни / сост. авт. вступ. ст. и коммент. С. Галин; отв. ред. К. А. Ахмедьянов. Кн. 2. Уфа, 1977. 295 с. (на башк. яз).
14 Башкирские народные песни, песни-предания = Башкорт халык йырзары, йыр-риYЭЙэттэре = Bashkort folk songs, songs-legends / авт.-сост. Ф. А. Надршина. Уфа, 1997. С. 16.
