CC BY
71
держания. Они утверждают, что "...познавательное содержание, заключенное в науке и искусстве неодинаково и, разумеется, художественная картина мира непереводима на язык научных понятий" [8, с. 175]. В основе приведенных рассуждений лежит гносеологическая традиция разграничения искусства и науки как образного и понятийного отражения действительности.
Примечания:
1. Гегель Г.В.Ф. Сочинения. Т.2 / Г.В.Ф. Гегель. - М.:
Политиздат, 1932. - 186 с.
2. Гусев С. С. Рациональность: истоки и эволюция.
// Философские науки. - 2015. - № 5. - 438 с.
3. Франк С.Л. Духовные основы общества. - М. : Республика, 1992. - 511 с.
4. Деррида Ж. От экономии ограниченной к всеобщей экономики / Ж. Деррида // http:www.philosophy.ru/Mbrary/derrida/ ekonom.html 21 января 2017.
5. Толстой Л.Н. Из записок князя Д.Нехлюдова (Люцерн). Собр.соч. в 20 тт. - М. : Государственное издательство художественной литературы,1960. Т.З. - 255 с.
6. Толстой Л. Н. Собрание сочинений. - М. : Правда, 1948. - Т.2. - 289 с.
7. См.: Раушенбах Б.В. Пространственное построение в живописи. - М., 1980. - 288 с.
8. Зись А. Я. Конфронтация в эстетике. - М.: Искусство, 1980. - 239 с.
SYMBOLIC OF DEATH IN THE SPRING FOLKLORE OF GREBENSKY COSSACKS
Grigoryev Anatoly Fedorovich, DSc of Cultural studies, PhD of Pedagogical science, Professor, Honored Artist of the ChR, Department of Theory and Methods of Music Education, Stavropol State Pedagogical Institute, Stavropol
Specific lifestyle Greben Cossacks related to military service and significantly influenced their songwriting. Greben Cossacks folk songs full of pictures of the development of the North-Eastern Caucasus and reflects the history of the protection of the southern borders of Russia. A significant part of folk songs, with various genres, dedicated to the themes of the internal life of the Village, the military campaigns, life and death of a Cossack, often far away from their native village. Category death through all songs of the Cossacks, reflect the widest palette of life twists and turns, inevitably couching them in emotionally-shaped.
Keywords: symbols of death; folk songs Greben Cossacks; Musica Poetica; sound images, military themes; metaphor, military campaigns; service.
СИМВОЛИКА СМЕРТИ В ПЕСЕННОМ ФОЛЬКЛОРЕ УДК 128
ГРЕБЕНСКИХКАЗАКОВ ВАК РФ 09.00.13
Специфический образ жизни гребенских казаков, связанный с воинской служ- © Григорьев А.Ф., 2018 бой, ощутимо повлиял и на их песенное творчество. Песенный фольклор гре-бенского казачества насыщен картинами освоения Северо-Восточного Кавказа и отражает историю защиты южных рубежей России. Значительная часть песенного фольклора, причем различных по жанру, посвящена темам внутреннего станичного быта, военных походов, службы и смерти казака, чаще всего вдали от родной станицы. Категория смерти проходит через все песенное творчество казаков, отражает широчайшую палитру жизненных перипетий, неизбежно облекая их в эмоционально-образные формы. Ключевые слова: символика смерти; песенный фольклор гребенских казаков; музыкальная поэтика; звукообразы, военная тематика; метафора, военные походы; служба.
Символика смерти представляет один из малоизученных фило-софско-культурологических аспектов. В песенном фольклоре гребенских казаков она представляет феноменальную область традиционного песенного творчества и практически никем не исследованную. Впервые данная проблематика исследовалась автором статьи в монографии "Историософия гребенских казаков в этнической картине мира".
Одна из центральных тем в песенном фольклоре гребенских казаков - воинская служба, которая, сопровождая всю жизнь казаков со всеми тяготами и перипетиями, именовалась зачастую в песне матушкой. Анализ поэтического содержания песенного фольклора позволяет еще раз утвердиться в истинности выражения Дж. Вико о
ГРИГОРЬЕВ Анатолий Федорович, доктор культурологии, кандидат педагогических наук, профессор, заслуженный деятель искусств ЧР, кафедра Теории и методики музыкального образования, Ставропольский государственный педагогический институт, Ставрополь grig. 26rus@gmaii com
том, что "каждая метафора или метонимия по происхождению является маленьким мифом" [1]. Поскольку поэтический язык как самый древний связан с мифом, а поэтический символизм своим истоком имеет миф, то о каждой песне можно говорить как о маленьком мифе. Музыкальная поэтика в песенном фольклоре позволяет выразить с особой эмоциональной силой глубину трагизма смерти казака средствами метафоризма, звукообразов и символики.
Тематика смерти в бою, несмотря на трагичность, сопровождается в песне, как правило, философскими размышлениями, обращенными к друзьям-товарищам с просьбой выполнить его завещание, раскрывает психологическое состояние умирающего воина и соотносится вместе с тем с представлением о том, что смерть на поле боя - почетна.
Военная тематика приобретает интонации скорбной печали и горести родных в память о погибших казаках на чужбине. В песнях сквозь призму исторических реальных событий отражена вся гамма чувств и пережитых эмоций участников-героев тех или иных военных событий, где казак готов к смерти в любое мгновение. В одной из таких песен в относительно коротком тексте изложена вся история жизни: "От горя на западном фронте/ Еще на Карпатских горах/ Там бьются казаки за правду/ И смерть не страшитхрабрецов./Там льются кровавые протоки,/ С утра до вечерней зари,/ А дома отец во кручине/ И с ним пригорюнилась мать./ ...А дома жена молодая / Качает детей на руках./ Как вырастут дети-сиротки / И спро-сют: "А где ж наш отец?"/ А мать со слезами ответит: / "Отец ваш убит на войне"./ Убит он зарею на рассвете,/И кости рассыпаны вдали,/ Со всех сторон слетятся пташки/ И вечную память пропают" [2]. В исторической песне "Не бил барабан перед смутным полком" воплощены образы трагичной гибели героя: "Не бил барабан перед смутным полком,/ Когда мы вождя хоронили,/ И труп не с ружейным батальным огнем/ Мы в недра земли опущали.// И бедная почесть в ночи отдана,/ Штыками могилу копали,/ Нам тускло в тумане светила луна/ И факелы дымно сверкали.// На нем, на усопшем покров гробовой,/ Лежит он в дощатой неволе.../ Обернут в широкий свой плащ боевой,/Уснул он, как ратники в поле.// Еще не свершен был обряд роковой,/ Как час наступил разлученья,/ И с валу ударил казак вестовой -/ Он нам есть предвестник сраженья" [3].
Глубокой грустью полны песни, в которых повествуется о событиях, происходящих в ста-
нице в отсутствие казака, а также песни о возвращении казаков со службы. Особенно эмоциональны песни, посвященные теме гибели казака, богато разработанной в гребенской поэзии вообще. В песне "Тихий Дунай" повествуется о гибели казака, неуспевшего свидеться со своей "красной девицей": "Тихий Дунай, Тихий Дунай к бережочку клонит/ Молодой казак, молодой казак полковничка просит/ Полковничек молоденький, отпусти до дому/ Может девица красная скучилась за мною./ Я бы рад бы отпустити, но ты долго будешь/ Ты напейся воды холодной, про нее забудешь./ Пил я воду холодную, пил не напивался,/ Любил девицу, любил красную, тай не навлюблял-ся./Умер казак, умер казак, осталась Надежда/ Остался конь вороный, золотая сбруя./ Сбрую мою золотую вы отдайте брату/ Коня моего вороного ведите за мною./ Тело несут, коня ведут, конь голову клонит/ За нем девица, за нем красная слезы на землю ронит" [4].
Особая тема военных песен - печальные думы казаков, заброшенных на "чужу-дальню сторонушку", о гибели на чужбине, о доме, о родной стороне. Достаточно популярны песни о молодце, умирающем в чистом поле и посылающем с конем прощальный привет домой; о молодце, перед которым во сне проходит видение смерти. В песне "Черный ворон" воплощен образ погибающего казака, который просит ворона передать родным о своей гибели [5].
Тема смерти представлена в таком жанре, как духовный стих. Один из образцов этого жанра "Задумайся, человече" представляет глубокий по своему философскому содержанию текст - размышление о смысле жизни, об ответе души за грехи земные. "Задумайся человече", говорится в духовном стихе, "по всякай час смерти",/Сколько ни жить на сем свете, / Надо умерети//". Размышляя о жизненных ценностях во второй строке, отмечается "об роскоши забота/ Полна помышляти./ А как придет скорая смерть/ Мы того не знаем". Еще в те времена казаки справедливо подчеркнули прозу и суетность человеческой жизни: "ударили звонкие гласы/ Последние за ними./ Все сказали -вечная память/ По его скончине// Все сроди-чи, приятели/ Тело провожали,/ Отец, мать, жена, дети/ По ему рыдали// Лежат кости нетленные, А тело потлело,/ Пошла Душа отвеча-ти/ За каждое дело"//. В духовном стихе, по сути, дается ответ на извечный вопрос о смысле человеческой жизни, который выражен в заботе о душе: "Пошла Душа по мытарству/ За грехи страдати,/Там не помогут приятели,/ Ни отец, ни мать" [6].
В одном из духовных стихов гребенцов воплотились представления казаков о рае и аде: "И в путь вечный проводить/Сорок дней душа ходила,/ Все мытар(ы)ства прошла./ Нынче день маво решенья,/Куда Богопределит./Тути спут-нички готовы,/ Тут и ангелы пришли,/ Взяли Душу они грешну/ И в путь вечный повели./ Привели душу к престолу/ Ко спасителю Творцу/ Душа пала на колени/ Пред Спасителем Творцом./ На все стороны взирая,/ Сродных помачи ждала./Уж вы, сродичи родные,/ Пома-литесь обо мне,/ Вы подайте от рук ваших/ Милость, помощь для меня./ А спаситель Душу спросит:/ "Где же добрые дела?"/ Добрых дел я не имела,/ Я в роскошности жила./ Если Богу ты молилась,/ То душе блаженный Рай,/ Если Богу не молилась,/ Вечнай муки получай" [7]. В этих строках собственно выражена вера казаков в загробную жизнь.
Символика смерти тесно связана с объектами культурного ландшафта, образами птиц и всей природной средой Микро-Макрокосмоса. Пространственная характеристика культурного ландшафта не только предопределяет песенный сюжет, но зачастую задает образный строй, определенную тональность и звукоинтонации: "Во горах высоких,/ В ущельях глубоких/Лежал Убитый/ Молодой казак хороший/ Землей он засыпан,/ Камушками он заложен/ Как на на этих камушках/ Врастала травка шелкова..." [8].Обрисовывая пространство бытия - "горы высокие", "земля", "камушки", "трава шелковая" - включены в действо картины смерти молодого казака. Кавказские горы у гребенцов, позиционируя чужое и враждебное, традиционно символизировали смерть и опасность. В одной из песен "Ночи темные,тучи грозные" горы называются чеченскими: "Трудно, трудно сердцу воспалиться/ Нам чеченски горы взять" [9].
В одной из древнейших эпических текстов в песне "Ай да что не в далече было" [10] "чистое поле" является сюжетной преамбулой в рассказе о молодом охотничке, которого захватили "жары жаркие, дождочки осенние, сне-жочки глубокие". В лирической песне пространство степи и поля "Поля чистая, степь широкая,/ Разукрашена степь цветочками./ Степь цветочками, василечками,/" сворачивается в сужающейся проекции к кусту ракитовому "Среди та поля куст ракиты стоит" [11]. Далее сюжет повествует о гибели казака: "Под ракитою тело белое лежит,/ Тело белое лежит убитого казака,/Он убит, не убит, крепко раненый лежит,/ В головах у него бел-горюч камень,/ А в ногах у него его добрый конь стоит".
Казак обращается к коню с просьбой рассказать отцу-матери и молодой жене о его гибели, что является довольно типичной и характерной формой прощания с родными.
В казачьей (мужской) лирике "ступенчатое сужение образа" связано и с темой перехода героя в иной мир: он болен, ранен, убит, видит со стороны свое израненное или мертвое тело. Так, в одной из песен описан сон казака: "Да ишо мне мальчишечке/ Да во сне виделось/... Да ишо будто да я лежу на степе/ Да на степе над рекой/... Да ишо што головушка моя/ Да прочь отрублена,/... Да ишо что ретивая моя/ Да скрозь прострелена,/.. .Да ишо против реб-рышков моих/... Да ишо прорастала ли трава/ Ай да трава шелковая" [12]. Во многих случаях статичное, картинное описание и составляет содержание песни.
В песне "Ветер по полю шумит" раненный казак обращается к степному орлу: "Ты, орел, степной орел,/Ты побратуйся со мной,/Ты не клюй же мое тело,/ Не терзай мои уста". В другом аналогичном сюжете казак обращается к коню: "Уж ты, конь, ты мой конь,.../ Отвяжись-ка, мой конь, от березоньки,/ Побежи-ка, мой конь, вдоль дороженьки,/ Не давайся, мой конь, неприятелю./ А подайся, мой конь, отцу-матери,/ А жене молодой на словах расскажи,/ Что женился на другой, на сторонушке чужой,/ Что женила меня пуля быстрая,/ Первенчала меня шашка вострая,/А в зятья меня взяла мать-сыра земля" [13].
Традиционно в славянской мифологии черный ворон, являясь предвестником, символизирующим смерть, предвещает смерть, нападение врагов, приносит матери весть о гибели на войне ее сына. По южнославянскому поверью в вороне живет душа колдуна. [14] По многочисленным древнеславянским верованиям характерные мотивы в представлениях о вороне: хищность, кровожадность и разбой. Мифологические представления гребенцов также отчетливо выявляют нечистую, дьявольскую природу ворона, что особенно ярко воплотилось в их песенном фольклоре. В одной из песен, наблюдая с высоты, как бы предостерегает от беды: "Да ни черный ворон,/Ворон вьется над вершиной скалой/ Ей, ой, там тавлинцы идут/ В черных бурочках строить свой завал./ Ой, горе будет вам тавлинцам/ Как линейцы придут" [15].
В песне "Черный ворон" казак, погибающий вдали от родных, просит ворона передать отцу, матери о своей гибели: "Полети-ка, черный ворон, к отцу к матери родной./ Расскажи там, черный ворон, что за Родину я пал./ Отне-
си платок кровавый милой девице моей,/ Да скажи там на свободе, что женился на другой/" [16]. В песне, повествующей о гибели казака, система символов позволяет воплотить и передать в песне тональность трагичности, эмоционально-образные чувства одинокой гибели казака на чужбине "Я женился, перевенчался в чистом поле под кустом". В песне воплощена целая система символов, благодаря которой усиливается эмоциональная оценка смерти казака на чужбине, которая в символическом перевоплощении представляется венчальным обрядом казака "в чистом поле под кустом", где "востра шашка была свашка", а "штык казенный был дружком" [17]. Смерть во славу Отечества для казака представляется благом.
Тема прощания с казаком, как правило, глубоко трагична и драматична, поскольку зачастую в подтексте прослеживается его возможно скорая гибель на чужбине. В этой песне предчувствие беды выражается в последних строках: "Еще у ворот, ой, всею ночку она простояла./ Ещеза два повода коня,/Ой, всею ночь млада его продержала./ Еще горючьми там слезьми,/ Ой, доброго коня она ой, обливала". В символике сокола, как и других птиц, может представляться душа умершего.
Символика смерти особенно ярко выражена в образе кукушки. Она проявляется в приметах, связанных с появлением и кукованием кукушки вблизи жилья, в гаданиях по кукованию о сроке наступления смерти, в поверьях о душе в облике кукушки, а также в представлении о ней как вестнице с того света, осуществляющей контакт между живыми и мертвыми. Кукование кукушки повсеместно является символом погребального плача [18].
По славянским традициям голубь часто выступает воплощением души, голубю свойственна и любовно-брачная символика [19]. Однако голубь появляется и в момент чьей-либо смерти. В частности в севернорусских похоронных причитаниях сизым голубем влетает в окно смерть [20], а по преданиям казаков станицы Червленной с голубем душа умершего посещает родных [21].
В гребенской балладе "Еще не туманушки" [22] герой сюжета "раздобрый молодец" пересказывает свой сон, вещающий ему гибель на "чужой дальней стороне да во степи Кубанец-кой". Не случайно, на наш взгляд, выбран тональный фон пейзажной картины, рисующей образ тумана и синего моря, создающие соответствующий эмоциональный характер и как бы предвосхищающие какую-то беду. Герой, пересказывая свой сон, возможно символизи-
рующий скорую гибель, как бы со стороны созерцает: "Да на чужой я на дальной, ... стара-не/....Да во Кубанецкой ой да во дикой степи./ Во дикой степи, да ишо сквозь частых моих,/... ой ребрушек,/Да трава мурава ... проросла./ Трава-я проросла, да ишо во буйной та моей да,/... моей головушке,/Да куст ракитовой ... прорастал". Можно сказать, что вполне традиционно остроту эмоционального состояния героя подчеркивает природный ландшафт, гениально вписанный в концепцию повествования баллады. А в финале "млад соловушек" символизирует продолжение рода погибшего казака, семейный очаг, радость и надежду на то, что гибель героя не напрасна: "Да младой соловушек да гнездо савивал/.....Да млад соловушек да детей выводил. .../Да на младой со-ловьюшек да по веткам да рассадил/... Да млад соловьюшекучил их летать".
Обобщая можно заключить, что символика смерти в песенном фольклоре гребенских казаков реализуется в широкой палитре звукообразов, включая объекты культурного ландшафта, образы птиц и образует динамичный комплекс мономифов, воплощающих специфическое мировосприятие этнической картины мира.
Примечания:
1. Вико Дж. Основания новой науки об общей природе нации. - М. : Рефл-бук, 1994.
2. Григорьев А.Ф. Философия бытия в песенном фольклоре казаков на Тереке // KANT. - 2016. - № 1 (18).-С. 24-27.
3. Чирков Ю. Терек Горынович / Песни гребенских казаков (записано в станице Червленой (ЧИ-АССР) Вып. 2. Фонд казачьей культуры. - СПб., 2008.
4. Григорьев А.Ф. Песни терских казаков. - Ставрополь : Ставролит, 2015. - Выпуск 1. Станица Ка-линовская. - С. 27.
5. Там же. - С. 7.
6. Чирков Ю. Терек Горынович...
7. Чирков Ю. Традиционные песни казаков кавказской линии Дагестана. "Ой, орел, ты орел". -СПб., 2009.
8. Песни гребенских казаков / публикация текстов, вступительная статья и комментарии Б.Н. Путилова. - Грозный, 1946.
9. Григорьев А.Ф. Антропоморфизм и метафоричность в песенном фольклоре гребенских казаков // KANT. - 2017. - № 3 (24). - С. 82-87.
Ю.Песни гребенских казаков... - С. 90. П.Григорьев А.Ф. Этническая картина мира гребенских казаков (на примере ритуально-обрядовых традиций и песенного фольклора). - Ставрополь : Возрождение, 2011. - 376 с.
12.Песни гребенских казаков... - С. 106.
13. Там же. - С. 151.
14. Рыбаков Б. А. Язычество древних славян. - М.: Наука, 1981.
15. Григорьев А.Ф. Птичья символика в песенном фольклоре гребенских казаков - динамическая
модель в системе этнических констант // Терский 19. Там же. - С. 614-616.
сборник / коля, авторов. - М. : МИРАКЛЬ, 2016. - 20. Из олонецких легенд // Олонецкий сборник :
Вып. 1.-С. 193-204. материалы для истории, географии, статистики и
16. Григорьев А.Ф. Песни терских казаков... - 64 с. этнографии Олонецкого края. Вып. 4. - Петроза-
17.Григорьев А.Ф. Метафоричность фольклорно- водск, 1902. - С. 62-65.
го сознания гребенских казаков в контексте фи- 21. Григорьев А.Ф. Историософия гребенских ка-
лософско-антропологического подхода // КАЫТ. заков в этнической картине мира. - Ставрополь :
-2016.-№4(21).-С. 81-86. Ставролит, 2017. - 250 с. 00
18. Гура A.B. Символика животных в славянской 22. Песни гребенских казаков... - С.179.
народной традиции. - М.: Индрик, 1997. - С. 709.
О си
ь-
0. <
DEVELOPMENT OF POLITICAL IDEAS IN ANALYTICAL PHILOSOPHY: L. WITGENSTEIN, J. SERL, K.-O. APEL Ravochkin Nikita Nikolaevich, PhD of Philosophy, Associate Professor, Kemerovo State Agricultural Institute, Kemerovo ;
The article explores the development of the ideas of political understanding in an analytical philosophical tradition CXJ through an appeal to the views of three of its well-known representatives: L. Wittgenstein, J. Searle, K.-O. Ape/. it is
ol
noted that Wittgenstein's philosophical position with respect to social reality is based on its descriptive and 3 asccriptive characteristics. Given the pronounced linguistic orientation of the chosen tradition, through the analysis of the language concept of Searle, the political author is understood as the symbolic reality created by intentionality, the form of its status-functions being dependent on the individual and the person's free will. The final part of the article shows that ApeTs views on the political determine his current state, it is presented that the ideas of the political today define it not so much institutional as communication performance. zzzi'i^
Keywords: politics; society; analytical philosophy; language; speech; consciousness; communication; institute. K \
РАЗВИТИЕ ИДЕЙ ПОЛИТИЧЕСКОГО В АНАЛИТИЧЕСКОЙ УДК 141.5 ФИЛОСОФИИ: Л. ВИТГЕНШТЕЙН, ДЖ. СЕРЛЬ, К-О. АПЕЛЬ ВАКРФ09.00.11
S
В статье исследована тема развития идей понимания политического в анали- © Равочкин H.H., 2018 23
тической философской традиции через обращение к взглядам трех ее известных представителей: J1. Витгенштейн, Дж. Серль, К.-О. Апель. Отмечается, что в философской позиции Витгенштейна по отношению к социальной реальности базируется на ее дескриптивной и аскриптивной характеристиках. Учитывая ярковыраженную лингвистическую направленность выбранной традиции, через анализ языковой концепции Серля под политическим автором понимается созданная интенциональностью символическая реальность, форма статус-функций которой зависит от индивидуального и обладающего свободой воли человека. В завершающей части статьи показано, что взгляды Апеля на политическое определяют его современное состояние. Представлено, что идеи политического сегодня определяют его не столько институциональное, сколько коммуника тивное функционирование.
Ключевые слова: политика; общество; аналитическая философия; язык; речь; сознание; коммуникация; институт.
В рамках аналитической философской традиции поднимается множество вопросов, к главным из которых принято относить проблематику языка и сознания. Кроме этого, одной из сущностных проблем аналитической философии является проблема социального и политического, их существования и функционирования. К основным представителям традиции, рассматривавших данный вопрос, мы относим таких видных мыслителей, как Л. Витгенштейн, Дж. Серль и К. Апель.
Обращаясь к взглядам Витгенштейна, отмечаем, что в его трудах предлагается математизация социальной реальности. В соответствии с его мнением, это делается для того, чтобы слова, представляющие собой единицы языковой игры, приобрели вполне определенный смысл. Именно по этой причине Витгенштейн предлагает дескриптивный метод, суть которого состоит в выявлении некоторых смысловых (семантических) значений слов и словосочетаний и
РАВОЧКИН Никита Николаевич, кандидат философских наук, доцент, кафедры Гуманитарно-правовых дисциплин, Кемеровский государственный сельскохозяйственный институт, Кемерово п'/скга vochkinlS>mail.ru
