CC BY
2Сетевизация политических отношений: источник, способ, среда Часть 1. Человек как источник политического
DOI 10.34823/SGZ.2023.9.52026
Михайленок Олег Михайлович,
д.п.н., профессор, главный научный сотрудник, руководитель отдела исследования социально-политических отношений Центра политологии и политической социологии Института социологии ФНИСЦ РАН E-mail: m-oleg-m@yandex.ru
Назаренко Алексей Владимирович,
к.п.н., ведущий научный сотрудник отдела исследования социально-политических отношений Центра политологии и политической социологии Института социологии ФНИСЦ РАН
E-mail: alek_nazarenko@mail.ru
В настоящей статье речь идет о первой и, пожалуй, главной составляющей в сети политических отношений - о человеке как их источнике. Его включение в политику на индивидуальном уровне с одновременным снижением его политической активности в рамках конвенциональных социально-политических объединений, ведёт к изменению самой сути «человека политического». Он становится все более автономной и самостоятельной личностью в политической жизни. Благодаря этому в политику вовлекается всё больше людей, внося в нее элементы эмоционального, увеличивая таким образом широту и интенсивность политических взаимодействий. Благодаря развитию современных технологий эти взаимодействия переносится в виртуальную сферу, обретая таким образом не только динамическую, но и темпоральную окраску. В результате процесс сетевизации отношений формирует потребность в осмыслении политики и политического не с позиций дедуктивной логики, основанной на заданных большими социально-политическими формами или ценностными основаниями детерминированных изменений, а исходя из ориентации на интерсубъектность отдельного политического человека.
Ключевые слова: человек, субъект, сеть отношений, политическое, реальность, виртуальность, динамика, темпораль-ность, интерсубъектность.
В настоящий момент российская политическая наука оказалась на перепутье. Становится очевидным, что она оказалась заложником ситуации «качелей» между направленной «политикой» человека по отношению к своему окружению и ненаправленным «природным» ответом на его притязания порождая тем самым глобальную турбулентность. Любые попытки найти равновесие между этими крайними позициями будут затрагивать, казалось бы, незыблемую основу современного миропорядка - глубинную суть «политического», однозначно и направлено детерминирующего взгляд человека на окружающий его общий мир, его историю и его перспективы. Любые попытки избежать коррекции глубинной сути «политического» путем смещения акцентов в управление им заводят в логический тупик, ибо сам процесс управления в его классической парадигме предполагает разделение мира на два глобальных лагеря -субъектов и объектов. Очевидно, что проблема управления лежит гораздо глубже - сначала нужно понять, чем и в чьих интересах нужно и можно управлять.
Это возвращает нас к необходимости пересмотреть понимание политического. Расширяющаяся пропасть между классическими, простыми, ясными, четко определенными формулировками и понятиями в системно - институциональном ключе в контексте «да-нет», «субъект-объект», «друзья-враги» и выходящими за из пределы явлениями реального мира в контексте «и да, и нет», «субъект-субъект», «человек человеку человек» требует немедленного вмешательства в ситуацию. Поскольку простые классические подходы к пониманию глубинной сущности мира и траектории его развитию перестают работать, наблюдаются безуспешные попытки смены основания для оценки направленности политического. Отказ от его целевого контекста в духе «цель оправдывает средства», закономерно заводящего мир в тупик либо будущего, либо прошлого, обрекая его к движению по замкнутому кругу что вообще-то противоречит пониманию прогресса в пользу ценностной парадигмы контексте «средства оправдывают цель» не только не снимает проблему разделенного мира, а лишь усугубляет ее. Основная причина становится еще более очевидной - любая бытийная заботливость как феноменологическая и даже с экзистенциальная проблема ориентации на конкретную, идеологически закрепленную и универсальную норму, фиксирующую интенциональность, истину и красоту человеческого «бытия» вкупе с выделением «идеала» в виде «учителей» как поверенных трансцендентного мира однозначно заводит в тупик.
В результате приходится говорить о необходимости отказа как от любой абсолютизации абстрактного «блага», политического или духовного первенства, доводящая «человеческое» до такой крайности, за которой «пропасть» между человеком и человеком даже «Ахилл свободомыслия» не сможет преодолеть «не без дрожи ужаса» [9, С. 295-305]. Далеко не случайно главным лейтмотивом предстоящей ежегодной конференции российской ассоциации политической науки становится теоретический поиск оснований политического и новых политических практик в меняющемся мире. Отход от доминирования линейных теоретических парадигм, политических и идеологических проектов, действительно ставит перед нами под вопрос о правомерности существующих
сз о
сг
=Е
0
1
-1 У
"О
=Е СГ
со
I_
и
см О)
традиционных политических практик, легитимности институтов, целей и субъектов политического процесса [10].
В течение длительного времени научный коллектив отдела исследования социально-политических отношений ФНИСЦ РАН вел работу именно в этом ключе, занимаясь поиском некого синтетического неклассического оператора, способствующего запуску процесса синтеза субъектности и формирования новой связанности субъ-ективностей в рамках распределенных по всей планете антропосоциальных, живых и неживых, материальных и виртуальных агломераций исключающего их лобовое столкновение. Речь идет о сетевом взгляде на мир и происходящие в нем процессы, причем не в его латуровской интерпретации как «сети действия» в духе «все зависит от того, какого рода действие перетекает от одного к другому», а в более глубинной версии делезовской «действующей сети» отношений [7, С. 199-201]. Именно она, возможно, окажется способной отсылать субъекты к самим себе через соотнесение одной вещи с другой, через отношение, закон, или необходимое) вдохновляющей его тем самым на «акты», содержащие символический элемент некоего закона (давать, обменивать); на интерпретации, отсылающие к некоему элементу смысла; на интеллектуальные ощущения отношений типа ощущений, сопровождающих употребление логических союзов вроде «потому что», «хотя», «чтобы», «стало быть» «и вот» и т.д. В результате сами субъекты окажутся равными в своей способности «действовать и вступать во взаимодействия, в ходе которых и будет определено кто или что они есть и чем они будут» [2, С. 268-324]. Несмотря на то, что результаты проведенных исследований уже обнародованы, они по своей сути видятся промежуточными, стимулирующими к дальнейшим творческим поискам универсального основания политического, лежащего в основе нашего мировосприятия.
Целью настоящей статьи, состоящей из двух логически связанных между собой частей является не столько обнародование ключевых положений сетевого взгляда на мир, сколько приглашение читателя к дискуссии о новой сути и роли политического в нем призванной внести еще больше ясности в сопутствующие этому дефиниции - «потому что», «хотя», «чтобы», «стало быть» «и вот» и т.д. Первая часть статьи затрагивает на наш взгляд ключевую дефиницию - человека как субъекта выступающего в роли внешнего источника распространяющегося по сети отношений политического.
Сетевизация предполагает включение человека в политику на индивидуальном уровне, одновременно снижая его политическую активность в рамках конвенциональных социально-политических объединений (партии, профсоюзы и пр.). Это ведёт к изменению самой сути «человека политического», который становится более автономной и самостоятельной личностью в политической жизни.
Объективной причиной для сетевого взгляда на мир являются фундаментальные изменения в политических и социальных отношениях, а с ними и последующих эмоций и действий, вызванные изменениями в мышлении отдельного человека, в части мироощущений и мировосприятий. Возникающее в процессе сетевизации отношений субстантивное множество политических позиций человека заставляет по-новому взглянуть и на суть политики. Ее более нельзя рассматривать только в контексте конвенционального общественного регулирования - распределения статусов, активов и пассивов. Новый «человек политический» уже не будет восприниматься как объект, принадлежащий к тому или иному субъективному политическому образованию, а становится самостоятельным политическим игроком, способным создавать или разру-
шать различные политические сборки, встраиваться или покидать их в зависимости от обстоятельств. Теперь множественное создаётся не благодаря условному субъекту доминирующей воли, организовывающему социальный, национальный, государственный, межгосударственный или цивилизационный порядок, а благодаря исходящей от микроуровня - «человека политического» сетевой активности. Суть этого процесс хорошо описывается посредством делёзовско-гваттариевской ризомы, сделанной «не из единиц, а из измерений», и для которой характерно вычитание «единственного» из множества (п-1) [4, С. 37]. Это позволяет обнаруживать потенциальную множественность возможных состояний субъекта, обусловленных интенциональностью человека политического вкупе со скоростью, темпоральностью и направленностью его отношений со своим окружением, образующих каждый раз каждого нового следующего за ним субъекта.
Сетевизация охватывает и вовлекает в политику всё больше людей, увеличивая тем самым широту и интенсивность политических взаимодействий, внося в них элементы эмоционального.
Откат политики от модели конвенционального общественного регулирования, содействующей укреплению статусной иерархии и сохранению ресурсно-акторного перераспределения активов и пассивов, создает риски для превращения ее в новую территорию мифов. Это может быть следствием замещения транслируемого ситуационным мейнстримом линейного, но адресованного всем, но никому в отдельности ненаправленного политического воздействия, нелинейным, но направленным кибернетическим потоком событий [6, С. 41]. Это будет обусловлено «новой публичностью» человека как политического субъекта во всё новых и новых реальных и виртуальных образах, смысл появления которых далеко не однозначен. Приходится говорить о том, что политическая рациональность, являющаяся основой для социального конструирования и регулирования, начинает размываться чувственным измерением политических субъектов. Как следствие политика обретает некое метафизическое измерение, в котором рациональное конструирование социальной действительности и ее регулирование теряет свою приоритетность. Это приводит к тому, что меняется понимание «контроля» за политическими процессами.
Несводимый к традиционному восприятию власти посредством прямых и обратных связей, контроль кибернетических процессов начинает обретать эмерджентный характер. Теперь контролю подлежат последствия выхода человека как политического субъекта за его сущностные - «человеческие» рамки окружения в контексте «приемлемо» - «опасно». Эмерджентность будет объясняться связями - отношениями, дискурсами и действиями и законами их «композиции». Их частно невозможно увидеть у отдельного человека как сетевого узла, но они могут проявиться при объединении людей посредством отношений. Возникает новый концепт - управление отношениями и связями. В результате наметившихся в настоящее время технологических прорывов, расширяющих возможности человека как политического субъекта до немыслимых ранее пределов посредством создания виртуальной реальности, приходится оценивать перспективы каждых всё новых и новых технических достижений в контексте условного «добра» или «зла». Ярким примером этого является отход от первоначального замысла сети интернет - в чьих руках окажется создание новых продуктов, кем, как и с какой целью будет использоваться современный прообраз искусственного интеллекта - чат GPT, позволяющий преодолевать изначальное интеллектуально-информационное неравенство людей, остается вопросом.
Благодаря развитию современных технологий, человеку с его «играми разума», освобождаемыми от теологическо-методологических клише априори упорядоченного «общежития» был преподнесен сюрприз, последствия которого никто не в состоянии был предсказать заранее, но который существенным образом меняет его восприятие реальности, а с ним и алгоритм последующих действий в контексте «причина - следствие».
Внутренний виртуальный мир человека, обрел возможность «покинуть» его материальные пределы, вступив во взаимодействие с виртуальными мирами других людей. В результате все созданные человеком виртуальные образы на основе его воспоминаний, грез и собственных «миров» могут оказывать определенное влияние на его реальный образ, за которым скрывается его субъективность посредством «знаков» - «образов времени», «нередуцированных» к реальному «образу-движению», но связанному с ним посредством отношений [2, С. 330]. Образы могут дополнять друг друга, подводя нас к постижению человеческой субъектности или вступать в противоречие, отдаляя нас от постижения ее сути. Каждый новый виртуальный облик человека будет способен детерминировать его реальный облик лишь до того момента, пока не достигнет определенного предельного уровня развития психофизической сферы действующего и наблюдающего человека. Ведь в отличие от материальной сферы, в виртуальной сфере не существует ответственности за производимые действия, которые всегда могут быть изменены или отменены без каких-либо последствий, вследствие отсутствия реальной возможности их регулировки. В результате умножая образы и превращаясь в центр всех бытийных горизонтов, человек получает возможность для монтажа определенной последовательности событий, стремясь при этом сохранить свою субъектность не выходя за рамки «человеческого» при любом переходе от виртуальности к реальности и наоборот.
Сетевые отношения в политике предполагают новое прочтение политической субъектности. В отношениях помимо физического присутствия субъекта политики значимым становится и его параллельное виртуальное присутствие. В результате создаваемые им образы и дискурсы образуют сложносоставную субъектность. Осмысление подобной реальности предполагает использование междисциплинарного подхода, что требует широкого привлечения учёных из различных сфер науки.
Симбиоз базового положения феноменологии - «кто присутствие в мире» с базовыми положениями фуко-ла-кановского дискурса позволил говорить о том, что любая «бытийная» реальность будет основываться на том или ином дискурсе и определяется им. Суть дискурсов и их «интенциональность» будут определяться глубинными интересами субъектов и «картой» графов отношений между ними посредством создаваемых политических «образов». Активно создавая «образы», субъекты создают предпосылки для возникновения достаточно сложной схемы отношений между собой: «субъект» - «создаваемый им образ» - «другой субъект» - «создаваемый им образ», и далее возврат к первому субъекту. Можно говорить о возникновении сложной сети отношений между субъектами, в которой логика сопряжения их между собой может быть лишь домыслена наблюдающим, и то при условии его «погружения» в них в качестве полноправного их участника. Заметим, что это полностью совпадает с копенгагеновской интерпретацией квантовой модели взаимодействия между элементарными частицами. В соответствии с ней первоначально «ограни-
ченная» атомным миром «квантовая неопределенность» взаимодействующих между собой объектов может быть устранена лишь в ходе прямого наблюдения за ними (эффект шредингеровского кота). То есть если «атом», в нашем случае «субъект», дополнить «кварком» - отношениями, то «научный дискурс» «начнет развиваться именно в этом направлении», и мы будем вынуждены «говорить не о мире атомов, а о чем-то другом», другом мире - мире отношений и дискурсов [5, С. 46]. Поскольку при осмыслении модели сети отношений между людьми приходится использовать базовые положения философии, психологии и математики, следует говорить о междисциплинарной сути сетевой модели политических отношений между людьми.
Индивид, а также образующиеся при сетевых политических взаимодействиях неформальные группы единомышленников имеют возможность не только включаться в политику и выключаться из нее исходя из собственных предпочтений, но и транслировать их во вне, становясь активными сетевыми узлами. Эти узлы могут составлять конкуренцию традиционным институтам. Благодаря этому процессу умножается число вариантов возможных состояний сети отношений до таких величин, которые не могут быть проанализированы посредством имеющихся на настоящий момент вычислительных возможностей.
Предметом исследования становятся люди как субстантивно множественные субъекты. Они рассматриваются уже не в качестве независимых единиц наблюдения, анализа и интерпретации их статических «образов», а в качестве «узлов» сложной сети межличностных отношений [11]. Следуя логике Пор-Рояля, «идея» субъекта определяется через две раздельные субстанции, не имеющие ни одной общей части, «идея» представляемого субъекта - человека всегда будет вызываться посредством «идеи» представляющего субъекта - другого человека [1, С. 46]. Функционал подобной модели отношений между представляющими и представляемыми «узлами» достаточно хорошо описывается моделью логической булевой сети (Random Boolean Network (RBN)). Состоящую из дискретного набора состояний «узлов» сети, булеву сеть можно рассматривать как упрощенный ориентированный мультиграф отношений, каждой дуге которого приписывается некоторый элемент из фиксированного конечной булевой алгеброй множества состояний самих «узлов» в контексте «истинности» или «лжи». Пространственное представление формализованной на уровне состояний узлов модели отношений возможно в виде дерева Келли, для которого справедливо правило, по которому число «деревьев» отношений с n пронумерованными узлами - вершинами графов равно n в степени n-2. Вкупе с неявными, множественными состояниями узлов (следуя математической логике - аксиомам булевой алгебры), это существенно умножает число вариантов возможных состояний сети отношений - до таких значений, которые не могут быть проанализированы посредством имеющихся на настоящий момент вычислительных возможностей.
Процесс сетевизации формирует потребность в осмыслении политики не с позиций дедуктивной логики, основанной на заданных большими социально-политическими формами детерминированных изменений, а исходя из ориентации на «внутренний взгляд» каждого отдельного «человека политического».
Тенденции к изменению мышления и мировосприятия приводят к смене парадигмы создающих политического субъекта отношений. Налицо переход от «конкуренции» и «конфронтации» в духе бинарной логики
сз о
сг
=Е
0
1
-1 У
"О
=Е СГ
со
I_
u
CM О)
отношений к активному поиску «гармонии» и «единого будущего» субстантивно множественных субъектов -«политических людей». Лейтмотивом новой эпохи видятся «коммуникация и кооперация». То есть речь идёт о политическом подходе, сфокусированном на индивидуальных социально-психологических процессах и лежащих в их основе психологических механизмах. Важность адекватной оценки человеком окружающей его реальности, а именно социально-психологического состояния людей в его окружении, позволяет сместить акцент с изучения распространённости тех или иных позиций и настроений в обществе на индивидуальные, часто эмоциональные индивидуальные «предпочтения - неприятия». Это указывает на важность изучения механизмов рационального и иррационального политического взаимодействия людей, образования и разрушения организационно не оформленных невозможных и неявных политических сообществ [8, С. 6-15].
Выводы
Первая часть статьи затронула ключевую для понимания политического в сети дефиницию - человека как полюса сети отношений. Являясь субъектом отношений, он выступает в качестве внешнего источника политического, распространяющегося по сети. Сложность заключается в том, что человек одновременно эмоционален и рационален, автономен и связан, активен и пассивен, то есть имеет множество «лиц». Подобная множественность состояний полюсов сети отношений, благодаря «действенным» и «темпоральным» сетевым «соединениям», «исключениям» и «распределениям» делает возможным выявлять допустимый «разброс» образов состояний центров-полюсов отношений вокруг некого «условного» центра - аттракционного центра субъективности полюса на каждом этапе его эволюции. Появляется достаточно веское основание и для выявления направленности процесса эволюции субъекта отношений - киберконвергентного или кибер-положительного. С одной стороны это может быть условной точкой аттракции состояний центров сети отношений, где эволюционный процесс закончится, а с другой стороны - бесконечно расширяющаяся виртуальная сфера субъектностей. Нельзя не увидеть в этом явную аналогию с делезовскими парадоксами - неопределенного размножения и регресса, стерильного раздвоения, нейтральности и абсурда [3, С. 44-53]. Важным в эволюционном процессе является не только неприемлемость подмены «конвергенции» ограниченной гомеостатической парадигмой эволюции на основе эффекта стерильного размножения или невозможного состояния, но и прочтение кибернетики в контексте «направленной» целостности потока состояний, исключающее потенциальную двойственность и взаимообратимость событий - последовательное изменение состояний субъектов отношений. Поскольку состояние состоящего в отношениях субъекта отношений считы-вается посредством образов, создаваемых в процессе взаимодействия с другими, именно они могут восприниматься в качестве внешнего источника, распространяющегося по сети отношений политического. При этом, как мы понимаем, существует предел способов восприятия и реализации отношений. Поскольку сторонами отношений являются люди, этот предел детерминирован понятием «человеческого». Явная тенденции к изменению человеческого мышления и мировосприятия, расширяющее понятие человеческого, закономерно приводят к смене парадигмы создающих политического субъекта отношений - их глубинной сути. Ведь благодаря этому может состояться столь желанный переход от «конкуренции» и «конфронтации» в духе бинарной логики отношений
к активному поиску «гармонии», а с ней и «единого будущего» субстантивно множественных субъектов - «политических людей». Можно говорить о том, что изменение глубинной сути политических отношений создают новую хайдеггеровскую «мирность» мира - политическую среду, в которую погружены политические субъекты как внешние источники политического. В результате начинает просматриваться своеобразный «круговорот политического» -от его источника, к способу распространения, а от него к среде и далее вновь возврат к источнику. Рассмотрев в первой части стати первую и основную дефиницию -политического человека, необходимо последовательно рассмотреть и остальные - способ распространения политических отношений и политическую среду, дабы не нарушить целостность политически действенной сети. Речь о них пойдет во второй части.
Литература
1. Арно А., Николь П. Логика, или искусство мыслить, где помимо обычных правил содержатся некоторые новые соображения, полезные для развития способности суждения / Антуан Арно и Пьер Николь / Пер. с фр. В.П. Гайдамака. - М.: Наука, 1991. - 417 с.
2. Делез, Ж. Кино / Жиль Делез пер. с фр. Б. Скуратова. - М.: «Ад Маргинем», 2004. - 624 с.
3. Делез Ж. Логика смысла / Пер. с фр. Я.И. Свирско-го. - М.: Академический проект, 2011. - 472 с.
4. Делез Ж. Тысяча плато. Капитализм и шизофрения / Жиль Делез, Феликс Гваттари / Пер. с фр. Я.И. Свирского. - М.: Астель, 2010. - 895 с.
5. Лакан Ж. Семинар, Книга ХХ (1972/73). Пер. с фр. А. Черноглазова. - М.: Логос,- 176 с.
6. Ланд Н. Киберготика / Ник Ланд пер. с англ. Д.Я. Ха-мис и др. - Пермь: Гиле Пресс, 2018. - 208 с.
7. Латур, Б. Пересборка социального: введение в акторно-сетевую теорию / Пер. с англ. И. Полонской; под ред. С. Гавриленко; Нац. исслед. ун-т «Высшая школа экономики». М.: Изд. дом Высшей школы экономики, 2014. -384 с.
8. Мизиано В. Невозможное сообщество / Невозможное сообщество. Научно-исследовательское издание. Книга 2. Куратор Виктор Мизиано. - М.: Московский музей современного искусства, 20112015. - 416 с.
9. Ницше Ф. К Генеалогии морали / Ницше, Ф. Так говорил Заратустра. К генеалогии морали. Рождение трагедии. Воля к власти. Посмертные афоризмы: пер. с нем. - Минск: Харвест, 2009. -1037 с.
10. Российская ассоциация политической науки (РАПН). Ежегодная всероссийская научная конференция РАПН «Политическая наука в меняющемся мире: новые практики и теоретический поиск», Москва, декабрь 2023 // https://rapn.ru/ (дата обращения 11.09.2023).
11. Mach, B.W., Sadowski, I Ludzie w sieciach. Znaczenie otoczenia spotecznego dla funkcjonowania jednostki. -Warszawa: Instytut Studiöw Politycznych PAN, 2018. -256 p.
Networking of political relations: source, method, environment
Part 1. Man as a source of the political
Mikhaylenok O.M., Nazarenko A.V.
Russian Academy of Sciences
This article deals with the first and, perhaps, the main component in the network of political relations - about a person as their source.
His inclusion in politics at the individual level with a simultaneous decrease in his political activity within the framework of conventional socio-political associations leads to a change in the very essence of "political man". He is becoming more and more autonomous and independent personality in political life. Thanks to this, more and more people are involved in politics, introducing elements of the emotional into it, thus increasing the breadth and intensity of political interactions. Thanks to the development of modern technologies, these interactions are transferred to the virtual sphere, thus acquiring not only a dynamic, but also a temporal coloring. As a result, the process of networkization of relations creates a need to understand politics and the political not from the standpoint of deductive logic based on deterministic changes set by large socio-political forms or value foundations, but based on an orientation towards the intersub-jectivity of an individual political person.
Keywords: person, subject, network of relations, political, reality, virtuality, dynamics, temporality, intesubjectivity.
References
1. Arnaud A., Nicole P. Logic, or the art of thinking, which, in addition to the usual rules, contains some new considerations useful for the development of the ability to judge / Antoine Arnaud and Pierre Nicole: trans. from fr. V.P. Gaidamak. - M.: Nauka, 1991. - 417 p.
2. Deleuze, J. Cinema / Gilles Deleuze trans. from fr. B. Skurato-va. - M.: "Ad Marginem", 2004. - 624 p.
3. Deleuze J. Logic of meaning / Transl. from fr. Ya.I. Svirsky. - M.: Academic project, 2011. - 472 p.
4. Deleuze J. A Thousand Plateaus. Capitalism and schizophrenia / Gilles Deleuze, Felix Guattari; lane from fr. Ya.I. Svirsky. -M.: Astel, 2010. - 895 p.
5. Lacan J. Seminar, Book XX (1972/73). Per. from fr. A. Cher-noglazova. - M.: Logos. - 176 p.
6. Land N. Cybergothic / Nick Land trans. from English D. Ya. Khamis et al. - Perm: Gile Press, 2018. - 208 p.
7. Latour, B. Reassembling the Social: An Introduction to Actor-Network Theory / trans. from English I. Polonskoy; edited by S. Gavrilenko; National research University "Higher School of Economics". - M.: Publishing house. House of the Higher School of Economics, 2014. -384 p.
8. Misiano V. Impossible community / Impossible community. Research publication. Book 2. Curated by Victor Misiano. - M.: Moscow Museum of Modern Art, 2011-2015. - 416 p.
9. Nietzsche F. On the Genealogy of Morals / Nietzsche, F. Thus Spoke Zarathustra. On the genealogy of morality. The birth of tragedy. The will to power. Posthumous aphorisms: trans. with him. - Minsk: Harvest, 2009. -1037 p.
10. Russian Association of Political Science (RAPN). Annual All-Russian scientific conference of RAPN "Political science in a changing world: new practices and theoretical search", Moscow, December 2023 // https://rapn.ru/ (date of access 09.11.2023).
11. Mach, B.W., Sadowski, I Ludzie w sieciach. Znaczenie otocze-nia spotecznego dla funkcjonowania jed-nostki. - Warszawa: In-stytut Studiow Politycznych PAN, 2018. - 256 p.
