CC BY
125
УДК 81(091); 81(092)
В.Г. Кузнецов
СЕМИОЛОГИЧЕСКАЯ КОНЦЕПЦИЯ ЭРИКА БЮИССЕНСА
Статья посвящена семиологической концепции бельгийского лингвиста Эрика Бюиссенса (1900-2000), которая недостаточно известна в России. Анализируются основные компоненты его концепции: предмет семиологии коммуникации, понятия семиологии, знак, его структура, символ, референция собственного имени, проблематика связи языка и мышления в семиотическом плане. Семиологическая концепция Бюиссенса рассматривается на фоне и в сопоставлении с современными ему концепциями, а также с позиции современных семиотических исследований. Оценивается вклад бельгийского ученого в теорию и практику семиотики.
Ключевые слова: семиология, знак, семия, сема, семиозис, символ, референция, модальность, язык и мышление.
Бельгийский лингвист Эрик Бюиссенс (полное имя Eric Jean Louis Buyssens) (1900-2000) является основателем коммуникативной семиологии. Его научная и педагогическая деятельность связана с Бельгийским университетом, в котором он изучал германскую филологию. Исследовательскую деятельность Э. Бюиссенс начал как филолог. Его докторская диссертация была посвящена творчеству английского поэта XVI в. Эдмунда Спенсера. Пристальный интерес Бюис-сенса к природе аллегорий, символов и знаков явился стимулом его переориентации на общую лингвистику и на ее область, которая только что начала складываться, - семиологию.
Поворотным моментом в научной деятельности Э. Бюиссенса стало знакомство с «Курсом общей лингвистики» Ф. де Соссюра. Положения учения Соссюра оказали существенное влияние как в плане проблематики исследований бельгийского лингвиста, так и в плане их методологии.
В 1943 г. вышла работа Э. Бюиссенса «Языки и дискурс. Опыт функциональной лингвистики с позиции семиологии» [Buyssens 1943], благодаря которой он стал известен как лингвист-теоретик не только в своей стране, но и за ее пределами. Первым на эту работу откликнулся в своей книге «Пролегомены к теории языка», вышедшей в том же году, Л. Ельмслев, назвав ее наиболее полной работой по семиологии [Ельмслев 1960: 362]. C похвалой об этой книге отозвался в своей рецензии ведущий представитель Женевской лингвистической школы А. Сеше. «Работа, которую нам представил г-н Бюиссенс под названием «Языки и дискурс», т.е. различные знаковые системы и закономерности их функционирования, является, несомненно, первой последовательной попыткой, предпринятой в этом направлении» [Sechehaye 1944: 66].
О международном признании научных заслуг Э. Бюиссенса свидетельствует публикация
в 1970 г. сборника статей в честь его юбилея [Linguistique contemporaine], в котором приняли участие ряд видных лингвистов из разных стран, в том числе из нашей страны, - О.С. Ах-манова. В 1972 г. Э. Бюиссенс был избран членом-корреспондентом Королевской академии наук Бельгии по Отделению философии и филологии, в 1984 г. стал действительным членом Академии и в том же году возглавил это отделение. Э. Бюиссенс был членом комитета Международной ассоциации семиотических исследований1, президентом Бельгийского лингвистического общества и Бельгийской ассоциации прикладной лингвистики, почетным членом Американского семиотического общества.
Появление новой науки - семиологии предсказал Ф. де Соссюр, он же очертил ее основные контуры и связи с лингвистикой. Из рукописных источников «Курса общей лингвистики» известно, что одной из задач семиологии Соссюр считал классификацию знаковых систем в соответствии со степенью произвольности знаков. Конкретное решение этой задачи ранее в 1867 г. было намечено Ч. Пирсом, разработавшим деление знаков на иконические - сходные по форме с изображаемым предметом, индексы - непосредственно указывающие на предмет и символы - план выражения в которых не соотносится с денотатом. В дальнейшем эта проблематика получила развитие в работах Э. Бюиссенса и его последователей во Франции и Швейцарии. Сам термин «семиология» восходит к Соссюру, понимавшего под ним науку о «системах знаков». В дальнейшем этот термин прочно укоренился во Франции (среди последователей Э. Бюиссенса, учеников Р. Барта
1 Международная ассоциация семиотических исследований была учреждена в 1969 г. Ассоциация издает научный журнал «Semюtica».
и отчасти А. Мартине), в романоязычных странах (Женевская школа) и являлся, по существу, синонимом термина «семиотика». В настоящее время из двух терминов, которые долгое время употреблялись не дифференцированно, предпочтение оказывается термину «семиотика». В 50-60-е гг. семиотика разделилась на две дисциплины. Одни исследователи, прежде всего Р. Барт и его последователи, определяли семиотику как науку о всех знаковых системах в природе и обществе (художественные произведения, одежда, мода, архитектурное оформление). Это направление получило название «семиотика значения», ее предметом является коннотативная сторона языка. Представители второго направления - Э. Бюисссенс, Л. Прието и их последователи определяют семиотику как науку об объектах, которые служат динамическим целям коммуникации, передачи информации и которые, следовательно, должны содержать в своей организации нечто подобное организации высказываний.
Из последователей Соссюра только Э. Бюис-сенс и представитель Женевской школы Л. Прието стремились развивать семиологическую составляющую учения Ф. де Соссюра в соответствии с его общетеоретическими принципами. Бюиссенс, так же как Соссюр, полагал, что семиология должна служить введением в общую лингвистику. В своей ранней работе Бюиссенс определял семиологию как «науку, изучающую средства, которые мы используем в коммуникативных актах, и средства, посредством которых мы интерпретируем адресованные нам сообщения» [Buyssens 1943: 5]. Таким образом, под семиологией он понимал науку о разных видах коммуникации. Книга «Коммуникация и языковое членение» [Buyssens 1967, 1970], представляющая собой существенно переработанную и дополненную его первую работу, состоит из двух частей: «Семиология» и «Лингвистика». Таким образом, он придавал столь большое значение семиологии, что выделил ее в отдельную первую часть. В рецензии на эту работу Ж. Мунен характеризовал ее как «классическое введение в семиологию» [Mounin 1969: 534].
Известный американский специалист по семиотике, являвшийся на протяжении многих лет главным редактором печатного органа Международной ассоциации семиотических исследований - журнала «Semiótica», Т. Себеок называл Э. Бюиссенса первопроходцем в семиологии, одним из ее основателей и разработчиков [Sebeok 1976]. Он отметил, что после публикации в
1916 г. «Курса общей лингсвистики» Ф. де Соссюра в течение десятилетий лингвисты были преимущественно заняты проблемами, относящимися к внутренней стороне языка, его структуре, при этом практически не уделяя внимания семиологии. Редким исключением в этом плане стал Э. Бюиссенс, предпринявший глубокое исследование, имевшее целью сравнение естественного языка с другими знаковыми системами, руководствуясь при этом принципами семиологического анализа, намеченных Соссюром. Себеок характеризовал первую крупную работу Бюиссенса как «хорошо аргументированную, соответствующим образом иллюстрированную, отличающуюся оригинальностью. Эта работа не привлекла должного внимания лингвистов, поскольку она вышла во время Второй мировой войны, между тем она заслуживает внимательного прочтения» [Sebeok 1976: 19].
Поскольку соссюровский термин langage может означать как простой индекс, так и естественный язык, Бюиссенс ввел новый термин для объекта семиологии - семия (sémie). Этот термин он применял к любым системам знаков, используемых для коммуникации. Он подразделял семии на внутренние и внешние: использующие естественные, суггестивные знаки, и использующие узуальные, условные и произвольные знаки. Примером внутренних семий может служить выделенный Бюиссенсом так называемый «язык фактов» (langue de faits), проявление которого носит естественный характер. Так, мы можем получать информацию от растений, животных, природных явлений. В лесу, например, некоторые растения указывают на близость источника воды. Отличительное свойство этих потенциальных источников информации, образно говоря, «отсутствие намерения общаться». Подобного рода знаки Р. Якобсон вслед за Ч. Пирсом называл «непреднамеренными индексами». Так, животные не оставляют умышленно следов для охотников, но тем не менее эти следы выполняют роль знаков, позволяющих охотнику определить вид дичи, давность следов и направление ее движения.
Самой сложной внешней семией является естественный язык. Бюиссенс выделил значительное количество семий: графические знаки точных наук, дорожные знаки, жесты ордена траппистов, редакторские знаки, форменная одежда, различного рода звуковые и световые сигналы, выражения вежливости, правила хорошего тона, туристические путеводители, карты, позывные, сигналы точного времени, корректорские
знаки и др. В то же время он не относил к семиям шрифт Брайля и код Морзе, поскольку для их понимания необходимо знать язык тех, кто их использует. Он возражал против отнесения искусства к семиям. Оно не отвечает социальным потребностям в такой же степени, как естественный язык. Бюиссенс отводил искусству особое место среди семических фактов. Искусство обусловлено главным образом потребностью самовыражения, тем самым его семиологические свойства являются вторичными, оно не обладает модальностями, присущими речевому дискурсу. Задача искусства -выразить, изобразить эстетические чувства.
Э. Бюиссенс разработал классификацию се-мий по нескольким основаниям:
1. Сенсорные семии - на основе соотнесения с органами чувств. Тактильные: алфавит Брайля, тактильная азбука слепоглухонемых.
2. Основанные на запахе: использование разных видов парфюмерии в качестве условных знаков.
3. Слуховые: естественный язык, условные звуковые сигналы, сирена тревоги, аплодисменты.
4. Визуальные семы: письменность, дорожные знаки.
Использование сенсорных семий имеет определенные ограничения. Для тактильных необходим личный контакт, в то время как визуальные и слуховые семии могут передаваться на значительные расстояния. Графические визуальные семии имеют большие временные границы. Письменность - важнейшее связующее звено настоящего с далеким прошлым.
2. Классификация с семантической точки зрения. Сенсорная классификация разделяет семии, которые между собой тесно связаны, - устный язык и письменность. Письменность трансформирует слуховую семию в визуальную, позволяющую осуществлять коммуникацию в условиях, в которых невозможно использовать устную речь. «Самым важным способом транспонирования речи в другую среду является письмо, которое обеспечивает большую стабильность и доступность адресата во времени и/или расстояния» [Якобсон 1985: 328]. Письменность следует рассматривать в качестве субститутивной семии, заменяющей устную речь; последняя является прямой по отношению к первой. Это противопоставление носит семантический характер: означающее - письменность имеет в качестве означаемого звуки речи -означающие другой семии. Письменность не является единственной субститутивной семией устного дискурса. Так, у народности Банту двухто-новые барабаны позволяют преобразовывать не-
которые фразы их языка в звуковые сигналы, а модуляция звуков барабана воспроизводит музыкальные модуляции фразы. Слушателям, находящимся на значительном расстоянии, удается восстановить фразы и тем самым понять сообщение. Как удачно выразился по этому поводу Р. Якобсон, речь «подвергается компрессии и сохраняет лишь некоторые свои черты» [Якобсон 1985: 328]. Письменность Брайля представляет собой субсти-тутивную семию второй степени: она преобразует визуальную семию обычной письменности в тактильную Естественный язык не является единственной прямой семией, служащей производной основой для субститутивных семий. Так, можно представить музыкальными нотами звуки рожка. Не все невербальные семии возможно транспонировать в естественный язык. Графические символы математиков, химиков, логиков не представляют собой языковые единицы. Если мы подберем на улице бумажку, на которой написаны неизвестной рукой эти знаки, невозможно установить родной язык написавшего формулы, тем не менее их значение понятно специалистам [Buys-sens 1970: 48]. Таким образом, Бюиссенс поставил вопрос о степени связанности семиотических систем. Авторы, исследовавшие в дальнейшем этот вопрос, пришли к выводу, что любая семиотическая интерпретация есть акт «трансляции» [Steiner 1975].
3. Различия семий с точки зрения экономии. Наиболее показательным примером является письменная нумерация: посредством десяти цифр можно представить бесконечное количество цифр. Дорожная сигнализация также подчиняется правилам экономии: используется пять цветов, четыре формы знаков. Принцип экономии состоит в том, чтобы с меньшим количеством знаков передать больше сообщений.
4. Социологическая точка зрения. В принципе, каждая семия свойственна определенной социальной группе: траппистам, математикам, химикам, военнослужащим, верующим. Некоторые семии являются однонаправленными: дорожная полиция общается с участниками дорожного движения посредством дорожных знаков, в то время как обратного не происходит. Естественный язык является единственной универсальной семией. Но и ее использование может быть ограничено в некоторых ситуациях. Когда архитектор общается с застройщиком, он это делает в большей степени не с помощью языка, а посредством планов и чертежей. Семии профессиональных групп могут представлять трудности для предста-
вителей других групп, например, чертежи, формулы, специальные знаки. Поскольку общение с их помощью является более эффективным, для овладения ими требуется обучение.
5. Законодательная точка зрения. Такая семия, как правила дорожного движения, принимается законодательными органами власти, и только они имеют право вносить в нее какие-либо изменения. Математическая система сложилась на протяжении веков путем негласной договоренности, а также решениями конгрессов. Что касается естественных языков, какая-либо авторитарность отсутствует, за исключением отдельных случаев.
Семия имеет свои границы; чтобы выйти за их пределы, надо прибегнуть к другим семиям. В процессе коммуникации имеет место взаимодействие разных семиотических кодов - семий. Так, учащийся при решении математической задачи использует формулы, сопровождая их словесным комментарием. В трактатах по логике фразы чередуются со знаками булевой алгебры. Знаки дорожного движения нередко дополняются надписями на языке соответствующей страны. «Различия, обнаруживаемые в степени членения различных семий, соответствуют различиям социальных ситуаций, в которых используются эти семии» [Buyssens 1970: 54]. Каждая семия используется определенной социальной группой: траппистами, математиками, химиками, военнослужащими, верующими и др. Только дискурс на естественном языке является единственной се-мией, обладающей универсальными свойствами. Особым случаем комбинации семий является коннотация, обогащающая средства коммуникации. Коннотация присутствует во многих художественных текстах. Так, А. Жид в романе «La Porte étroite» (Тесные врата) и Г. Ибсен в поэме «Brand» (Бранд) описывают персонажей, для которых самоотречение является высшей формой нравственных принципов. Эти авторы не ставили перед собой цель восхваление самоотречения, но некоторые читатели, сторонники этого нравственного принципа, приписали эту коннотацию обоим произведениям.
Предметом изучения семиологии Бюиссенс считал коммуникацию, которую он определял как установление социальной связи между коммуникантами. Его можно по праву считать основоположником этого направления. Э. Бюиссенс предложил новые термины для коммуникативной семиологии. Семия состоит из сем - основной единицы семиологии. Под семой Бюиссенс понимал «любое условное средство, конкретная реализа-
ция которого - семический акт - обеспечивает коммуникацию» [Buyssens 1970: 21]. Таким средством может быть даже условный сигнал свистка. Семы одной и той же семии реализуются, как правило, одним и тем же способом. Так, математики прибегают к графическим средствам, а трапписты - к жестам. Однако, это не является общим правилом. В дорожных знаках, например, используются разные средства - щиты, разметка, световые сигналы.
«Семический акт представляет собой конкретное действие, имеющее целью выразить конкретную коммуникативную установку» [Buyssens 1970: 36]. В каждом случае конкретной реализации, т.е. в семическом акте, сема варьируется в больших или меньших пределах (например, фраза, произнесенная разными людьми, с разной интонацией, особенностями произношения и т.д.). Однако абстрагирующая способность сознания помогает нам, выделяя основные функциональные элементы семы, запечатлеть ее идеальный, не варьирующийся образ, который и позволяет идентифицировать сему во всех ее модификациях; например, узнавать слово в разном индивидуальном произношении. Этот идеальный образ представляет собой своего рода «общую категорию, при-ложимую к определенному ряду случаев» [Buyssens 1943: 25]. Из этого следует, что предметом семиологии является не семический акт в своей конкретной реальности, а функциональная составляющая этого акта - сема. Поэтому семиолог должен начать с выделения семы, эта процедура -представляет собой процесс абстрагирования. В процессе коммуникации, - полагал Бюиссенс, -коммуникант производит выбор семы, которая соответствует его коммуникативной установке. Необходимое условие успешной коммуникации -способность к абстрагированию и конкретизации. В этом плане он разделял положения теории актуализации Ш. Балли. Абстрагирование играет ведущую роль в процессе коммуникации, без нее невозможны категоризация и классификация. Утрата подобной способности больными афазией приводит к нарушению речи. Таким образом, сема представляет собой широкое, обобщающее понятие, распространяющееся на все средства, которые могут служить целям коммуникации. Сема в этом понимании получила ограниченное распространение - главным образом в работах Ж. Мунена и Л. Прието. Согласно их определению, сема - основная значащая единица коммуникации, имеющая два плана - означающее и означаемое. Гораздо большее употребление полу-
чил термин структурной семантики - сема как минимальная единица означаемого. Например, в слове отец выделяется сема «принадлежность к мужскому полу».
Бюиссенса интересовал семиозис - знаковая ситуация, в процессе которой образуется знак. Знак у Бюиссенса близок определению Соссюра - это результат объединения означаемого и означающего. У Л. Ельмслева семиозис имеет место в случае соединения двух планов - выражения и содержания. Знаком Бюиссенс называл «любой формальный компонент семы, с которым соотносится элемент ее значения» [Buyssens 1970: 49]. Знак может быть как различным, так и одним и тем же для двух сем. В этом заключается принцип экономии языкового членения: определенное количество знаков позволяет образовывать большое количество сем. Не только языковые, но и неязыковые семии, членятся таким образом. Например, звуки военного рожка могут состоять из наборов, относящихся соответственно к полку, батальону, роте и др. Языковые семы разлагаются на значимые единицы, основными среди которых являются слова, позволяющие образовывать бесконечное количество фраз.
Исторический и методологический интерес представляет полемика между Э. Бюиссенсом и представителем Женевской школы А. Фреем по поводу структуры знака [Buyssens 1963]. Предметом дискуссии явилось выделение языкового знака Ф. де Соссюром как простой, так и сложной единицы. Фрей упрекал Бюиссенса в том, что он подменил определение знака Соссюром своим собственным [Frei 1963]. Бюиссенс же настаивал на том, что он взял у Соссюра понимание знака лишь как простой единицы. Причина возникших разногласий объясняется тем, что Фрей подменял знак Соссюра монемой (минимальная значимая единица, в его терминологии). Более того, Фрей рассматривал фразу в качестве знака, о чем у Сос-сюра ничего не говорится. Сложный знак у Соссю-ра всегда сегмент фразы - синтагма. Более того, синтаксические отношения (catenat и catene, в его терминологии) Фрей также считал знаками. Подводя итог этой дискуссии, Бюиссенс резонно отмечает, что он обозначал термином знак простую значимую единицу, в то время как Фрей обозначал ту же самую единицу термином монема и в итоге «результат оказался тем же самым» [Buyssens 1963: 68]. Следует заметить, что вопрос о структуре лингвистического знака, знаковых единицах, поставленный Ф. де Соссюром и разрабатывавшийся его последователями, до настоящего времени продолжает оставаться нерешенным. Неко-
торые лингвисты, среди которых такие авторитетные, как Р. Якобсон и А. Мартине, считали фразу знаком, либо комбинацией знаков.
Согласно Бюиссенсу, значением обладает не знак, а сема, представляющая собой сообщение. Что касается знака, то он является двусторонней единицей, значимая часть которого - означаемое, а формальная - означающее. Тем самым Бюиссенс проводил различие между значением и означаемым. Такой подход объясняется тем, что он основывал свою семиологическую концепцию на конкретном коммуникативном акте и его результате - высказывании. Бюиссенс критиковал американских дескриптивистов, которые формально исключая значение из языкового анализа, тем не менее, были вынуждены прибегать к нему при выделении, в частности, фонем, «еще никому не удалось полностью абстрагироваться от значения» [Биу88еп8 1970: 27].
Представляет интерес трактовка Э. Бюис-сенсом символа с социологической и функциональной точек зрения. В этом плане он полемизировал с Гегелем и Э. Кассирером. Согласно определению символа Гегелем в «Эстетике», он «представляет собой непосредственно наличное или данное для созерцания внешнее существование, которое не берется таким, каким оно непосредственно существует ради самого себя, и должно пониматься в более широком и общем смысле». Например, лев - символ силы, лисица - хитрости, круг - вечности. Под это определение, по мнению Бюиссенса, можно, во-первых, подвести понятие индекса (узоры на оконном стекле в сильный мороз) и, во вторых, оно не включает окказиональные и этнокультурные индексы. Многие предметы могут стать символами при условии наделении их символической функцией. Домохозяйка-англичанка, готовя блюдо из риса, не придает никакого символического значения зернам. Но, если на следующий день, присутствуя на церемонии бракосочетания, она бросает горсточку риса под ноги молодоженам, то рис становится символом деторождения. Тем самым, условный характер связи означающего и означаемого в структуре знака допускает возможность включения в план означаемого, используя механизм семиологической аналогии, новых денотатов, сходных / изоморфных базовому.
Социально-функциональный подход к символу Бюиссенс противопоставлял психологическому Э. Кассирера, который рассматривал символы как средство объективации мыслительной деятельности. В данном случае, - отмечал Бюиссенс, - имеет место отсутствие социологических и семиологиче-ских фактов, интересующих семиологию.
Бюисссенс пришел к заключению, что с се-миологической точки зрения «нет принципиальной разницы между языком и другими знаковыми системами. Просто акустические возможности естественного языка лучше отвечают потребностям коммуникации» [Биу88еп8 1943: 92]. В упоминавшейся выше рецензии на эту работу А. Сеше с одобрением отнесся к стремлению Бюиссенса развить семиологические идеи Соссюра, однако он возражал против отождествления языка с другими знаковыми системами, поскольку Соссюр так вопрос не ставил, к тому же он определял язык как социальное установление ^ееЬеЬауе 1944: 69]. В то же время Бюиссенс выделял сходства и различия между естественным языком и другими знаковыми системами. В конкретном акте коммуникации нередко возникает потребность дополнять языковые семии неязыковыми. Общим является также возможность для индивида выступать последовательно в качестве отправителя и получателя сообщения, членимость семий, линейный характер означающего. Различие состоит, прежде всего, в том, что естественный язык является универсальной семией, как звуковой, так и письменной, обладающей самой сложной членимостью. Он является производной основой для многочисленных субститутивных семий и источником самых богатых коннотаций. Эти качества имеют и оборотную сторону: ни один носитель не в состоянии полностью овладеть всем словарным составом родного языка, имеют место разного рода вариативности, территориальные и другие отличия, затрудняющие коммуникацию, в то же время язык -инструмент художественного творчества.
Э. Бюиссенс ставил на повестку дня и развивал собственный подход к философским вопросам языка: соотношение языка и мышления, роль языка в познании. Связь языка и мышления он рассматривал в плане установления закономерностей их взаимодействия в процессе коммуникативной деятельности. Сложный характер взаимодействия языка и мышления обусловлен много-компонентность мышления и многофункциональностью языка. В рамках соотношения языка и мышления Бюиссенс наметил выделение коммуникативного и познавательных аспектов, в которых язык играет различную роль. В процессе коммуникации имеет место редуцированность, им-плицитность, лакунарность выражения мысли посредством языка вследствие таких факторов, как ситуативность, контекстуальность, интертекстуальность. В отличие от Гумбольдта, у которого язык выступает в качестве единственного воз-
можного посредника между человеком и познаваемым фрагментом мира (параллелизм языка и мышления), у Бюиссенса, знание, получившее языковое оформление, не является абсолютно и полностью вербализованным. Позже проблема адекватности языкового выражения мысли стала исследоваться в лингвистической философии. Характерным в этом плане является высказывание одного из ведущих ее представителей Л. Витгенштейна: «Те, кому после долгих сомнений стал ясен смысл жизни, все же не в состоянии сказать, в чем состоит этот смысл» [Витгенштейн 1994: 72]. В целом же вопрос о языковой достаточности при выражении мысли является составной частью самой старой и самой сложной проблемы соотношения языка и мышления. Проблема «языкового бессилия» интерпретировалась и обсуждалась в русской литературе, в частности, в лирике А. Фета:
Как беден наш язык! - Хочу и не могу. -
Не передать того ни другу, ни врагу,
Что буйствует в груди прозрачною волною.
Широко известны строки из стихотворения Ф. Тютчева «Silentium»: Мысль изреченная есть ложь.
Представляет интерес трактовка Э. Бюис-сенсом такого философского понятия, как истина, с позиции разрабатывавшейся им коммуникативной семиологии. В качестве критерия истинности у него выступает не познавательная, а коммуникативная практика. Поскольку любое средство коммуникации, независимо от того, является ли оно языковым или нет, представляет собой социальное установление, истина с семиотической точки зрения также носит социальный характер. «Знание одного индивида считается истинным, если оно согласуется со знаниями других компетентных лиц» [Buyssens 1984: 2]. Если рассуждать подобным образом, то Галилей был осужден потому, что его знания не соответствовали знаниям его судей. Таким образом, истина - предмет консенсуса, социальный факт. «Идея истинности предполагает всеобщее согласие, выраженное языковым, либо иным способом» [Buyssens 1984: 4]. Бюиссенс приводит слова Паскаля: то, что истинно с этой стороны Пиреней, воспринимается как заблуждение с другой.
Понимание языка как социального семи-ологического явления Бюиссенс распространил и на такую основную категорию языка, как модальность. Синтаксическую модальность он определял на основе четырех фундаментальных коммуникативных установок: утверждение, вопрос, императивность, оптативность. В отличие от опре-
деления А. Мейе модальности как психологического факта1, Э. Бюиссенс полагал, что в случае модальности в конкретном акте коммуникации отчетливо проявляется ее социальный характер: «каждая модальность соответствует желанию установить особое социальное отношение. Таким образом, модальность указывает на характер социального отношения, которое говорящий устанавливает со слушающим» [Биу88еп8 1970: 18]. Трактовка Бюиссенсом модальности высказывания сближается с более поздним выделением речевых актов. В соответствии со своей семиологи-ческой концепцией он распространял понятие модальности и на другие знаковые системы (так, дорожные знаки бывают информативными, предупреждающими, запрещающими).
Представляет интерес подход Э. Бюиссенса к природе собственных имен с семиотической точки зрения. Он ставил вопрос: каким образом любой знак (слово, число и т.д.) может означать отдельную сущность? Существуют многие предметы, не являющиеся собственными именами, тем не менее, мы можем придавать им индивидуальный статус, используя для этого разные знаки -цифры, фигуры (например, номера вагонов, глав и страниц в книге, комнат в гостинице и др.). В данном случае знак обозначает предмет с целью выделения его среди других предметов того же класса или группы. При выделении имени нарицательного имеет место своего рода соглашение, которое мы практически не осознаем. В случае собственных имен это соглашение носит более организованный, формальный характер. Социальным событием, служащим основанием для присвоения собственного имени (наречения), является крещение. В процессе крещения достигается согласие между членами группы коммуникантов -родителями ребенка, родственниками, друзьями. Соглашение носит иной ритуальный характер при присвоении имени кораблю, улице, населенному пункту и др. Тем самым Бюиссенс проводит мысль, что хотя собственные имена обозначают единственный денотат, они, так же как и нарицательные имена, носят в определенной степени произвольный, условный характер. В то же время здесь имеют место и определенные ограничения. Присвоение собственного имени индивидам другого класса возможно при условии изменения существующего соглашения. Так, мужские имена не
1 «Под модальностью понимают формы, свидетельствующие об отношении говорящего субъекта к процессу, выраженным глаголом» [МеДМ 1921: 190].
могут использоваться для называния женщин в силу существующего в обществе соглашения, ограничивающего их использование для индивидов определенного класса - мужского пола.
Семиологическую сущность собственных имен Э. Бюиссенс связывал с соотношением в языке конкретного и абстрактного. Понятие конкретного он соотносил с денотативной функцией языка. Денотат (референт, в его терминологии) является конкретным, если он может восприниматься одним из пяти органов чувств (например, референт прилагательного small - результат зрительного восприятия размера предмета). Абстрактное Бюиссенс определял как психологический процесс, заключающийся в отдельном рассмотрении того, что существует в совокупности с другими. Он различал собственные и единичные имена (земля, луна, солнце). Единичных предметов не так много.
Э. Бюиссенс расширил понятие собственного имени, ввел, в частности, понятие их многозначности. Так, одни и те же собственные имена могут относиться к разным людям, поэтому, наряду с именами существуют еще и фамилии. Собственные имена являются собственными внутри одной группы. Так, в США имеется четыре города под названием Париж. Париж воспринимается как имя собственное применительно к штату, в котором он находится: Иллинойс, Кентукки, Теннеси или Техас. Во Франции есть 17 городов, называющиеся Saint-Germain. Чтобы их соотнести с конкретным референтом, используются уточнения: Saint-Germain-en-Lay, Saint-Germain-de-Joux и др.
Физическое лицо может иметь несколько имен в зависимости от принадлежности к определенной социальной группе. Так, в школе называют по фамилии, может быть прозвище, друзья и близкие называют по имени, а у писателей возможен псевдоним. Собственные имена могут употребляться во множественном числе. Имеются три Америки: Северная, Южная и Центральная. Во Франции есть департамент Département des Deux-Sèvres, в истории этой страны была война la Guerre des trois Henri (Генриха III, будущего Генриха IV и Генриха Гиза), а в Италии было Королевство Обеих Сицилий.
Представляет интерес подход Бюиссенса к проблеме референции с точки зрения коммуникации. По его мнению, референция имеет место в конкретном коммуникативном акте. В этом отношении показательно следующее рассуждение: «референция наречий времени и места now, here, there сохраняется ровно столько времени, сколько
наличествует данный референт» [Виу88еп8 1988: 195]. Таким образом, понятие референции у Бю-иссеса основано на различении общего и отдельного, абстрактного и конкретного.
Итак, семиологическую концепцию Э. Бюис-сенса можно по праву рассматривать как практическую реализацию завета Ф. де Сосссюра, касающегося расширения области семиологических исследований, - с естественного языка на другие знаковые системы коммуникации. Бюиссенс разработал семиологическую основу в качестве методологии описания языка. Он расширил предмет семиологии, придав ему междисциплинарный, системный характер. О центральной роли семиотики в изучении систем коммуникации писал Р. Якобсон: «семиотика занимает центральное место в рамках науки о коммуникации в целом и является основой для всех остальных областей этой науки, в то время как в рамках семиотики центральное место отводится лингвистике, которая влияет на все остальные разделы семиотики» [Якобсон 1985: 380]. Э. Бюиссенса с полным основанием можно считать предтечей таких компонентов современной когнитивно-дискурсивной парадигмы, как междисциплинарные связи науки о языке, стремление к синтезу и интеграции научного знания о языке, соединение когнитивно-дискурсивного подхода с коммуникативно-функциональным. Междисциплинарный подход у Э. Бюиссенса, так же как у Р. Якобсона, основывался на присутствии в каждой науке знаковых сущностей и актов семиозиса.
Список литературы
Витгенштейн Л. Философские работы. М.: Гнозис, 1994.
Ельмслев Л. Пролегомены к теории языка // Новое в лингвистике. Вып. I. М.: Изд-во иностр. лит-ры, 1960.
Якобсон Р. Избранные работы. М.: Прогресс, 1985.
Buyssens E. Les langages et le discours. Essai de linguistique fonctionnelle dans le cadre de la sémiologie. Bruxelles: Office de publicité, 1943.
Buyssens E. L'unité linguistique complexe // Lingua. 1963. Vol. 12. P. 66-68.
Buyssens E. La communication et l'articulation linguistique. Bruxelles: Presses Univ. de Bruxelles, 1970.
Buyssens E. Truth as a semiotic concept // Semiotica. 1984. Vol. 49. 1/2. P. 1-5.
Buyssens E. Reference and communication // Semiotica. 1988. Vol. 70. 3/4. P. 191-197.
Frei H. Le signe de Saussure et le signe de Buyssens // Lingua. 1963. Vol. 12. P. 423-428.
Linguistique contemporaine: Hommage à Eric Buyssens. Bruxelles: Ed. de l'Institut de Sociologie, 1970.
Meillet A. Linguistique historique et linguistique générale. I. P.: Champion, 1921.
Mounin. G. Рецензия на: E. Buyssens. La communication et l'articulation linguistique // Revue belge de philologie et d'histoire. 1969. Vol. 47. № 47-2. P. 533-538.
Sebeok T. Contributions to the Doctrine of signs. Indiana University, 1976.
Sechehaye A. Рецензия на: E. Buyssens. Les langages et le discours. Essai de linguistique fonctionnelle dans le cadre de la sémiologie // Cahiers Ferdinand de Saussure. 1944. № 4. P. 65-69.
Steiner G. Aspects of Language and Translation. Oxford Univ. Press, 1975.
V.G. Kuznetsov
SEMIOLOGIC CONCEPTION OF ERIC BUYSSENS
The paper is devoted to the sémiologie conception of the Belgian linguist Eric Buyssens (19002000) which is not known enough in Russia. The author analyses major components of his conception: object and notions of semiology, sign, its structure, symbol, reference of proper name, problems of relations between language and thought under semiotic aspect. The semiotic conception of E. Buyssens is examined against the background and in comparison with other conceptions of the same time as well as from the point of view of modern linguistics. The contribution of the Belgian scholar to the theory and practice of semiotics is assessed.
Key words: semiology, semiotics, sign, semie, seme, semiosis, symbol, reference, modality, language and thought.
