CC BY
68
В. Г. Кузнецов
СЕМИОЛОГИЧЕСКАЯ КОНЦЕПЦИЯ Л. ПРИЕТО: КОГНИТИВНЫЙ АСПЕКТ
В статье излагается и анализируется семиологическая концепция видного представителя Женевской лингвистической школы Л. Прието. Он рассматривал вопрос о категоризации и концептуализации объектов реальной действительности. Концепция Прието представляет не только познавательно-исторический интерес, но и сохраняет свою актуальность в качестве опыта изучения семиозиса как когнитивного процесса.
Луи Прието (1936-1996) - видный представитель Женевской лингвистической школы, крупный специалист по семиотике. В Женевском университете заведовал основанной Ф. де Соссюром кафедрой общей лингвистики, в течение нескольких лет являлся председателем редакционного комитета печатного органа Женевской школы «Тетради Фердинанда де Соссюра», тесно сотрудничал с А. Мартине и Э. Бенвенистом. В своих работах Прието развивал семиологические идеи Женевской школы, разработал, мало известную в нашей стране, концепцию знаковой репрезентации.
Исследователи научного творчества Ф. де Соссюра Р. Годель и Р. Амакер выделили в его учении две составляющие: семиологическую и лингвистическую. Семиологической составляющей является определение языка как системы знаков при абстрагировании от его внутренней организации. Семиологическими являются понятия значимости и тождества. Лингвистическая составляющая рассматривает конструирование слов и предложений, их знаковый характер. Из лингвистов Женевской школы только Л. Прието сосредоточил внимание и последовательно развивал семасиологическую составляющую. Наряду с Соссюром на формирование семиологической теории Прието оказали влияние идеи Э. Бюиссен-са, Л. Ельмслева, А. Мартине, Р. Барта, Ж. Пиаже, представителей логического позитивизма.
Термином «семиотика» Прието обозначал все, что относится к строению и функционированию знаковых систем в обществе (в свою очередь, семиотика является предметом семиологии). Знаковая ситуация имеет место в том случае, когда факт, событие выступают в функции индикации и представляют собой индекс, из принадлежности которого к определенному классу можно сделать заключение о принадлежности другого факта к другому определенному классу [Prieto 1975b: 15]. Например, серый цвет неба вечером является ин-
дексом для рыбака о волнении моря на следующий день.
Прието выделял три вида индексов: 1) спонтанные, 2) ложно-спонтанные и 3) намеренные. Первый вид индексов, как свидетельствует приведенный выше пример, носит, по преимуществу, природный характер. Таким образом, спонтанным индексам присуща каузальная связь. К этому виду он также относил, хотя они и не имеют природный характер, такие индексы, как акцент.
Намеренные индексы представляют собой преднамеренные случаи индикации, которые достигают своей цели при условии, если получатель воспринимает их как целевые. Например, знак ограничения скорости приобретает знаковую функцию, если участники дорожного движения признают его в качестве определенной целевой индикации.
Намеренный индекс, удовлетворяющий определенным условиям, благодаря которым он выступает в виде единства, называется сигналом. Эти условия следующие: индекс должен быть автономным, он не должен члениться на более мелкие составляющие, различающиеся между собой в пространственно-временном плане, каждая из которых могла бы быть намеренным индексом. Сигналом является дорожный знак ограничения скорости, поскольку он представляет собой намеренный автономный индекс, не членимый на составляющие, имеющие знаковый характер. Именно использование сигналов является отличительной чертой коммуникации.
Основная задача семиотики коммуникации, по мнению Прието, - изучение индикативной функции знаков. Эта функция присуща всем кодам (дорожные знаки, математические формулы и др.1). Таким образом, Прието дает семиологиче-
1 Даже такой заурядный случай, как ободранная кора, отмечает А. В. Кравченко, требует интерпретации [Кравченко 2001: 80]. Интересно, что творческая роль интерпретатора знака фигурирует в одной из рукописных заметок Ф. де Сос-
ское определение индикативной функции. Он разработал оригинальный механизм индикации (означивания)1. Предварительное условие индикации заключается в том, чтобы существовала некоторая неопределенность относительно означиваемого факта: несколько возможностей, реализация которых заранее не известна. Так, погода завтра может быть хорошей или плохой, но сегодня невозможно с уверенностью это утверждать. Индекс, обеспечивающий индикацию, должен полностью или частично снять неопределенность. Так, например, пасмурное небо (индекс) указывает на то, что завтра с большей вероятностью будет плохая погода. Индекс относится не только к возможности, которая реализуется, но и ко всем имеющимся возможностям. Интерпретация знаковой ситуации у Прието носит творческий характер, основываясь на концептуальном знании интерпретатора.
Индикация характеризуется двойственностью -следствие того, что она всегда является индикацией класса. Индекс указывает на класс возможностей, в который входит реализуемая возможность, и на все потенциальные возможности. Класс не является абсолютной сущностью. Он является классом только по отношению к другому классу, который Прието называет дополнительным. Он подчеркивает, что когда определяют класс, всегда исходят из другого, более широкого класса. Так, при определении класса депутатов, поддержавших проект закона, исходят из класса депутатов, присутствовавших на заседании.
Основываясь на некоторых понятиях логики классов [Blanché 1947: 54], Прието дал определение универсума речи как логической суммы элементов класса и его дополнения. «Признавать предмет членом какого-либо класса - значит признать его эквивалентным некоторым предметам, образующим вместе с ним данный класс и находящимся в оппозиции к другим предметам, образующим так называемый дополнительный класс, или дополнение к этому классу» [Prieto 1981: 55].
сюра. «Представим себе, что во время прогулки ради забавы я делаю зарубку на дереве и при этом ничего не говорю. Человек, с которым я прогуливаюсь, удерживает в памяти представление об этой зарубке, и, несомненно, с этого момента он будет ассоциировать с ней какие-то мысли, в то время как единственным моим намерением было мистифицировать его или позабавиться. Любой материальный предмет уже является для нас знаком, то есть впечатление от него мы ассоциируем с другими впечатлениями» [Соссюр 1990: 157].
1 Примечательно, что в своей последней работе Прието заменил термин «индикация» на «практику интерпретации индексов» [Prieto 1995], выделив тем самым роль адресата.
Из уравнения «класс + дополнение = универсум речи» следует два вывода. С одной стороны, данный класс, любой член соответствующего универсума речи принадлежит либо рассматриваемому классу, либо его дополнению. Так, любая книга, не являющаяся книгой по лингвистике, входит в класс других книг. Второе следствие состоит в том, что только составляющие универсума речи принадлежат либо рассматриваемому классу, либо его дополнению. Так, книги научной библиотеки являются либо книгами по лингвистике, либо по другим наукам. Второе следствие касается дополнения класса. Предметы, составляющие это дополнение, относятся к универсуму речи.
Таким образом, универсум речи классифицируется на классы, которые отличаются тем, что находятся в оппозиции друг к другу. Универсум речи, по отношению к которому познается тот или иной объект, составляет для познающего субъекта всю реальность, т. е. за пределами этого универсума речи нет объектов, которые выступали бы в качестве объектов для данного субъекта, другими словами, универсум речи есть очерченная семиологическая область познания. По мнению Прието, цельная человеческая реальность -это не что иное, как сумма всех доступных человеку универсумов речи. Универсум речи состоит из соотнесенных между собой систем классификации. По элементам заданной классификационной системы уже вторично размещаются познаваемые человеком реальные предметы.
Действие механизма индикации состоит в том, что он приводит в отношение корреляции два универсума - «указывающий» и «указываемый». Первый - тот, который включает данный индекс и все другие индексы, которые могли бы быть на его месте. Второй - тот, которому принадлежит указываемый факт и все другие факты, которые могли бы быть на его месте. Примером «указывающего универсума речи» может служить цвет неба вечером и все другие цвета, которые оно может иметь. Состояние моря, связанное с цветом неба, и все состояния, которые оно может иметь, является примером «указываемого универсума речи». Таким образом, понятие «универсумы речи», используемое Прието, в принципе соответствует плану выражения и плану содержания, понимаемым в широком семиологическом смысле, а также классифицирующей деятельности, связанной с процессами концептуализации.
Оба универсума вступают в отношение корреляции, однако между ними имеет место «фундаментальная асимметрия»: «указывающий» за-
висит от «указываемого», но не наоборот. Акт коммуникации, в котором производитель сигнала осуществляет действие индикации по отношению к получателю, Прието называет «семическим актом». Индикация имеет целью уменьшить неопределенность, неуверенность получателя сигнала, связанные с ситуацией семического акта. Совокупность всех возможных в данной ситуации сигналов Прието называет «сематическим полем». Совокупность всех сообщений посредством определенного сигнала или других сигналов, принадлежащих тому же коду, обозначается «ноэтиче-ским полем» [Prieto 1966: 39].
Важное место в семиологической концепции Прието занимает понятие смысла. «Язык приводит в соответствие две субстанции: звуковую и семантическую. В отличие от звуковой субстанции, которая дана непосредственно, семантическая субстанция в акте речи - это то, что отправитель хочет сообщить посредством фонии - смысла [Prieto 1981: 53]. Смысл фонии (сигнала) понимается не как его объективное содержание, а как коммуникативная цель, коммуникативная ориентированность, воздействие на получателя. Так, смысл слов дождь идет - не констатация факта выпадения атмосферных осадков, а некий поступок или переживание, ожидаемое от получателя как следствие этих слов. Таким образом, понятие смысла, который реализуется в семическом акте, относится к области актуализации.
«Означаемое» определяется как класс «наиболее узкий из относящихся к данному ноэтиче-скому полю смысловых классов, который соотносится с каким-либо из классов, включающих данный сигнал, и совпадает либо с одним из классов, ограничивающих состояние неопределенности получателя, либо с логической суммой нескольких таких классов» [Prieto 1975b: 29]. В свою очередь, «означающее» - это «наиболее широкий из классов, к которому принадлежит данный сигнал и который соотнесен со своим означаемым» [Prieto 1975b: 29]. Означающее можно также определить как класс сигналов, имеющих одно и то же означаемое. «Знак» получает определение как двусторонняя сущность, образованная вступившими между собой в соотношение классом сигналов и классом смыслов.
Означающее и соответствующее ему означаемое, общие всем сигналам, которые их образуют, Прието вслед за Э. Бюиссенсом [Buyssens 1943] называет «семой». Сема - совокупность общих черт тождественных высказываний. Сема -абстрактное понятие. Например, высказывание
Vous l'aviez posé ici tout à l'heure «Вы только что это здесь положили» может быть произнесено в разных обстоятельствах, разными людьми, по разному поводу. В понятие семы не входят ни индивидуальные черты фонии, ни соотнесенность с конкретными референтами. Таким образом, определение семы близко понятиям модели, схемы, парадигмы. Так же как и соссюровский знак, сема является двусторонней фундаментальной единицей любого кода, в том числе и естественного языка. Семиотический код - прежде всего, система сем и имеет характер социального установления. Код, которым пользуются в семическом акте, является семиотической структурой, на которой основывается знание участников семического акта - отправителя и получателя - о сигнале, продуцируемом в этом акте. Говорящие для целей общения должны быть в состоянии различать некоторые классы сигналов и некоторые классы сообщений и устанавливать определенные корреляции между ними. Эти классы и эти корреляции носят социальный императивный характер: ни один член языкового коллектива не может самостоятельно решать, какие выбрать классы и их корреляции, каждый вынужден приспосабливаться к коллективному выбору. Тем самым семы являются результатом своего рода взаимодействия между членами языкового коллектива [Prieto 1965: 60].
В отличие от А. Мартине Прието считал, что естественные языки являются особым видом кодов. Основная особенность кодов, называемых языковыми, в том, что в отличие от означаемых сем неязыковых кодов, которые, как правило, образуют систему единственной классификации, означаемые языковых кодов образуют несколько таких систем. Из этого следует, что означаемые двух сем неязыкового кода всегда находятся в логическом отношении исключения, в языковом же коде означаемые сем могут находиться в отношении включения, либо пересечения. Другими словами, в случае языкового кода отправитель сообщения имеет возможность выбора между несколькими схемами.
В соответствии с положением Женевской школы Прието определяет знак как двустороннюю сущность, сторонами которой, в соответствии с его семиологической концепцией, являются вступившие между собой в отношение корреляции класс сигналов и класс смыслов. Но в отличие от Соссюра знак у Прието - не психологическая, а семиологическая сущность. Он рассматривает не просто сигналы и смыслы, а их классы, абстрагируясь от непосредственной материальной
формы, с одной стороны, и от непосредственного потока мыслей, с другой. Он рассматривает лишь сущности, уже получившие свое место в той или иной системе вследствие социального, императивного характера кодов.
Главное свойство языковых кодов - их уни-версальнось - Прието обозначает термином «семиотическая всеобщность» [Prieto 1975b: 135]. Этим свойством объясняется способность языка передавать любые сообщения о реальной действительности, а также наличие у всех языков общих особенностей. Доказательством существования семиотической универсальности, отмечает Прието, служит переводимость с одного языка на другой, которую он объясняет как возможность включения данного смысла в два различных знака, принадлежащих разным языкам. Уникальной особенностью языка является «креативность», которую Прието понимает как возможность для говорящего субъекта оперировать в качестве как отправителя, так и получателя сообщения, семой (высказывания), являющейся для него новой, но состоящей из знакомых монем, комбинированных по известным правилам. Языки являются единственными кодами, при пользовании которыми субъект располагает несколькими разными семами для передачи одного и того же сообщения. Другими словами, речь идет об индивидуальной языковой свободе, ограниченной рамками языка как системно-структурного образования. Языки являются кодами с бесконечным числом сем. В то же время, таковыми являются и некоторые неязыковые коды, например, десятичная система исчисления.
Языковые коды обладают семиотической всеобщностью благодаря двойному членению. Первое членение определяется как соответствие между означающими и означаемыми сем. Оно является самым экономным средством затрат на сигнификативную индикацию, поскольку позволяет оперировать с более простыми системами классификации. Независимо от первого членения может существовать второе, действующее внутри самих означающих. Это членение, т. е. членение означающих, накладывается на «указываемый универсум речи». Второе членение, как и первое, является механизмом экономии. Двойное членение свойственно и некоторым неязыковым семиотическим системам (например, нумерация абонентов в телефонной книге). Язык отличается от этих систем большей семиотической мощностью. В отличие от кодов список сообщений, которые можно передать с помощью языка, является от-
крытым, в то время как в телефонном номере число элементов, способных заменить каждую из цифр, не больше 10. Теоретически длина языкового сообщения не ограничена, а набор цифр, обозначающий абонента, является конечным.
Прието ставил в теоретическом плане вопрос о существовании «третьего членения». Но понимал его иначе, чем представитель французской функциональной лингвистики М. Росси, для которого третье членение - это уровень интонации, служащий дополнением учения Мартине о двойном членении [Rossi 1977]. Прието рассматривал третье членение не как дополнение, а как самостоятельный механизм, относящийся к плану содержания. Вопрос о том, существует ли «третье членение», зеркально отражающее, со стороны обозначаемых вещей, второе членение, иначе говоря, существуют ли исходные первоэлементы мира, можно решить, по мнению Прието, лишь когда будет понята природа асимметричности обоих планов.
Основываясь на учении о двойном членении, Прието разработал классификацию кодов. Код может иметь или нет первое членение независимо от того, имеет ли он или нет второе, и наоборот. С этой точки зрения Прието выделяет четыре типа кодов. Первый тип - коды, которые не имеют ни первого, ни второго членения. Коды этого типа характеризуются тем, что их семы не членятся на знаки, а означающие - на фигуры. Примером могут служить трехсемные коды, такие как уличные светофоры. Второй тип кодов имеет второе членение, но не имеет первого. Семы этих кодов не анализируются на знаки, но их означающие, напротив, членятся на фигуры. Примером такого кода могут служить сигналы руками моряков. Код и азбука Брайля также являются кодом, имеющим второе членение, но не имеющим первого. Коды третьего типа имеют первое членение, но не имеют второго. Семы таких кодов анализируются на знаки, но означающие этих знаков не анализируются на фигуры. Примером такого кода является десятичное исчисление.
Последний четвертый тип кода характеризуется двойным членением и является самым сложным и совершенным. Семы такого кода членятся на знаки, а означающие знаков, в свою очередь, -на фигуры. Примером такого кода являются, прежде всего, естественные языки. По мнению Прието, языки являются кодами с полным первым членением и частичным вторым, поскольку интонация не анализируется на фигуры. Языки являются наиболее ярким примером кодов, в которых ин-
вентарь знаков и правила их комбинации таковы, что количество различных сем, которые можно образовать, является практически безграничным.
Другая классификация кодов может быть основана на том, включают ли они или нет механизмы, позволяющие адаптировать их к ситуации, в которой происходит семический акт. С этой точки зрения можно различать два вида кодов: коды, которые не включают семы, означаемые которых находятся в отношении вхождения или пересечения, и коды, которые допускают подобные отношения. Ко второму виду кодов принадлежат все естественные языки, а все остальные коды -относятся к первому виду. Прието подчеркивает, что наличие сем, означаемые которых находятся между собой в отношении вхождения или пересечения, является наиболее характерной чертой естественных языков. Эта черта лежит в основе других особенностей естественных языков, которые их также отличают от других кодов. Так, языки являются единственными кодами, которые предоставляют пользователю свободу выбора при передаче сообщения и возможность варьирования.
В семиологии Прието выделяет два направления исследований, имеющих целью осуществление поставленной Соссюром задачи, - построение науки о знаках, частью которой должна стать лингвистика, - семиология коммуникации и семиология значения. Первому направлению положил начало Э. Бюиссенс [Биу88еп8 1943]. Он первый предпринял попытку «осуществить пожелание Соссюра». Предметом изучения семиологии Бюиссенс считал коммуникацию. Р. Барт, основной представитель второго направления, напротив, полагал, что не следует смешивать «коммуникацию» и «сигнификацию» [Барт 1975]. Именно в последней он видел предмет семиологиче-ских исследований. По этому поводу имела место полемика между Прието и Бартом. По мнению Прието, семиология значения для разработки своего концептуального и терминологического аппарата должна в большей мере опираться на семиологию коммуникации, чем на лингвистику.
Сам Прието определяет коммуникацию как установление социальной связи между ее участниками. Он выделял три вида социальной связи: информативную, предписывающую и интеррога-тивную. Виды социальной связи представляют собой сообщение, осуществляемое посредством сигнала. Таким образом, предметом изучения семиологии коммуникации являются индексы, представляющие собой сигналы. Предмет семиологии значения - изучение отношения между
индексами и тем, что они означают. Лингвистика, семиология коммуникации и семиология значения являются тремя дисциплинами, которые включаются друг в друга в том порядке, в котором они перечислены: семиология коммуникации изучает все факты, которые изучает лингвистика, т. е. языковые, а также неязыковые сигналы. Семиотика значения изучает все факты, которые изучает семиотика коммуникации, т. е. сигналы, а также условные индексы, не являющиеся сигналами. По мнению Прието, намеченная им программа позволит глубже понять особенности разных знаковых систем.
Эту программу можно рассматривать как реализацию установок Соссюра: «Кто хочет обнаружить истинную природу языка, должен прежде всего обратить внимание на то, что в нем общего с иными системами того же порядка... Благодаря этому не только прольется свет на проблемы лингвистики, но, как мы полагаем, при рассмотрении обрядов, обычаев и т. п. как знаков все эти явления также выступят в новом свете, так что явится потребность объединить их все в рамках семиологии и разъяснить их законами этой науки» [Сос-сюр 1977: 55]. Среди систем, которые наряду с языком подлежат ведению семиологии, Соссюр называл также письмо, азбуку для глухонемых, символические образы, формы учтивости, военные сигналы. Многие эти системы, а также виды искусства были исследованы Прието.
Разделяя мнение ряда лингвистов о том, что письмо является замещающим кодом, Прието внес в это представление существенные уточнения. Он называл код прямым, если между семой и знаком существует прямая связь [Prieto 1975a]. При ее отсутствии мы имеем дело с замещающим кодом. Звуковой и графический коды организованы параллельно, но эти отношения в разных языках реализуются по-разному. В языках с фонематической (звуковой) системой письма одной семе, знаку (фигуре) звучащей речи соответствует одна сема, знак письменной речи. В языках со слоговой системой письма письмо можно считать замещающим кодом, так как знаку (фигуре) письменной речи соответствует несколько знаков (фигур) звучащей речи. Прието сравнивает это с отношением графического представления какого-либо языка латинскими буквами и репрезентации этого же языка средствами азбуки Морзе, где одной фигуре латинской графики соответствует несколько фигур (комбинаций точек и тире) второй формы. В языках с идеографической системой письма можно говорить о параллелизме между семами и
знаками (но не фигурами), учитывая при этом основное различие между обеими формами языка, поскольку с планом содержания соотнесена только звучащая речь. Существует довольно много неязыковых параллельных кодов. Их отличие от языкового - отсутствие соотнесенности с планом содержания.
Прието исследовал такие семиологические системы, о которых Соссюр не упоминал, как искусство. Основываясь на принципе двойной релевантности, Прието распределял виды искусства на три группы: 1) в основе лежит коммуникативная направленность: художественная литература и изобразительное искусство, 2) некоммуникативная основа: архитектура и дизайн, 3) не входят в состав данной оппозиции: музыкальное и неизобразительное искусство.
Сходным образом Я. Мукаржовский противопоставлял изобразительным видам искусства с очевидным информативным содержанием неизобразительные виды искусства, признавая за последними «информационную возможность, связанную с виртуальным семиологическим характером их формальных составляющих».
Прието рассматривал вопрос о категоризации и концептуализации реальной действительности. Непременным условием осознания предметов и явлений материальной действительности является их означивание, включение в «актуальную систему семиотических классификаций» [Prieto 1975b: 155]. Подобно знакам языка, предметы и даже фрагменты реальной действительности являются виртуальными до их рассмотрения с определенной «точки зрения». Согласно формулировке Прието, определяющий фактор субъективной «точки зрения» призван переводить реальную действительность через посредство семиотических систем из области непосредственной материальной данности в область человеческой истории. Под «точкой зрения» Прието понимал когнитивную практику концептуализации релевантных черт предметов реальности. Очевидно, что под «точкой зрения» Прието имел в виду не только индивидуальное, но и коллективное сознание. А под человеческой историей - временной фактор, актуализированное знание о предметах и фрагментах внешней действительности в восприятии коллективным разумом.
Свою точку зрения Прието противопоставлял представлению о «натуральности, естественности», упрощенному представлению о человеческом познании, якобы непосредственно вытекающем из свойств реальной действительности.
Так называемое «натуральное» познание Прието сравнивает с «идеологией», служащей интересам определенных политических сил и социальных групп, имеющих возможность навязывать свое мировоззрение из-за того, что оно воспринимается коллективным разумом как «естественное», т. е. с позиции семиологии является виртуальным, необъективируемым.
Прието предложил оригинальную трактовку коннотации. При этом он основывался на формулировках Л. Ельмслева, многое в них изменив и расширив, понимая это явление в широком семи-ологическом ракурсе. Ельмслев определял коннотацию как явление, когда знак - двусторонняя сущность - становится индексом одной из сторон другой двусторонней сущности [Ельмслев 1960]. Другими словами, коннотация имеет место, когда означающая и означаемая стороны знака становятся вместе означающим другого знака.
В определении коннотации Ельмслевым Прието считал наиболее существенным то, что коннотация рассматривается как связанная со знаком. В остальном эта концепция нуждается в уточнении и развитии. Коннотацию, полагал Прието, следует рассматривать с точки зрения восприятия предмета, когда возможна другая точка зрения восприятия того же предмета. Коннотация всегда соотносится с обозначением предмета [Prieto 1975b: 67]. Таким образом, основное отличие концепции Прието в том, что коннотация соотносится с тем, с чем и денотация.
Основываясь на широком семиологическом подходе к языку, Прието распространил понятие коннотации на неязыковые знаковые системы. Он предложил распространить область коннотации на реализацию любой операции посредством инструментов, которые он понимал в широком смысле как продукты материальной культуры (автомобили, одежду и др.), и «называть коннота-тивным способ восприятия операции, вытекающий из факта ее признания в качестве составляющей назначения инструмента при его функциональном использовании» [Prieto 1975b: 68]. Так, в разных культурах закрепились традиции, связанные с осуществлением определенной операции - например, защита головы от непогоды с помощью определенного инструмента (в данном случае головного убора: берета, шляп разных фасонов и др.). Эти различные головные уборы, эквивалентные для выполнения их основного назначения, могут становиться инструментами другой операции, например, свидетельствовать о принадлежности их пользователей к определенной соци-
альной группе. Прието полагал, что существуют сходства между языковыми и неязыковыми знаковыми системами в плане коннотации. Он предложил широкое определение коннотации как способа восприятия, и следовательно, понимания сообщаемого смысла или производимой операции, являющиеся результатом использования средства, знака или инструмента. Коннотация имеет значимость, если отправитель сообщения или исполнитель операции имеют выбор способа передачи сообщения или осуществления операции.
Способ операции (манеру вести себя, расставлять мебель в комнате и пр.) при условии, что совершаемому эту операцию представляется несколько возможностей выбора и этот способ не является единственным, Прието называл «стилем». Свое понятие стиля он распространял и на вербальные сообщения. Он говорил о стиле -индексе и о стиле-сигнале. Прието иллюстрировал это различие на примере литературного произведения, в котором можно выделить два плана коммуникации - денотативный (фабула) и конно-тативный (то, что называют «эстетической» информацией). Первый план отражает стиль-индекс, второй - стиль-сигнал.
Концепция коннотации Прието нашла применение в риторических исследованиях текстов поэтов-символистов, предпринятых последователем Женевской школы современным швейцарским лингвистом М. К. Кап-Арто [Сар^АйаЫ 1994].
Р. Барт, отводивший коннотации важную роль в семиотических исследованиях литературных текстов, считал, что «будущее принадлежит коннотативной лингвистике, так как в человеческом обществе, на базе первичной системы, образуемой естественным языком, постоянно возникают системы вторичных смыслов» [Барт 1975: 158].
В работах Прието получило развитие уникальное направление исследований, лишь вскользь затронутое Соссюром, - диахроническая семиология. «Непрерывность знака во времени, связанная с его изменением во времени, - писал Соссюр, - есть принцип общей семиологии: этому можно было бы найти подтверждения в системе письма, в языке глухонемых и т. д.» [Соссюр 1977: 109]. Знания различной природы, разной принадлежности и областей Прието считал своего рода языками и включал их в семиологию. Поскольку знания носят знаковый характер, на них распространяется принцип произвольности, а сами они представляют историческую реальность. Эволюцию, историю наук он рассматривал в терминах прогресса и регресса в плане постижения
реальной действительности. С Прието можно согласиться, если трактовать отношение прогресса и регресса как относительность научного знания.
Среди научных знаний, на которых сказывается фактор времени, Соссюр выделял политическую экономию. Прието предложил добавить к этому другие науки, которым присуща диахрония, -антропологию и социальные науки, изучающие семейные и социальные структуры, моральные нормы, а также науки о человеке [Prieto 1989: 5153]. Хотя и естественные, и гуманитарные науки имеют предметом исследования материальные объекты, однако первые рассматривают эти объекты как естественные, а вторые - как средство установления социальных отношений. Прието стремился показать значимость семиологического принципа изменчивости, тем самым он поставил на повестку дня изучение таких вопросов, как условный характер и социальность знаков в диахроническом аспекте.
Одними из немногочисленных исследований, посвященных диахроническим изменениям незнаковых семиологических систем, являются работы итальянского лингвиста Д. Гамбарара [Gam-barara 1991]. Он обнаружил изменения во времени в таких семиологических системах, как язык глухонемых и коды сигнализации, и пришел к выводу, что они подчиняются общему правилу изменчивости семиологических систем в диахронии, о чем писал Соссюр и что позднее обосновал Прие-то. Даже семиологические системы естественных индексов изменяются во времени. Так, меняются следы транспортных средств ввиду технического прогресса. Имеет место эволюция интерпретации индексов. Например, отличие классификации дождевых облаков донаучной и научной метеорологией, что связано с развитием научного знания.
Семиологическая концепция Л. Прието не ограничивается рассмотрением процесса знаковой репрезентации, но и принимает во внимание активную роль субъекта-интерпретатора в этом процессе, а также социальный и актуальный характер семиозиса. При этом означивание рассматривается в ракурсе категоризации (понятия «универсума речи» и «ноэтического поля») и концептуализации. Процессы категоризации и концептуализации, отмечает Е. С. Кубрякова, тесно между собой связаны, «являя собой классификационную деятельность» [Кубрякова 1996: 93]. Семасиологическая концепция Л. Прието представляет интерес для когнитивной лингвистики и, особенно, для когнитивной семантики.
Список литературы
Барт Р. Основы семиологии // Структурализм «за» и «против». - М.: Прогресс, 1975.
Ельмслев Л. Пролегомены к теории языка // Новое в лингвистике. Вып. 1. - М.: Изд-во иностр. лит., 1960.
Кравченко А. В. Знак, значение, знание. Очерк когнитивной философии языка. - Иркутск: Иркутская обл. типография, 2001.
Кубрякова Е. С., ДемьянковВ. З., ПанкрацЮ. Г., Лузина Л. Г. Краткий словарь когнитивных терминов. - М.: Изд-во МГУ, 1996.
Соссюр Ф. де. Труды по языкознанию. - М.: Прогресс, 1977.
Соссюр Ф. де. Заметки по общей лингвистике. - М.: Прогресс, 1990.
Blanché R. Introduction à la logique contemporaine. - Paris: Libr. Colin, 1947.
Buyssens E. Les languages et le discours. -Bruxelles: Office de publicité, 1943.
Capt-ArtaudM.-C. Petit traité de rhétorique saussurienne. - Genève: Droz, 1994.
Gambarara D. Diachronie et sémiologie // CFS. -1991. - № 45.
Martinet J. Pour une sémiologie fonctionnelle // CFS. -1991. - № 45.
Prieto L. Fonction et économie // La linguistique. -
1965. - № 1.
Prieto L. Messages et signaux. - Paris: PUF,
1966.
Prieto L. Etudes de linguistique et de sémiologie générale. - Genève : Droz, 1975a.
Prieto L. Pertinence et pratique. Essai de sémiologie. - P. : Minuit, 1975b.
Prieto L. Le sens comme but de l'acte de parole // CFS. - 1981. - № 35.
Prieto L. Saggi di Semiotica. Il sull'arte et sue soggetto. T. I-III. - Parma : Platiche, 1989-1995.
Rossi M. L'intonation et la troisième articulation // Bulletin de la Société de linguistique de Paris. -1997. - T. 72. № 1.
Принятые сокращения
CFS - Cahiers Ferdinand de Saussure. - Genève.
V. G. Kuznetsov
SEMIOLOGICAL CONCEPTION OF L. PRIETO: COGNITIVE ASPECT
The article deals with the semiological conception of Louis Prieto, an outstanding representative of the Geneva School of Linguistics. This conception is of great interest for cognitive linguistics because it is aimed at studying of the semiosis as a conceptional process.
