Самотлорский практикум: воспитание выбором Текст научной статьи по специальности «Философия, этика, религиоведение»

В.И. Бакштановский

Самотлорский практикум: воспитание выбором

(Послесловие редактора)1

Старомодная потребность «посоветоваться» и современный социальный заказ. - «Самотлорский практикум» как этическая инициатива. - Перестройка: ситуация морального выбора. - Практическая философия на перепутье: «звездный час» прикладной этики. - Гипо-теза гуманитарной экспертизы и консультирования: «понимающая этика» и моральное творчество. - «Лаборатория в Храме»: апробация гипотезы в этических деловых играх нового поколения. - Уроки и надежды: программа развития «Самотлорского практикума».

Динамика современного общества все более сжимает сроки, необходимые для того, чтобы вновь выдвигаемая идея прошла отведенные ей судьбой (науковеды называют ее закономерностью) этапы: сначала быть ересью, а в итоге превратиться в предрассудок. Пройдет время... Но пока еще с этической инициативой «Самотлорский практикум» не случилась такая метаморфоза, надо поспешить с объяснениями. И, прежде всего, объяснить читателю, только что закрывшему книгу с результатами опроса «Самотлорский практикум-2», сверхзадачу работы экспертов. Показать таким объяснением возможность и необходимость применения потенциала экспертных опросов за пределами их очевидного эффекта. Объяснить, почему название «Самотлорский практикум» относится одновременно и к этическим форумам, и к серии деловых игр и, наконец, к проекту гуманитарной экспертизы и консультирования в целом.

’См.: Самотлорский практикум-2. Сборник материалов экспертного опроса. / Под ред. В.И. Бакштановского. Москва-Тюмень, 1988.

Итак, «Самотлорский практикум» (название инициативы принято на научно-практической конференции в г. Нижневартовске в декабре 1987 года) - попытка вырастить социально-нравственную инновацию: гуманитарную (средствами гуманитарного знания, организованного вокруг этики) экспертизу и консультирование ситуации выбора в нравственной жизни и воспитательной деятельности.

Еще несколько лет назад легко было актуализировать выход на тему научной экспертизы констатацией парадокса: «в эпоху НТР старомодное “посоветоваться”?!». Сегодня же и «энтээровские» акценты в характеристике времени не самые актуальные, и стремление «посоветоваться» не является доброй волей «управленческого корпуса», выступая обязательным условием гуманизации и демократизации социального управления.

Идея гуманитарной экспертизы и консультирования «носится в воздухе». Социально-гуманитарному знанию все настойчивее предъявляется социальный заказ на научную экспертизу технических, экономических, социально-политических проектов и программ, на усиление консультативных функций в деятельности научных коллективов.

Предъявлен и воспринят. Но выполняется ли? Из очевидно отрицательного (в лучшем случае - из осторожно-колеблющегося) ответа вытекает целый ряд вопросов. Что мешает науке преодолеть апатию, выйти из анабиоза (как способа самосохранения от безвременья)? Нежелание функционеров социального управления иметь дело с настоящей теорией, конструктивность рекомендаций которой неразрывно связана с критической функцией? Застойные тенденции в самой науке? Иго ее традиций, ложных имиджей? Неразвитость прикладных структур? Незрелость форм активности самих ученых как способа их вовлечения в социальное обновление, причастности их к процессу принятия социально-управленческих решений? «Самотлорский практикум» - научно-практическая гипотеза, инициирующая поиск ответов на эти вопросы.

Как вообще возникает потребность в научной экспертизе, в том числе в методах экспертных оценок? Когда сложность нетрадиционной ситуации не поддается накопленному опыту. Когда для разрешения проблемы не подходят наработанные в науке методы. В таких случаях и необходимо - прежде чем рисковать - посоветоваться с авторитетом, чьим мнением мы дорожим, опыту которого мы доверяем, суждения и оценки которого обладают таинственным преимуществом перед строгими методами познания.

Потребуется целая серия опросов-практикумов, чтобы из обобщения полученных в них результатов сделать достоверный вывод об интервале эффективности этого традиционного для многих наук метода в отношении теории и практики нравственной жизни. Тем не менее уже сегодня можно подкрепить мотивацию первого в нашей этике экспертного опроса: сбор мнений экспертов относительно ситуации в морали и воспитательной деятельности не является данью буму, который переживают сегодня экспертные оценки. Это не слепое подражание моде, перенимаемой прикладной этикой от других наук. Это не роскошь, а насущная необходимость. Она возникает в условиях, когда специфика предмета не улавливается иными, широко практикуемыми методами сбора морально-значимой информации, прежде всего аналитическими методами. Когда сбор суждений, оценок, предложений экспертов и их обработка специальными методиками является наиболее эффективным средством научного обеспечения принимаемых решений в уникальных управленческих и исследовательских ситуациях.

Только риторически может прозвучать вопрос: обладают ли сегодня исследователи морали эффективными познавательными приемами, позволяющими оперативно и достоверно поставить диагноз «болевых точек» современной общественной морали, тенденций ее развития («точки роста»)? До сих пор сохраняет свою справедли-

вость критика обществознания и фиксация приоритета художественной литературы, критики, публицистики в характеристике состояния нравственной жизни нашего общества, в прогнозах ее развития. Вряд ли кризисное состояние теории может быть преодолено уже завтра. В качестве одного из оперативных средств экспертизы (и консультирования) ситуации в общественной морали и предпринимается опрос представителей гуманитарного знания, материалы которого развиваются методами игровой деятельности.

Анализ положительных и негативных моментов первой попытки такого рода (публикацией материалов в сборнике 1987 года2 и включением их в игровой поиск) показал целесообразность следующего шага, и в начале 1988 года инициативная группа распространила анкеты, содержание которых призвано высветить концептуальные возможности теории нравственной жизни, испытываемые вызовом всей ситуации нашего общества. Речь идет об авторитете теории, - на фоне поразительно высокого авторитета публицистики, искусства, - об осознании этикой своего реального - и незаменимого - места в общем гуманистическом поиске. Предполагается, что включение результатов экспертного опроса в процессе развития этического знания и его приложения к практике стимулирует самопознание этики, придаст новые импульсы научному творчеству.

Залог ожиданий - в выходе за пределы задачи-ми-нимум, когда первый тур опроса рассматривается и как заключительный (он действительно может иметь самостоятельное значение, формируя диалогическое поле для этического сообщества в целом). Программа-максимум - в достижении известного науковедам эффекта развития «теоретической группы», в интенсификации пути от первой до более высоких стадий (от «нормы» до «дисциплины»

2 См.: Самотлорский практикум. Материалы экспертного опроса / Под ред. В.И. Бакштановского. Тюмень, 1987.

через «сеть» и «сплоченную группу»), и участии авторов первого тура в игровой деятельности целевых научно-практических коллективов для решения конкретных проблем.

Особенность работы экспертов во время первого тура опроса заключается в изолированности (в отличие от «метода комиссий»), в индивидуальности работы каждого эксперта. Публикацией результатов этого этапа начинается разработка сценарного проекта игры, которая является способом организации этапов собственно экспертной оценки. В процессе игры происходит коллективная работа; ознакомившись с оценками и суждениями друг друга, эксперты получают возможность через дискуссию скорректировать позиции. После естественного размежевания и кооперации исследовательских коллективов организуется «мозговая атака» целевых творческих бригад по конкретной проблеме, в данном случае это гипотеза гуманитарной экспертизы и консультирования, ключевые моменты представляемого проекта.

Организация таких опросов требует выполнения двух условий: подбора и систематизации вопросов анкеты и отбора участников опроса. Репрезентативность гуманитарной экспертизы естественным образом отличается от экспертизы естественно-научной, технической и т. п. Если специалисты по узкой проблематике - в сфере физики, экономики, кибернетики и т. д. - известны, их круг ограничен, то по вопросам морали и воспитания, казалось бы, все могут быть экспертами. Точнее, однако, считать, что все люди равны в оценке конкретных поступков; в анализе же состояния общественной нравственности систематическое обсуждение вопросов, применение научных подходов дают преимущество теоретикам. Особым видением нравственной жизни общества отличается и художественное познание. Поэтому приглашения были направлены исследователям, публицистам, писателям, журналистам.

Инициативная группа не возлагала на себя роли «выборщиков», выступающих в роли «сверхэкспертов». Ори-

ентируясь на критерий «первоначального списка», мы обращались прежде всего к специалистам, проявившим интерес к материалам «Самотлорского практикума-1». Труднее было с участием деятелей культуры. Здесь большое значение играл имидж глубокого интереса к моральной проблематике, активное участие в обсуждении вопросов духовной деятельности перестройки.

Не считая собственный уровень самокритичности пределом возможного и необходимого, мы стремились пригласить в качестве экспертов и авторов, известных своей традиционной оппозицией к этико-прикладным исследованиям; привлечь и тех гуманитариев, скептицизм которых в отношении притязаний этической теории воздействовать на нравственную жизнь и воспитание выявлен в ряде ярких публикаций. Благодаря тем и другим укрепляется надежда поднять уровень самоиронии инициативы «Само-тлорский практикум», тем более необходимой, что сама эта инициатива ни по своим целям, ни по способам их достижения не сводится к опросам экспертов.

Экспертиза - только первый этап научного обеспечения процесса принятия решений, предпосылка для постановки вечных «Что делать?» и «Как делать?». Однако столь же вечен и соблазн для эксперта «умыть руки» после выявления «болевых точек»: «Я сказал!». Искупление - в консультировании, в переводе диагноза в проект решения, в переходе от роли аналитика на роль деятеля: он не ограничивается «обезволиванием», а стремится обеспечить поддержку «точкам роста». Экспертиза и консультирование

- своеобразный «диполь», реализующий одну из современных практических функций этики.

Именно в сочетании экспертизы и консультирования «Самотлорский практикум» видит возможность инициативного ответа на неотложный заказ от практики, выраженный в гуманистических общественных ожиданиях, в документах партии, в деятельности конкретных организаций, прогрессивных самодеятельных начинаний. Таким ответом пред-

ставители этического сообщества пытаются разрешить и собственную неудовлетворенность прежними предложениями этической теории практике (у кого сегодня не поднимается рука, чтобы «бросить камень» в теоретиков морали и воспитания?!), преодолеть невостребованность глубинного потенциала «практической философии». Не поддаваясь искушению поиска алиби или смиренного признания неизбежности отставания теории от публицистики и художественной литературы, ответить констатацией перепутья, на который вышла наша этика. Ответить осознанием новой ситуации в отношениях теории и практики, новых задач теории: развитие ее практических функций требует сегодня выращивания самих «заказов» от практики.

В поиске этикой нового выбора, освобожденного от жесткой альтернативы: «либо тотальная критика морали общества, либо ее безудержная апологетика», становится все более актуальной альтернатива, которая связана с известной компроментацией категорий управления и воспитания, вызвана их вульгаризацией, технократическими извращениями в рамках административно-командной системы. «Отказ от этих категорий - звучит эта вторая альтернатива - или же их очищение, возрождение как в практике, так и в теоретическом видении». Необходимо отдавать себе отчет, что противостояние технократизму вовсе не означает поддержки антисциентистских верований и концепций. Решение в пользу восстановления и обновления требует как принципиальной критики, так и конструктивной научной разработки. Основанием предпочтения такому решению является трактовка перестройки как ситуации выбора.

«Хомо моралес» входит в мир через ситуацию выбора, творит свою судьбу на перекрестках жизненного пути. Принятие решений - ключевые акты разыгрываемой им жизненной драмы. Ситуация выбора - «первоклеточка» нравственной жизни: выбор - это условие моральности, форма ее проявления, способ духовно-практического ос-

воения мира. В этой клеточке сплавлены аксиологический космос и экзистенциально - конкретный мир индивида, вечное и современное, традиционное и новое. Древнейшая модель выбора с витязем на перепутье пришла в сказку из реальной действительности и, передаваемая эстафетой общечеловеческого опыта, предстала перед нами вызовом эпохи, историческим шансом. Мы на перекрестке: в глобальной ситуации выживания, в переходной для социализма ситуации исторического масштаба, наконец, в судьбоносной ситуации самоопределения индивида. И это не самообман убежденного в уникальности своего времени и особой ответственности решений очередного поколения.

Нравственная жизнь - процесс и результат исканий, динамика формирования ситуаций выбора, поиска смыслов и способов достижения целей. Перестройка - ситуация морального выбора; ситуацию нельзя понимать лишь как простую совокупность обстоятельств, навязанных субъекту, поставленных перед ним извне; ситуация - это субъект в обстоятельствах. Обстоятельства - ветер и волны, ситуация же возникает лишь тогда, когда человек ставит парус и выбирает курс.

В комплексной характеристике перестройки как ситуации выбора содержатся как диагностическая составляющая - реабилитация и эмансипация выбора; переходный характер ситуации; особая напряженность целес-редственных взаимозависимостей, так и вывод из социально-нравственной экспертизы, содержащий проект деятельности. Именно этот проект считает предметом своей заботы «Самотлорский практикум», конкретизируя название этической инициативы как воспитание выбором. Гуманитарная экспертиза и консультирование возможны и необходимы только при подлинно альтернативном мышлении общества, собственно и являющемся сутью нового мышления в новой ситуации. Культивирование воспитательного потенциала ситуации выбора - ключевое звено нравственного обеспечения перестройки.

Гуманитарная экспертиза и консультирование - особый вид практичности научного знания о морали и воспитании, специфические цели, способы, формы и результаты приложения этики к нравственным коллизиям современного общества. Это научно-практическая (прикладная) деятельность ученого, предоставляющая ему возможность личного участия в нравственном обновлении общества, это - способ реализации профессионального призвания и гражданской активности. Экспертиза и консультирование направлены на развитие культуры современного этического мышления как основания нравственных решений, содержащихся в программах, проектах и акциях официальных организаций и самодеятельных объединений, становящихся в условиях перестройки соавторами жизненно важных выборов. Непосредственным предметом такой экспертизы и консультирования является так или иначе фиксируемый процесс подготовки и принятия решений, контроля за последствиями тех альтернативных социальных технологий, конфликт между которыми прямо связан с «человеческим фактором». Ее задачи: вскрыть все поле реальных вариантов выбора, предъявить прецеденты решений в аналогичных ситуациях, предложить алгоритмы поиска, с одной стороны, а с другой - стимулировать моральную рефлексию того, кто принимает решения, вырастить в диалоге с ним гуманистическую направленность деятельности. Участники диалога образуют целевой междисциплинарный научно-практический коллектив, формой творчества которого является игровая команда. Игровая деятельность выступает здесь и средством решения нетривиальных проблем теории и практики, и способом формирования, сплочения структур этического сообщества, которым «Самотлорский практикум» предоставляет форум, лабораторию, канал «встречного движения» исследователей и практиков. Наконец, эффект деятельности экспертов и консультантов обусловлен результатами этико-прикладных исследований и разработок, которые предлагаются «за-

казчику» не в виде «готовых к употреблению» выводов, инструкций, рекомендаций, а воплощенными в метод решения уникальных ситуаций морального выбора.

Выражая позицию этико-прикладного исследования, «Самотлорский практикум» обеспечивает приложение этики к практике посредством синтезирования комплексов гуманитарного знания. Нетрадиционный для этики способ «выхода» в практику (экспертиза и консультирование вполне естественны для таких наук, как психология, педагогика, социология) и нетрадиционная форма организации научной работы (отсюда, видимо, вполне понятная настороженность многих эти ков) представляются целесообразным решением в условиях жесткой альтернативы: либо тупик самодостаточности, либо междисциплинарная кооперация и новые способы связи с практикой. Способы, снимающие конфликт «философского» и «прикладного» направлений, способы, противостоящие конфронтации в этике, стимулирующие создание совместных исследовательских коллективов.

Тезис об этике как системоорганизующем элементе человекознания в процессе экспертизы и консультирования конкретизируется через: а) проницающие направления приложения (этико-управленческое, этико-педагогическое и т. д.); б) конструирование игр посредством встраивания этической доминанты в различные виды игрового движения (дидактические игры, управленческие, инновационные, практические деловые игры и т. д.) - наряду с собственно этическими играми; в) наконец, через совместную деятельность в целевой творческой бригаде (со-консуль-тирование), деятельность междисциплинарную и научно-практическую.

Проектом «Самотлорского практикума» программируется встреча версии специфического - диалогического -отношения этики и практики нравственной жизни, с одной стороны, с версией игровой деятельности как этической «Лаборатории в Храме», «живой методологии», как спо-

соба организации и языка диалога этики и морали - с другой. «Искрящий контакт» этих версий создаст эвристическую ситуацию для формирования и развития морально-этического знания-умения, «умения уметь» - фронезиса. Трудноуловимые признаки этой неаксиоматической «науки об искусстве» морального выбора не даны в отдельности ни в теории, ни в практике. Место и способ их созидания -процесс взаимодействия нравственных исканий человека и нравственной мудрости человечества. Именно такой процесс активируется гуманитарной экспертизой и консультированием. Не «обогащение» найденным другими, а потому чужим «богатством», и не лечение «больного», тем более не «пастырское наставление», но стремление посредством игровой методологии снять необходимость «одиночества в решении», став соавтором исторического опыта нравственной жизни. Не анонимная теория, адресованная столь же анонимному ее потребителю, а персонифицированная деятельность гуманитария в отношении к уникальным моральным ситуациям создают возможность преодолеть барьеры, которые субъект нравственности воздвиг против казенно-бюрократической морали, внутренне связанной с ней «этикой без морали».

Игровая деятельность как многофункциональное средство организации диалога этики и морали является ядром непосредственного инструментария «Самотлорского практикума», его исследовательской и прикладной деятельности. Этико-прикладная модификация игрового движения -этические деловые игры(морально-этические игры) не навязывают морали «чуждый» ей «организационный прием», какие-то «инородные средства»: гипотеза гуманитарной экспертизы и консультирования «обнаруживает» игровой феномен в самой нравственной жизни и стремится культивировать естественный потенциал этического поиска, морали и воспитательной деятельности, возвращая его каждому из этих элементов единой системы.

Способность воспроизводить все другие виды человеческой деятельности (благодаря двуплановости: «условное» и «серьезное» одновременно) и ориентация на развитие «умения уметь» как сущностные признаки игрового подхода в целом, а также эффект от взаимодействия специфических признаков этической модификации этого подхода, так сказать, «обрекают» метод на моральную инновационность и интенсификацию процесса воспитания выбором. Гуманистическое назначение этических деловых игр как метода, исключающего сциентистскую опасность перерождения прикладного знания - решать за человека, лишать его уверенности в выборе и, тем самым, ответственности в действиях, выражается прежде всего в снятии всяческих масок с отчужденных форм псевдообще-ственной морали, в стимулировании нравственных исканий, воздействии на формирование качеств действительно новой - не опекаемой, свободной - личности.

Не поддаваясь пока соблазну поставить в один ряд определения «человек разумный», «человек моральный» и «человек играющий», удерживаясь от прямого отождествления «жизнь - игра», «нравственная жизнь - игра», концепция гуманитарной экспертизы и консультирования все-таки решается на предположение о том, что метод этических деловых игр является не просто способом организации, но и непосредственным воплощением диалога этики и морали. Диалог, который ведет «понимающая этика»: она стремится аккумулировать ценности и методы педагогики сотрудничества, гуманистически ориентированной теории и практики управленческих решений, психологического консультирования, собственно этической традиции. Этические деловые игры - модификация майевтики, «диалогика», стремящаяся сделать процесс поиска способным порождать прикладные результаты. Поэтому-то, во-первых, «заказчик» и не обращается к консультанту как пациент к врачу, или ученик - к наставнику, не принимает на себя условно-игровую роль перед «серьезным» консультантом,

но познает сам себя, решает сам за себя - с помощью предложенного консультантом поискового алгоритма творческого решения.

Поэтому во-вторых, метод этических игр нельзя использовать как «вспомогательное средство». Как не является он и некоей универсальной отмычкой, претендующей на сциентистскую «методократию». Важно осознанно противопоставить инструменталистскому эксплуатированию потенциала игрового подхода и трактовке игры как «формы» отношение к ней как способу существования этико-при-кладного знания, гуманитарной экспертизы и консультирования. «Самотлорский практикум» не только не отрывается с помощью этой «формы» от «содержания», но, благодаря методу этических деловых игр, ведет «содержание», организует его обновление, способствует развитию этического творчества.

Установка на диалогичность не означает утраты самостоятельности, конкретной ответственности каждой из сторон. «Понимающая этика» не должна стать этикой «прислуживающей», ангажированность социальным заказом не допускает утраты научной принципиальности. Субъект гуманитарной экспертизы обязан быть критичным в отношении к «заказу». Таково веление профессиональной этики ученого-обществоведа. Независимо от того, исходит ли «заказ» от наиболее реального на сегодня субъекта принятия решений - «управленческого корпуса» (начинающего делить ответственность за решение с демократическими институциями), или же от наиболее вероятного в ближайшем будущем «заказчика» - самоуправленческих структур общественной жизни, самоуправляемых организаций, самодеятельного движения. В позиции «заказчика» эксперт видит отражение всего многообразия нравственной жизни современного общества, за апелляциями управленцев к человеческому фактору он обнаруживает широкий спектр «болевых точек», внутренних противоречий современной моральной ситуации (между нравами и моральной идео-

логией, консерватизмом и авангардизмом в духовных идеалах, тенденциями традиционализма и инноваторства в нравственных исканиях и т. д.).

Его особая забота - суметь диагносцировать извращенные представления о действительной роли морали и воспитания: морализаторства как подмены социальной и экономической политики средствами воспитательного воздействия, использование морали как инструмента манипуляции человеком, средства формирования «удобной» и «послушной» личности, когда не «мораль (и воспитание) для человека», а «человек для морали (и воспитания)».

Таким образом, ориентация «Самотлорского практикума» на социальный заказ требует профилактики против бюрократизации уже самого назначения гуманитарной экспертизы и консультирования (в ином случае игровой подход вырождается в «бюрократические игры», в заигрывание с демократией, наукой, в имитацию перестройки). Здесь равно необходимо противостояние двум «соблазнам» для экспертов: исчерпать свои стремления влиять на практику принятия решений сотрудничеством лишь с «аппаратной» структурой в управленческой деятельности, с одной стороны, поддаться патерналистским притязаниям, сциентистскому экстремизму - с другой.

Гуманитарная экспертиза и консультирование - особая культура взаимодействия науки и практики. Инициатива этического сообщества станет «Самотлорским практикумом» лишь при «встречном движении», в котором «заказчик» берет на себя реализацию задачи активизации «человеческого фактора», гуманистической реабилитации управленческой деятельности посредством проведения доктрины гуманитарной экспертизы и консультирования по всем этапам цикла «встречного движения»: заказ - разработка -внедрение. Прецедент Нижневартовской игры-87, давшей название инициативе, характеризуется именно этим эффектом.

Опираясь на этот вывод, переведу манифестацион-ную дерзость изложения тезисов доктрины на прагматический язык фактов и результатов.

И действительно, рабочая гипотеза имеет не только теоретические аргументы, но опирается и на определенный научно-практический опыт - насколько вообще можно реально зафиксировать результаты приложения гуманитарного знания к практике, тем более измерить эффект игрового подхода, атрибутивным признаком которого является самоценность процесса игровой деятельности.

Предметом для анализа результатов научно-практического испытания этой гипотезы являются материалы научно-практической конференции «Нравственная жизнь, воспитательная деятельность, воспитание воспитателей: проблемы гуманитарной экспертизы и консультирования», проведенной в форме трехдневной деловой игры; разработка и внедрение деловых игр «Выбор» и «Тезис», выводящих «Самотлорский практикум» на консультирование политических решений; а так же обновленные игры для трудовых коллективов («Аттестация» и «Кредо») и аванпроекты игр для различных профессиональных ассоциаций.

Уже само содержание Программы-приглашения на Нижневартовскую игру (его фрагменты вынесены на вторую обложку сборника) обращало внимание на статус игрового подхода в проекте «Самотлорский практикум». Этот акцент явился результатом критического осмысления опыта первого десятилетия развития метода этических деловых игр (в его непосредственной связи со становлением этико-прикладных исследований и разработок), осознания «болевых точек» в реализации потенциала метода. К сожалению, выявилось, что успешность применения некоторых из игр породила застойную тенденцию - тиражирование найденного. Напрашивается аналогия с судьбой первых этапов освоения тюменских ресурсов нефти и газа: мы отнеслись к глубинным возможностям игрового подхода

так, как нефтяники - к Самотлорскому месторождению. На фоне новой общественной ситуации перед авторами этической модификации метода встала необходимость поставить перед собой новые вопросы. Достаточно ли ориентирован созданный сериал игр на запросы перестройки? Выражает ли он эмансипацию нравственной жизни общества, реориентацию морального сознания как выражение подлинного выбора? «Тянет» ли сегодняшний банк этических деловых игр на идею воспитания выбором? Реально ли отражен в наработанном опыте современный акцент этико-прикладных исследований на экспертно-консультативную функцию? Акцент, ориентирующий экспертизу и консультирование на разоблачение отчужденных форм морали, выявление действительных моральных интересов, формирующихся в новой экономической и политической ситуации? Отвечает ли методология и игротехника этических деловых игр новым достижениям в философии игры, в идеологии игрового движения, в новых направлениях движения?

Игровой поиск участников конференции подтвердил несомненное наличие реальных «запросов» и конкретных «заказов» на гуманитарную экспертизу и консультирование. Не будем, однако, преувеличивать значения самого факта выявления и оформления заказов. Подчеркнем более важное обстоятельство: в результате игры произошло активное воздействие на ситуацию, приведшее к выращиванию нововведения - и заказов, и самой модели гуманитарной экспертизы и консультирования, выращивания как средства против невостребованности теории. Такого рода практичность игры представляется не менее важной, чем предпринятые в ее ходе конкретные акции консультирования.

Слабопрограммируемый алгоритм игры допускал несколько версий ее финала и результативности. Это позволило за счет развития успеха в анализе конкретных ситуаций, предъявленных для консультирования, компенси-

ровать неизбежную для первых этапов становления новой доктрины слабость игротехнического обеспечения задания по анализу предпосылок гуманитарного консультирования в теории и практике управления, в психологии и педагогике. Поэтому и работа над моделью консультативной деятельности оказалась теснее всего связанной с реальными прецедентами такой деятельности на самой игре, чем с опытом, допустим, логотерапии, семейного консультирования или консультирования собственно управленческого. Результаты работы над моделью выразились в создании банка идей, методов, организационных форм экспертизы и консультирования.

Один из таких вкладов в «банк» — решение трудного выбора, в который вовлекается субъект гуманитарной экспертизы и консультирования. Если в кодексе консультанта по управлению норма «не навязывай услуг» вполне естественна («клиент» сам понимает возможную пользу и ищет консультанта), то в нашем случае такая норма рискованна («клиент» может вообще не видеть «пользы» от «гуманизма»). Целесообразнее поэтому в кодекс консультанта по гуманитарной проблематике включать норму «будь инициативен». Формой такой инициативы, предпосылкой заказа на консультирование должна стать экспертиза, диагностика ситуации, в которую вовлечен потенциальный «заказчик», и тем самым именно выращивание заказа. Поэтому игре и предшествовал широкий опрос экспертов, материалы которого («Самотлорский практи-кум-1») и были рассчитаны на шоковый эффект от результатов социально-нравственной диагностики.

Благодаря работе на игре с другими материалами первого опроса экспертов произошло уточнение природы и статуса этико-прикладного знания, преодолены самые распространенные стереотипы в его восприятии (например, ложный имидж прикладной этики как знания, призванного обслуживать бюрократическую систему управления). Игра своим потенциалом сплотила специалистов, выявила воз-

можные целевые творческие коллективы как игровые команды по дальнейшему развитию «Самотлорского практикума». Разумеется, игра не могла полностью устранить традиционные расхождения внутри этического сообщества в вопросе о «видах практичности» теории (как и скептицизм практиков в отношении вынесенной на игру рабочей гипотезы).

Произошло, однако, заметное движение к осознанию исчерпанности этапа размежевания «философской» и «прикладной» этики. Наметились тенденции к их взаимодо-полнительности. Начал срабатывать аргумент, которым исследователи прикладных аспектов этического знания защищали скромность полученных результатов: все же за традиционной этикой века и века ее исторического развития, в то время как прикладные этические исследования, действительно, лишь становятся.

И наконец, эта игра стимулировала создание нового «поколения» этических деловых игр. Самокритика авторов метода, его самообновление, самоопределение в игровом движении привели к изменению представлений о месте ученых в целевой творческой бригаде - игровой команде, к более точному пониманию места гуманитарной теории в процессе развития игрового способа консультирования. Передача ряда задач по разработке деловых игр самим практикам (они осваивают консультативный стиль управленческой деятельности) привела к тому, что ученые смогли уделять основное внимание задаче «встраивания» этической доминанты в процесс моделирования управленческой деятельности.

Такое участие в разработке игры не дает другим представителям игровой команды - практикам - замкнуться на технологических аспектах моделируемой деятельности, позволяет настойчиво вводить самую передовую управленческую технологию в социокультурный контекст, соединять организационные поиски с мировоззренческими исканиями, «испытывать» технологию на гуманистичность.

Этическая доминанта оказывается здесь не столько количественным, сколько качественным «контрольным пакетом» акции игровой команды. Разумеется, такая роль ученых реализуется не декларациями, а реальными сценарными разработками. Стержневой проблемой таких разработок является инициирование моральной и этической рефлексии вокруг конфликта стереотипов (оценок, решений) и творчества, абстрактных критериев - и их альтернативных конкретизаций. Организация нормотворчества (не сводимого, разумеется, к созданию отдельных Кодексов) является, тем самым, воспитание выбором.

В разработке игры «Выбор» («Выборы секретаря первичной партийной организации») модель гуманитарной экспертизы и консультирования испытывалась, развивалась и конкретизировалась в процессе соотнесения социальнонравственных и процедурно-организационных аспектов выборов руководителя. Кстати, краткое название игры -инициатива практиков, стремящихся задать игре смысл, выходящий за пределы разработки управленческой процедуры.

Авторский коллектив рассматривал ситуацию выбора как синтетическую клеточку активности (политической, социальной, моральной), как «точку роста», которая инициирует пласты морального возрождения через демократизацию политической жизни трудовых коллективов, партийных организаций. Именно в ней тезис о воспитании выбором воплощает себя. Выборы руководителя партийной организации (как, впрочем, и выборы руководителя хозяйственного, советского и т. д.) - это в значительной степени и выбор организацией, коллективом своего будущего; это выбор субъектом - электоратом - своей позиции, акт принятия личной ответственности. Это такая самореализация, в которой воспитание выбором осуществляется и процессом трудной этики борьбы (за создание самой ситуации выбора, развитие соревновательных начал, испытание

нравственной ценности избираемых средств борьбы, реализацию победившего курса и т.п.). Это, наконец, воспитание человеком общества.

Конкретная задача игры - разработка регламента выборов. При этом мало просто разработать на игре технологическую схему, не разрушающую демократический дух выборов; задача и, тем более, «сверхзадача» игры заключается в том, чтобы убедить ее участников в необходимости поиска и в ценностной сфере, в том, что регламент как операционный элемент модели выборов является средством, определяющим достоинство цели и испытывающим его, в особой взаимной связи смысла, цели и средств, технологии.

Этим, прежде всего, отличается этическая деловая игра от известных организационно-деятельностных игр, посвященных выборам - скажем, директора РАФа, Штаба ЦК ВЛКСМ на БАМе и т.д. Отличается, кроме того, и тип практичности нашей игры. Если названные игры являются формой организации конкурса кандидатов, если другие методики преследуют цель овладения процедурами подготовки и проведения выборов хозяйственных руководителей, то в нашей игре непосредственная практичность (отбор реальных кандидатов для реальных коллективов) не преследовалась, да и обучение не являлось приоритетной задачей. Игра «Выбор» была направлена на разработку такой модели выборов, в которой технология, процедура обеспечивает реализацию, воплощение выработанного в процессе игрового поиска смысла, духа выборов.

Размежевание разных игровых подходов - не сектантская самоцель. Отработав модель (до XIX партконференции) и получив возможность тиражирования игры (в связи с санкционированной в документах Конференции практикой выборов), мы можем теперь обогатить ее элементами других игровых подходов, иных типов практичности игры, включив, например, в нее этап игровой организации конкурса для реальной организации, коллектива.

Акцентируя мировоззренческую, ценностную сторону модели выборов, разработчики должны были обеспечить ее соответствующими игровыми заданиями. Одно из них -«Контр вы боры». В начале игры это задание требует провести анализ аргументов и фактов, выдвигаемых против широкой практики выборов руководителей. В специально подобранных материалах отражены и трезво-скептические настроения против новаций, которые принимались «на ура», а «сходили со сцены» молча; против «бюрократических игр в выборы», когда в новые одежды наряжаются старые методы (например, выборы из того, «что дают»), против демагогических «социальных игр». Участникам игры были представлены аналитические обзоры социологов, содержащие сравнительные оценки отзывов самих руководителей «за» и «против» выборности. Специальное задание «Контрвыборы» используется командой «Лестница» и в процессе выполнения участниками игры других заданий. Так, при разработке регламента выборов подключается противопозиция, аргументирующая опасность процедурных разработок - они гасят творческую инициативу. Недостаточность спонтанно выраженной воли коллектива (это еще не демократия) и, одновременно, опасность бюрократической деформации демократических выборов, превращения их в пустую формальность, потребовали разработки такого регламента, который был бы способен обеспечивать дух и смысл процесса демократизации.

Рефлексивная деятельность морального сознания участников игры стимулируется включением в качестве самостоятельного этапа аналитических выступлений экспертов. Они ведут разбор опыта реальных выборов, оценивают теоретические подходы и модели выборов, характеризуют практику проведения других игр на ту же тему. Дискуссия по выступлению экспертов - наряду с информацией, получаемой консультантами команд в процессе наблюдения за выполнением задания, вместе с выводами о собствен-

ных проектах участников игры, - дает возможность реализовать диагностический потенциал игры.

Еще одно игровое задание с выраженным потенциалом гуманитарного консультирования - «Программа». Оно специально посвящено конкурсу программ кандидатов как элементу регламента. Это, может быть, самое сильное средство антибюрократической профилактики - против вырождения выборов в «социальные игры». Здесь синтезируются несколько элементов этической «составляющей» в выборах руководителя.

Задание «Программа» - это обеспечение ситуации «выбора себя». Коллектив, организация причастны к разработке своего будущего развития посредством коллективной работы над программой (в которую могут быть внесены и элементы программ проигравших в конкурсе кандидатов), предпочтением не просто личности руководителя, но лидера, программу которого организация готова принять. Устранение формальности в процедуре выборов превращает их в открытое и честное противоборство профессиональных компетенций, моральных принципов, политических позиций, личных притязаний, групповых интересов и т. д. Борьба программ позволяет дать моральную экспертизу не просто качествам личности кандидата, но проявлениям этих качеств в конкретных ситуациях. Она создает на игре (как и в реальной жизни должно быть) для коллектива ситуации «выбора себя» через поддержку тех «донкихотов», которые прежде были обречены на одиночество в отстаивании своих позиций, в лучшем случае - на молчаливое сочувствие окружающих. Поддержать такого человека выдвижением, борьбой за этого кандидата - это значит принять ответственность избранника.

Этико-праксиологический (этика борьбы) аспект игры «Выбор» - задание на консультирование ситуаций, связанных с развитием мотивации на успех, на победу (этика и психология достижения). Здесь важен, например, такой нюанс, как преодоление стереотипа стыда предлагать се-

бя кандидатом; другой аспект связан с защитой (морально-психологической прежде всего) проигравшего в конкурсе. Разработка на игре мер такого рода защиты (анализ опыта других организаций, собственные инициативы в этом направлении - например, введение диплома об участии в конкурсе, акция «Серебряный призер», особый практикум по проблеме «Риск» и т.п.) доводится до итога, позволяющего включить эти меры в качестве обязательных для регламента выборов.

Репликация игры после Всесоюзной партконференции предполагает доработку созданной на исследовательских играх модели выборов и самой игры. Предстоит, во-первых, обеспечить игротехническими средствами перевод игры исследовательской в игру праксиологическую. В этом направлении эффективен поиск способов ассимиляции элементов других типов игр и определение пределов такой ассимиляции. Необходимо, во-вторых, независимо от того, что еще не создан блок из трех игр («Кредо руководителя», «Аттестация», «Выборы руководителя»), введение в игру процедуры научной экспертизы программ участников конкурса и оценки качества кандидатов (как обязательного дополнения к мнению участников выборов). Руководитель не просто должность, но профессия, для которой недостаточно быть лишь «хорошим человеком», для которой деловитость - нравственно значимое качество. Поэтому сочетание известного дилетантизма с профессионализмом в оценке программ и качеств личности - обязательное средство профилактики против «охлократических игр», которые вряд ли лучше «игр бюрократических». При этом в процедуре аттестации на данной игре целесообразен приоритет оценке профессионально-нравственной культуры решений, которые кандидат собирается принять, заявив в конкурсной программе. Что касается работы экспертов по анализу программ и качеств кандидата, то в игру включается метод этического практикума, позволяющий испы-

тывать потенциал участников конкурса решением задач, разбором ситуаций, тестами и т.п.

Еще одно задание, которое разрабатывается для последующих игр, связано с актуальной проблемой выращивания кадрового резерва, из которого можно было бы реально выбирать. Вероятно, встанет в ближайшем будущем

вопрос о конструировании специальной игры «Резерв».

•к'к'к

Игра «Тезис» так же позволила зафиксировать некоторые конкретные результаты разработки модели гуманитарной экспертизы и консультирования. Проблемная ситуация, определившая выбор темы и тип игровой деятельности, была сформирована публикацией Тезисов к Всесоюзной партконференции. Игра выступала способом оперативной организации обратной связи, испытанием готовности кадров к нововведениям, к перестройке традиционных управленческих структур, к отказу от неэффективных стереотипов работы. Игровое моделирование содержащихся в тезисах проектов политических решений - метод их первичной апробации и подготовки к внедрению. Особый эффект именно игрового способа апробации (как дополнения к традиционной практике обсуждения проектов) обеспечивается причастностью основного звена партийных работников к совершенствованию проекта и, тем самым, устранением элементов отчужденности от него, «ничейнос-ти» проекта. Причастность такого рода в процессе игрового моделирования политических решений достигается не просто публичным обсуждением тезисов, но и испытанием проекта на операциональность, внедренческую готовность.

Основные задачи игры: организация активного анализа Тезисов в режиме соавторства в проекте (соавторства содержательного и, особенно, в их технологическом до-развитии); выявление (посредством сравнительного анализа с существовавшими до партконференции технологическими разработками направлений, форм и методов партийной работы) «болевых точек» самого процесса вне-

дрения Тезисов; диагностика и прогноз типичных реакций и конфликтных ситуаций, возникающих в процессе внедрения проекта; психолого-педагогическая и морально-психологическая подготовка кадров, их адаптация к новому, ускорение внедрения.

Участники игры были разделены на две команды, имитирующие действия основных органов руководства городом N. При этом в одной из команд уже на стадии формирования было задано совмещение роли первого секретаря и председателя президиума горсовета народных депутатов. Особая команда - «Лестница», которая на начальном этапе игры имитировала деятельность неформальных объединений. Затем она формулировала альтернативные позиции к каждому заданию.

Игра ролевая: многие ее участники исполнили здесь те же роли, что и в своей профессиональной деятельности, но, во-первых, не все участники, во-вторых, им предстоял обмен ролями, в-третьих, были предложены новые роли, которых еще не было в практике партийной работы, но которые могли возникнуть в результате принятых на партконференции решений. Основная трудность здесь - обеспечение двупланового («условное» - «серьезное») поведения игроков.

В сюжет игры было заложено имитационное моделирование деятельности руководящих органов города по исполнению трех тезисов к партконференции, в которых: а) предлагалось освободить партию от административно-хозяйственных функций в управлении обществом; б) вернуть всю власть Советам; в) закрепить и усилить политическую роль партии в обществе. Своеобразным камертоном, ключом, испытывающим применение этих тезисов, является один из заключительных пунктов политической платформы, провозглашающий гуманистичность ценностей нашего общества, целей и средств политики партии.

Игровое моделирование явилось в отношении к этим тезисам способом их перевода в управленческий контекст процесса подготовки, принятия и исполнения политического решения. Основные этапы игрового алгоритма были сконструированы таким образом, чтобы решение конкретных ситуаций из практики партийных, советских, хозяйственных органов, общественных организаций региона стимулировали бы анализ, дополнение, технологическое развитие того или иного тезиса и, одновременно, пробуждали бы моральную рефлексию участников игры.

Одна из таких ситуаций — экологическое движение общественности против размещения химического комбината (ситуация введена в игру с помощью видеофильма) -была разобрана с точки зрения способности органов власти изучать общественное мнение и опираться на него в процессе принятия управленческих решений. Работа команд по подготовке к объявленному неформальной организацией митингу выявила ранее не встречавшиеся в практической работе участников игры трудности профессионального и морально-психологического плана. Поэтому экспертная бригада при разборе задания акцентировала некоторые аспекты психологии массы, необходимость строить демократию на коренных, глубинных интересах людей. Что касается политических руководителей, то сегодня для них настали времена новых отношений с общественным мнением, когда нередко возникают конфликты, требующие выбора между служебным и гражданским долгом, нравственной позицией.

Если задание на разработку новой структуры отношений партийных и советских органов сначала казалось участникам игры чисто технологическим, то предложенный вариант избрания первого секретаря партийного комитета на должность председателя президиума Совета стал стимулом морально-политической рефлексии, средством формирования и испытания демократической культуры участников игры. Игра благодаря имитируемой процедуры при-

нятия решений по предложенным ситуациям показала трезво-реалистический характер прогноза об авторитете партии как необходимом условии роста авторитета советов. Но что особенно важно с точки зрения задачи анализа игры - команды выявили невозможность нового мышления в работе партийных и советских органов вне развития культуры альтернативных решений и важность, в связи с этим, организации гуманитарной экспертизы и консультирования.

Прогноз трудностей развития общества в условиях реализации политической и экономической реформ конкретизировался на игре в процессе выполнения задания на разбор конфликта между горсоветом и советом трудового коллектива (горсовет хотел передать освободившееся административное здание предприятия под детскую поликлинику, а совет коллектива настаивал на размещении в этом здании ряда служб предприятия, работающих в стесненных условиях). Напряженная ситуация выбора возникла при обсуждении вопроса о месте размещения детдома - в самом городе (север области) или на юге области. Столкновение экономических аргументов и аргументов моральных (а в рамках морали возникли свои конфликтные позиции), необходимость выбора между предложениями от имени общественного мнения и экспертов, генерация таких решений, которые бы сняли альтернативность подходов (например, создание семейных детских домов), позволили выявить конкретную обусловленность любого решения нравственными критериями, наглядно показать связь политического решения с нравственным. Выявить не только теоретически, но и практически, «открыть» людей, принесших на игру свой собственный опыт верных и достойных решений конфликтных ситуаций.

Участие в игре руководителей городских комитетов партии, горсоветов, производственных объединений естественным образом предопределяло особое внимание команд к технологической стороне моделирования процесса реализации Тезисов. Участникам игры - практикам было

важно прежде всего «достроить» каждый из тезисов (например, о разделении функций и специфике политического руководства, которую еще предстоит определить) до проекта действий руководителя.

Это нужная работа, работа трудная, тем более, что задача заключается не просто в перераспределении власти между партийными, советскими и хозяйственными органами, но и в развитии реальной демократии (в сотрудничестве, например, горкома и горсовета с общественными, и том числе и самодеятельными организациями). Забота консультантов на игре - «выведение» решаемых ситуаций и принимаемого решения на нравственный смысл, на уровень морального выбора, мировоззренческих исканий, поддержка и развитие (через диагностику и прогноз) «человеческого фактора» в процессе технологической конкретизации каждого тезиса. И, разумеется, принципиальная критика каждого случая обюрокрачивания задач игры или конкретного задания, когда вместо подлинного блага общества и личности доминировали бы чиновнические интересы, прикрытые соображениями «общественной пользы» или «самоценные» технологические изыскания, формотворчество.

Два момента в результатах этой игры необходимо зафиксировать специально. Во-первых, успех инвариантного (включенного в основные этапы игры) задания под девизом «Шанс» и, во-вторых, инновационный аспект игрового поиска. Первый из этих результатов был связан с трактовкой перестройки как ситуации морального выбора, конкретизированной истолкованием объединяющей Тезисы платформы как шанса для самоизменения нашего общества. Во имя этого шанса испытывалась в процессе игры готовность и умение ее участников работать в условиях активизации общественных инициатив (отдавался приоритет критериям нравственности в разборе ситуации с детской поликлиникой). Морально-психологическая экспертиза была одним из основных объектов внимания бригады экспер-

тов, ее выводы позволили квалифицировать игру как действительное испытание и воспитание выбором.

Второй результат выражал инновационный характер игры, ее установку на подготовку участников к предстоящему после принятия резолюции конференции нововведению. Игра позволила выявить набор стереотипов, «сопровождающих» поведение руководителей, вовлеченных в ситуацию социально-политических инноваций, даже у тех, кто настроен инновационно, стереотипов, которые «не отпускают» и затрудняют внедрение нововведений. Игра дала определенные прогнозы поведения в ситуации внедрения принятых резолюций.

При этом у авторов игры и ее организаторов не было никаких «пастырских» притязаний. Ученые и практики вместе организовали игровое моделирование процесса подготовки и исполнения политического решения (процесс подготовки - обсуждение Тезисов, процесс исполнения -испытание Тезисов и самих себя «примериванием» Тезисов в процессе выполнения конкретных заданий). Игра «Тезис» после конференции развертывается в цикл игр с общим названием «Политическое решение». Анализ этого цикла станет более объективным критерием действительных результатов игрового моделирования.

Наряду с конструированием двух новых игр, были обновлены игры из прежнего цикла - «Аттестация» («Профессионально-нравственная оценка деятельности руководителя») и «Кредо» («Кредо руководителя: этические грани социалистической предприимчивости»).

Мотивы обновления первой - как внешние (развертывание демократизации общества, развитие практики выборности руководителей хозяйственных, партийных и советских организаций), так и внутренние (критический самоанализ опыта разработки и внедрения игр, развитие доктрины гуманитарной экспертизы и консультирования). В новом варианте более строго определены цели игры, приоритет отдан не проектировочной или обучающей, а экс-

пертно-консультативной функции игры в отношении практикуемых в кадровой политике процедур должностной аттестации. Этическая критика управленческой практики и консультирование тех элементов процедуры должностной аттестации, которые можно и нужно культивировать в морально-воспитательном смысле, прежде всего процедуры оценки, определяют алгоритм обновленной игры.

В игру включается задание «Контраттестация», призванное: а) проблематизировать тему игры, поставив под вопрос саму допустимость и возможность аттестации нравственных качеств; б) испытать на эффективность один из документов практикуемой должностной аттестации

- характеристик), особенно ее правомерность и полезность в отношении оценки нравственного облика личности; в) стимулировать разработку и освоение участниками игры этических запретов к процедуре аттестации («не судите...»), осознание интервала ее целесообразности; г) инициировать заботу о защите прав аттестуемого. По результатам выполнения этого задания командам предлагаются на рассмотрение уточнение предмета оценки - культура профессионально-нравственных решений и дополнение традиционной оценки «с трех сторон» (от коллег, параллельных по должности, «сверху» и «снизу») самооценкой аттестуемого, ибо без «самосуда» моральная оценка не может адекватно выполнять свое назначение.

Исходная игровая ситуация, дающая информацию и интригу для имитации процедуры, подается теперь с элементами театрализации. Роль персонажа, подлежащего оценке, избавлена от однозначности, варианты его поведения разыгрываются уже на первом этапе алгоритма. Персонажу вменяется, кроме того, обязанность самозащиты, разыгрывается и роль общественного защитника. Участникам игры предлагается прожективное задание - «как бы сложилась судьба персонажа в том коллективе, где работаете Вы?». Ролевой статус задается и организаторам игры, ведущему и экспертной бригаде, чем, кстати, и

минимизируется опасность авторитарности в суждениях экспертов. А самое важное обновление - «встраивание» игры в цикл и, тем самым, придание ей большей социаль-но-гуманистической значимости, возможности выхода на ключевую проблему демократизации общества.

Обновление игры «Кредо» стимулировано двумя мотивами: расширением практики выборности руководителей и ростом такой критики корпуса руководителей, которая отождествляет его с бюрократической системой в целом. Уже поэтому переработано задание «Контркредо», в процессе решения которого участникам игры предстоит ответить на аргументы, отражающие рост демократического потенциала общества, новые моменты в природе организационно-управленческой инициативы (которая распределяется между руководителем и коллективом в новых пропорциях и сочетаниях), современные представления о социалистической предприимчивости (в частности, ее новые отношения с правом, новые акценты в проблеме риска) и т. д. В позитивном смысле те же проблемы стимулируют потребность в манифестировании корпусом руководителей как профессиональной группой своей ответственности за все справедливое в общественной критике вчерашней и еще сегодняшней практики управленческой деятельности, помогают сделать открытым свой профессионально-нравственный кодекс и тем усилить самоконтроль и контроль со стороны общества над управленческой деятельностью. Реалистичность сценарного материала к обновленной игре повышена благодаря использованию результатов ответов экспертов на вопросы второй анкеты «Самотлорского практикума-2», связанные с проблемой социалистической предприимчивости.

Перспективы «Самотлорского практикума» в значительной степени связаны с программой развития этических деловых игр. Три тематических направления (и, соответственно, три пакета игр) представляются сегодня уже с достаточной определенностью: этико-политическая ку-

льтура; этические комитеты профессиональных ассоциаций; деонтология воспитательной деятельности.

Первое из них продолжает гуманитарную экспертизу и консультирование практики принятия политических решений, концентрируя выбор задач для игрового поиска вокруг принятых на XIX партконференции резолюций (заказ Ханты-Мансийского окружкома КПСС). В рамках этой проблематики намечено игровое моделирование этической платформы нового освоения, относящейся, конечно, к проблемам районов нового освоения, но рассматриваемой как концентрированное выражение того процесса нового освоения, каким является вся перестройка нашего общества (заказ Института проблем освоения Севера СО АН СССР).

Второе направление связано с профессиональнонравственными аспектами деятельности ряда ассоциаций. Пакет игр «Этический комитет» ориентирован на этику научной деятельности (заказ агентства печати «Новости»), хозяйственных руководителей (заказ Совета директоров Тюменской области, инициативное предложение для «Ассоциации молодых руководителей»).

Третье направление посвящено игровому поиску в сфере философии, социологии и этики воспитания. Частично он связан с профессионально-нравственной проблематикой, характерной для второго направления. Более широкий предмет поиска определяется ролью воспитания в выборе будущего нашего общества (отсюда предложение на разработку игр не только педагогическим клубам «Эврика», но и новым общественно-государственным структурам, определяющим сегодня политику в сфере воспитания).

Корзинка социальных инициатив, изобретений, движений наполняется все стремительнее. Может быть уже этот факт должен предостеречь «Самотлорский практикум» от поспешности: нет ничего вреднее, чем искусственное подстегивание инициативы посредством некой «кампании». Наше время не дает возможности бездумного повторения

лозунговой строчки давней песни: «кто ищет, тот всегда найдет». Тем не менее, ради тех «точек роста», которые уже обнаружили себя в процессе научно-практического испытания гипотезы, можно рискнуть решиться и на развитие инициативы.

Видимо, только этим может быть оправдано столь своеобразное и пространное редакторское послесловие.