Русско-турецкая война 1787-1791 гг.: антигерои и реальность Текст научной статьи по специальности «История и археология»

УДК 94(47).066.4 БО!

Г. А. Гребенщикова

Русско-турецкая война 1787-1791 гг.: антигерои и реальность

Хорошо известно, что проблема героев и антигероев в науке существует давно и неизбежно дает о себе знать после обнаружения новых документов. Достаточно вспомнить несколько характерных персонажей из российской, европейской и мировой истории, которых на современном этапе рассматривают с прямо противоположных позиций. Пол Джонс (XVIII в.), Владимир Ленин, Иосиф Сталин, Камо, Степан Бандера (XX в.) стали предметами различных дискуссий. К примеру, адмирал Пол Джонс в период борьбы американских колоний за независимость от британской метрополии считался национальным героем, но в Англии его за предательство интересов королевства, за нарушение присяги королю и дезертирство приговорили к повеше- ^ нию. Волею судеб Пол Джонс оказался в России и поступил на служ- о бу ее императорского величества Екатерины II, но совершил тяжкое уголовное преступление в отношении несовершеннолетней девочки, 2 которое потрясло не только флотскую среду, но и все слои общества. 3 Екатерина II уволила Пола Джонса из флота и выслала его из России1, д

13 о

Другим одиозным персонажем в российской военно-морской истории высту- о пает грек Ламбро Кацонис (Кацони, Кационис) — майор, а затем, по милости свет- ^ лейшего князя Г. А. Потёмкина-Таврического, полковник. Закутывать Кацониса в искусственный кокон славы начали несколько лет назад Ю. Д. Пряхин и гражданин Греции Панайотис Стаму. Оба автора ревностно взялись раскручивать £ эфемерный «героизм» ординарного грека — переселенца из Архипелага с 1775 г., ^ окутывая его вымыслами и легендами. Поскольку точных архивных данных

для провозглашения громких дел Ламбро Кацониса не имелось, Ю. Д. Пряхин, не мудрствуя лукаво, приспособил под свой, сформированный им же самим образ «храброго полковника и кавалера» те немногие материалы, которые ему удалось получить. Алгоритм такой работы довольно прост: если документ или какая-то его часть не вписывались в заданную концепцию, то Ю. Д. Пряхин либо его не публиковал, либо подавал в сильно урезанном виде, зачастую намеренно искажая действительность и прибегая к надуманным сюжетам — почти как в вольной художественной прозе. П. Стаму в 2009 г. защитил в Петербурге кандидатскую диссертацию по Ламбро Кацонису, однако без привлечения к работе источников из российских архивов, ограничившись теми материалами, которые предоставил ему Ю. Д. Пряхин2. Такое положение дел в научном сообществе представляет собой нонсенс. Более того, автор диссертации, вслед за Ю. Д. Пря-хиным погрешив против исторической истины, присвоил флотилии Кацониса тип легкой, т.е. казенной (императорской), что в корне неверно. После того как Екатерина II лишила Кацониса высочайшего патента действовать под российским флагом, изменила статус флотилии и назначила ее командующим мальтийского офицера на русской службе Гвильермо Лоренцо, флотилия Кацониса перешла на положение каперское, т.е. пиратское, незаконное. Казенная флотилия Г. Лоренцо подчинялась единому российскому командованию в Средиземном море, а каперская Кацониса действовала бесконтрольно, никому не подчиняясь и нарушая высочайшие указы, что позже подтвердилось в ходе административно-следственного разбирательства поступков ее начальника.

Апологеты Кацониса смогли виртуозно трансформировать военного преступника почти в идеальную личность, наделив его не только лаврами героя, но и возведя его в ранг единственного борца за свободу Греции от турецкого порабощения. Из-под пера этих авторов вышло повествование об отважном человеке, целиком посвятившем себя служению греческому народу, за что и постра-2 давшего от неприятелей — турок. Вопреки очевидным фактам и документам, Ю. Д. Пряхин присвоил Ламбро Кацонису честь оказания незаменимых услуг ^ России в ходе войны с Османской империей в 1787-1791 гг.3 Столь громкое и заявление автор подкрепил несколькими строчками из самовосхваляющего до-^ несения самого же Кацониса князю Г. А. Потёмкину, чего Потёмкин проверить ^ не мог по той причине, что находился далеко от Эгейского моря, на другом те'! атре военных действий. Доверившись словам Кацониса, Потёмкин исходатай-у ствовал перед Екатериной II награду для лжегероя — военный орден святого в Георгия IV класса, что дало обоим авторам дополнительный аргумент в пользу

Он

£ раскручивания далее «подвигов» Кацониса. В этом деле главное было удачно

® подставлять под излагаемый текст нужные фразы из документов, и наоборот —

| изымать из обращения других персонажей, реальных героев, которые верой ^ и правдой служили России и воевали за освобождение Греции. Греки, славоны, \ЕГ австрийцы, отряды венецианских судов, эскадра Мальтийского ордена, вышеу-

£ помянутый Гвильермо Лоренцо, генуэзский капитан Ямес Цейтенаро4 и другие с

незаслуженно остались за кулисами важнейших военных событий, развернувшихся в Греческом архипелаге, а некоторые и вовсе были оклеветаны сначала Кацонисом, а затем его биографом Ю. Д. Пряхиным.5

Несколько отступая от рассматриваемых сюжетов, важно сделать отдельное примечание. Неотъемлемой прерогативой ученых после обнаружения архивных документов, позволяющих составить объективное заключение по изучаемым проблемам, является полное право высказать собственное суждение. Академичный подход всегда оставался приоритетным в исторической науке, которая тем и отличается от современной политологии, что, во-первых, обязывает историка убедительно доказать свою правоту на основе максимально полного объема источников из нескольких архивов. А во-вторых, позволяет делать выводы независимо от политической конъюнктуры. И если исторические документы, относящиеся к царствованию Екатерины II, позволили прийти к иным заключениям, нежели у Ю. Д. Пряхина и П. Стаму, то с такими документами, равно как и с выводами вправе ознакомиться российские и зарубежные исследователи, в том числе греческие. Так, например, в узком историографическом пространстве сюжетов, связанных с Ламбро Кацонисом, плотно и целенаправленно работала английский исследователь Юлия Лейкина, защитившая докторскую диссертацию «Prize Law, Maritime Neutrality and the Law of Nations in Imperial Russia. 1768-1856» («Призовое право, морской нейтралитет и международное законодательство в Российской империи. 1768-1856»), Родом из России, свободно владея русским языком, историк длительное время работала в архивах Москвы и Санкт-Петербурга и провела независимое исследование обширного спектра проблем, связанных с действиями российских арматоров. Исследовательница пришла к выводам, аналогичным тем, которые ранее изложила автор этих строк, а одну из своих статей, названную (без купюр)»Проституция Российского флага», посвятила преступным действиям Ламбро Кацониса. Эти действия в точности попадали под категорию пиратских и бандитских,6 а во избежание вольных смысловых трактовок стоит подкрепить эти определения высказыванием известного составителя словаря живого и правильного русского языка В. И. Даля. Он пишет: «Бандитом является вор, дерз- О-кий мошенник, грабитель, разбойник», а преступником — «нарушитель закона, ^ совершивший преступление, виновный перед законами в важном нарушении 'g их. За преступления предают суду». В дополнение к В. И. Далю подчеркнем: g за те преступления, которые совершал Кацонис, а именно: за разбой на суше и на море, особенно в нейтральных водах, за жестокое обращение с пленными, -с за неподчинение начальству и самовольные действия в условиях военного вре- % мени, за саботаж приказов, офицеров всегда предавали суду. Кацонис состоял ^ на русской службе, следовательно, был обязан выполнять приказы командо- J3 вания и высочайшего императорского двора. Его поступки обусловливались § не «свободолюбием грека» (по определению Ю. Д. Пряхина), а регламентировались законодательством, введенным Петром I — Морским и Воинским я

уставами, которых специально для Кацониса никто не отменял. Но Кацонис не признавал никаких уставов, нарушал воинскую дисциплину, не подчинялся повелениям Екатерины II и приказам вышестоящего начальства, поступал своевольно, ввергал Россию в дипломатические конфликты и разбирательства. Он совершал незаконные и противоправные действия в отношении подданных нейтральных и дружественных России государств, промышлял морским разбоем, грабил и убивал мирных судовладельцев, в том числе своих соотечественников — греков. А после окончания войны с Османской империей из-за его поступков едва не произошло военное столкновение с Францией и не возобновилась война с Турцией.

Все документы такого рода хранятся в Москве в Архиве внешней политики Российской империи Историко-документального департамента МИД РФ, но Ю. Д. Пряхин и П. Стаму их никогда не исследовали, что, однако, не помешало обоим категорически отвергнуть донесения российских дипломатов и офицеров. Более того, чтобы выгородить созданного кумира, Ю. Д. Пряхин и П. Стаму обвинили российских дипломатов и командующих во лжи и корыстолюбии, а автора этих строк, опубликовавшую документы, назвали фальсификатором7. Поэтому важно подчеркнуть, что дипломатические представители Екатерины II — консулы и полномочные министры — являлись официальными чиновниками коллегии иностранных дел России, и нет никаких оснований обвинять их в том, что они посылали в Петербург заведомо ложную информацию. Это совершенно исключалось, учитывая строгое отношение Екатерины II ко всему, что касалось внешнеполитических дел, особенно в военное время. Если российские дипломаты полностью не владели ситуацией, то они так и докладывали, что те или иные сведения пока не подтверждаются и что это только слухи. Но если они точно знали обстановку на театре военных действий, в Адриатике или в акватории островов, принадлежавших Венеции, то сообща-2 ли в Петербург уже без подобных оговорок.

О

£2. Императрица дорожила репутацией России на европейской арене, равно

^ как и отношениями с дружественными и нейтральными державами, но Кацо-

« нис разрушал такие отношения, совершая грабежи и разбои и ввергая Россию

^ в международные разбирательства. Тем не менее этому греческому полковнику

^ удалось избежать участи стать осужденным Кригсрехтом (Воинским судом).

« Для начала в апреле 1794 г. Екатерина II распорядилась сформировать особую

у «Комиссию для свидетельства щетов и разсмотрения претензий по флотилии,

в бывшей в Средиземном море в последнюю с турками войну» под председатель-

Он

£ ством генерал-прокурора империи А. Н. Самойлова8. Целями Комиссии стали:

® подробное расследование обстоятельств выхода в море флотилии Кацониса,

| определение ее статуса, характеристика действий Кацониса и его подчиненных, ^ выяснение сумм его долгов и др. Фактически объемное архивное дело по ра-\ЕГ боте Комиссии9 представляет собой административно-финансовое расследова-

£ ние, которое продолжалось и после смерти Екатерины II в ноябре 1796 г. С

Как же развивались события, имевшие непосредственное отношение ко всему вышеизложенному? В Российском государственном архиве Военно-морского флота (далее — РГАВМФ), в фонде 406 хранятся послужные и формулярные списки чинов морского ведомства, но послужной список офицера Ламбро Ка-цониса (Кациониса, Качиони, Качони) с подробными сведениями о его службе отсутствует. Поиск в архивной документации привел лишь к тем сведениям, которые он сам предоставил о себе. Например, в Мемории Адмиралтейств-коллегии за 1797 г. указано, что Кацонис подал прошение уехать в архипелаг, и в том прошении «прописывает, что в службу он вступил из греков города Ливадии в прежнюю против Порты Оттоманской войну с прочими единоверцами в 1770 г. И продолжал оную до окончания войны на флоте, действовавшем в Архипелаге под командою графа Орлова»10. Повторим, послужной список Кацониса в РГАВМФ отсутствует, поэтому проверить эти данные невозможно—в отличие от многочисленной документации по Первой Архипелагской экспедиции русского флота11, в которой имя Кацониса не встречается. К вопросу определения на русскую морскую службу греков, албанцев, мальтийцев, славон, булгар и других национальностей главнокомандующий морскими и сухопутными силами граф А. Г. Орлов подходил осторожно и разборчиво, принимая только тех, кто не вызывал у него сомнений. Согласно «Записке аттестатам, кои даны от Его Сиятельства графа Алексея Григорьевича Орлова принятым в Российскую службу греческим капитанам, с именем российских офицеров на казенных судах», с мая по декабрь 1770 г. он выдал всего восемь таких патентов. А в целом в числе греческих офицеров на русской службе оказались Георгий Ризо (флигель-адъютант А. Г. Орлова), братья российского консула на Менорке Теодора Алексиано — Александр и Панагиоти Алексиано и юный тогда капитан-лейтенант Антоний Псаро — будущий представитель Екатерины II на Мальте и контр-адмирал генерал-майорского ранга12.

Важно подчеркнуть, что некоторые греки стали подавать сведения о том, что служили в русских морских или сухопутных силах уже сразу после окончания русско-турецкой войны 1768-1774 гг., однако никаких подтверждающих документов не предоставляли. Просто заявляли о своей службе под начальством С-А. Г. Орлова, но согласно приказам графа Орлова и адмирала Г. А. Спиридова, ^ командиры российских судов не брали греков на корабли и фрегаты. Да и желающих из греков служить вместе со своими освободителями было совсем | немного, включая вышеназванных лиц. Единичные греки, изъявившие готовность бороться с турками, являлись владельцами малых судов — полакр, соко- -с лев, трекатр, и выполняли задачи, поставленные российским командованием. % Все их имена фигурируют в документации по Архипелагской экспедиции, а Ка- ^ цонис, по его словам, сражался «в Архипелаге под командою графа Орлова», ^ что вызывает обоснованное сомнение. В России, в Керчи он оказался в 1775 г. § вместе с другими греческими и албанскими переселенцами из Архипелага, ^ которые в большинстве своем воспользовались предложением Екатерины II, я

поскольку по условиям Кючук-Кайнарджийского мирного договора с Турцией 1774 г. острова Греческого архипелага остались в составе Османской империи. С открытием кампании с Турцией в 1787 г. Кацонис служил в Черноморской эскадре под начальством контр-адмирала Н. С. Мордвинова.

Очередная война с Высокой Портой не стала неожиданной для Кабинета Екатерины II, который с начала 1780-х гг. целенаправленно занимался разработками в области глубокой стратегии в средиземноморском направлении. После вхождения Крыма в состав Российской империи в 1783 г. в Петербурге понимали, что вторая война с султаном неизбежна, поэтому в Зимнем дворце в отношении своего главного потенциального противника приняли наступательную военную доктрину. Разработчиками доктрины являлись высшие сановники и военные деятели — адмирал С. К. Грейг, граф А. А. Безбородко, светлейший князь Г. А. Потёмкин-Таврический, граф П. А. Румянцев-Задунайский и др. Доминирующей концепцией Кабинета Екатерины II стало осуществление Второй экспедиции Балтийского флота в Средиземное море и вторжение в пределы османских владений в случае войны с Турцией. После прихода флота в Греческий архипелаг предполагалось поднять мятеж среди христианских подданных султана, чтобы ослабить Турцию изнутри; важным пунктом столь масштабной операции являлся захват Дарданелл силами флота и десантных войск. Стержневая идеологическая составляющая замысла Екатерины II сводилась к выполнению хорошо известного в историографии «Греческого проекта», направленного на возрождение сильной Византийской империи под скипетром Российской державы с воцарением на константинопольском престоле своего второго внука Константина Павловича. Начав подготовку флота к походу в Средиземное море, в Петербурге конечной целью ставили выведение Турции из числа потенциальных противников — так, чтобы у османов уже не оставалось возможностей и ресурсов для перманентной угрозы России. 2 Санкционируя захват Черноморских проливов, чтобы продиктовать турецкому

О

CJ. султану условия России, Екатерина II намеревалась осуществить это с двух на-

J правлений — со стороны Мраморного моря силами балтийских эскадр и со сто-

« роны Черного моря, на что нацеливала создававшийся Черноморский флот. ^ В 1780-х гг. в Херсоне развернулось строительство первых линейных кораблей, ^ предназначенных для службы на Черном море, а на верфях Хопра строили ли-

s нейные фрегаты — также для Черного моря13. Главнокомандующим морскими

у и сухопутными силами Екатерина II назначила адмирала С. К. Грейга.

Осенью 1787 г. Турция объявила России войну, и с открытием кампании

£ на Чёрном море получили известие о выдаче светлейшим князем Г. А. Потём-

s киным-Таврическим арматорских патентов офицерам и волонтерам, изъявив-

| шим желание бороться с турками в Эгейском море.14 Майор Л. Кацонис одним ^ из первых обратился к Потёмкину с просьбой выдать такой патент с правом \ЕГ поднимать Российский флаг, но для его получения требовалось собственное

S арматорское судно, которого у Кацониса не имелось, и большие деньги. По-

QJ

С

этому он обратился к своему начальнику контр-адмиралу Н. С. Мордвинову с просьбой предоставить денег взаймы на договорных условиях, и Н. С. тот выдал нужную сумму с условием, что Кацонис будет возвращать деньги, вырученные от продажи взятых неприятельских призов15.

В декабре 1787 г. Екатерина II утвердила «Правила для партикулярных корсаров», которые в начале 1788 г. получил адмирал С. К. Грейг для последующего вручения всем арматорам после прихода флота в Эгейское море16. «Правила...» предусматривали, что частные (партикулярные) корсары будут нарушать коммуникации противника в архипелаге, наносить урон его торговле и вместе с отрядами российских судов вести блокаду Дарданелл. Согласно «Правилам...», российские арматоры (корсары) могли останавливать, преследовать, атаковать и захватывать неприятельские военные и торговые суда «всегда, где только случай к тому представится, в Леванте и в Архипелаге, под каким бы флагом они ни были». В военное время неприятельский корабль мог «укрыться под флагом нейтральной державы», но в «Правилах...» подчеркивалось, что исключение составляет ситуация, когда «неприятельское судно успеет стать под пушечный выстрел от пристани или берега нейтральной державы». Во время досмотра корсарам (арматорам) запрещалось прибегать к грубости, угрозам и тем более к насилию, «ни под каким видом ничего не брать и не касаться ни до малейшей вещи» владельцев судов и пассажиров. Эти «Правила...» получили все арматоры в архипелаге, в том числе Кацонис, и захватывать суда разрешалось в строго ограниченных районах будущих военных действий, после чего призы следовало отводить в Призовую комиссию.

11 февраля 1788 г. Екатерина II назначила генерал-поручика И. А. Заборов-ского командующим сухопутными войсками в Средиземном море17, а 17 февраля обратилась с манифестом ко всем христианам и славянским народам, находившимся под властью Османской империи. Вначале императрица сообщила о вооружении сильного флота, который под начальством адмирала С. К. Грейга готовится выступить в Средиземное море, после чего предложила этим народам взять в руки оружие и вместе с россиянами начать войну против общего врага. Полное освобождение греческих единоверцев и христианских народов, О-включая приморские провинции Албании, являлось частью глобальной стра- ^ тегической задачи России. Но, как покажут дальнейшие события, в связи с от- 'g крытием кампании со Швецией средиземноморский поход Балтийского флота g не состоялся. ^

то

Пока же именные указы императрицы получили российские консулы и пол- -с номочные министры в Триесте (Спиридон Варука), в Венеции (Александр % Мордвинов), в Неаполе (Мартын Скавронский), на Занте (Дамиано Загурис- ^ ский) об оказании содействия генералу И. А. Заборовскому и контр-адмиралу J3 С. С. Гиббсу — представителю Екатерины II по делам российских флотилий § в Средиземном море18. Генералу Заборовскому Екатерина II предписывала не допускать осложнений с нейтральными и дружественными державами, я

собрать всех арматоров, получивших патенты на право поднимать российский флаг на своих судах, и разъяснить им политику России в Средиземном море. Арматорам строго запрещалось доводить дело до жалоб владельцев нейтральных судов, а у тех, кто станет нарушать высочайшие инструкции, отбирать патенты. «В произведении сего в действо будут вам способствовать министры наши и консулы, в разных тамошних местах аккредитованные», подчеркивала Екатерина II19. Консулам, служившим в Триесте, Венеции, в Неаполе, на островах, принадлежавших Венеции, она повелевала оказывать посильную помощь флоту и личному составу, регулярно докладывать в Петербург не только об обстановке на театре военных действий, но и в целом о ситуации, связанной с приходом российского флота.

Майор Л. Кацонис, получив от Н. С. Мордвинова и его компаньонов деньги на покупку арматорского судна, выехал через Вену в Триест (австрийское владение). В Вене он встретился с братьями Паскалием и Николаем Кассими, от которых также получил сумму в размере 4 тыс. пиастров, что позволило ему за 18 тыс. флоринов купить в Триесте 20-пушечный фрегат «Граф Зинзен-дорф», переименовав его в «Минерву Северную»20. Кацонис отправил донесение в Херсон, что «Минерву Северную» он вооружил на «собственный кошт», т.е. за собственный счет21.

24 марта 1788 г. майор Кацонис пришел на Зант — остров в Ионическом море, принадлежавший Венеции, о чем коллегию иностранных дел уведомил служивший там российский консул Дамиано Загурисский22. Кроме Зан-та в группу венецианских островов входили Цефалония (Кефалония), Корфу и Цериго. С того времени рапорты Кацониса о будто бы совершенных им подвигах будут отличаться от донесений российских консулов, командующих генералов и свидетельских показаний его бывших подчиненных. Причем кроме рапортов Кацониса и его помощника Лефтери Зигури никто не подтверждал 2 правдивость сообщаемой ими информации. К примеру, в формулярном списке

О

£2. капитана Л. Зигури, составленном им же самим в 1792 г., Зигури указал, что

^ 29 марта 1788 г. он участвовал «при сожжении турецкого военного судна при

и острове Занте»23. А Кацонис заявил, что 10 апреля 1788 г. у острова Зант он

Л

^ «захватил 32-пушечный турецкий военный фрегат и взял в плен находивших-^ ся на нем 191 человек»24. Возникают вопросы: почему об этом важном факте

а не доложил консул Д. Загурисский и почему показания Кацониса отличаются

у от сведений его помощника Л. Зигури? Согласно Кацонису, фрегат был захва-

а чен, а, по словам Зигури — сожжён? Если эпизод с захватом фрегата все-таки

Он

£ имел место, то куда Кацонис его подевал вместе с таким количеством пленных?

о

® Информация об этом эпизоде в документах отсутствует, источниками | не подтверждается, но тем не менее стоит попытаться проанализировать оба до-^ несения. Как мог турецкий военный фрегат оказаться у Занта? Как вообще это \ЕГ допустили венецианцы, почему бездействовала их охранно-сторожевая служен ба, которая была хорошо организована благодаря командующему морскими С

силами Венеции адмиралу А. Эмо? Венеция не находилась в состоянии войны ни с Турцией, ни с Россией и строго придерживалась нейтралитета. Венецианские власти никогда не допустили бы подобного инцидента в своих водах, но если предположить, что он все-таки имел место, то почему этот важный факт не зафиксирован в архивах? Более того, одной 20-пушечной «Минерве Северной» овладеть 32-пушечным военным фрегатом совсем не просто. Подобное столкновение должно непременно сопровождаться сопротивлением и боем, которого не существовало, поэтому можно заключить, что сообщения Кацониса и его помощника являются вымыслом. В целом донесения майора Кацониса даже нельзя назвать рапортами — они не выдерживают никакой критики. Его телеграфные строчки не отличаются подробностью и точностью, носят расплывчатый, неясный и поверхностный характер, зачастую без указания даты и места боевого соприкосновения, которое, по его словам, произошло. У него получалось всё просто: взял турецкое судно (или фрегат), пленных на нем столько-то, всех убил, судно сжег.

Вот два характерных примера. Л. Кацонис уведомил контр-адмирала Н. С. Мордвинова о захвате 29 апреля 1788 г. турецкого судна, на котором находилось 170 человек. « Сии турки в отмщение вероломства от их рода происходящего преданы смерти, а судно в разсуждении что было очень ранено и не способно на службу, сожжено»25. Сразу возникают вопросы — где майор захватил судно, в каком районе? Какая была необходимость беспощадно убивать всех пленных, и имел ли вообще место этот эпизод, как и предыдущий? К тому времени консулы уже передали Кацонису экземпляр «Правил о партикулярных корсарах», где в параграфе 7-м текста указывалось: «По завладении всяким неприятельским судном, поступать с пленными турками со всяким человеколюбием и довольствовать их пищею и всем нужным, и лишней строгости над ними не употреблять. И если между ними будут находиться раненые, таковых стараться лечить и подавать им всякую помощь по долгу человечества, и не продавать в неволю». Жестокое обращение с пленными и их массовое убийство всегда ставились в вину именно пиратам и морским разбойникам. По цивили-

„ о

зованным законам воины на море такого не допускалось, на что имеется мно- С-жество примеров из прошлых морских битв и сражений, когда командующие ^ флотами или командиры кораблей всегда щадили пленных. В истории флотов нет подобных случаев беспощадного уничтожения всего экипажа, а вот в исто- | рии пиратства как раз наоборот, такие факты имеются.

Документы свидетельствуют, что в названный период именно тот турецкий -с 32-пушечный военный фрегат, на который указывали Кацонис и его помощник Зигури, захватил Гвильермо Лоренцо и отвел на Мальту. Только захватил он ^ трофей не у Занта, а в районе боевых действий в архипелаге. Фрегат следовал ^ из Алжира на помощь Турции; на его борту находились «лучшие барбарейские § матросы»26, причем факт захвата подтвердили сами турки. Так, осведомите- ^ ли России и Австрии передали из Константинополя: после захвата фрегата я

мальтийским офицером Г. Лоренцо «Порта Оттоманская опять сильно просила французского посла, дабы посредством Франции запретить капитану Гвил-гелму выходить и беспокоить ее навигацию в Белом море, на что посол обещался отписать к своему Двору». Не успели турки опомниться от понесенной потери, как вновь поступило известие о потоплении мальтийскими арматорами в Эгейском море двух союзных Турции дульциниотских судов27. Мальтийский офицер Г. Лоренцо действовал против турок настолько эффективно, что Екатерина II предложила ему вступить на русскую службу и мальтиец принял предложение.

Второй пример. В декабре 1788 — январе 1789 г. генерал И. А. Заборовский, находясь в Неаполе, после получения победного сообщения Кацониса информировал князя Потёмкина: «Ламбро привел в Триест девять взятых в приз турецких судов, 10 пленных турок. Сии суда во время плавания сражаясь с шестью турецкими, в числе коих был один большой линейный корабль, одержали над ними верх»28. Так доложил Заборовскому сам Кацонис, но кроме его помощника Л. Зигури эту информацию никто не подтвердил. При этом, по словам Зигу-ри, с шестью турецкими судами, в числе которых находился линейный корабль, успешно сражался один фрегат с 20-ю пушками29. Однако ни Кацонис, ни Зигури не назвали даже ранга турецкого корабля (например, 54- или 74-пушечный), под каким флагом он сражался (вице-адмиральским, контр-адмиральским или под брейд-вымпелом), на какой дистанции происходил бой. Не указываются и остальные суда (двух- или трехмачтовые) и другие результаты визуального контроля сил противника, какие обычно излагают в рапортах командующие кораблями или эскадрами. Кацонис лишь упомянул, что в том сражении турок убито свыше пятисот человек, но как он это определил? Захватил турецкий корабль? Нет. Стоит подчеркнуть, что названное Кацонисом количество убитых могло быть таковым только в случае, если на корабле происходил взрыв 2 и корабль тонул. Например как это произошло в ходе Чесменского сражения £2. при взрыве флагманского корабля адмирала Г. А. Спиридова «Св. Евстафий». ^ Но если взрыва не было, то даже в самых ожесточенных сражениях на ближних и дистанциях убитых насчитывали во много раз меньше названной цифры. Кацо-^ нис никогда не сообщал о подробностях боя; с ними невозможно ознакомиться ^ и по вахтенному журналу «Минервы Северной», если таковой журнал с соот-'! ветствующими записями когда-то существовал.

у 25 апреля 1788 г. консул в австрийском Триесте Спиридон Варука отослал в в Петербург депешу: «За долг почитаю донести Государственной коллегии

Он

£ Иностранных дел о причиненных наглостях тремя российскими корсарами, кои

® против нарочных в их патентах предписанных приказаний поступили следую-

| щим образом. Майор Ламбро Кациони вместо предприятия оружия против не-^ приятелей, 21 -го марта остановил рагузское судно по близости Рагузы, и отнял \ЕГ у него около семи сот червонных»30. С марта 1788 г. в нейтральных водах Адри-

£ атики и акватории Ионического моря Кацонис и другие греческие арматоры С

начали совершать незаконные действия в отношении рагузских, венецианских, австрийских, неаполитанских и греческих судов. От таких действий страдали в основном подданные Рагузы, и рагузский сенат направлял в Петербург ноты протеста, в которых звучала просьба не грабить рагузских купцов31. Сенат республики всякий раз подтверждал России дружественную позицию, разъяснял, что в этой войне он никакой помощи, а тем более военной Турции не оказывает, а наоборот, строго придерживается нейтралитета. В делопроизводстве коллегии иностранных дел хранится копия конвенции, заключенной главнокомандующим российскими морскими и сухопутными силами в архипелаге графом Алексеем Орловым в июне 1775 г. в Ливорно с представителями республики Рагуза. В конвенции содержалось торжественное обещание А. Г. Орлова сенату Рагузской республики, что «впредь Рагузский флаг ни под каким видом обижен не будет»32. Однако на все предупреждения консулов майор Кацонис дерзко заявлял: он «щитает, что ему позволено обеспокоивать рагузейский флаг»33.

Полномочный министр России в Неаполе П. М. Скавронский доложил в Петербург: майор Кацонис, совершив нападение на рагузское судно «и получив оное без всякого сопротивления в добычу, взял в собственность свою все из денег и вещей». Это известие вызвало панический страх у местного населения, «привело все тамошнее гражданство в крайнее смущение и робость», и сенат республики вынужден был запросить Екатерину II: Россия гарантировала Рагузе безопасность от своих корсаров, так почему эта договоренность не соблюдается?34 Назревал дипломатический скандал, совершенно не нужный России. Тогда корабельщику и его команде повезло — их отпустили живыми, а на прощание Кацони сказал им, что «намерен таким же образом поступать» со всеми судами под рагузским флагом35. И поступал.

Уполномоченный императрицы генерал И. А. Заборовский неоднократно приказывал Кацонису вернуть захваченные нейтральные суда владельцам, покрыть их убытки и прийти в Сиракузы для отчета в своих поступках. На Сицилии, в Сиракузах, была организована Призовая комиссия под председательством контр-адмирала генерал-майорского ранга С. С. Гиббса, которому

О

Екатерина II поручила сформировать из арматоров легкую флотилию и осу- С-ществлять общее руководство ее действиями. Точное название комиссии в до- ^ кументах АВПРИ обозначено как «Российская Комиссия для изследования и признания законности делаемых арматором Ламбро Каццони добычей»36. За- | тем сокращенно ее стали называть просто Призовой комиссией.

Самойла (Самуил) Гиббс выехал из Петербурга вместе с двумя флотски- -с ми лейтенантами — Степаном Телесницким и Самуэлем де Шаплетом37. Оба % офицера будут эффективно воевать против турок на казенной легкой флоти- ^ лии под командованием подполковника Гвильермо Лоренцо. Сам же Самуил ^ Гиббс прошел путь от мичмана до вице-адмирала, служил на Балтике со времен § царствования императрицы Елизаветы Петровны, участвовал в Первой Архи- ^ пелагской экспедиции русского флота и в Чесменском сражении, командовал я

кораблями и зарекомендовал себя как честный и исполнительный офицер. Не случайно Екатерина II именно его назначила на такую ответственную должность. По прибытии в Неаполь Гиббс передал советнику российского посольства А. Я. Италинскому копию инструкции Екатерины II, где в пункте 6-м предписывалось «воздержать российских арматоров, плавающих в Средиземном море, от угнетения нейтральных подданных»38. Италинский в свою очередь передал Гиббсу копии новых жалоб, поступивших от правительства республики Рагуза «на арматоров секунд майора Ламбро Кацони и Спиридона Калегу», и сообщил, что королевский двор Неаполя крайне недоволен действиями Ка-цониса, который начал грабить в нейтральных водах уже неаполитанских купцов39. Екатерина II дорожила дружбой с королем Неаполя и Обеих Сицилий, поэтому информация об обидах, причиненных его подданным, переполняла чашу ее терпения.

Л. Кацонис же, находясь на стоянке у венецианского острова Зант, 3 мая 1788 г. отправил князю Г. А. Потёмкину очередное хвастливое донесение: он один успешно воюет против турок в архипелаге, где кроме него, других корсаров нет40. А консул на Занте Д. Загурисский, наоборот, отослал тревожные депеши в коллегию иностранных дел о незаконных предприятиях Кацони-са в течение апреля, причем не на театре военных действий. Майор захватил у Цефалонии две греческие лодки с пшеницей и ячменем и «разъезжал около Цериго. Оный же господин майор Касон взял таковым же образом одну лотку греческую и одну соколеву, нагруженную коровьим маслом»41. Также Кацонис рапортовал Потёмкину, что более тысячи греков служат вместе с ним, но на самом деле их числилось всего 6842. Это позже, после окончания войны, греков в пиратской команде Кацониса стало намного больше по причине их бесконтрольного поведения, когда большая часть турецких морских сил покинула воды архипелага и каперская флотилия Кацониса свободно перемещалась 2 по акватории Эгейского моря.

О

£2. В мае 1788 г. Екатерина II официально лишила Кацониса патента на право

^ поднимать российский флаг и действовать от ее имени. Соответствующий до-

« кумент от 15 (26) мая вице-канцлер России И. А. Остерман циркуляром напра-

Л

^ вил всем российским консулам, но лишение патента не произвело на греческого ^ майора никакого впечатления. Он продолжал захваты под российским флагом, а брал в призы суда своих соотечественников — греков и отводил их в Триест как у турецких военнопленных43. В том же 1788 г. в Эгейском море начала кампанию ^ вооруженная флотилия австрийских каперов, которой в Триесте устраивал £ смотр союзник Екатерины II император Иосиф II. Российский консул в Трие-® сте Спиридон Варука депешей от 7 марта докладывал в Петербург: «4-го числа | сего месяца в 4 часа пополудни прибыл сюда Его Величество Император. 5-го ^ числа в десять часов поутру осматривал корсеров и нанятые три судна, сооружа-\ЕГ ющиеся на государев щет»44. Депешей ранее, от 7 (18) февраля, Варука уведомил £ руководство: «Здесь вооружают кроме трех нанятых судов и двух корсеров еще с

одно судно, кое будет под командою морского офицера, выписанного из чужих краев»45. А 20 мая 1788 г. в Петербурге получили известие с Мальты: «Алжирцы в помощь Порте приготовляют три или четыре шамбеки, и для крейсирования противу сих судов выслана Орденская эскадра» — эскадра Мальтийского ордена46. С турками успешно сражался экипаж «славянского судна из шестнадцати человек под командою славянина Анастасия Бечича». В одном из неравных боев противник захватил судно, и команда несколько лет провела в турецком плену. Екатерина II не оставляла без внимания этих славян, которых с помощью российской дипломатии удалось постепенно освободить. На 21 октября 1796 г. трое из них еще находились в плену, и в этой связи Платон Зубов предписывал российскому посланнику в Константинополе В. П. Кочубею: «Ея Императорское Величество, во всемилостивейшем уважении на усердную оных нещастных славян службу высочайше соизволяет приложить тщательное старание о искуплении трех пленных, в Скутаре находящихся»47.

В легкую российскую флотилию под начальством Гвильермо Лоренцо вступило 17 человек корсиканских офицеров, успешно сражался против турок на собственном судне греческий корсар Христодуло и флотилия австрийских корсаров48. Архивные документы говорят, что с турецкими морскими силами в архипелаге боролись представители разных национальностей, и им следует воздать историческую справедливость.

24 июля 1788 г. консул на Занте Дамиано Загурисский докладывал в Петербург, что из архипелага вернулся курьер Михаил Калло с письмами для Кацониса. «Калло репортом своим объявил, что он по долгом искании везде в Архипелаге майора Ламбра Кацционе не нашел, а потому и письма обратно отдал»49. Курьер, рискуя нарваться на турецкие или алжирские конвои, долго искал Кацониса, чтобы вручить ему депеши и предписания, но Кацонис на театр военных действий не прибыл. А 20 августа 1788 г. Загурисский отослал в Неаполь уведомление: «Прибывший на Занте капитан Константин Снурчев-ский имеет приказ арестовать Кацони и отобрать от его судна», так как Кацонис доставил много неприятностей высочайшему двору, «оскорбительных Россий-

О

скому флагу и нации нашей... Для поиска и взятия под стражу майора Кацио- С-ни» капитан Снурчевский намерен выйти в море на венецианской эскадре под ^ командованием адмирала Эмо. Это будет сильнейший удар по престижу и достоинству России, «в отраду неприятелей» — резонно заключил консул50. 26 ав- | густа (8 сентября) 1788 г. представитель России в Венеции А. С. Мордвинов доложил в Петербург графу А. А. Безбородко: «За долг почитаю Вашему Сия- -с тельству донести, что ненависть венецианцев к нам час от часу усиливается»51. % Накал недовольства республики Венеция незаконными действиями Кацониса ^ нарастал как снежный ком и в конечном итоге закончился подачей протеста ^ сената республики Екатерине II. §

В начале 1789 г. императрица изменила статус флотилии по причине ^ многочисленных жалоб на Кацониса со стороны правительств нейтральных я

государств и ухудшения отношений с тремя государствами, сохранявшими нейтралитет — Рагузой, Неаполем и Венецией. Но ради достижения победы над сильным противником Екатерина II простила майора Кацониса и приказала ему соединиться с флотилией капитана 2-го ранга Гвильермо Лорен-цо. Вместо корсарской (арматорской) флотилия получила название лёгкой (казённой) и по положению была переведена на содержание императорской казны. Это означало, что бывшим арматорам назначалось жалование от государства, а Л. Кацонис после высочайшего прощения был обязан подчиняться личным представителям императрицы С. С. Гиббсу и И. А. Заборовско-му. В течение зимы и весны 1789 г. в состав флотилии Гвильермо Лоренцо вошел малый отряд судов лейтенанта Самуэля де Шаплета (шесть единиц) и одно судно шкипера 1-го ранга Христофора Сапунцоглу, а также прибрежные жители Адриатики, в основном из провинции Превезы52. Вот, к примеру, ранее неизвестный документ — ордер контр-адмирала Гиббса греку Ф. Ла-ину (Лайну), владельцу судна «Святая Екатерина»: «Дан служащему под Российским флагом капитану Феодору Лайну в том, что он со своим судном был в городе Превезе, где получил от г-на подполковника Панно Бицили набранных в службу Российскую албанцов тридцать семь человек, с коими по приказанию его ездил в Мессину, а оттуда, выдержав карантин, приказано было от меня ехать в Сиракузу, где нагрузив судно бочечными досками, отправлен был в Мальту. Оттуда возвратясь в Сиракузу, отдал помянутых албанцов на два Российских фрегата. Во все время службы, которую он начал 18 (29) майя сего года, на собственном своем судне содержал он людей на своем иждивении, не получив за то ничего. Исправлял должность свою порядочно, и в том ради свидетельства подписал сентября 12 (23) дня 1788 года, в Сиракузе. Генерал майор и кавалер Самуил Гиббс». «Ордер Благородному господину Лайну. Предприняв отправить в море полакру, коею вы команду-2 ете, и пакетбот, на котором командир 1-го ранга шкипер Сапунцоглу, предел писал г-ну лейтенанту де Шаплету иметь в своей команде оба сии судна, ^ и возложил на него попечение о скором приготовлении сих судов к походу, и и о прочих распоряжениях. И как скоро готовы будете, то на поход ваш г-ну ^ лейтенанту де Шаплету дано будет от меня особенное наставление. Сиракуза ^ февраля 3-го дня 1789 года. Гиббс».

а В конце документа имеется короткая запись: «Капитан Лайн отнял у туру ков купеческое судно, называемое Саития Святая Елена»53. Легкая флотилия в Г. Лоренцо пополнилась и двумя фрегатами с одним малым судном, которые

Он

£ привел в Сиракузы капитан Георгий Войнович54, и теперь всем российским си® лам было важно соединиться для разгрома противника.

| 14 мая 1789 г. контр-адмирал С. С. Гиббс направил ордер командующему ^ легкой казенной флотилией капитану 2-го ранга Гвильермо Лоренцо: «Препо-\ЕГ ручаются в начальство ваше все казенные суда, из коих три находятся здесь,

£ а прочие в море под командою лейтенанта де Шаплета. Соответственно сему С

предписано от меня капитанам оных судов, дабы имели к вам то повиновение и уважение, каких требует польза службы Ея Императорского Величества и законы Морского Воинского Устава»55. Гиббс изложил для Лоренцо предписания: 1. Строго соблюдать корректность в отношении нейтральных государств. 2. Соединиться с отрядом майора Кацониса. 3. Пресекать «привоз съестных припасов» через Дарданеллы в Константинополь56. Кацонис проигнорировал все приказы, не соединился с Лоренцо и не выполнил ордеров Гиббса и генерала Заборовского. Время шло, и 20 июня 1789 г. Гиббс вынужденно доложил вице-президенту адмиралтейств-коллегии графу И. Г. Чернышеву, что в апреле флотилия из девяти судов под начальством майора Кацониса вышла из Триеста в архипелаг, «и о сей флотилии ничего более не знаю, кроме что должно ожидать великих беспокойств»57. После окончательной передачи легкой флотилии капитану 2-го ранга Г. Лоренцо этот офицер стал подписываться «Флота Ея Императорского Величества подполковник и начальник эскадры Ея в Средиземном море»58.

Справедливости ради стоит отметить и других участников боевых действий в Эгейском море. Так, в июне 1789 г. греческий арматор Христодуло, вначале действовавший автономно, встретился с вооруженной турецкой шебекой и вступил с ней в бой59. Пленную шебеку Христодуло привел в Сиракузы и там поступил под команду Г. Лоренцо. Также из источников явствует, что эффективно действовал против турок в архипелаге еще один греческий корсар с российским патентом — капитан корабля «Святой Иоанн Евангелист» А. Ли-кардопуло (Личардопуло). Со своим экипажем он высадился у небольшого турецкого укрепления Финикс, разогнал сторожевой отряд, занял крепостные позиции, заклепал пушки и взял в приз четыре турецкие лодки. В ходе дальнейших операций вблизи Кипра Ликардопуло совершал нападения на турецкие военные суда60. Другой подчиненный Лоренцо — лейтенант С. М. Телесницкий в мае 1789 г. крейсировал у острова Сифанто, где его фрегат «Е'АЬЬопс1апсе» («Л'Аббонданс») был атакован турецкой эскадрой из 14 судов. Бой продолжался более трех часов. С. М. Телесницкий потерял 19 человек экипажа, два турецких фрегата угрожали ему абордажем, но на требование сдаваться Теле- С-сницкий прокричал, что взорвет свой фрегат. Противник поспешил удалиться, ^ а «Е'АЬЬопс1апсе» укрылся за островом. За этот подвиг Екатерина II удостоила Телесницкого орденом св. Георгия 4-й степени61. |

11 (22) августа 1789 г. контр-адмирал С. С. Гиббс несколькими реляциями отчитался перед Екатериной II о боевых действиях в архипелаге за период -с с марта по июнь включительно. Его подлинные реляции под литерами А, В, С, % за собственноручными подписями хранятся в АВПРИ ИДД МИД РФ. Краткая ^ суть этих реляций сводилась к тому, что в главных событиях июня принима- ^ ла участие соединенная казенная флотилия под командованием капитана 2-го § ранга Гвильермо Лоренцо. Отличились офицеры Г. Войнович, С. Телесницкий, ^ С. де Шаплет и греческие добровольцы (табл. 1). я

Таблица 1

Число судов, всю флотилию составляющих под командою капитана Гульелма Лоренца в Архипелаге62

Название корабля Личный состав количество пушек количество фальконетов

Фрегат Фама. Куплен в казну, на оном командующий флотилиею капитан Гульелмо Лоренцо 250 50 12

Фрегат Аббонданца. Куплен в казну, на оном командующий лейтенант Телесницкий 120 20 -

Фрегат Перфет Аллеанс. Куплен в казну, на оном командующий от армии капитан Войнович 100 20 -

Пакетбот Российский Орёл. Куплен в казну, на оном командующий лейтенант де Шаплет 90 24 -

Шамбека Св. Екатерина. Сего судна хозяин и командующий грек Лаин 50 16 -

Шамбека Св. Николай. Сего судна хозяин и командующий грек Каццари 50 16 -

Шамбека Минерва. На сем в казну купленном судне командующий Шмит 40 8 12

Поляка Св. Иоанн. Сего судна хозяин и командующий грек Калига 50 16 8

Кирлангич Св. Николай. Сего судна хозяин и командующий грек Пандели 50 14 -

Арматорская флотилия майора Л. Кацониса с казенной флотилией не соединилась. Также в августе 1789 г. С. С. Гиббс отправил в Петербург на имя графа А. А. Безбородко несколько рапортов, содержание которых просил довести до сведения императрицы. Гиббс подчеркивал: «Увидите майора Лам-^ бра славолюбие и его безчеловечие, какое производит он над греками, имея и на себе звание начальника над эскадрою под Императорским российским во-^ енным флагом, неисполнение инструкции, данной ему от генерала поручика ^ Заборовского, презрение к начальству. И, наконец, слова его, что он началь-!§ ник ни от кого не зависящий и единый комендант всего Архипелага. Жалобы 8 на него ежевременно умножаются. На сих днях одна прислана вторично от ге-« нерала Актона, министра Его Величества короля Неаполитанского». После £ того как Кацонис напал в Адриатике на мальтийского капитана П. Целлалиха « и отнял у него табак, который затем продал в Триесте, за капитана вступил-| ся гроссмейстер Мальтийского ордена. Адресуясь к Безбородко, Гиббс просил ^ повеления «о удержании майора Ламбра от таковых его дел. По данной мне \о* инструкции поступать с ним яко с корсаром не отваживаюсь, да и само военное £ время не позволяет употребить насилия, ибо из сего может произойти междо-С

усобная вражда и донестись до слуху неприятельского». Кацонис, продолжал Гиббс, «разорил уже обывателей довольное число, начал переманивать из казенной эскадры в свою людей, из коих обольщены быв его обещаниями, многие к нему перешли. Вместо того, что он обещал казенной флотилии во всем помогать, выдает приказы по островам, угрожая всех истребить, кто помощь сделает казенной флотилии. Повелениям не повинуется и их презирает, объявляя о себе, что он призван на море начальствовать. Греков разоряет и нейтральным судам делает обиды»63.

Контр-адмирал С. С. Гиббс был доведен до отчаяния: Кацонис не подчинялся ему, игнорировал приказы, поступал самовольно и действовал как ему вздумается, публично выставляя адмирала на посмешище. Российскому представителю в Венеции А. С. Мордвинову Гиббс напишет: «Судя по превосходной силе неприятеля, капитан Гульелми собрал воинский совет для положения способов, каким способом на неприятеля напасть или уклониться. Майор Ламбро никаких советов не принял, сказав, что и принимать не будет, хотя бы оные были выдаваемы от самого графа Орлова. Повелениям не повинуется и оные презирает, объявя о себе, что он призван на море начальствовать». Гиббс посылал к Кацонису греков, у которых тот отнял суда, «высек греков нещадно и отпустил обратно, сказав публично: Вот, сколько я повинуюсь повелениям адмирала Гиббса! И обратил ордерами к такому месту, про которое и упоминать стыдно. Он приговаривал еще, что одного генерала выжил из здешних стран, а другого выжить стоит малого труда. На требования мои о секретных его ордерах, коими он хвалится, и почему на судах своих имеет воинский флаг, не дает никакого ответа. В случае неудачи открыл он уже и место своего убежища, к Паше в Сирии находящемуся, или в Святые Горы. Неповиновение и презрение Ламбра к начальству вместе с поведением его противным пользе службы и наводящим поношение флагу нашему» перешло все границы64.

6 (17) мая 1790 г. Кацонис спровоцировал столкновение своей флотилии с мощными турецко-алжирскими силами между островами Скирос и Андрос

О

в Эгейском море. Располагая всего семью малыми судами и не соединившись С-с казенной флотилией Г. Лоренцо, он вознамерился атаковать эскадру в коли- ^ честве 23 ед., что и привело к трагическим последствиям. Осознав неизбежное поражение, Кацонис сжег свой фрегат, бросил подчиненных и на малом судне | спешно покинул место боя65. Захваченных в плен греков с его флотилии турки

доставили в Константинополь и 46 человек казнили. -с

о

Пока Кацонис скрывался сначала на острове Цериго, затем на Итаке, в ар- ¡л хипелаг прибыл контр-адмирал А. К. Псаро, который поручал Г. Лоренцо нару- ^ шать коммуникации противника и пресекать его торговлю и снабжение. Легкая ^ (казенная) флотилия находилась в крейсерстве всё лето и осень 1790 г. — не- § смотря на то что в Средиземном море присутствовали значительные турецкие ^ силы: два линейных корабля в 60 и 56 пушек, одиннадцать 30- и 32-пушечных я

фрегатов66. Псаро от имени Екатерины II принес извинения греческому народу и подданным нейтральных держав за пиратские действия майора Кацониса, которые тот совершал «против воли и намерений нашего Двора»67.

После окончания войны в 1791 г. Кацонису четырежды доставляли копии мирного договора с Турцией, но тот проигнорировал тексты и, наоборот, активизировал преступные действия в архипелаге. К 1792 г. за ним окончательно закрепилась репутация мятежного пирата и морского разбойника, его поведение за многочисленные грабежи и убийства, в том числе греков, называли «гнусным и беспутным», что отражено в официальной переписке Петербурга по военной и дипломатической части68. По условиям Ясского мирного договора острова в Эгейском море оставались в составе Османской империи, а греки — подданными султана. Поэтому незаконные и самовольные действия Кацониса в архипелаге приводили к разбирательствам на дипломатическом уровне, проводить которые выпало на долю российского поверенного в делах в Константинополе (представителя по военно-дипломатическим делам после подписания мирного договора с Турцией) полковника А. С. Хвостова. Он постоянно информировал руководство о результатах прошедших конференций (встреч) с турецким министром иностранных дел Рейс Эфенди, который заявлял протесты по поводу незаконных действий Кацониса после прекращения боевых действий. Рейс Эфенди резонно спрашивал российского представителя: «Ежели бы Порта в Черное и Азовское моря послала своих корсаров, и когда б оные начали грабежи причинять, какие б Российский Двор для охранения своих берегов и подданных принял меры, дозволяя корсарам турецким причинять подданным своим обиды и грабежи?» Турецкий министр добавил, что теперь Кацонис открыто и дерзко совершает преступления под российскими, немецкими и венецианскими флагами, переменяя их. В ответ полковник Хвостов подчеркнул: в Эгейском море российских судов больше 2 нет, поэтому Высокая Порта имеет полное право поступать с корсарами как £2. с пиратами. Завершил конференцию Рейс Эфенди словами: «Следовательно, ^ оным и дело сие кончено, ибо Порта употребит силу против Ламбра яко точ-« ного корсера, ныне в Белом море грабежи производящего»69. Турки высла-^ лив море эскадру и наголову разбили флотилию Кацониса как преступную. ^ В плен попало три офицера и 64 рядовых, Кацонис же вновь успел спастись а бегством на галиоте. Причем незадолго до разгрома он успел сжечь у побере-у жья Морей два судна под французскими флагами, чем едва не спровоцировал ^ конфликт с Францией70.

£ В июне 1792 г. Екатерина II объявила, что если мятежный полковник не вы® полнит ее указов и не вернется для дачи отчетов в Санкт-Петербург, то «Рос-| сийский Двор вовсе от него отрекается». И отрекся — «Ламбро был уравнен ^ бунтовщику и морскому разбойнику»71. Вот ключевые документы, ранее \ЕГ не вводившиеся в научное обращение:

Он

О Н О

С

Инструкция члена коллегии Иностранных дел графа А. А. Безбородко полковнику А. С. Хвостову в Константинополь. 30 сентября 1792 г.

Ея Императорское Величество приемлет за благо осторожный ответ ваш Турецкому Министерству, учиненный о Ламбре Качоне. И как Порта сама взялась за прекращение его набегов, в чем кажется и преуспела разбитием помянутого Ламбра Качони, то вам и остается наблюдать пассивное положение. А в случае новых каких либо к вам со стороны турецкой домогательств, сказать им: уже известно, что по подписании прелиминарий послано было к находящемуся в Италии г-ну Генералу Майору Тамаре приказание о запрещении помянутому Ламбро Качони действовать неприязненно, что со стороны того Генерала и исполнено. А по совершении мира и вторично подтверждено, потому он, Ламбро, не имел никакого права употреблять флаг Российский и оным защищаться72.

№2

Из докладных записок драгомана (переводчика) российского посольства Ивана Яковлева поверенному в делах в Константинополе А. С. Хвостову

Пера, 25 июня 1792 г.

Милостивый Государь Александр Семенович! Имею честь препроводить записку вчерашней конференции. Порта получила известие, что флот турецкий, войдя ночью в порт Каио, что в Майне, разбил наголову бунтовщика Ламбру. Взято в добычу 11 судов, 1 сожжено, сам же Ламбро бежал к майнотам в горы, и которые будто обещались его выдать. Вот кончилась трагедия безумного человека.

№3 §.

Ответная записка полковника А. С. Хвостова

драгоману Ивану Яковлеву у

д

Точно ли верен слух о Ламбре? Благодарю за протокол. Будучи при Порте, скажите, что ежели Ламбро искоренили и взяли самого, то б Порта чрез то уви- о дела, что Двор наш не малейшего не имеет участия в его беспутстве, и что нам ^ по дружбе к Порте весьма прискорбны причиняемые от него неустройства73.

-О £

Даже четыре года спустя после окончания войны посланник в Турции £ В. П. Кочубей адресовался к генерал-фельдцейхмейстеру П. А. Зубову: «Буюк- ^ дере, сентября 15 (26) 1796 года. По заключении мира с турками известно,

какие разорения полковник Ламбро Качони производил в островах Архипе-лажских, как поступал он не только с флагом турецким, но и с дружественными, венецианским и французским. Поведения своего не изменил он, несмотря на посылаемые ему повеления о прекращении грабительств. В таком положении вещей бригадир Хвостов для объяснений с Министерством Турецким был позван на Конференцию»74.

А. С. Хвостов принес Порте официальные извинения и сообщил, что высочайший двор от полковника отступился, и «Порта по таком отречении отправила эскадру против флотилии Ламбра Качония». А отправил это письмо В. П. Кочубей не случайно. В турецкой столице ему с большим трудом приходилось бороться за освобождение греков из тюрьмы, где турки продолжали их держать. Дело об освобождении бывших подчиненных Кацониса продвигалось медленно, так как на переговорах пагубно сказывались его дерзость и своеволие в отношении османских подданных в послевоенное время.

Полковник Л. Кацонис решился приехать в Санкт-Петербург в 1795 г. Екатерина II простила его, что сделал и император Павел, присвоив ему звание флота капитана 1-го ранга и определив на службу в Черноморский гребной флот. По справке Адмиралтейств-коллегии от 22 декабря 1796 г., Кацонис получил назначение в Одессу75, но он по-прежнему именовал себя полковником. Через два месяца в протоколе Адмиралтейств-коллегии от 26 февраля 1797 г. отметили: полковник Л. Качони подал рапорт о выезде в архипелаг по причине «двадцати семи летней отлучки его из отечества, и по обстоятельствам долгов зделанных в Архипелаге во время командования его флотилиею». Следом идет запись: «Приказали: Поелику об отправлении означенному Качони в Одессу указ от сей коллегии уже дан, да и как он прозьбу сию подал не в узаконенное время, то в оной и отказать, о чем ему объявив, по точности оного указа отправиться к своей команде немедленно. 9 марта 1797 года»76. 2 Коллегия не позволила Кацонису выехать в архипелаг и предписала отправляться к новому месту службы. Прослеживая далее события, важно подчеркнуть, ^ что при императоре Павле на флотах действовал обязательный порядок: Черно-« морское адмиралтейское правление ежемесячно отсылало в Петербург, в Адми-^ ралтейств-коллегию, табели «О числе служащих под ведомством сего Правления ^ генералитет, штаб и обер офицерам»77. С 3 февраля 1797 г. вследствие указа Ад'! миралтейств-коллегии Черноморскому адмиралтейскому правлению эти табе-у ли полагалось подавать по новой форме, где фиксировалось точное количество ^ убывших и прибывших офицеров, а также числившихся в отпусках и больных78. £ В табеле от 25 марта 1797 г. сделана запись: «После отправленного за генварь ме-® сяц Рапорта прибыло флотских... полковник Ламбро Кацони»79. Эта запись дала | основание упомянутому выше Ю. Д. Пряхину писать о том, что Кацонис продол-^ жил службу на Черном море, но этот документ Пряхин привел в урезанном виде \ЕГ и проигнорировал последующие ключевые записи, тем самым вводя в заблуж-£ дение греческих и российских историков, интересующихся данной тематикой. С

Действительно, представленные в мартовском табеле сведения свидетельствуют о том, что в феврале 1797 г. Кацонис приехал в Николаев, где находился штаб флота. Там он отметился, но далее к месту службы в Одессу, в которой базировался Черноморский гребной флот, не прибыл. В табеле от 25 апреля 1797 г. приведены списки «больных офицеров, командированных, в отпуску и находившихся под арестом». В этом апрельском табеле имеется запись: «Из наличного числа не прибыли: полковник Ламбро Качони»80. Затем уже последовал именной указ императора Павла вице-адмиралу Н. С. Мордвинову от 29 апреля 1797 г., в котором Павел повелел «всех тех, кои не при своих командах, а состоят в просрочках, выключить из службы Нашей без ношения мундиров»81. Этот указ императора касался «греков и других левантских жителей», сколько их получили офицерские звания, и «где кто из них находится, нет ли таковых в отпусках, и на какое время, и за какими пашпортами. Равно не упражняются ли таковые не в свойственных званию офицерскому должностях».

H. С. Мордвинов выполнил указ императора и собрал требуемые сведения. В документе под заголовком «Из служивших на судах Архипелагской флотилии, поступивших на службу в Черноморский гребной флот», имеется графа: «Где кто находится». Напротив фамилии Кацониса в этой графе указано: «В Петербурге», а в графе «Чем занимаются», записано: «По командным показаниям не в свойственных званию офицерскому»82. Подлинные архивные ведомости Черноморского правления сохранили табель от 30 мая 1797 г., в котором стоит запись: «Не прибыли: Ламбро Кацони»83. Другими словами, в течение трех месяцев — марта, апреля и мая 1797 г. Кацонис к месту службы в Одессу не прибыл, т.е. по военной терминологии — дезертировал, и самовольно выехал в Петербург, чтобы принести жалобу императору на своих кредиторов. Заметим, что Павел повелел выплатить Кацонису из казны огромную по тем временам сумму — свыше полумиллиона рублей на покрытие убытков и выплат долгов заимодавцам. Но полковник этого не сделал и на полученные деньги приобрел в Ливадии винный завод.

Далее, на основании указа императора, последовали решения и поста-

о

новления: а

I. Из «Мемории» Адмиралтейств-коллегии от 30 июня 1797 г. относительно ^ офицеров Черноморских флотов, корабельного и гребного: «Прилагаемые списки 1йо выключенных из службы по Черноморскому Адмиралтейскому Прав- | лению ведомства офицеров за неявление из отпусков на сроки к командам; 2й о счисляющихся в ведомстве Черноморского Правления штаб и обер офи- -с церах и неизвестно где ныне находящихся, и Зй о уволенных в разные времена % от службы штаб и обер офицерах служивших во флотах Черноморских в про- ® шедшую с турками войну, препроводить в Адмиралтейскую коллегию с тем, ^ дабы оная значащихся по первым двум спискам чиновникам, так как из них § первые на сроки к командам своим не явились, а последние где находятся, неиз- ^ вестно, выключила по ведомству своему из службы без ношения мундиров»84, я

2. Из протокола Адмиралтейской коллегии: «1797 года июня 26 дня. Приказали: Сей Г-на Вице Адмирала Мордвинова рапорт со списком отдан по Коллежской Канцелярии, а в Комиссариатскую Экспедицию таковой же. Сообщить при Экстракте для выключки оных служителей из списков и табелей». «Комиссариатской Экспедиции Экстракт со списком дан сентября 7го дня под № 11984м».

В «Списке выключенным из службы Черноморского флота Штаб и Обер офицерам без ношения мундиров» среди прочих числится полковник Ламбро Качони. Полный список греков, исключенных императором Павлом из российской службы без права ношения мундиров за неявку к своим командам хранится в документации АВПРИ ИДД МИД РФ85. Комиссариатская экспедиция, занимавшаяся вопросами обеспечения и снабжения, прекратила снабжение всех офицеров из греков, исключенных из русской службы. Казалось бы, в деле полковника Ламбро Кацониса всё стало предельно ясно, однако сторонник взглядов Ю. Д. Пряхина исследователь Р. В. Кондратенко для поддержания созданного образа «пламенного борца за свободу Греции» отважился погрешить против исторической истины. Точнее, не просто погрешить, а совершить некую комбинацию с историческими фактами и документами и сделать из объективной и серьезной Клио продажную даму — «женщину с низкой социальной ответственностью», по выражению президента РФ.

Р. В. Кондратенко, не являясь специалистом по эпохе Екатерины II, но солидаризируясь с Ю. Д. Пряхиным, взялся трактовать указ императора Павла об исключении Кацониса из службы без права ношения мундира в оригинальном авторском исполнении. Начал Кондратенко с разъяснения публике о том, что при таком взбалмошном императоре, как Павел, не было ничего удивительного в том, что офицеров исключали из службы без права ношения мундиров, и даже великий А. В. Суворов не избежал подобной участи86. Но, как 2 известно, 3 февраля 1797 г. Суворов сам попросил императора об отставке, CJ. и Павел ее принял, о чем граф Ф. В. Растопчин 14 февраля 1797 г. уведомил J Суворова: «Желание ваше предупреждено, и вы отставлены еще 6-го числа и сего месяца»87.

^ Но Р. В. Кондратенко такой факт либо вовсе неизвестен, либо этот автор на-^ меренно пошел на исторический подлог, чтобы помочь Ю. Д. Пряхину. А для s подкрепления своей позиции привел цитату из труда известного историка у XIX в. Н. К. Шильдера. Названный историк, безусловно, заслуживает уваже-s ния, и специалисты неоднократно ссылались на его фундаментальные труды,

Он

£ но и Шильдер мог неверно истолковать указы императора. Так, этот историк s пишет: «Суворов при отставке даже лишен был военного мундира на основа-| нии приказа от 7 декабря 1796 года, который гласил: "Всем отставным, которые ^ отставлены после четвёртого сего декабря, не носить никаких военных мунди-\ЕГ ров, а его императорское величество предоставляет себе жаловать оное преиму-£ щество при отставке, смотря по заслугам, кому позволить носить мундир"»88.

QJ

С

К сожалению, Н. К. Шильдер, делая столь поспешное заключение о Суворове, не проанализировал полностью указы императора, что было необходимо сделать во избежание важных исторических неточностей. По прошествии многих лет Р. В. Кондратенко воспользовался цитатой Шильдера для выгораживания сотворенного Ю. Д. Пряхиным кумира и отважился изложить собственный вывод в таком виде: «В отличие от А. В. Суворова, выключенного персонально, Кацониса выключали косвенно»89. Научное открытие: оказывается, А. В. Суворова Павел «выключил персонально», а «Кацониса косвенно», и этот важный вопрос требует тщательного разъяснения.

В интерпретации Р. В. Кондратенко Суворова «выключили» из службы, что, как изложено выше, в корне неверно, поскольку полководец сам просил императора об отставке. Теперь обратимся к указам императора, на которые ссылается Н. К. Шильдер. Выключить из службы, т.е. исключить, и отставить от службы — понятия совершенно разные. Император выключал офицеров из службы за серьезные провинности, за нарушение дисциплины, за пьянство, дезертирство и т.д. Но совсем иное дело, когда офицер уходил в отставку либо по собственной просьбе, как А. В. Суворов, который мог себе это позволить, либо, в большинстве случаев — по выслуге лет, за что получал отставку с пенсионом и право носить военный мундир. Разъяснение указов, которые упоминает Шильдер, коренится в следующем.

В Полном собрании законов Российской империи (год издания 1830-й) указ от 7 декабря 1796 г. под № 17.619, объявленный Сенату генерал-прокурором, гласил: «О запрещении Гвардии и прочим Офицерам, отставленным с 4 декабря 1796 года, носить Гвардейские и армейские мундиры». Прочитав этот указ, логично возникает вопрос: а что же произошло 4 декабря 1796 г., обозначенное в указе как та отправная дата, после которой отставным офицерам запрещалось носить военные мундиры? Искать ответ на этот вопрос следовало, посмотрев на указы Павла, обнародованные несколько ранее. Так, 29 ноября того же 1796 г. под № 17.588 был опубликован воинский устав «О полевой пехотной службе», в котором Павел повелевал «всем офицерам, как в службе, так и вне оной, носить всегда мундиры, и иного платья не иметь». Глава ХГ воинского Сустава — «Об отпусках», гласила: «Весною от 1 апреля по 1 сентября вовсе от- ^ пусков не чинить, ниже суточных. О просрочивших рапортует командир прямо самому Государю; при чём просрочка такового офицера повсюду с барабанным | боем публикуется. После чего должно такового на 2 года посадить в крепость и потом выкинуть из службы. От 1 апреля до 1 сентября должно всему ком- -с плекту на лицо быть». %

Далее, после 7-го декабря, последовал высочайший приказ от 13 дека- ^ бря 1796 г. под № 17.642, отданный при пароле: «О дозволении всем Генера- ^ лам и Офицерам, вышедшим в отставку до 4 декабря 1796 года, носить те во- § енные мундиры, в которых они служили». Вновь фигурирует дата 4 декабря ^ и, как выяснилось, в тот день в России был опубликован новый военный устав я

по прусскому образцу, согласно которому изменились военные мундиры в соответствии с теми, какие шили в прусской армии. Вот откуда взялись декабрьские приказы императора, разделявшие отставных офицеров на категории до 4 декабря и после. Но, подчеркнем,— эти указы касались только отставных офицеров, но не тех, кого Павел вовсе исключил из службы без права ношения мундира.

После исключения из службы капитан 1-го ранга (он же полковник), Лам-бро Кацонис в списках обоих Черноморских флотов — корабельного и гребного не числился, и тщательно проведенный поиск в архивной документации на предмет обнаружения этого офицера как в списках флотов за 1797-1804 гг., так и в протоколах Черноморского адмиралтейского правления не дал положительных результатов90. С полной ответственностью можно заявить, что никаких записей и сведений о служебной деятельности капитана 1-го ранга Л. Кацониса в документах РГАВМФ не отражено — в отличие от сведений об офицерах, проходивших действительную службу на флотах. Исключив Кацониса из службы без права ношения мундира, император Павел больше этого офицера на службу не принимал. Однако Ю. Д. Пряхин отверг такой вывод. Не обнаружив нигде сведений о службе Кацониса, но не желая нарушить созданную концепцию о герое, Пряхин сделал сенсационное предположение: Кацонис, вероятно, числился «в секретной экспедиции, и эти сведения не подлежали оглашению». При этом никаких подтверждающих документов автор не представил, поскольку таких документов не существует. Ни в какой секретной экспедиции бывший полковник Кацонис не числился, а скрывался в Крыму от кредиторов.

Несмотря на полученные результаты в РГАВМФ, поиски тем не менее следовало продолжить по другим федеральным архивам России. Если гипотетически предположить, что Кацонис всё же продолжил службу, но уже не на флоте, а в сухопутных войсках (да и подписываться он продолжал как полковник), 2 то поискать стоило в Российском государственном военно-историческом архиве (далее — РГВИА) в Москве. И поиск увенчался успехом: обнаруженные до-^ кументы позволили поставить финальную точку в деле Л. Кацониса. и В РГВИА имеется фонд «Канцелярия графа X. А. Ливена», в котором от-

Л

^ ложились документы того периода, когда X. А. Ливен возглавлял канцелярию

^ императора Александра I. В 1804 г. полковник Кацонис попросил императора

а об отставке от службы, что дало повод Ю. Д. Пряхину, П. Стаму и Р. В. Кондра-

у тенко заявить о продолжении им службы. Однако ни самого прошения, ни от-

8 вета на него названные авторы не представили, а ответ, как оказалось, хранится

Он

£ в одном из делопроизводств канцелярии Ливена.

® В объемистом в котором отложились документыархивном деле (свыше ты-

| сячи листов — только за период с мая по октябрь 1804 г.) содержится множе-^ ство прошений на высочайшее имя от разных лиц. Это рядовые, унтер-офице-\ЕГ ры, офицеры и генералы и даже герцоги — представители высшей аристократии

£ Германии, состоявшие на русской службе, например герцог Александр Вюртем-с

бергский. За некоторых просителей хлопотали командиры полков и других частей и подразделений, члены императорской фамилии, высокие государственные мужи и военные чины — такие как вел. кн. Константин Павлович, граф А. А. Аракчеев, В. П. Кочубей, генерал Л. Л. Беннигсен, атаман войска Донского генерал-лейтенант Матвей Платов и др. Порядок делопроизводства был таков: сначала подшивалась служебная записка должностного лица (военного), затем само прошение с подписью просимого, потом прилагался аттестат или формулярный (послужной) список этого человека с записями о его передвижениях по службе и получении званий. Большая часть прошений проходит с резолюциями императора на полях, однако прошение Л. Кацониса отсутствует, равно как и его формулярный список. Нет никаких сведений: не только послужного списка Кацониса как морского офицера в звании капитана 1-го ранга, но и как сухопутного офицера в звании полковника. Поэтому логичен вопрос: не странно ли это для офицера, которого Ю. Д. Пряхин представлял как героя? Нумерация листов в названном деле отсутствует, однако при подсчете вручную получился лист 29 с документом от 2 июля 1804 г., под № 960: «Милостивый Государь Мой! Граф Христофор Андреевич! По Высочайшему Его Императорского Величества повелению, имею честь препроводить при сем к Вашему Сиятельству нижеследующие прошения: 1е. Полковника Ламбро-Качиони, просящего в уважении оказанных им услуг и бытия в настоящем чине около 14ти лет, о всемилостивейшем увольнении его от службы, с награждением следующего чина». Подписал документ секретарь Александра I тайный советник Михаил Никитич Муравьев. Самого прошения в деле не оказалось, хотя далее в этом же документе подшиты еще два прошения от других лиц о принятии их обратно в службу, от которой они были отставлены по причине болезни91. В тех двух прошениях просители указывали место своей службы и полки, в которых они служили. Кацонис же в своем прошении не указал, где он служил, в каком полку или на флоте, а обтекаемо — «В уважении оказанных им услуг и бытия в настоящем чине около 14ти лет». Как явствует из контекста, Кацонис, во-первых, не признавал исключения его из службы в 1797 г., а во-вторых, просил ни много ни мало — очередное зва-

о

ние генерала и соответствующую генеральскую пенсию «за оказание услуг». а Для того чтобы найти ответ на столь дерзкое прошение, потребовались ^ дальнейшие поиски, которые и привели к окончательному результату. Ответ X. А. Ливена зафиксирован под датой 24 августа 1804 г.: «Его Императорское | Величество повелеть соизволил уведомить вас, что как нахождение ваше в последнем чине не полагалось за действительную службу, следовательно, и пред- -с ставляемых вами чиновников, поступивших в высшее достоинство, полагать вашими сверстниками не можно, то потому и нельзя сделать удовлетворения ® прошению вашему на сем основании». ^

Таким образом, судя по ответу X. А. Ливена, Л. Кацонис ссылался на своих § сверстников в получении ими очередных званий. Но этим офицерам присваи- ^ вали чины в ходе продолжения действительной службы, что являлось нормой, я

а поскольку Кацонис давно не служил и был исключен еще императором Павлом, то в прошении ему было отказано. Причем при изучении этого архивного дела выявилась любопытная деталь. Вместе с прошением Кацонис направил в подарок императору саблю, инкрустированную серебром (сведение за 2 сентября 1804 г.), что, впрочем, не повлияло на отрицательное решение Александра I, хотя и изложенное в вежливой форме. А чтобы не оставаться в долгу, император ответным жестом направил Кацонису алмазный перстень вместо пенсии, а саблю передал в Кабинет, где хранились подношения императорам и императрицам от разных лиц (сведение за 9 сентября). На том Александр I поставил финальную точку в деле бывшего полковника92.

В заключение стоит вспомнить прописную истину: «Не сотвори себе кумира», особенно в истории. Недопустимо ради чьих бы то ни было интересов сокрушать историческую истину, подменять документы и факты, так как искажения, подлоги и ложь когда-нибудь вскроются. Это аксиома исторической науки.

Сейчас следственное дело с неопровержимыми доказательствами его вины хранится в Российском государственном архиве Военно-морского флота (далее — РГАВМФ). Ф. 172. On. 1. Д. 349.

Стаму П. Н. Офицер Ламбро Кацонис и легкая российская флотилия в Средиземном море: Дис.... канд. ист. наук. СПб., 2009.

Стаму П. Офицер Ламбро Кацонис...; Пряхин Ю. Д. 1) Полковник и кавалер Ламброс Кацонис (Качони) в боевой летописи флота России // Греки в истории России. СПб., 1999; 2) Ламбро Кацонис. Личность, жизнь и деятельность. СПб, 2011. 10 сентября 1788 г. командующий сухопутными войсками в Греческом архипелаге генерал И. А. Заборовский выдал патент генуэзскому капитану Ямесу Цейтенаро «с приложением нейтральных правил для наблюдения оных во время корсирования» (РГАВМФ. Ф. 150. On. 1. Д. 34. Л. 136 об.).

Стоит отметить, что у Ю. Д. Пряхина отсутствуют работы по истории российского флота g и его боевой летописи, не говоря уже об аналитических трудах в целом по военно-морской истории России XVIII-XIX вв., которой он никогда не занимался. Круг интересов ^ Пряхина ограничивался исключительно Л. Кацонисом, для прославления которого были привлечены греческий журналист и политолог, ранее проживавший в США. Понятно, g что к российской военно-морской истории оба не имели никакого отношения, но Пряхи-f ну этого и не требовалось. Сам же он до того, как взялся надуманно возвеличивать грече-Ен ского персонажа, специализировался на пропагандистской и партийно-воспитательной н работе на флоте и в соответствии с этой тематикой в соавторстве выходили его брошюры s и пособия, полные названия которых размещены на сайте Российской национальной библиотеки. К примеру: Пряхин Ю. Д., Ширяев В. А. Воспитательная работа в Вооружен-3 ных Силах: Учебное пособие. Л., 1979.

Рч 6 Leikin J. The Prostitution of the Russian Flag: Privateers in Russian Admiralty Courts. 1787-^ 1798 // Law and History Review. 2017. November. Vol. 35. N 4. См. также: Гребенщико-^ ва Г. А. 1) Черноморский флот в период правления Екатерины II. Т. 1-2. СПб, 2012;

и

2) Российские флотилии в Средиземном море и морская политика Екатерины II. СПб, 2014. Ранее, в 1994 г. издательство Критского университета выпустило монографию греческой исследовательницы Ольги Кацарди-Херинг, в которой, основываясь не только на греческих, но и на австрийских источниках она обосновала иную версию о деятельности Кацониса, нежели изложено в работах Ю.Д. Пряхина. См: Кацарди-Херинг О. Мифы и легенды о финансировании Кацониса. Ираклион, 1994.

7 Пряхин Ю. Д., Стаму П. Ради исторической истины. О книге Г. А. Гребенщиковой «Черноморский флот в период правления Екатерины II». СПб., 2014.

8 РГАВМФ. Ф. 150. Оп. 1. Д. 34. Л. 247-248.

9 Там же. Д. 34.

10 РГАВМФ. Ф. 212. Оп. 2. Д. 126.

11 Подробнее о событиях в Греческом архипелаге в ходе войны с Турцией 1768-1774 гг. см: Гребенщикова Г. А. Чесменская победа. Триумф России в Средиземном море. СПб, 2015.

12 Список с подлинных приказов графа Алексея Григорьевича Орлова Чесменского по флоту, действовавшему в Архипелаге в 1770 году и истребившему турецкий флот при Хиосе и Чесме // Морской сборник. 1853. Т. 9. С. 285-287. Подробнее об А. К. Псаро см. публикацию: Захарова И. М. Антон Константинович Псаро // Вопросы истории. 2015. № И. С. 19-33.

13 Подробнее см.: Гребенщикова Г. А. Черноморский флот в период правления Екатерины II. Т. 1-2.

14 На том этапе российское руководство рассматривало каперов и арматоров как типовых волонтеров и не делало разницы между ними. После того как Л. Кацонис начал совершать грабежи в нейтральных водах, Екатерина II изменила статус флотилии под начальством мальтийского офицера на русской службе Гвильермо Лоренцо, которая стала называться легкой казенной императорской, а флотилия Кацониса — арматорской (каперской).

15 Российский государственный исторический архив (далее — РГИА). Ф. 994. Мордвиновы, графы. Оп. 2. Д. 26. Л. 59 — 60 об.

16 Правила для партикулярных корсаров: РГАВМФ. Ф. 315. Оп. 1. Д. 470. Л. 1-27.

17 Архив графов Мордвиновых. Т. 1. СПб., 1901. С. 133.

18 АВПРИ. Ф. 32. Сношения России с Австрией. Оп. 32/6. Д. 1304. Л. 31 об.

19 Русский архив. 1866. С. 1382. (7 марта 1788 г.)

20 АВПРИ. Ф. 32. Оп. 32/6. Д. 1291. Л. 8-11. Также см.: РГАВМФ. Ф. 150. Оп. 1. Д. 18. Л. 2-3, 234 об.

21 Материалы для истории Русского флота. Ч. XIII. С. 252.

22 АВПРИ. Ф. 41. Сношения России с Венецией. Оп. 3. Д. 431. Л. 30.

23 РГАВМФ. Ф. 150. Оп. 1. Д. 101. Л. 53-54, 283 об.

24 Там же. Д. 34. Л. 1049. ~

25 РГИА. Ф. 994. Оп. 2. Д. 25. Л. 3 (От 31 октября 1788 года, из Триеста). 3

26 АВПРИ. Ф. 89. Сношения России с Турцией. Оп. 89/8. Д. 2036. Л. 27. ^

27 Там же. Л. 27 об., 37. ^

28 РГАВМФ. Ф. 197. Оп. 1. Д. 52. Л. 36-36 об. 13

29 РГАВМФ. Ф. 150. Оп. 1. Д. 101. Л. 53-54. 3

30 АВПРИ. Ф. 32. Оп. 32/6. Д. 1291. Л. 89-90. Д

31 Там же. Л. 76.

32 Там же. Л. 114.

33 Там же. Л. 75 об. °

34 АВПРИ. Ф. 70. Сношения России с Неаполем и Сицилией. Оп. 70/2. Д. 200. Л. 28, 31 - ^ 31 об. &о

35 АВПРИ. Ф. 32. Оп. 32/6. Д. 1291. J

36 Там же. Л. 74. £

37 Протоколы вице-адмирала Гиббса, веденные во время командования им флотилиями в Архипелаге // РГАВМФ. Ф. 150. Оп. 1. Д. 97. Л. 4, 29.

38 АВПРИ. Ф. 70. Оп. 70/2. Д. 201. Л. И об. (31 июля 1788 г.)

л

39 Там же. Л. 12.

40 РГАВМФ. Ф. 197. Оп. 1. Д. 63. Л. 144.

41 АВПРИ. Ф. 41. Оп. 3. Д. 431. Л. 67,135 об.

42 АВПРИ. Ф. 32. Оп. 32/6. Д. 1295. Л. 3 - 3 об.

43 Например: РГАВМФ. Ф. 150. Оп. 1. Д. 90. Л. 58 - 58 об.

44 АВПРИ. Ф. 32. Оп. 32/6. Д. 1291. Л. 48.

45 Там же. Л. 31.

46 РГИА. Ф. 1146. Оп. 1. Д. 6. Л. 320.

47 АВПРИ. Ф. 90. Константинопольская миссия. Оп. 90/1. Д. 1117. Л. 55 - 55 об.

48 АВПРИ. Ф. 70. Оп. 70/2. Д. 206. Л. 55 об.; Ф. 89. Оп. 89/8. Д. 958. Л. 3.

49 АВПРИ. Ф. 41. Сношения России с Венецией. Оп. 41/3. Д. 431. Л. 30, 64.

50 АВПРИ. Ф. 70. Оп. 70/2. Д. 201. Л. 68-71 (От 20 августа 1788 г.)

51 АВПРИ. Ф. 41. Оп. 41/3. Д. 163. Л. 58.

52 АВПРИ. Ф. 89. Оп. 89/8. Д. 2094. Л. 102, 106 (От 22 апреля 1789 г.)

53 Российский государственный архив Древних актов (далее — РГАДА). Ф. 1239. Оп. 3. Д. 56205. Л. 13 — 13 об, 17. После окончания войны Ф. Лаин на своей «Святой Екатерине» вместе с другими греческими капитанами и офицерами прибыл из архипелага на Черное море, и его судно вошло в состав Черноморского флота.

54 РГАВМФ. Ф. 150. Оп. 1. Д. 97. Л. 42 об. - 43.

55 Там же. Л. 161.

56 Там же. Л. 161 -164 об.

57 Там же. Л. 181.

58 АВПРИ. Ф. 89. Оп. 89/8. Д. 2094. Л. 20.

59 АВПРИ. Ф. 32. Оп. 32/6. Д. 1296. Л. 30.

60 АВПРИ. Ф. 41. Оп. 41/3. Д. 433. Л. 49-50.

61 Общий морской список. Ч. V. Также см.: Боевая летопись русского флота. М., 1948. С. 127.

62 АВПРИ. Ф. 89. Оп. 89/8. Д. 2114. Л. 3 - 9 об. Подпись С. С. Гиббса собственноручная.

63 РГАВМФ. Ф. 150. Оп. 1. Д. 97. Л. 194-196, 198 об., 205 - 205 об.

64 Там же. Л. 235 - 236 об., 237 - 238 об.

65 РГАВМФ. Ф. 197. Оп. 1. Д. 64. Л. 82 - 83 об.

66 АВПРИ. Ф. 41. Оп. 41/3. Д. 184. Л. 87.

67 АВПРИ. Ф. 70. Оп. 70/2. Д. 217. Л. 25-26, 28 об.

^ 68 В частности, одно из последних жестоких преступлений Кацониса против собственно-2 го народа, совершенное им в Морее, когда он высадил там десант и совершал насилия, й грабежи и убийства мирных беззащитных греков. См.: АВПРИ. Ф. 32. Оп. 32/6. Д. 793.

Л. 1-2, 7,10. Кроме того, Сенат дружественной России державы — Венеции подал Петер-§ бургу очередные протесты против грабежей Кацониса. - АВПРИ. Ф. 41. Оп. 41/3. Д. 203. « Л. 24-26, 46 об.; Д. 213. Л. 17 об. - 20 об.; РГАДА. Ф. 21. Оп. 1. Д. 86. Л. 205-208. ^ 69 РГАВМФ. Ф. 150. Оп. 1. Д. 34. Л. 123 - 124 об., 125 - 125 об. ^ 70 Там же. Л. 217.

^ 71 Там же. Д. 98. Л. 81 - 81 об.; АВПРИ. Ф. 41. Оп. 41/3. Д. 345. Л. 36 - 36 об.

| 72 АВПРИ. Ф. 90. Оп. 90/1. Д. 1042. Л. 24-26.

У 73 Там же. Д. 1067.1792 год. Л. 157-159.

§ 74 Там же. Д. 1117. Л. 56-59.

^ 75 РГАВМФ. Ф. 172. Оп. 1. Д. 309. Л. 1.

Й 76 РГАВМФ. Ф. 212. Канцелярия. 2-й отдел. Д. 327. Л. 1-2.

¿1 77 Там же. Д. 371. Л. 25.

| 78 Там же. Д. 341. Л. 3 - 3 об.

И 79 Там же. Д. 371. Л. 31.

£ 80 Там же. Л. 44, 55.

л 81 РГИА. Ф. 994. Оп. 2. Д. 42. Л. 3.

О ^

Й 82 Архив графов Мордвиновых. Т. 2. СПб., 1901. С. 267-280. С

83 РГАВМФ. Ф. 212. Канцелярия. 2-й отдел. Д. 371. Л. 60.

84 Там же. Д. 128. Л. 746, 752.

85 Там же. Д. 354. Л. 1-8; АВПРИ. Ф. 90. Оп. 90/1. Д. 1165. Л. 1-8.

86 Кондратенко Р. В. Ламбро Кацонис и российские каперы на Средиземном море в 17881792 годах. СПб., 2014. С. 355.

87 Суворов А. В. Сборник документов. Т. 3. М„ 1952. С. 582. № 607.

88 См.: Шильдер Н. К. Император Павел Первый. СПб., 1901. С. 325.

89 Кондратенко Р. В. Ламбро Кацонис и российские каперы... С. 355-356.

90 РГАВМФ. Ф. 212. Оп. 1. Д. 319; Д. 327, 338, 384; Ф. 1089. Д. 51, 52; Ф. 243. Оп. 1. Д. 491.

91 РГВИА. Ф. 26. Канцелярия графа X. А. Ливена. Оп. 1/152. Д. 261. 1804 год.

92 Там же. Оп. 3. Д. 198. 1804 год. Нумерация листов отсутствует.

References

Boevaya letopis' russkogo flota. [Fighting chronicle of the Russian fleet. In Russ.] Moscow, 1948.

GREBENSHHIKOVA G. A. Chernomorskij flot v period pravleniy a Ekateriny' II. T. 1-2. [The Black Sea Fleet in the period of Catherine II's board. T. 1-2. In Russ.] St Petersburg, 2012.

GREBENSHHIKOVA G. A. Chesmenskayapobeda. Triumf Rossii v Sredizemnom more. [Chesmensky Victory. Triumph of Russia in the Mediterranean Sea. In Russ.] St Petersburg, 2015.

GREBENSHHIKOVA G. A. Rossijskie flotilii v Sredizemnom more i morskaya politika Ekateriny' II. [The Russian Flotillas in the Mediterranean Sea and sea policy of Catherine II. In Russ.] St Petersburg, 2014.

KACZARDI-XERING O. Mify' i legendy' о finansirovanii Kaczonisa. [Myths and legends of Katsonis's financing. In Russ.] Iraklion, 1994.

LEIKIN J. The Prostitution of the Russian Flag: Privateers in Russian Admiralty Courts. 1787-1798 // Law and History Review. 2017. November. Vol. 35. N4.

PRYAXIN YU. D. lambro Kaczonis. lichnost', zhizn'i deyatel'nost'. [Lambro Katsonis. Personality, life and activity. In Russ.] St Petersburg, 2011.

PRYAXIN YU. D. Polkovnik i kavaler lambros Kaczonis (Kachoni) v boevoj letopisi flota Rossii [The colonel and gentleman Lambros Katsonis (Kachoni) in the fighting chronicle of fleet of Russia. In Russ.] // Greki v istorii Rossii. St Petersburg, 1999.

PRYAXIN YU. D., SHIRYAEV V. A. Vospitatel'naya rabota v Vooruzhenny'x Silax: Uchebnoe posobie. [Educational work in Armed Forces: Manual. In Russ.] Leningrad, 1979.

PRYAXIN YU. D., STAMU P. Radi istoricheskoj istiny'. О knige G.A. Grebenshhikovoj «Chernomorskij flot v period pravleniya Ekateriny' II». [For the sake of historical truth. About G. A. Grebenshchikova's book «The Black Sea fleet in the period of Catherine II's board». In Russ.] St Petersburg, 2014.

SHILDER N. K. ImperatorPavelPeroy'j. [Emperor Pavel I. In Russ.] St Petersburg, 1901.

ZAXAROVA I. M. Anton Konstantinovich Psaro [Anton Konstantinovich Psaro. In Russ.] // Voprosy' istorii. 2015. № 11. S. 19-33.

Список литературы

Боевая летопись русского флота. М., 1948. J5

Гребенщикова Г. А. Российские флотилии в Средиземном море и морская политика Екатерины II. СПб, 2014.

Гребенщикова Г. А. Черноморский флот в период правления Екатерины II. Т. 1-2. СПб, 2012.

Гребенщикова Г. А. Чесменская победа. Триумф России в Средиземном море. СПб, 2015.

Захарова И. М. Антон Константинович Псаро // Вопросы истории. 2015. № 11. С. 19-33. "ьо

Кацарди-Херинг О. Мифы и легенды о финансировании Кацониса. Ираклион, 1994. d

Пряхин Ю. Д. Ламбро Кацонис. Личность, жизнь и деятельность. СПб, 2011. £

Пряхин Ю. Д. Полковник и кавалер Ламброс Кацонис (Качони) в боевой летописи флота России // -В Греки в истории России. СПб., 1999.

Пряхин Ю. Д., Стаму П. Ради исторической истины. О книге Г. А. Гребенщиковой «Черноморский д флот в период правления Екатерины II». СПб., 2014. £

d

Пряхин Ю. Д., Ширяев В. А. Воспитательная работа в Вооруженных Силах: Учебное пособие. Л., 1979.

Шильдер Н. К. Император Павел Первый. СПб., 1901.

Leikin J. The Prostitution of the Russian Flag: Privateers in Russian Admiralty Courts. 1787-1798 // Law and History Review. 2017. November. Vol. 35. N4.

Г. А. Гребенщикова. Русско-турецкая война 1787-1791 гг.: антигерои и реальность

Статья, основана на документальных материалах, посвящена аналитическому рассмотрению важных военно-политических событий на средиземноморском театре военных действий в ходе войны России с Османской империей в 1787-1790 гг. и после ее окончания. Обращается внимание на неправомерные и преступные действия каперов, незаконно поднимавших на своих судах российский флаг, и дается описание их отличия от легкой казенной флотилии, действовавшей на основании указов Екатерины II и соблюдавших правила ведения войны. Большая роль в представленных сюжетах отведена напряженной работе российских дипломатов в царствование Екатерины II, служивших в Австрии, Неаполе, в Венеции, на островах, принадлежавших Венеции. Подчеркивается значение объективности при подаче исторических документов и недопустимость искажения архивных источников ради искусственного возвеличивания исторического персонажа, какой бы национальности он ни был.

Ключевые слова: герои и антиподы, Россия и Турция, стратегия, флот, война, морская политика, дипломатия, державный интерес, искажение истории, объективность науки.

Grebenshchikova, Galina A. Russian-Turkish War 1787-1791's: antiheroes and reality

The article, based in general on archives materials, is dedicated to analytical research of important military and political events in Mediterranean during and after Russian-Turkish War 1787-1790's. There were armed organizations which activities were against the law in the article, and who broke law under Russian Flag. There was a difference between against the law armed organizations and Russian Empress Flotilla which actions were according to Catherine the Second' Rules of War and Prizes. There was more attention to Russian diplomats, when Catherine the Second was as Empress, in the article. They were diplomats who served in Austria, Naples, Venice, islands belong to Venice. Underline the meaning of objective of historical documents as well as inadmissible of archives sources for incorrect elevating of individual person different nations.

Key words: hero and antihero, Russia and Turkey, strategy, Fleet, War, Sea politics, diplomacy, power interest, distort of history, objectivity of science.

2 Гребенщикова, Галина Александровна — д.и. н., профессор, заведующая лабораторией истории ^ флота и мореплавания Санкт-Петербургского государственного морского технического университета

Grebenshchikova, Galina А. — Doctor of History, professor of History of Saint Petersburg's State Marine •gl. University, head of Laboratory of Fleet and Navigation's History Saint Petersburg's State Marine University, и E-mail: inversiya@bk.ru

К

и* «

s «

о

<L»

ST1

s

О H о

S «

S «

о

[-4

C^

\o