CC BY
46
разных государства, а две части, точнее - два органа живого этносоциального организма.
Литература
1. Бородай Ю. М. От фантазии к реальности. - М., 1995. - 297 с.
2. Гаспринский И. Россия и Восток. - Казань, 1993. - 132 с.
3. Дугин А.Г. Проект «Евразия». - М., 2004. С. 84-85.
4. Каратеев М.Д. Коран // «Арабески» Истории / Сост. А.И. Куркчи. - М., 1994. С.191-212.
И.Е. Старовойтова
РОССИЙСКАЯ МОДЕЛЬ УПРАВЛЕНИЯ КАК ОБЪЕКТ ФИЛОСОФСКОГО АНАЛИЗА1
RUSSIAN MODEL OF MANAGEMENT AS AN OBJECT OF PILOSOPHICAL INVESTIGATION
Аннотация: статья посвящена дискуссионной междисциплинарной теме -российской модели управления. Сделана попытка выявления причин многообразия моделей российского социального управления. Проанализированы основные подходы к российской модели управления. Выявлен тренд развития российской национальной модели социального управления.
Ключевые слова: российская модель управления, «универсальный» подход, «релятивистский» подход, основание модели управления, базовые ценности, цивилизационная идентичность, российский менталитет.
Abstract: the paper is devoted to the discussion dealing with the problem of Russian model of management. Main methods of approach are investigated. The article is an attempt to discover reasons of variety of models, to reveal trends of Russian model of management.
Keywords: Russian model of operation, universal method of approach, relative method of approach, basis of Russian model of operation, basic values, identity of civilization, Russian mentality.
Проблема российской модели управления (РМУ) - современное воплощение традиционной для всей русской философии проблемы русской идеи, исторического пути России - актуальна и популярна в постсоветский период.
Модель социального управления - объект исследования разных наук и научных отраслей - истории, социологии, экономики, демографии, менеджмента, психологии и т.д. Это связано со сложностью и многогранностью моделируемого объекта, в котором каждая упомянутая наука находит своё предметное поле. Создание модели, с одной стороны, требует очень глубокого знания объекта, а, с другой стороны, - оно невозможно без определенной объективности и даже отстраненности от объекта. Поскольку влияние собственной культуры и специализации исследователя неизбежно, необходим «метадисциплинарный», то есть философский взгляд на проблему российской модели управления.
Существенные особенности РМУ специалисты объясняют исходя из различных теоретических представлений, по-разному расставляя акценты. «Если этнографы
© И.Е. Старовойтова, 2012
1 Статья написана в рамках гранта Минобрнауки РФ «Социальное управление в России в условиях глобализации», государственный контракт № 14.740.11.1121 от 30 мая 2011.
стремятся рассматривать отличительные черты как самодостаточные, ценные для данного народа, определяющие его идентичность, то историки оценивают их во временном контексте, а экономисты - с точки зрения экономической эффективности» [5, с.103]. Поскольку исследованием управления занимаются преимущественно экономисты, в литературе, посвящённой РМУ, преобладает негативная оценка российского управления как недостаточно эффективного, обусловившего социально-экономическое отставание России по сравнению с западными странами. В работах российских экономистов продемонстрирован «универсальный» подход к РМУ. «В рамках «универсального» подхода рассматривается исключительно «идеальная» англоамериканская модель, к которой все должны стремиться, в этом контексте все «особенности» других моделей преподносятся как пережитки или отклонения» [5, с.103]. «Универсальный» подход имеет корни в истории русской философской мысли. Например, в концепции русского культурно-исторического процесса, предложенной П.Я. Чаадаевым идея универсализма выступала как необходимость единения России с другими народами; как идея всеобщей необходимой исторической закономерности. Вся философия «западников» продолжала и развивала эту концепцию. Российское общество в контексте этого «универсального» подхода обнаруживает множество «недостатков».
Автор книг и статей о проблемах российского управления экономист А.П. Прохоров выделяет в качестве характерной черты РМУ её изначальную противоречивость: с одной стороны, большая часть управленческих решений неэффективна, с другой стороны, в нестабильные периоды отечественная модель управления демонстрировала поразительную результативность. Главные управленческие инструменты, свойственные РМУ - это мобилизация и перераспределение ресурсов, чередование стабильной и нестабильной фаз управления, кластеры и параллельные структуры, уравнительные тенденции внутри кластеров и конкуренция между кластерными единицами [8]. РМУ свойственны, помимо вышеупомянутых, следующие характеристики: ценностное тяготение к культурному и организационному синкретизму; недостаточность институционального развития; пирамидальная конфигурация российского общества (субъектами трансформаций в российском обществе выступают фигуры императора, вождя, правящей верхушки партии, президента и его окружения, теневых олигархов и авторитетов); дуализм русской души; неизбежность импорта идей и образцов; низовая солидарность (все люди, даже находящиеся на высоких постах, ощущают себя подчинёнными и, следовательно, обязанными помогать друг другу); склонность к масштабным делам; важность внесудебной «рассеянной санкции» (письменные правила не совпадают с более авторитетными в обществе неписаными нормами поведения) [7; 8; 10; 11].
Но главный «недостаток» российского общества и, следовательно, РМУ, по мнению исследователей-экономистов либерального толка, - непродуктивная система ценностей. Известный экономист и общественный деятель Е.Г. Ясин полагает, что коллективизм (соборность), подчинение частного общему, этатизм, осуждение труда ради прибыли и стяжательства, аскриптивность (совестливость, нежелание «толкаться», рекламировать самого себя, ожидание признания со стороны других), -эти ценности архаичного общества с аграрно-феодальной экономикой порой привлекательны, но непродуктивны. Адекватны современным социально-экономическим преобразованиям индивидуализм, высокий уровень доверия, протестантская этическая система, демократия как способ реализации власти, трудолюбие, образование, склонность к инновациям, сбережениям, одобрение прибыли как выражения успеха [11, с. 3].
Неудача очередной попытки модернизации объясняется давлением архаического пласта менталитета и социальных отношений. Будущие экономические и политические реформы, учитывая, конечно, особенности национальной российской культуры,
способны изменить непродуктивную систему ценностей, считают либерально-ориентированные исследователи. Однако российский менталитет осуждает завышенные групповые или индивидуальные притязания, требует их подчинения общегосударственным и общенародным интересам, поэтому возможность переноса управленческого центра с уровня государства на уровень кластерных единиц (гражданского общества), передачи ведущих функций в управлении промежуточным уровням управления - кластерным структурам, предприятиям и организациям, так как именно кластерные единицы способны эффективно использовать механизмы национальной системы управления, что доказывает исторический опыт России (а именно в этом направлении эволюционирует, по мнению приверженцев этого подхода, РМУ), - представляется в настоящее время сомнительной. Мировоззренческая матрица российского суперэтноса не комплиментарна западной управленческой модели.
Альтернативный рассмотренному выше «релятивистский» подход имеет глубокое философское обоснование в истории отечественной философии [6]. Примеры «релятивистского» подхода к РМУ находим в произведениях историков, этнографов, философов, политологов. Философ В.М. Семёнов отмечает: «Освоение новых территорий с непривычными природно-климатическими условиями и с постоянными контактами с аборигенами со сложившимся хозяйственным укладом и образом жизни оказывало обратное влияние на русских: смекалка, выносливость, терпеливость, привычка к тяжёлому труду, взаимопомощь и кооперация труда не только в семье, но и в общине - эти черты характера воспроизводились из поколения в поколение. Так сформировался своеобразный стереотип поведения той части этнического коллектива русских, которая не имела властных привилегий. А «организатором хозяйства России всегда выступало, как отмечают историки, самодержавное государство» [9, с. 30] Постепенно развился этнический симбиоз власти и подвластного населения, формируя некоторые идентичные мировоззренческие и поведенческие доминанты. Причина дуализма, о котором неоднократно писал А.П. Прохоров, также связана с природными условиями России: с одной стороны, русские поселения локализованы, разрозненны и разбросаны, что привело к локализации сознания в границах отдельных общин. С другой стороны, сохранялось стойкое ощущение себя единым народом с одним царём, православной верой, культурой и языком.
Коллективистский тип культуры сопротивляется либерализации уклада жизни в современной России. Содержательный анализ социокультурных характеристик российской цивилизации дает известный российский социолог и политолог С.Г. Кара-Мурза [4]. Учёный считает, что базовые ценности, выработанные народом за тысячелетнюю историю - это мировоззренческая матрица, на которой собирается отдельная локальная цивилизация. Россия является экзистенциальным, бытийным оппонентом Запада.
В постперестроечной России часто говорят о необходимости создания гражданского общества, под которым понимают ассоциацию свободных граждан, которая ограничивает и контролирует действия государства, обеспечивает равенство всех граждан перед законом с помощью механизма разделения властей и приоритета права [4, с. 27]. Когда мы говорим о смещении управленческого центра на уровень кластерных структур в будущей РМУ, мы подразумеваем становление гражданского общества. По мнению С.Г. Кара-Мурзы, подобная модель управления не резонансна российской цивилизационной идентичности.
Во-первых, «установление гражданского общества требует разрушения всяческих общинных, солидарных связей. Это - полное, принципиальное отрицание соборной личности» [4, с. 29].
Во-вторых, государство гражданского общества должно поддерживать условия для конкуренции. В традиционном обществе идеалом и заботой государства является, напротив, единство общества («народность»). В России всегда была важна идея
«общего дела» (А.П. Прохоров тоже подчёркивает значимость для россиян национально-государственных амбиций, общей системы ценностей, ядром которой являются этические ценности общества).
В-третьих, в гражданском обществе критерий справедливости исключен из процесса легитимации общественного строя, тогда как в России идеал справедливости играет огромную роль в обретении или утрате легитимности.
В-четвёртых, гражданское общество Запада скрепляет эквивалентный обмен между индивидами, свободный от этических ценностей и выражаемый количественной мерой цены, тогда как в традиционном (в частности, российском) обществе «велико значение отношений типа служения, выполнения долга, любви, заботы и принуждения» [4, с. 36].
В-пятых, в традиционном обществе государство патерналистское, иерархически построенное, легитимирующее свою власть «сверху» через религию или идеологию (идеократическое) вплоть до сакрализации, тогда как государство гражданского общества легитимируется «снизу», голосами граждан. Хотя в нынешней российской государственности имеется много гибридных форм, всё больше проглядывают черты государственности традиционной.
Таким образом, в российском обществе отсутствуют архетипические основы для создания гражданского общества и проведения модернизации по западному типу. Приверженцы «релятивистского» подхода полагают, что при всей высокой результативности европейских моделей управления, перенесение многих решений в российские условия либо вообще не результативно, либо его результаты непредсказуемы.
Описанные выше «универсальный» и «релятивистский» подходы к модели управления ориентированы на объект социального управления. Системообразующий фактор, основание любой подобной модели управления - ценности. Есть обоснованное мнение, что хотя российская культура претерпела определённые трансформации в 90-х гг., основные ценности и убеждения, лежащие в основе культуры, остаются неизменными [1]. Социально-экономические условия и импорт западных поведенческих моделей несколько изменили поведение сотрудников российских компаний, но не систему ценностей. Глубинные слои культуры не затрагиваются. Деловое поведение россиян изменяется быстрее, чем черты их национальной культуры. В последнее время в российском обществе наметилось движение к синтезу либерально-демократических и традиционалистских ценностей и установок, что подвергло опасности цивилизационную идентичность российского суперэтноса. Начался этнический распад, утрата цивилизационной идентичности из-за установки на индивидуализацию жизненных алгоритмов в период «догоняющей модернизации» в России. В настоящее время, однако, происходит «неоконсервативная революция»: общество на уровне ценностей адаптировало перемены к своей социально-исторической «органике», - полагает один из участников проекта «Томская инициатива» Л.Г. Бызов [1, с. 94]. «Неоконсервативная революция» знаменует начало нового этногенеза. Модель социального управления, корреспондирующая с российской цивилизационной идентичностью, способна стать стержнем социально-экономических преобразований.
Ориентированная на субъект социального управления модель основывается на особенностях государственного строительства в России, её базис образуют принципы и методы социального управления. Или, иными словами, институциональная матрица -устойчивая, исторически сложившаяся система базовых институтов, регулирующих взаимосвязанное функционирование основных общественных сфер, включая экономику, политику, идеологию [2, с. 2]. Менталитет населения в ориентированной на субъект модели социального управления является не основанием модели, а одним из топологических факторов в системе государственной власти, к числу которых
относятся также руководитель государства (его статус, характеристики, стиль руководства); статус страны; количественные характеристики страны (территория, население и т. д.); правовая система; уровень экономического развития страны; степень открытости экономики (например, более открытая экономика нуждается в большем госсекторе, т. к. она более нестабильна); уровень доходов населения и степень социально-экономического расслоения; уровень технологического развития; система налогообложения и социальные трансферты; наличие ресурсов, возможность их мобилизации; контекст государственного управления: неформальные связи и структуры, соответствие декларируемых и реальных действий и т.д. [3].
Можно ли совершенствовать и развивать российское социальное управление, используя европейский опыт? Многие учёные предлагают опираться на исторический опыт России в области социального управления, опираться преимущественно на традиционные национальные формы. Но использование архаичных форм не впишется в другие ситуационные переменные [3, с.46]. Надо понять национальный опыт, выявить в нём существенное и ценное, адаптировать его в современных условиях, с одной стороны, а с другой - искать собственные варианты применения европейских демократических институтов государственного управления, - полагают сторонники данного подхода к РМУ.
Происходящая глобализация не приведёт к установлению одной-единственной, западной модели миропорядка. В различных культурах вызревают и накапливаются «частицы» социальной и культурной «материи», которые потом становятся достоянием всего человечества, важнейшими структурообразующими элементами всего общечеловеческого пространства [6]. Меняется масштаб модели социального управления, преодолевая рамки национальных государств. Для России вопрос стоит так: или стать «объектом» социального управления в планетарном масштабе, или попытаться создать конкурентоспособную инновационную экономику.
Литература
1. Базовые ценности россиян: Социальные установки. Жизненные стратегии. Символы. Мифы /Отв. ред. Рябов А.В., Курбангалеева Е.Ш. - М., 2003. - 448 с.
2. Викторова Т.С. Российская модель управления //Ьйр://^^^у1к1;огоуа-men.ru/page47/page53/index.html.
3. Калганова Л.А. Компаративные исследования европейской и российской моделей государственного управления // http://www.intelros.rU/pdf/sinergiya/9/1.pdf.
4. Кара-Мурза С.Г. Россия и Запад: Парадигмы цивилизаций. - М., 2011. - 232
с.
5. Килин А.П. «Советский период» в контексте формирования национальной модели управления // В материалах X Международной конференции «История управленческой мысли и бизнеса: Национальные модели управления: вчера-сегодня-завтра» (Москва, МГУ имени М.В. Ломоносова, Экономический факультет, 29-30 июня, 1 июля 2009 г.). - М., 2009, - 299 с. - С.103-115.
6. Королёва Л.Г. Цивилизационная идентичность России в русской философии культуры: дисс...доктора философских наук: 09.00.13 /Белгород. Гос. ун-т - Курск, 2006. - 366 с. - РГБ ОД, 71 07 - 9/177.
7. Наумов А.И., Петровская И. А. Тенденции в изменении национальной культуры России с позиций её влияния на управление бизнесом в период 1996-2006 гг. // В материалах IX Международной конференции История управленческой мысли и бизнеса: Российская модель управления: вчера-сегодня-завтра (Москва, МГУ имени М.В. Ломоносова, Экономический факультет, 25-26 июня 2008 г.). - М., 2008. - с.106-116.
8. Прохоров А.П. Русская модель управления. - М., 2002. - 376 с.
9. Семёнов В.М. Власть в этноисторическом пространстве России. - М., 2006. - 117 с.
10. Ядов В.А. А всё же умом понять Россию можно // Россия: трансформирующееся общество. - М., 2001.
11. Ясин Е.Г. Модернизация экономики и система ценностей. - М., 2003. - 83 с.
Д.А. Сухов
СОЦИАЛЬНОЕ УПРАВЛЕНИЕ: ОСНОВНЫЕ ПОДХОДЫ ФИЛОСОФСКОГО ОСМЫСЛЕНИЯ ФЕНОМЕНА1
SOCIAL CONTROL: THE MAIN APPROACHES OF THE PHILOSOPHICAL COMPREHENSION OF THE PHENOMENON
Аннотация: в статье рассматривается социальное управление как объект философского анализа. В работе представлены различные философские подходы к изучению феномена социального управления, обусловленные разными сторонами исследуемого предмета.
Ключевые слова: социальное управление, философский анализ, объект, субъект, феномен, уровень социального управления.
Abstract: in this article analyzed the social control as the object of philosophical analysis. There are produced different philosophical approaches to examination of phenomenon social control conditioned of the varicosity aspects of research.
Keywords: social control, philosophical analysis, object, subject, phenomenon, level of social control.
В истории сложилось так, что управление, став инструментом реализации политической власти, растворилось в последней, слилось с нею настолько, что выделение управления в «чистом виде» представляется сегодня сложной эпистемологической процедурой. Получилось, словно у прославленного поэта: мы выделяем управление, а подразумеваем власть, и также - наоборот.
Взгляд в прошлое позволяет нам утверждать, что потребность в управлении, а вслед за ним и сам феномен социального управления возникли с началом коллективной преобразовательной практики человека и даже предчеловека, когда самоорганизация, спонтанная организация гоминидов перестала в достаточной мере отвечать потребностям их сохранения как биологического, природного вида. Однако рефлексия управления как явления началась много позже его фактического возникновения. Человек должен был подняться еще до уровня понимания, анализа самого себя, дойти до рубежа хотя бы первичной саморефлексии, вслед за которым он смог задаться вопросом также и о природе и сути своих отношений, взаимодействия с другими людьми.
Познание феномена управления, в частности социального управления имеет длительную историю. Так, Аристотель отдавал предпочтение управлению (правлению) с помощью законов, Платон - правлению на основе решений правителя (или правителей) [5, 17]. Среди тех, кто внес несомненный вклад в становление теории управления в Новое время, следует назвать имена Николо Макиавелли (1469-1527), Томаса Гоббса (1588-1679), Джона Локка (1632-1704), Шарля Луи Монтескьё (16891755), Адама Смита (1723-1790), Клода Анри Сен-Симона (1760-1825), Роберта Оуэна
© Д. А. Сухов, 2012
1 Статья написана в рамках гранта Минобрнауки РФ «Социальное управление в России в условиях глобализации», государственный контракт № 14.740.11.1121 от 30 мая 2011.
