CC BY
49
предлагает непротиворечивый баланс между русской национальной идеей и правами многочисленных народов, населяющих Россию, шире Евразию» [4, с. 573]. Современные российские политологи, вслед за евразийцами, верят в будущее российской цивилизации. В частности, В.И. Якунин, опираясь на цивилизационную концепцию А. С. Панарина, пишет: «Для возрождения России как цивилизации необходимы, во-первых, возрождение духовной власти, когда церковь и государство, церковь и культура строят гармоничные и взаимоуважительные отношения, во-вторых, не изоляция от Запада, а содержательный диалог с ним, в-третьих, принципиальный отказ играть по правилам, навязываемым так называемым глобальным миром» [8, с. 74].
Мы полагаем, что можно назвать общественный идеал, предложенный в евразийской концепции, универсальным проектом. Он может рассматриваться как основа этнокультурной платформы построения будущего России в новых постиндустриальных условиях, так как учитывает особенности геополитического положения России, её исторические и культурные традиции, многонациональный характер российского этноса и общее прошлое, без которого невозможно построить настоящее и будущее.
Литература
1. Алексеев Н.Н. Собственность и социализм. Опыт обоснования социально-экономической программы евразийства // Русский народ и государство. - М.: Аграф, 1998, с. 203.
2. Там же, с. 265.
3. Дугин А.Г. Преодоление Запада: эссе о Николае Сергеевиче Трубецком // Основы Евразийства. - М., 2002. - С. 519.
4. Дугин А. Г. Основные принципы евразийской политики // Основы евразийства. - М., 2002. - С. 573.
5. Евразийство. Опыт систематического изложения // Пути Евразии. Русская интеллигенция и судьбы России. - М.: Русская книга, 1992. - С. 374.
6. Трубецкой Н.С. Мысли об автаркии // Н.С. Трубецкой. История. Культура. Язык. - М.: Прогресс, 1995. - С. 436.
7. Трубецкой Н.С. Наследие Чингисхана // Н.С. Трубецкой. История. Культура. Язык. - М.: Прогресс, 1995. - С. 212.
8. Якунин В.И. А.С. Панарин о категории «цивилизация», России как цивилизации и месте России в диалоге цивилизаций // Вестник Московского университета. Серия 12.Политические науки. - 2011. - С. 74.
Н.С. Семёнкин
РЕЛИГИОЗНЫЙ ФАКТОР В МЕЖЭТНИЧЕСКИХ ОТНОШЕНИЯХ1 THE RELIGIOUS FACTOR IN INTERETHNIC RELATIONS
Аннотация: в статье рассматриваются специфические черты русского православия в его взаимоотношениях с религиями Востока и обосновывается идея христианско-исламского союза.
© Н.С. Семёнкин, 2012
1 Работа выполнена в рамках Федеральной целевой программы «Научные и научно-педагогические кадры инновационной России» на 2009-2013 гг. Грант Минобрнауки РФ по теме: «Национальная государственная идея и общественный идеал России в эпоху глобализации» (государственный контракт № 16.740.11.0416).
Ключевые слова: восточная ортодоксия, ислам, католицизм, этнический мистицизм, этноконфессиональные отношения, христианско-исламский союз.
Abstract: the article considers specific features of the Russian Orthodox Church in its relations with the religions of the East and proves the idea of the Christian-Islamic Union.
Keywords: eastern Orthodoxy, Islam, Catholicism, ethnic mysticism, ethnic-religious relations, Christian-Islamic Union.
Общеизвестно, что христианство подразделяется на западное и восточное. Восточное, в частности, русское христианство стоит ближе, нежели западный католицизм и протестантизм, к исламу и буддизму, что позволяло нашим предкам достаточно мирно уживаться с многочисленными народами Евразии. Русские не участвовали в крестовых походах западных рыцарей против сарацин; более того, мы сами стали объектом одного из крестовых походов, объявленного против «язычников» Папой Римским.
«...Православие, как показал исторически опыт, - писал в 90-e годы философ Юрий Бородай, - оказалось более совместимым с исламом (в его правоверной суннитской форме), чем с западным христианством - католическим и протестантским» [1, с. 296]. Эту же мысль высказывает и другой современный исследователь Александр Дугин: «Представители Православия как официального вероисповедания России мирно уживались с мусульманами, иудеями и буддистами. Более того, - пишет он, -правомерно говорить об общем едином типе восточной евразийской религиозности, который сближает представителей конфессий России, при том что догматически существенные различия сохраняются» [3, с.84-85].
Соглашаясь с приведенными высказываниями, мы бы поддержали и весьма важную, на наш взгляд, идею А. Дугина о «едином типе восточной религиозности», сближающем русских христиан с мусульманами и буддистами.
Россия - полиэтническая и поликонфессиональная страна, явление уникальное в мировой истории. Это не «котел народов», а «симфоническая личность», по выражению Л. Карсавина. В ней до недавнего времени проживало 120 различных народов, из которых два: русские и татары - определяли судьбу России в последние семьсот лет. Сложились эти народы, со своим национальным самосознанием, на основе двух религий: русского православия и мусульманства. Эти мирные отношения были значительно расшатаны за семьдесят лет Советской власти, когда коммунисты с их атеизмом разрушали основу всякой религиозности вообще. В то же время, при Советской власти нашу огромную страну, с разномастным этническим материалом и разными природно-географическими условиями, стягивала воедино коммунистическая идея, включавшая в себя идею социальной справедливости и царства Божьего на земле. Крах коммунизма поэтому не означал безоговорочного падения и двух последних идей. Они содержатся в христианстве и исламе, что явилось причиной религиозного возрождения в нашей стране.
Коммунистическая идея пала, перестав выполнять свою интегрирующую функцию. Ее с необходимостью должна была бы заменить другая идеология, не исключающая религии. Ни одно общество, как известно, не способно жить без объединяющей его идеологии, а религия в формировании ее стоит отнюдь не на последнем месте. Религия является могучим фактором социального объединения даже тогда, когда в нем не нуждается экономическая основа. Религия - хранительница самых сокровенных национальных святынь и традиций, а именно они-то и скрепляют нацию самой прочной связью, куда более прочной, чем соображения экономической корысти или политической выгоды.
1. Русское православное христианство - это не просто всемирное христианство, а именно православно-русское, евразийское. Универсальная религиозная идея нашла в
нашей стране свое специфическое воплощение. Россия есть особый природно-географический и культурно-исторический мир. Это - особый тип цивилизации.
Православное христианство России-Евразии отличается от христианства западноевропейского, несмотря на их общую основу. Русское христианство более терпимо к другим нациям и верам, по сравнению е его западноевропейской разновидностью, оно отличается большей открытостью ко всем расам и племенам, как равноправным детям Божьим. Признавая несомненное влияние православия на становление русского национального характера, известный татарский просветитель Исмаил Гаспринский писал: «русский человек наиболее легко сходится и наилучше уживается с различными народностями, привлекая их простотой, отзывчивостью и врожденной человечностью, свойственной русскому характеру. Этим объясняется, что мусульмане не чувствуют себя чужими на Руси и не чуждаются общения и сближения с русскими людьми» [2, с. 59]. «Для мусульманских народов русская культура более близка, чем западная» [Там же, с.65].
2. Этнический субстрат русского православия - это весь русский народ, который было бы ошибочно сводить к славянскому племени. Русский суперэтнос трехсоставен: он вобрал в себя по крайней мере три элемента: славянский (протославянский), угрофинский и тюркский (иногда к этому прибавляют монгольский). Трехсоставность русского народа, этническая его разнокачественность, а отсюда и генетическое богатство - обусловливают силу и мощь восточного христианства. На наш взгляд, главная непреходящая истина русского православия - это его глубоко укорененная антирасистская направленность. Исторически это связано с тем, что Русь, начиная с Киевского периода, всегда была в тесном контакте с миром кочевых племен, а также с северными лесными народами: в результате взаимодействия трех элементов и сложился русский народ.
Тяжелым наследием нашего недавнего марксистского прошлого (при всех его положительных сторонах) является прочно укоренившийся в научном мышлении своеобразный теоретический редукционизм, одномерность сознания, что на деле ведет к неспособности видеть живое явление во всем его многообразии. Особенно это касается интересующей нас сферы национальных отношений, десятилетиями находившейся на откупе у теоретиков, отличавшихся поразительной одноглазостью. Поскольку в рациональном сознании нет места для иррационально-мистического, для религиозного Абсолюта, для Бога, то вполне понятно, что и сами национальные отношения могут выступать в глазах теоретика-рационалиста лишь в «чистом» виде, как некая абстракция, в отрыве от религиозных отношений. Жизнь показывает вздорность подобного редукционизма. Мы не раз убеждались, что в общественной жизни таких «чистых» национальных отношений просто не существует.
Вспомним, как после первых сражений российских войск в 90-е годы в Чечне тогдашний военный министр Павел Грачев признавал, что в раздувании антирусской и антиармейской пропаганды широко использовались «религиозные структуры, имеющие существенное влияние на общественно-политические процессы, происходящие в Чеченской Республике» (Независимая газета, 29 декабря 1994 г.). Можно было бы подумать, что генерал раньше этого не знал, что, отдавая приказ о наступлении на Грозный, военное и политическое руководство РФ не видело и не предполагало, что националистами будет в полной мере использован «исламский фактор».
3. Нет в чистом виде, самих по себе, национальных и религиозных отношений: и те, и другие существуют вместе, как этноконфессиональные отношения. То, что мы ошибочно именуем национальными или - в другом случае - религиозными отношениями, суть два аспекта единого этномистического комплекса. Сущность национальных отношений составляют религиозные отношения, это - их внутреннее ядро. В свою очередь, основой религиозных (христианских, мусульманских, иудейских и т.п.) отношений является этнический мистицизм (архетип, древняя основа, «Urgrund»
этноса). Этнический мистицизм обнаруживает себя, как правило, в кризисные эпохи, когда оказывается под вопросом само существование данного этноса. В спокойное же время этнический мистицизм уходит в глубину народной психики, а на поверхности мы видим лишь проявления универсальных религий, с их общечеловеческими ценностями.
4. Залогом устойчивости России является сложившийся в течение столетий союз славяно-угорских и тюркских народов, а в конфессиональном аспекте - христианско-исламский союз. Религия русского народа или, иначе говоря, русско-православное, евразийское христианство испытало за тысячу лет влияние со стороны религий Востока: ислама и буддизма. Доказывать этот тезис мы не будем. Ограничимся лишь мнением по этому поводу русского историка М.Д. Каратеева (1904-1978), жившего долгие годы в эмиграции (его труды по истории ислама стали доступны нашему читателю совсем недавно). В своей работе о Коране Каратеев не только признаёт факт влияния ислама на православие - оно для него бесспорно - но и более того, он полагает, что исламский мир в значительной мере стимулировал высокую духовность русского человека, способствуя, в частности, раскрытости его души и отзывчивости к другим народам. В работе «Коран» он пишет: «Все свои действия и поступки рядовой мусульманин искренне старается согласовать с духом Корана и надо признать, что требования своей религии он обычно выполняет более ревностно, чем рядовой христианин. Мало кто из христиан способен, например, подставить левую щеку, когда его ударят по правой, или возлюбить ближнего, как самого себя. А ведь это основные принципы христианства» [4, с. 209]. «Правда, русский народ, - замечает автор, - в этом отношении стоит особняком, - в нем лицемерия и расхождения между словом и делом всегда было меньше, - по духу он был более христианским, чем другие европейские народы, особенно католические. И тут возникает интересный вопрос: русское богоискательство и стремление жить «по правде Божьей», - ... частично не объясняются ли близким соприкосновением с мусульманским миром и влиянием «поганых» татар?» (Вопрос резонный, и Каратеев советует над ним задуматься. - Н.С.). «...Коран, - заключает он, - косвенно способствовал укреплению в нас духа истинного христианства» [Там же].
Завершить комментарий тезиса о евразийском характере православия мне хотелось бы словами цитированного уже Исмаила Гаспринского: «Русско-мусульманский мир, - пишет он, - ... раскинулся с берегов Северного Ледовитого океана до глубин заэкваториальной Африки в одном и от границ Балтики и Адриатики до Китайской стены и морей Индо-Китая - в другом направлении. (...) Таким образом, залегая между европейскими и монгольскими мирами, русско-мусульманский мир находится в центральных частях полушария, на перекрестке всех дорог и сношений торговых, культурных, политических и боевых» [2, с. 60-61]. С Запада на мусульманско-русский мир надвигается Европа, отмечает Гаспринский. - От Китая тоже можно ожидать, что сначала его «эмиграция, а затем и политические виды по необходимости обратятся на Запад, угрожая русско-мусульманскому миру» [2, с. 61].
Читая эти строки, не веришь, что написаны они сто с лишним лет тому назад, а не в наше время. Прозорливый мыслитель Гаспринский безусловно прав в одном: исламо-русский, исламо-христианский союз нам действительно необходим. Он делает Россию несокрушимой. При прочности этого союза нам не страшна опасность ни с Запада, ни с Востока. Размышляя над работами Гаспринского «Русское мусульманство» и «Русско-восточное соглашение», мы приходим к такому выводу (предлагаем его как научную гипотезу). Русский суперэтнос обладает двумя, по крайней мере, религиозными ипостасями: христианско-православной, во-первых, и мусульманской, во-вторых, которая тоже выражает наш русско-евразийский дух, причем обе эти ипостаси коренятся в едином этносоциальном организме. Это - живая великая Россия, триединый российский сверхнарод. Попытка столкнуть лбами христиан и мусульман на территории России будет гибельна для нас, поскольку в борьбу вступают не два
разных государства, а две части, точнее - два органа живого этносоциального организма.
Литература
1. Бородай Ю. М. От фантазии к реальности. - М., 1995. - 297 с.
2. Гаспринский И. Россия и Восток. - Казань, 1993. - 132 с.
3. Дугин А.Г. Проект «Евразия». - М., 2004. С. 84-85.
4. Каратеев М.Д. Коран // «Арабески» Истории / Сост. А.И. Куркчи. - М., 1994. С.191-212.
И.Е. Старовойтова
РОССИЙСКАЯ МОДЕЛЬ УПРАВЛЕНИЯ КАК ОБЪЕКТ ФИЛОСОФСКОГО АНАЛИЗА1
RUSSIAN MODEL OF MANAGEMENT AS AN OBJECT OF PILOSOPHICAL INVESTIGATION
Аннотация: статья посвящена дискуссионной междисциплинарной теме -российской модели управления. Сделана попытка выявления причин многообразия моделей российского социального управления. Проанализированы основные подходы к российской модели управления. Выявлен тренд развития российской национальной модели социального управления.
Ключевые слова: российская модель управления, «универсальный» подход, «релятивистский» подход, основание модели управления, базовые ценности, цивилизационная идентичность, российский менталитет.
Abstract: the paper is devoted to the discussion dealing with the problem of Russian model of management. Main methods of approach are investigated. The article is an attempt to discover reasons of variety of models, to reveal trends of Russian model of management.
Keywords: Russian model of operation, universal method of approach, relative method of approach, basis of Russian model of operation, basic values, identity of civilization, Russian mentality.
Проблема российской модели управления (РМУ) - современное воплощение традиционной для всей русской философии проблемы русской идеи, исторического пути России - актуальна и популярна в постсоветский период.
Модель социального управления - объект исследования разных наук и научных отраслей - истории, социологии, экономики, демографии, менеджмента, психологии и т.д. Это связано со сложностью и многогранностью моделируемого объекта, в котором каждая упомянутая наука находит своё предметное поле. Создание модели, с одной стороны, требует очень глубокого знания объекта, а, с другой стороны, - оно невозможно без определенной объективности и даже отстраненности от объекта. Поскольку влияние собственной культуры и специализации исследователя неизбежно, необходим «метадисциплинарный», то есть философский взгляд на проблему российской модели управления.
Существенные особенности РМУ специалисты объясняют исходя из различных теоретических представлений, по-разному расставляя акценты. «Если этнографы
© И.Е. Старовойтова, 2012
1 Статья написана в рамках гранта Минобрнауки РФ «Социальное управление в России в условиях глобализации», государственный контракт № 14.740.11.1121 от 30 мая 2011.
