CC BY
52
ВЕСТНИК УДМУРТСКОГО УНИВЕРСИТЕТА
УДК 930.85(470)
Н.М. Морозов
ВРЕМЯ РОССИЙСКОЙ ЦИВИЛИЗАЦИИ В СИСТЕМЕ ГУМАНИТАРНЫХ ЗНАНИЙ (ПО МАТЕРИАЛАМ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ИСТОРИОГРАФИИ КОНЦА ХХ - НАЧАЛА XXI в.)
Рассмотрены концепции линейного и циклично-волнового подходов, отражавшие взгляды представителей гуманитарных наук на проблему времени российской цивилизации. Выявлена тенденция оперировать типологией социального времени, обусловленная в каждом случае предметными предпочтениями авторов.
Ключевые слова: российская цивилизация, социальное время, линейное время, циклично-волновой подход.
Изучение российской цивилизации в категориях времени предполагает поиск асинхронных длительностей взаимосвязанных процессов и явлений, маркирующих динамику её жизнедеятельности. В гуманитарных науках лишь в конце ХХ в. типология темпоральности, известная в других областях знаний по величинам астрономического, физического и биологического порядка, была конкретизирована таким важным компонентом, как социальное время [14. С. 5]. Методологический инструментарий наряду с известной тройственностью фигур (прошлое - настоящее - будущее) обогатился знаниями об основных свойствах времени: векторности, необратимости, множественности, неравномерности, дискретности, конечности, периодичности [8. С. 76-79]. Было осмыслено соотношение между единицами социальной темпоральности (период, стадия, волна, цикл, фаза) [6; 35. С. 458].
Несмотря на то, что проблема времени в указанном контексте многими авторами явно не формулировалась, они нередко практиковались в составлении схем периодизации жизненных циклов общества/цивилизации. Опорным инструментом служил аналитический аппарат, предназначенный для описания внутренней логики развития социальных структур в пределах соответствующих временных континуумов. Рассмотрим, каким образом систематизировался необходимый материал, и мог ли он служить основой для идентификации времени российской цивилизации?
Часть интересующей нас аналитики была сосредоточена в концепции И.А. Петровой. Отталкиваясь от философского определения времени, выражающего последовательность существования сменяющих друг друга явлений, автор, опираясь на опыт своих предшественников, структурировала социальную темпоральность на основании выделения сфер общественной жизни [30. С. 21] (политической, экономической, идеологической, культурной, религиозной, демографической и др.). Утверждалось, что базисные изменения на технологическом уровне и смена этнических форм (род - племя -народность - нация - наднациональная общность) должны измеряться в рамках цивилизационного подхода (в стадиальной версии) по шкале макросоциального времени. В основе другого - формационного подхода, лежит шкала, на которой фиксируются изменения в формах собственности и власти.
Небесспорная условность разделения временных потоков между названными подходами не умаляла привлекательности другой идеи И.А. Петровой - о различении потоков по направленности и скорости течения. В частности, перечисленные варианты их состояния относительно друг друга: прогрессирующее расхождение, совпадение и гармоничная согласованность, были соотнесены, соответственно, с социальными катаклизмами различного масштаба, с поступательным развитием общества и с идеальным течением социальной эволюции [30. С. 25-26]. Таким образом, автор постулировала несовпадение отмеченных выше форм социального времени по таким признакам, как: последовательность, направленность, скорость и длительность течения явлений (процессов).
В атмосфере моды на поиски идентичностей исторических феноменов идеи И.А. Петровой указывали на важность правильного выбора масштаба шкалы для измерения социального времени той или иной системы, при несоответствии с которым понимание её свойств как целостности деформировалось. В случае искусственного занижения значений шкалы центр внимания исследователя неизменно перемещался на составляющие временные потоки. В случае завышения - на поглощающую системность. Утверждение автора о том, что психофизиологическая природа человека является субстратом формирования представлений о времени [30. С. 7], относилось в первую очередь к этническому времени, которое у философов позиционировалось в качестве ядра социальной темпорально-сти. Представленные рассуждения подводили к мысли о наличии тесной взаимосвязи между конту-
рами времени российской цивилизации и российского суперэтноса - соотносимыми по масштабу системностями, где вторая выступала в качестве биосоциальной основы первой.
Концепции линейного подхода в измерении времени российской цивилизации. Обратимся к источникам, чтобы выяснить, по каким критериям исследователи размечали диапазон времени российской цивилизации, считываемый по опубликованным там периодизационным схемам. Один из способов фиксации её внутренних временных лагов предлагали учёные, занимавшиеся выявлением и анализом отличий между социальными поколениями1. Их смена рассматривалась как переход через каждые 18-25 лет (время одного поколения) общественной инициативы к многочисленной группе индивидуумов наиболее работоспособного возраста (30-50 лет), сохранившей приобретённые предшественниками адаптивные реакции к окружающей среде, на основе которых под влиянием новых жизненных обстоятельств сформировались другие мировоззренческие ориентиры, ценности и связанные с ними материальные и духовные потребности [16; 35. С. 360-371].
Узкий круг авторов сосредоточился на исследовании некоторых поколений, преимущественно, периода XIX - начала XXI в., наиболее привлекательного с точки зрения доступности и полноты источниковой базы. Отдельно выделялись этносоциальные, профессиональные, религиозно-духовные поколения, среди них - переходные и этапные сообщества, уточнялось участие каждой из перечисленных групп в воспроизводстве и трансляции общих и узкогрупповых стереотипов поведения [21. С. 85-88]. Учёные использовали методики анализа внутреннего мира их представителей и доминировавших в этой среде императивов, предопределявших периодическое (4-5 раз в столетие) обновление духовного содержания связей в цепочке «личность - поколение - государство - общество».
В целом проект создания обширной по структуре поколенческой хронологии, предполагавший анализ и сравнение между соответствующими микроэтапами тенденций в трансформации кластера признаков, характеризовавших социальную среду цивилизации, в рассматриваемый период находился на начальной стадии своей реализации.
Следует отметить, что в гуманитарном сообществе преобладала традиция отмерять временной ряд процессами большой длительности. Самой продолжительной получилась хронология О.А. Платонова, затем заимствованная и отчасти переработанная А.Н. Каньшиным. Утверждалось, что русская (в терминологии О.А. Платонова) цивилизация в своём развитии прошла четыре этапа: первый -зарождение (продолжался примерно со II тыс. до н. э. до середины I тыс. н. э.), второй - становление (с середины I тыс. до второй половины XIV в.), третий - расцвет (со второй половины XIV в. до последней трети XVII в.), четвертый этап - разрушение или упадок (с последней трети XVII в. до наших дней) [31. С. 351]. Цивилизация была представлена в виде социального организма, длительность существования которого была поставлена в зависимость от степени приобщения русского народа к православным ценностям. Не вызывает сомнений, что исчисление времени предпринято по чрезмерно узкой в функциональном отношении шкале интенсивности проявлений религиозных ценностей в рядах титульного этноса. Тем более что указанный фактор имел в истории общества ограниченные возможности избирательно предопределять последовательность смены социальных форм далеко не во всех сферах жизнедеятельности.
По существу избранный критерий периодизации не должен был выделить в отмеченных временных границах этап зарождения, так как появившись только в начале I тысячелетия, христианство, за исключением редких известных случаев, до IX в. было чуждо сознанию жителей Киевской Руси. Тот же критерий у автора оказался уже нечувствительным к серьёзным подвижкам, произошедшим в 1990-х - начале 2000-х гг. в духовной жизни России под влиянием возраставшего авторитета всех действовавших на её территории конфессий.
Не отказываясь от указанной периодизации, другой исследователь - А.Н. Каньшин переопределил третий этап вместо расцвета (в контексте религиозной культуры) на совершенствование русской цивилизации и расцвет православной духовности. Четвёртый этап вместо формулировки своего предшественника - «разрушение» (в смысле постепенного забвения религиозных и нравственных
1 «Поколение как социальный институт российского общества определяется исторически длительно и устойчиво существующей совокупностью граждан, которая обладает признаками семейно-наследственного, социальновозрастного или профессионального разграничения полномочий и социальных ролей, преемственностью и представительством, саморегуляцией, высокой значимостью содержания и результатов деятельности для совершенствования культуры российского общества и всего отечественного цивилизационного процесса» [12. С. 20-21;
48. С. 510-511].
ценностей) был назван развитием российской цивилизации. В заимствованную хронологию упомянутые этапы вошли благодаря новому критерию, в роли которого выступил принцип «неразделимого этносоциокультурного единства» [12. С. 20, 55].
Обоснование и факт тиражирования периодизации русской/российской цивилизации в категориях «зарождение», «становление», «совершенствование», «расцвет», «развитие» и «упадок» являлись подтверждением, что у некоторых исследователей преобладало представление о её существовании в рамках собственного жизненного сверхцикла. При этом общий вектор направленности сверхцикла был определён двумя взаимодействующими родственными потоками - этнического и социокультурного времени. Впрочем, у А.Н. Каньшина эта позиция реализовалась с допущением, что указанные потоки соединяются в одну последовательность смены таких новообразований с небезупречной семантикой, как: «праславянское восточное общество племён», «славяно-русское общество», «русское московское сложное общество», «российское сложное общество», «советское сложное общество», «постсоветское российское общество» [12. С. 70-71].
Перечисляя признаки выделения названных форм, автор оперировал понятиями, характеризовавшими сложившуюся в соответствующий период систему государственного управления, наличие (отсутствие) институтов гражданского общества, экономические отношения, политические противостояния и многие другие факторы. Таким образом, представление о темпоральности цивилизации как целостности растворялось во множестве потоков социального времени, порождая иллюзию бесконечности её прошлого и будущего.
В историографии можно встретить другие версии линейного подхода, под влиянием которого познание целостности осуществлялось через познание совокупности составляющих подсистем. Сказывался дефицит знаний о свойствах локальной цивилизации, чтобы игнорировать явления (процессы) вторичного порядка, отмерявшие историю в соответствующем им масштабе темпоральности.
Указанный недостаток такие исследователи, как А.А. Маслов, Д.В. Суворов и А.Я. Флиер пытались преодолеть в семантическом плане, переопределив в общей хронологии этапы на субцивилизации - некий промежуточный вариант между целостностью системы и её сегментами2. Разграничивающим признаком А.Я. Флиер и А.А. Маслов выбрали трансформацию большой группы культурноисторических факторов, которые имели свои особенности в том или ином периоде. На этом основании А.Я. Флиером были выделены следующие субцивилизации: Киевская Русь (конец X - XIII в.), Московская Русь (XIV-XVII вв.), имперская Россия (с начала XVIII в. до наших дней). После корректировки списка А.А. Масловым добавились «Россия времени татарского ига» и «Россия советская» [20. С. 124; 42. С. 94].
Субцивилизации, отмеченные Д.В. Суворовым (киевская, ордынская, московская, петербургская, советская, постсоветская), были привязаны к соответствующим волнам модернизации3. Исследователи из этой группы вели отсчёт нижней границы хронологии с Киевской Руси и выстроили очередность смены субцивилизаций, которая не только совпала, но, по их мнению, в значительной мере обусловливалась аналогичными этапами эволюции государственности.
Имелись и другие, близкие по содержанию версии, отождествлявшие время цивилизации с кластером социального времени. Согласно В.Ф. Шаповалову, в результате модернизации экономической и политической сфер в России, начатой Петром I, произошёл цивилизационный сдвиг, который сформировал в обществе новый культурно-генетический код и на прежнем этноконфессиональном ядре возникла (к началу царствования Александра I) современная российская цивилизация, следующая за Московской [47. С. 44, 47-48]. Логика описания последовательности смены доминант в жизни общества подвела Ю.К. Бегунова, А.В. Лукашева и А.В. Пониделко к выводу, что Россия с 1985 г. переживает уже седьмую цивилизацию. Предыдущие существовали, соответственно (далее в терминологии авторов): первая - в вв., вторая - в 988-1240 гг., третья - с середины XIII в. до 1347 г., четвёртая - в 1547-1700 гг., пятая - в 1700-1917 гг., шестая - в 1917-1985 гг. [11. С. 48-49].
2 «Субцивилизации - особые “исторические организации”, являющиеся модификациями целостной цивилизации, наиболее крупный сегмент целостной цивилизации, отличающийся пространственно-временной, ценностно-духовной, культурно-материальной и социально-организационной спецификой, позволяющей выделить данный феномен из цивилизации в целом» [39. С. 8].
3 «Модернизация - процесс обновления, охватывающий всю совокупность материальных и духовных факторов человеческого бытия, имеющий характер поступательного позитивного развития, направленного на обогащение и усложнение культуры, социума, человека» [39. С. 9].
Не вызывает сомнений, что хронологии, составленные на основе названных выше принципов, в различных вариациях повторяли сложившуюся в советской науке формационную периодизацию истории России, дополненную аргументацией из модернизационных и культурологических концепций. С аналогичных позиций В. В. Викторов и Е. Н. Левченко выделили шесть этапов в развитии российской цивилизации: восточнославянский (VIII—XIII вв.); русско-православный, московский (XIII - середина XV в.); русско-православный, великорусский (середина XV - XVII в.); всероссийский, императорский (XVIII в. - 1917 г.); советский (1917-1992 гг.); постсоветский (с 1992 г.) [4. С. 86; 18. С. 84]. К. А. Феофанов обозначил только четыре этапа: X-XV вв. - собирание русских земель, XVI-XVII вв. - утверждение и укрепление Русского государства вокруг Москвы, от реформ Петра I до 1917 г. - имперский этап, 1917-1991 гг. - период советского государства [41. С. 113].
Некоторые исследователи обратили внимание на то, что ключевую роль в ускорении процесса обновления социального ландшафта цивилизации играли фазовые разломы [1. С. 49]. В широком смысле, по мнению В.Д. Грачёва, это фазы (во временном отношении) и границы (в пространственном) взаимодействия между цивилизациями [5. С. 55]. В данном контексте их изучали: Г.В. Драч, А.В. Липатов, А.И. Неклесса, В.Л. Цымбурский и другие авторы, в части взаимодействия культур в масштабе геополитического времени [19; 25. С. 32; 46. С. 135; 53].
В узком смысле разломом называли промежуток (с достаточно размытыми границами) от завершения одной стадии цивилизации и до начала другой. В трудах Н.Н. Моисеева он трактовался как несовместимость новых форм научно-технического прогресса и веяний в духовной жизни с традиционным мышлением и поведением людей [24]. В концепции А.С. Ахиезера «разлом» заместило понятие раскола, который характеризовался перманентным противостоянием между традиционными и либеральными ценностями, проявлявшимися в многообразии всепроникающих противоречий: между элитой и остальным обществом, внутри элит, в духовном мире личности и во многих других проявлениях антиномий в обществе [3. С. 390-394]. У некоторых авторов понятие разлома обозначалось алогичной терминологией: темпоральная революция (В.К. Карнаух) или цивилизационная революция (Л.Г. Олех, Е.Б. Черняк) [13. С. 12; 27. С. 6-7; 44. С. 339-348], имевшей ввиду переход к качественно иным формам социальной организации.
На основании вышеизложенного можно сделать вывод о том, что в координатах социальной тем-поральности, использованных для хронологии российской цивилизации, обнаруживалась генерализующая роль векторов политического и социокультурного времени. Представления исследователей о времени российской цивилизации как о линейном в разрезе длительностей и смены социальных форм жизнедеятельности базировались не на признаках - свойствах указанного феномена как целостности, а на признаках - проявлениях его специфики. Обилие проявлений давало ложный повод считать обоснованной любую версию хронологии, созданную на их основе. Авторы не смущались и не полемизировали друг с другом по поводу разночтений с коллегами в датировке и в названии периодов. Сформировался широкий диапазон мнений о времени российской цивилизации, включавший точки зрения как сужавшие, так и чрезмерно увеличивавшие её жизненный путь. Как видим, линейный подход, соответствовавший классической рациональности, не способствовал появлению новых знаний о темпоральном плане цивилизации как целостности и консервировал пределы её осознания масштабом отдельных сегментов социального времени (политического, экономического, культурного).
Концепции циклично-волнового подхода в измерении времени российской цивилизации. Другая часть интересующей нас аналитики, раскрывавшая множественность времени российской цивилизации, базировалась на других единицах измерения - на градации волновой динамики характеризующих её явлений (процессов). С конца 1980-х гг. в этом направлении наблюдалось оживление исследований. Общим отправным теоретическим и методологическим ресурсом служили концепции русских учёных о закономерности повторения тенденций в различных средах.
Внимание гуманитарного сообщества привлекали прежде всего идеи А.Л. Чижевского, высказанные в 1920-е гг., о зависимости жизни на Земле от свойств и ритмов поступающей из космоса солнечной энергии [45]. Они воспринимались как фактор, косвенно (через связь между физиологическим самочувствием организмов и неосознаваемыми мотивами поведения людей) влияющий на события. Считалось, что кратковременность цикла солнечной активности (11 лет) мало пригодна для поиска закономерностей в развитии больших социумов на достаточно протяжённых временных интервалах [36. С. 16].
В конце XIX в. экономистами М. Туган-Барановским, А.И. Гельфандом и др. было отмечено существование длинных волн экономической конъюнктуры, которые в 1920-е гг. описал Н.Д. Кондратьев на основе статистики европейских стран [10; 15; 22; 32], а в 1927 г. П.А. Сорокин переложил их на социально-исторические процессы [37]. Периоды больших циклов были датированы Н. Д. Кондратьевым следующим образом:
I цикл: повышательная волна - с конца 1780-х - начала 1790-х гг. XVIII в. до 1810-1818 гг., понижательная волна - с 1810-1817 гг. до 1844-1851 гг.
II цикл: повышательная волна - с 1844-1851 гг. до 1870-1875 гг., понижательная волна - с 1870-1875 гг. до 1890-1896 гг.
III цикл: повышательная волна - с 1890-1896 гг. до 1914-1920 гг., вероятная понижательная волна - с 1914-1920 гг.
Утверждалось, что длине каждой волны (ориентировочно в 50 лет) соответствует становление, развитие в своей повышательной фазе и разложение в понижательной фазе некой базовой экономической структуры. Одновременно, в понижательной фазе создаются предпосылки кардинально нового экономического порядка.
В рассматриваемый период под влиянием изложенных выше идей, представлявших новый подход в объяснении закономерностей эволюции социальных систем и в прогнозировании их течения в будущем, сложилось ряд центров по изучению циклов природы и общества. В 1990 г. была создана ассоциация «Прогнозы и циклы» (г. Москва), в рамках которой один из ведущих специалистов в этой области знаний - Ю.В. Яковец объединил своих единомышленников. Вслед за этим последовало формирование других научных структур: Международного фонда Н.Д. Кондратьева (1992) при Институте экономики РАН (г. Москва), ассоциации «Циклы и управление» (г. Санкт-Петербург, президент А.И. Субетто), Отделения исследования циклов и прогнозирования Российской академии естественных наук (1996), Академии прогнозирования (исследования будущего) (1997), Международного института Питирима Сорокина - Николая Кондратьева (г. Москва, 1999). В деятельности этих организаций (общественных объединений) на правах организаторов и авторов научных работ, активное участие принимала большая группа специалистов, преимущественно экономистов и философов, исследовавших проявления цикличности в различных сферах жизнедеятельности общества (А.И. Агеев, С.Ю. Глазьев, О.В. Доброчеев, Б.Н. Кузык, В.Т. Рязанов, А.И. Субетто, Ю.В. Яковец и др.).
Данное научное направление активно развивалось в научно-исследовательском институте (далее - НИИ) «Циклы природы и общества» (г. Ставрополь) под руководством Ю.Н. Соколова. В период с 1993 по 2007 г. сотрудниками НИИ было проведено свыше 20 международных тематических конференций, в которых приняли участие более 100 сторонников подхода, представлявших вузовские центры большинства регионов страны. С 2007 г. с периодичностью четыре номера в год коллективом НИИ выпускался специализированный журнал «Циклы».
Наработанный аналитический аппарат оказался достаточно удобным для представления направленности поведения социальных систем в прошлом и его прогнозирование на обозримое будущее. Своё обоснование, составленное с позиций синергетики, обогащённое идеями кибернетики, он получил в виде общей теории циклов, разработанной Ю. Н. Соколовым на примере элементарного «силового узла», названного квантом взаимодействия [38].
По мнению автора, эволюционные изменения по форме представляют собой волновой процесс, фиксируемый в любых средах, являющийся онтологически исходным видом движения противоречий. Противоречия колеблются между двумя противоположностями, заложенными уже на уровне кванта взаимодействия. Одной стороной противоположности является направление силы - определённо направленный вектор или совокупность векторов сил. Оно тождественно пространству, так как фиксирует процесс «одно рядом с другим» и его можно охарактеризовать только количественно (длинной, площадью), то есть результирующим показателем динамики колебаний в виде волнообразной кривой. Структура пространства отражена в понятии «ритм» и делится на фазы (этапы): зарождение, подъём, упадок, гибель. Конец последней фазы является началом следующего кванта взаимодействия или следующего цикла.
Другой стороной противоположности является геометрия сил - линия, которую в процессе взаимодействия описывают основания векторов сил. Её можно выразить только качественно при соотношении того или иного вектора с векторами других сил (вверх-вниз, правое-левое, взад-вперёд). Геометрия сил формирует структуру времени в виде круга, фиксирующего процесс «одно после другого» и выра-
женного понятием «цикл». Взаимодействие и взаимообусловленность направления силы и геометрии сил означает, что если процессы циклические, то они одновременно и ритмические, и наоборот.
Нетрудно заметить, что в концепции Ю.Н. Соколова описана спиралевидная модель времени. Тем не менее, предназначенная для обоснования полицикличного характера эволюции общества, она оставляла представителям гуманитарных наук неограниченные возможности по измерению в указанных единицах темпоральность социальных процессов по широкому спектру оснований: по полю действия (множеству сфер жизнедеятельности), длительности (по шкале астрономического, биологического, физического времени), и по видовому разнообразию пространства (единичного, локального, регионального, странового, планетарного и др.). В этой ситуации в историографии не могла не возникнуть постановка проблемы цикличности российской цивилизации.
В рамках рассматриваемого подхода сформировалось два направления её решения: а) в контексте темпоральности социальных сфер; б) в контексте жизненных циклов этноса. При этом, первое направление более интенсивно разрабатывалось как в междисциплинарном, так и в предметных пространствах, в сравнении со вторым. Его яркими выразителями были Ю.В. Яковец с единомышленниками (экономисты, историки, политологи, представители физико-технических наук, философы), разделявшими убеждения о необходимости изучать историю цивилизаций в разрезе «исторических» (терминология Ю.В. Яковца) циклов.
В действительности, этот учёный посвятил себя исследованию социальных циклов (экологических, демографических, технологических, экономических, политических, научных, культурных, образовательных, цивилизационных - в стадиальной версии) [50]. Чтобы выявить и описать особенности развития того или иного народа или страны в качестве рабочей гипотезы, построенной на основе собственных изысканий и наработанной в предыдущие историографические периоды темпоральной аналитики, им были сформулированы закономерности циклической динамики. В системе гуманитарных знаний положения оказались универсальными и тезисно их можно донести в следующем виде.
1. Течение исторического процесса носит неравномерный, волнообразно-спиралевидный характер. Любая общественная система функционирует в пределах своего жизненного цикла, состоящего из последовательно сменяющих друг друга фаз: зарождения в недрах старой системы, рождение, утверждение в борьбе с отживающей системой, распространение, превращение в преобладающую систему, зрелость, дряхление с нарастанием внутренних противоречий и вступлением в кризис, противоборство с ростками новой зарождающейся системы, длительная фаза отмирания и реликтовое существование в виде отдельных трансформированных осколков на периферии новой системы.
2. Разновидности во временном и пространственном плане социальных циклов имеют различной глубины и длительности траектории движения. Их синхронность проявляется в вариантах взаимодействия: однородные циклы, следующие друг за другом, взаимно перекрывают свои начальные и конечные фазы; происходит взаимное наложение, а, следовательно, взаимовлияние одновременно действующих циклов не тождественных социальных систем; на каждую фазу большого по длительности цикла системы накладывается множество коротких циклов её составляющих элементов.
3. Скорость течения времени неоднородна по фазам. Она ускоряется в переходные периоды между циклами и фазами, отмеряя возрастающим количеством событий растущую неустойчивость в динамике системы, усиливая роль случая в истории. Ускоряются темпы эволюции системы, создавая условия для изменения вектора тенденций. Ритмика событий замедляется в фазах зрелости и застоя.
4. Каждая страна имеет свои характеристики темпоральности, неповторимую траекторию и темпы движения, в какой-то период приближаясь, отдаляясь или олицетворяя собой эпицентр, по ритмам которого ведётся отсчёт траектории социального времени в планетарном масштабе.
5. Социальные циклы находятся в постоянном взаимодействии с природными циклами (биологическими, генетической наследственности человека, климатическими, геологическими, астрономическими, физическими) [49. С. 42-46].
В дальнейшем, в процессе совершенствования философских знаний о природе темпоральности И.А. Петровой был поставлен вопрос о тавтологичности термина «историческое время», «поскольку сама история есть последовательность всех и всяческих событий жизни человека и человечества» [30. С. 21]. Эту ремарку можно было применить и в отношении термина «исторический цикл», что не умаляло в целом научного значения перечисленных выше закономерностей, которые нашли подтверждение в трудах многих исследователей. Знания о цикличности социальных аспектов российской цивилизации приобрели статус фундаментальных, корректировавших вектор изысканий в науках об обществе.
Так, проблемное поле экономических дисциплин обогатилось неоклассическими концепциями о циклах: Дж. Китчина (движения товарных запасов с периодом от 2 до 4-х лет), К. Жюгляра (оборота инвестиций с периодом 7-10 лет), С. Кузнеца (в строительстве - 20 лет) и десятков других, синхронизированных между собой в рамках длинных волн экономической конъюнктуры Н.Д. Кондратьева.
Уточнению содержания того или иного способа производства и объяснению причин многоук-ладности хозяйственной системы способствовала теория С.Ю. Глазьева о технологических циклах. Согласно автору, экономика периодически меняет вектор развития вследствие доминирования в структуре средств труда нового ключевого фактора, в роли которого поочередно выступали (в хронологии развития экономик стран Западной Европы): текстильные машины (1 уклад - 1770-1830 гг.); паровой двигатель, станки (второй уклад - 1830-1880 гг.); электродвигатель, стать (3 уклад - 18801930 гг.); двигатель внутреннего сгорания, нефтехимия (4 уклад - 1930-1980 гг.); микроэлектронные компоненты (5 уклад - с 1980 г.) [40. С. 6; 49].
В работах Л.В. Милова и Э.С. Кульпина соотношение между технологическими и природными циклами оценивалось по шкале социального времени посредством характеристики периодов колебания уровня плодородия почв, урожайности зерновых культур, обеспеченности крестьян землёй и других факторов [17; 23].
Концепция демографических циклов России, разработанная С.А. Нефёдовым, предоставляла возможность объяснить как следствие увеличения населения такие происходившие в рамках отдельных циклов явления, как: рост городов, крестьянское малоземелье и разорение деревни, развитие крупного землевладения и ростовщичества, причины голода, восстаний, гражданских войн и установления авторитарного строя [26. С. 16-25].
Исследуя цивилизационную специфику волн модернизации в России, В.И. Пантин и В.В. Лапкин по признаку инверсии зеркальных противоречий выделили периоды, связанные с тенденциями в трансформации экономики и цикличным чередованием политических реформ и контрреформ. Реформа, по мнению учёных, означала «не просто изменение системы государственного управления (подобное происходило в России практически при всех режимах - от Ивана Грозного до Петра I или Сталина), а по преимуществу либерализацию политической и экономической жизни, на основе которой происходят дифференциация и усложнение политической системы как таковой» [29. С. 109-114; 54]. Так, в ХХ в. периодами реформ авторы считали: 1905-1911 гг., 1922-1927 гг., 1956-1958 гг., с 1985 г. и далее, за ними следовали непродолжительные в 3-5 лет переходные фазы, и затем контрреформы: 1929-1953 гг., 1971-1982 гг.
Смысл контрреформ В.Т. Рязанов сформулировал как «некие преобразования с нерыночной ориентацией, корректирующие предыдущую фазу в соответствии с имеющимися внутренними и внешними ограничителями, или смену на более приемлемый вариант рыночного хозяйствования, отличный от существующих в мировой экономике образцов» [52]. И далее исследователь отмечал присутствие в государственных кругах и обществе двух существенных мотивов: реставрационного, связанного с определенными настроениями и социально-политическими силами, делавшими ставку на обновление ушедшей в прошлое модели хозяйствования, приспособление её к новым условиям; вторым мотивом могла быть выработка альтернативного курса экономического реформирования.
Нетрудно заметить нестрогое отношение исследователей к установлению соответствия между последовательностью обнаруживаемых изменений и наличием там цикличной динамики. Чередование описываемых процессов позволяло говорить если не о цикличности, то о волнообразном их течении. Анализ примеров неоднократного повторения в конкретном обществе (особенно в периоды масштабных его реорганизаций) ситуации временных откатов от ранее достигнутых позиций в социальном развитии и сохранение (консервация) остатков предыдущих отношений убеждали учёных во мнении, что не существует циклов в чистом виде, которые бы замыкались по всем основным параметрам. Это давало некоторым авторам свободу в избрании репрезентативной, на их взгляд, шкалы измерения времени по фазам жизненного цикла («кризис, депрессия, оживление, подъем» - у большинства экономистов; «становление, расцвет, гибель» - у Ю.М. Павлова и А.И. Смирнова; «возникновение, рост, стабильность, стагнация, надлом, распад, трансформация - у Н.С. Розова; «детство, юность, зрелость» - у А.И. Дмитриева) [7. С. 10; 28. С. 191; 33. С. 90-107].
Под впечатлением трудов К.Н. Леонтьева, Н.Я. Данилевского и О. Шпенглера М.А. Емельянов-Лукьянчиков поддержал встреченную там идею о троичном членении всего сущего и вытекающее следствие - о трёх этапах жизни российской цивилизации общей длительностью в 1200 лет: первич-
ной простоты (400 лет), цветущей сложности - 200 лет (середина XV - середина XVII в.), вторичного смесительного упрощения (600 лет) [9. С. 548-550, 578, 582]. Универсализм перечисленных выше схем был очевиден в согласованности со всеми известными историческими фактами, которые заимствовались из одних источников.
У других авторов цикличность манифестировалась на основе обнаружения доминирующей пары противоречий (реформы-контрреформы, либерализм-консерватизм (традиционализм) (В.И. Пан-тин), инверсия-медиация (А.С. Ахиезер), вызов-ответ (адепты идей А.Дж. Тойнби) и др.), которым отводилась роль основного генератора временных процессов.
В гносеологическом плане темпоральная проблематика развивалась в русле идеи о синхронизации циклов, заимствованной Ю.В. Яковцом из раздела физики, посвящённого изучению колебаний открытых физических систем кибернетическими методами. В общем виде синхронизация трактовалась как естественное свойство взаимодействующих двух или нескольких объектов (процессов), их согласованное функционирование во времени [43. С. 76]. Адаптация этой части физической аналитики к системе гуманитарных знаний осуществлялась, преимущественно, экономистами - более последовательными сторонниками цикличных концепций, профессиональная логика которых сложилась в междисциплинарном пространстве точных и гуманитарных наук и позволяла перевести математический язык статистики в социологические понятия. «Синхронизация, - писал Э.А. Азроянц, - обеспечивает любому организму возможность сопряжения всех происходящих в нём процессов и достижение равновесия между этим организмом как целым и процессами, протекающими во внешней среде. В этом случае становится недостаточным изучение изолированных друг от друга причинно-следственных цепочек, поскольку организм весь участвует в процессе синхронизации. А, как мы знаем, целое всегда представляет собой нечто большее, чем сумму своих частей. Более того, процесс синхронизации можно рассматривать, с другой стороны, как способ включения (встраивания) данного организма в организм большего масштаба и принадлежащий к более высокому иерархическому уровню» [2. С. 17-18].
В контексте изложенного к 2004 г. сотрудники Института экономических стратегий РАН разработали методологию выявления волнообразной динамики социальной истории России, подразумевая при этом вероятное определение временных и пространственных характеристик одноимённой локальной цивилизации. Она заключалась в использовании стратегической матрицы управления, имевшей, по замыслу авторов, в различные периоды истории индивидуальную геометрию в виде изломанной окружности. Девять её углов указывали на рост или уменьшение значений пространственных показателей девяти базовых факторов (геополитической среды, управления, территории, природных ресурсов, населения, экономики, культуры и религии, науки и образования, армии). В начале XXI в. названные показатели определялись экспертным путём по признаку неравномерного распределения социальной энергии, как между названными факторами, так и по циклам их эволюции [34].
Была сформулирована гипотеза об уникальных российских длинных (80 лет) и сверхдлинных (400 лет) волнах социальной жизни. Так, 400-летние циклы (по известным событиям из истории государства были выделены: третий - 862-1270 гг., четвёртый - 1270-1721 гг., пятый цикл - с 1721 г.) представлялись более полными и законченными по своему содержанию, чем их составлявшие 80летние. В последней сверхдлинной волне было выделено пять 80-летних циклов (1721-1774 гг., 1774-1856 гг., 1856-1918 гг., 1918-1998 гг., с 1998 г. и далее), где каждый имел законченное содержание самого разного качества - культурного, военного, промышленного, политического и т. д.
***
В заключение следует заметить, что, в сравнении с линейным подходом, концепции времени российской цивилизации, построенные на основе выявленных циклично-волновых процессов, несомненно, более полно представляли многослойную структуру темпоральности, отягощённую синхронными взаимодействиями смежных и иерархично соподчинённых элементов различных общественных подсистем. Тем не менее, в гуманитарных науках в рассматриваемый период не был найден ответ на вопрос «В чём заключается особенность времени российской цивилизации как целостности в отличие от совокупности временных параметров её составляющих подсистем?». Таким образом, отсутствовал важный компонент для полноценного теоретического обоснования российской цивилизации как реальности. Сказывалась традиция оперировать типологией социального времени, обусловленная в каждом случае предметными предпочтениями авторов. Последние, как правило, находились в самоизоляции от другой части указанной проблематики, перспективной для выяснения истоков темпоральности, которая разрабатывалась представителями естественных и физических наук. Но это тема отдельного историографического исследования.
СПИСОК ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ
1. Андреев И.Л. Осторожно с «часами» истории! (Методологические проблемы цивилизационного процесса) // Вопр. философии. 1998. № 9.
2. Азроянц ЭА. Глобализация как процесс: материалы постоянно действующего междисциплинарного семинара Клуба учёных «Глобальный мир». М., 2001. Вып. 5.
3. Ахиезер А.С. Россия: критика исторического опыта (Социокультурная динамика России). Т. II. Теория и методология: Словарь. Новосибирск, 1998.
4. Викторов В.В. К вопросу об этапах развития и модернизации российской цивилизации // Вестн. Финансовой академии. 2005. № 3.
5. Грачёв В.Д. Цивилизационные разломы и метаморфозы познания. Ставрополь, 2006.
6. Гречко П.К. Концептуальные модели истории: пособие для студентов. М., 1995.
7. Дмитриев А.И. Триединство: опыт анализа европейской цивилизации как культурно-исторического процесса. Кемерово, 2001.
8. Дука О.Г. Эпистемологический анализ теорий и концепций исторического развития с позиций вероятностно-смыслового подхода (на примере российской историографии). Екатеринбург, 2001.
9. Емельянов-Лукьянчиков М.А. Иерархия радуги: русская цивилизация в наследии К.Н. Леонтьева, Н.Я. Данилевского, О.А. Шпенглера, А. Дж. Тойнби. М., 2008.
10. Ерохина Е.А. Стадии развития открытой экономики и циклы Н. Д. Кондратьева. Томск, 2001.
11. Ирхин Ю.В. Специфика, характер и этапы генезиса российской цивилизации // Национальная идентичность России и демографический кризис: материалы Всерос. конф. М., 2008.
12. Каньшин А.Н. Российская цивилизация во взаимодействии поколений: социально-философская концепция: дис. ... д-ра филос. наук. М., 2005.
13. КарнаухВ.К. Формы цивилизационных процессов (волны цивилизации): автореф. ... дис. д-ра филос. наук. СПб., 2000.
14. Каширина О.В. Культура времени в современной картине мира: автореф. дис. . д-ра филос. наук. Ставрополь, 2007.
15. Кондратьев Н.Д. Основные проблемы экономической статики и динамики: предварительный эскиз. М., 1991.
16. Кульпин-Губайдуллин Э.С. Семипоколенные циклы русской истории // Проблемы математической истории. Основания, информационные ресурсы, анализ данных. М., 2008.
17. Кульпин Э.С. Социально-экологический кризис XV века и становление российской цивилизации // Общественные науки и современность. 1995. № 1.
18. Левченко Е.Н. Россия в современном цивилизационном процессе: социально-философский анализ: дис. ... канд. филос. наук. М., 2007.
19. Липатов А.В. Цивилизационный излом // Европа. 2004. Т. 4, № 3.
20. МасловА.А. Цивилизационная идентичность российского общества (социально-философские аспекты): дис. ... канд. филос. наук. М., 2005.
21. Мельников Ю.Н. Циклическое развитие общественных систем в России. Ульяновск, 2005.
22. Меньшиков С.М., Клименко Л. А. Длинные волны в экономике. Когда общество меняет кожу. М., 1989.
23. Милов Л.В. Великорусский пахарь и особенности российского исторического процесса. М., 1998.
24. Моисеев Н.Н. Современный антропогенез и цивилизационные разломы (эколого-политологический анализ) // Социально-политический журнал. 1995. № 4.
25. Неклесса А.И. Конец цивилизации, или конфликт истории // Международная экономика и международные отношения. 1999. № 3.
26. Нефёдов С.А. Демографически-структурная теория и её применение в изучении социально-экономической истории России: автореф. дис. . д-ра ист. наук. Екатеринбург, 2007.
27. Олех Л.Г. Цивилизации и революции. Новосибирск, 1989.
28. Павлов Ю.М., Смирнов А.И. Пространственно-временные характеристики цивилизации и человека // Науч. тр. МНЭПУ. Сер. Политология. 1999. Вып.6.
29. Пантин В.И. Волны и циклы социального развития. Цивилизационная динамика и процессы модернизации. М., 2004.
30. Петрова И.А. Особенности цивилизационного развития России в этническом времени: автореф. дис. . д-ра филос. наук. Волгоград, 2000.
31. Платонов О.А. История русской цивилизации // Святая Русь. Энциклопедический словарь русской цивилизации. М., 2000.
32. Полетаев А.В., Савельева И.М. Циклы Кондратьева и развитие капитализма (Опыт междисциплинарного исследования). М., 1993.
33. Розов Н. С. Структура цивилизации и тенденции мирового развития. Новосибирск, 1992.
34. Россия в пространстве и времени (история будущего). М., 2004.
35. Савельева И.М., Полетаев А.В. История и время. В поисках утраченного. М., 1997.
36. СапроновМ.В. Цикличность исторического процесса (Историография. Теория. Методология): автореф. дис. ... канд. ист. наук. Челябинск, 2003.
37. Сорокин П. Циклические концепции социально-исторического процесса // Россия и современный мир. 1998. № 4 (21).
38. Соколов Ю.Н. Общая теория цикла. Ставрополь, 2001.
39. Суворов Д.В. Смена субцивилизаций и модернизационные волны в культурно-историческом развитии России: автореф. дис. ... канд. культурол. наук. Екатеринбург, 2006.
40. Урбан В.Ю. Влияние технологической многоукладности на становление и развитие «экономики, основанной на знаниях»: автореф. дис. ... канд. экон. наук. Саратов, 2006.
41. Феофанов К.А. Социально-политические и ценностно-ментальные особенности цивилизационного развития России // Социально-гуманитарные знания. 2006. № 1.
42. Флиер А.Я. Об исторической типологии Российской цивилизации // Научный альманах «Цивилизации и культуры». Вып. 1: Россия и Восток: цивилизационные отношения. М., 1994.
43. Фрадков А.Л. Кибернетическая физика: принципы и примеры. СПб., 2003.
44. ЧернякЕ.Б. Цивилиография: наука о цивилизации. М., 1996.
45. Чижевский А.Л. Космический пульс жизни. М., 1995.
46. Цымбурский В. «Цивилизационная модель» международных отношений и её импликации // Полис. 1995. № 1.
47. Шаповалов В. Ф. Понятие современной российской цивилизации // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 7. Философия. 2006. № 2.
48. Шинёв С.Б. Российская цивилизация и её поколения // Безопасность Евразии. 2006. № 2.
49. Яковец Ю.В. История цивилизаций. М., 1995.
50. Яковец Ю.В. Циклы. Кризисы. Прогнозы. М., 1999.
51. URL: http://www.glazev.ru/econom_polit/2477
52. URL: http://www.proatom.m/modules.php?name=News&ffle=artide&sid=1530
53. URL: http://www.relga.sfedu.ru/n32/cult32.htm
54. URL: http://www.xrh.ru/e107_plugins/content/content.php?content
Поступила в редакцию 06.12.12
N.M. Morozov
The time of Russian civilization in the humanities (on the materials of domestic historiography at the end of XXth - beginning of XXIth centuries.)
The concepts of linear and cyclic-wave approaches reflecting the views of representatives of the human sciences in the period of issue of Russian civilization and also the tendency to operate with a typology of social time are analyzed.
Keywords: Russian civilization, social time, linear time, cyclic-wave approach
Морозов Николай Михайлович, кандидат исторических наук
Институт экологии человека СО РАН
650065, Россия, г. Кемерово, Ленинградский просп., 10
E-mail: [email protected]
Morozov N.M., candidate of history
Institute of Human Ecology, SB RAS 650065, Russia, Kemerovo, Leningradskiy av., 10 E-mail: oven.777@ mail.ru
