CC BY
101
УДК 658.336.8
РОЛЬ БАЗОВЫХ ЦЕННОСТЕЙ МИРОВОЙ И НАЦИОНАЛЬНОЙ КУЛЬТУРЫ В СОЦИАЛЬНОМ УПРАВЛЕНИИ
© О. А. Беленкова
Уфимский государственный нефтяной технический университет Россия, Республика Башкортостан, 450062 г. Уфа, ул. Космонавтов, 1.
Тел.: + 7 (347) 284 04 08.
Е-таіІ: [email protected].гы
В статье исследуются возможности использования базовых ценностей мировой и национальной культуры как инструментов оптимизации социального управления в условиях модернизации российской экономики и общества в целом.
Ключевые слова: социальное управление, ценности мировой и национальной культуры, личность работника инновационной экономики, менталитет российского этноса, управленческая культура.
Вхождение России в глобальную систему мирового хозяйства актуализировало для нашей страны разработку национальной концепции рыночного хозяйства. Содержательной стороной этой концепции выступает структурная перестройка российской экономики на основе внедрения производственных и организационных технологий, адекватных постиндустриальной стадии развития общества. Особое значение в условиях становления в нашей стране инновационно ориентированной рыночной экономики имеет внедрение организационных технологий, обеспечивающих социальное управление в рамках осуществляемой государством хозяйственной политики. Успех организационно -управленческой политики, осуществляемый государством в хозяйственной сфере, определяется, по-нашему мнению, управленческой культурой, охватывающей элементы мировой и отечественной культур, выступающих в качестве целеориентирующих ценностей управленческой деятельности, а также ее методов и средств, ориентирующих деятельность субъектов управления в соответствии с закономерностями развития социума.
Соответственно культура управления призвана решать следующие задачи: 1) программно-целевое обеспечение социального управления, включающее идеологический и морально-психологические компоненты; 2) организационно-практическое нормативное обеспечение социального управления, определяющее его формы, методы и средства.
Исходя из понимания культуры как совокупности способов и результатов деятельности человека (материальных - техники, технологии и духовных -идеи, ценности, нормы, образцы) мы можем проследить, какое значение имеют мировая и национальная культуры в формировании творчески-созидательной активности хозяйствующих субъектов. Профессор Ю. А. Васильчук пишет: «Культура «императивна» и подчас требует крайнего напряжения всех сил страны, огромных жертв и от нации, и от государства, и от каждого. Но и ее «отдача» грандиозна. История показывает, что трудные «звездные часы» каждой нации, становящейся лидером, ускоряющим развитие целого региона, были именно временем расцвета и преображения ее культуры» [1, с. 6].
Осознание в обществе созидательной роли культуры определяет инвестиционную политику государства, направляющего средства, во-первых, на развитие образовательного потенциала нации, и во-вторых, на интеллектуализацию хозяйственной деятельности, которая происходит благодаря внедрению высоких технологий. В условиях становления информационного общества управленческая культура, рассматриваемая в этом контексте, должна стимулировать решение двух задач:
1) выявление ключевых личностных качеств работников, востребованных в условиях инновационной экономики рыночного типа;
2) определение возможностей управленческой культуры в формировании этого типа работников.
Профессор О. И. Шкаратан, опираясь на труды М. Кастельса, Н. Н. Моисеева, Ю. А. Василь-чука, а также проведенные им в начале 1990-х гг. зондажные исследования, предлагает следующий перечень качеств, необходимых работникам хозяйственной деятельности в условиях инновационной экономики:
- готовность к постоянной инновационной деятельности;
- подготовленность к обработке и оценке информации как постоянной составляющей трудовой деятельности;
- умение ориентироваться в экстремальных ситуациях, принимать нестандартные решения, анализировать возникающие проблемы;
- готовность к сочетанию личных и групповых интересов, установлению контактов внутри своей группы и с другими коллективами;
- инициативность, предприимчивость;
- включенность в систему непрерывного образования и повышение квалификации;
- сочетание технической и гуманитарной культуры;
- профессионально-квалификационная и территориальная мобильность.
О. И. Шкаратан подчеркивает, что именно такой набор социальных качеств работников способствует формированию сложной рабочей силы и определяет в эпоху информационного общества трудовой потенциал нации [2, с. 30-31]. При этом,
по его мнению, в формирование трудового потенциала нации вносят свой вклад, как мировая, так и национальная культуры.
Исследование роли этих двух культур и их взаимодействия в процессе формирования трудового потенциала сложной рабочей силы, необходимой для развития инновационного производства, осуществил Ю. А. Васильчук. Он пишет: «Для динамичной рыночной экономики, прежде всего, нужен сам массовый инициативный и деятельный человек, самостоятельно, активно и ответственно решающий возникающие проблемы, мобилизуя необходимые ресурсы, правильно оценивая смысл и последствия своих действий, максимизируя их подлинный эффект, т.е. созидающий новое производство и новое общество». И далее он указывает, что определяющая роль в формировании такого специалиста принадлежит мировой культуре, одной из центральных ценностей которой, «обеспечивших в XX веке развитие НТР и невиданное увеличение благосостояния и возможностей развития человека, стала идея свободной, немонополистической, рыночной экономики». На основе анализа экономического развития стран, достигших наибольшего успеха в XX столетии, он показывает, что именно такая экономика оказалась способной «активизировать экономическую деятельность собственных граждан, для которых государство обеспечило необходимую правовую среду и устойчивую денежную систему» [1, с. 11].
Анализ хозяйственно-экономической деятельности в странах Запада позволяет сделать вывод, что в этих странах ценностно-ориентирующие и нормативно-организационные функции культуры формировались стихийно, в соответствии с логикой развития технологий общественного производства и требованиями рыночной конкуренции, ориентирующих производство на оптимизацию затрат материальных, интеллектуальных и духовных ресурсов общества. Это требовало развития у хозяйствующих субъектов критического мышления и способствовало их обособлению от привычных, устаревших отношений и традиций, стимулируя творческую активность в принятии самостоятельных и ответственных решений. Соответственно, прогресс западных обществ базировался, прежде всего, на развитии человеческой индивидуальности, сквозной рационализации во всех сферах жизни, не только хозяйственной, но и межличностных, политических и правовых отношений, массовым утверждением устоев нравственно-правового мышления, идейно формирующего и цементирующего всю систему обеспечения прав человека. Сформировавшаяся в этих условиях социально развитая личность хозяйствующих субъектов характеризуется, как пишет Ю. А. Васильчук, следующими чертами: «Во-первых, пониманием своих действительных, а не иллюзорных интересов, прав и обязанностей в главной сфере своей деятельности. Во-вторых, умением эффективно защищать их демократическими, т.е. законными средствами и отвечать за последствия
своих действий. В-третьих, принятием ответственных решений, уважающих права, законные интересы и собственность других людей» [1, с. 15].
Воплощая лучшие и высшие достижения человеческого гения, как в материальной, так и в интеллектуальной и духовной сферах социальной жизни, мировая культура определяет стратегию развития человеческого сообщества. Однако, сама она развивается в тесном взаимодействии с национальными культурами, которые обеспечивают сохранение своих сообществ, черпая силу в мудрости и свершениях прошедших поколений своих народов. При этом «среди всех элементов национальной культуры в современном промышленном производстве на деятельность человека в наибольшей степени влияют система ценностей данного общества, социальные нормативы и трудовые традиции, сформировавшиеся в течение всей истории данного народа»,- пишет профессор О. И. Шкаратан [2, с. 32]. Наиболее оптимальные условия для функционирования современного высокотехнологичного производства обеспечивают системы ценностей, связанные с протестантской, буддистско-синтоистской и конфуцианской этиками, т.е. со специфическим отношением к труду, как к обязанности, долгу и призванию человека.
С точки зрения социальной синергетики глубинную основу базовых ценностей социума составляют архетипы, выступающие в структуре коллективного бессознательного этносов в качестве организующего центра. Поэтому в переходные периоды, когда разрушаются прежние устои социальной идентичности (например, в условиях трансформирующегося современного российского общества) именно культура, причем, прежде всего национальная, может рассматриваться в качестве исторически сформировавшейся объективной основы для обретения дезориентированным обществом своей идентичности, в соответствии с которой должно осуществляться управление обществом и формироваться стратегия его развития.
Следовательно, осмысливая проблемы оптимизации социального управления средствами культуры в условиях трансформирующегося российского общества, необходимо исходить из идеи синтеза, с одной стороны, универсальных черт организации хозяйственной деятельности и управления зрелой постиндустриальной экономики западных стран, и с другой - национального своеобразия организационных форм управления и трудового поведения работников, обусловленных российской институционально-культурной спецификой. В отечественной литературе принято считать, что национальное своеобразие русской трудовой и управленческой культур определяют следующие факторы: цивилизационно-экономический, геоклиматический, этно-экологический, этноконфессионалъный. Все эти факторы взаимосвязаны, поскольку они обусловлены особыми социально-историческими и геополитическими условиями формирования российского этноса, к которым следует отнести:
1) распространенность населения на огромных пространствах и изначально слабые связи между территориальными общностями; 2) исключительная значимость борьбы за выживание в условиях сурового климата; 3) многовековой процесс собирания земель, т.е. экстенсивный рост российского этноса на протяжении примерно шести веков.
Эти исторические условия определили формирование российской государственности в форме самовластия, деспотический характер которого усилило татаро-монгольское завоевание русских земель. Именно ордынское нашествие привело на Русь вместе с азиатской деспотией и азиатский (государственный) способ производства, а также закрепило бесклассовую социальную структуру социума, определяющуюся отсутствием частной собственности на землю, а также социальных групп собственников. Преимущественно общинная форма землепользования явилась основанием того, что в России после Октябрьского переворота утвердился советский социализм, экономической основой которого выступал государственно-общественный способ производства. сложившимся в этих условиях формам хозяйственной деятельности была присуща внутренняя противоречивость, определившая отчуждение от управленческой деятельности непосредственных работников. Управление, декларируемое социалистической идеологией как управление во имя интересов народа, на практике выступало как административно командное регулирование, формировавшееся по законам партийно-номенклатурного аппарата. Это привело к тому, что в хозяйственно-экономической сфере выработалась «особая технология достижения равновесия между непомерно высокими требованиями системы к людям, с одной стороны, и нежеланием (да и невозможностью) людей выполнять эти требования, с другой стороны»,- пишет А. П. Прохоров, характеризуя русскую модель управления [3, с. 44]. Такая модель привела к всеобщей коррумпированности, поскольку при решении различных социально значимых вопросов отдельные представители административно-управленческого аппарата готовы идти за определенную плату на нарушение административно-правовых норм в пользу представляющих эту плату лиц. Здесь проявилась одна из черт российского менталитета, сущность которого состоит в признании россиянами права государства требовать от своих граждан соблюдения законов, но в то же время исторически сформировавшееся у них стремление не только уклоняться от соблюдения этих законов, но и использовать возможности государства для решения своих личных проблем, игнорируя при этом интересы общества. Как пишет
В. Медведев, менталитет - это особый, связанный с подсознанием человека информационный феномен, который отражает гиперличность народа, сформировавшуюся в течение тысячелетий под воздействием среды его обитания и условий жизнедеятельности [4, с. 31]. Очевидно, что если менталитет народа определяет те базовые ценности, которыми
его представители руководствуются в своих действиях, то управленческая культура, как системно-организующий фактор функционирования социума, должна аккумулировать в программно-целевые и нормативно-организационные формы управления его позитивные базовые ценности, обеспечивая их воздействие на сознание и поведение субъектов хозяйственной сферы, и блокировать проявление их негативных ценностных установок.
Необходимо признать, что в современных условиях, когда основой экономического потенциала общества выступает человеческий капитал, научнообоснованный анализ ментальности этноса позволяет более глубоко осмыслить ценностные основы экономического поведения хозяйствующих субъектов, которые должны учитываться при разработке цели социального управления, а также траектории и скорости его осуществления. «Все три компонента управления - поиск цели, определение траектории, а также скорость движения по ней должны быть неразрывно связаны с национальным менталитетом и возможностями его адаптации к новым условиям, возникающим в процессе управления»,-подчеркивает Л. Мясникова [5, с. 38].
Мы считаем, что осмысление роли национального менталитета в решении социально-управленческих задач должно рассматриваться с позиции обозначенных выше программно-целевого и организационно-практического направлений реализации культуры управления. При решении задач программно-целевого обеспечения социального управления в нашей стране необходимо учитывать как социально-исторические, так и социокультурные корни менталитета российского этноса и определяемые этими корнями его антрополого-природные особенности. В соответствии с этими особенностями субъектами управления должны разрабатываться адекватные им организационно-управленческие структуры, а также средства воздействия на сознание и поведение хозяйствующих субъектов в соответствии с целями управления.
Сложившееся в России сильное государство, которое со времен Ивана Грозного опиралось на административно-командную систему управления, решало общенациональные задачи хозяйственноэкономического развития страны, прежде всего, за счет народа. Как пишет Л. Мясникова, «логическим следствием тысячелетней российской истории стало закрепощение личности, чему сопутствовало неумолимое ее подавление, холопское подчинение государю и государству, формирование рабского менталитета» [5, с. 41]. В России, не прошедшей в полной мере школы капитализма, так и не сформировались правовое государство, гражданское общество и развитое национальное самосознание, являющиеся признаками зрелой нации, способной адекватно осознавать и защищать свои интересы. Именно поэтому коллективные представления народа, как правило, всегда игнорировались властью, и его хозяйственная деятельность загонялась в такие административно-управленческие структуры,
которые были чужды ментальности российского этноса и его традициям. Так было во времена реформ Петра I, реформ П. А. Столыпина, проводившихся в начале XX столетия, а также в эпоху построения советского социализма. Подобным же образом в конце прошлого столетия начали осуществляться в России демократические преобразования и рыночные реформы.
Это была «верхушечная революция», которую осуществляли демократически настроенная интеллигенция и та часть государственно-партийного управленческого аппарата, которая видела необходимость и неизбежность в подобных преобразованиях с целью сохранения и упрочения своей власти. «Большая часть населения страны,- как отметил И. К. Пантин во время дискуссии по проблемам российской ментальности, опубликованной в журнале «Вопросы философии»,- тогда колебалась и выжидала, пассивно наблюдая за ходом борьбы, остававшейся чуждой ее сознанию и настроениям». Здесь проявилась гигантская социально-политическая инертность населения, являющаяся результатом многовекового отчуждения его от управления, участие в котором позволяет хозяйствующим агентам защищать свои экономические интересы. И. К. Пан-тин считает, что «простому человеку» в России не достает глубокого чувства самостоятельности и ответственности, потому что он не имеет правильного понимания о свободе, а также осознания границ компетентности государства и компетентности гражданского общества. Поэтому «он хочет, чтобы им правительство управляло, но для него, а не против него. Надежда на власть - зовись она царской, партийной, президентской все еще отвечает психологическим потребностям народа» [6, с. 31-32].
Но это не совсем так. И подтверждением этому служит широкое распространение в России в постперестроечное десятилетие хозяйственной деятельности вне государственного контроля, которая определяется экономистами как «неформальная экономика». Эта сфера экономики, которая включает нерегистрируемое предпринимательство, а также домашнюю и теневую экономику, получила настолько широкое распространение в России, что по неофициальным данным производимый в этом секторе продукт составляет до 50% ВВП.
С. Ю. Барсукова, исследовавшая неформальную экономику постперестроечной России, пишет, что стремление хозяйствующих субъектов уйти из подчинения государственно-административного управления и государственно-правового контроля объясняется не только чрезмерным налоговым прессом, но также отсутствием целостной национальной модели экономики, опирающейся на национальные традиции хозяйственно-экономической деятель-
ности, характер и духовно-ценностные ориентации российского этноса [7].
С другой стороны, в условиях глобализации мирового хозяйства стратегия российской экономики должна выстраиваться в русле общецивилизационных правовых и хозяйственно-экономических приоритетов рыночной экономики, вектор которых управленческая культура должна разрабатывать, исходя из интересов российского социума и обеспечения его экономической, политической и национальной безопасности. Этими направлениями являются:
1) обеспечение целевой направленности отечественной экономики в соответствии с государственно-политическими и национальными интересами российских этносов - идеологический компонент этой концепции;
2) осмысление интегрального воздействия на отечественную экономику ценностных ориентаций и духовных традиций российских этносов - морально-нравственный компонент;
3) обоснование формирования в хозяйственноэкономической сфере управленческих структур, адекватных российскому менталитету и национальному характеру различных российских этносов - организационно-управленческий компонент.
Таким образом, в условиях модернизации российского общества оптимизация социального управления во всех сферах общественного производства средствами культуры предполагает интеграцию: 1) опыта развитых стран со свободной, немонополистической рыночной экономикой, обеспечиваемой необходимым финансовым, правовым и морально-этическим регулированием, гарантом которых выступает правовое государство; 2) национального своеобразия российской культуры труда и управления, достижениями которой выступают: а) ориентация на надындивидуальную цель; б) коллективный труд; в) приоритет общественных интересов; г) социальная справедливость.
ЛИТЕРАТУРА
1. Васильчук Ю. А. Социальное развитие человека в XX веке. Фактор культуры // Общественные науки и современность. 2001. №1. С. 5-26.
2. Шкаратан О. И. Русская культура труда и управления // Общественные науки и современность. 2003. №1. С. 30-54.
3. Прохоров А. П. Русская модель управления: компромисс между системой и населением // Вопросы философии. 2003. №2. С. 42-52.
4. Медведев В. Наши перспективы в контексте мировых трансформационных процессов // Свободная мысль. 1997. №3.
5. Мясникова Л. Российский менталитет и управление // Вопросы экономики. 2000. №8. С. 38-44.
6. Российская ментальность: Мат-лы «Круглого стола» // Вопросы философы. 1994. №1. С. 25-53.
7. Барсукова С. Ю. Неформальная экономика и система ценностей россиян // Социс. 2001. №1. С. 57-62.
Поступила в редакцию 18.03.2012 г.
