CC BY
9
Е.В. Байдалова
(Институт славяноведения РАН)
Роль сюжетных мотивов
в структуре романов В.К. Винниченко 1910-х гг.
Владимир Кириллович Винниченко был одной из наиболее ярких фигур в литературной жизни Украины начала 20-го века и, пожалуй, самым популярным украинским писателем того времени, однако к началу 90-х годов 20-го века, времени обретения Украиной независимости, имя этого писателя оставалось известным лишь узкому кругу специалистов, поскольку Винниченко являлся еще и политиком, не пожелавшим в 20-ые годы 20-го столетия сотрудничать с советской властью и проведшим последние тридцать лет своей жизни в эмиграции.
Новаторские, во многом провокационные романы Винниченко 1910-х годов отличают экспериментальность, глубокий психологизм, основанный, как правило, на парадоксах и противоречиях, поиски нового героя и новых относительно предыдущей традиции украинской литературы художественных средств.
Полемическая направленность дилогии «На свою сторону» (1913) и «Божки» (1914), а также романа «Хочу!» (1915), последовательное их написание позволяет выделить эти произведения в отдельную группу. Общность этих романов прослеживается не только на проблемно-тематическом уровне, но и на уровне их поэтики, одним из аспектов которой является наличие одинаковых сюжетных мотивов, которые, однако, по-разному реализуются.
Такими мотивами являются мотивы возвращения на родину, возвращения блудного сына, отъезда из дома, соблазнения роковой женщиной или мужчиной, заключения брака, интимной связи с женщиной отталкивающей внешности, самоубийства, зачатия ребенка, получения крупной суммы денег.
Эти мотивы в структуре дилогии выстроены по принципу зеркальности: каждый из них как минимум двоится, а чаще повторяется несколько раз, тем самым усложняя структуру произведения и углубляя его метафизический смысл. Так, например, мотив заключения брака повторяется десять раз, причем пять раз реализуется, а пять раз остается нереализованным.
В романе «Хочу!» те же мотивы, когда они связаны с главным героем, оказываются анти-мотивами: Халепа возвращается на родину, которую не знает и не помнит, к не своей семье, не своему отцу, не в свой дом, он не совершает самоубийства, не может устоять перед соблазнени-
ем роковой женщины, деньги остаются не полученными. Таким образом, главные герои дилогии и романа «Хочу» оказываются противопоставлены. Ницшеанский индивидуализм главного героя дилогии - Вадима Стельмашенко, успешно противостоящего коллективу своих политических соратников в ссылке, терпит крах, когда ему приходится взаимодействовать с иной общностью - своим родом, своей семьей, к судьбе каждого члена которой он не может остаться равнодушным и непричастным. Главный же герой романа «Хочу» - Андрей Халепа - вполне иронично изображен как типичный неофит без родовых корней, чьи идеи преобразования себя в настоящего украинца, а окружающей социальной действительности в справедливое устройство общества посредством организации предприятий «свободного труда» обречены на неудачу.
Принцип отражения, зеркальности в романе «Хочу» автором практически не используется, структура романа линейна, максимально упрощена. Именно такая структура произведения и наличие анти-мотивов являются одними из принципиальных художественных приемов создания иронического дискурса романа относительного утопических идей быстрого искусственного возрождения национального самосознания личности и социального преобразования мира, не укорененных, в отличие от того, как это происходит в дилогии, в родовом начале.
А.В. Амелина
(Институт славяноведения РАН)
Элементы антиутопии в «Диких рассказах» И. Гауссмана
Двадцатые годы в чешской литературе отмечены «волной утопичности» 1. В это время издается большое количество произведений, которые называют антиутопиями: «Кракатит» (1922) и «Фабрика абсолюта» (1922) Карела Чапека, «Хозяин мира» ЭмилаВахека (1925), «Дом в тысячу этажей» (1929) Яна Вайсса, «Торговец симпатиями» (1929) Владимира Раффела и др.
На этой же волне выходит и роман Иржи Гауссмана (1898-1923) «Фабричное производство добродетели» (1922), в том же году что и «Фабрика абсолюта» Чапека. В основу обоих романов-антиутопий положено некое изобретение, позволяющее превращать людей в добродетельных альтруистов, а далее описывается катастрофические последствия этого изобретения для человечества. Удивительно, насколько совпали авторы в своих идеях и сколько сходства в деталях этих произведений. И
