CC BY
41
А. В. Амелина (Москва)
Творчество Яна Вайсса и подходы к его изучению
Статья посвящена эволюции восприятия исследователями и читателями творчества чешского прозаика Яна Вайсса, который вошел в межвоенную литературу с легионерскими рассказами, был отвергнут критикой коммунистического режима, позже стал его официальным автором. В XXI в. признан одним из основоположников чешской научной фантастики. Ключевые слова: Ян Вайсс, чешская межвоенная литература, утопия, антиутопия, научная фантастика, чешская легионерская проза.
Ян Вайсс (1892-1972) - неоднозначный, противоречивый и далеко не самый известный чешский писатель. Ян Кристек, друг писателя, составитель его книг, автор предисловий и статей о нем, ставил Вайсса вровень с К. Чапеком1, и современные исследователи склонны с ним соглашаться2. Ранние произведения Вайсса позволяют считать его одним из основателей чешской научной фантастики3. Лучшее произведение писателя - роман «Дом в тысячу этажей» (1929) выдержало девять изданий (последнее в 2000 г.). Популярный впоследствии в мировой фантастической литературе мотив «медленного стекла» впервые появился именно у Вайсса в рассказе «Зеркало, которое опаздывает»4. Многие его произведения стали основой для радио- и телеспектаклей. И тем не менее Вайсс остается «автором, безусловно, читаемым, но мало кем признанным»5.
В данной статье делается попытка проследить эволюцию восприятия творчества Вайсса литературоведением и критикой, а также рассмотреть современный взгляд на творчество Вайсса и перспективы его изучения.
Родился Вайсс в 1892 г. в семье лавочника в небольшом городке Елемнице на северо-востоке Чехии в предгорье Крконош. После окончания гимназии (1913) начал изучать право в Венском университете, но проучился всего два семестра - до мобилизации в 1914 г. Попав сразу на фронт, он был в 1916 г. взят в плен под Тернополем и отправлен в лагерь для военнопленных в село Тоцкое Оренбургской области, затем переведен в лагерь в поселок Березовка под Красноярском. Когда начал проводиться набор чешских и словацких солдат в рос-
сийскую армию, Вайсс записался в чешскую дружину, в Житомире прошел подготовку (как инвалид - ампутация пальцев ног после обморожения - не воевал, а служил в канцелярии) и в 1920 г. резервистом вернулся в Чехию. До 1947 г. был на государственной службе, потом полностью посвятил себя творчеству. Умер в 1972 г. после тяжелой болезни. Кристек назвал Вайсса «человеком без биографии»6, потому что судьбоносным для всего его творчества стало лишь то, что было пережито в лагере для военнопленных. Вайсс заразился сыпным тифом и был на волосок от смерти, в горячке несколько дней и ночей мучаясь от «стеклянных снов». Но он выжил и позднее описал свои ощущения так: «Было это в лагере для военнопленных села Тоцкое, теперь уже не знаю, в каком месяце. Я забыл, помимо других важных вещей, цифры и утратил способность ориентироваться в пространстве и времени... У меня были видения. Такие живые и четкие, что до сих пор многое помню лучше, чем то, что происходило со мной на самом деле. Это были стеклянные сны, как я их назвал позже. Работал я истопником. на стекольном заводе. Поливал мертвецов жидким стеклом, таким образом их мумифицировал. А потом под стеклом было хорошо видно, как это все разлагается. И живые люди приезжали на завод, чтобы им залили стеклом руки и ноги, которые начинали гнить из-за какой-то болезни. Неожиданно и у меня начали гнить пальцы на ногах, а седобородый злобный старец заливал мне их стеклом»7. Позднее эти сны Вайсса и реальные события станут причиной появления в его творчестве тех или иных образов и мотивов.
Современные исследователи (И. Адамович, В. Марешова) выделяют в творчестве Вайсса три периода. Первый - с 1927 по 1930 г. -привлекал и привлекает наибольшее внимание читателей и исследователей, в это время написан его лучший роман-антиутопия, в его прозе появляются научно-фантастические элементы. Второй период датируется 1930 - началом 1950-х гг. и условно называется «социально-психологическим». Третий период (середина 1950-х -начало 1960-х гг.) знаменует собой возвращение Вайсса к научной фантастике.
Первые рассказы Вайсса издаются в 1924 г. журнале «Цеста» при поддержке его редактора Мирослава Рутте, убежденного сторонника «классического» реализма. После публикации драмы «Пенза» (1926), отмеченной премией Чешской академии, Вайсс становится членом редакции «Легионерских бесед». Благодаря известному прозаику-легионеру Рудольфу Медеку он вступает в литературную секцию
общества «Умнелецка беседа» (основано в 1863 г.), где знакомится с талантливым критиком Карелом Сезимой, который впоследствии будет регулярно рецензировать произведения Вайсса. В 1927 г. выходят в свет повесть «Фантом смеха», сборники рассказов «Зеркало, которое опаздывает» и «Барак смерти»; в 1929 г. - роман «Дом в тысячу этажей»; в 1930 - сборник рассказов «Безумный полк».
В повести «Фантом смеха» рассказана история жителя маленького городка - пана Ружички, возлюбленная которого отказалась от брака с ним из-за его прозвища Трясогузка. Герой всеми силами пытается заставить людей называть его иначе, идет для этого на разные сумасбродства и за месяц успевает получить не одно новое прозвище. Бурлеск, карнавальность и почти гоголевский тип повествования, юмор и «человеческие странности», о которых впоследствии еще немало напишет Вайсс, вызвали интерес у читателей, избалованных сатирической прозой того времени: Я. Гашеком, К. Чапеком, И. Гауссманом. В повести присутствуют основные мотивы творчества Вайсса: сон, зеркало, выступающие здесь как средства психологизма.
В сборник «Барак смерти» вошло девять рассказов, объединенных местом действия - лагерями военнопленных в России. Тематика и тон книги разительно отличаются от «Фантома смеха». В рассказах пленные умирают тысячами из-за халатности генерала, который выделенные на строительство лазаретов деньги тратит на кутежи. Скупые на сюжетные события, не всегда совершенные по композиции, эти рассказы насыщены яркими образами. Автора в первую очередь волнует судьба «обыкновенного» человека, то, насколько она зависит от выбора, который он делает в тот или иной переломный момент своей жизни. Вайсс пытается найти в характерах людей причины постигших их несчастий. В этих рассказах широко используется мотив сна, горячки и бреда - ключ к понимаю творчества писателя и в особенности его ранних произведений. Сон выступает в качестве интуитивной подсказки для героя, дает ему возможность заглянуть вглубь собственной души.
Судьбоносным для последующего творчества Вайсса оказался сборник «Зеркало, которое опаздывает». На первый взгляд, в этой книге фантастических рассказов кардинально меняется и тематика, и манера повествования. Действие переносится из промерзших бараков в город. Функции мотива сна усложняются, теперь он трактуется писателем едва ли не как полноправная альтернатива действительности. Сны представляют собой «внутреннюю реальность» человека,
а подсознание героев создает настолько яркие картины, что порой трудно определить, где заканчивается сон и начинается явь. Вайсс показывает последствия исполнения тайных желаний, заставляя привлекательные в момент возникновения замыслы воплощаться в жизнь. В этом сборнике появляются элементы научной фантастики (в одноименном со сборником рассказе на маскараде, где собралась золотая молодежь, внезапно выключается свет, а затем, когда снова становится светло, зеркало, висевшее на стене, вдруг начинает воспроизводить все произошедшее в темноте).
В сборнике рассказов «Безумный полк» представлены новые для Вайсса элементы научной фантастики, лишь пунктиром намеченные ранее. Так, рассказ «Метеорит дядюшки Жулиана» из этого сборника оценивается некоторыми исследователями как лучшая научно-фантастическая проза Вайсса8. Традиционные для Вайсса мотивы сна и зеркала обретают все новые семантические оттенки. Писатель продолжает художественное осмысление угрозы осуществления фантастических замыслов, реализации умозрительных конструкций, идей. Разница состоит лишь в том, что осуществленная мечта теперь приобретает форму научно-фантастического («Метеорит дядюшки Жулиана») или просто абсурдного («Безумный полк») допущения. Образы и персонажи становятся ярче, масштабнее, порой обретают символический смысл: вместо бараков - стеклянный летающий дом, вместо генерала в конкретном лагере для военнопленных - абстрактный образ миллионера.
Итогом раннего периода и лучшим произведением творчества Вайсса стал роман «Дом в тысячу этажей». Его главный герой, детектив Петр Брок, оказывается в тысячеэтажном доме, где властвует тиран Муллер. Задача Брока - спасти принцессу Тамару и свергнуть вездесущего полубога. Благодаря тому, что в результате химического опыта он стал невидимым, герой преодолевает все препятствия, побеждает Муллера - и в тот же миг. просыпается в лазарете. Захватывающие приключения оказались лихорадочным бредом тифозного больного.
В романе звучат мотивы искушения, возмездия, борьбы добра и зла, обозначенные в рассказах. Они выступают в разных связях и взаимодействиях, придавая содержанию многозначность и даже символичность. Образ башни, являющийся, с одной стороны, символическим воплощением гордыни героев, а с другой - способом исполнения мечты: стать ближе Богу и даже уподобиться Ему, представлен в произведении постоянно строящимся небоскребом
(Вавилонской башней), Муллер-домом, страшным и уродливым зданием без крыши. Обращаясь к образу тирана (генерал, миллионер, врач-психиатр - в рассказах, Муллер - в романе), автор показывает, что «тиран» потенциально присутствует в каждом человеке вне зависимости от его социального статуса.
Мотив сна в романе приобретает особое значение. Сон становится полем битвы добра и зла, от исхода которой зависит судьба спящего: борьба Муллера и Брока и победа Брока означает победу жизни над смертью, спящий выживает, когда добро в нем берет верх.
Первый роман Вайсса производит очень сильное впечатление. За приключенческим сюжетом, сочетающим сказочные, детективные, научно-фантастические элементы, скрывается насыщенный символический пласт, где присутствует символика цветов, имен, христианская и ветхозаветная символика. Вайссовские образы (башня, тиран и др.) выстраиваются в целостную систему, подчиненную одной задаче: поиску ответа на вопрос, кто виноват в катастрофе Первой мировой войны. Ответ писателя - человек. Каждый в отдельности и человечество в целом. Только человек, победивший в себе муллера, может выжить и имеет будущее.
Второй период творчества начинается романами: «Наука преступления» (1931), «Молчание - золото» (1933). В них Вайсс, по-видимому, исчерпав возможности поиска источника вдохновения в душе человека, в его сознании и подсознании, обращается к актуальным социальным и политическим проблемам. Большого успеха эти романы не имели. Следующий роман «Спящий в зодиаке» (1937), действие которого происходит на фоне экономического кризиса начала 1930-х гг. и безработицы в интеллигентской среде, - история учителя, который каждый год вместе со сменой времен года вновь переживает юность, зрелость, старость, а зимой погружается в спячку. Здесь переосмысляются некоторые мотивы раннего творчества, реалистическое отражение действительности и социальная проблематика сочетаются с фантастическим вымыслом и яркой образностью. Роман был в целом положительно оценен критикой и заслужил репутацию второй вершины творчества Вайсса. Однако от антиутопии он уходит в некотором смысле в утопию, представив коммунистическую Россию идеальной альтернативой капиталистическому Западу (и это в 1937 г.!).
Далее появились в целом реалистические сборники рассказов «Носильщик мебели» (1941) и «Рассказы о любви и ненависти» (1944). В 1941 г. опубликован успешный роман «Спустился с гор», в котором
автор погружается в мир легенд и сказок своего детства. В 1946 г. выходит довольно слабый роман «Зов о помощи» об оккупированной Праге, коллаборантах. После отрицательных откликов Вайсс переживает творческий кризис, так что следующий сборник его реалистических рассказов «Истории старые и новые», подготовивший почву для нового триумфа и признания, вышел только через 8 лет.
Сборник рассказов «В стране наших внуков» (1957), знаменующий начало третьего периода творчества Вайсса и возвращение к научной фантастике, сборники «Спутники и звездные корабли» (1960) и «Гадание о будущем» (1961) с художественной точки зрения намного уступают его лучшим произведениям. В рассказах автор пытается заглянуть в утопическое коммунистическое будущее с его техническими новшествами и «новым» человеком, в них присутствует назидательность и даже наивная мечтательность, сюжет как таковой практически отсутствует, образы обеднены и неубедительны. В последнем сборнике Вайсс пытается вернуться к поэтике раннего творчества, становится очевидным, что ему «еще есть что сказать»9, и возникает надежда, что на подходе еще один яркий роман. Однако жесткая критика заставляет писателя отказаться от литературного труда.
Отдельные черты поэтики Вайсса были в той или иной степени характерны для литературного процесса 1920-х гг. Использование мотива сна сближало его с сюрреализмом, мозаичность повествования, сила выражения чувств позволили некоторым критикам причислять его к экспрессионистам10, находились основания связать Вайсса и с импрессионистами11. Однако восприятие его творчества критикой было неоднозначно: «Криминальные наклонности героев Вайсса раскрывают потаенные уголки человеческой души. Чудовища, которых рождает подсознание, подчиняются холодному рассудку и контролируются автором - искусным художником и стилистом, отчего Вайсс является исключением в лагере экспрессионистов (Л. Клима, Ч. Ержабек, Л. Блатный)»12.
На жанровые принципы романа «Дом в тысячу этажей» оказал определенное влияние литературный контекст. В 1920-е гг. исследователи фиксировали в чешской литературе «волну утопизма»13. Роман вышел уже на спаде этой волны: к тому времени было издано несколько научно-фантастических и антиутопических произведений К. Чапека («Я.и.Я.», 1920; «Фабрика абсолюта», 1922 и др.), а также роман-антиутопия И. Гаусманна «Фабричное производство добродетели» (1922). «Вайсс был слишком робкой натурой, чтобы стать
законодателем жанра, за него это сделали другие... Карел Глоуха,.. Иржи Гаусманн,.. Карел Чапек. Вайсс был из тех, кто помогал читателю мыслить в иных плоскостях, об ином, нежели то, с чем они сталкиваются каждый день»14.
Первый роман Вайсса оценивали скорее положительно, хотя звучали и упреки - например, в том, что финал представляет собой уход от поставленной проблемы (блуждания Брока и его борьба -всего лишь сон). Известный чешский критик Ф. К. Шальда в начале 1930-х гг. вообще причислил Вайсса к тем, кто незаслуженно получает премии15. А М. Рутте написал тогда, что этот роман - вершина поэзии сна и дальше автору уже некуда идти16. И отчасти он оказался прав. Несмотря на положительные отзывы, роман и особенно его финал не был до конца понят.
В 1948, знаменательном для чешской истории году вышло второе издание романа. В предисловии Я. Владислав пишет, что разгадать смысл романа удалось только после Второй мировой войны17. Так, изображенный в романе концерн «Вселенная», отправляющий людей в печи вместо межзвездных путешествий, предсказал гитлеровские крематории. Однако в довольно показательной рецензии 1949 г. автора упрекали в том, что он отстранился от актуальных земных проблем и не проявил «социалистической сознательности»18, что в 1920-е гг. роман выполнил свою функцию - высмеять капиталистическую систему, но измерять современность им нельзя. Таким образом, в Чехии после прихода к власти коммунистов актуальность романа посчитали сомнительной: «Неясные политические предпочтения не позволяют провести более глубокий анализ капитализма»19.
Отношение к Вайссу кардинально изменилось после выхода сборника «В стране наших внуков» (1957), за который автору была присуждена премия Союза чехословацких писателей и Союза чехословацкой молодежи. Книга также удостоилась премии издательства «Млада фронта» в номинации «лучший роман», за нее прозаику присвоили звание Заслуженного деятеля искусств. Началась его «реабилитация», Вайсса «открыли» заново (И. Опелик, И. Гаек20). Была сделана попытка переосмыслить его раннее творчество, в реалистическом ключе обосновывалось использование писателем фантастических элементов: «У Вайсса сон никогда не выходит за рамки бодрствования. Если пробовать пересказать сюжет его книг - они кажутся романтическими и фантастическими, но способ изображения превращает фантастичность в реальность»21. В своих оценках эти исследователи были правы - Вайсс не был сюрреалистом и себя таковым не считал. Пристрастие писателя
к мотиву сна и бреда вполне объяснимо его личным военным опытом. Таким образом, «Дом в тысячу этажей» казался на тот момент вполне реалистичным произведением.
В то же время три последних сборника Вайсса подверглись жесткой критике, особенно суровой - в статьях Олега Сюса. Одна из них вышла в пятом номере популярной газеты «Литерарни новины» в 1964 г. под заголовком «Беда сентиментального утопизма». Именно эта и подобные ей публикации заставили Вайсса отказаться от литературного творчества.
В 1960-е гг. издается собрание сочинений Яна Вайсса. По иронии судьбы официальное признание художественно слабых поздних произведений позволило возродить интерес к раннему творчеству Вайсса. Последние три сборника, как и многие другие не самые удачные книги, больше никогда не переиздавались, а вот «Дом в тысячу этажей» переиздавался регулярно: 1958, 1964, 1972, 1975, 1990, 1998, 2000 гг. Несколько раз перепечатывались рассказы раннего периода в томах избранных рассказов. Роман «Спящий в зодиаке» переиздавался в 1958, 1962, 1971 гг. Роман «Спустился с гор» - пять раз до середины 1980-х гг.
В 1960-70-е гг. «Дом в тысячу этажей» был переведен на польский, словацкий, сербский, французский (издан дважды), русский (о русских изданиях будет сказано ниже), испанский, португальский, немецкий (затем еще дважды) языки, в 1980-е - на японский. В 2005 г. роман вышел на итальянском, готовится его английский перевод. (Далеко не все чешские авторы имеют такую библиографию).
Интерес к творчеству Вайсса критиков можно назвать умеренным. Помимо уже упомянутых критиков, следует отметить А. М. Пишу (1902-1966), который писал о Вайссе на протяжении почти всего его творческого пути. Есть сведения, что о нем в 1947 г. написал диссертацию Я. Горачек, позднее преподаватель медицинского училища в Турнове, а в 1963 г. - К. Богар из страноведческого музея г. Фридек-Мистек на севере Моравии. Приблизительно с середины 1960-х гг. о Вайссе еще помнят, но уже мало кто пишет. Много заметок в периодике вышло в год его смерти. И только в 1981 г., на волне интереса к фантастической литературе, выходит книга чешского фантастоведа О. Неффа «Что-то не так» с интересным разделом, посвященном Вайссу. В ней представлен свежий взгляд на писателя и его творчество, дана периодизация, автор ищет причины взлетов и падений писателя, истоки его поэтики и мировоззрения.
Необходимо отметить небольшое исследование В. Марешевой «Ян Вайсс» 1997 г. (объемом в 25 страниц, включающих и отрывки из произведений Вайсса). Автор, очевидно, опирается на работу О. Неффа, но более четко разграничивает периоды творчества, проводит относительно подробный анализ романа «Дом в тысячу этажей», в особенности его жанровой структуры. Интересно, что О. Нефф, а вслед за ним и В. Марешова говорят о рассказе «Метеорит дядюшки Жулиана», единственном «чистом» научно-фантастическом произведении, опубликованном в 1947 г., как о начале, предвестнике нового, научно-фантастического этапа творчества писателя, начавшегося только десять лет спустя. Нефф отмечает, что «Вайсс написал этот рассказ в 55 лет, то есть в возрасте, когда прозаик, как правило, достигает наивысшего мастерства рассказчика»22. Видимо, авторы не знали, что рассказ был опубликован еще в 1930 г. в сборнике «Безумный полк», а в 1947 г. просто переиздан отдельной книгой. Следовательно, в 1947 г., спустя год после неудачного романа об оккупированной Праге, ни о каком повороте в сторону научной фантастики речи быть не могло.
Следует упомянуть и несколько исследователей, занимавшихся отдельными аспектами творчества Вайсса: Г. Кучерову23 (писавшую о «Бараке смерти»), Д. Годрову24 (о жанровых элементах антиутопии в романе «Дом в тысячу этажей» в разделе своей книги, посвященном жанру утопии в чешской литературе), Б. Форшта25 (о женских образах). В 1995 г. в Праге вышел «Словарь чешской литературной и научной фантастики» под редакцией И. Адамовича26, где приведены точные и достаточно полные данные об изданиях произведений Вайсса, составе сборников, творческом пути, кратко, но емко рассказано об основных произведениях, приведена обширная библиография.
Особый интерес представляют работы земляков Вайсса. В 1967 и 1970 гг., когда о Вайссе уже практически никто не пишет, в журнале «Крконоше-Подкрконоше» выходят две объемные и содержательные статьи уже упомянутого К. Богара27. В 1997 г. в сборнике «Из Чешского рая и Подкрконош» выходит статья В. Кмуничека28. Автор впервые столь определенно ставит задачу рассмотреть идеологическую сторону творчества писателя, особенно после 1948 г. Он приходит к выводу, что Вайсс, даже будучи конформистом, искренне верил в саму идею социализма, привлекательную, и просто-напросто слепо себя с ней отождествил. Совместно с Д. Дубовым Кмуничек в 2004 г. осуществил уникальный Интернет-проект, полностью посвященный Вайссу29.
До 1958 г. творчество Вайсса было неизвестно в России. Советский читатель узнал о нем благодаря тенденциозной книге 1958 г. «В стране наших внуков». «Открыла» его богемистка С. Востокова, которая впоследствии писала: «Впервые я узнала об этом авторе в 1957 г., когда мне дали на рецензию "В стране наших внуков", прочтя - прочитала все, что написал Ян Вайсс. До этого никто о Вайссе не писал и не слышал. В предисловии я написала о "сентиментальной окраске" некоторых его рассказов, с чем Вайсс решительно не согласился»30. Первые отзывы в СССР выражали в целом негативное отношение к раннему творчеству Вайсса: «До сих пор писатель выступал как мрачный фантаст, создатель магических гротесков на темы Первой мировой войны. Изображение горячечных снов, провалов сознания и господства подсознательного начала в человеке скоро перестает у Вайсса быть самоцелью и признаком растерянности»31.
После издания в 1971 г. на русском языке «Дома в тысячу этажей» (переиздан дважды, последний раз в 1988 г.) и нескольких рассказов из последних сборников («Метеорит дядюшки Жулиана» вышел на русском языке еще в 1967 г.) ситуация изменилась. В рецензии на «Дом в тысячу этажей» та же Востокова уже пишет, что это «великолепный образец чешской социальной фантастики». Далее она говорит, что Октябрьская революция вселила «светлую веру в лучшее будущее человечества -в коммунизм. Эта вера укрепилась не сразу, но зато не покидала Вайсса»32. Сюжетной осью книги называется борьба Брока с Муллером и помощь восставшим рабочим. Образ Муллера трактуется как символ безликого капитала. В предисловии к первому изданию романа в России И. Бернштейн, ссылаясь на чешского критика Б. Вацлавека, назвавшего тысячеэтажный дом «символом хаотической, бессмысленной и безумной постройки, именуемой капитализмом», отмечает, что фантастическое изображение реалистически мотивируется тем, что все оказывается сном, «в фантастических кошмарах героя есть рациональное зерно, позволяющее автору вложить в роман глубокий социальный смысл»33. Здесь же автор статьи пишет о Муллере как о воплощении анонимности капитала, делает много интересных наблюдений об образности романа. Но вывод ее сводится к следующему: «Весьма в своеобразную форму Ян Вайсс облекает серьезную социальную проблематику нашего века, полного фантастических противоречий»34.
Из отечественных богемистов кратко рассматривали поэтику романа Вайсса «Дом в тысячу этажей» О. М. Малевич в рамках обзорной статьи о чешской научной фантастике 20-30-х гг.35 и Е. Н. Ковтун в своей монографии «Поэтика необычайного: художественные миры
фантастики, волшебной сказки, утопии, притчи, мифа»36. Довольно подробно творчеством Вайсса занимается И. А. Герчикова. В ее статье «"Барак смерти" и образ России в творчестве Яна Вайсса»37 дается анализ сборника и характеристика творчества писателя в целом, отдельно рассматривается его отношение к России.
Прослеживая основные этапы творчества Вайсса и восприятие его критиками, мы наблюдаем, что взгляд на его произведения менялся, менялась проблематика работ, аспекты изучения. Уже дебютные произведения писателя привлекли внимание чешских критиков, размышлявших о его литературной принадлежности. В послевоенные годы Вайсс, с одной стороны, привлекал внимание как писатель-антифашист, а с другой - осуждался за «нереалистичность». В 195060-е гг., после выхода идеологически «правильных» произведений и официального признания их автора, новаторский роман Вайсса «Дом в тысячу этажей» уже считается реалистическим с элементами фантастики. В 1980-е гг. происходит переосмысление творчества Вайсса, создается научная периодизация его творчества. В 1990-2000-е гг. встает вопрос об идеологической подоплеке произведений писателя, его возможном «приспособленчестве» к режиму.
Эволюция отечественных исследований была схожей: от отрицательного отношения к «Дому в тысячу этажей» до признания его социальных и художественных достоинств. Сейчас одной из актуальных проблем является отношение Вайсса к России и коммунизму.
Подробное исследование поэтики романа «Дом в тысячу этажей» показывает, что сложность структуры романа, его насыщенность мотивами и образами, присутствие в нем символического пласта не позволяют интерпретировать авторский замысел однобоко - видеть в нем лишь социальный роман с фантастическими элементами. Образ Муллер-дома приобретает свойства живого существа, выступает символом гордыни человека, воплощения его смелых мечтаний. Его можно интерпретировать как символ подсознания, цивилизации, даже как символ ада (его внутреннее устройство соотносится с девятью кругами ада «Божественной Комедии»). Борьба Муллера и Брока может трактоваться и как классовая борьба, и как борьба добра и зла, и сознания и подсознания. Благодаря использованию ряда символов (красный треугольник, символические имена, раздвоенные бородки обитателей Муллер-дома) мотив борьбы добра и зла оборачивается противостоянием ветхозаветной и новозаветной доктрин, в результате которого победу одерживает последняя, знаменуя этим главенство жизни над смертью. Глубина и многозначность философской проблематики делает роман «Дом в тысячу этажей» актуальным
не только на протяжении всего XX, но и XXI в. Поэтому интерес к этому произведению Вайсса не уменьшается. В этом идеологически «несознательном» романе можно увидеть универсальную критику мироустройства, в том числе монархии или сталинского режима.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Kristek J. Jan Weiss // Weiss J. Bláznivy regiment: vybor y proz. Praha, 1979. S. 11.
2 Neff O. Evangelista snu // Neff O. Neco je jinak. Praha, 1981. S. 184.
3 Ibid. См. также: Maresová V. Jan Weiss. Praha, 1997. S. 17; Adamovic I. Slovník ceské literární fantastiky a science-fiction. Praha, 1995. S. 249.
4 Adamovic I. Slovník. S. 247.
5 Neff O. Evangelista snu. S. 186.
6 Ibid. S. 187.
7 Weiss J. Povídka o sobe // Literární noviny. 1927. С. 7. S. 1-2.
8 Maresová V. Jan Weiss. S. 17.
9 Neff O. Evangelista snu. S. 204.
10 Novák A. Literatura prítomnosti // Dejiny ceského písemnictví. Praha, 1946. S. 283; Götz F. Literatura mezi dvema válkami. Praha, 1984. S. 149.
11 Sezima K. Masky a modely. Praha, 1930. S. 344.
12 Novák A. Literatura prítomností. S. 283.
13 Písa A. M. Vlna utopicnosti // Písa A. M. Smery a cíle: kritické listy z let 1924-1926. Praha, 1927. S. 142-153.
14 Neff O. Evangelista snu. S. 193.
15 Salda F. X. Saldûv zápisník. Sv. 5. 1932-1933. Praha, 1992. S. 376-380.
16 Rutte M. Epik hrûzy a snu // Rutte M. Doba a hlasy. Praha, 1929. S. 179.
17 Vladislav J. Nekolik slov o Domu o 1000 patrech a Janu Weissovi // Weiss J. Dûm o tisíci patrech. Praha, 1948. S. 250.
18 Filip M. Je nebo není aktuální // Tvorba. 1949. С. 14.
19 Ibid.
20 Opelík J. Tvúrcí cesta Jana Weisse // Host o domu. 1957. С. 10; Hájek J. Jan Weiss, hledac zivota a krásy // Novy zivot. 1957. С. 7.
21 Hájek J. Jan Weiss.
22 Neff O. Evangelista snu. S. 200.
23 Kucerová H. Prvotina Jana Weisse, povídkovy cyklus Barák smrti // Ces-ká literatura. 1984. С. 3.
24 Hodrová D. Utopie // Hodrová D. Poetika ceské meziválecné literatury. Praha, 1987. S. 80-104.
25 Fort B. Nektere poznamky k typologii zenskych postav v dile Jana Weisse nahlizene skrze typologii fikcnich svet6 jeho text6 // Ceska literatura. 1999. C. 6. S. 637-644.
26 AdamovicI. Slovnik... S. 246-250, 330-332.
27 Bogar K. Sen v predvalecnych prozach Jana Weisse // Krkonose-Podkr-konosi. Sv. 3. 1967. S. 284-303; Bogar K. Dramaticka tvorba Jana Weisse // Krkonose-Podkrkonosi. Sv. 5. 1970. S. 224-256.
28 Kmunicek V. Jan Weiss dnes // Z ceskeho raje a Podkrkonosi. Sv. 10. Semily, 1997. S. 109-128.
29 http://jan.weiss.sweb.cz.
30 Vostokovova S. I. Realnost fantastiky dila Jana Weisse // Literarni mesic-nik. 1982. C. 8. S. 124.
31 Востокова С. Заглядывая в будущее // Иностранная литература. 1958. № 2. С. 254-255.
32 Востокова С. «Дом в тысячу этажей» и его автор // Иностранная литература. 1971. № 9. С. 263-266.
33 Бернштейн И. Предисловие // Вайсс Ян. Дом в тысячу этажей. М., 1971. С. 7-8.
34 Там же. С. 14.
35 Малевич О. Научная фантастика в чешской литературе 20-30-х гг. // Чапек К., Вайсс Ян. Война с саламандрами; Дом в тысячу этажей. М., 1986. С. 5-16.
36 Ковтун Е. Н. Поэтика необычайного: художественные миры фантастики, волшебной сказки, утопии, притчи, мифа. М., 1999. С. 126.
37 Герчикова И. А. «Барак смерти» и образ России в творчестве Яна Вайсса // Первая мировая война в литературе и культуре западных и южных славян. М., 2004.
Amelina А. V.
The Works by Jan Weiss and the Approaches to Its Studying
The article analyzes the evolution of the perception of the works by Czech writer Jan Weiss by researchers and readers; he entered the literature between two World wars with stories of legionaries, he was rejected by Communist critics but later became the official author of that regime. In the 21st cent., he is considered to be one of the founders of the Czech science fiction.
Key words: Jan Weiss, Czech literature between WW I and II, utopia, antiutopia, science fiction, Czech legionary prose.
