CC BY
98
2014
ВЕСТНИК САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКОГО УНИВЕРСИТЕТА
Сер. 12
Вып. 1
СОЦИАЛЬНЫЕ ПРОБЛЕМЫ РОССИЙСКОГО ОБЩЕСТВА
УДК 316.37-05
Н. М. Полуэктова, А. Н. Смирнова
РОЛЬ СИСТЕМЫ ОТНОШЕНИЙ ЛИЧНОСТИ ПОДРОСТКА В ПРОФИЛАКТИКЕ ДЕВИАНТНОГО ПОВЕДЕНИЯ
Санкт-Петербургский государственный университет,
Российская Федерация, 199034, Санкт-Петербург, Университетская наб., 7/9
В статье представлены результаты исследования, проводимого с целью изучения характеристик системы отношений личности подростков, определяющих развитие у них субъектной позиции и влияющих на вероятность возникновения риска девиантного поведения. Авторами анализируются различия в системе отношений к себе и значимым другим у трех групп подростков: с «нормативным», «рискованным» и «девиантным» поведением. Данные исследования позволяют говорить о недостаточной сформированности субъектной позиции у девиантных подростков, а также предположить, что вовлеченность в девиацию осложняет развитие социальной субъектности. В заключении предложены возможные направления работы в профилактике девиантного поведения с акцентом на развитие у подростков субъектной позиции. Библиогр. 18 назв.
Ключевые слова: девиантное поведение подростков, система отношений, социальная субъ-ектность, профилактика.
SELF-OTHER SYSTEM OF ADOLESCENTS AND PREVENTION OF DEVIANT BEHAVIOUR
N. M. Poluektova, A. N. Smirnova
St. Petersburg State University, 7/9, Universitetskaya nab., St. Petersburg, 199034, Russian Federation
The paper discusses the results of research into the characteristics of self-other system of adolescents with an emphasis on the risk of deviant behaviour. As a result, some ways for elaborating preventative programmes are recommended. Refs 18.
Keywords: deviant behaviour of adolescents, self-other system, prevention.
Общеизвестно, что разного рода отклонения в поведении подростков являются распространенным явлением, отражающим естественный процесс социального экспериментирования и становления личности подростка. Однако в настоящее время отклоняющееся поведение подростков становится серьезной социальной проблемой, имеющей не только непоправимые последствия для самих подростков, но и для общества в целом: наблюдается распространение различных видов аддиктивного поведения, рост подросткового суицида, высокий уровень правонарушений. Так, по сравнению с 2000 г. потребление наркотиков среди молодежи выросло в 18 раз. Россия занимает четвертое место в мире по потреблению табака среди подростков [1]. За последнее десятилетие среди молодежи в три раза выросло число самоубийств.
Показатель подросткового суицида в России превышает средний мировой показатель в 2,7 раза. Только за два прошедших года количество подростков, погибших в результате самоубийств, достигло почти полутора тысяч [2]. По данным Генеральной прокуратуры РФ, в 2010 г. количество подростков, доставленных в милицию за различные правонарушения, превысило 1 млн 140 тыс. человек. В стране числится также около 1 млн детей, сбежавших из дома [3, с. 213]. При этом официальная статистика не отражает истинного положения дел. Возрастание удельного веса и роли девиантных проявлений в подростковой среде, разнообразие девиаций и их последствий требует развития новых исследовательских подходов к изучению этой проблемы и соответствующих методов противостояния ей. В отечественных исследованиях используются разные подходы к рассмотрению девиантного поведения подростков и молодежи (Я. И. Гилинский, С. И. Голод, Г. И. Забрянский, Ю. А. Зубок, Л. Е. Кесель-ман, Ю. А. Клейберг, А. А. Козлов, Ю. Ю. Комлев, И. С. Кон, В. Т. Лисовский, В. Д. Мен-делевич, Е. А. Омельченко, М. Е. Позднякова, И. Л. Первова, М. М. Русакова, А. Л. Са-лагаев, Т. А. Хагуров и др.). Но несмотря на большое количество исследований де-виантного поведения подростков в России до сих пор не разработана эффективная система профилактических, коррекционных и реабилитационных мероприятий для несовершеннолетних. Объектом социальных, педагогических и психологических воздействий в подобных мероприятиях является личность подростка как носитель социальных норм, ценностей, установок и образцов поведения.
Как известно, личность, будучи общественным индивидом, выступает одновременно и объектом разнообразных социальных воздействий, и субъектом социальных отношений и сознательной деятельности. По мнению Б. Г. Ананьева, «позиция личности как субъекта общественного поведения и многообразной социальной деятельности представляет сложную систему отношений личности (к обществу в целом и общностям, к которым она принадлежит, к труду, людям, самой себе), установок и мотивов, которыми она руководствуется в своей деятельности...» [4, с. 242]. Именно «субъектная позиция в отношениях с социальным миром как интегральная характеристика личности ... выступает главным звеном социальной активности» [5, с. 93], проявляемой в различных формах деятельности человека. Сегодня деятельность — фундаментальное понятие социологической теории. По мнению И. Ф. Де-вятко, теории, работающие с этим понятием, используют и исследуют объяснительные возможности человеческой субъективности как свойства быть источником целенаправленной деятельности. Характерная для этих теорий логика объяснения социального мира предполагает «движение от смысла, придаваемого субъектом собственному поведению, то есть от субъективных оснований, мотивов, резонов действующего, к возможности коммуникации и координации индивидуальных действий и, наконец, собственно к возможности возникновения интерсубъективного социального мира» [6, с. 64]. При этом девиантность рассматривается как «социальное явление, выражающееся в относительно массовых, статистически устойчивых формах (видах) человеческой деятельности, не соответствующих официально установленным или же фактически сложившимся в данном обществе (культуре, группе) нормам и ожиданиям» [7, с. 28].
Следует отметить, что хотя девиантное поведение на сегодняшний день еще и «не до конца понятная проблема» [8], тем не менее — это один из видов человеческого поведения, которое, как и любое другое поведение, можно «определить как
активность человека, направленную на удовлетворение его биологических, физиологических, психологических и социальных потребностей» [8, с. 109]. Потребность определяется как состояние нужды в объектах, необходимых для существования и развития индивида и выступающих источником его активности. По мере формирования потребности развивается соответствующая мотивация, побуждающая индивида к деятельности, к поиску подходящего объекта, то есть являющаяся непосредственным побудителем поведения. В качестве побудителей человеческого поведения, представляющих собой мотивационную сферу личности, выступают влечения, установки, желания, интересы, склонности, идеалы и мировоззрение [8], которые В. Мясищев считал важнейшими видами отношений. Так как «деятельности (поведения) без мотива не бывает», то и склонность к девиантному поведению подростков должна в определенной мере определяться особенностями их мотиваци-онной системы, другими словами — особенностями их системы отношений.
При регуляции своей деятельности человек, исходя из собственной системы отношений, выступает субъектом собственной жизнедеятельности. Субъект — тот, кто продуктивно осуществляет некую деятельность, а субъектность, в первую очередь, связана с активностью, инициативностью, преобразующими возможностями человека. Представители разных наук [см. напр.: 9-14 и др.] рассматривают субъ-ектность в качестве характеристики, интегрирующей в себе ряд качеств, таких как: активность, автономность, ответственность, осмысленность поведения, рефлективность, самоценность, креативность. Личностными предпосылками субъектности является сформированность интернального локуса контроля, развитых коммуникативно-организаторских навыков, эмоциональной и социальной компетентности, отсутствие существенных мотивационно-смысловых конфликтов.
Субъектная позиция личности формируется в процессе социализации и носит поступательный характер, развиваясь от индивидуального к социальному уровню субъектности. Индивидуальная субъектность проявляется в многообразии индивидуальных вариантов поведения и формировании адаптивности как свойства личности. Социальная субъектность показывает степень социальной активности личности и определяется как способность самореализовываться, используя при этом как собственные ресурсы, так и возможности социальных институтов, способность оказывать целенаправленное воздействие на ситуацию и других субъектов для соблюдения своих интересов [15]. Сформированная (развитая) социальная субъект-ность предполагает, что индивид способен устанавливать правила в значимой для него системе отношений и заставлять окружающих учитывать их существование при ведении собственных дел, при принятии решений или же при непосредственных контактах [16]. Сформированная социальная субъектность позволяет подростку самостоятельно выбирать собственную жизненную стратегию.
Наиболее важными компонентами социальной субъектности являются: социальная активность, что проявляется в воспроизводстве и обновлении общественных отношений, в социальном конструировании и проектировании реальности, включая ее ценностно-нормативную сферу, в различных формах деятельности [17]; рефлексия, когда индивид формирует свою жизненную политику как искусство реализации собственных желаний в рамках осознанных возможностей и ограничений как социального, так и природного характера, в чем и проявляется индивидуализация социальной реальности [18]; конструктивность взаимодействия с окружаю-
щей средой, раскрывающаяся через приобретение социальной идентичности за счет усвоения ценностей и социальных норм.
В своем эмпирическом исследовании мы попытались проследить, какие характеристики системы отношений личности, определяющие субъектную позицию подростков, влияют на вероятность возникновения риска девиантного поведения. В исследовании приняли участие 553 подростка в возрасте от 11 до 17 лет, которые были разделены на группы: группа N (подростки с «нормативным» поведением) — 200 чел.; группа R (подростки «группы риска», проявляющие положительное отношение к курению и к употреблению алкоголя, имеющие проблемы с правоохранительными органами) — 240 чел.; группа D (подростки «группы высокого риска» или «девиантные» подростки, отметившие, что активно вовлечены в употребление алкоголя и наркотиков, а также подростки, стоящие на учете в комиссии по делам несовершеннолетних, условно-осужденные или находящиеся под следствием) — 113 чел.
В исследовании использовались следующие методы: анкетирование — в разработанной анкете подросткам задавались вопросы, направленные на изучение системы отношений подростков к значимым компонентам окружающей действительности; тестирование (вопросник САМОАЛ, в адаптации Н. Ф. Калина), направленное на выявление особенностей ценностно-мотивационной сферы; проведение проективной методики «незаконченные предложения», направленной на раскрытие глубинной системы отношений подростков к себе, к членам семьи, друзьям, их жизненных целей и ценностей.
Полученные результаты позволяют сделать следующие выводы о характеристиках системы отношений подростков разных групп, отражающих сформированность их социальной субъектности.
В структуре ценностей подростков всех групп преобладают ценности индивидуального характера, для одних — это комфортабельная, материально обеспеченная жизнь, для других — развлечения и необременительное времяпрепровождение, для третьих — получение образования и желание «устроить будущее». Можно предположить, что современным подросткам в большей степени присуща ценностная ориентация «иметь» нежели «быть», что в значительной мере отражает культурные нормы современного российского общества потребления, в котором ценности индивидуализма и гедонизма активно пропагандируются СМИ. Большое число отказов (206) закончить предложения о желаниях и целях говорит о том, что система ценностей современных подростков не является в полной мере проясненной и осмысленной. У девиантных подростков ценностные ориентации сформированы в меньшей степени по сравнению с другими группами подростков. Так, 29,0% подростков этой группы не смогли отрефлексировать свои ценностные предпочтения. В целом по всей выборке довольно много подростков (30,7%) не смогли обозначить нравственный ориентир, наибольшее затруднение это вызвало у девиантных подростков (39,0%).
Хотя большинство подростков всех групп (65%) продемонстрировали наличие жизненных планов («пойду в вуз», «пойду в техникум», «пойду дальше учиться», «буду стремиться выучиться», «буду работать», «заведу семью»), у многих девиант-ных подростков (44% суждений) были также выявлены весьма негативные эмоциональные переживания, сопряженные с представлениями о будущем («все мы умрем»,
«вся планета погибнет», «настанет конец света», «я брошу кони», «я сдохну и все мы сдохнем», «яумру или умрет отчим»).
Девиантные подростки демонстрируют более негативное отношение к своей жизни в целом («жесть», «навозная куча», «пустота», «лажа», «все психи», «меня бесит») — 42,0% суждений, нежели их сверстники из других групп.
Статистически значимые различия1 были выявлены в группах подростков по показателям стремления к самоактуализации (с понижением показателей от группы подростков с «нормативным» поведением к девиантным подросткам: 54,21 — у подростков группы Ы, 51,40 — группы Я и 44,48 — группы Б).
Подростковому возрасту как периоду становления личностного и профессионального самоопределения присущ определенный уровень страхов и опасений. В исследовании выявлено, что страхи нормативных и девиантных подростков носят разный характер. Так, подросткам «нормативной» группы присущи в основном переживания, связанные с так называемыми социальными «страхами» (например, «обидеть человека... и себя», «одиночества», «потерять друзей») или тревога по поводу предполагаемых неудач в учебе («вылететь из класса», «получить двойку», страх «экзаменов»). А девиантным подросткам в большей степени (58%) свойственны разного рода «фобии» («темноты», «высоты», «машин и летать», «жуков», «пауков») и «мистические страхи» («смерти», «необъяснимого», «нашествия»).
Выявлены значимые различия среди подростков всех групп и в оценке семейных отношений: в то время как большинство «нормативных» подростков (78,7%) демонстрируют удовлетворенность семейными отношениями, почти половина де-виантных подростков (48,0%) высказывают свою неудовлетворенность ими. Авторитет родителей в качестве образца для подражания в этой группе самый низкий по сравнению с подростками других групп.
Выявлено значимое отличие группы девиантных подростков от других групп подростков в их отношении к школе и учителям — более половины подростков этой группы (60%) высказали резко негативное отношение («вынос мозга», «нечего делать», «достают», «не уважают», «надоели до жути», «орут», «меня бесят», «угнетают», «звери»).
Все подростки, как это характерно для их возраста, предпочитают проводить больше времени со своими сверстниками. А вот содержательная сторона этого общения у девиантных подростков часто связана с их вовлечением в девиантные практики («накуривают», «напаивают»).
Следует отметить особое положение подростков группы Я. Характеристики этой группы носят как бы «промежуточный» характер. Так, по ряду характеристик они не имеют значимых отличий от соответствующих показателей группы подростков с «нормативным» поведением, но в то же время по другим характеристикам их показатели соответствуют аналогичным показателям девиантных подростков. Можно предположить, что в ходе формирования системы отношений подростков группы «риска» появляются некие факторы, которые тормозят развитие социальной субъектности. Так, например, хотя восприятие собственной жизни у большинства подростков группы «риска» (50,7%) носит такой же позитивный характер, как
1 Здесь и далее статистическая значимость вычислялась по критерию Н. Краскала-Уоллеса, в соответствии с которым данные типы на значимом уровне (до 0,0001) отличаются друг от друга по данным параметрам.
и у подростков с «нормативным» поведением, им, так же как девиантным подросткам, присуще негативное восприятие будущего (49,4%).
У подростков всех групп сформировано представление о негативных последствиях девиантных форм поведения. Тем не менее, обнаружены статистически значимые различия по показателям отношений к курению и алкоголю, отражающие более позитивное отношение к этим формам аддиктивного поведения у подростков «группы риска» по сравнению с группой подростков «нормативного» поведения, и у девиантных подростков по сравнению с группами N и R. Группу девиантных подростков еще отличает и позитивное отношение к наркотикам. При этом следует отметить, что даже подростки, осознающие степень риска употребления психоактивных веществ, продолжают их употреблять. Так, 16,2% курящих подростков отметили, что курение опасно для здоровья; 29,4% подростков, считающих алкоголь опасным для здоровья, продолжают его употреблять; 30,6% пробовавших наркотики также отмечают их опасность. Среди девиантных подростков также широко распространен миф о легкости выхода из аддикции. Корреляционный анализ показал, что отношения к психоактивным веществам у девиантных подростков сформированы во взаимосвязанную структуру. Можно предположить, что этот факт является следствием чрезмерного влияния информации о психоактивных веществах, получаемой подростками из профилактических программ. Дальнейшего прояснения требует вопрос, носит ли этот процесс позитивный или негативный характер.
Доля подростков, включенных в культурный досуг, снижается в группе «риска» по отношению к группе подростков с «нормативным» поведением. Самый же низкий показатель у девиантных подростков (26,3%).
Статистически значимые различия получены по показателям активности преодоления трудных жизненных ситуаций (копинг-стратегий). Подростки группы «риска» (18,4%) и девиантные подростки (20,0%) предпочитают пассивные ожидания или эмоциональные переживания трудной ситуации, в то время как подростки нормативного поведения чаще выбирают активное решение проблемы (43,4%). В тех случаях, когда девиантные подростки пытаются решать свои проблемные ситуации, они предпочитают действовать с позиций грубой силы. Контент-анализ суждений подростков выявил существенные различия в использовании агрессивных высказываний и ненормативной лексики, что позволяет оценить склонности подростков к применению агрессивных форм взаимодействия. Подобных высказываний больше в группе «риска» (28,2% суждений) по сравнению с группой подростков с «нормативным» поведением (15,4% суждений), а наиболее высокие показатели у девиантных подростков (56,4% суждений). Если подростки группы N и R считают, что драка — это «плохо», то подростки группы D позитивно относятся к такой форме взаимодействия («круто, весело» — 38,9%).
Результаты исследования показывают, что при разработке программ первичной профилактики необходимо учитывать субъективное восприятие подростками риск- и защитных факторов девиантности, а при их реализации необходимо получение обратной связи о профилактических программах. Данные свидетельствуют о том, что девиантные подростки в большей степени, чем подростки других групп, были включены в различные виды профилактических программ. Но при этом они продемонстрировали их явное непринятие и нежелание участвовать, в отличие от подростков других групп. Возможно, данные профилактические мероприятия
должны проводиться более широко, охватывая всех подростков, и в более раннем возрасте (действительно являться предупреждающими), а также с учетом специфических особенностей тех или иных групп подростков.
Проведенный корреляционный анализ позволил выявить значимые различия в характеристиках компонентов социальной субъектности. В группе подростков с «нормативным» поведением выявлены статистически значимые взаимосвязи практически по всем характеристикам социальной субъектности, а именно: а) самореализация (наличие ценностей, аутосимпатия, автономность, спонтанность, контактность, гибкость в общении, креативность, взгляд на природу человека, самопонимание), б) согласованность позитивного отношения к жизни и значимым другим (семья, друзья, представители противоположного пола) и в) негативное отношение к курению, алкоголю, наркотикам и др. В то время как у группы девиантных подростков выявлены лишь разрозненные связи отдельных компонентов. Можно предположить, что чем больше существует взаимосвязей между элементами социальной субъектности, тем более она структурирована и развита. А соответственно, тем больше возможностей у социального субъекта рефлексировать свою деятельность, осознавать последствия своих жизненных выборов и противостоять жизненным рискам.
Данные исследования позволяют говорить о несформированности социальной субъектности у девиантных подростков, а также предположить, что вовлеченность в девиацию осложняет развитие социальной субъектности. Таким образом, результаты исследования позволяют заключить, что в профилактику девиантного поведения подростков необходимо включать компоненты, направленные на развитие социальной субъектности, а именно, на такие как:
• личностный рост, в первую очередь способность рефлексировать свое отношение к значимым объектам социального мира и самому себе;
• формирование социальной компетентности, включающей в себя знания и умения организовать свою социальную активность и интеракции оптимальным образом с учетом контекстуальных особенностей;
• расширение социальных контактов и эмоционально-окрашенных межличностных связей, предполагающих активизацию социальной деятельности и включенность в разнообразные социальные среды, что ведет к усложнению структуры социальной субъектности;
• обсуждение норм и ценностных ориентаций в современном плюралистическом мире с участием подростковой аудитории в качестве активного субъекта профилактических мероприятий. Такое участие предполагает свободу выбора подростком своей жизненной позиции с учетом всех приводимых аргументов и контраргументов.
Литература
1. Дементьева И. Ф. Факторы риска современного детства // Социологические исследования. 2011. № 10. С. 108-114.
2. Официальный сайт Следственного комитета РФ. URL: http://www.sledcom.ru/actual/300239/ (дата обращения: 23.06.2013).
3. Кравченко А. И. Социология девиантности. М.: МГУ, 2010. 727 с.
4. Ананьев Б. Г. Человек как предмет познания. СПб.: Питер, 2001. 288 с.
5. Шамионов Р. М. Взаимосвязь «субъектных» свойств личности и склонности к зависти // Известия Саратовского университета. Сер. Философия. 2010. «Философия. Психология. Педагогика». Вып. 4. С. 93-98.
6. Девятко И. Ф. Социологические теории деятельности и практической рациональности. М.: Аванти плюс, 2003. 336 с.
7. Гилинский Я. И. Девиантология: социология преступности, наркотизма, проституции, самоубийств и других «отклонений». СПб.: Издательство «Юридический центр Пресс», 2004. 520 с.
8. Психология: учебник / под ред. А. А. Крылова. М.: Проспект, 1998. 584 с.
9. Абульханова-Славская К. А. Стратегия жизни. М.: Мысль, 1991. 299 с.
10. Исаков М. В. Показатели и структура субъектности: на материале становления профессиональной субъектности у студентов вузов: автореф. дис. ... канд. психол. наук. М., 2008. 28 с.
11. Ловпаче Ф. Г. Субъектно-бытийный подход в проблеме девиантного поведения: обращение к регулятивным образованиям личности // Вестник Майкопского государственного технологического университета. 2009. № 3. С. 127-130.
12. Маслоу А. Психология бытия. М.: «Рефл-бук», «Ваклер», 1997. 304 с.
13. Фромм Э. Бегство от свободы. М.: АСТ, 2009. 284 с.
14. Щукина М. А. Особенности развития субъектности личности в подростковом возрасте: авто-реф. дис. . канд. психол. наук. Тюмень, 2004. 24 с.
15. Старикова М. М. Социологический дискурс субъектных свойств личности (на примере западных социологических концепций) // Вестник Нижегородского университета им. Н. И. Лобачевского. Сер. Социальные науки. 2009. № 4 (16). С. 124-131.
16. Климов И. А. В поисках субъекта действия // Журнал социологических наблюдений и сообщений «Социальная реальность». 2006. № 12. С. 92-97.
17. Ковалева А. И., Луков В. А. Социология молодежи: теоретические вопросы. М.: Социум, 1999. 351 с.
18. Ильин В. И. Быт и бытие молодежи российского мегаполиса: социальная структурация повседневности общества потребления. СПб.: Интерсоцис, 2007. 388 с.
Статья поступила в редакцию 25 октября 2013 г.
Контактная информация
Полуэктова Нина Михайловна — кандидат психологических наук, доцент; npoluektova@mail.ru
Смирнова Анна Николаевна — старший преподаватель; Anna.C.Smirnova@gmail.com
Poluektova Nina M. — Candidate of Psychology, Associate Professor; npoluektova@mail.ru
Smirnova Anna N. — senior researcher; Anna.C. Smirnova@gmail.com
