CC BY
59
УДК 8Г373.232
О.В. Голубева
РОЛЬ ИНТЕРПРЕТИРУЮЩЕЙ ФУНКЦИИ В РАЗВИТИИ АНТРОПОНИМИЧЕСКИ РЕПРЕЗЕНТИРОВАННОГО КОНЦЕПТУАЛЬНОГО СОДЕРЖАНИЯ
Статья посвящена анализу интерпретации как типу когнитивной деятельности в целом и интерпретирующей функции антропонима, в частности, которая является ключевым фактором преобразования концептуального содержания, передаваемого именем человека. Данная функция реализуется на базе определенных интерпретационных моделей и обнаруживает значительные различия на трех этапах развития содержания антропонимически репрезентированного концепта.
Ключевые слова: интерпретирующая функция антропонима, интерпретационные модели, содержание антропонимически репрезентированного концепта.
Весь природный, исторический и духовный мир человека или «диалектика», по Гегелю, берущая начало в философии стоиков, представляет собой процесс непрерывного движения, изменения, преобразования и развития: от количественных и конкретных характеристик - к качественным и абстрактным, которые, в свою очередь, являются ступенью для нового перерождения и дальнейшего преобразования накопленного знания, давая начало новому витку развития. Познавательная деятельность, антропоцентричная по своей природе, также включает в себя определенные этапы или ступени, знаменующие эволюционное развитие человеческого сознания: от накопления знания, его систематизации и обобщения до индивидуальной обработки и модификации.
Исследование взаимодействия субъекта познания и реальной действительности, отражения результатов этого процесса в языке, который, по мнению В. фон Гумбольта, есть деятельность, «преобразующая мысль», проявление духовной силы индивида и символ воображения [Гумбольт 1984: 50, 75, 240] приобретает особое значение на современном этапе лингвистической науки. Так, идея ступенчатого развития познавательных процессов и их воплощение в языке нашла отражение в когнитивной лингвистике. Примером может служить выделение трех систем концептуализации и категоризации, представляющих результаты эволюционной динамики мышления и языка [Болдырев 2009].
Динамичный характер и залог развития языка во многом обусловлены его функциональностью, способностью человека к интерпретации полученных знаний или переосмыслению уже усвоенных, что является «неотъемлемым свойством человеческого сознания и познавательных про-
цессов в частности. В онтологической триаде «система мира - система языка - концептуальная система человека» интерпретация связана именно с человеком, его восприятием и оценкой системы мира и системы языка» [Болдырев 2006: 15-16]. Отсюда интерпретация как процесс индивидуального мыслительно-языкового моделирования неразрывно связана с оценкой, которая по своей природе является типом когнитивной деятельности, присущей человеку или языковому коллективу. В данной работе мы будет рассматривать оценку как один из видов интерпретационной деятельности.
Используя интерпретацию как тип мыслительной деятельности, человек преследует конкретную цель - преобразовать уже усвоенное знание и придать ему новые смысловые оттенки. Формируя интерпретационную стратегию, он определяет для себя объект интерпретации, которым может стать сам референт, его имя, а также концептуальное содержание, передаваемое данным именем. Отсюда целесообразно, с нашей точки зрения, выделить следующие типы интерпретации: референтная, языковая, содержательная. Референтная интерпретация направлена на осмысление экстралингвистических знаний о фрагменте мира, включая его оценку, а также соотнесение их с социальными стереотипами и идеалами. Языковая интерпретация включает интерпретационную деятельность по отношению к имени объекта как единице языка, осуществляемую при помощи разноуровневых языковых средств и позволяющую обогатить репрезентируемый именем концепт новыми дополнительными смыслами. Содержательная интерпретация способствует изменению конвенционально закрепленного концептуального содержания и, как следствие, появле-
нию новых единиц номинации, передающих новое, модифицированное содержание.
Интерпретационная деятельность протекает в соответствии с рядом параметров восприятия фрагмента мира, таких как референтная ориентированность, соотнесение знания о референте с коллективным, языковым, предполагающим «тот или иной уровень стандартизации знаний, определенную ступень овладения ими со стороны всех участников коммуникации как членов культурной, национальной, территориальной, социальной, профессиональной или другой общности людей» [Болдырев 2008: 26], а также личное отношение к концептуализированному пространству. Знание данных параметров позволяет выделить ряд интерпретационных моделей, согласно которым данная стратегия успешно реализуется: ре-ференто-, стереотипо- и личностно-ориентиро-ванные модели, т. е. интерпретация в новом акте коммуникации осуществляется относительно референта, конвенционального языкового и неязыкового знания, личностных и эмоционально-ценностных установок.
Являясь непосредственным участником процессов познания, индивид взаимодействует со средой, т. е. членит мир вокруг себя, выделяя наиболее важные сущности. Логично предположить, что самой значимой сущностью человек считал и считает себя, а значит, и свое имя. Наиболее ярким проявлением антропоцентризма в языке является имя собственное в целом и антропоним в частности, который репрезентирует большой объем языкового и неязыкового знания. По словам А. Вер-жбицкой, антропонимы «несут важные прагматические знания, в которых отражен характер человеческих взаимоотношений» [Вержбицкая 1997: 192]. А.В. Суперанская отмечает, что антропонимы как имена собственные обладают большой информативностью: «в них сконцентрированы как языковые, речевые, так и фоновые знания, особенности их восприятия с точки зрения психологии [Су-перанская 1973: 322].
На понимание реального для человека мира всегда мощно воздействовали оценки, эмоции, желания, т. к., по словам Н.К. Рябцевой, «мир неотделим от субъекта, а субъект от ценностей и оценок» [Рябцева 2005: 163]. Следовательно, происходящее формирование ментальных репрезентаций и концептуальных структур происходит под влиянием субъективных факторов. Человек не просто дает имя, он привносит в него модальный смысл, расширяя диапазон его функционального использования. Отсюда проистекает отме-
чаемая многими исследователями выделенность антропонима в ряду прочих единиц языка, его огромный интерпретационный потенциал и полифункциональность: идентифицирующая (Суперанская А.С.), пожелательная (Щербак А.С.), креативная (Топорова Т.В.), сакральная (Арутюнова Н.Д., Иванов В.И.) функции.
Антропоним - единица языка, семантическое наполнение которой вызывает большой исследовательские интерес. Так, существуют различные подходы к изучению содержательной стороны имени человека, отраженные в ряде концепций: энциклопедичности значения (Реформатский А.А., Суперанская А.В., Максимчук Н.А.), референтной отнесенности (Есперсен О., Бондале-тов В.Д., Ермолович Д.И.), полуантропонимов (Блох М.Я.), прецедентности (Слышкин Г.Г., Красных В.В., Гудков Д.Б.). Указанные концепции раскрывают определенные аспекты содержания имени, однако, исследования, проводимые в рамках когнитивно-дискурсивного подхода, позволяют взглянуть на проблему более широко, с точки зрения концептуального содержания, передаваемого антропонимом. Данный подход дает возможность проведения комплексного, многокомпонентного анализа антропонимически репрезентированного концепта, отражающего сложную структуру, актуализируемую именем, исследовать взаимосвязь языковых форм с определенными структурами знания, способы их систематизации и хранения (Ирисханова О.К., Васильева Н.В., Голомидо-ва М.В., Карабулатова И.С., Щербак А.С.).
Антропонимически репрезентированный концепт представляет собой сложно-структурированное знание уже с момента возникновения, где вербальное воплощение имени отображает лишь его поверхностную часть, тогда как огромный массив знаний хранится в глубинных концептуальных областях комплексной семантики имени собственного [Голомидова 1998: 34]. Данные концептуальные области объединяются в инте-гративную концептуальную структуру (когнитивную матрицу). Ее элементы представляют собой многообразные когнитивные контексты как различные аспекты соответствующего знания (языкового и неязыкового), обращение к которым необходимо для понимания подобных антропониму языковых единиц [Болдырев 2009а: 62-67].
Дуалистическая природа антропонима, где языковое и неязыковое знание тесно переплетены, делает его идеальным объектом и источником интерпретации, вызывая в сознании индивида инте-гративное субъективное объединение двух систем
концептуализации знаний о мире и языке. Это происходит во многом потому, что антропоним не имеет закрепленного в словаре лексического значения, вследствие чего образовавшаяся лакуна заполняется различными модальными, экстралингвистическими смыслами. Полифункциональность имени является своего рода компенсацией, позволяющей реализовать огромные интерпретационные возможности данной единицы языка.
Принимая во внимание, что интерпретирующая функция антропонима должна охватывать все аспекты знания, входящего в структуру концепта, репрезентированного именем человека, можно предположить, что она будет иметь ряд отличий с точки зрения объекта, средств и включенности в личное пространство индивида. Отсюда целью настоящей статьи является анализ интерпретирующей функции, выполняемой именем на различных этапах эволюционного развития репрезентируемого им концептуального содержания, потому что именно такой подход позволит систематизировать то разнообразие форм и смыслов, которые актуализирует антропоним.
С момента своего появления, являющего своеобразной точкой отсчета в процессе развития антропонимически репрезентированного концепта, имя воплощало вторичное знание как результат концептуальной деривации [Болдырев 20096] для передачи в сжатой форме определенной информации о его носителе (профессии, месте жительства, внешности и т. д.).
Например, вошедшее в английский язык древнегреческое имя Agatha произошло от греческого прилагательного aya9oç (agathos), означавшего «хорошая», а древнеанглийское имя Ashton происходит из названия места, где растут ясени, «город ясеней» [URL: http://www.behindthename.com].
Следовательно, антропоним - это производная единица языка, в основу формирования которой положены слова, репрезентирующие различные концептуальные области осмысления постоянно меняющегося бытия человека: религия, культура, общественные отношения, природа и т. д. Данный факт обусловлен беспрерывным процессом эволюции мира людей, приводимого в движение деятельностью человека и общества в целом, их взаимодействия с естественной средой, креативностью познавательных процессов, результаты которых воплощены в антропониме.
Интегративное знание, зафиксированное именем человека, как сквозь призму пропущено через концептуальную область ЧЕЛОВЕК, которая, по терминологии Ж. Фоконье, является родо-
вым пространством («generic space») для антро-понимически репрезентированного концепта и необходимым условием концептуального слияния («blending») [Fauconnier 1999: 109]. Данная КО имеет ряд характеристик, таких как половая принадлежность, род деятельности, визуальный облик человека, ментальный тип, этническая характеристика, место проживания [Щербак 2009: 155]. Сама цель создания антропонима - выделение индивида в коллективе - обусловливает теснейшую связь базовой, родовой области с новым концептуальным содержанием, передаваемым рождающейся единицей языка.
Так, древнеанглийское Benton и древнееврейское Elizabeth произошли от названия места проживания человека «город рядом с лугом» и «Бог есть клятва» соответственно [URL: http://www.behindthename.com]. Оба антропонима представляют собой слияние определенных концептуальных областей: ПРИРОДА и ЧЕЛОВЕК в первом случае, а во втором - РЕЛИГИЯ и ЧЕЛОВЕК, где последняя является концептуальной доминантой.
Особую трудность представляет изучение имен, функционирующих в условиях референтной множественности, когда этимологическое знание практически утрачено и не дает информации об индивиде. Выходом из данной ситуации может стать систематизация репрезентируемого антропонимом знания в соответствии с трехступенчатой системой концептуализации и категоризации, предложенной Н.Н. Болдыревым [Болдырев 2008, 2009а, 2009б] и соответствующей основным этапам эволюции познавательной деятельности, а также анализ интерпретирующей функции, являющейся условием динамизма в развитии концептуального содержания антропоними-чески репрезентированного концепта.
Онтологическая множественность референтов-носителей имени порождает количественную основу для накопления антропонимического знания, т. к. «функция указания объекта неотделима от функции его характеристики: возможность указания объекта предполагает возможность построения определенного концепта об этом объекте» [Павиленис 1983: 180]. На этапе накопления оно характеризуется в большей степени экстралингвистической направленностью, т. к. антропоним репрезентирует знания о конкретном человеке: восприятие зрительного образа, инферентно выводимая из самого имени информация (пол, национальность), а также дополнительные сведения о роде деятельности, месте проживания, ко-
торые являются необходимыми для создания целостного мыслительного представления о данном человеке.
Определяющую роль в формировании концептуального содержания, репрезентированного именем конкретного человека, играет интерпретация, осуществляемая по вышеназванным интерпретационным моделям. Так, чувственно-зрительное восприятие субъекта и интерпретационное осмысление результатов обработки эмпирических данных (референто-ориентированная модель) позволяют сформировать целостный визуальный образ индивида. Дальнейший процесс первичной антропонимической концептуализации включает обязательную интеграцию данного образа и знаний, обязательных в рамках концептуальной области ЧЕЛОВЕК. Примером обобщения именем первичной информации о человеке может быть следующий отрывок:
At that moment Seneca Doane, the radical lawyer, and Dr. Kurt Yavitch, the histologist (whose report on destruction of epithelial cells under radium had made the name of Zenith known in Munich, Prague, and Rome), were talking in Doane's library [Lewis 2005: 91-92].
Знания, полученные о конкретном человеке, не могут существовать изолированно, они соотносятся со знаниями о подобных людях. Отдельные имена или антропонимические комплексы, актуализирующие индивидуальное знание, представляют собой разрозненные фрагменты мозаики и не формируют системы. Для этого необходимо классифицировать и систематизировать знания тематически или по категориям. Включенность антропонима в процесс категоризации выражается в систематизации первичного, индивидуального знания о конкретном человеке по предметным областям. Он происходит в рамках развивающейся познавательной деятельности субъекта, его стремления обобщить и абстрагировать конкретные и эмпирические данные, т. е. проанализировав отдельные параметры, выделить в них единый признак.
Специфика процесса категоризации антро-понимического знания состоит в том, что, будучи репрезентацией единичного объекта, антропоним не может выступать в качестве названия категории. Однако он является членом и даже прототипом категорий, обобщающих знание о человеке, что позволяет выделить опорную точку для формирования и передачи определенного смысла, репрезентированную в языке, как правило, именем категории или именем ее прототипического чле-
на, а также соотнести ее концептуальные конвенционально определенные характеристики с интерпретируемым объектом.
Так, в категории ВЕЛИКИЕ ПОЭТЫ для членов русскоязычного сообщества прототипиче-ской фигурой, выделяющейся на фоне других известных поэтов, станет, безусловно, А.С. Пушкин. В данном случае антропонимический комплекс (имя, фамилия и отчество у русских, второе имя -у англоговорящих народов) репрезентирует огромный объем концептуального содержания не только о личности самого поэта, но и представление о сформировавшемся в русской культуре идеальном образе.
Интерпретация по стереотипо-ориентиро-ванной модели предполагает соотнесение индивидуального знания с конвенционально усвоенным, т. е. осуществить проекцию мыслительного представления о конкретном человеке на базовую основу социальных стереотипов и идеалов.
There are three other girls on the same floor of the tower - a Senior who wears spectacles and is always asking us please to be a little more quiet, and two Freshmen named Sallie McBride and Julia Rut-ledge Pendleton. Sallie has red hair and a turn-up nose and is quite friendly; Julia comes from one of the first families in New York and hasn't noticed me yet. [Webster 1976: 13].
Знания о конкретном человеке актуализируются его именем, в данном случае двух- или трехкомпонентным комплексом. Концептуальное представление о старшекурснице соответствует стереотипному, включающему высокомерное отношение к младшим (раздраженные замечания в адрес первокурсниц) и дополняемому такой деталью, как очки, что позволяет воспринимать более старшую студентку как серьезную девушку (стереотипное представление о людях их носящих: интеллект, начитанность, строгость и т. п.).
Соотнесение стереотипного представления о добродушии, дружелюбии и индивидуального образа Салли МакБрайд подчеркивается описанием внешних характеристик: вздернутый нос, рыжие волосы, а о надменности и высокомерии Джулии Пендлтон - с упоминанием о ее принадлежности к аристократической фамилии.
Обращение к коллективному знанию позволяет «достраивать» целостное представление о человеке в том случае, если, например, нет возможности сформировать визуальный образ данного индивида. Примером может служить образ Длинноногого Дядюшки (Daddy-Long-Legs), когда у героини одноименной повести Дж. Вебстер ин-
формация о реальном облике ее опекуна крайне скудна. Джуди, имея стереотипное знание об опекунах как людях преклонных лет, создает образ пожилого человека, что не соответствует действительности.
Интерпретационная модель третьего типа, личностно-ориентированная, предполагает отношение субъекта к интерпретируемому фрагменту действительности, в том числе индивидуальную оценочную интерпретацию сформированного мыслительного представления о конкретном носителе имени. Оценочные характеристики, позитивные или негативные, по мнению А.С. Щербак, обязательны в концептуальной области ЧЕЛОВЕК т. к. не существует ни одной сферы человеческой деятельности, которая не была бы связана с процессом оценки [Connor 1992: 8].
Вышеприведенные примеры показали, что интерпретационная функция может проявляться в имени этимологически, а антропоним несет в себе следы этой оценки даже в тех случаях, когда прежняя связь с референтом утрачивается, т. е. человек занимается другой профессией или его внешность не соответствует первоначальному содержанию имени.
Например, в английских именах Baxter («женщина-пекарь»), Beau («красивая») [URL: http://www.behindthename.com] и в древнерусских Мордан, Краса и др.
Однако, говоря о включении оценочных смыслов в концептуальное содержание, репрезентированное именем, необходимо подчеркнуть, что на этапе накопления антропонимического знания оценивается не сам антропоним, а его конкретный носитель. Имя лишь передает субъективное мнение об индивиде, в которое включена оценочная характеристика.
Соотнесение личности носителя имени с закрепленными в обществе стереотипами и идеалами, а также личностная оценка качеств индивида приводит к тому, что в процессе интерпретации происходит выделение важных черт этого человека, актуализирующих концептуальный признак, наиболее значимый в содержании антропоними-чески репрезентированного концепта. Этот процесс происходит благодаря когнитивным механизмам профилирования, заключающимся в выделении профиля (profile) на основании (base). Данный механизм предполагает организацию по типу «фигура-фон», где динамичный элемент «фигура» противопоставляется статичному «фону».
Н.Н. Болдырев отмечает, что «наличие прототипов и инвариантов в оценочных категориях
основано на коллективном знании центральных, субстанциональных, постоянных характеристик оцениваемых объектов и явлений, на существовании определенных идеалов, норм, стереотипов в обществе, ... представленных, в том числе, в лице конкретных исторических, литературных или сценических персонажей». Социальные стереотипы сложным образом взаимодействуют с национальным менталитетом и индивидуальными жизненными установками, следовательно, с культурой [Болдырев 2009а: 43].
Например, имя Elizabeth I способно выполнять оценочную функцию и дискурсивно входить в соответствующую оценочную категорию [Болдырев 2009а: 39], т. к. оценка может быть выражена «не прямо, а косвенно, формулируя модальный смысл, модальность общения, контроль, аргументацию, авторитет» [Рябцева 2005: 159]. В данном примере наблюдается взаимосвязь сте-реотипо- и личностно-ориентированных моделей: индивидуальное знание и оценка соотносятся с конвенциональными, чтобы затем, обретя коллективный характер, превратить это представление в социальный стереотип или идеал.
Выделение индивидуальных, специфических признаков субъекта во временном отрезке или ситуации, их оценки членами языкового сообщества приводит к формированию очередного социально обусловленного идеала или стереотипа и, в свою очередь, выступает базой для интерпретации нового фрагмента действительности.
Степень выделенности признака предполагает градацию оценки: индивидуальная - групповая - в рамках целого языкового коллектива. Например, «наследование» имени как семейная традиция, когда имя любимого или успешного родственника передается потомкам. В этом случае реализуется не только интерпретационная, но и пожелательная функция имени, т. е. отражены модальные смыслы, вкладываемые в него.
Таким образом, результаты интерпретационной деятельности, актуализированные в антропониме, составляют значительную часть концептуального содержания данного феномена. Оценка личности носителя имени является необходимой характеристикой, как концептуальной области ЧЕЛОВЕК, так и ее «векторного синонима» [Степанов 2009: 26], антропонимически репрезентированного концепта, который включает целостное знание, в том числе и оценочного характера, об индивиде.
Специфика интерпретирующей функции антропонима на этапе накопления антропоними-
ческого знания состоит в том, что имя получает оценку опосредованно, «наследует» ее от индивида, т.е. интерпретация направлена непосредственно на референта. Объектом интерпретации является человек и опосредованно имя, в качестве шаблонов избираются социальные стереотипы и идеалы, личностная оценка может становиться коллективной и вести к формированию новых конвенциональных образов.
Сложная интеграционная структура антропонимически репрезентированного концепта делает необходимым рассматривать концептуальное содержание, передаваемое именем в рамках взаимодействия двух типов знания: языкового и неязыкового. На этапе накопления знания об индивидах-носителях имени, его обобщения и систематизации имя, представленное антропонимиче-ским комплексом, является своеобразной проекцией экстралингвистических знаний о самом человеке. Однако, будучи единицей языка, оно получает фонетико-акцентуационное оформление, соответствует требованиям данного языка с точки зрения морфологии и словообразования, т. е. основным грамматическим стандартам. Данный феномен есть итог особой когнитивной операции по осмыслению опыта, состоящей не только в установлении связующего звена или звеньев между различными концептуальными пространствами, но и в «объективации новой структуры знания, рожденной в наблюдениях за действиями с определенными объектами как релевантными для человека в определенных отношениях» [Кубрякова 2004: 346].
Стандартизация имени происходит как с позиций грамматики, так и его концептуального содержания. Получив необходимый «заряд» вы-деленности за счет экстралингвистических факторов, антропонимически репрезентированный концепт обнаруживает тенденцию саморазвития и, совершая качественный скачок, сближается с каким-либо универсальным понятием.
Например, Elizabeth приобрело особую вы-деленность как библейское имя, даваемое королевским особам Англии, России, Бельгии, Баварии, Польши, Венгрии и других стран, и, следовательно, ассоциативно связанное с концептами МОГУЩЕСТВЕННОСТЬ, АРИСТОКРАТИЗМ и т. п. Данный факт, с нашей точки зрения, стал причиной его популярности. Так, в период с 2001 по 2008 год в США оно входило в список 10 самых популярных имен, а в начале XX века - в первую пятерку [URL: http://www.zelo.com].
Причины, в основном социокультурные, выделенности антропонимов исследованы и описаны во многих работах, посвященных ономастике. Так, благодаря проверке социоономастических знаний при помощи анкетирования имя Александр было выделено студенческой аудиторией как самое популярное, самое благозвучное, одно из типично русских, этимологически прозрачных имен, а также наиболее известное в истории [Супрун 2000: 33-37]. То же можно сказать об имени Michael в англоязычной аудитории [Lee 2007]. Определенной выделенностью могут обладать не только имена, но и фамилии известных людей или популярных литературных персонажей, и даже отчества (Сидор Карпович как воплощение «пер-вопокойника» или Пахомовна - женское воплощение непристойности [Топоров 2007: 83-87]).
Отсюда в антропонимически репрезентированном концепте в силу ряда экстралингвистических факторов происходит профилирование определенного признака на фоне других, связанного с личностью реального или вымышленного носителя. Данный процесс способствует сближению концептуального содержания, передаваемого антропонимом, и соответствующего универсального понятия, например, МУЖЕСТВЕННОСТЬ, ВЛАСТЬ в случае с именем Alexander или СКУПОСТЬ в случае с фамилией Плюшкин.
Стереотипная закрепленность подобного концептуального замещения в языковом сообществе приводит к попыткам интерпретации имени с точки зрения определения его значения. Такие толкования вряд ли выдержат критику с научной точки зрения, однако лишний раз подтверждают, что вне связи с конкретным носителем имя тяготеет к обретению собственного концептуального содержания за счет выдвижения какого-либо признака или признаков, которыми обладали наиболее успешные носители. Отсюда, приобретая устойчивую связь с определенным абстрактным понятием и соответственно утрачивая тесную связь с конкретным референтом, на этапе стандартизации антропонимического знания имя репрезентирует большую выделенность языкового знания о мире, в частности, относительно таких концептуальных признаков, как количественность, рефе-ренциальная отнесенность, родовая принадлежность, а также категоризации языкового знания в рамках лексико-грамматических разрядов.
В целом антропонимы именуют людей, каждый из которых является уникальной и неповторимой частью действительности, и входят в разряд
имен собственных, т. е. репрезентируют интегра-тивное единство грамматической и смысловой составляющих концептуального содержания. Однако благодаря высокой степени интерпретативности, заложенной в имени, конвенциональное знание языковой единицы подвергается постоянной модификации в рамках вторичной репрезентации.
Одним из наиболее распространенных способов формирования дополнительных смыслов является использование базовой языковой модели применительно к несоответствующему ей лекси-ко-грамматическому разряду.
Согласно предложенной в настоящей статье типологии интерпретационных моделей, полифункциональность имени и его высокий творческий потенциал позволяют использовать антропоним в отношении референта, не являющегося одушевленным (референто-ориентированная модель). Происходит метафорический перенос одного или нескольких ядерных признаков антропо-нимически репрезентированного концепта на новый объект, относящийся к разряду неодушевленных нарицательных существительных, однако выделяемый из класса подобных объектов благодаря новому имени. Примерами могут быть многочисленные прагмонимы, получившие имя, образованное от антропонима. В смешанном концептуальном пространстве осуществляется интеграция нескольких концептуальных областей, репрезентируемых именем собственным, именем нарицательным, обозначающим новый референт, и концепта количества, актуализируемого морфологической категорией числа.
Так, 12 кораблей британского королевского флота в XVII-XIX вв. были названы «Elizabeth» на основе переноса ядерного признака «власть», «сила» из концептуальной области-источника, репрезентированного прецедентным именем ELIZABETH, принадлежавшего королеве Елизавете I, в область-мишень ВОЕННЫЙ КОРАБЛЬ.
Конвенционально закрепленное представление об антропониме включает знание о нем как о единице языка, репрезентирующей референтную единичность - имя собственное традиционно используется в единственном числе, что отражено графически, с помощью прописной буквы.
I never read «Mother Goose» or David Copperfield» or «Ivanhoe» or «Cinderella» or «Blue Beard» or «Robinson Crusoe» or «Jane Eyre» or «Alice in Wonderland» or a word of Rudyard Kipling. I didn't know that Henry the Eighth was married more than once or that Shelly was a poet ... or George Eliot was a woman [Webster 1976: 19].
Когнитивная заданность модели единственного числа для всех представителей класса имен собственных делает возможным смысловую модификацию с помощью употребления неопределенного артикля с именем человека, чтобы подчеркнуть актуализацию конвенционально выделенного признака в концептуальном содержании, репрезентированном именем данного индивида.
...Julia is bored at everything. She never makes the slightest effort to be pleasant. She believes that if you are a Pendleton, that fact alone admits you to heaven without any further examination [Webster 1976: 15].
Использование модели множественного числа в случае антропонимов допустимо только с приращением нового смысла - смысловой акцент делается не на индивиде-носителе имени, а на принадлежности к группе субъектов, носящих одно имя / фамилию, объединенных неким признаком, например, родственными отношениями.
My dear Bagginses and Boffins, he began again; my dear Tooks and Brandybucks, and grubbs, and Chubbs, and Burrowses, and Hornblowers, and Bolgers, Bracegirdles, Goodbodies, Brockhouses and Proudfoots. 'Proudfeet! Shouted an elderly hobbit from the back of the pavilion. His name, of course, was Proudfoot, and well merited; his feet were large, exceptionally furry, and both were on the table [Tolkien 1990: 41].
Обращение к модели единственного / множественного числа в случае имен собственных, носители которых не являются членами одноименной группы, предполагает метонимический перенос определенного признака в концептуальном содержании данных имен на класс субъектов. Данный признак, скорее всего, является доминантным, сближающим антропонимически репрезентированный концепт и соответствующее абстрактное понятие. Отсюда «имя человека, широко известного благодаря какой-либо черте внешности или характера, легко переносится на других людей, обладающих теми же чертами, при этом не подвергаясь полной апеллятивации», т. е. осуществляется переход имени собственного в иные лексические подсистемы, в частности в разряд нарицательных имен существительных [Теория и методика ономастических исследований 1986: 38; 45]. Например:
Есть ли у нас сегодня свои Кутузовы, Суворовы, которые за Россию готовы отдать жизнь? - Есть. Но какой парадокс. У нас если человек патриот, ему сразу приклеивают клички «националист», «шовинист» [Шаблинская 2006].
В этом случае происходит переход имени собственного в разряд нарицательных существительных с утратой свойства уникальности и приобретением способности становиться словом-классификатором, обозначающим определенную категорию, т. е. выделительный эффект достигается непрототипическим использованием базовой языковой модели применительно к лексико-грамматическим характеристикам.
Процесс вторичной репрезентации языкового знания может осуществляться при помощи словообразовательных средств и на базе словообразовательных моделей. Данное вторичное знание носит оценочный, характер и позволяет обогатить уже существующее концептуальное содержание новыми смысловыми оттенками (личностно-ориентированная модель). Например, имя Elizabeth имеет 152 сокращенные формы [URL: http://www.zelo.com/firstnames/findresults.asp7name], образованные по различным словообразовательным моделям: усечение полного имени - Eliza, Liz; усечение + суффикс - Betty, Betsy; замена первой части сходным по звучанию элементом + вторая часть имени - Lilibeth и т. д.
В русских именах, как и в английских, уменьшительно-ласкательные формы также широко представлены, причем зачастую они самостоятельно актуализируют новое концептуальное содержание. Так, сокращенная форма Светка, по мнению Е.В. Душечкиной, репрезентирует деградацию концептуального содержания, «трагический путь» имени Светлана: от идеального образа в одноименной поэме до стереотипного представления о вульгарной, необразованной, сексуально озабоченной провинциалке [Душеч-кина 2007: 356].
Стоит отметить, что хотя потенциально любое имя способно реализовать свою интерпретативную функцию при помощи словообразования, однако далеко не все имена образуют словообразовательное гнездо. Наибольшая продуктивность наблюдается у выделенных, прецедентных имен, например, Elizabeth, Michael, тогда как в случаях с редко используемыми именами (древнеанглийское Alden) словари не дают ни сокращенных форм, ни других вариантов [URL: http://www.behindthename.com].
Словообразовательные модели, задействованные в процессе концептуальной деривации, участвуют в образовании абстрактных существительных от источников-антропонимов, что происходит вследствие общей тенденции сближения антропонимически репрезентированного концепта с понятием. В качестве концептуальной основы
выступает наиболее выделенный признак в содержании антропонимически репрезентированного концепта, связываемый с определенным словообразовательным элементом, репрезентирующим знание относительно частеречной принадлежности и соответствующего концепта. Новое абстрактное понятие представляет собой частичное концептуальное слияние антропонимически репрезентированного концепта, концептуальной области, включающей языковое знание, и концептуальной основы, присущей всем нематериальным сущностям. Оно репрезентируется новым именем существительным, перешедшим в разряд абстрактных существительных, или сочетанием отыменного прилагательного (частеречный переход) и описываемого существительного. Например:
It is conceivable that a potential Christopher Marlowe, even a potential Shakespeare, might be born in any age; but it is inconceivable that either a Shakespeare or a Marlowe could have written at any other time or in any other place as these wrote in Elizabethan England [Ward 1957: 105].
В приведенном примере в концепте ЕЛИЗАВЕТИНСКАЯ АНГЛИЯ, передаваемом соответствующими языковыми средствами, осуществлено слияние оценочной характеристики антро-понимически репрезентированного концепта ELIZABETH I, классификационного концепта, актуализированного суффиксом прилагательного -an, а также характеристик, присущих абстрактным понятиям. Подобное концептуальное слияние происходит в случае с абстрактным понятием «Darwinism», интегрирующим концептуальные пространства, передаваемые соответствующим прецедентным именем и суффиксом абстрактного существительного.
Таким образом, этап обобщения и абстрагирования знания, передаваемого антропонимом, характеризуется включенностью имени в систему языка, морфологических категорий и словообразовательных процессов. Интерпретирующая функция имени, реализуемая в рамках процесса вторичной репрезентации, осуществляется при помощи непрототипического использования языковых средств, а именно, применения стандартных языковых моделей к несоответствующему лексико-грамматическому разряду, что сопровождается межразрядным переходом. Среди прочих языковых средств важную роль в приращении дополнительных оценочных смыслов играют словообразовательные средства, позволяющие не только расширить концептуальное содержание антропо-нимически репрезентированного концепта, но и
сформировать новые концептуальные структуры. Отсюда интерпретирующая функция антропонима, реализуемая в рамках стандартизированного антропонимического знания, основывается на использовании языковых средств и, следовательно, имеет языковой характер.
Если результаты языковой интерпретации коллективно закреплены в обществе, а новые смыслы понятны и конвенциональны, то следующая ступень эволюционного развития концептуального содержания, передаваемого антропонимом, - этап понятийного преобразования - предполагает индивидуальную модификацию уже усвоенного базового содержания.
Интерпретация в данном случае может осуществляться по референто-ориентированной модели путем замены референта, но без перехода в другой лексико-грамматический разряд. Данная интерпретационная операция происходит в случаях с псевдонимами или совпадением имени или фамилии человека, когда базовое содержание ан-тропонимически репрезентированного концепта проецируется на новый референт. Подобное переносное употребление прецедентных имен Т.В. Булыгина и А. Д. Шмелев называют «псевдоидентификаторами», актуализирующими выделенные портретные или сценарные признаки эталонных образов [Булыгина, Шмелев 1997: 503-509]. Например:
I've changed my name. I'm still «Jerusha» in the catalogue, but I'm «Judy» every place else [Webster 1976: 15].
Реальная информация о личности носителя имени остается на периферии антропонимически репрезентированного концепта, подменяемая конвенционально усвоенным содержанием. Имя «Jerusha», с точки зрения героини Дж. Вебстер, несет негативную оценку в отличие от нового, избранного ею «Judy».
Использование стереотипо-ориентирован-ной модели предполагает преобразование исходного, стереотипно закрепленного концептуального содержания, но с добавлением новых смыслов. В качестве средств используются концептуальные метафорическая и метонимическая модели. Например,
Good Queen Bess, as she came to be called, maintained a regal air until the day she died; a quote, from a letter by Paul Hentzen, reveals the aging queen's regal nature: «Next came the Queen in the sixty-fifth year of her age, as we were told, very majestic; her face oblong, fair, but wrinkled; her eyes small yet black and pleasant; her nose a little
hooked; her lips narrow... her air was stately; her manner of speaking mild and obliging.» This regal figure surely had her faults, but she excelled at rising to challenges and emerging victorious.
Elizabeth, «Gloriana», the last of the Tudors, died without leaving an heir at seventy years of age after a reign that had exceeded all realistic expectations for it and qualifies her to be considered in the top rank of British monarchs [URL: http://www.wikipedia.org.ru].
Приведенные выше метафорические имена -результат концептуального преобразования за счет слияния оценочных характеристик концепта-источника и близкого по содержанию концепта, репрезентированного существительными («Gloria» или «Queen»), а также классификационных концептов, актуализируемых словообразовательными средствами или с помощью соответствующих моделей. Репрезентированное прецедентным именем содержание интерпретируется с актуализацией определенного признака (например, «славная», «благосклонная»), что фиксируется новым «синонимичным» именем.
Схожий процесс происходит с прозвищами, в концептуальном содержании которых интегрируется часть концепта-источника и абстрактного понятия, связанного с наиболее выделенным признаком антропонимически репрезентированного концепта, т. е. прежнее конвенционально усвоенное содержание интерпретируется благодаря вы-деленности одной из его частей.
Индивидуальность процесса интерпретации и оценочный характер концептуального содержания, репрезентируемого именем, особенно ярко проявляются в тексте, где антропоним играет ключевую роль. Выбор имени всегда оправдан целью, которую преследует автор, для более полного раскрытия образа героя, его личностной характеристики, а в ряде случаем для формирования сюжетной линии.
Так, в сказках Л. Кэрролла об Алисе имена персонажей репрезентируют слияние нескольких концептуальных пространств и являются ключом к декодированию смысла текста. Шахматная Черная Королева (Red Queen), по мнению самого Л. Кэрролла, «квинтэссенция гувернанток», репрезентирует концепт ВЛАСТЬ, ядерные и периферийные характеристики которого отражены различными языковыми средствами (от фонетического сходства до фразеологических единиц). Выделение одной из концептуальных характеристик предполагает не только выбор языковых средств актуализации, но и выбор в развитии сюжетной линии [Голубева 2004].
Следовательно, интерпретационные процессы, позволяющие объединить и преобразовать различные типы знания, репрезентированные антропонимом, различны по своему характеру. В зависимости от этапов накопления, систематизации и трансформации интегративного антропо-нимического знания они приобретает свою специфику с точки зрения объекта, средств и выражения оценочного отношения интерпретатора. Результаты анализа этих процессов представлены в таблице.
Таблица
Типы интерпретации и модели развития антропонимически репрезентированного концептуального содержания, а также актуализирующих его языковых форм
Таким образом, являясь одной из наиболее выделенных для человека с точки зрения ценности, объема передаваемого концептуального содержания, а также трудности изучения единицей языка, антропоним репрезентирует комплекс знаний, полученных в ходе взаимодействия индивида с окружающим миром. Движущей силой и источником динамизма познавательной деятельности является интерпретация, т. е. неотъемлемый этап формирования индивидуального знания, направленный на индивидуальное моделирование мира, выделение системы субъективных характеристик, необходимых для познания мира и отражения его результа-
тов в языке на основе соотнесения с конвенционально усвоенным знанием. Именно посредством интерпретации мир и язык превращаются во взаимосвязанные функционирующие системы.
Интерпретирующая функция антропонима различна на определенных этапах развития актуализируемого им концептуального содержания, аналогичных диалектическим ступеням познания. Однако данная функция остается основным фактором, обеспечивающим содержательную эволюцию и репрезентацию ее результатов в языке на примере антропонима.
Список литературы
Болдырев Н.Н. Языковые категории как формат знания // Вопр. когнитивной лингвистики. 2006. Вып. 2. С. 5-22.
Болдырев Н.Н. Оценочные категории как формат знания // Когнитивные исследования языка. Типы знаний и проблема их классификации: сб. науч. тр. М: ИЯз РАН; Тамбов: Изд. дом ТГУ им. Г.Р. Державина, 2008. Вып. III. С. 25-37.
Болдырев Н.Н. Концептуальная основа языка // Когнитивные исследования языка. Концептуализация мира в языке: колл. монография. М.: ИЯз РАН; Тамбов: Изд. дом ТГУ им. Г.Р. Державина, 2009а. Вып. IV. С. 25-77.
Болдырев Н.Н. Оценочная метарепрезента-ция: проблемы изучения и описания // Когнитивные исследования языка. Исследования познавательных процессов в языке: сб. науч. тр. М: ИЯз РАН; Тамбов: Изд. дом ТГУ им. Г.Р. Державина, 2009б. Вып^. С. 43-51.
Булыгина Т.В., Шмелев А.Д. Языковая концептуализация мира (на материале русской грамматики). М.: Яз. рус. культуры, 1997.
Вержбицкая А. Язык. Культура. Познание. М.: Рус. словари, 1997.
Голубева О. В. Креативная функция единиц вторичной номинации в сказках Л. Кэрролла «Алиса в Стране Чудес» и «Алиса в Зазеркалье»: дис. ... канд. филол. наук. Смоленск, 2004.
Гумбольт В. фон Избранные труды по языкознанию. М.: Прогресс, 1984.
Душечкина Е.В. Культурная история имени «Светлана» // Имя: Семантическая аура: сб. статей / Росс. академия наук; Ин-т славяноведения. М.: Яз. слав. культур, 2007. С. 323-360.
Кубрякова Е.С. Язык и знание: На пути получения знаний о языке: Части речи с когнитивной точки зрения: Роль языка в познании мира / Рос. академия наук. ИЯз РАН. М.: Яз. слав. культуры, 2004.
Типы Интерпретационные
интерпре- модели
тации Референто- Стереотипо- Личностно-
ориентиро- ориентиро- ориентиро-
ванная ванная ванная
Содержа- псевдонимы прозвища, индивиду-
тельная метафорические имена альная интерпретация в рамках текста
Языковая переход в другой лексико-грамматический
разряд
прагмонимы аппелятивы варианты имени, час-теречный переход
Рефе- визуальный соотнесение индивиду-
рентная образ представления о субъекте с социальным стереотипом / идеалом альная оценка субъекта
Павиленис Р.И. Проблема смысла: современный логико-философский анализ языка. М.: Мысль, 1983.
Рябцева Н.К. Язык и естественный интеллект / Росс. акад. наук, ИЯз РАН. М.: Academia, 2005.
Степанов Ю.С. О термине «Концепт» // Когнитивные исследования языка. Концептуальный анализ языка: сб. науч. тр. М: ИЯз РАН; Тамбов: Изд. дом ТГУ им. Г.Р. Державина, 2009. Вып. I. С. 22-28.
Суперанская А. В. Общая теория имен собственных. М., 1973.
Суперанская А.В., Сталтмане В.Э., Подольская Н.В., Султанов А.Х. Теория и методика ономастических исследований. М.: Наука, 1986.
Супрун В. И. Ономастическое поле русского языка и его художественно-эстетический потенциал: монография. Волгоград: Перемена, 2000.
Топоров В.Н. О питоне и бадньяке // Имя: Семантическая аура: сб. статей / Росс. академия наук; Ин-т славяноведения. М.: Яз. слав. культур, 2007. С. 67-89.
Шаблинская О.В. Интервью с И. Глазуновым. Грядет тоталитарная демократия // Аргументы и факты. 2006. № 6.
Щербак А. С. Концептуальные аспекты ономастики: колл. монография. М.: ИЯз РАН; Тамбов: Изд. дом ТГУ им. Г.Р. Державина, 2009. Вып. IV. С. 150-165.
Connor S. Theory and Cultural Value. Oxford: Basil Blackwell, 1992.
Fauconnier G. Methods and generalizations // Cognitive Linguistics: Foundations, Scope, and Methodology / Ed. By Th. Janssen, G. Redecer. Berlin, N. Y.: Mouton de Gruyter, 1999. P. 95-127.
Lewis S. Babbit. СПб.: Антология, 2005.
Tolkien J.R.R. The Lord of the Rings. Harper Collins Publishers, 1990.
Ward A.C. Illustrated History of English Literature. V.I. London, 1957.
Webster J. Daddy-Long-Legs. М.: Высш. шк.,
1976.
Lee J. Most Popular Baby Name Starts With M (or Is It J?) // New York Times. 12.10.2007.
Behind the Name: the Etymology and History of First Names // URL: http://www.behindthename.com (дата обращения 18.04.2010).
URL: http://www.zelo.com/firstnames/ findre-sults.asp?name (дата обращения 18.04.2010).
URL: http://www.wikipedia.org.ru (дата обращения 18.04.2010).
O.V. Golubeva
THE ROLE OF INTERPRETATIVE FUNCTION IN THE DEVELOPMENT OF ANTHROPONYM-REPRESENTED CONCEPTUAL CONTENT
The article is devoted to the analysis of interpretation as a type of cognition on the whole and anthroponymic interpretative function in particular, which is the key factor in modifying anthro-ponym-represented conceptual content. The anthroponymic interpretative function is based on the definite interpretative models and shows certain peculiarities on the three stages of anthroponym-represented conceptual content development.
Key words: anthroponymic interpretative function, interpretative models, anthroponym-represented conceptual content.
