CC BY
28
Вот он - Махмуд, словно раб в железах... Как тяжело бряцанье! [1, с. 11].
В данном тексте воспроизводится семантика, символика, стилистика, структура и эстетика танца. Стихотворение наполнено движением, действием, стремительной сменой зрительных, звуковых, осязательных, тактильных образов-ощущений:
Мускулы рвутся, плечи в порезах... Танец - иль истязанье? 1, с. 11].
Образы и символы танца квалифицируются Шаидом Рашидовым как яркие эквиваленты полноценной и многогранной реальности, как эмоциональные и эстетические вдохновители человека и общества: Кости хрустят Или рвутся жилы? Что там?.. Тюрьма? Пещера? Люди! О люди! Если не лживы, Вот вам солнце и вера! [1, с. 11 - 12].
Танцор уподобляется поэтом властителю дум, выразителю мощного культурно-психологического и эстетического заряда, а сам язык танца характеризуется как сильнейший способ и фактор культурной и межкультурной коммуникации: Вот он опять - многорукий Шива, Лик и движенья страстны. Люди! О люди! Если не лживы, Смерть моя не напрасна [1, с. 12].
В финале звучит яркий смысловой аккорд, посвященный вопросу о предназначении искусства как открытия, озарения, а отнюдь не средства развлечения и утех, создаваемого не истинным артистом либо художником, а ремес-
ленником от псевдоискусства с чисто коммерческими целями, что не теряет, а напротив, приобретает наибольшую актуальность в век торжества общества потребления.
Мы засмеёмся
Или заплачем:
Кто мы? Боги?.. Уроды?..
Миг этот сердцем его оплачен -
Миг торжества свободы [1, с. 12].
Автор стихотворения убеждён в том, что предназначение настоящего искусства - в его воздействии на внутренний мир человека, формирование его личности. Другим аспектам проблемы искусства и художника, его места во времени и пространстве посвящено стихотворение Шаида Рашидова «Композитору» [1, с. 37 - 38], в котором ирония и сарказм служит цели раскрытия темы несоответствия представлений о назначении искусства его творца и публики. Тема искусства, довольно далекого от народной почвы, оторванного от жизни, реализуется в этом стихотворении в форме, близкой жанру фельетона либо памфлета, создаваемой соответствующей лексикой и фразеологией.
Особое место в лирике Шаида Рашидова занимает то, что принято называть метапоэтикой, то есть, осмысление писателями собственного творчества, а также творчества собратьев по перу. Осознание поэтом своей роли и места в мире, в обществе, в литературе - это тоже важнейшая и вечная тема лирики. Примечательно, что эта серьёзная и глубокая проблематика реализуется поэтом в непривычном ключе - довольно полемически, слегка иронично и самоиронич-но, с долей юмора, изящного лукавства. В раскрытии данной темы Шаидом Ра-шидовым отсутствуют признаки пафоса, к которому поэт всегда относится весьма скептически.
Библиографический список
1. Рашидов Ш.Р Мои тополя. Перевод И. Жданова. Москва: Современник, 1989.
2. Джамбеков О.А. Жанровые и поэтические особенности чеченских героико-исторических песен илли. Автореферат диссертации ... кандидата филологических наук. Майкоп. 2008.
3. Эсамбаев М.А. Available at: https://ru.wikipedia.org/wiki/
4. Жизнь и судьба Махмуда Эсамбаева. Available at: http: //www.liveinternet.ru/users/4709286/post293444065 References
1. Rashidov Sh.R. Moitopolya. Perevod I. Zhdanova. Moskva: Sovremennik, 1989.
2. Dzhambekov O.A. Zhanrovye i po'eticheskie osobennosti chechenskih geroiko-istoricheskih pesen illi. Avtoreferat dissertacii ... kandidata filologicheskih nauk. Majkop. 2008.
3. 'Esambaev M.A. Available at: https://ru.wikipedia.org/wiki/
4. Zhizn'isud'ba Mahmuda 'Esambaeva. Available at: http: //www.liveinternet.ru/users/4709286/post293444065
Статья поступила в редакцию 01.04.19
УДК 811.11-112
Khantakova V.M., Doctor of Sciences (Philology), Professor, Irkutsk State Agrarian University n.a. A.A. Ezhevsky (Irkutsk, Russia), E-mail: [email protected]
Shvetsova S.V., Cand. of Sciences (Philology), senior lecturer, Irkutsk State Agrarian University n.a. A.A. Ezhevsky (Irkutsk, Russia),
E-mail: [email protected]
Bidagaeva Z.D., Cand. of Sciences (Philology), senior lecturer, Head of Department, East-Siberian State University of Technology and Management
(Ulan-Ude, Russia), E-mail: [email protected]
THE ROLE OF CHAOS AND ORDER IN THE ORGANIZATION OF SYNONYMOUS ROWS. The article considers the structure of synonymic raw. The decision to study the organization of the synonymic rows is caused by the significant role of synonymic units of the language in the construction of information in the text / discourse, its translation in society and regulation of mutual understanding of people. The article presents a solution to the problem of the organization of a synonymic row and its functioning in the text / discourse. The study of the semantic relations between synonyms reveals that the mechanism of their association in a synonymic row is based on order and chaos. It is determined at what stage of the formation of a synonymic row and its use, order and chaos appear; their role in its structure and functioning becomes clear. It is revealed that chaos and order in the structure of a synonymic row do not deny each other, they mutually presume each other. The authors come to the conclusion that the order in the synonymic row correlates with stability and balance; it is the basis for creating a database of synonyms for the language user. It is determined that the chaos, which manifests itself in a randomly scattered accumulation of linguistic units, connects them into one synonymic row. It is found that the chaos with the establishment and fixation in the synonymic row of ordered relations between language units do not disappear; it generates a new system of relations between synonymic units, which is based on their flexible mobile semantic oppositions within the framework of a common meaning. It is found that the interrelation of chaos and order is necessary not only for the integration of linguistic units in an organized synonymous row, but also for its use in changing conditions of discourse.
Key words: synonymy, synonymic row, sense, meaning, chaos, order, information, communication, impact.
B.М. Хантакоеа, д-р филол. наук, проф., Иркутский государственный аграрный университет им. А.А. Ежевского, г. Иркутск, E-mail: [email protected]
C.В. Швецова канд. филол. наук, доц., Иркутский государственный аграрный университет им. А.А. Ежевского, г. Иркутск,
E-mail: [email protected]
ЦД. Бидагаева, канд. филол. наук, доц., Восточно-Сибирский государственный университет технологии и управления, г. Улан-Удэ,
E-mail: [email protected]
РОЛЬ ХАОСА И ПОРЯДКА В ОРГАНИЗАЦИИ СИНОНИМИЧЕСКОГО РЯДА
В статье в качестве объекта рассмотрения избирается устройство синонимического ряда. Обращение к организации синонимического ряда вызвано значимой ролью синонимических единиц языка в конструировании информации в тексте / дискурсе, её трансляции в обществе и регуляции взаимного понимания людей. В статье представлено решение проблемы организации синонимического ряда и его функционирования в тексте / дискурсе. Изучение смысловых отношений между синонимами позволило обнаружить, что в основе механизма их объединения в синонимический ряд лежат порядок и хаос.
Определяется, на какой стадии формирования синонимического ряда и его использования проявляются порядок и хаос, выясняется их роль в его устройстве и функционировании. Выявляется, что хаос и порядок в устройстве синонимического ряда не отрицают друг друга, они взаимно предполагают друг друга. Авторы приходят к выводу, что порядок в синонимическом ряду соотносится со стабильностью и равновесием, он является основой для создания базы выбора синонимов для пользователя языком. Устанавливается, что хаос, проявляющийся при беспорядочном разрозненном скоплении языковых единиц, соединяет их в один синонимический ряд. Обнаруживается, что хаос не исчезает с установлением и фиксацией в синонимическом ряду упорядоченных отношений между языковыми единицами, он порождает новую систему отношений между ними, основанную на их гибких подвижных смысловых противопоставлениях в рамках общего для всего ряда значения. Устанавливается, что взаимосвязь хаоса и порядка необходима не только для интеграции языковых единиц в синонимический ряд, но и для его использования в изменчивых условиях дискурса.
Ключевые слова: синонимия, синонимический ряд, смысл, значение, хаос, порядок, информация, коммуникация, воздействие.
Синонимия при достаточно долгой истории изучения и колоссальном запасе опыта, накопленного в лингвистике, остаётся одной из актуальных проблем в современной науке о языке. Неугасающий интерес к проблеме синонимии обусловлен её ролью в конструировании и передаче информации в тексте / дискурсе, предназначенной для воздействия на получателя и тем самым управления его поведением. Эффективность этих процессов зависит во многом от выбора языковых средств и их комбинации в тексте / дискурсе. К числу таких средств относятся синонимические ресурсы языка, поскольку порождение текста как средства выражения целостного смысла имеет, согласно мнению Ю.Д. Апресяна, стержневую идею - «идею синонимии в широком смысле слова» [1, с. 37]. Текст / дискурс как средство выражения целостного смысла регулирует совместные действия людей, а слова (в том числе и синонимы), составляющие структуру текста, «указывают возможные направления содержательного истолкования этого смысла» [2, с. 16]. В этой связи осмысление проблемы синонимии с точки зрения организации информации в тексте/дискурсе и её трансляции в обществе приобретает особое значение при решении эффективной регуляции человеческого общения, изучение которой является одним из приоритетных направлений современной науки о языке.
Дальнейшая разработка проблемы синонимии во многом основывается на имеющемся опыте её обсуждения, где наряду со значимыми результатами её изучения существовали и продолжают существовать противоречивые суждения, диапазон которых колеблется от её отрицания до возведения в ранг ключевых проблем при описании смысловой стороны единиц языка. Противоречивость в обсуждении проблемы синонимии вызвана, прежде всего, её определением, в основе которого заложен принцип «то же, да не то же» [3 с. 82], который затрудняет однозначное определение синонимии, а отсутствие однозначности и чёткости являются, как известно, одним из показателей слабости теоретической концепции вообще и теории синонимии в частности. К тому же потребности взаимодействия человека с окружающим миром и его общения с другими людьми вряд ли допустят возможность оперирования синонимами в дискурсе с неопределенными и размытыми смысловыми границами между ними.
Другая причина противоречивых суждений о синонимии кроется в самом устройстве синонимического ряда, существование которого «обязано» смысловой связности и упорядочению языковых единиц, находящихся между собой, тем не менее, в сложных гибких подвижных отношениях, что делает возможным трансформации с бесконечным приращением смысла. Однако именно гибкость и подвижность отношений пересекающихся друг с другом синонимов представляют угрозу для устоявшегося упорядочения в синонимическом ряду. Они (гибкость и подвижность смысловых отношений между синонимами) являются условием возникновения в синонимическом ряду неопределённости как элемента хаоса, который рассматривается как «беспорядочное состояние элементов» [4, с. 3], как состояние, обратное порядку. Хаос нарушает упорядоченную картину смысловых отношений в синонимическом ряду, размывает смысловые границы между синонимами, затрудняя их выбор, и открывает широкие возможности их взаимозамены в тексте / дискурсе.
Ясно, что при неопределённости и размытости смысловых границ между синонимами, имеющими сходные значения, появляется возможность конструирования такой информации, которая может дезориентировать получателя, поскольку возможно искажение в информации сути и глубинных причин описываемых событий, фактов или явлений. Не менее ясно, что даже незначительное искажение информации влияет или может повлиять на поведение и на дальнейшие действия получателя информации. Примером этому служит описанный выше случай, когда из пары синонимов системный и систематический в судебном дискурсе была избрана лексема системный на одном из заседаний, где заслушивалось дело о нарушениях режима работы подсудимого (его прогулы). Манипулятивный приём, заключающийся в подмене адвокатом слова систематический на его синоним системный в его выступлении перед присяжными заседателями, мог повлиять на результат судебного разбирательства [5, с. 146].
Взаимозамене синонимов, как известно, способствует общность их смыслов, что, с одной стороны, расширяет потенциальные возможности каждого синонима, открывая ему доступ к дополнительным смыслам других синонимов и возможность замены одного синонима другим. С другой стороны, именно общность смыслов синонимов является зародышевой формой хаоса, который «погружен во мглу, безвиден и безлик» [4, с. 3]. Из-за этих свойств трудно в языке «созерцать упорядоченность и сам принцип организации, но никак не фактическое отсутствие упорядоченности» [6, с. 249]. Разумеется, хаос не может не задевать смысловую упорядоченность в синонимическом ряду, он вызывает, как правило,
изменения, порой существенные, в его устройстве. В этой связи представляется необходимым обращение к устройству ряда с учётом не только упорядоченности синонимических отношений языковых единиц, но и их хаотичности.
В связи со сказанным выше, «столкновению» упорядоченности и хаотичности необходимо придать большую значимость в описании синонимических рядов. Осмысление противоположных друг другу явлений представляется возможным в свете взаимосвязи противоположных категорий гегелевской диалектической теории, которые, вступая в борьбу, существуют, взаимно отражаясь в противоположном. Следовательно, следует предположить, что упорядоченность и хаотичность в синонимическом ряду также существуют, взаимно отражаясь друг в друге, при этом они находятся в отношении не отрицания, а в соотнесении друг с другом. В связи с этим соотнесение хаоса и порядка избирается в качестве безусловной базы при описании природы синонимических единиц языка.
Целью статьи является выявление упорядоченности и хаотичности в синонимическом ряду, определение, на какой стадии его формирования и использования проявляются упорядочение и хаотичность, а также какую роль выполняют они в устройстве и функционировании синонимического ряда.
В соответствии с этой целью представляется целесообразным изучение устройства синонимического ряда с опорой на идею описания смысла языковых выражений через множество синонимических преобразований, которые используются в ряде логико-философских и лингвистических работ [7, с. 43; 8, с. 48; 9, с. 549; 10, с. 19]. В рамках определения смысла языковых единиц, согласно которому «... значение выражения есть класс всех выражений, синонимичных с данным» [7, с. 43], закономерен и неизбежен компонентный анализ синонимов в сочетании с анализом их словарных дефиниций. Выявление и анализ соотношения упорядоченности и хаотичности в синонимическом ряду позволяет не только определить смысловые отношения между синонимами, но и изменения устоявшихся и упорядоченных отношений, являющиеся значимыми при конструировании информации в тексте/дискурсе. Для определения смысловой специфики синонимов при их употреблении в тексте/дискурсе, в статье используется их контекстологический анализ в сочетании с описанием сочетаемостных свойств. При употреблении языковых единиц выявляются, как правило, неявные, скрытые возможности выражения широкого спектра их смысловых оттенков.
Упорядочение синонимов в одном ряду «обязано» его особой лингвистической организации, одним из сущностных свойств которого является следствие действующего в мире и в том числе и в языке закона тяготения. Силы тяготения в рамках синонимического ряда проявляются во взаимном притяжении, во-первых, доминантны ряда и синонимов его периферийной части и, во-вторых, языковых единиц периферийной части синонимического ряда между собой. Упорядоченность в синонимических рядах отражает зафиксированные знания человека об окружающем мире во всём его многообразии и мир идей, находящийся в сознании человека. Одним из проявлений упорядоченности в устройстве синонимического ряда является его фиксация в синонимических словарях, в которых, как правило, представлено аналитическое толкование общей части значений членов синонимического ряда, с которым в первую очередь знакомится пользователь языка, обращаясь к словарю.
Возьмём в качестве примера ряд синонимов с доминантой Realität, состоящий из следующих языковых единиц: Realität, Wirklichkeit, Tatsache, Grundstück [11, с. 441]. Доминанта ряда Realität, согласно данным словаря, имеет значения «das, was es wirklich auf der Welt gibt», «die tatsächliche Existenz, das Bestehen von etw» [12, с. 325]. Очень близкое толкование, практически не отличающееся от доминантного слова Realität, имеет его ближайшей синоним Wirklichkeit. Под Wirklichkeit, как отмечается в словаре, подразумевается «das, was tatsächlich existiert» [12, с. 782], поэтому синонимы Realität и Wirklichkeit часто толкуются друг через друга. Между тем каждый из них занимает особое место в языковой системе и в синонимическом ряду, и различия между ними чрезвычайно глубоки, что явилось основанием остановиться в статье на смысловых отношениях только этих двух слов.
В словарных толкованиях Realität и Wirklichkeit прослеживается симметричный повтор одних и тех же значений. Это «das, was es wirklich auf der Welt gibt» и «die tatsächliche Existenz, das Bestehen von etw». Обращение к словарной дефиниции лексемы Wirklichkeit показывает, что она обладает такими же смысловыми компонентами слова Realität: «tatsächlich» и «Existenz». В силу этого лексема Wirklichkeit притягивается к смысловому объёму доминанты синонимического ряда Realität подобно тому, как многочисленные элементы притягиваются к ядру в намагниченных цепочках. Благодаря такому притяжению лексемы Wirklichkeit к доминанте образуется определённая упорядоченность в синонимическом ряду и
вместе с тем его устойчивость и стабильность, поскольку синонимический ряд, как и все явления, будь то биологическая, физическая или любая другая система, стремится к сохранению себя в системе (в данном случае в системе языка).
Очевидно, что упорядоченной организацией синонимических единиц облегчается выбор из синонимического ряда. Не менее очевидно также, что при такой упорядоченности нивелируется значимость и специфика каждого синонима ряда, что недопустимо в языке как сложной системе передачи смыслов, поскольку именно наличие синонимических единиц с абсолютно одинаковыми значениями ведёт к их избыточности. Однако, этого не происходит, поскольку в основе механизма объединения разных языковых единиц в однородном смысловом пространстве лежит хаос как средство гармонизации структуры ряда, как «клей», который соединяет разные единицы языка в синонимический ряд и способствует их упорядочиванию в нём. Подчеркнём еще раз, что упорядочение синонимов в одном ряду только на основе их общих значений явно или неявно маскирует или отодвигает на задний план существующие различия между ними, как это было в случае использования адвокатом синонимов системный и систематический. С помощью синонимов создаются различающиеся способы формирования информации о мире и понимания об этом мире. Хаос, лежащий в основе объединения языковых единиц в синонимический ряд, делает его достаточно гибким и податливым, даёт возможность приспосабливаться синонимам к изменчивым условиям использования в дискурсе, к малейшим изменениям, без которых немыслим окружающий нас мир. Именно гибкость смысловых отношений языковых единиц в одном синонимическом ряду, их открытость к происходящим изменениям имеет важное значение при конструировании информации, которая только тогда представляет интерес, когда сообщается что-то новое, отличное от уже известного.
Получается, что хаос в синонимическом ряду, который характерен для первозданного беспорядочного состояния языковых единиц, не исчезает с упорядочением синонимов, в нём наряду с порядком царит хаос, способный, как и в языке в целом, «к умножению и творению» [4, с. 3]. Именно хаос и его свойство к «умножению и творению» обуславливают изменчивость синонимического ряда и определяют многообразие возможных вариантов его развития и вместе с тем приращение смысла. Выбор языковой единицы из синонимического ряда как однородного смыслового пространства не представляется абсолютно непредсказуемым и хаотичным. На самом деле он подчинён определённым смысловым закономерностям, несмотря на то, что в силу безликости хаоса внутри синонимического ряда нередко трудно увидеть и выявить упорядоченные отношения между синонимами.
Знание смысловых закономерностей позволяет говорящему или пишущему конструировать информацию о происходящих событиях, явлениях, фактах. Более того, пользователь языка, зная эти закономерности, создаёт с помощью синонимов нужное ему истолкование передаваемой информации, блокирует или изменяет реакцию получателя информации на неё, делает развитие этой реакции в нужном для него направлении. Именно таким рядом, в котором зафиксирован окружающий мир во всем своём многообразии и мир идей, находящийся в человеческом сознании, пользуется носитель языка. В нём с самого начала формирования синонимического ряда наряду с порядком царит хаос, сохраняющийся явно или неявно при использовании синонимов в тексте/дискурсе. В синонимическом ряду, как и в языковой системе в целом, порядок соотносим с системностью, униформностью, симметрией, а хаос является их противоположностью [13, с. 287].
Синонимический ряд характеризуется неравновесием хаоса и порядка, постоянным переходом от элементов порядка к элементам хаоса и от него к новому упорядочению синонимов. В аналитическом толковании общей части значений членов синонимического ряда на этапе его формирования имеет место переход неупорядоченных смысловых отношений слов Realität и Wirklichkeit, другими словами, хаоса, в состояние упорядоченности на основе общих смысловых компонентов. В реальной же коммуникативной практике упорядоченность не во всех случаях отвечает потребностям пользователя языка. Здесь специфика синонимов остаётся в тени, что делает Realität и Wirklichkeit абсолютно равнозначными языковыми единицами. Однако язык в силу своей экономичности не терпит дублетности, ему просто незачем иметь равнозначные языковые единицы. Язык существует и развивается в постоянном движении от порядка к хаосу и от хаоса к порядку, поэтому при столкновении с неясными, «затемнёнными» значениями синонимических единиц, объединённых в одном ряду, имеет место тенденция выхода рамки установленного порядка, смена порядка хаосом. Хаос тем и отличается от порядка, что, способствуя выявлению гибкой системы противопоставленных смыслов слов Realität и Wirklichkeit в рамках толкования общей части их значений «das, was es wirklich auf der Welt gibt» и «die tatsächliche Existenz, das Bestehen von etw», очерчивает смысловую специфику каждого из них. Это делает язык вариативным и предоставляет человеку различные возможности для высказывания одного и того же.
Благодаря движению смысла от хаоса к порядку и от порядка к хаосу в синонимическом ряду пользователь языка создаёт с помощью синонимов нужную информацию и использует её в качестве главного ресурса и приоритетного инструмента воздействия на её получателя. Так, например, в одном из своих выступлений в Бундестаге федеральный канцлер Германии Ангела Меркель предпочитает из сложной сети взаимосвязанных смыслов двух синонимов Realität
и Wirklichkeit лексему Realität: Ich sage Ihnen: Sosehr wir uns alle eine andere Situation wünschen würden, so sehr sind wir dazu verpflichtet, der Realität ins Auge zu sehen [14, с. 4].
Предпочтение лексемы Realität и отказ от её синонима Wirklichkeit связаны со смысловыми особенностями, которые были выявлены и зафиксированы в языке в процессе проникновения хаоса в устоявшийся порядок в синонимическом ряду, зафиксированный в общем толковании слов. Хаос со своим свойством к «умножению и творению» обусловливает потребность пользователя языка к пониманию различий между единицами синонимического ряда. Так, Realität, в отличие от своего синонима Wirklichkeit, употребляется только в единственном числе - «nur im Sg.» [12, с. 325]. Для общества с его социально-политическими напряжениями и экономической нестабильностью важна предложенная А. Mеркель установка - обратиться к положению дел, описываемому через Realität. Выбором этого слова канцлер демонстрирует и навязывает аудитории необходимость принятия именно её интерпретации настоящего, а затем, исходя из этого, одобрить предлагаемую ею модель социально-экономического будущего Германии. Используя слово Realität, А. Mеркель пытается навязать аудитории (в данном случае это члены Бундестага) мысль, что она исходит из реального положения дел, которое a priori одно и не имеет каких-либо личностных, субъективных интерпретаций. В то время как при использовании Wirklichkeit формируется информация о положении дел в стране с учётом различных осмыслений и суждений, «осложнённых» собственно мыслью говорящих, их знанием, опытом и личностной оценкой. Такие элементы суждения скрыты в смысловом объёме Wirklichkeit, открывая возможности для различных интерпретаций. Подтверждением рассуждений о смысловых отношениях синонимов Realität и Wirklichkeit является то, что слово Wirklichkeit, в отличие от своей синонимической единицы, имеет формы как единственного, так и множественного числа.
Другим показателем различий между Realität и Wirklichkeit является образование Wirklichkeit от модального слова wirklich, поэтому при помощи слова Wirklichkeit описываются процессы, связанные с обработкой человеком данных непосредственного восприятия, обозначаемого синонимом Realität. Отметим далее, что это подтверждается также анализом их однокоренных слов real и wirklich, или точнее их сочетаемостных потенций. Так, слово real имеет такие актанты как Pläne, Ziele, Interesse, Gefahr, Bedrohung, сочетание которых со словом wirklich в немецком языке нетипично, что вполне объяснимо, поскольку речь в случае с wirklich идёт не о реальных планах и целях. Здесь имеет место конструирование информации о предполагаемом, возможном виде опасности и угрозы, но не о реальной угрозе.
Далее следует отметить, что хаос вносит изменения в устоявшийся порядок синонимического ряда, выявляет смысловую специфику каждого синонима, что делает возможным создание и употребление синонимического повтора. Так, в тексте/дискурсе возможно создание из слов Realität и Wirklichkeit, несмотря на их близкое толкование, синонимического повтора. Соединение близких по смыслу синонимов не является стремлением избежать повтора одного и того же слова. Это также далеко не хаотичное соединение синонимов из одного ряда. Здесь, как и в сочетаниях слов в словосочетаниях [15, с. 68], имеет место не повторение смыслов и не простое арифметическое сложение смыслов, а создание нового смысла. За счёт накопления количественной информации происходит качественное изменение, ведущее к обогащению смысла, а на основе этого обогащения - к рождению нового смысла.
Обратимся в этой связи к следующему фрагменту из выступления одного из депутатов Бундестага, критикующего позицию канцлера Ангелы Mеркель. Автор в своём выступлении призывает канцлера ФРГ учитывать и другое видение положения дел в стране, конструируя свой дискурс с использованием двух синонимов Realität и Wirklichkeit: Das Betrachten der Realität heißt auch, auf die Wirklichkeit zu reagieren [14, с. 5].
Соединением Realität и Wirklichkeit автор дискурса пытается достичь поставленной цели и получить желаемую оценку у депутатов Бундестага политической линии Ангелы Mеркель - отклонить предлагаемую канцлером модель развития общества, основанную только на описании положения дел в стране, выраженном словом Realität. Имплицитно оформленная часть смысла (отрицательная оценка деятельности канцлера и её описание положения дел в стране, а также непонимание или нежелание А. Mеркель учитывать интересы народа) понимается однозначно слушающим, воздействует на его поведение. Автор считает, что нужно учитывать не только «das, was es wirklich auf der Welt gibt» и «die tatsächliche Existenz, das Bestehen von etw.», но и мнения и оценки людей, живущих в таких условиях в этом обществе. Необходимо, по её мнению, реагировать на их суждения и оценки, поскольку именно люди живут в этой реальности, а не игнорировать их, как это делает А. Mеркель. Эта мысль актуализируется столкновением значений синонимов Realität и Wirklichkeit в дискурсе депутата.
В соединении Realität и Wirklichkeit заложено гораздо больше смыслов, чем в их дефинициях, и эти смыслы предоставляют пользователю языка массу возможностей для формирования и интерпретации информации. Упорядоченность и гибкость смыслов Realität и Wirklichkeit, их открытость к происходящим изменениям делает возможным их соединение в одном тексте/дискурсе, используемое в качестве энергетически мощного инструмента воздействия на слушателя.
Хаос, проявляющийся ещё на стадии формирования синонимического ряда как беспорядочное состояние языковых единиц, становится основой выявления
смысловых противопоставлений в пределах общего значения. При хаотичном движении одни частицы, как правило, притягиваются к другим, создавая сцепления, на базе которых появляется новая система. В случае с синонимическими единицами Realität и Wirklichkeit на основе выявленных смысловых различий, притягивающихся к уже существующим, создаётся новая система противопоставлений смыслов в пределах общего значения синонимов.
Можно сказать, что хаос, в отличие от порядка, удовлетворяя потребности человека увидеть различное в общем, способствует переходу к новому уровню осознания уже установившегося порядка в синонимическом ряду. Хаос и порядок в синонимическом ряду отражают выявленный ещё Ш. Бал-ли парадокс языка. Он заключается в том, что язык «существует, постоянно изменяясь, но функционировать он может, лишь оставаясь неизменным» [16, с. 29]. В связи с этим хаос и порядок представлены не только как противостоящие друг другу тенденции в синонимическом ряду, но и как необходимое условие его организации, в рамках которого предполагается неоднократное формирование нового порядка, адекватного при конструировании информации потребностям пользователя языка и изменениям среды функционирования синонимов.
В заключении следует отметить, что в целом ряде работ при описании синонимических рядов ставились и решались вопросы установления доминанты и периферии, а также их упорядочения на основе тождества и различий значений
Библиографический список
в рамках некоего глубинного единства. При этом вне поля зрения исследователей оставлялось другое свойство синонимического ряда, присутствуя при этом реально и тем самым претендуя на включение в теоретическую модель описания синонимического ряда. Речь идёт о противоположности порядка - хаосе. Хаос рассматривался как состояние, при котором организация упорядоченных структурных связей в системе синонимических отношений не представлялась возможной из-за отсутствия определённости и чёткости смысловой специфики каждого синонима, что являлось причиной противоречивых суждений о синонимии вплоть до её отрицания в языке.
Проанализированный нами материал свидетельствует о том, что без признания хаоса в устройстве синонимического ряда и его рассмотрения наряду с порядком описание синонимических отношений лексических единиц не является полным. Хаос рассматривается не как результат или следствие противоречий, нарушающих упорядоченные отношения синонимов, но и как необходимое условие их включения в однородное смысловое пространство, предоставляющего пользователю языка широкий спектр информационного выбора при конструировании дискурса. Всё сказанное выше позволяет сделать вывод о важной роли противоположных и одновременно взаимно предполагающих друг друга хаоса и порядка в синонимическом ряду и рассмотрении их взаимосвязи как безусловной теоретической базы при описании синонимических отношений единиц других уровней языка.
1. Апресян Ю.Д. Избранные труды. Лексическая семантика. Т I. Москва: Школа «Языки русской культуры», 1995.
2. Гусев С.С. Метафизика текста. Санкт-Петербург: ИЦ «Гуманитарная академия», 2008.
3. Реформатский А.А. Введение в языковедение. Москва: Просвещение, 1967.
4. Арутюнова Н.Д. О движении, заблуждении и восхождении. Логический анализ языка. Космос и хаос: Концептуальные поля порядка и беспорядка. Под редакцией Н.Д. Арутюновой. Москва: Индрик, 2003: 3 - 10.
5. Доценко Е.Л. Вербальные средства влияния в современном судебном дискурсе. Логический анализ языка. Между ложью и фантазией. Под редакцией Н.Д. Арутюновой. Москва: Индрик, 2008:142 - 151.
6. Вдовиченко А.В. Хаос в лингвистическом материале как проблема метода. Актуализация вербального феномена. Логический анализ языка. Космос и хаос: Концептуальные поля порядка и беспорядка. Под редакцией Н.Д. Арутюновой. Москва: Индрик, 2003: 248 - 256.
7. Quine W. From a logical point of view: Nine logical-philosophical essays. Cambridge, Mass., 1953.
8. Wierzbicka A. Lingua mentalis: The semantics of natural language. N.Y.: Academic press, 1980.
9. Вейнрейх У Опыт семантической теории. Новое в зарубежной лингвистике. Лингвистическая семантика. Москва: Прогресс, 1981: 50 - 176.
10. Мельчук И.А. Опыт теории лингвистических моделей «Смысл <=> Текст». Москва: Школа «Языки русской культуры», 1999.
11. Duden. Das Stilwörterbuch. 9 völlig neu bearbeitete Auflage. B. 2. Mannheim/ Leipzig/ Wien/ Zürich, 2010.
12. Synonymwörterbuch. Sinnverwandte Ausdrücke der deutschen Sprache. Leipzig: VEB: Bibliographisches Institut, 1980.
13. Гак В.Г. От хаоса к порядку и от порядка к хаосу («Анархия мать порядка, порядок отец анархии»). Логический анализ языка. Космос и хаос: Концептуальные поля порядка и беспорядка. Под редакцией Н.Д. Арутюновой. Москва: Индрик, 2003: 286 - 293.
14. Parlament. 2010; 4:5.
15. Щерба Л.В. Избранные работы по языкознанию и фонетике. Ленинград: Наука, 1958; I.
16. Балли Ш. Общая лингвистика и вопросы французского языка. Москва: Иностранная литература, 1955.
References
1. Apresyan Yu.D. Izbrannye trudy. Leksicheskaya semantika. T I. Moskva: Shkola «Yazyki russkoj kul'tury», 1995.
2. Gusev S.S. Metafizika teksta. Sankt-Peterburg: IC «Gumanitarnaya akademiya», 2008.
3. Reformatskij A.A. Vvedenie v yazykovedenie. Moskva: Prosveschenie, 1967.
4. Arutyunova N.D. O dvizhenii, zabluzhdenii i voshozhdenii. Logicheskij analiz yazyka. Kosmos i haos: Konceptual'nye polya poryadka i besporyadka. Pod redakciej N.D. Arutyunovoj. Moskva: Indrik, 2003: 3 - 10.
5. Docenko E.L. Verbal'nye sredstva vliyaniya v sovremennom sudebnom diskurse. Logicheskij analiz yazyka. Mezhdu lozh'yu i fantaziej. Pod redakciej N.D. Arutyunovoj. Moskva: Indrik, 2008:142 - 151.
6. Vdovichenko A.V. Haos v lingvisticheskom materiale kak problema metoda. Aktualizaciya verbal'nogo fenomena. Logicheskij analiz yazyka. Kosmos i haos: Konceptual'nye polya poryadka i besporyadka. Pod redakciej N.D. Arutyunovoj. Moskva: Indrik, 2003: 248 - 256.
7. Quine W. From a logical point of view: Nine logical-philosophical essays. Cambridge, Mass., 1953.
8. Wierzbicka A. Lingua mentalis: The semantics of natural language. N.Y.: Academic press, 1980.
9. Vejnrejh U. Opyt semanticheskoj teorii. Novoe v zarubezhnoj lingvistike. Lingvisticheskaya semantika. Moskva: Progress, 1981: 50 - 176.
10. Mel'chuk I.A. Opyt teoriilingvisticheskih modelej «Smysl <=> Tekst». Moskva: Shkola «Yazyki russkoj kul'tury», 1999.
11. Duden. Das Stilwörterbuch. 9 völlig neu bearbeitete Auflage. B. 2. Mannheim/ Leipzig/ Wien/ Zürich, 2010.
12. Synonymwörterbuch. Sinnverwandte Ausdrücke der deutschen Sprache. Leipzig: VEB: Bibliographisches Institut, 1980.
13. Gak V.G. Ot haosa k poryadku i ot poryadka k haosu («Anarhiya mat' poryadka, poryadok otec anarhii»). Logicheskij analiz yazyka. Kosmos i haos: Konceptual'nye polya poryadka ibesporyadka. Pod redakciej N.D. Arutyunovoj. Moskva: Indrik, 2003: 286 - 293.
14. Parlament. 2010; 4:5.
15. Scherba L.V. Izbrannyerabotypoyazykoznaniyu i fonetike. Leningrad: Nauka, 1958; I.
16. Balli Sh. Obschaya lingvistika i voprosy francuzskogoyazyka. Moskva: Inostrannaya literatura, 1955.
Статья поступила в редакцию 31.03.19
УДК 811.351
Khachukaeva M.Ya, senior teacher, Russian Islamic University n.a. Kunta-Hadji (Grozny, Russia), E-mail: [email protected]
LINGUISTIC AND CULTURAL FEATURES OF THE TRADITIONAL ETIQUETTE FORMULAS CATERING TO FAMILY DISCOURSE IN NAKH-DAGHESTANI-AN LANGUAGES. The article presents the linguistic and cultural analysis of ethno specific linguistic and extra linguistic components functioning in the family discourse of the Nakh-Dagestanian languages. To study the issue, the following methods are used: system-structural method of describing the appeals of family discourse, descriptive method (methods of observation, systematization, comparison of the studied material). The following components are considered as extra linguistic components of family discourse: age, status, kinship of communicants and consideration of the situation. The main place is given to the age, because respect for the elderly is a moral norm of the native speakers of the Nakh-Dagestanian languages. Various formulas of greeting, interjections and personal names are considered as linguistic components of family discourse. The work examines restrictions in public communication of spouses. The use of meliorative connotative vocabulary depends on the moral and ethical standards that the family adheres to, on its place of residence and social status.
Key words: Nakh-Dagestanian languages, family discourse, welcome formulas.
