CC BY
94
ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ И КАВКАЗ № 6(42), 2005
ДЕМОКРАТИЯ И ПЕРЕХОДНЫЙ ПЕРИОД
«РЕВОЛЮЦИОННЫЕ ВОЛНЫ» НА ПОСТСОВЕТСКОМ ПРОСТРАНСТВЕ
Сергей ЖИЛЬЦОВ
доктор политических наук, обозреватель журнала «Вестник Каспия» (Москва, Россия)
Бурные события последних двух лет, произошедшие в ряде стран СНГ, привели к формированию на постсоветском пространстве качественно новой геополитической, экономической и политической ситуации. Хотя дискуссии об оценке этих событий во многом эмоциональны (одни называют смену власти в Грузии, Украине, Кыргызстане революцией, другие — переворотом), главный их вывод заключается в том, что все бывшие республики СССР вступили в качественно новый этап своего развития. Он может завершиться формированием принципиально иных геополитических реалий и новых политических сюжетов в каждой из указанных стран.
Сложившаяся в государствах Содружества ситуация, с одной стороны, результат геополитического соперничества России, европейских стран и США за доминирование на пространстве бывшего Советского Союза; с другой — она обусловлена экономической борьбой между конкурирующими группировками внутри каждой из стран; с третьей — вызвана недовольством их населения политикой властей за почти 15-летний период независимости и т.д. Здесь важно не валить все в кучу, а рассмотреть основные причины случившегося, выявить их закономерности и определить, что ждет эти республики в будущем.
Реванш постсоветских элит
Изменения в расстановке сил в Украине, Грузии и Кыргызстане свидетельствуют, что так называемые «революции» стали формой противостояния тамошних элит. Руко-
водителям новых независимых государств, созданных в результате развала СССР, практически всегда удавалось ограничивать политические и финансовые возможности своих оппонентов. Отсутствие в этих странах демократических процедур смены власти и превращение выборов в борьбу за выживание сформировали определенный тип политической культуры, не предусматривающий ротацию элит, по крайней мере на основе выборов и передачи власти.
События в трех названных странах показали, что идет процесс смены элит. Под прикрытием таких определений, как «революция роз», «оранжевая революция», «тюльпановая революция», отстраненные от власти силы получили возможность реванша, при этом они должны соблюдать если не законность, то хотя бы видимость объективности политических процессов. Кроме того, отмеченные в этих странах события продемонстрировали слабость их государственных институтов власти, а президентские и парламентские выборы стали лишь поводом для консолидации политической оппозиции, мобилизации ею своих сторонников и для привлечения внимания со стороны третьих стран. Наконец, самое главное: в действительности лидеры оппозиции не хотели серьезных изменений, преподнося выступления против властей как революцию лишь для мобилизации населения, которому обещали радикальные перемены, в том числе обновление власти, приход к руководству новых, честных, некоррумпированных людей. Однако все свелось к возвращению в правящие структуры тех, кто вчера еще занимал высшие посты, а затем, по разным причинам, оказался «за бортом». Например, в Украине новый «старый» В. Ющенко последние 10 лет активно вращался в политической элите страны, занимал ключевое положение в ее сложившейся олигархической системе, в частности был председателя Национального банка, а затем даже премьер-министром.
Чтобы лучше понять Ющенко как политика, посмотрим, кто в дни «киевского майдана» формально входил в его команду (в сентябре 2005 г. скандально распавшуюся). Безусловно, знаковая фигура и яркий символ олигархического капитализма — уже экс-премьер-министр Юлия Тимошенко. Ради решения своих личных проблем она готова встать под любые знамена, которые затем будут конвертированы в финансовые средства и власть или, наоборот, во власть и финансовые средства. Наряду с ней в окружение В. Ющенко вошли три бывших вице-премьера (Виктор Пинзеник, Юрий Ехану-ров, Игорь Юхновский) и ряд политиков, занимавших в свое время посты министров (Иван Заец, Юрий Костенко, Сергей Головатый, Геннадий Удовенко, Борис Тарасюк). К этой команде можно также отнести Леся Танюка, Ивана Плюща, Евгения Червоненко, Петра Порошенко... Всего вокруг Ющенко собралось 4 бывших вице-премьера и 10 министров. В общем, полный состав правительства в отставке. Именно из рук Л. Кучмы (когда он был премьер-министром, а затем президентом) эти люди получали государственные должности, ордена и другие награды.
Аналогичная картина сложилась в Грузии и Кыргызстане. В итоге, налицо не качественное обновление власти (что было одним из главных тезисов оппозиции), а ротация внутри одного и того же круга чиновников, только смена руководства все чаще выходит за правовые рамки, порождая неустойчивость политической ситуации и превращая экономику в заложницу популистских обещаний.
Если во многих республиках, ранее входивших в СССР, Соединенным Штатам удалось достичь прогресса в продвижении своих интересов, то в Украине сделать это труднее в силу ее размеров, численности населения и по ряду других причин.
Ответ на вопрос, почему все-таки Запад поддержал В. Ющенко, следует искать в экономике. Финансовые потоки и бизнес в Украине, как и в любой другой стране, имеют разные направления. Парадоксальность ситуации в том, что бизнес-структуры (уголь, металл и т.д.), связанные с В. Януковичем, основным оппонентом В. Ющенко на президентских выборах 2004 года, могут успешно развиваться только с прицелом на Запад,
создавая конкуренцию аналогичным западным структурам, в чем последние, разумеется, не заинтересованы. А бизнес-структуры, близкие к В. Ющенко (кондитерские изделия и т.д.), способны конкурировать со своими российскими «коллегами». Именно поэтому Восток и Запад финансируют противоположные бизнес-группы: Россия желает ограничить экспансию бизнес-групп Виктора Ющенко, Запад — Виктора Януковича (многие представители крупного бизнеса имеют свои интересы в разных регионах).
В свою очередь, Евросоюз стремится к тому, чтобы Украина, во-первых, не мешала процессу поглощения им новых территорий, во-вторых, пытается оградить себя от экспорта металла и сельскохозяйственной продукции из Украины. Кроме того, европейские страны заинтересованы в беспрепятственном транзите российских энергоносителей, а также в том, чтобы в политических отношениях между Москвой и Вашингтоном Киев сохранял равноудаленный баланс. Наконец, ЕС нацелен на захват украинских рынков сбыта и стремится к тому, чтобы Украина покупала европейскую продукцию и технологии, но в то же время продавала европейцам свои промышленные предприятия и землю. Того же хотят от Украины и Соединенные Штаты, для которых главное, чтобы и здесь были защищены их экономические интересы. Ведь в этой бывшей республике СССР труд оплачивается дешевле, чем в Китае, к тому же она богата природными ресурсами, особенно необходимыми для металлургии и сельского хозяйства, а цены на энергоносители здесь в два раза ниже, чем в Центральной Европе.
В свете возможного укрепления позиции стран Единого экономического пространства (ЕЭП), в которое вошли Россия, Беларусь и Казахстан (с вероятным присоединением к ним Украины) Запад начинает вполне обоснованно опасаться «восточного аналога ЕС», который по своему политическому и экономическому влиянию станет серьезным конкурентом не только Евросоюзу, но и США.
Европейские политики без реверансов заявили, что Украина — своеобразный буфер с населением в 48 млн чел., который защитит Европу в случае конфликта с Востоком. Эту точку зрения, в частности, подтвердил немецкий политолог Александр Рар, заявивший, что, пока официальный Киев ориентирован на вступление в ЕС и НАТО, Европа может спать спокойно, конфликт Восток — Запад не возродится. Более того, западные круги видят в Ющенко того реформатора, который превратит Украину в Польшу.
По этой причине следует прекратить все дискуссии о постсоветских революциях и отправиться по следу денег. Создание мифов о «демократической» оппозиции в постсоветских странах служило и служит экономическим интересам Запада, который прилагает огромные усилия по созданию нефтепроводов для транспортировки каспийской нефти на западный рынок, в том числе с использованием украинской магистрали Одесса — Броды. Этот трубопровод предназначался для переброски контролируемой американцами каспийской нефти на западные рынки, однако ныне он качает российскую нефть, что не может нравиться Соединенным Штатам, интерес которых к странам СНГ объясняется проблемами добычи и транспортировки энергетических ресурсов. В условиях неустойчивости американской экономики захватить или поставить под жесткий контроль основные мировые источники энергии — главная стратегическая задача Вашингтона. В соответствии с этой логикой США необходимо (наряду с другими предпринимаемыми мерами) лишить гарантированных источников нефти и газа своих основных конкурентов, в первую очередь государства Западной Европы.
К рыночной экономике через диктат властей
С точки зрения экономики события в Грузии, Украине и Кыргызстане имеют схожие черты. И дело здесь не в названии финансово-промышленных групп, приближен-
ных к властям или, наоборот, удаленных от них. Эти страны объединяет наличие системных социально-экономических проблем, которые на протяжении длительного времени не только не решали, но и зачастую загоняли вглубь. Именно противоречия в экономике стали одной из основных причин современных потрясений в указанных странах. Другие факторы — политические, идеологические, общественно-психологические и т.д. — активно проявляются лишь как катализаторы и инструменты происходящих процессов.
В основе упомянутых выше противоречий лежит фрагментарность постсоветских экономик — результат нарушения (после распада Советского Союза) взаимосвязей на региональном и отраслевом уровне. Это обусловило разнонаправленность общегосударственных и региональных интересов, а также предпочтений основных кланов и финансово-промышленных групп, отчуждение части из них от выработки государственных решений. Например, одна из особенностей современного политического процесса в Украине — огромная роль в нем крупного капитала, бизнес-политических групп (БПГ), которые столкнулись в борьбе за контроль над экономикой. Причем эти группы до сих пор не выработали цивилизованных правил игры, честной конкуренции, цивилизованного перераспределения прав собственности, их взаимного гарантирования.
Несмотря на декларируемую приоритетность развития малого бизнеса, де-факто государственная политика способствует не только его консервации в полукустарных и зачаточных формах, но и вытесняет «в тень», подталкивая к взаимодействию с местной властью, местными элитами и правоохранительными органами. А крупный бизнес предпочитает решать свои вопросы путем контактов в основном с центральной властью, в том числе через своих людей в правительстве.
Например, до последнего времени в той же Украине экономический рост носил конъюнктурный характер и обеспечивался в основном за счет экспорта львиной доли производимой продукции, при этом значительная часть прибыли оставалась за рубежом. А та ее часть, которая все же возвращалась в страну, из-за высокого уровня политического риска в основном шла не на инвестиции в производство, а на приобретение предметов роскоши.
Процессы концентрации капитала и финансовой экспансии отраслей и компаний, получивших по тем или иным причинам более устойчивое развитие, зачастую приобретали форму конфликта центральной и региональных элит. При этом весь доступный ему арсенал влияния Центр использовал на обуздание строптивых «регионалов», «натравливая» на них фискальные, правоохранительные и судебные органы. А для решения своих вопросов региональные элиты создавали свои партии или другие общественные структуры, даже полукриминальные и полулегальные формирования. События в Украине и Кыргызстане продемонстрировали региональные различия и огромное количество острейших социальных проблем, которые привели к конфликту между благополучными и депрессивными регионами. К тому же на ситуацию в Кыргызстане повлияло то, что через юг страны проходит один из основных путей транзита наркотиков. Считается, и, видимо, не без основания, что именно наркобароны внесли коррективы в политическую ситуацию в республике.
«Обиженные» элиты не видели не только своего места в новой экономической системе, но и возможности противостоять (экономически) приближенным к власти мощным финансово-промышленным группам, создавшим свои капиталы на экспортных рынках. Последствия такой политики негативно сказывались на положении дел во всей экономике. Значительные финансовые потоки отвлекались с внутреннего рынка, что ставило экспортеров в заведомо выигрышное положение. Перекосы в экономике вызывали у рядовых граждан этих стран большие сомнения в достоверности декларируемых правитель-
ством показателей ее роста и подозрения в присвоении его плодов отдельными представителями финансово-промышленных групп (ФПГ). Ведь население постсоветских государств возлагало на экономические реформы большие надежды. Например, в качестве фундамента современного украинского общества ожидалось создание в стране социально ориентированной рыночной экономики. Однако этого не произошло. Вопреки пропагандистской риторике об успехах в этой сфере и общей стабильности люди достаточно скептически оценивали происходящие процессы. Главная тому причина — колоссальный разрыв между намерениями, провозглашенными в начале 1990-х годов, и реальными результатами деятельности властей.
Несмотря на ежегодное оживление экономики и возрастание ВВП, ситуация не менялась. Повышение зарплат и пенсий немедленно «съедалось» ростом цен на коммунальные и транспортные услуги, энергоносители, товары первой необходимости, а разрыв между доходами самых богатых и наиболее бедных увеличивался. В итоге успехи в экономике имели минимальный социальный эффект.
«Захват мостов, телеграфа, банков»
События, происходящие в постсоветских странах, — продолжение войны олигархических кланов, но другими, более современными методами. Наглядное тому подтверждение — тактика организации революции в Украине, где использовали недавний опыт Грузии, но не было таких жестких столкновений, как в Кыргызстане.
Одним из основных компонентов моральной победы сторонников «оранжевой революции» стала музыка. Команда, отвечающая в штабе Ющенко за информационнопропагандистское обеспечение, ничего нового не создавала, ведь искусство всегда было важнейшим оружием протеста и эмоциональным двигателем борьбы. Но то, как она это сделала, говорит о высоком профессионализме. Центром акции стала сценическая площадка, установленная на главной площади столицы Украины и своими параметрами более всего отвечающая требованиям рок-концерта. Ее оборудовали компактной передвижной телестанцией, которая круглосуточно не только транслировала происходящее в прямом эфире, но и подавала сигнал на спутник. Благодаря этому события на Майдане могли в режиме реального времени увидеть в любом уголке земного шара. К тому же сцену расположили так, чтобы в телекадре фоном для митинга оказался освещенный по всем законам светового шоу монумент Независимости.
Даже без детальных экскурсов в историю народных протестов этот пример можно назвать уникальным: Майдан больше напоминал зрительный зал, куда люди пришли пообщаться. Практически на всех телеэкранах мелькали дежурные политические «конферансье», разогревавшие аудиторию в перерывах между концертными программами, или выступления отдельных ораторов, которые держали массу людей на стандартных слоганах, а для «экзотики» транслировали интервью с подготовленными лицами, которые должны были показать, что в центре Киева собралась вся Украины. В основе раскрутки «оранжевой» музыки на ТВ лежала нехитрая идея — под песенный звуковой ряд монтировать хронику событий на Майдане, тем более что видеоматериала было много.
Митинг поддерживали не столько административными методами, сколько средствами психологического воздействия. Для этого использовали две технологии. Первая — доведение человека до состояния наркотического опьянения. В данном случае не надо связывать этот термин с приемом внутрь наркотических препаратов — это бытовой под-
ход. Цель здесь достигается внешним механическим воздействием, например ритмичной музыкой с доминированием ударных инструментов. Нескончаемые музыкальные программы и выступления певцов, перемежаемые скандированием (даже пением) лозунгов типа «Ющенко! Ющенко! Ющенко!», «Геть! Геть! Геть!» (что означает «Вон!» для власти Кучмы и Януковича), а также барабанным боем, удерживали людей на площади.
А когда музыка «отдыхала», ударные инструменты заменяли голосом (использовали второй метод воздействия). Скандируя слова и фразы по слогам («выстреливая» их из глотки), создавали ритмичные инфразвуковые колебания. Их недостаток — очень малая мощность: чтобы выйти на порог тех же ударных инструментов, необходима большая толпа и вызывающее желаемый эффект согласованное повторение слоганов.
В итоге, на Майдане было слишком много одного цвета (оранжевого), громкой музыки, ежедневных длительных стояний на улице. Подкрепленная общими словесными штампами, абстрактными лозунгами, интенсивная цветовая информация воздействовала на подсознание. Причем мозг принимал ее не перерабатывая, она не проходила через логический аппарат, и человек терял способность воспринимать критически все, что связано с оранжевым цветом. В результате участники митинга, особенно проживавшие в палаточном городке на Крещатике — центральной улице столицы Украины, были уверены, что с приходом в качестве президента Виктора Ющенко их жизнь кардинально и быстро изменится в лучшую сторону.
Для подсчета голосов на Майдане развернули так называемый «полевой штаб» команды Ющенко. Он же стал базовым лагерем для организации постоянно действующего митинга, ядро которого было сформировано той же командой. А для доставки митингующих из других областей страны использовали транспорт, предоставленный бизнес-структурами, связанными с рядом депутатов от оппозиции. Эти же структуры обеспечивали жизнедеятельность активного митингующего ядра. Главные акции протеста, инициированные коалицией «Сила народа» на Майдане Незалежности и подхваченные СМИ, позволили в кратчайшее время создать миф о всенародной поддержке В. Ющенко. Массовый психоз, поразивший Киев, наглядно продемонстрировал, как раскрутка товара под названием «оранжевая революция» была навязана избирателям, которые оказались в роли покупателей.
Таким образом, Ющенко и его окружению удалось вывести на улицы людей, недовольных властью (центральной и местной), на которую они возложили вину за все свои проблемы. Только на сей раз, в отличие от бестолкового шатания многотысячной толпы в 2001 и 2002 годах, «майдановцы» перебрасывали свои силы быстро, концентрируя их в нужном месте. Это говорит о том, что лидеры оппозиции Кучме и невидимые организаторы народного возмущения прошли накануне ноября — декабря 2004 года хорошую подготовку.
Что дальше?
Политическая ситуация в постсоветских странах, в которых произошли «цветные революции», будет определяться способностью нового руководства решать задачи социально-экономического развития и возможностями нынешней власти консолидировать общество. Без решения этих вопросов смена политических элит в Украине, Грузии и Кыргызстане создаст условия для повторения «революционных» ситуаций.
Независимо от того, кто будет «у руля» в Украине, Грузии и Кыргызстане, Россия будет развивать отношения с этими странами. О необходимости развития сотрудничества с постсоветскими государствами российский президент говорил на заседании Совета
Безопасности РФ, на котором обсуждался вопрос об отношениях между официальной Москвой и НАТО. «Сотрудничество в рамках СНГ остается внешнеполитическим приоритетом России. Я многократно повторял: работа в Содружестве является приоритетным направлением нашей внешнеполитической доктрины. И такой подход должен стать принципом деятельности в поддержании региональной стабильности на пространстве Содружества». Вопрос только в том, как работать, с кем и какие ставить цели.
В новых условиях, сложившихся в ряде стран СНГ, будет гораздо сложнее развивать двустороннее сотрудничество. Во многих постсоветских государствах к власти приходит новая элита — более жесткая и прагматичная, меньше подверженная стереотипам политических отношений советской эпохи, опирающаяся на западную политическую поддержку и (частично) ресурсы.
Попытки передела власти (а за ней и собственности) будут наблюдаться во всех постсоветских странах. Скорее всего, этот процесс займет не один год. К тому же приход к власти — еще не решение проблемы. Главное, какую политику новая власть начнет проводить, будет ли она отличаться от действий прежнего руководства. От этого зависит, удастся ли бывшим республикам СССР стать полноценными государствами или они по-прежнему предпочтут плавание по воле волн мировой политики.
