CC BY
966
Н.Н. Болдырев РЕПРЕЗЕНТАЦИЯ ЗНАНИЙ В СИСТЕМЕ ЯЗЫКА
В статье рассматриваются принципы и механизмы репрезентации знаний в языке на основе разграничения понятий прототипа категорий естественных объектов, прототипа языковой категории и прототипа языковой репрезентации. Обосновывается категориальный принцип репрезентации знаний в языке, предлагается типология прототипов языковой репрезентации относительно разных типов знания. Описывается специфика репрезентации языкового знания средствами языковых категорий.
Исследование языка как определенной системы репрезентации знаний непосредственно связано с изучением общих принципов и механизмов соотношения когнитивных и языковых структур, процессов концептуализации и категоризации мира в языке. Проблема заключается в том, насколько соотносимы сами принципы организации этих структур и как взаимосвязаны их отдельные элементы. Дополнительные вопросы возникают также при необходимости разграничения языкового значения и смысла как явлений системного и функционального уровней в общем процессе языковой репрезентации знаний. Это, в свою очередь, выводит на целый ряд частных проблем, имеющих отношение к номинации и формированию смысла в ходе построения высказывания, которые можно сформулировать следующим образом.
1. Какие элементы языка выступают в качестве опорных точек (когнитивных точек референции, по Э. Рош) в процессах формирования и передачи смысла, т.е. в качестве прототипов языковой репрезентации знаний, и какова их типология.
2. Чем обусловлен выбор того или иного слова при формировании и передаче смысла высказывания.
3. Как соотносятся (и соотносимы ли вообще) прототипы категорий неязыковых объектов и прототипы языковых категорий (неязыковые и языковые прототипы, прототипы ментального и языкового уровней).
4. Каковы основные принципы репрезентации всех типов знания в языке.
Пытаясь найти решение поставленных проблем, следует помнить, что с точки зрения репрезентации знаний язык всегда рассматривался как определенная форма, отличающаяся дискретностью, по отношению к недискретным концептуальным сущностям. В этом смысле можно сказать, что языковая и концептуальная картины мира связаны между собой метонимическими отношениями, что обусловлено обобщающей функцией слова в системе языка и категориальным характером организа-
ции самой этой системы1. Соответственно в самом общем виде, как подчеркивал В. Лабов [Лабов 1983: 133], исследование языка можно определить как исследование категорий в языке. Именно в данном ключе, вероятно, и должны решаться все вышеперечисленные проблемы.
Говоря о концептуальной системе, необходимо подчеркнуть, что в настоящий момент в когнитивной лингвистике наметилось два основных направления, которые разрабатывают две типологии единиц, образующих эту систему. Первое направление изучает различные способы конфигурирования концептуального содержания, т. е. различные форматы знания: образные схемы, когнитивные модели, фреймы, сценарии, матрицы, категории и другие (см.: [Болдырев 2006; Кубрякова 1992, 1994, 2004; Минский 1978; Фил-лмор 1988; Lakoff 1987; Lakoff, Johnson 1999]). Второе направление связано с изучением содержательной специфики и области применения единиц концептуальной системы. Соответственно в рамках второго направления выделяют культурные, этнические, языковые концепты, отражающие различные типы знания о реалиях окружающей среды, о внутреннем мире человека, собственно языковые знания [Бабушкин 1996; Болдырев 2000; Болдырев, Куликов 2006; Карасик 2002; Степанов 2004]. Исходным моментом для обоих направлений является определение концепта как оперативной содержательной единицы сознания, которая выполняет функцию хранения и передачи знаний об окружающем мире и языке [Кубрякова и др. 1996]. Концепты лежат и в основе формирования категорий, которыми оперирует человеческое сознание [Lakoff 1987].
Характеризуя современный этап в разработке данной проблематики, нельзя не сделать
1 Достаточно также вспомнить одно из основных положений теории номинации о метонимическом характере отношений между объектом и его характерным признаком, который представляет данный объект и служит основой для его наименования.
важное отступление и не сослаться на мнение Е.С. Кубряковой [Кубрякова 2007] о том, что в настоящее время отдельные лингвисты чрезмерно увлеклись исследованием языковых репрезентаций различных концептов и фреймов, цели и методика анализа которых остается неясной. Особенно обращает на себя внимание однотипность (если не сказать отработанная технология написания по заданному стандарту) многих диссертационных исследований. Сама научная новизна этих диссертаций вызывает большие сомнения, не говоря уже об их актуальности и теоретической значимости: «понятие странности», единичные концепты и способы их языковой репрезентации, глаголы всевозможных действий и состояний и передаваемые ими фреймы и т.п. Как считает Е.С. Кубрякова, и с этим можно полностью согласиться, «подобные работы начинают напоминать так называемую «списочную семантику» (которая, заметим, весьма далека от истинно когнитивного подхода к языку) «и являть собой образцы эмпирических данных для неких будущих разысканий, причем не ясно, каких именно»; остается непонятным, «для чего проводится вся эта огромная работа» и (можно добавить) какое отношение она имеет к действительно научным изысканиям, если общие принципы и механизмы такого рода репрезентаций уже были изложены в первых работах подобной тематики и никакие новые не предлагаются. В этом случае напрашивается несколько вульгарное, но, думается, вполне подходящее сравнение: если мы знаем, что полые тела не тонут, в чем заключается смысл научного описания того, что также не тонут кастрюли, тазики, бутылки и другие емкости. Аналогично, чем отличается репрезентация одних концептов от репрезентации других. В чем состоит научная новизна и вклад в теорию языка выделения и описания каждой новой группы глаголов, прилагательных или существительных и репрезентируемых ими фреймов (при этом само выделение этих групп часто не мотивировано и умозрительно), если структура фрейма и механизмы репрезентации известны и представляются однотипно. Все это весьма существенно напоминает известные многочисленные исследования лексико-семанти-ческих групп слов с позиций структурного подхода с одним лишь отличием: новая терминология и иногда другие примеры. Вывод вполне понятен: за всем этим стоит стремление, как можно быстрее и меньшими усилиями получить ученую степень, что, к сожалению, не делает чести современной отечественной науке.
Возвращаясь к проблеме категориального устройства языка как системы репрезентации знаний, напомним, что современная психология и лингвистика признают существование трех основных уровней языковой категоризации: высшего (суперординатного), среднего (базового) и низшего (субординатного). При этом ведущим и исходным уровнем считается базовый. При выборе названия для какой-либо вещи люди из целого ряда возможных имен выбирают то, которое помещает эту вещь в категорию именно базового уровня (см.: [Кубрякова и др. 1996: 14]). Следовательно, в качестве возможного решения первой из поставленных выше проблем может служить предположение о том, что названия категорий базового уровня (человек, растение, дерево, птица, собака, рыба, камень, дом, лампа, стол, шкаф и т.д.) способны выполнять роль прототипов в процессе языковой репрезентации знаний. Именно эти названия часто используются в словарных дефинициях в качестве опорных точек референции при толковании значений отдельных слов. Например: аист - крупная перелетная птица с длинным прямым клювом; анчоус - мелкая морская рыба; арахис - южное травянистое растение сем. бобовых; аферист - человек, который занимается аферами; береза - лиственное дерево с белой корой; бирюза - матовый драгоценный камень; блиц - лампа для мгновенной сильной вспышки; боксер - короткошерстая сильная служебная собака [Ожегов, Шведова 1993: 17-53].
Вышесказанное требует сделать одно важное уточнение о том, что речь в этом случае идет о трех принципиально разных понятиях, которые необходимо разграничивать: прототип категории неязыковых (естественных) объектов, прототип языковой категории и прототип (прототипическое средство) репрезентации знаний в языке. Первое понятие предполагает наиболее психологически выделенный и потому наиболее типичный образец данной категории. По результатам экспериментов Э. Рош, яблоко или апельсин в категории фруктов, воробей или малиновка в категории птиц, автомобиль в категории транспортное средство и т.д., которые служат когнитивными точками референции при категоризации других объектов той же категории, неким эталоном сравнения. Прототип языковой категории - это аналогичный образец в категории языковых объектов: глаголы физического действия в категории глагола, которые проявляют наибольшее количество глагольных свойств, или существительные конкретной семантики в категории
существительного и т.д., которые также могут выступать в роли опорных точек при соответствующей классификации и функциональном осмыслении глаголов или существительных. Прототип языковой репрезентации знания - это опорная точка в процессах поиска адекватного названия для того или иного объекта. Он же - опорная точка для формирования и передачи необходимого смысла, наиболее типичное средство языковой передачи знания о том или ином объекте в самом общем виде (На окне сидела птица - именно сидела и именно птица, а не белка и не рысь, и именно на окне, а не на дереве и не на скамейке).
Первые два понятия (прототип категории естественных объектов и прототип языковой категории) используются при описании принципов формирования и организации языковых и неязыковых категорий, т.е. принципов построения концептуальной и языковой систем в целом. Третье понятие (прототип языковой репрезентации) непосредственно связано с описанием принципов языковой репрезентации знаний на системном и функциональном уровнях в виде языковых значений и смыслов, принципов и механизмов их формирования. Из этого следует существенный для решения вышеназванных проблем вывод о том, что прототипы концептуальных и языковых категорий не связаны между собой отношениями прямой репрезентации друг друга. В противном случае словарные дефиниции должны были бы звучать следующим образом: *аист - крупный перелетный воробей (или малиновка) с длинным прямым клювом, а *лететь - действовать по воздуху. Важно заметить, что сказанное не означает принципиальную невозможность таких определений в том случае, когда название прототипа используется в качестве обозначения целой категории, ср.: автобус - многоместный автомобиль для перевозки пассажиров [Ожегов, Шведова 1993: 15]. В последнем примере название категории «автомобиль» совпадает с названием прототипа категории «транспортное средство».
Следуя избранной логике рассуждений, необходимо специально подчеркнуть один важный момент. Прототипические по своей структуре концептуальные категории естественных объектов представлены в языке лексико-семантичес-кими группами, или категориями, которые организованы по совершенно другому принципу. Например, категория птиц с прототипом «воробей или малиновка» представлена в языке инвариантно-вариантной категорией «птица», в которой слова воробей и малиновка - это лишь отдельные варианты общего названия, а не центральные
элементы (см. подробнее ниже, а также: [Болдырев 2006]). Следовательно, отношения репрезентации между концептуальной и языковой системами проявляются преимущественно на категориальном уровне и связывают, прежде всего, сами категории, а не их отдельные элементы. Поэтому в качестве прототипов языковой репрезентации знаний в языке выступают названия категорий и, прежде всего, базовых категорий: человек, птица, собака, дерево, растение, камень и т.д. Иллюстративными в этом плане являются также отношения репрезентации между концептуальными и морфологическими категориями (см. подр.: [Болдырев, Беседина 2007]).
Имена базовых категорий выполняют функцию опорных точек и в процессе обозначения предметов мысли - различных объектов, явлений, характеристик, - для которых не существует конвенциональных названий: почти красный; что-то вроде птицы; скорее ученый, а не преподаватель; достаточно большой; без пяти минут доктор; не совсем ровный и т.д. В этом отношении их можно назвать когнитивными точками внутриязыковой референции, поскольку они служат некоторыми точками отсчета в самом языке для формирования и передачи знания о мире, определенного смысла.
Учитывая тот факт, что процессы категоризации не ограничиваются базовым уровнем и могут быть направлены как в сторону обобщения (суперординатный уровень), так и в сторону конкретизации (субординатный уровень), можно предположить, что названия категорий этих уровней также могут выступать в качестве прототипов языковой репрезентации знаний. Вспомним уместное в данном случае замечание А.А. Потебни о том, что посредством слова нельзя передать другому человеку свои мысли, а можно лишь пробудить его собственные [Потебня 1999: 152]. На языке современной когнитивной лингвистики это можно интерпретировать следующим образом: посредством слова мы не передаем другому человеку собственные мысли, а указываем направление процессов концептуализации и категоризации, стремимся «пробудить» знание соответствующих категорий и отношений репрезентации между ними. Отсюда следует вполне закономерный вывод о том, что возможны и другие виды прототипов репрезентации знаний в языке - любые слова абстрактной семантики, которые способны служить названиями категорий суперорди-натного уровня, слова конкретной семантики в
функции обозначения категорий субординатного уровня и различные частные системы языковой категоризации.
Анализируя процессы языкового абстрагирования на примере имен категорий, Е.С. Кубрякова и О.К. Ирисханова, в частности, подчеркивают, что абстрагирование «представляет собой более высокий этап познания мира - познание путем оперирования языковыми знаками и языковыми выражениями» [Кубрякова, Ирисханова 2007: 5]. Это означает, что семантика данных имен характеризуется в значительной степени инферентностью, поскольку представляет собой результат оперирования уже существующими, вербализованными концептами (см.: [Степанов 1977; Павиленис 1983, 2006; Кубрякова 2004]). Это и обеспечивает возможность использования абстрактных имен в качестве когнитивных точек внутриязыковой референции при формировании и передаче смыслов как названий категорий суперор-динатного уровня, которые могут рассматриваться как один из видов прототипов языковой репрезентации знания, знания преимущественно теоретического, языкового, инферентного.
Семантика данных имен и их потенциальная возможность выступать в качестве названий категорий суперординатного уровня определяет специфику их использования в качестве прототипов языковой репрезентации знаний, которая также определяется инферентным характером самого передаваемого знания. В словарных дефинициях это проявляется во взаимном толковании значений данных слов посредством друг друга: абстракция - мысленное отвлечение; отвлечение - абстракция [Ожегов, Шведова 1993: 14; 480], см. также абстрагировать, абстрагироваться, абстрактный, отвлечься и другие [Ожегов, Шведова 1993: 13; 481].
К этому же типу относятся имена общих и частных оценочных категорий: хороший, плохой, приятный, привлекательный, умный, способный, полезный, удобный и т.п. Они передают оценочное знание, которое также характеризуется внутриязыковой природой, поскольку их референтами являются вербально сформированные концепты. Это и определяет их функцию языковых прототипов репрезентации оценочного знания. Их специфика заключается в том, что они зачастую не раскрывают конкретное содержание предмета мысли, которое определяется многими условиями реальной коммуникации: хороший чем или в чем, для кого, в каких обстоятельствах и т.д. Степень абстрактности или конкретности передаваемого содержания отражается в выборе слов общей или
частной оценки соответственно, а также областью их определения в виде языкового контекста.
Названия категорий субординатного уровня используются в функции прототипов языковой репрезентации знаний в том случае, когда требуется передать специфические отличительные признаки объектов и явлений, их онтологические характеристики: у него что-то вроде сенбернара; это по всем повадкам дог; натуральный персидский кот; скорее немецкая, а не европейская овчарка; плохой/хороший карабин и т.д. Соответственно данная функция ограничена в основном дискурсивной практикой. Слова конкретной семантики, которые преимущественно выступают в данной функции, служат целям конкретизации и различения, а не обобщения и абстрагирования. В их значениях содержатся специфические отличительные признаки, которые характерны для узкого класса однотипных объектов: сенбернаров, догов, персидских котов, немецких или европейских овчарок, автоматов, винтовок или карабинов. Это объясняет их частое использование в идентифицирующей функции (Это точно сенбернар? Неужели это терьер?), а также в оценочной, метафорической функции: прямо уссурийский тигр какой-то; настоящая пиранья; как горный орел и т.д.
Частные системы языковой категоризации - это специально созданные человеком на основе языковых единиц классификации природных объектов и артефактов, системы их оценки и квалификации, которые также могут использоваться для обозначения других объектов, зрительных, слуховых, обонятельных и осязательных ощущений, количественных и качественных характеристик и т.д. Например: обслужить по первому разряду; автомобиль класса «люкс»; запах французских духов; вкус французского коньяка; море слез; одежда от Диора; «как будто Шанели накапали в щи» (В. Гафт) и т.п. При этом в качестве опорных точек для обозначения и формирования смысла могут выступать названия постоянных, и потому фокусных, характеристик природных объектов и артефактов: запах свежескошен-ной травы; вкус грейпфрута; звук выстрела; цвет морской волны, - которые также выполняют функцию частных систем категоризации.
Существенно отметить, что фокусные характеристики объектов или явлений могут служить, с одной стороны, первичным целям категоризации и обозначения предметов мысли, для которых не существует конвенциональных названий, о чем речь шла выше, например: запах сига-
ретного дыма; вкус меда; форма груши; цвет ореха; звук (электрической) пилы; виться лентой; морская походка. С другой стороны, они могут выполнять функцию оценочной категоризации предметов мысли, добавляя к этим характеристикам определенные оценочные смыслы: заливаться соловьем; кричать белухой; передвигаться как кошка; кружить ястребом; пахнуть дешевым/дорогим одеколоном; красный как помидор; легкий как пух; круглый как арбуз; сильный как бык; упрямый как осел. В основе формирования дополнительных оценочных смыслов лежит стереотипная оценка соответствующих фокусных характеристик: красиво петь; громко кричать; бесшумно ходить; двигаться с определенной целью; плохо/хорошо пахнуть; интенсивность цвета, вкуса или запаха; цвет, форма, вкус или запах как проявление определенного состояния или результата воздействия; степень проявления состояния или осуществления действия; приятный/неприятный на вид, на вкус или на ощупь и т. д. При этом данные обозначения могут носить как метонимический, так и метафорический характер: фаршированный перец или цыпленок табака -как обозначение клиента в кафе или ресторане, заказавшего данное блюдо (метонимия), или как обозначение человека по внешнему сходству с ним (метафора).
Таким образом, типология основных прототипов репрезентации знаний в языке может быть представлена следующим образом: названия категорий базового уровня, частные системы языковой категоризации, имена абстрактной семантики как потенциальные названия категорий су-перординатного уровня, слова конкретной семантики в функции названий категорий субординат-ного уровня.
Отсутствие жестких границ, а также обобщающая функция языка обусловливают принципиальную возможность использования любого слова в качестве названия категории и, следовательно, точки отсчета (прототипа) в языковой репрезентации знаний. Выбор того или иного имени в качестве точки отсчета при формировании смысла обусловлен характером передаваемого знания. Чем выше уровень инферентности передаваемого знания, тем отвлеченнее семантика используемого прототипи-ческого средства для его языковой репрезентации, и наоборот, чем больше онтологических характеристик содержится в передаваемом знании, тем конкретнее семантика используемых прототипических языковых средств.
Классификация знаний, предложенная И. А. Бодуэном де Куртенэ включает три основных типа: 1) интуитивное, созерцательное, непосредственное, 2) научное, теоретическое и 3) языковое [Бодуэн де Куртенэ 1963: 79]. Второй и третий типы также могут быть противопоставлены первому типу как знание инферентное - знанию онтологическому. Для каждого из этих типов характерна своя точка отсчета, или прототип в языковой репрезентации. Имена базовых категорий (что также подчеркивает особый статус данных категорий в общей системе категоризации) служат преимущественно ориентиром для репрезентации одновременно первого и третьего типов в той или иной пропорции. Это обусловлено самой спецификой базовых категорий, их особенностью сочетать, с одной стороны, отдельные конкретные характеристики и, с другой стороны, необходимую степень отвлеченности от всего множества этих характеристик. Частные системы категоризации и названия категорий субординатного уровня призваны служить точками отсчета в языковой передаче непосредственного, перцептивного знания, требующего определенного перцептивного образа, отражения онтологических характеристик объектов, а также знания специального, экспертного характера. Имена абстрактной семантики в функции названий категорий суперор-динатного уровня в первую очередь служат целям репрезентации научного и языкового (инферент-ного), в том числе оценочного, знания, т.е. выступают в качестве когнитивных точек внутриязыковой референции.
Особый интерес в плане репрезентации представляет собой собственно языковое знание, которое является неотъемлемой частью общей концептуальной системы человека и формируется по тем же законам, что и другие типы знания. Как и любое знание, получаемое человеком, оно есть результат концептуализации и категоризации окружающего мира и языка как его неотъемлемой части. В частности, языковое знание есть результат познания и осмысления системы и структуры языка, его основных единиц и категорий, принципов и механизмов формирования и передачи смыслов с помощью языка, т.е. его функционирования. Это знание языковых единиц, форм, категорий, синтаксических конструкций, их значений и функциональной специфики. Как следует из данного определения, языковое знание весьма неоднородно по своему содержанию. Данная содержательная неоднородность языкового знания обусловливает необ-
ходимость разграничения, по меньшей мере, трех его типов, или разновидностей:
1. Вербализованное знание об объектах окружающего мира, отраженное в лексических значениях языковых единиц.
2. Знание собственно языковых форм, их значений и категорий, отражающих специфику языковой организации, а также специфику представления знания о мире в языке.
3. Знание языковых единиц и категорий, имеющих внутриязыковую природу и служащих целям интерпретации и реинтерпретации любого концептуального содержания в языке.
В первом случае речь идет о концептах, представленных средствами определенного языка, т.е. вербализованных концептах. Чтобы говорить о мире и описывать его, подчеркивает Е.С. Кубрякова, необходимо первоначально иметь средства такого описания и названия для описываемого [Кубрякова 1997]. Это, прежде всего, номинативные средства языка: отдельные слова и словосочетания, включая фразеологизмы. Их связь со структурами знания обусловлена когнитивной функцией языка и раскрывается в их значениях. Специфика этой связи проявляется в поиске прототипических названий для соответствующих концептуальных сущностей, представляющих собой проекцию окружающего мира в сознании говорящих, его идеальную, ментальную модель (см. также понятие проецированного мира - «projected world», «experienced world», «phenomenal world» - в концепции Р. Джэкендоффа [Jackendoff 1995: 28]).
В качестве таких прототипов - прототипов языкового сознания - и выступают отдельные слова и словосочетания, которые выполняют роль конвенциональных наименований для определенных концептов. Другими словами, прототип языкового сознания - это конвенциональная репрезентация концепта в языке (или конвенциональная языковая репрезентация концепта). Эти же концепты могут служить основой для формирования языковых категорий, и тогда их конвенциональные названия становятся одновременно прототипами языковой (и метаязыковой) репрезентации знаний. В этом случае можно также говорить о прототипах языковой картины мира.
Рассматриваемый тип языкового знания в когнитивной лингвистике часто определяется как ментальный лексикон - «система, отражающая в языковой способности знания о словах и эквивалентных им единицах» [Кубрякова и др. 1996: 97]. При этом центральным для когнитивных исследо-
ваний становится проблема строения лексикона, изучение принципов его внутренней организации [Куб-рякова и др. 1996: 97-98]. Главное отличие современного этапа в разработке данной проблематики заключается в том, что на смену собственно лингвистическому моделированию (лексико-семантические группы, функционально-семантические поля, структурно-семантические таксономии) приходят методы когнитивного моделирования лексикона в виде фреймов и других концептуальных структур, концептуальных таксономий и категорий: фреймовый, прототипический, концептуально-таксономический, когнитивно-матричный анализ и т.д. (о когнитивной матрице и когнитивно-матричном анализе см. подробнее: [Болдырев, Куликов 2006]).
В системе языковой категоризации названные выше разновидности языкового знания представлены в трех типах категорий: лексические, грамматические, в том числе лексико-грамматические, и мо-дусные категории (см. подробнее: [Болдырев 2006]). Выделение именно данных типов категорий продиктовано потребностью совмещения и одновременного выполнения языком двух его основных функций - когнитивной и коммуникативной, необходимостью снятия противоречия между индивидуальностью процесса познания и коллективным характером общения, между коллективным и индивидуальным знанием в процессе общения.
Познание окружающего мира человеком всегда индивидуально и основывается на собственном опыте взаимодействия с этим миром: практического, ментального, вербального. Языковое общение предполагает тот или иной уровень стандартизации знаний, определенную степень овладения ими со стороны всех участников коммуникации как членов культурной, национальной, территориальной, социальной, профессиональной и другой общности людей, т.е. коллективность знания. Другими словами, языковое знание -всегда разделенное знание, знание коллективное. Индивидуальность знания у отдельного человека проявляется в индивидуальном характере количественного и содержательного показателей уровня усвоения коллективного знания, в его индивидуальной оценке и интерпретации. Соответственно индивидуальное знание - это определенная конфигурация коллективного знания в плане его объема, содержания и интерпретации. Совмещение разных конфигураций и достижение понимания и обеспечивают три системы категоризации в языке: лексическая, грамматическая и модусная. Они создают возможность для необходимого перехода от аналоговой (лексиче-
ской) к собственно языковой (грамматической) и далее - к интерпретирующей (модусной) категоризации, т.е. перехода от когнитивно-номинативной к когнитивно-дискурсивной функции языковых единиц и языка в целом. Этот переход основан на увеличении степени условности и обобщения в отражении и интерпретации реальных и мыслимых объектов.
В целом языковые категории представляют собой определенные формы осмысления мира в языке, т.е. формы языкового сознания и форматы знания особого типа. В философии неоднократно подчеркивалась мысль о том, что все знания о мире хранятся в нашем сознании в категориальной форме. Это означает, что признаки и характеристики, формирующиеся в сознании человека в виде тех или иных концептов, не ограничиваются одним конкретным объектом, а распространяются на определенные классы объектов. Соответственно и в языке категории как классы языковых объектов с общими концептуальными характеристиками приобретают характер особых форматов знания, выполняющих специфическую роль в организации и оперативном использовании знаний о мире, о языке как части мира, о способах их обработки и интерпретации человеком. Выбор методов исследования различных типов языкового знания и категорий как форм языкового сознания и форматов знания особого рода обусловлен спецификой формирования и организации разных категорий.
По способу формирования любая категория - это концептуальное объединение объектов, или объединение объектов на основе общего концепта. Как формат знания, категория -это знание и класса объектов и того общего концепта, который служит основанием для объединения этих объектов в одну категорию. Именно
концептуальное сходство объектов, устанавливаемое человеком, и есть то универсальное свойство категории, которое, с одной стороны, отличает ее от других форматов знания и, с другой стороны, обеспечивает широкое разнообразие естественных и языковых категорий. Выбор того или иного концептуального основания для выделения сходных характеристик у объектов обусловливает выбор соответствующих принципов и механизмов их объединения. Знание этих принципов и механизмов также является составной частью общего знания категориального формата, поскольку говорить об особом формате знания можно лишь в том случае, если он обнаруживает отличия не только содержательного ха-
рактера, но и собственную специфику в своей структурной организации, т. е. собственную содержательную и структурную типологии. Это объясняет принципиальную важность вопросов о природе, принципах формирования, границах, структуре и типах языковых категорий, категориальной принадлежности и некоторых других для общей проблемы исследования языкового знания и разработки соответствующих методов его изучения.
Лексические категории отражают онтологию мира и результаты его познания человеком: знания конкретных предметов, явлений, их характеристик и категорий, т.е. категоризацию естественных объектов. Поэтому они представляют собой аналоговые (по отношению к категориям естественных объектов) категории и имеют логическую по своей природе структуру. В основе их формирования лежит инвариантно-вариантный, логический принцип. В соответствии с этим принципом центром категории становится слово с наиболее общим значением, которое одновременно служит названием категории, ее инвариантом и основным идентификатором по отношению к другим элементам данной категории - словам с конкретным значением, т.е. вариантам.
Логический характер структуры лексических категорий проявляется в том, что она не совпадает с прототипической структурой категорий естественных объектов, поскольку слово, называющее прототип естественной категории (как показали исследования Э. Рош, в данном случае это воробей или малиновка), в составе лексической категории занимает не центральное, а периферийное положение одного из вариантов, и не может служить категориальным идентификатором. Логическая природа данных категорий является следствием логического принципа самого процесса категоризации: в направлении от верхнего к нижнему уровню или наоборот. В то время как в естественной категоризации базовым, исходным считается срединный уровень и два направления: от базового к верхнему уровню (обобщение) или от базового к нижнему уровню (конкретизация).
Данная специфика организации ментального лексикона обусловливает перспективность исследования первого типа языкового знания (вербализованного знания) с помощью таких методов, как концептуальный, фреймовый и концептуально-таксономический анализ во всех их возможных разновидностях. Термин «концептуально-таксономический анализ» впервые введен нами в работе [Болдырев 2007] с целью обобщения от-
дельных приемов когнитивного анализа, используемых фрагментарно в некоторых лингвистических исследованиях (см., например: [Болдырев, Белау 2002; Сафонова 2003; Белау 2006]). По сравнению с методами концептуального и фреймового анализа, которые достаточно хорошо известны и не нуждаются в специальных определениях, этот метод является относительно новым для когнитивных исследований языка и поэтому требует некоторых пояснений.
В языкознании таксономия означает классификацию, представленную в виде иерархически организованной системы лингвистических объектов (см.: [ЛЭС 1990: 504]). Концептуально-таксономический анализ - это система приемов исследования иерархической организации лингвистических объектов, основанной на концептуальной иерархии, т.е. на иерархии концептов. Это предполагает разграничение концептов базового, верхнего и нижнего уровней иерархии, выявление их основных характеристик и на их основе - таксономическое моделирование лексической подсистемы языковых единиц, репрезентирующих данную концептуальную область. Например, концептуально-таксономический анализ глаголов интеллектуальной деятельности или существительных, обозначающих транспортные средства, предусматривает моделирование их иерархической организации согласно иерархии передаваемых ими концептов.
Уровневое представление лексических единиц, основанное на концептуальной иерархии, позволяет показать не только их место в структуре соответствующей категории, не только системные различия и функциональные возможности этих единиц, но и их роль в структуре языкового сознания как базовых или обобщающих, или конкретизирующих элементов, репрезентирующих разные уровни концептуализации предметов и явлений. Языковые таксономии, учитывающие иерархию соответствующих концептов, также дают возможность эксплицировать многообразие межконцептуальных связей в сознании человека.
Лексическая категоризация как форма концептуализации мира объективирует различные структуры знания не столько об отдельных объектах и явлениях и их характеристиках, сколько о различных концептуальных областях и их структуре, представляя знания о мире как дискретные объединения элементов и их признаков. Данные структурированные области выступают в качестве когнитивного фона, или контекста при осмыслении соответствующего объекта или явления. Это и обуслов-
ливает перспективность использования названных выше когнитивных методов исследования.
Второй тип языкового знания имеет непосредственное отношение к онтологии языка, его природе, внутреннему устройству и законам функционирования, которые находят свое отражение в грамматических категориях. По отношению к языку грамматические категории являются категориями естественных объектов. Это во многом объясняет различия в структуре и принципах формирования лексических и грамматических категорий. Для грамматических категорий как категорий естественных объектов в большей степени характерна прототипическая структура, в то время как лексическим категориям (тематическим группам, синонимическим рядам и т. п.), как уже отмечалось, свойственна логическая (инвариантно-вариантная) структура без прототипических эффектов.
Прототипическую структуру обнаруживают и категории скрытой грамматики, например, лек-сико-грамматические разряды или классы слов, на которые делятся части речи: глаголы действия, процесса, состояния, отношения, конкретные и абстрактные существительные, имена собственные и нарицательные, качественные и относительные прилагательные и т.д. Это представляется вполне логичным, поскольку лексико-грам-матические категории по большей части отражают категоризацию естественных для языка объектов - слов. Более того, лексические значения неотделимы от грамматических, и в континууме перехода от лексических значений к грамматическим невозможно обнаружить четкой границы (о континууме лексических и грамматических значений см. также: [Виноградов 1990]). В континуальности перехода лексических значений в грамматические проявляется взаимосвязь категорий бытия и сознания, которая обеспечивает языковую репрезентацию неязыковых знаний, формирование, передачу и понимание смыслов в процессе коммуникации, т.е. одновременную реализацию когнитивной и коммуникативной функций языковых единиц и языка в целом.
В своих грамматических категориях язык фиксирует те стороны и характеристики окружающего мира, которые представляются человеку наиболее регулярными и менее подверженными влиянию тех или иных факторов и потому с большой степенью обязательности и регулярности передаются в языковых формах. Например, пространственные характеристики в индоевропейских языках чаще всего находят свое отраже-
ние в лексических значениях предлогов и других частей речи, поскольку они отличаются достаточной вариативностью и зависят от точки зрения, выбранной говорящим или наблюдателем: справа или слева от кого-то и т.п. Напротив, временные значения чаще представляются более объективными, универсальными и менее зависимыми от позиции говорящего, поскольку время в языке преимущественно ориентировано на момент речи. Соответственно значения времени в языке в обязательном порядке репрезентируются морфологическими категориями. Аналогично категории числа, наклонения и другие.
Морфологические и синтаксические категории, в частности, концептуализируют мир в строго заданных параметрах, допуская вариативность лишь в содержании самих этих параметров: дискретное множество, недискретное множество, предшествование, одновременность, агентивный субъект, статальный субъект и т. д., а не в плане обязательности или факультативности их выражения. Отсутствие синтаксического субъекта в безличных конструкциях русского языка, например, так же значимо, как и его наличие в личных конструкциях, и ни в коем случае не связано с вариативностью или факультативностью его выражения, ср.: Он говорит, что ... - В статье говорится, что ... Аналогично в английском языке: He says that... - It is said in the article that...
Языковое знание третьей разновидности представлено в языковых единицах и категориях модусного типа, которые обеспечивают возможности различной интерпретации говорящим того или иного концептуального содержания и формирования на основе этого отдельных смыслов. К числу таких категорий можно отнести: отрицание, аксиологические (собственно оценочные) категории, категории апроксимации, эвиденциальности, экспрессивности и т.п., в основе формирования которых лежат соответствующие модусные концепты.
Специфика формирования и организации модусных категорий заключается в том, что они объединяют определенные языковые средства на основе общности их концептуальной (интерпретирующей) функции. Интерпретирующий характер модусных категорий подчеркивает их особую природу и место в общей концептуальной системе человека, а именно: как форм отражения онтологии человеческого сознания, его интерпретирующей функции, как форм проявления индивидуального опыта, знания, оценок (см. выше о коллективном и индивидуальном знании).
Интерпретация является неотъемлемым свойством человеческого сознания и познавательных процессов в частности. В онтологической триаде «система мира - система языка - концептуальная система человека» она связана именно с человеком, его восприятием и оценкой системы мира и системы языка. Из этого можно заключить, что данный тип категорий является онтологическим для человеческого сознания и гносеологическим по отношению к окружающему миру и миру языка. Следовательно, модусные категории, если учесть их языковую, прежде всего, реализацию, обнаруживают концептуально-языковую природу. При этом необходимо специально оговорить, что речь идет о категориях языковых единиц, которые являются продуктом интерпретирующей функции сознания, поскольку концептуальную основу имеют, в принципе, все категории.
Отмеченная особенность модусных категорий, их логико-языковая природа сближает их, с одной стороны, с полевыми структурами, организованными по инвариантно-вариантному принципу. С другой стороны, в них могут выделяться прототипы и прототипические средства выражения данной функции в языке вследствие их неразрывной связи с категориями естественных объектов, содержание которых они призваны интерпретировать. Так, например, категория аппроксимации включает преимущественно лексические средства, объединенные инвариантной функцией выражения значения приблизительности или приблизительной оценки качества или количества в языке, например: около, приблизительно, почти; about, near(ly), approximately и т.д.
Семантика самих этих слов ориентирована не на отражение реалий окружающего мира, а на их оценку или интерпретацию говорящим субъектом в языке, т.е. они имеют не онтологическую, а концептуально-языковую природу. Их появление обусловлено необходимостью вербального общения. Поэтому их нельзя отнести к собственно лексическим, лексико-грамматическим или грамматическим категориям. В то же время они создаются именно языком с целью соответствующей интерпретации или оценки информации в процессе ее передачи языковыми средствами. С помощью этих средств человек выражает индивидуальный опыт концептуализации и категоризации мира и пытается найти наиболее точные названия для предметов мысли, которым нет соответствующих конвенциональных обозначений в языке, соотнося их с имеющимися прототипами в языковом сознании: зеленый - почти зеленый.
Сочетание разных принципов организации в структуре модусных категорий требует использования различных методов и приемов когнитивного анализа рассматриваемого типа языкового знания. Помимо известных и названных выше методов концептуального, фреймового, прототипи-ческого анализа актуальным может быть когнитивно-матричный анализ, предполагающий одновременное обращение к нескольким концептуальным областям. Понятие когнитивной матрицы было впервые использовано Р. Лэнекером для описания конфигурации знания, служащей основанием значения языковой единицы [Ьа^аскег 1987: 147]. На наш взгляд, это понятие может быть использовано и для описания структуры мо-дусных, диалектных, стилистических, этнических, культурных концептов как единиц знания о диалектных, стилистических и других отличиях в языке. Именно когнитивная матрица как особый формат знания позволяет отразить различные связи модусного концепта с теми концептуальными областями, которые служат источниками его содержания. В качестве таких источников-компонентов матрицы для диалектного концепта, в частности, могут рассматриваться следующие концептуальные области: «диалект», «территория», «культура», «свой-чужой», «оценка», «языковая репрезентация» (см.: [Болдырев, Куликов 2006]). В отношении других концептов будут меняться только отдельные компоненты-области, например: вместо диалекта - стиль и т.д.
Таким образом, главный итог предложенных размышлений по заявленной в названии статьи проблеме заключается в том, что репрезентация знаний в системе языка основана на категориальном принципе. Это означает, что прототипы неязыковых и языковых категорий не связаны между собой отношениями репрезентации. Данные отношения устанавливаются на общекатегориальном уровне, а не на уровне отдельных элементов категорий. Соответственно в качестве прототипов, или опорных точек, языковой репрезентации знаний выступают названия категорий. Их типология включает: названия категорий базового уровня, частные системы языковой категоризации, имена абстрактной семантики как потенциальные названия категорий суперординатного уровня, слова конкретной семантики в функции названий категорий субординатного уровня.
Общий категориальный принцип языковой репрезентации знаний реализуется в двух частных принципах: метонимическом (приписывание категориальных характеристик на основе использо-
вания соответствующих названий категорий) и метафорическом (перенос определенных характеристик на элементы других категорий). Выбор того или иного слова при категоризации предметов мысли и формировании смысла высказывания определяется характером передаваемого знания: онтологическое или инферентное. Высокий уровень инферентности передаваемого знания диктует выбор слов абстрактной семантики и наоборот: чем больше онтологических характеристик содержится в передаваемом знании, тем конкретнее семантика используемых для его передачи языковых средств. При этом для каждого типа знания характерна своя точка отсчета, или прототип, в языковой репрезентации. Имена базовых категорий служат ориентиром для репрезентации одновременно онтологического и инферентного знаний. Частные системы категоризации и названия категорий субординатного уровня являются точками отсчета в языковой передаче онтологического, перцептивного знания. Имена абстрактной семантики как названия категорий суперординатно-го уровня в первую очередь служат целям репрезентации инферентного знания.
Репрезентация языкового знания отличается собственной спецификой, которая также определяется его типологией и находит свое отражение в типологии языковых категорий.
Список литературы
Бабушкин А.П. Типы концептов в лексико-фразеологической семантике языка. Воронеж: Изд-во ВГУ, 1996.
Бодуэн де Куртенэ И.А. Избранные труды по общему языкознанию. М.: Изд-во АН СССР, 1963. Т. 1.
Белау М.Ю. Построение таксономической модели концепта «самостоятельное перемещение субъекта» // Вопросы когнитивной лингвистики. 2006. № 3.
Болдырев Н.Н. Значение и смысл с когнитивной точки зрения и проблема многозначности // Мат-лы Второй Междунар. шк.-семинара по ког-нитив. лингвистике: В 2 ч. Тамбов: Изд-во ТГУ им. Г.Р. Державина, 2000. Ч. 1.
Болдырев Н.Н. Языковые категории как формат знания // Вопросы когнитивной лингвистики. 2006. № 2.
Болдырев Н.Н. Проблемы исследования языкового знания // Концептуальный анализ языка: современные направления исследования. М.: Изд-во «Эйдос», 2007.
Болдырев Н.Н., Белау М.Ю. Концепт «подъем» и репрезентирующие его глаголы в современном английском языке // Композиционная семантика: Мат-лы Третьей междунар. шк.-семинара по когнитив. лингвистике. Тамбов: Изд-во ТГУ им. Г.Р. Державина, 2002.
Болдырев Н.Н., Беседина Н.А. Когнитивные механизмы морфологической репрезентации в языке // Известия РАН. Сер. Лит-ра и язык. 2007. № 1.
Болдырев Н.Н., Куликов В.Г. О диалектном концепте в когнитивной системе языка // Известия РАН. Сер. Лит-ра и язык. 2006. Т. 65. № 3.
Виноградов В.А. Варьирование именных классификаций // Языки мира: Проблемы языковой вариативности. М.: Наука, 1990.
Карасик В.И. Языковой круг: личность, концепт, дискурс. Волгоград: Перемена, 2002.
Кубрякова Е.С. Проблемы представления знаний в современной науке и роль лингвистики в решении этих проблем // Язык и структуры представления знаний. М.: ИЯЗ РАН, 1992.
Кубрякова Е. С. Проблемы представления знаний в языке // Структуры представления знаний в языке. М.: ИЯЗ РАН, 1994.
Кубрякова Е.С. Части речи с когнитивной точки зрения. М.: ИЯЗ РАН, 1997.
Кубрякова Е.С. Язык и знание: На пути получения знаний о языке: Части речи с когнитивной точки зрения. Роль языка в познании мира. М.: Языки славянской культуры, 2004.
Кубрякова Е.С. Предисловие // Концептуальный анализ языка: современные направления исследования. М.: Изд-во «Эйдос», 2007.
Кубрякова Е.С. Демьянков В.З., Панкрац Ю.Г., Лузина Л.Г. Краткий словарь когнитивных терминов. М.: Изд-во МГУ, 1996.
Кубрякова Е.С., Ирисханова О. К. Языковое абстрагирование в наименованиях категорий // Известия РАН. Сер. Лит-ра и язык. 2007. № 2.
Лабов В. Структура денотативных значений // Новое в зарубежной лингвистике. М.: Прогресс, 1983. Вып. XIV.
ЛЭС - Лингвистический энциклопедический словарь. М.: Изд-во «Советская энциклопедия», 1990.
Минский М. Структура для представления знания // Психология машинного зрения. М.: Мир, 1978.
Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. М.: АЗЪ, 1993.
Павиленис Р.И. Проблема смысла: современный логико-философский анализ языка. М.: Мысль, 1983.
Павиленис Р. О смысле и тождестве // Вопросы философии. 2006. № 7.
Потебня А.А. Мысль и язык. М.: Лабиринт,
1999.
Сафонова Н.В. Концепт благо/добро как сегмент ментального поля нации. Тамбов: Изд-во ТГУ им. Г.Р. Державина, 2003.
Степанов Ю.С. Номинация, семантика, семиология (виды семантических определений в современной лексикологии) // Языковая номинация: Общие вопросы. М.: Наука, 1977.
Степанов Ю.С. Константы: Словарь русской культуры. М.: Академический проспект, 2004.
Филлмор Ч. Фреймы и семантика понимания // Новое в зарубежной лингвистике. М.: Прогресс, 1988. Вып. 23. Когнитивные аспекты языка.
Jackendoff R. Semantics and Cognition. Cambridge, Mass.: The MIT Press, 1995.
Lakoff G. Women, fire and dangerous things: What categories reveal about the mind. Chicago: The University of Chicago Press, 1987.
Lakoff G., Johnson M. Philosophy in the flesh: The embodied mind and its challenge to Western thought. N. Y.: Basic Books, 1999.
Langacker R.W. Foundations of Cognitive Grammar. Vol. 1. Theoretical Prerequisites. Stanford, 1987.
N.N. Boldyrev
KNOWLEDGE REPRESENTATION IN THE SYSTEM OF LANGUAGE
Linguistic representation of knowledge is a longstanding focus of discussion. The view over this problem presented in the article bases on differentiation of three types of prototypes: a prototype of a natural category, a prototype of a linguistic category and a prototype of linguistic representation. The author offers a new typology of linguistic representation prototypes with reference to types of knowledge. Special attention is given to types of linguistic knowledge and its representation by the categories of language.
