CC BY
81Л. К. Хохлов, Б. Н. Кузнецов, А. А. Шипов, В. И. Горохов, А. Л. Хохлов
Религия, ментальность, психическое здоровье
Современный период — период больших перемен в жизни нашего общества, период резких изменений менталитета, настолько стремительных и все охватывающих, что говорят о массовом культуральном шоке [15]. Возможно, понятие «шок» не совсем адекватное здесь определение. Но несомненно, что мы переживаем сейчас настоящую культурную и социальную революцию, причем по крайней мере вторую на протяжении последних 80 лет. Бесспорно: «любое общество в реальный исторический отрезок времени приобретает некие общие ментальные параметры, позволяющие говорить о психическом здоровье нации» [15. С. 6]. Одна из примечательных тенденций происходящих в современный период социо-культуральных перемен, влияющих на уровень психического здоровья,— это коренное изменение отношения к религиозным убеждениям, стремление к восстановлению свободы совести.
Историк В. О. Ключевский, характеризуя состояние духовной жизни населения Руси в XI, XV, XVI веках, пишет о «пестроте религиозного сознания» [8], имея в виду переработку русской языческой мифологии в христианскую демонологию с присоединением при этом чудского язычества. На протяжении веков на территории России утверждается господство главным образом двух мировых религий [8, 17] — христианства (православие, старообрядчество, католицизм, лютеранство) и ислама (сунниты, шииты), в советское время — воинствующего атеизма, коммунистической идеологии, которая в умах многих людей возводилась в ранг религии. Но всегда были верующие, представители различных религиозных конфессий (не только христиане и мусульмане). Никогда не прекращалась борьба между разными религиозными течениями за верующих, за сферы влияния. Это понятно, так как религиозные верования и культы имеют связь с психологией наций, отражают национальные стереотипы поведения, мышления, позволяют сохранить традиции, культуру, национальный менталитет, отображают происходящие в обществе социально-политические преобразования. На крутых поворотах исторического развития эта борьба обострялась, возрастала пестрота религиозного сознания. Сейчас в нашей стране происходит быстрая переоценка ценностей: сбрасываются с пьедесталов одни идолы, кумиры и возвышаются другие. И борьба за души людей (тем более, что здесь вдруг обнаружился вакуум) приобретает как никогда острый характер, так как этот процесс не только внутренний. Население России испытывает здесь невиданную ранее разнообразную, многоликую, напористую, хорошо оснащенную внешнюю экспансию.
Сколь необычайно пестрым (за очень короткий период) становится религиозное сознание людей, можно показать на примере Ярославской области. В 1988 г. наЯрославщи-не официально было зарегистрировано около 80 православных приходов и лишь 7 других религиозных объединений: 4 старообрядческие общины, 2 общины евангельских христиан-баптистов, 1 — адвентистов 7-го дня. Сейчас (по состоянию на 15 января 1998 г.) в обла-
сти зарегистрировано и действует свыше 250 Если эта действительность объективизирует-
всевозможных религиозных объединений, ся в нечто осязаемо присутствующее в этом
Только традиционных для области православ- мире (и таким образом вновь превращается в
ных храмов и общин насчитывается около 200; простую реальность), мы говорим о суевер и-
открыто 12 монастырей. Кроме того, действу- ях. О том, насколько велика потребность лю-
ет ряд других объединений: Русская право- дей в том, чтобы удержать эту реальность мира,
славная страрообрядческая церковь (6 объе- мы можем судить по их бездонному отчаянию,
динений), религиозное объединение мусуль- наступающему всякий раз, когда у суеверий
ман (1), еврейская (иудаистская) религиозная отнимается их абсолютная значимость» [25.
община (1), евангельских христиан-баптистов С. 144].
(4), евангелическо-лютеранская община (1), Рост магической, мистической пораженце р ков ь христиан-адвентистов седьмого дня ности населения в такое время, какое пережи-(4), религиозное объединение свидетелей Него- вает наша страна, имеет объективные предпсь вы (1), церковь христиан веры евангельской сылки: «Они заключаются в сочетании прису-«Благодать» — пятидесятники (3), христиане- щего людям архаического чуда в экстремаль-кий центр (церковь) «Новое поколение» (6), ной ситуации с наличием низкой, а зачастую и церковь «Жатва мира» христианской ассоциа- примитивной общей и психологической куль-ции «Гражданская стратегия» (1), новоапос- туры населения» [15. С. 10]. Нужно отметить, тольская церковь (3), православная церковь Бо- что магическое мышление может выполнять жьей матери «Державной» (2), международ функции психологического защитного меха-ное общество Сознания Кришны (2), Российс- низма, облегчая индивиду переживания воз-кая православная свободная церковь (2). По- никающих трудностей, бед [15, 16]. Если со-мимо перечисленного, функционирует нема- отнести приведенную психологическую тер-лое число других, официально не зарегистри- минологию с известным афоризмом хорошо рованных объединений: последователи Ивана известного в нашей стране классика, то — увы! Чурикова («трезвенники»), сторонники Сове- — получается все то же: мистика — «опиум та церквей евангельских христиан-баптистов, для народа» (уточним в скобках: опий — и церковь сатаны, церковь объединения (Сан- лекарство, и опасный наркотик). Давно заме-Мен-Мун), Виссариона, Белого братства, ада- чена отрицательная роль суеверий, пестроты в мигов и др. И все это —- в одной, не самой религиозном сознании. Так, В. О. Ключевский многонациональной области с населением все- [8] пишет о том, что при этом вносится боль-го около 1 миллиона 400 тысяч, человек! шая путаница в религиозное сознание, в нрав-Процесс интенсивных массовых пере- ственно-религиозной жизни народа обнаружимся в религиозном сознании всегда сопровож- вается множество нежелательных явлений, дается ростом* оживлением вневероисповед- Дело в том, что хотя религиозное сознание ной мистики, неистового фанатизма, ортодок- может быть относительно независимым, са-сализма, оккультизма, язычества, предрассуд- мостоятельным, со своей внутренней логикой ков, суеверий (этого, по выражению К. Яспер- развития,— оно не может не влиять на миро-са, «бреда нормальных людей»), широкой мол- созерцание человека, его деятельность, на его вой о «чудесах», совершаемых сверхъесте- понимание происходящего вокруг и с ним са-ственными силами (и божествами, и демона- мим. Фанатизм, оккультизм, мистика могут ми). К. Ясперс утверждает: «Действительность проникать и проникают во все стороны его для нас — это реальность в пространстве и мира, в том числе в медицину, в науку. Реаль-времени. ...Временная реальность не есть дей- ностью стал такой курьезный феномен, как ствительность как таковая. Последняя суще- «научная мистика» [9] — одновременное при-ствует как бы «поперек» времени, и любое . нятие и научных, и мистических представле-метафизическое осознание представляет собой ний, ссылки на науку при объяснении сверхъе-опыт и утверждение этой действительности, стественных «чудес». Это часто отражалось и Ее настоящее постижение мы называем верой, сейчас отражается на медицинской теории и
практике. Особенно большое влияние предрассудков, фанатических представлений испытала и испытывает психиатрия (психиатрию и сейчас определяют как «лечение души», а психические болезни как «душевные заболевания»). Чтобы не быть голословными, проиллюстрируем сказанное сначала рядом исторических фактов [3, 5, 13, 18, 20, 21, 24].
Так, в древности психические расстройства долго расценивались с поначалу примитивных, а затем все более усложняющихся анимистических, демонологических, теологических позиций: как одержимость злым (возбужденные больные) или добрым духом (миролюбивые больные), как результат действия сверхъестественных, божественных сил. Агрессивных больных обычно преследовали, избивали, изгоняли, над спокойными потешались, ухаживали за ними. Прибегали (с целью освободить от влияния сверхъестественных начал) и к заклинаниям, молитвам, другим религиозным обрядам. И позднее, в античный период, помощь больным нередко оказывалась не только врачами, но и жрецами-исцелителями.
В средневековье, когда во всем необычайно возросло влияние религиозной идеологии, демонологические воззрения возродились с новой силой. Широкое признание получил взгляд на психически больных как на одержимых, демонов, бесноватых, порченых, оборотней, колдунов. Если и предпринимались попытки исследовать природу психических болезней, то делалось это путем приспособления положений античной классики к христианскому учению. Ведущую роль в лечении психических заболеваний стали играть экзорциз-мы (заклинательные обряды, проводимые монахами в монастырях), религиозные мистерии, «волшебные гимны» и т. п.
В позднее средневековье, в эпоху Возрождения, проводились массовые инквизиторские «процессы ведьм», казни, сожжения людей, признанных виновными в добровольной сознательной связи с «нечистой силой» (а сжигали из «высоких» побуждений, из снисхождения,— чтобы не проливать кровь); признания добывались жестокими пытками. Одной из первых жертв инквизиции стала Жанна Д' Арк,
сожженная в 1451 г. По некоторым подсчетам, число жертв, погибших от рук инквизиции, может соперничать с потерями, понесенными в ходе кровопролитных войн того времени. Среди казненных немалую часть составляли психически больные с демономаническим, религиозным содержанием болезненных переживаний: бред порчи, околдования, одержимости сверхъестественными существами (божеством, дьволом), бред мессианства (особой высокой религиозной миссии), реформаторский, апокалиптический (с идеей гибели мира). «Охота на ведьм» продолжалась в течение трех веков.
В описываемый период возникали настоящие психические демономанические эпидемии. Так, в 1206 г. в Италии один психически больной мальчик начал предсказывать грядущие бедствия, конец мира и призывал народ к покаянию; в итоге вспыхнула охватившая всю Западную Европу, сопровождаемая массовым пилигримством эпидемия «флагеллатиз-ма», то есть самобичевания. В XIV веке в Германии возникла эпидемия пляски святого Вит-та («плясковая одержимость», «танцевальное бешенство»): группа людей, образовав круг, держась за руки, двигалась по улицам, при этом совершались вращение, дикие танцы, прыжки. В начале XV века Испанию захлестнула эпидемия «тарантизма»: больные приходили в неистовство при виде красного цвета, воды; многие бросались в воду и тонули. Утверждают: мания колдовства была, в полном смысле этого слова, болезнью XVI века, бесноватость (одержимость бесами) — XVII-ro века. В XVI-XVII вв. такого типа эпидемии особенно широкое распространение получили в женских монастырях.
И в России веками психические расстройства рассматривались обычно с демонологических позиций. Одержимых божественным духом («божевольных») называли юродивыми, блаженными, а нечистой силой («бо-жегневных») — колдунами, ведьмами, ведунами, волхвами, кудесниками и т. п. Казни больных были, однако, редким явлением. Но и наша история в этом отношении небезупречна, даже если взять время, близкое настоящему. Вот некоторые примеры. В 1024 г. в Суздале волхвы
сеяли смуту среди населения, обвиняя старух в том, что они «держат гобино» (обилие) и тем самым вызывают голод; старух убивали, но и волхвы по приказу Ярослава были казнены. В 1071 г. подобная проповедь велась волхвами в Ярославле, при этом жители города выдавали на избиение своих матерей, а волхвов скрывали. В 1547 г. едва не погибла вся семья Глинских: княгиню Анну Глинских обвинили в учи-нении пожара в Москве путем волхвования (колдовства). Князь Михаил Воротынский Иваном Грозным был предан жесточайшим пыткам огнем по обвинению в сношениях с ведьмами. В 1584 г. Грозный в последние дни жизни повелел собрать 60 чародеек; когда они предсказали ему скорую смерть, он приказал их сжечь; смерть царя помешала казни. В 1653 г. приказом царя Михаила Федоровича запрещалось под страхом смерти покупать у литовцев хмель: в Литве будто бы живет баба-ведунья, которая «наговаривает» на хмель с целью навести на Русь моровое поветрие. Еще в воинском уставе 1716 г. содержалась угроза наказания шпицрутенами или сожжением за чародейство. Сожжение в это время официально уже не практиковалось, но самосуды, в том числе, «народные», имели место и позднее. Так, в 1827 г. помещица во время засухи утопила женщину, признанную ведьмой. Возможно, эпизод с утоплением — это продолжение применявшегося на Руси до XIV века, преимущественно в отношении колдуний, испытания водой: бросали обвиняемую в воду, не тонула — значит, виновна, тонула — не виновата.
В истории России можно найти и другого типа эпизоды, характеризующие религиозное сознание людей. Так, в 50-е годы прошлого столетия ряд лет в Московской Преображенской больнице содержался психически больной Корейша, который у населения слыл «ясновидящим», «прозорливцем». К нему как к «консультанту» по семейным, имущественным и иным делам устремлялись многочисленные представители всех классов тогдашней Москвы. Выстраивались целые очереди. Это паломничество доставляло больнице весьма значительные доходы. Как свидетельствуют современники, когда Корейша умер (1861 г.), похороны были грандиозными. Гроб-
ница этого никем официально не канонизированного «святого» (или «блаженного») в Черкизовской церкви (Москва) и в настоящее время служит местом паломничества.
И на Руси бывали демономанические психические эпидемии. Ф. Е. Рыбаков в статье, опубликованной в 1914 г., подчеркивает: «Все подобного рода психопатические эпидемии наблюдались не только в старое время: они зачастую встречаются еще и теперь в малокультурных слоях общества. Многим, вероятно, памятен ужасный случай изуверства Ти-распольской секты беспоповцев, выразившийся в замуровывании живьем в подземелье 25 человек по их собственному желанию. Многим, вероятно, памятны также психопатические движения, связанные с проповедью «Иоан-нистов» (то есть последователей Иоанна Кронштадтского), которые, именуя себя апостолами, проповедуют, что Иоанн Кронштадтский никто иной как Христос, что второго пришествия не будет, что скоро наступит конец мира и т. п... Все подобного рода случаи, конечно, могут иметь место только в неразвитом, малокультурном обществе или в обществе, духовное развитие которого тормозится теми или другими историческими условиями» [18. С. 189].
Целый ряд психических эпидемий, связанных с суевериями, регистрируется в России в начале текущего столетия. Так, в 1926 г. [2] под Москвой в деревне во время свадьбы вспыхнула одна из таких эпидемий: болезнь проявилась в виде истерических припадков с бесоодержимостью; возникла она вслед за тем, как участники события стали свидетелями «дурных знаков» (упала неожиданно лошадь у церкви и т. п.). Население деревни объяснило это порчей, колдовством и лечилось с помощью колдуна-чернокнижника (неграмотного психически больного человека) — «умеет отчитывать, умеет и наговаривать».
Далее описанные явления становились все более редкими и ограниченными, что можно объяснить не только переменами в религиозном сознании, но и повышением культуры, изменениями в повседневной жизни.
Изменения в религиозном сознании в советское время (пропаганда атеизма) находи-
ли отражение и в характере переживаний психически больных. Так, мы [22] сравнивали картину алкогольного психоза, возникшего до и после 1960 г. Оказалось, что демономанические обманы чувств в той и другой совокупности больных (заболевшие до и после 1960 г.) встречаются нечасто и обнаруживают тенденцию к уменьшению: с 29,2% до 1960 г. до 16,2% после 1960 г. Та же зависимость обнаружена нами [23] и при изучении хронологической динамики содержания переживаний больных шизофренией.
Но и в советское время встречались, конечно, больные с различными формами религиозного бреда, с галлюцинаторными видениями божеств, дьяволов, больные, которые считали себя богами, посланниками бога на земле, юродивыми и т. п. Были больные, которых окружающие почитали как существ, обладающих сверхъестественными возможностями. Так, в годы Великой Отечественной войны и сразу после нее в центре Ярославля собирала милостыню больная «Настя», которую знал весь город (больная с врожденным слабоумием, с дурашливым, расторможенным поведением, не раз лечившаяся в психобольнице). Она громогласно говорила смешные, вздорные, даже циничные, скабрезные вещи, апеллируя при этом и к молитвам. Не принимали за юродивую (кстати, в старом русском языке слово «похаб», от которого произошло выражение «похабство», означает «юродивый»). Ей охотно подавали милостыню, обращались за предсказаниями, суеверно опасаясь ее злых высказываний.
В 40-50-е годы в психобольнице подолгу находился больной, который пользовался поклонением части населения: он «видел» спускавшегося «с небеси» на деревянном коне оога Саваофа, слышал сверху его голос, спрашивал при этом его советов. Другой больной лечился в психиатрическом стационаре в 60-е годы, некоторые верующие принимали его за святого. Речь шла о параноидальном развитии личности с религиозным содержанием болезненных переживаний. В прошлом пациент работал председателем колхоза, был очень добросовестным человеком. Его несправедливо обвинили в присвоении общественных денег.
И он превратился в скитальца, проповедуя как посланник бога на земле; затем наложил на себя «обет молчания» и долго не разговаривал. В конце 60-х годов одному из авторов данной статьи довелось консультировать 4-х психически больных. Один из них считал себя святым. К нему обратились муж и свекровь больной, страдавшей злокачественной формой шизофрении. Больная непрерывно что-то бессвязно бормотала. «Святой» расценил это как одержимость бесом и рекомендовал провести экзорцизм. И «лечение» было предпринято мужем и свекровью больной в очень жестокой форме: не только произносились молитвы, в больную запускались тяжелые предметы, ее пытались протащить через печную трубу. При осмотре было установлено, что муж, являвшийся двоюродным братом жены, тоже страдал шизофренией. У свекрови определялся индуцированный психоз (своего рода «психическая зараза»).
В психиатрической литературе советского времени изредка появлялись сообщения о зверских убийствах, совершенных по религиозным мотивам. Например, Д. Р. Лунцем [11] описывается проходившая судебно-психиатри-ческую экспертизу и признанная вменяемой женщина 53-х лет, состоявшая в секте пятидесятников. Во время многочасового молебствия, в котором участвовали дочь и сын сектантки, она говорила на непонятном языке, изгоняла «лукавого» из тела дочери. Затем она продиктовала письмо, в котором указала, что «даст богу два дара, два голубенка», это спасет бога, и доской нанесла смертельные ранения 11-месячному внуку, причинила телесные повреждения другому внуку (5-ти лет).
В общем, если посмотреть на прошлое (и далекое, и недалекое), то можно согласиться с К. Ясперсом (да и другими): психически больные сыграли в истории человечества существенную роль [25]. Некоторые мифологические представления, суеверия, образный мир вокруг ведьм и других сверхъестественных существ не родились бы без знакомства с переживаниями больных шизофренией. Одни психически больные пользовались уважением, щедро вознаграждались, указывали другим жизненный путь, почитались как пророки, ша-
маны, святые, внушали священный трепет как люди, через которых вещает Бог (взять для примера того же Григория Распутина). Они становились основателями сект, религиозных и иных учений. И, кстати, эпидемиологические психиатрические исследования уже нашего времени убедительно показывают [25], что чаще всего психические расстройства устанавливаются среди приверженцев сект, вероятно потому, что «в болезни осуществляются все экстремальные возможности» [25. С. 353]. Тех больных, которых почитали, обычно не считали психически аномальными. То, что врач назвал бы болезнью, расценивалось как духовный дар. В то же время при тех же проявлениях заболевания другие пациенты могли подвергаться и подвергались осмеянию как «сумасшедшие»; их уничтожали, изгоняли, от них отворачивались.
Мы так много рассказываем о событиях прошлого потому, что это не только прошлое, но и настоящее: «Интересным психологическим феноменом нашего времени является магическое мышление, проявляющееся бурным всплеском ко всему иррациональному, необъяснимому, паралогическому. В последние годы страна буквально наводнилась бесчисленными астрологами, экстрасенсами, колдунами, ясновидящими, гадалками, словом, происходит невиданный по размахам десант средневековья в действительность конца XX века» [15. С. 10]. В связи с этим говорят о «ментальном увечье» [7], «компиляционной нелепице» [9]. «Кризис идеологии и утрата духовных традиций привели к тому, что наша страна сделалась свалкой религиозных отходов. Всевозможные секты и учения, запрещенные у себя на родине или подвергающиеся судебным преследованиям за нарушения законодательных норм, у нас действуют практически безнаказанно» [19. С. 82-83].
И действуют не только на религиозном, но и на медицинском (особенно психиатрическом) поприще. Взять для примера экстрасенсов, этих популярных в глазах многих людей целителей. Так, в Киеве [7] проведено специальное изучение религиозного мировоззрения 100 практикующих целителей-экстрасенсов. Обращение к целительной практике воз-
никало под влиянием публикаций о пси-явлениях, оккультизме, НЛО и парамортальных переживаниях, сообщений о чудесном выздоровлении Тяжело больных в результате сеансов магического и ритуального характера и т. п. Это формировало у будущих экстрасенсов иррациональные установки с верой в «чудо». Постепенно происходил переход от условно научного (парапсихологического) к пестрому, эклектическому магическому толкованию действительности, вплоть до перемещения в область особой мистической реальности с утратой реальных причинно-следственных связей. Доктрина, на основе которой проводилось исцеление,— противоречивая смесь различных верований и суеверий.
— 92% обследованных верили в Бога как в триединую сущность;
— 80% высказывали убеждение в существовании Высшего Разума как внелич-ностной ипостаси;
— 69% к важным регулирующим принципам относили закон кармы, веруя в переселение душ; "
— 51% экстрасенсов допускали существование инопланетных цивилизаций;
— 38% респондентов считали, что на других планетах вне земной материальной оболочки находятся астральные тела (души).
Широко представлены взгляды о подобии строения человеческого существа строению вселенной. Многие целители применяли методы бесконтактного лечения (по фотографиям, рисункам, личным вещам, именам), так как были убеждены в наличии единства (духовного, энергетического) личности, ее изображения, имени, мыслей, действий. Соответственно строилась и «терапия»: приемы ка-тартической, числовой, контагиозной магйи, заговоры, молитвы и другие ритуальные действия.
Каковы лечебно-диагностические возможности экстрасенсорного воздействия, можно судить по статье В. И. Лебедева (известного специалиста по космической медицине и психологии, психотерапевта) «Экстрасенсы без ореола» [10]. Специальной комиссией (в которую вошли медики, психологи, физики, юрис-
ты) обследовано 217 экстрасенсов, большая часть которых была без всякого специального официального образования. Они утверждали, что с помощью «биополя» могут ставить диагнозы, лечить всевозможные болезни и даже (в некоторых случаях) предсказывать будущее людей, в нужное время вызывать дождь, разгонять тучи. Многие из обследованных производили впечатление психически больных. Назывались разные удивительные способности: во время сеансов чувствуют или видят (в форме «свечения», «ауры») истекающую с их рук «биоэнергию», чувствуют или видят («светящийся ореол») биополя других людей, видят («как на рентгене») их внутренние органы и т. п. При специальном исследовании (с помощью современных приборов) никто из экстрасенсов не смог с помощью «биополя» распознать тот или иной цвет, представленный в тесте (феномен Розы Кулешовой), не обнаружил повышенной чувствительности к восприятию магнитных, электромагнитных, радиационных и других полей. Экстрасенсам была предоставлена возможность подтвердить свои ди агностические способности, для чего показывались и манекены (за ширмой), и обследованные предварительно врачами люди. Здоровым ставились диагнозы букета хворей (до 15-ти болезней); мужчинам (за ширмой) — женские болезни, женщинам — мужские. Различные заболевания устанавливались и манекенам — от импотенции до инфаркта миокарда. Словом, получается околомедицинский театр, или «новое платье короля»,— по одноименной сказке Андерсена.
К сожалению, отмечается тенденция к проникновению идей и методов оккультной, сакральной медицины, околомедицинских мистических представлений в аллопатическую медицину и образование [7]. Официальные лечебные учреждения стали принимать к себе на работу целителей с сомнительными подходами в лечении больных. Так, мы знаем о человеке, который работал в одной из поликлиник Ярославля как экстрасенс-целитель. Это больной с далеко зашедшей формой шизофрении с фантастическими галлзоцинаторно-бре-довыми переживаниями, с антисоциальным поведением, алкоголизацией. Такое сращива-
ние мистического и медицинского является также результатом восторженно-некритического восприятия некоторых направлений зарубежной психотерапии [3]. Так, у нас приобретает популярность позитивная психотерапия Н. Пезешкиьна [11], которая тесно связана с идеологией бахаизма,— религиозного учения, основанного в 1844 г. Баха-Улла в Иране [1]. Или: в нашей стране много сторонников психоделической терапии С. Грофа [4], терапии, которая строится на утверждении единства древних учений — мифологии, космогонии, традиций тайного знания, концепции перевоплощения души и т. д.
Как же изложенные выше в этой статье околорелигиозные события сказываются на психическом здоровье людей? Особенно заметны здесь изменения в конкретном содержании болезненных переживаний больных: иллюзий, галлюцинации, бреда, навязчивых идей и др. Очень часто теперь в них находят отражение религиозные, внеисповедные мистические взгляды. К. Ясперс пишет: «У философа бредовые переживания отличаются богатством и глубиной смысла, а у простого человека они представляют собой главным образом фантастически искаженные формы суеверий» [25. С. 877].
В наших нынешних условиях религиозно-мистический бред стал часто встречаться не только у простых людей, но и у «философов» (если отнести к философам, скажем, интеллигенцию, в том числе творческую, элитарную). Само по себе такое видоизменение психопатологии не означает ее утяжеления: в чисто медицинском плане существо заболевания не меняется. Опасность в другом: больные и их родственники в таких случаях обычно не обращаются сразу к врачам, а идут за помощью к различным целителям, о возможностях и способах лечения которых мы уже говорили, идут к духовникам. Их долго и без положительных результатов «лечат», нередко безапеляционно убеждая (небескорыстно), что непременно избавят от недуга, сверхъестественных влияний и т. д. Больные при такой «терапии» еще более укрепляются в правильности своих фантастических бредовых суждений; целители при этом нередко прием ле-
карств, обращение к врачу запрещают. Даются нелепые советы. Так, один из целителей рекомендовал отцу психически больного, ссылаясь при этом на законы кармы, побить сына. И отец последовал данному совету; сын после этого поступил в психобольницу в тяжелом и психическом, и физическом состоянии. Подобные случаи, примеры, когда после неадекватных советов целителей наступает обострение психической болезни с общественно опасным поведением, с суицидальными действиями,— нередкое явление в современной психиатрической практике. В результате врачи-психиат-ры видят сейчас необычно много больных с запущенной картиной болезни, в настоящее время небывалыми темпами растет инвалиди-зация болЬных. Сказанное не означает, что врачи против исполнения больными религиозных обрядов, обрядов, позволяющих умиротворить человека, утвердить в нем духовно-личност-ные ценности. Совсем нет. Религиозность может помочь больному в преодолении его болезни. Но мы категорически против того, чтобы религия подменяла, отрицала, исключала медицину, психиатрию (как одну из медицинских специальностей).
При рассмотрении пестроты религиозного сознания, эклектизма мистических представлений обращает на себя внимание еще один с точки зрения врача отрицательный момент. У человека таких воззрений — повышенная опасность внутреннего разлада (инт-рапсихический конфликт, кризис эгогения — пагубные самовлияния больного, обусловленные внутренними предубеждениями). Психологический кризис на религиозной почве (как любой другой) может стать причиной психического расстройства. Небезразличны для психического здоровья те религиозные учения, которые требуют от человека изнуряющих, изменяющих сознание обрядов, молений, ухода от привычного образа жизни, разрыва отношений с близкими, подавления личности, жесткой интеграции, жесткого подчинения пастырю, человеческих жертвоприношений и т. п, то есть учения, которые проповедуют религиозный фанатизм, экстремизм, ортодоксализм, проповедуют скорый конец света и т. п. Не случайно в такой направленности религиозных
группах, в сектах чаще регистрируются психические расстройства [25], самоубийства [6]. И в наше время даже в цивилизованных странах членами подобных сект совершаются коллективные суициды, акты агрессии против ни в чем неповинных людей (пример — Асахара и его сподвижники в Японии, секта «АУМ Син-рике»). Использование в некоторых религиозных образованиях методов групповой динамики может привести к развитию зависимого расстройства личности, когда человек становится пассивным, подчиняемым, беспомощным [9, 19]. Такие секты могут возглавляться психически больными людьми, тогда своим бредом они могут «заразить» всю группу.
Ю. А. Полищук (1995), на основании наблюдений за лицами (107 человек), вовлеченными в различные секты в 1991-1994 гг., приходит к заключению: в секты вступают часто неуравновешанные в нервном отношении, психически больные люди. Религиозные занятия, сопровождаемые активным внушением (гипнозом), самовнушением (самогипнозом, медитацией), нередко приводят к явному проявлению до того скрыто протекающего болезненного процесса, к обострению психического заболевания, к развитию реактивных психозов. По поводу подобного рода случаев невольно вспоминается высказанное А. С. Крон-фельдом положение: «Эта могущественная сила внушения всего ярче проявляется в пределах коллектива, когда он образует массу, объединенную общим сознанием. Каждый в отдельности обнаруживает рассудительность, спокойствие, способность к критике и свободному решению. В массе же отдельное лицо «пропадает», «исчезает», «растворяется» [2. С. 40].
В условиях «магической пораженности» под видом исцелителей, избавляющих от порчи и сглаза, в Ярославле и области стали действовать авантюристы и явные преступники. Так, 2 8-летняя женщина, кассир банка, религиозная, очень суеверная,— в течение двух недель подвергалась психологической обработке со стороны группы преступников: дескать, на ее семью наведена «порча», «сглаз»; родители скоро умрут, если не принять меры против сверхъестественных сил. Предложили свои
услуги, возили на кладбище, проводили способные затуманить сознание, изощренные, непонятные заклинания, обряды, по существу вызвали реактивный (обусловленный психологическим воздействием) психоз типа «индуцированного помешательства». Окончилось все тем, что преступники обманом завладели 200 тысяч рублей (в новом исчислении), принадлежавших банку.
Из изложенного очевидно: надежды на то, что в нашей стране процесс возрождения религиозности пройдет без осложнений (во всяком случае без вреда для психического здоровья, интеллектуального потенциала народа), не оправдывается. Известный отечественный психиатр Д. Е. Мелехов (его называют «Сахаровым в психиатрии»), оценивая историю психиатрии с позиций взаимоотношения естественнонаучной (медицинской) и теологической точек зрения, утверждает [12], что можно выделить три основных периода. Первый период — господство религиозно-мистического понимания всех психопатологических проявлений. Второй — XIX век, время становления психиатрии как научной медицинской дисциплины на основе рационалистических теорий. И третий период — XX век, период, когда в психологии и психиатрии возникает тенденция синтетического рассмотрения психических проявлений человека в норме и патологии, во всей полноте его духовного и психиатрического бытия, с позиций христианской антропологии с ее трихотомическим пониманием строения личности (духовное; душевное, или психическое; телесное). Но этот третий период, как явствует из вышеизложенного, в нашу страну еще не пришел, больше того, в чем-то происходит регресс. Такая ситуация, кстати, имеет место не только у нас, но и в ряде других стран. Этот процесс получает неадекватное, на наш взгляд, обозначение — духовная революция, которая приобрела характер коммерческого, информационного бума, разветвленного бизнеса с наступательной идеологической подоплекой; в результате завоевывается если не дух, не душа (в существование души по-прежнему не все верят), то, во всяком случае, сознание.
И в настоящее время, и в прошлом нередко велись и ведутся дискуссии по поводу того, какая религия «лучше». Эти споры, наверно, бесперспективны. Бесперспективны и обвинения некоторых новых религиозных учений в абсурдности. Видимо, прав К. Ясперс, когда утверждает: «Все действенные религиозные движения и системы характеризуются... абсурдностью своего содержания («верую, потому что абсурдно», как настаивал Тертулли-ан, а вслед за ним Кьеркегор)» [25. С. 875].
В заключение хотелось бы сказать следующее. Суеверия и религия — не одно и тоже. Темные лабиринты бесчисленных суеверий осложняют жизнь человека (и эту точку зрения может подтвердить каждый, так как едва ли найдется хоть один человек на земле, который бы был полностью свободен от суеверий). Суеверие — это страх. Религия — это духовность, это расцвет лучших человеческих качеств, призыв к человеку, чтобы он достойно выполнял свои человеческие обязанности. Это нравственное, а значит, и психическое здоровье. Здоровье каждого человека. Здоровье народа.
ЛИТЕРАТУРА
1.Бараш Б. А. Позитивная психотерапия и бахаизм // Обозрение психиатрии и медицинской психологии. 1993. № 4. С. 73-77.
2. Бруханский Н. П. О психической заразительности // Независимый психиатрический журнал. 1991. № 1. С. 36-44.
3.Гозман Л. Я., Егорова М. С. Российская мистика в эпоху распада // Пути обновления психиатрии. М., 1992. С. 149-153.
4. Гроф С., Галифакс Дж. Человек перед лицом смерти. М., 1995.
5. Каннабих Ю. В. История психиатрии. М., 1929.
6. Каплан Г. И., Сэдок В. Дж. Клиническая психиатрия из синопсиса по психиатрии. М., 1994.
7. Карагодина Е. Г. Социальные и индивидуальные аспекты современного мистического мышления (по материалам исследования целителей-экстрасенсов) // Соци-
альная и клиническая психиатрия. 1997. №3. С. 121-130.
8. Ключевский В. О. Сочинения. М,, 1987. Т. 1. 1988. Т. 6.
9. Кондратьев Ф. В. Подсознательные формы коллективного реагирования и поведения в новых «конфессиональных» группах на современном социокультуральном фоне // Культуральные и этнические проблемы психического здоровья, М,, 1995. С. 29-38.
