CC BY
43
НА ПЕРЕКРЕСТКЕ МНЕНИИ
J
Реформа вузовской ВУ10пУС’пр офессор философии как условие
ГУ - Высшая школа экономики т ' ^ ^
ее выживания
Еще вчера проблема преподавания философии в высших учебных заведениях могла считаться архиважной и более чем злободневной. Не уверен, что эти характеристики сохранятся за ней завтра. Но сегодня вроде бы есть время подумать над этим «завтра », покуда оно не наступило. Как знать, а вдруг от наших раздумий еще кое-что зависит, и будущее вузовской философии окажется не таким уж безрадостным?
Но прежде о причинах, побуждающих к невеселому зачину этой статьи. Назову их в тезисной форме. Во-первых, об этом уже слишком много сказано, а во-вторых, сколько ни аргументируй, все равно обвинят в «пессимизме» и «алармизме». На такие споры уже нет ни времени, ни охоты.
В России философия par excellence прижилась в высшей школе. Так сложилось исторически. Для одних это - свидетельство прекрасной своеобычности российского высшего образования. Последнее выгодно отличается от иных, более прагматичных моделей, обходящихся без философии, поскольку это образование действительно «высшее», то есть направлено на возвышение человеческой личности. Для других сказанное - болтовня. Философия в большинстве вузов нашей страны - прямое (лишь по инерции не отброшенное) наследие времен, когда ее использовали для «промывки мозгов », т. е. в сугубо идеологических целях. И чем скорее это затянувшееся недоразумение будет устранено, тем лучше.
Но и тем и другим понятно, что перемены в высшем образовании, когда студенты будут сами решать, как распорядиться кредитами, предоставленными на приобретение той или иной специальности, затронут
всю структуру российской вузовской философии. Сказать коротко, она потеряет привилегию быть «общеобразовательной дисциплиной» и станет в ряд «предметов по выбору». Легко предположить, что в этой новой для себя роли вузовская философия скоро окажется на задворках - по причинам, о которых скажу ниже. Последствия же очевидны: философия в России станет занятием для немногих (удельный вес «философов » среди вузовских преподавателей резко снизится до практически незаметной величины), о ее роли в современной российской культуре можно будет говорить разве что теоретически.
Все это не должно вызывать изумленных возгласов. Можно возмущаться происходящим, ввязываться в идеологические перебранки, упражняться в подборе уничижительных эпитетов в адрес неких «сил», лишающих российских студентов доступа к фундаментальным ценностям культуры1. Но это - размахивание кулаками после драки. А поза обиды не добавит уважения к тем, кто в нее становится. На обиженных воду возят.
Если уж заниматься поиском виновных (занятие бесперспективное), то философам России стоило бы искать их в своей среде, ане в стане мифических неприятелей. Ясно, что к нынешнему положению мы пришли совсем не случайно, к нему вела предшествующая история. Как бы то ни было, сегодня российская философия не поспевает за скоростями общественных и культурных изменений, остается инерционной по своему содержанию и формам. Не будет преувеличением сказать, что она до сих пор не вполне оправилась от шока, вызванного событиями последних двух десятилетий.
Да, какие-то заметные изменения все же произошли, но они недостаточны, чтобы ответить на вызовы времени.
Безусловно, в этом можно видеть отражение культурной деградации, охватившей не только нашу страну. Печальная, но справедливая констатация: философия выпала из центра духовно-культурной и интеллектуальной жизни на ее периферию. Ни о каком «духовном лидерстве» философов сегодня говорить не приходится. Те из них, кто еще не изменил своему призванию и не нанялся в услужение различным группам «клиентов», слывут чудаками2. Современная культура - «новостная», а не «размышляющая» о своих основаниях, поэтому в центре общественного внимания - «ньюсмейкеры» и те, кто доносит поток новостей до «потребителей», но отнюдь не те, кто пытается «во всем дойти до самой сути», прорываясь к ней сквозь топи информационных потоков. Является ли это положение вещей, так сказать, историческим зигзагом культурного процесса, или же мы навсегда расстались с прежними ценностными ориентирами и вступили в новый «блистающий мир» с неясными перспективами?
Это важнейший вопрос современности. Кто ответит на него? В философском сообществе сумятица: одни говорят о «конце истории философии», об исчерпанности философского дискурса, о превращении философии в психотерапевтическое средство «активации субъективности », самовыражения индивида, не имеющее общекультурной значимости; другие зовут в прекрасное прошлое, видя в нынешних трудностях козни идеологических диверсантов; третьи наперебой предлагают доморощенные (большей частью списанные у зарубежных мыслителей) проекты восстановления предметного поля философии; четвертые вообще ничего не говорят, просто дрейфуя в мутном потоке событий3. Характерная примета времени: философы стали стесняться своей профессии (одни скромно называют себя преподавателями философии, дру-
гие - философоведами, остальные застенчиво мнутся, когда их напрямую спрашивают, чем они занимаются), утратившей престиж (совсем не только из-за более чем скромных зарплат) и критикуемой с самых разных сторон, в том числе со стороны «прагматиков» - радетелей «профессионального » подхода к задачам и целям высшего образования.
Главные вопросы, на которые не дает внятного ответа нынешняя вузовская философия: зачем и кому она нужна, каково ее место в высшем образовании. Правда, еще звучат реликтовые декларации о том, что философия - «наука наук», «школа мысли», «необходимый фундамент образования» и т.п. Но за ними часто нет очевидного содержания, они воспринимаются как назойливая реклама и усугубляют скепсис по отношению к философии.
Студенческая заинтересованность философией еще держится усилиями отдельных преподавателей, их талантом и харизмой. Но если говорить о процессе в целом, он характеризуется ростом обоюдного равнодушия: многие преподаватели, устающие от общения с аудиторией, не понимающей, зачем ее загружают бесполезной, но трудоемкой работой, сами теряют творческие импульсы и «спасаются» рутинными, не требующими перерасхода душевных сил методами и формами. Добавлю, что философию в вузе, как правило, преподают на младших курсах, то есть вчерашним школьникам, которым недоверие к отвлеченным рассуждениям прививается едва ли не всей системой среднего образования (обще-ствознание, история и словесность как школьные «предметы» находятся в нарастающем упадке, математика и естествознание в школьных программах слишком далеки от философии). Философия, с которой встречаются новоиспеченные студенты, не оправдывает их ожиданий, выглядит в их глазах чем-то второстепенным и второсортным, не требующим серьезных умственных усилий. Связь философии с фундаментальными и, тем более, со специ-
альными научными дисциплинами часто лишь декларируется, сами философы не имеют необходимого для такой связи образования, отчего их профессиональное общение с коллегами-учеными носит вынужденный и искусственный характер.
Это ставит вузовскую философию в трудное, скажем прямо - в унизительное положение: множество ее претензий не исполняется, а имитируется, в особенности прискорбно, когда философы обещают содействовать формированию личности студента или аспиранта, но успешно формируют только скептическое отношение к своим обещаниям.
Все это убеждает: необходимы реформы, затрагивающие цели и смысл философии в структуре высшего образования.
Скажу определенно: без таких реформ вузовская философия обречена на вымирание. Оно произойдет не по воле неких «темных сил », а просто потому, что в своем нынешнем состоянии вузовская философия уже не может стоять на собственных ногахи нуждается в административной поддержке. Лишившись таковой, она рухнет.
В каком направлении идти реформам? Здесь я буду говорить только о том, что имеет практический смысл. Коренные, фундаментальные причины и последствия культурного кризиса, понятное дело, затрагивающего и философию, - тема отдельных размышлений и других споров, которые затянутся слишком надолго. Далеко не все согласятся, например, с констатацией культурного кризиса, а с закусившими удила оптимистами, склонными в нынешней ситуации видеть «утреннюю зарю» новой эпохи, дискутировать вообще бесполезно. В любом случае острый дефицит времени и места зовет к сдержанности «чистого разума» и активности «практического».
В настоящее время вузовская философия находится в тисках шаблона, определяющего ее дисциплинарный статус. Самое уродливое явление, подчеркивающее бессмыс-
ленность этого, - широкое внедрение так называемых «тестов», предназначенных для проверки студенческих философских знаний (это называют «новой современной технологией, повышающей эффективность философского образования»). О качестве таких тестов писали много, кто саркастически, кто с недоумением, кто с отчаянием4. Но процесс идет вовсю, масштабы его растут, кажется, недалек тот час, когда и студенты философских факультетов будут сдавать зачеты и экзамены в «тестовой » форме. И дело совсем не в том, что тесты, изготавливаемые серийным способом специальными учреждениями или проворными авторами, несовершенны или ошибочны5. Ошибочен сам подход к вузовской философии как к чему-то устроенному на манер естественнонаучных или социально-научных дисциплин. Он закреплен в «государственном стандарте», содержание которого охватывает множество тем и проблем. Из него каждый вуз, факультет или кафедра выкраивают уменьшенное (иногда до лилипутских размеров) и ухудшенное (часто - изуродованное) подобие программы философских факультетов (от истории философии до перечня ее актуальных проблем). Такая, с позволения сказать, программа не может быть реализована хотя бы потому, что на это нет времени, не говоря уже о бессмысленности самого пред-приятия6.
Дисциплинарность вузовской философии - особого рода. Эта ее особость вводит в оторопь тех, кто привык причесывать образование под одну гребенку так, чтобы, например, философские познания студентов можно было контролировать как знание таблицы умножения.
Философия вводит в атмосферу мировоззренческого вопрошания, а не заученных формулировок или бесполезной осведомленности (например, умения «классифицировать » мыслителей прошлого, причисляя их к «идеалистам» или «материалистам», позитивистам или экзистенциалистам). Если учить студентов ориентации в философском проблемном поле, то не ради
некой «общей образованности», а для того, чтобы рационально-критический дух философии смог направлять их личностные запросы, устанавливать принципы отношений к действительности, к своему делу, к другим людям и к собственной персоне. Без этого человек с высшим образованием -функционер, напичканный более или менее полезными сведениями и навыками, которые с течением времени отливаются в формы профессионального кретинизма.
Типичная жалоба вузовских преподавателей философии - недостаток учебных часов в учебных планах. Но эта жалоба не имеет определенного смысла и сводится к расплывчатым ламентациям. Уместно спросить, а какое учебное время, если речь идет о реализации «стандарта», могло бы оказаться достаточным? На этот вопрос нельзя ответить «арифметически». Растянуть курс философии так, чтобы он вместил в себя «все и вся », нельзя. Сжать его до смешных размеров - это реакция на другое уродство, когда курс пухнет как лягушка, пытавшаяся раздуться до вола. Говорить об оптимизации учебного времени, отпущенного на философию (напомню, что этот разговор вообще имеет смысл, пока она остается среди общеобразовательных дисциплин), невозможно, если нет ясности в главном -для чего она нужна студентам, какова ее цель в вузе? Если она в том, чтобы в головах студентов сохранились (хотя бы до экзаменов или внезапных проверок!) некие «остаточные знания», то понизив планку этих знаний до минимума, можно успешно сокращать и учебное время. Впрочем, минимум, ввиду его полной бесполезности, можно сделать и абсолютным, то есть попросту выбросить философию из вуза или перевести ее в разряд факультативных дисциплин. В том-то и дело, что вопрос о количестве здесь не имеет смысла, если неясно, о каком качестве идет речь. Иначе говоря, самой важной проблемой вузовской философии является не формальный удельный вес в РУПах, а ее содержание.
Высшее образование может (должно!)
стать для философии пространством свободы. Нет, я не считаю, что философия в вузе может существовать вне каких-либо дисциплинарных ограничений (такая философия стала бы просто упражнением в безответственном трепе) 7, но вполне сознаю, что втискивая ее в ложе стандартной дис-циплинарности, мы исполняем (волей или неволей) роль Прокруста. Хорошо сказал В.М. Межуев: «Философия есть язык и мысль свободного человека... Если человек не нуждается в свободе, то и философия ему ни к чему»8. Это правда, но у нее есть и другая сторона: философия может создавать «нужду в свободе », что никак не получится, если она сама не свободна. Что же такое свобода вузовской философии в дисциплинарных рамках?
На этот вопрос нельзя ответить каким-то единым рецептом или предписанием. На него ответила бы (и ответы были бы разными!) сама жизнь философских кафедр, если бы им был предоставлен свободный выбор (без пугливой оглядки на какие-либо шаблоны или стандарты) тематики, структуры и методики соответствующих курсов. Это ни в коем случае не означает призыва к бесшабашной вольнице «кто во что горазд», напротив, такой подход требует самой серьезной профессионально-экспертной оценки достигаемых результатов, но в том-то и дело, что оценивать их стали бы не сравнением с какими-то шаблонами - показателем успеха стали бы не проценты «правильных» решений тестовых заданий, а заинтересованная активность студентов.
Сейчас налицо острый дефицит философской учебной и учебно-методической литературы - при изобилии «грифованных» учебников. Парадокс? Нет, следствие того, что большинство этих учебников изготовлены в расчете на решение неразрешимой задачи, о которой шла речь выше. Отсюда их «увесистость » (в прямом физическом смысле) и отсюда же - практическая бесполезность. А какие учебники нужны? С.С. Перуанский напоминает: «сам критикуешь учебники, сам и предлагай вы-
ход из положения». Это значит: нужна концепция «оптимального учебника», привязанная к «реальному академическому времени », то есть к часам, отпущенным на курс философии в том или ином вузе. Причем эта единая концепция «не помешает самобытности авторов (как обязательная программа не мешает фигуристам раскрыть их индивидуальный почерк), но внесет в обучение философии «образовательный стандарт» (к тому же автор может включить в учебник и «произвольную программу») »9. Знакомая логика: если существующий стандарт плох, предложи другой, хороший, а уж исполнители добавят к нему свежий аромат своих индивидуальностей. Но в том-то и дело, что я против стандарта как такового применительно к задачам вузовской философии!
В чем действительно нуждается вузовская философия, так это в проблемно-ори-ентирующих курсах лекций (оптимальность была бы достигнута, если бы эти курсы выражали философскую позицию лектора, конечно, при условии, что таковая имеется!), в хорошо подобранных хрестоматиях (или, как сейчас модно говорить, «ридерах») и тщательно продуманных методиках семинарских занятий. Говоря проще и резче, вузовской философии позарез нужны философы!
Они и только они могли бы сломать существующий стереотип о профессиональной бесполезности философии. Они могли бы поставить и осуществить важнейшую цель: философия должна не формально присутствовать в вузе как (второстепенный) элемент образовательных программ, а пронизывать эти программы на всех уровнях. Вот в чем суть дела: философия нужна высшему образованию в том и только том случае, если это образование философично, а значит, находится на высоком и повышающемся уровне. И не нужна во всех остальных случаях!
На мой взгляд, преподавание философии в большинстве вузов должно иметь трехступенчатую структуру. Студен-
там-бакалаврам нужен проблемно-ориентированный, дидактически свободный курс философии, цель которого - заложение основ проблемно-мировоззренческого мышления. Они должны понять место философии в культуре, ее связь с другими формами культурного бытия (наукой, религией, искусством, экономикой, политикой, повседневной жизнью) и на базе этого понимания определить свои важнейшие жизненные ориентации, получить прививку от догматизма и фанатизма любых видов. Безусловно необходимо знакомить студентов этого уровня с лучшими достижениями мировой и отечественной философской мысли (постыдно образованному россиянину не знать этих достижений или пренебрегать ими). Но главное все же в том, чтобы привить вкус к рационально-критическому, аналитическому рассуждению, обнимающему не только область профессиональных интересов, но и всю сферу духовно-практической жизни. На этом уровне философия для студентов должна стать синонимом не отвлеченного умствования, а внимательного к подробностям жизни, но поднимающегося над ними в важнейших обобщениях живого и доброго ума, причастность к действию которого они ощущали бы как благо, а не как бессмысленную повинность.
В магистратуре философское образование может быть продолжено уже в более специальной и конкретной форме. Как правило, это могло бы осуществляться в форме обсуждения философскихи методологических проблем конкретных наук или специальностей. На этом этапе философское образование - знакомство с общими характеристиками научно-исследовательской работы (в частности, над магистерской диссертацией), погружение в методологическую проблематику отдельных наук и специальности в целом, обсуждение социального и культурного смысла конкретной профессии и ее этических норм. Программы, обнимающие эти темы, должны учитывать пожелания и критику соответству-
ющих специалистов; это и была бы естественная (и практически целесообразная) форма диалога философов и ученых вуза.
Отмечу, что интерес к философии на высших уровнях вузовской подготовки не ослабевает (вопреки тем, кто считает, будто философия только отвлекает старшекурсников или магистрантов от сугубо профессиональной подготовки), а возрастает, это отмечается всеми преподавателями, работающими со «взрослыми» студентами. Это вполне объяснимо: именно на солидной образовательной базе возможно не «детское», а сознательное отношение к философии, если она выступает как основа рациональной рефлексии: каков глубинный смысл моей профессиональной деятельности? Кому и для чего это нужно? Каково мое личное отношение к ней?
Так же конкретен вопрос о содержании курсов философии науки для аспирантов. В условиях, когда лекции по этой дисциплине читаются одновременно для всех аспирантов вуза без разделения по специальностям (а именно так и происходит в большинстве вузов), практически невозможно включать в курс так называемые «философские проблемы отдельных наук». В нынешней «министерской» программе - это самая большая и практически невыполнимая часть. Здравый смысл подсказывает, что обсуждение таких проблем более органично для магистратуры.
Философия науки для аспирантов - естественное обобщение и завершение вузовской философии. Его цель - дать общее представление о науке в ее историческом развитии как важнейшей части культуры, о ее особенностях в сравнении с другими формами интеллектуальной и духовной деятельности, о том, что такое научная рациональность и каковы ее границы, о структуре, функциях и социальной роли научных институтов, о социальной и культурной ответственности ученых.
Опыт подтверждает: чем старше и образованнее университетский слушатель, тем ближе ему философская мысль. Конечно,
не следует делать поспешных обобщений, на всем процессе все еще лежит тень отчуждения, которое до сих пор испытывают студенты, встретившиеся со «стандартной» философией на младших курсах и с облегчением расставшиеся с ней после экзаменов. Бывает так, что только в аспирантуре они как бы впервые встречаются с «настоящей философией », с удивлением и признательностью обнаруживая, что это интересно и важно. Но можно с уверенностью сказать, что глубоко неправы те, кто видит в «аспирантской философии» лишь след прошедших времен, когда философию использовали как орудие идеологической дрессуры, а потому и нашпиговывали ею все уровни образования. Те времена канули, и что было уродливой приметой прошлого, теперь стало важным преимуществом: нигде в мире нет философии как обязательного предмета в послевузовской системе подготовки научных кадров, а у нас есть, и это очень хорошо, отказываться от этого преимущества было бы глупостью. Разговоры о том, что это якобы отвлекает аспирантов от основного занятия наукой, пусты; наоборот, практика показывает, что именно те аспиранты, которые наиболее успешны в своей научной работе, проявляют самый высокий интерес к философии и показывают лучшие результаты на экзаменах.
Реализация такого замысла, несомненно, встретилась бы с рядом конкретных организационных и научно-методических проблем.
Прежде всего это проблема переподготовки и повышения квалификации преподавателей философии. Мы часто говорим об опыте других стран и не всегда удачно его используем. Но вот бесспорное преимущество некоторых зарубежных систем подготовки профессиональных философов: таковым можно стать только в том случае, если обладаешь базовым специальным образованием. У нас этого нет, и потому вузовский философ так часто беспомощен в общении со специалистами. С этим мирятся потому, что философия как дисциплина лишь фор-
мально инкорпорируется в специальное образование. Если же она понимается какорга-ничная часть последнего, то значит, образовывать нужно не только студентов, но и самих преподавателей. Для этого нужна соответствующая система, для создания которой у вузов есть все возможности. Например, философ, работающий с бакалаврами или магистрантами гуманитарных, естественно-научных или инженерных факультетов, должен иметь возможность постоянно учиться их языку (я имею в виду язык науки, а не что-то другое).
Конечно, есть к тому препятствия (помимо психологических барьеров). Это прежде всего занятость преподавателей, которые испытывают большие перегрузки (у многих не хватает времени и сил на научную работу, без которой нормальная вузовская карьера невозможна и нежелательна). Поэтому нужна опять-таки система мер, позволя-ющихсделать переподготовкуи повышение квалификации не только обязательной, но и привлекательной, она должна совпадать с интересами преподавателей, служить базой для дифференцированного их стимулирования и поощрения.
О проблеме учебно-методических комплексов я уже упомянул выше. Добавлю: эта проблема не может решаться наскоком, какими-то экстраординарными кампаниями. Это сложный и длительный процесс, которому нельзя давать затухнуть. Серьезную поддержку ему могли бы оказать творческие конкурсы; здесь надо отметить инициативу Института философии РАН, журнала «Вопросы философии» и некоторых крупных СМИ, которая может стать вдохновляющим примером и для Министерства образования и науки, и для многих университетов и других вузов страны10. Отдельного разговора заслуживает проблема использования интернет-ресурсов. Здесь также нужны не спорадические, а системные усилия.
Конечно, разговор о проблемах нельзя закончить, а можно только оборвать. Все это только общий контур назревших ре-
форм. Он может быть уточнен, изменен, но нельзя откладывать его обсуждение. Для вузовской философии в нашей стране (а значит, для российской философии в целом, шире - для российской культуры) реформы жизненно необходимы. Если они запоздают, перемены все равно наступят, но они будут гибельными. Это главное из того, что я хотел сказать. Нам не дано предугадать, как наше слово отзовется, но отзыв нужен. Отзовитесь, коллеги!
Примечания
1 См.: Никифоров А.Л. Философия в системе
высшего образования // Вопросы философии. - 2007. - № 6.
2 Р. Рорти, например, призывал философов
не проводить различий между вопросами, относящимися к компетенции философии, и вопросами политическими, религиозными, эстетическими и экономическими, но помогать людям приспособиться к условиям, создаваемым самой жизнью (Рорти Р. Философия и будущее // Вопросы философии. - 1994. - № 6). Позволительно спросить, кому и зачем вообще нужна такая философия? Разве политики, экономисты или служители религиозных культов не справятся со своими задачами без вмешательства философствующих дилетантов, вызывающихся помогать людям, когда их никто об этом не просит?
3 А. А. Гусейнов считает, что философия за-
шла в тупик потому, что не смогла предложить разумную перспективу современному обществу, стать для него путеводной утопией. «Вопрос о будущем философии есть вопрос о ее способности снова открыть это будущее - сформулировать новые идеалы, новую утопию» (Гусейнов А.А. Философия как утопия для культуры // Вестник РФО. - 2007. - № 4. - С. 42). Пусть так. Обладает ли нынешняя философия этой способностью? Не ответив на вызовы своего времени, вряд ли можно создать удачный проект будущего. Вот почему сегодняшние философы преуспевают только в экстраполяциях на будущее своего разочарования в настоящем.
4 См., напр.: Перцев А.В. Стандартная госу-
дарственная философия, или посрамление ретроградов // Вестник РФО. - 2006. - № 1.
5 Особенно печально, что ввиду явной непригодности «официальных» тестов, преподаватели философских кафедр (по доброй воле или по принуждению) сами «изобретают » такие тесты, сплошь и рядом оказывающиеся еще хуже предлагаемых «специалистами». Это вызывает отвращение у студентов, справедливо усматривающих в «тестовой философии» либо заумь, либо оскорбительный примитив. И. Кант сравнивал «отсутствие способности суждения», то есть глупость, с попыткой до-
ить козла, подставляя решето. Это прямо подходит к внедрению тестов в преподавание философии в высшей школе.
6 На что многократно, устно и в печати, об-
ращал внимание декан философского факультета МГУ им. М.В. Ломоносова профессор В.В. Миронов. В этом я с ним вполне согласен.
7 См. мою полемику с Д.А. Ольшанским (Вест-
ник РФО. - 2007. - № 2).
8 Новая газета. - 2007. - № 83.
9 Перуанский С. С. На свежий взгляд (Замет-
ки философского партизана) // Вестник РФО. - 2007. - № 4. - С. 170, 171.
10 Вестник РФО. - 2007. - № 4. - С. 228-233.
В. УЧАЙКИН, профессор Ульяновский государственный университет
Лучше один раз увидеть, чем сто раз ус. лышать. Вместо того чтобы развивать общефилософско-психологические теории дискуссионного процесса, я приведу здесь минимальную сводку сугубо прагматических правил, позволяющих не то чтобы выиграть дискуссию (только дилетант может надеяться выиграть любую дискуссию), а не провалить её с треском, не ударить в грязь лицом, как любили говорить наши предки. Правила эти возникли не на пустом месте, они отражают мой личный опыт работы в диссертационных советах, рецензирования в журналах, выступлений на научных конференциях и научной переписки. Они настолько просты и естественны, что с ними невозможно не согласиться, хотя в пылу полемики о них часто забывают. Тут, конечно, нужны самообладание и нормальное воспитание, автоматически предохраняющие спорящего от непристойных выпадов в адрес противника, но есть более простой тип дискуссии - письменный, газетно-журнальный. О нем сегодня и разговор. И в качестве живого примера рекомендую прочесть статьи [1, 2], полемизирующие с моей точкой зрения, изложенной в статье [3].
О культуре дискуссии (ответ критикам)
Правило 1. Убедитесь, что вы правильно поняли автора. Почувствовав, что некоторая статья возбуждает у вас желание оспорить её выводы, перечитайте её несколько раз, чтобы убедиться, что вы правильно поняли автора. Не надо «интерпретировать » позицию автора, сглаживать или обострять её, как бы вам этого ни хотелось. Бросая вызов автору, в своей статье вы обязаны быть корректными и цитировать вашего «противника» (в полемическом смысле) точно. Совсем никуда не годится, если вы начинаете свою статью словами: «В статье такого-то о ненужности преподавания философии в вузах...», тогда как в самой статье «такой-то » пишет: «я обеими руками ЗА преподавание философии в вузах»1. Ведь такую подмену может обнаружить любой читатель, и вам будет неудобно.
1 Стоит все же привести продолжение мысли В. Учайкина: «.но для непрофильных специальностей - математиков, физиков и др. -все это надо ВЫВЕСТИ ЗА СКОБКИ ПРОФЕССИОНАЛЬНЫХ СТАНДАРТОВ» [3, с. 10]. Иначе суть спора, действительно, непонятна. - Прим. ред.
